Шеф-редактор «Палиндрома» Женя Ульянкина рассказала, как вольному художнику живётся в мире коммерческой редактуры.
Наверное, как у большинства — я начала писать в школе, в классе восьмом. На уроке английского языка учительница предложила нам сделать художественный перевод стихотворения Роберта Бёрнса My heart’s in the Highlands. Мой перевод похвалили, и я тогда подумала: смогу ли я написать что-то своё? Начала пробовать. Конечно, сначала это была подростковая туфта: розовые сопли, кровь, любовь…
Мой творческий бэкграунд копился постепенно:
Позже я попала на семинар поэта Алексея Кубрика. Это были регулярные встречи, на которых поэты собирались и обсуждали свои тексты. Тогда я начала по-настоящему читать современную поэзию. Каким-то образом мне удалось стать частью этого дружелюбного, но строгого сообщества, где честно говорили, что что-то не получилось,
Поэт я всегда, а редактор — 8 часов в день. Поэзия для меня — это дело жизни. Грубо говоря, я по земле хожу, чтобы стихи писать, а не посты чужие редактировать. Редактура — это моё ремесло, с помощью него я зарабатываю деньги, свою работу стараюсь делать хорошо.
Работа над стихотворением — путешествие через кротовую нору
И потом, это совершенно разные виды творчества. Когда ты пишешь коммерческий текст — это всегда очень управляемый процесс. Есть задача, цель текста, целевая аудитория, вводные от клиента. То есть ты должен прийти к предсказуемому результату.
У поэтического текста нет задачи и цели. Я никогда не знаю, куда приду в конце. Какие-то слова вдруг примагничиваются друг к другу, получается строчка, я берусь за неё, и она дальше куда-то меня ведёт. И это похоже на червоточину, на кротовую нору: текст ведёт через неё, и ты выходишь в том месте, где раньше не был. Это вообще неконтролируемый процесс, спонтанный, и нет задачи прийти к какому-то заранее известному результату.
Когда я пишу коммерческий текст, я могу в конце дня закрыть компьютер и вообще не думать о нём. Если я пишу стихотворение, мысли о нём присутствуют постоянно,
Не знаю, насколько это связано с поэзией, но… Я книжный червяк, очень много книг прочитала: и художественной литературы, и нон-фикшн, и хороших, и плохих. Встречала очень много разных способов обращаться с языком. Когда много разной речи через себя пропускаешь, невольно научаешься какие-то штуки делать. Как минимум отличать хороший текст от плохого.
Я с 2018 года работала в Центре имени Всеволода Мейерхольда (Ц И М) на позиции контент-менеджера. То есть я была человеком «про все тексты», которые мы производили в публичном поле: посты в социальных сетях, страницы на сайте, буклеты. Но я там была такая одна, и это вскоре стало ощущаться как проблема: никто не вычитывал, никто не критиковал. Хотелось развиваться.
Я, конечно, занималась самообразованием, читала блог Максима Ильяхова, другие каналы по теме. Про Школу редакторов знала, но всегда казалось, что я для неё слишком маленькая. Там крутые ребята, куда уж мне.
В 2021 году я стала задумываться, что не всегда буду работать в Ц И Ме, нужно расти, идти дальше. Эти мысли плюс неопределённость и повлияли. Это мой защитный механизм: в любой непонятной ситуации иду учиться. Вместо того чтобы искать работу и откликаться на вакансии, мне было проще решить, что я ещё недостаточна, и идти учиться у хороших людей.
Я всё распланировала: весной 2021 года прошла подготовительные курсы, на ранней стадии оплатила первую ступень, но начать решила в августе, чтобы летом нормально отдохнуть.
Вторая ступень пришлась на 2022 год. Было непросто тянуть учёбу с работой в такое турбулентное время. Когда случилось 24 февраля, мы в соцсетях театра выступили определённым образом. Буквально на следующий день нашего худрука уволили, а Ц И М присоединили к другому театру. Пришли новые люди, с которыми не хотелось иметь никаких дел. В апреле я уволилась и во время третьей ступени была безработной, могла себе позволить спокойно пилить диплом.
До того, как начать, я много читала об организации учебного процесса. Изначально понимала, что нужно будет посвящать учёбе какое-то время каждый день. В общем, знала, на что шла.
Кроме того, я всегда хорошо училась, умею это делать. Я окончила факультет иностранных языков МГУ. Изучение языков — это ежедневная работа: нельзя выучить весь французский за день до экзамена.
На первой ступени у меня была курсовая работа о том, как СМИ с помощью заголовков пытаются манипулировать общественным сознанием. Я собрала большую базу примеров — тогда было особенно много манипулятивных новостей про ковид. И со всем этим пришла к своему хорошему знакомому Паше Банникову. Он поэт и крутой фактчекер, ведёт курсы по фактчекингу в разных универистетах.
Мы категоризировали материал по видам манипуляции, Паша как эксперт дал шпаргалку,
Была у меня и не самая удачная работа — на второй ступени. Это было 24 февраля 2022 года. Четверг, день дедлайна. Нам нужно было сделать интерактивную статью. Я всю неделю перед этим провела в Сочи, вела поэтическую мастерскую и, соответственно, заданиями не занималась вообще. Планировала, что в четверг утром сяду в самолёт, вернусь домой и всё спокойно доделаю. Но случилось то, что случилось.
Мы проснулись и прочитали новости: в Сочи отменили все рейсы куда бы то ни было. Я сидела в гостинице за ноутбуком и пыталась найти хоть что-то, чтобы выполнить задание. Работу я сдала, но она получилась похожей на «школьный доклад», по меткому выражению Максима Ильяхова.
Я пришла работать в агентство за три дня до выпускного Школы редакторов. Тогда в «Палиндроме» шеф-редактором контент-бюро был Денис Барашевич. Я про «Палиндром» уже знала, что там всё такое панковское, крутое, свободное. Было ощущение, что агентство по вайбу похоже на Ц И М.
Я откликнулась. На следующий день со мной провели собеседование, в процессе выяснилось, что мы хорошо друг друга понимаем. Через день я уже подписала документы и пришла на планёрку. И сразу взяла дэйоф, чтобы сходить на защиту диплома в школе. А через полгода я стала шеф-редактором.
В первую очередь, в агентстве очень много проектов. Редактор заведомо не занимается чем-то одним — может быть три, пять, шесть проектов с разными клиентами, у каждого из которых свои требования и пожелания. Необходимо постоянно переключаться, «тушить пожары». Часто нет возможности выбирать: новый проект может на голову с неба свалиться. И он, например, совсем не зажигает.
Второй момент — в таком формате очень трудно присваивать себе результат работы. Шеф-редактор делает что-то для клиента, как бы отдаёт свою работу. И если автор хотя бы писал текст, то шеф-редактор его только проверил, его участие как будто не такое явное. Для меня, как оказалось, это чувствительно. Приходится напоминать себе, что я настраивала процесс, собирала команду, грамотно ставила задачи, создала условия, чтобы всем работалось хорошо.
Постоянно напоминаю своим редакторам, что они не реактивные ракеты. Не нужно вскидываться по первому требованию и бежать «тушить пожар», если вы сейчас работаете над задачей. Мы не в скорой помощи трудимся, можно подождать, пока вы закончите одну задачу и спокойно переключитесь на другую.
Веду закрытые списки дел на день. Это великая штука. Я Марка Форстера прочитала ещё перед Школой редакторов, веду закрытые списки уже много лет.
Собираю крупные блоки из более мелких задач одного рода. Когда обсуждаю контент-план и когда проверяю текст — голова по-разному настроена. Если прыгать между разнородными задачами, много ресурсов тратится на переключение.
Ну и банальное записывание — для ментальной дисциплины. Чтобы не думать о чём-то другом, когда выполняю задачу. В английском есть хорошее слово overwhelmed, когда на вас куча всего навалилась и вы не можете это обработать одномоментно. Что в этом случае помогает? Сделать перерыв: пойти попить воды, подышать, чаю заварить, спокойно посидеть 15 минут. А потом прийти и просто написать: сегодня я делаю это, завтра — вот это, а ещё мне нужно сделать то и то. Такие записи — это супербуфер для мозга: смотришь на них уже как на текст, воспринимаешь как задачи.
У меня был опыт найма людей в собственную команду и опыт формирования редакции
Для меня важен мэтч с конкретным человеком, понимание, что я смогу с ним работать. Например, я очень быстрая — быстро говорю, быстро работаю. И если придёт ко мне классный специалист, но с более размеренным темпом, велика вероятность, что нам будет трудно работать. Мы просто на разных частотах функционируем.
Про софт-скилы ничего нового не скажу: очень важны навыки общения, ответственность, умение держать дедлайны, не молчать, если что-то пошло не так. Крутых кандидатов
Я на собеседовании всегда прошу редактора рассказать про рабочие факапы. Тут нет правильного ответа, но по тому, что и как человек рассказывает, уже довольно много понятно.
Хороший редактор — «чёрный ящик»: закидываешь в него вводные, он что-то делает и выдаёт хороший текст
В Школе редакторов преподают типографику, вёрстку, интерфейс, и это действительно требование времени. В «Палиндроме» редакторы часто пишут спецпроекты. Спецпроект —
Все на первый взгляд сугубо нередакторские навыки полезны, чтобы видеть проект целиком. Ведь проще набросать схему в Фигме и показать иллюстратору: «Мне такое же, только красивое», — чем долго объяснять словами своё видение. Это в какой-то степени страхует автора от неверной интерпретации задания.
С точки зрения подхода к работе, мне важно, чтобы человек был головой, а не руками: мог сам принимать решения, а не я им рулила — «пойди туда, сделай это». Идеальный редактор для меня — это такой «чёрный ящик»: закидываешь в него вводные, он там что-то делает и выдаёт хороший текст.
У нас в «Палиндроме» есть жизненный цикл редактора: классный автор, как правило, становится редактором, толковый редактор — шеф-редактором. Но «человек-руки» шеф-редактором не станет.
Студентка 14 потока Школы редакторов и редактор медиа «Бизнес-секреты»
Я работаю редактором в «Бизнес-секретах». Это медиа
В редакцию я пришла полтора года назад и за это время успела поработать продуктовым редактором и редактором статей медиа. Как продуктовый редактор писала стори в приложение Тинькофф Бизнеса, тексты презентаций, продуктовых
Помимо «Бизнес-секретов», один год работала шеф-редактором
Сейчас я только в «Бизнес-секретах». Ещё я веду свой телеграм-канал, где делюсь наблюдениями в работе и редакторскими советами.
«Бизнес-секреты» — это крупное медиа, которое публикует материалы разных форматов: новостные дайджесты, продуктовые кейсы и лонгриды о том, как создать, развивать и защищать бизнес. Помимо статей, медиа выпускает бесплатные курсы
Мы постоянно тестируем и развиваем форматы. Так мы не даём читателям устать от однообразного контента и привлекаем новую аудиторию. Например, только в направлении кейсов летом мы запустили две рубрики — реалити-шоу и дневник предпринимателя.
Кратко расскажу о форматах, в которых я работаю.
Продуктовые кейсы — это статьи о продуктах Тинькофф Бизнеса, о сценариях и результатах их использования для компаний. Кейс позволяет на примере клиентов банка преподнести один продукт по-разному.
Например, можем рассказывать о сервисе рассрочки и кредитов. У каждой компании свои причины подключить рассрочку. Для магазина бытовой техники важно, чтобы покупатели оформляли кредит быстро и самостоятельно, поэтому в кейсе мы рассказывали, как сервис помог сократить время покупки и увеличить количество покупателей. А у образовательной организации благодаря рассрочке увеличился годовой оборот, потому что студенты из удалённых регионов смогли оплатить учёбу — об этом писала статью шеф-редактор «Бизнес-секретов»
Бизнес-истории. Обычно это статьи, в которых герои рассказывают, как создавали и развивали свой бизнес. Например, в статье-интервью с производителем наклонного рабочего места из Ижевска мы раскрыли, как появилась идея делать такие рабочие места и как открывалась компания, поделились, как сейчас идёт бизнес.
Ещё это может быть статья о конкретной проблеме героя и истории того, как он её решил. Например, у владельца платформы для покупки и продажи брендовых вещей увеличилось количество заказов, и курьеры не справились с доставкой. Герой статьи рассказал,
Реалити-шоу. Это новая рубрика, которая подразумевает выход серии статей о том,
В формате реалити-шоу мы рассказывали историю основательницы бренда нижнего белья. Она хотела заключить договор на поставку кружева с турецкой фабрикой и получить партию ткани в августе, но из-за проблем в международной доставке кружево поступило только в октябре. Героине пришлось ждать два месяца, и она рисковала приостановить производство. Мы подробно рассказывали в статьях, как героиня справлялась
В продуктовых кейсах герои — клиенты Тинькофф Бизнеса, которых подбирают маркетологи. Для реалити и бизнес-историй я сама ищу региональных владельцев компаний, причём неважно, клиентами каких банков они являются. В таких случаях поиск почти всегда сводится к нетворкингу.
Кидаю клич в соцсетях. Найти героев для первых статей помогли сторис: я спросила у подписчиков контакты знакомых предпринимателей и получила сразу несколько откликов.
Мой первый запрос контактов героев через сторис: мне нужны были контакты владельцев частных детских садов. Материал получился классным: героини охотно делились подробностями своего дела. Позже я даже перевела сына в частный сад одного из героев
Когда ищу героев, коротко пишу о требованиях к бизнесу и прикладываю пример статьи. В этот раз первый отклик с предложением участвовать в интервью получила уже через несколько минут
Ещё нахожу героев в своём телеграм-канале, где рассказываю о работе в «Бизнес-секретах». Так, я переписывалась с подписчицей и получила контакты производителя банных веников, с которым потом выпустили реалити
Приглашаю на интервью друзей. У меня есть друг-предприниматель, который вместе с бизнес-партнёром организует музыкальные мероприятия. Как-то раз мы вместе гуляли с детьми и обсуждали работу. Слово за слово договорились на интервью, и я написала кейс об их проекте.
Спрашиваю у героев статей. После интервью спрашиваю у героев, есть ли у них знакомые предприниматели. Так, бизнес-партнёр друга дал мне контакты производителя деревянных пазлов. С ним я свяжусь через пару месяцев — планирую написать кейс. Так, по цепочке, и нахожу героев для следующих статей.
Обращаю внимание на производителей. Когда нужно писать о производстве в своём регионе, то наблюдаю за тем, что есть вокруг, чем пользуюсь я или моё окружение. Так было с нижним бельём и производством по обжарке кофе. Если меня заинтересовала компания, то ищу контакты на её сайте или в соцсетях и спрашиваю у администраторов, как связаться с владельцами.
Ещё у нас в «Бизнес-секретах» есть рабочий чат, куда ребята скидывают контакты знакомых владельцев бизнеса. Но я таким способом не пользовалась. У меня нет проблемы найти героя — достаточно оглянуться вокруг, написать человеку и предложить рассказать
Позвонить незнакомому человеку — это всё равно что упасть ему на голову со своими вопросами. Поэтому обычно я пишу в мессенджере или по почте, чтобы будущий герой в удобное для себя время спокойно прочитал сообщение и понял, что я от него хочу.
Раньше я не обращала внимания на то, как выглядят мои первые сообщения предпринимателям. Со временем стала замечать, на какие холодные письма я лично отвечаю, а какие игнорирую. Когда мне в очередной раз пришло огромное сообщение с невнятной просьбой, я не выдержала и разобрала его ошибки в своём телеграм-канале.
Это холодное сообщение, которое я получила от незнакомого человека. Он не представился, не разобрался, чем я занимаюсь, и загрузил программой ненужного мне курса. За меня решил, что мне интересно, а что нет, и потребовал какую-то обратную связь. На такие сообщения я никогда не отвечаю
Своё эталонное холодное сообщение я составила не сразу. Что-то подсказывали коллеги, а что-то пришло с практикой. В первую очередь ставила себя на место человека,
Со временем у меня сформировалось сообщение, которое я немного трансформирую и отправляю потенциальным героям. Чаще всего в ответ я получаю согласие на интервью и предложение созвониться.
В первой части сообщения рассказываю о себе и медиа, в котором работаю. Обычно упоминаю Тинькофф Бизнес, потому что банк больше на слуху, чем «Бизнес-секреты»
Во второй части сообщения рассказываю, что мне нужно от героя и его выгоды от интервью. Пишу об организационных моментах, и что публикация в медиа бесплатная
В заключение прикладываю примеры статей. Если герой живёт в моём городе, то показываю кейсы с местными производителями.
Если после первого сообщения предприниматель мне не ответил, то больше я ему не пишу. У меня нет острой необходимости получить согласие от кого-то конкретно: бизнесов в России, несмотря ни на что, полно, и героев много — не отвечает один, ответит другой. Исключение — герои продуктовых кейсов, потому что их маркетологи подбирают под определённый продукт Тинькофф Бизнеса.
Когда работаю с бизнес-историями, часто не знаю, какую тему в итоге получу. Обычно
Прежде чем предприниматель согласится на интервью, даю ему время подумать,
Выбор формата помогает понять примерную канву, а итоговая тема будет
После интервью я заполняю заявку на статью. Она помогает определиться с темой и понять, набирается ли материал, или его недостаточно. Заявку согласовывает шеф-редактор.
Подготовка к интервью зависит от формата статьи. Если это продуктовый кейс, то нужна информация только в рамках продукта и сотрудничества клиента с банком. Моя задача
В бизнес-историях и реалити-шоу на этап подготовки к интервью трачу пару часов,
Также перед разговором я знакомлюсь со сферой бизнеса героя. Например, я ничего не знала о производстве банных веников, поэтому перед запуском реалити-шоу читала статьи по запросу «Бизнес банных веников» и параллельно записывала вопросы, которые задам герою. Кто-то из редакции слушает подкасты на тему или находит публикации с героем в других медиа. Мой любимый вариант — Ютуб. Забиваю в поиск название сферы бизнеса и взахлёб смотрю ролики — так я уже визуально представляю себе бизнес героя.
Хорошая статья складывается из многих факторов, и подготовка — один из них, но не единственный. Можно не готовиться и провести классное интервью, потому что сам герой общительный. Можно подготовиться и всё завалить. Нужна подготовка редактору
Хорошая статья складывается из многих факторов, и подготовка — один из них, но не единственный
У меня нет необходимости уложиться в какое-то время от первого сообщения до созвона. Если герою удобно встретиться только через две недели — не страшно, мне есть
Всегда предупреждаю героев, что интервью займёт час, но можем закончить раньше
Надо понимать, что у предпринимателя среди ежедневных задач интервью не в приоритете. Поэтому если по истечении часа герою нужно уйти, а я не успела задать часть вопросов, то предлагаю провести повторную встречу. Если же материала для статьи хватает, то можно обойтись уточнениями в мессенджере. Обычно предприниматели готовы созвониться снова и отвечать на дополнительные вопросы в чате, ведь они тоже заинтересованы в выпуске статьи — кто откажется от бесплатной публикации.
Важно не забывать и о своём комфорте. Допустим, интервью затягивается, герой разошёлся и начал вспоминать байки. В это время мне уже пора забирать ребёнка из садика, я могу нервничать. В итоге это смажет концовку беседы, и я потеряю фактуру для статьи.
Есть редакторы, которые отводят день на интервью с разными героями. У меня были периоды, когда я ставила три встречи в день. Для меня это было сложно: я теряла фокус на конкретном герое, путалась в вопросах, заговаривалась. Мне проще развести встречи в разные дни. Сейчас я стараюсь проводить одно интервью в день или максимум два, но чтобы между ними был большой лаг во времени.
Пример неудачного планирования, когда есть риск не успеть поговорить с героем. Во вторник четыре встречи, две из которых — часовые интервью, следующие друг за другом. Велик риск, что первое интервью затянется, и придётся либо переносить его на другое время, либо двигать следующий созвон. А даже если всё пойдёт по плану, не будет времени, чтобы перестроиться на интервью с новым героем
Обычно планирую интервью в разные дни недели. Стараюсь освободить время после созвона и не назначать другие встречи впритык на случай, если разговор с героем затянется
У меня есть два шаблона вопросов: один для продуктового кейса и другой для бизнес-историй. Это всего лишь примеры — для каждого героя я составляю вопросы исходя из того, чем он занимается и в какой сфере бизнеса работает.
Я отправляю вопросы герою за пару дней или накануне интервью. Я не требую обратной связи, герой может даже не смотреть их — мне важно дать ему возможность ознакомиться, что-то вспомнить или посчитать показатели бизнеса. Предприниматели не дают интервью каждый день, и для них это малопонятный формат. Когда вопросы знакомы, они меньше волнуются и отвечают подробнее.
В интервью важно задавать вопросы, которые бы по максимуму раскрутили героя на историю. Я исхожу из худшего сценария, когда владелец бизнеса неразговорчивый или устал и не готов много говорить. Поэтому я составляю открытые вопросы, которые начинаются с вопросительных слов: «Почему», «Что», «Какие», «Когда». Дополнительно ответ можно раскрутить и спросить: «А что, если?», «А как было тогда?». На такие вопросы героям неудобно отвечать односложно «да» или «нет», поэтому они дают развёрнутые ответы с подробностями и интересными историями. Кстати, этот приём я подметила на лекциях
❌ Закрытый вопрос | ✅ Открытый вопрос |
— Было ли сложно набрать сотрудников? — Да, было сложно. |
— Что самое сложное, когда ищешь людей? Почему? |
Чтобы статья получилась интересной и подробной, в ней не должно быть пробелов о личности героя и его бизнесе. Поэтому я не боюсь задавать глупые вопросы и переспрашивать, если что-то не поняла: «Я, возможно, сейчас задам глупый вопрос,
Бывает, что как бы хорошо я ни сформулировала вопросы, статья не выходит,
С опытом волнение проходит. Когда начинала работать с кейсами, тоже волновалась, думала, как всё пройдёт, как я буду выглядеть. С практикой я перестала волноваться и отношусь к интервью, как к посредственной рабочей задаче. Дам пару советов, как успокоиться и настроиться на разговор с героем.
Не бояться ошибаться. Одна из причин волнения — когда редактор-перфекционист боится выглядеть плохим интервьюером. Тут важно помнить, что мы не именитые журналисты, от нас не ждут высокого уровня интервью с провокационными вопросами. Поэтому надо снизить планку и просто писать статью для своего медиа.
Проконсультироваться с психологом. Возможно, редактору волнительно общаться с любыми незнакомыми людьми. Если интервью — разовая задача, то может нет смысла отрабатывать волнение со специалистом. Но если редактор планирует работать в таком формате, то лучше заранее подумать о своём комфорте. Тогда стоит прийти на консультацию с психологом и выяснить, почему возникает это проблема.
Не накручивать себя. Бывает, редактор сам себя накручивает, когда готовится к интервью: отмечает в календаре красным день созвона, считает до него дни, думает, что надеть, и откладывает все дела. В таких ситуациях помогает сместить фокус и относиться к интервью, как к рядовой повседневной задаче — это снимает градус напряжённости.
Большинство интервью — это всё-таки созвоны, которые из-за пандемии стали обыденным форматом. В онлайне можно провести интервью с предпринимателями из другого города
Если герой приглашает на производство — нужно пользоваться возможностью. Предприниматель ежедневно варится в своём бизнесе, поэтому процессы производства кажутся ему очевидными. А меня, как человека из другой сферы, может заинтересовать
К сожалению, далеко не все предприниматели могут выкроить время на личную встречу. Однажды я хотела приехать на производство нижнего белья, чтобы увидеть своими глазами, как создаётся продукт, и добавить в статью впечатлений. Но героиня не могла точно сказать, в какое время приедет на производство. В итоге мы встретились в онлайне, хотя находились в одном городе.
Если появляется возможность провести живое интервью, лучше договориться о встрече в спокойной обстановке: вместо шумной улицы выбраться в парк, вместо семейной пиццерии пойти в бизнес-заведение. Один из предпринимателей предложил встречу в кафе. Я сразу предупредила, что меня беспокоит музыка на фоне, которая помешает слышать друг друга и записать интервью на диктофон. Тогда герой забронировал столик в тихом уголке,
Все фотографии и видео нам предоставляют герои. В направлении кейсов мы придерживаемся принципа: чем жизнёвее фото, тем лучше. Рядовой предприниматель не ходит с профессиональным никоном и не выставляет свет, чтобы сфотографировать красиво. Он между делом щёлкнет кадр и пойдёт по своим делам. И это классно,
Бывает, что компания предоставляет профессиональные съёмки, но это скорее исключение из правил.
В кейсах мы используем фото, которые круче текста рассказывают о работе компании и показывают детали бизнеса. К примеру, в интервью герой рассказывает, как первое время вязал веники в гараже. Чтобы читатели почувствовали эту атмосферу и ближе познакомились с делом героя, прошу сделать фотографию, как это выглядит
Обычно пользуюсь встроенной записью Зума. Но если созваниваемся через другой сервис или встречаемся с героем вживую, страхую себя диктофоном на телефоне.
О записи всегда предупреждаю. Также сообщаю, что она останется только у меня и поможет передать все детали истории в текст. Герои не против и относятся с пониманием.
Я читала, что некоторые редакторы печатают по ходу интервью, но сама так не делаю.
Если я буду печатать по ходу встречи, то это будут сюжетные заметки и описание действий: пошёл туда, купил то, сделал это. А в бизнес-истории важнее поймать стилёвые словечки героя, которые передают его индивидуальность и характер.
У меня таких ситуаций не было. Если есть сомнения, что может не записаться, то я перестраховываюсь. Например, я встречалась с музыкальными организаторами в офисе и включала диктофон на ноутбуке и в телефоне.
Если связь была настолько плохая, что из записи выпали предложения и потерялся смысл, то ничего страшного. Я пишу герою: «Извините, у меня что-то Зум выпал, повторите, пожалуйста, о чём вы говорили?» Плюс я всегда по ходу интервью записываю основные тезисы в блокнот. Поэтому могу восстановить часть потерянного рассказа.
Я стараюсь предусмотреть, чтобы ничего не отвлекало во время созвона и было тихо.
Если же шум появился внезапно, важно вербализовать это неудобство. Так и сказать: «Соседи, кажется, устроили ремонт. Извините, так неловко». И герой относится с пониманием, потому что всем это знакомо, и редактору легче, что он озвучил проблему и снял раздражение. Однажды я созванивалась с крупной компанией и мой сын пришёл раньше с прогулки. Я сказала: «Извините, меня ребёнок отвлекает. Я отлучусь на пять минут и вернусь». Не нужно тревожиться из-за таких ситуаций. Все адекватные люди,
Улыбаться, даже если созвон без видео: интонация всё равно чувствуется. В свои первые интервью из-за волнения я не улыбалась вообще. Так как я была новичком, шеф-редактор просматривала записи и сразу обратила на это внимание. Сейчас дружелюбная улыбка вошла в привычку, и это действительно располагает героя.
Важно не создавать себе лишних неудобств. Любое раздражение передаётся герою,
Любое раздражение передаётся герою, поэтому садимся в удобное кресло, надеваем привычную одежду и расслабляемся
Можно задавать открытые вопросы и всем своим видом излучать дружелюбие,
Перед интервью я говорю герою, что если ему не понравится вопрос, покажется некорректным или есть другие причины, то он может не отвечать. У моих героев всегда
Задача редактора — создать комфортную атмосферу и самому быть спокойным. Порой героям нужна пауза — это состояние важно отслеживать. Кому-то достаточно пяти минут, а кто-то может перенести интервью на другой день. У меня был герой, который впервые давал интервью и не привык рассказывать свои бизнес-постулаты налево и направо. Я сказала, что это нормально, и предложила сделать перерыв. Герою хватило пары минут, чтобы успокоиться и поговорить ещё 20 минут.
Полезно быть не в порядке. Для одной статьи мне надо было связаться с крутым
Бывают предприниматели, которые, отвечая на вопросы, уходят от темы — начинают рассказывать забавные случаи из жизни и всё дальше ударяются в воспоминания. У меня были подобные интервью, где я боялась перебить героя. Шеф-редактор тогда объяснила мне, что у меня есть задача — уложиться в час и написать хорошую статью. Если герой отвлёкся, говорит не по теме или вообще чушь, которая не пойдёт в статью, не бойтесь перебивать: «Иван, извините, давайте вернёмся к вопросу». Если герой постоянно отвлекается — постоянно перебивайте. Тут важно говорить об этом доброжелательно, с улыбкой.
Если герой отвлёкся, говорит не по теме, не бойтесь перебивать. Если герой постоянно отвлекается — постоянно перебивайте.
Если уже в первые 10 минут интервью герою приходят смски, звонки, люди, то лучше сразу предложить перенести встречу. «Я вижу, что у вас есть дела, давайте перенесём интервью. Будет лучше, если мы сможем спокойно сосредоточиться в какое-то другое время».
Редко, но были случаи, когда герой созванивался за рулём автомобиля.
Нужно понять, что задело героя. Если формулировка вопроса, то извиниться за нетактичный вопрос и предложить его пропустить. Если гнев связан не со мной, а с сервисом, то надо спокойно выслушать, предложить передать его обращение коллегам и перевести разговор к следующему вопросу. У меня был такой случай, когда статья была связана с продуктовым кейсом. Не буду вдаваться в детали, но герой после вопроса напрягся и начал грубить.
Тут стоит вовремя сориентироваться, не растеряться и выстроить границу, где я, а где другие факторы, которые возмутили героя. Не нужно принимать на свой счёт и накручивать себя.
После интервью важно рассказать герою об этапах согласования. Обычно я говорю так: «Иван, я уже в целом поняла канву кейса, и о чём мы расскажем в статье. Спасибо,
Бывает, люди переживают, что статья не выйдет, или был печальный опыт с другими медиа, когда интервью опубликовали без согласования с героем. Поэтому, даже если в начале
Бывает, слушаю и переписываю сама, потому что мне так удобнее вспоминать интонации, эмоции или выражение лица героя, когда он произносил слова. То есть включаю запись и просто печатаю.
Если у меня много задач и времени в обрез, то использую технологию распознавания и синтеза речи. Её разработали в Тинькофф как платный сервис для автоматизации
Эту задачу решает заявка на статью. Она помогает структурировать и понять, как будет выглядеть материал. Пока заполняю, уже понимаю, какой фрагмент расшифровки пойдёт в начало, а что нужно объединить и разместить в конце статьи.
Когда герои узнают, что я буду редактировать разговор, сразу расслабляются. Можно не думать о том, как подбирать слова, текст всё равно будет выглядеть цивильно.
Конечно, я редактирую по правилам, которым учили в Школе редакторов: слежу за логикой предложения и чтобы у абзаца был главный тезис, раскрытие мысли и заключение.
Если нужно передать интервью другими словами, то они должны быть нейтральными.
Ещё важно обращать внимание на неочевидные риски для героя статьи. Например, на фоне фотографии или видео мелькает политическая символика. Такие моменты важно вовремя замечать и исключать из статьи.
Эмоции и характер героя могут из скучной истории о бизнесе сделать интересную, дочитываемую статью, но не всегда это уместно. Например, в продуктовом кейсе нет задачи показывать эмоции героя — важно раскрыть сценарий использования продукта.
Важно сохранить особенные фразы, выражения и метафоры героя. Если я буду каждое интервью писать от своего лица и своим вокабуляром, то статьи будут одинаковые:
Важно сохранить особенные фразы, выражения и метафоры героя.
Если писать от своего лицаи своим вокабуляром, то статьи будут одинаковые
Нужна наблюдательность и способность замечать, когда герой на какой-то вопрос хмыкнул или изменил интонацию. Можно так и спросить: «А каково это, когда ваши клиенты записались и не пришли?», «Наверное, вас это раздражает? А почему?» Человек сразу передаёт
Чтобы история была интересной, в ней должна быть драма, кульминация и развязка. В разговоре с героем я улавливаю момент, когда он о чём-то рассказывает с эмоциями, и задаю уточняющие вопросы. Обычно это ситуации с подковыркой, которые мешает в работе герою и компании. О них я пишу в заявке на статью в пункте «Какая проблема была у героя, и как он её решил?». Если я пишу кейс или бизнес-историю, то статья должна крутиться вокруг какого-то затыка, который мешает герою, и строиться на его эмоциях и действиях, когда он его решает.
В редакции мы ведём задачи в Трелло, где у каждой статьи есть своя карточка. Туда прикрепляем скриншоты сообщений, на которых шеф-редактор, маркетолог, герой и главный редактор написали, что статья согласована. Это наша страховка на случай, если пройдёт пару лет, и новый директор компании, о которой мы писали, придёт возмущаться насчёт статьи. Мы покажем ему скриншот сообщения, как подтверждение, что всё согласовано.
В сообщении, что всё согласовано, должно быть чёткое «да». «Вроде ок» не считается.
Часто после интервью приходится уточнять у героя какие-то характеристики оборудования или цифры компании. Когда нужно запрашивать много деталей, то лучше предложить дополнительный созвон, где герой сразу ответит на все вопросы. Могут быть точечные уточнения, например, указать размер ежедневной прибыли или процент поставить.
Бывают ситуации, когда предприниматель из раза в раз игнорирует блок вопросов и намеренно не отвечает. Тогда мы эту часть статьи флексим: не хочет писать про помещения, значит, убираем это из текста. Лучше совсем ничего не писать, чем писать абстрактно
Если герой не отвечает на вопросы или не смотрит черновик, то я настойчиво пишу
Напомнить герою о статье — рядовая задача редактора. Кто-то может стесняться, бояться надоесть человеку. Мне нисколько не стеснительно: я не думаю, как выгляжу для героя, а думаю, как согласовать и выпустить статью
Важно сразу задать герою сроки согласования: «Я запланировала публикацию статьи в следующий вторник. Пожалуйста, посмотрите текст на этой неделе». Пояснить важность дедлайна.
Конечно, это рисковый момент — герой может отскочить в любой момент работы над статьёй. У меня есть пример, когда герой не согласовал уже готовый к публикации материал. Я два месяца писала герою, а он только обещал посмотреть и так и не дал окончательное «да». В какой-то момент наступает предел, когда уже не хочется бегать за человеком и тратить своё время. Тот материал мы так и не опубликовали — было обидно, потому что статья получилась классная.
Иногда согласование затягивается, когда появляется третье лицо. Если это крупная компания, то нужно ещё перед интервью спросить, кто будет согласовывать текст и за кем последнее слово. Но опять же нужно держать в голове риск, что согласование может затянуться,
Такие ситуации бывают крайне редко. Если герой просит что-то убрать из текста или снять публикацию, то выполняем его просьбу. Возможно, есть причины, или у бизнеса появились риски. Мы, как медиа, не можем подставлять человека. Нужно удалить статью — удаляем.
В Телеграме мы пишем пост о статье и бывает, в комментариях приходят с негативом.
Если хейтеры пишут негатив в комментариях к анонсам статей, то наши герои относятся к этому спокойно
Выпускники 14 набора рассказывают, как сумели защитить дипломный проект, хотя месяц согласовывали идею, остались без заказчика и не успели монетизировать продукт.
Наш дипломный проект — брендинг геля для стирки Tidy.Kit. Сначала в команде было четыре человека, но через пару недель осталось трое: одна студентка взяла академотпуск. Нам помогали арт-директор и шеф. Вот как распределились роли:
Василий Которов — дизайнер. Нарисовал этикетку геля для стирки, оформил изображения
Наиля Намаконова — менеджер проекта. Училась в Школе дизайнеров, но за неимением руководителя в команде взяла на себя его роль. Организовала работу, договорилась о сотрудничестве с производителем геля и с типографией, открыла ИП.
Александра Семёнова — редактор. Написала понимание задачи, составила текст
Михаил Нозик — арт-директор. Помог создать и запустить жизнеспособный проект. Отмёл много неудачных идей, был готов помогать, но не делать работу за нас.
Максим Ильяхов — шеф. Смотрел на проект со стороны и давал советы.
Поиск идеи оказался самым энергозатратным этапом: нам понадобился месяц, чтобы найти подходящую и согласовать её с арт-директором. Всего мы предложили шесть вариантов.
Набор винных карточек. Это задумывалось как развлекательный продукт. Мы представляли, что на каждой карте, будет написан сорт вина и несколько вариантов закуски. Люди тасуют колоду, вытягивают случайную карту и пробуют указанный на ней напиток.
Мы загорелись проектом, но шеф и арт-директор его отклонили: они не представляли, кому и для чего понадобится такой набор. «Не могу вообразить, что человек вытягивает карту и идёт с ней в „Пятёрочку“», — сказал Максим Ильяхов.
Сейчас понятно, что мы неправильно преподнесли идею: представили карточки как способ помочь людям выбрать напиток, а нужно было — как вариант подарка.
Лендинг UX-теста для детских игр. Васин знакомый предложил нам сделать лендинг
Мы были готовы взяться за лендинг, но Михаил посчитал идею скучной и слишком простой для диплома. Шеф был такого же мнения.
Карточки для работы с детьми-аутистами. Ребёнок-аутист не умеет распознавать эмоции. Преподаватель обучает его этому, показывая картинки с разными проявлениями одних и тех же эмоций. Малыш разглядывает их, сравнивает и учится различать.
Нозику понравилась идея нарисовать несколько таких карточек. Но заказчику их нужно было гораздо больше, иначе ребёнок просто запомнит каждую картинку и её значение.
Сайт и продвижение для компании по аренде лодок. Сначала Михаил счёл проект приемлемым и предложил придумать название сервиса, слоган, атрибутику. Но выяснилось, что в первой итерации нужно запустить сайт и выставить на нём две или три лодки.
Аналог сервиса «Главред» для юристов. Такой сервис должен был помогать в подготовке документов. Но арт-директор и шеф дали понять, что запустить его за третью ступень нереально.
С каждой отклонённой идеей становилось всё тяжелее. Ресурс времени, сил и эмоций истощался, защита приближалась, а у нас даже замысла не было. Опускались руки, казалось, что всё зря и нет смысла продолжать работу.
Когда так происходит, важно осознать свою цель: вы пришли защитить диплом, а не изменить мир своим проектом. Пока команда упрямо проталкивает провальную идею, она не приближается к защите, а отдаляется от неё. Нужно встряхнуться, отбросить обиды и продолжить поиск проекта, который заинтересует и вас, и арт-директора.
Вы пришли защитить диплом, а не изменить мир
Гель для стирки — финальная идея. Среди знакомых Наили появился клиент, который хотел запустить продажи геля для стирки белья. Этот человек раньше работал с заводами бытовой химии, знал бизнес и мог договориться с производителями. От нас он хотел получить брендинг.
Бюро не рекомендует на третьей ступени делать клиентский проект, потому что это усложняет согласование и тормозит работу. Тут есть две стороны медали. С одной стороны, когда есть клиент, готовый платить деньги, можно не убеждать арт-директора в работоспособности проекта. С другой — в процессе вам придётся объяснять клиенту, что замечания арт-директора улучшают результат и с ними нужно считаться. Если по итогу работа не получит одобрение обоих, вы рискуете не защититься.
Мы решились на риск. Это была перспектива сделать продукт, который можно потрогать руками, — такое редко выпускают студенты школ.
Итак, спустя месяц метаний мы наконец согласовали идею. На её реализацию оставалось всего несколько недель.
Расписание третьей ступени 14 набора. Идею диплома мы нашли только к пятой неделе, когда уже пора было думать
Со всеми вопросами мы шли к арт-директору и шефу, потому что выбились из графика и упустили возможность посоветоваться ещё и с другими преподавателями.
Вообще, на третьей ступени можно обращаться к любому преподу в недели, указанные в расписании. Не стесняйтесь быть настойчивыми, но готовьтесь к тому, что вам не всегда ответят на вопрос или ответят с опозданием, когда вы уже решили проблему.
Что касается работы с арт-директором, у нас изначально были неверные ожидания: мы предполагали, что он будет решать наши проблемы. В реальности это не так. Например, мы спрашивали: «Что изобразить на этикетке?» — и Михаил отвечал: «Это я заказчик. Вы должны приходить ко мне с готовым решением и спрашивать, что я о нём думаю. Я
Мы усвоили, что арт-директору нельзя просто кинуть ссылку и написать: «Посмотрите».
Аккуратно собирайте все комментарии и просите их обосновать, если вам что-то непонятно. Когда мы слышали от арт-директора, что идея ерундовая, то сразу выясняли почему. Этот вопрос надо задавать столько раз, сколько нужно, чтобы докопаться до сути.
Главное в работе с арт-директором — придумать проект, который увлечёт его не меньше,
Мы написали Михаилу, чтобы узнать его мнение о лендинге для UX-теста игр. Мы не понимали, как быть с ответом «скучно», решили напроситься на твёрдое «нет». В итоге мы его получили
Отдельное спасибо арт-директору за то, что у нас появилась площадка для общения с другой дипломной командой. Михаил Нозик создал группу в Телеграме и пригласил туда наших однокурсников. Мы созванивались каждую неделю, а в конце ступени даже чаще. Было круто, потому что мы не варились в собственном соку, а советовались друг с другом.
Изначально проект состоял в том, чтобы задизайнить этикетку, написать к ней текст, а потом согласовать всё это с арт-директором и клиентом. Но посреди работы заказчик заболел и ушёл из проекта. Мы были шокированы, но решили довести работу до конца и для этого напрямую договорились с заводом, который производит гель. Когда мы убедились,
Мы долго шли к финальному варианту этикетки.
Вдохновляясь примером слева, мы разработали нежное оформление для упаковки. Но Михаил предложил отправить всю эту милоту в топку: он видел дизайн более утилитарным и менее попсовым
Арт-директор на созвоне показал, как можно клёво заимствовать чужую вёрстку: взял этикетку китайского продукта и переложил на бутылку с гелем
Мы попытались обыграть идею китайцев — получился вариант слева. Михаил посчитал его неудачным: не торкает. Тогда Саша проанализировала азиатские этикетки и рекламу разных товаров — от еды до шин. Часто название продукта окружали лучики, типа он такой крутой, что аж сияет. Нозик хотел дизайн без излишеств, поэтому мы оставили только лучики и шрифт (фото справа). Получилось утилитарно и броско — арт-директору зашло
Дизайнер Вася предлагал и другие паттерны для упаковки, например круги, как слева. По словам Михаила, получилась советская банка с мукой, а не бутылка геля для стирки. Плюс лучики легче брендировать: впоследствии их можно модифицировать и перекрашивать под разные продукты производителя. Например, зелёные лучики — гель для стирки, а жёлтые молнии — средство для чистки плит. В общем, мы взяли за основу Сашин паттерн и доработали вёрстку — финальный дизайн справа
На этапе нейминга мы искали слова, которые ассоциируются со стиркой белья, и сгенерировали около 150 названий. Варианты забрасывали в чат: если арт-директор не откликался, мы принимали это за отказ. Михаил внимательно следит за чатом и пишет,
Все наши названия Нозику не нравились, и мы пошли за советом к шефу. Максим Ильяхов рекомендовал подсмотреть идеи у конкурентов — мы пробовали, но ничего стоящего не нашли.
В итоге Михаил дал подсказку: придумать что-то краткое и ёмкое вроде DutyBox. Вася стал крутить девочковые слова типа бьюти-бокс. Так родилось название Tidy. Kit — набор
Мы прошерстили интернет и проверили, нет ли других товаров бытовой химии с нашим названием. Оказалось, нет, так что мы можем запатентовать гель для стирки Tidy.Kit.
Сначала мы обыграли в названии слово mоoom, где буква «o» похожа на пузыри. Нам это казалось милым: думали, товар привлечёт мамочек, хотя ни подтвердить, ни опровергнуть эту гипотезу не могли. Михаил попросил набросать другие варианты
Когда арт-директор утвердил название геля и дизайн этикетки, представители завода не приняли её текст. Дело в том, что мы ударились в редакторскую красоту и сократили описание товара, которое в итоге не соответствовало юридическим требованиям. Производитель потребовал добавить информацию о правилах использования вроде «не лейте в рот» и «не капайте в глаза».
Меняя текст, нужно менять и дизайн, ведь смещаются все компоненты. Так что нам предстояли новые согласования с арт-директором. Чтобы не терять времени, мы дополнили текст и направили заводу на утверждение. Параллельно переделали дизайн и показали финальную версию Михаилу. Он одобрил её с небольшими правками.
Итоговые дизайн и текст для этикетки геля — их утвердил и завод, и арт-директор
Чтобы напрямую работать с заводом, нам нужно было оформить ИП. Эту задачу взяла на себя Наиля. Она заполнила заявление о государственной регистрации, оплатила госпошлину, подала документы в налоговую. Оформить ИП удалось в течение недели — всего за две недели до допуска к защите.
Когда проект близился к завершению, оказалось, что на заводе закончилась плёнка
Задизайнить упаковку нужно было быстро, чтобы успеть к ближайшей дате разлива геля. Поэтому мы договорились созваниваться каждый или почти каждый день, чтобы сразу решать любые вопросы и не тормозить работу. Часто выходили на связь и работали параллельно, будто сидим в одном офисе.
Тем не менее из-за долгого согласования текста и дизайна мы не успели к первому разливу геля по бутылкам. Следующий планировался уже после даты нашего допуска к защите. Получалось, что к тому времени у нас не будет геля и мы не сможем открыть страницу на маркетплейсе.
Есть два типа проектов — социально полезные и монетизированные. У нас был второй, поэтому условие допуска к защите — доход от проекта. Подтвердить, что проект приносит деньги, могла реальная страница товара на Вайлдбериз. Но её не было, потому что не было геля.
Ситуация застала нас врасплох. За час до допуска к защите Саша придумала выход — сделать таплинк с возможностью предзаказа.
Таплинк с возможностью предзаказа подтверждал, что мы сделали реальный продукт. Скрин сделан 22 августа 2022
Таплинк мы завели на площадке tap. link, но есть и другие. Сделать его просто: регистрируетесь, создаёте мини-лендинг из готовых кирпичиков, добавляете текст и фотки. Там, конечно, мало возможностей для вёрстки: под правило внутреннего и внешнего ничего не подгонишь. Но это сервис для быстрого касания — перехода куда-то ещё, поэтому нет смысла заморачиваться — достаточно простого приятного дизайна.
В день допуска к защите Саша сообщила Михаилу, что карточки на Вайлдбериз не будет, и предложила вариант с таплинком. Для нас это было бы спасением, но мы боялись, что арт-директор не одобрит
Когда Миша узнал, что вместо карточки на маркетплейсе будет таплинк, он явно расстроился. Но, к счастью, допустил нас к защите. Невозможно передать, какое облегчение мы испытали!
После допуска есть две недели, чтобы отшлифовать проект. За это время мы оформили таплинк и написали инстаграмные посты, чтобы рассказать потенциальным покупателям о продукте и предзаказе.
К предзащите у нас на руках была тестовая бутылка с гелем и напечатанной в типографии этикеткой — достаточно, чтобы представить проект.
В день предзащиты команда разделилась: в Коворкафе приехал только Вася, остальные подключились удалённо. Было неудобно представлять проект одновременно онлайн и офлайн. В итоге Вася отрабатывал за всех: вместо того, чтобы рассказывать только свою часть, он говорил обо всех аспектах проекта.
На предзащите Николай Товеровский усомнился, что мы создали реальный продукт. Он увидел в презентации макет страницы на Вайлдбериз, зашёл на маркетплейс, но геля там не нашёл. Его там и не могло быть, ведь товар пока не отгрузили на склад ритейлера. Тогда Товеровский сказал: «Что у вас за фейковый продукт?» — и мы поняли:
Товеровский сказал: «Что у вас за фейковый продукт?»
В самом начале на сцену вышел Артём Горбунов и в приветственном слове подчеркнул: главное условие защиты — монетизация проекта. Он так и сказал: «Кто не монетизирует, тот не пьёт шампанское». У нас руки похолодели, мы подумали, что точно не защитимся, ведь пока нет страницы товара на маркетплейсе, нет и заказов, а значит, монетизации.
Мы решили честно выложить багаж: рассказать, что оформили ИП, настроили онлайн-кассу, создали таплинк для предзаказа. Как только гель разольют по бутылкам, мы оформим страницу товара на маркетплейсе. Наших аргументов оказалось достаточно,
Оценки никто не объявлял, и мы увидели их гораздо позже. Судя по ним, нашими сильными сторонами оказались идея и эстетика, а вот за продвижение мы получили низкие баллы.
Кто не монетизирует, тот не пьёт шампанское
Ждём, когда завод разольёт гель по бутылкам и закупит плёнку для этикеток. Если первый момент согласован, то с плёнкой пока всё призрачно: из-за санкций прекратились поставки материала, поэтому производитель договаривается с новыми поставщиками.
В целом, мы планируем продолжить работу над проектом. После первой партии геля посмотрим, что нужно будет улучшить.
Выпускники 14 набора школ бюро рассказали о выборе команды и темы диплома, совместном проекте с бюро и неочевидных проблемах третьей ступени.
Тема диплома: Интерактивный тренажёр «Переговорка»
Команда: Мария Косарева, Настя Радостева, Иван Рожков, Елизавета Телякова
Арт-директор: Артём Горбунов
Шеф: Михаил Нозик
Затраты команды: две тысячи рублей на тестовое задание для иллюстратора
Оценка на защите: 3,96 из 5
Команда собиралась рандомно. До диплома я была знакома только
Перед третьей ступенью, когда мы заполняли анкету, с кем хотим быть в команде, я указала Настю. В итоге нас с ней объединили и подобрали ещё двух ребят, с которыми я не была знакома. Это Елизавета Телякова и Иван Рожков.
По-моему, идею диплома на второй ступени придумывают и в остальных школах бюро. Руководителям надо было помимо этого собрать вокруг проекта ребят из других школ, сделать лендинг, презентовать идею. Потом записать видео, в котором все участники команды рассказывают о проекте. Это такое задание на коммуникацию, чтобы пообщаться, подружиться с кем-то и подготовиться к командной работе на третьей ступени.
Я по профессии дизайнер, поэтому занималась дизайном и руководила: вела список задач, канбан-доску, спрашивала, когда что будет готово.
По дизайну я верстала макет обложки в Фотошопе: размещала мячик и название, выбирала леттеринг. Ещё верстала промостраницу, готовила промоматериалы: веера, обложку, корешок, картинку в новость и соцсети. Веер — это такая промокартинка, она есть у каждой книги на сайте бюро.
К тому же я немного работала над текстом: когда ребята писали диалоги, я свежим взглядом смотрела и комментировала.
У нас в команде не было такого, что один делает, а другие не участвуют. Например, канбан-доску накидывали сообща: обсуждали на созвонах, что нам надо сделать, я готовила список, а ребята могли его дорабатывать. В целом не было чёткого разграничения ролей:
Веер — обязательное требование для всех книг бюро
Наша книга — тренажёр переговоров, поэтому иллюстрации выбирали со спортивной тематикой. Горилла и крокодил — аналогия кемповскому тигру, который постоянно тренируется. А маленький человек в очках — неопытный переговорщик в мире страшных монстров-переговорщиков.
Мячик — метафора переговоров, когда ты как бы перекидываешь мяч на сторону противника и ловишь обратно. К тому же это яркое пятно на обложке цепляет глаз.
Горилла и крокодил — аналоги кемповским тиграм, то есть матёрым переговорщикам, мячик — метафора переговоров и акцентный элемент
Это всё коллективные муки творчества в чате. Были разные варианты. Например, нарисовать переговорную комнату, где герой сидит спиной к нам, а перед ним — нахмуренные люди. Помню ещё задумку показать противостояние в переговорах через шахматы. Идея
Первые эскизы обложки. Для левой рисунок сделала Маша, для правой иллюстрации взяли из раздатки для курса
Дальше эта тема перекинулась на обложку. Противостояние гориллы и крокодила предложил Артём Горбунов, иллюстратор
Иллюстрация для демоглавы «Не в порядке», после которой появилась идея рисунка для обложки. Иллюстратор книги —
Изначально мы хотели что-то спортивное, потому что у нас книга-тренажёр. Набрасывали околоспортивные варианты нейминга или названия вокруг слова «переговоры». Например, была идея назвать книгу «Переговорник» по аналогии с «Разговорником». «Переговорку» предложил Артём Горбунов.
Леттеринг названия Маша делала на бумаге сухой пастелью. Потом фотографировала и обрабатывала в Фотошопе
Мы немного затянули подготовку к допуску. У нас он был не в 00:00, как у всех, а в 18:00, потому что зависел от анонсов на сайте и в соцсетях бюро, которые выходят до 18:00. Об этом условии мы узнали в пятницу, а допуск должен быть в понедельник. Поняли, что не успеваем, и все выходные доделывали: вносили кучу правок в промостраницу, переписывали новость, допиливали и согласовывали веера. Слава богу, Артём Горбунов был с нами на связи, всё нам согласовывал и отвечал.
Первые наши посты появились в понедельник до 18:00 в Телеграме, а к 19:00 опубликовали и на других площадках: на Ютубе, в ВК, Дзене, Инстаграме, Фейсбуке и Твитере. Получается, почти успели.
Там есть галочка за реализацию, а реализация — это запущенный продукт, то есть открытая промостраница, на которую ведут ссылки из анонсов.
Нет, не считается. Должен быть анонс и новость на сайте, которая ведёт на эту книжку. Я так понимаю, это стандарт выпуска книг в бюро. Все продукты так открываются.
Мы скидывались по 500 рублей на тестовое задание для иллюстратора, это всё. В итоге этого человека мы не наняли и обложку делал иллюстратор, который работает с бюро.
Мы сразу не уточнили, что нужно к допуску. Изначально вроде обговорили, что должна быть промостраница, и она у нас была. Но мы не предполагали, что важен анонс, а с этим у нас не всё ок.
Я бы не сказала, что я чему-то научилась, но это хорошая встряска и отработка на практике того, что уже знаешь. Хороший плацдарм, чтобы потренироваться на проекте, настоящем, крутом. Я горжусь своим дипломом.
Не планирую, потому что изначально не собиралась быть автором книги. Сейчас запущена промостраница, есть демоглава, дальше примерно 90% работы будет состоять из наполнения книжки диалогами. Это работа для авторов, а с моей стороны там больше делать нечего. Но я готова подключаться, если понадобится.
Меня смущали некоторые тесты на первой ступени. Я не со всем была согласна,
В конце второй ступени присылают форму, куда можно вписать ребят, с которыми хотел бы попасть в одну команду. Это не обязательно произойдёт, об этом школа предупреждает, но в целом можно натыкать.
Я до этого приходила к Ване на вебинар по Фигме. А Маша мне писала, когда ей нужна была команда для одного из учебных заданий в школе. Поэтому я чуть-чуть знала Машу и Ваню и вписала их. Так мы попали в одну команду. Лизу не знала, с ней познакомились уже во время работы.
Когда начинается третья ступень, присылают ссылку на Бейскемп с идеальным планом,
Помню, что очнулась уже в каком-то чате, где мы договаривались с командой, как мы будем работать и разделим обязанности.
Я единственный редактор, и предполагалось, что буду отвечать за тексты, но в итоге каждый делал всего по чуть-чуть. Наверное, я не участвовала только в дизайне. Ваня тоже писал тексты, Маша тоже их смотрела, я немножко кодила.
Мы всё писали вместе. Кроме материала книги, приходилось ещё делать промостраницу и новость о книге. С новостью и промостраницей попроще, потому что есть определённая структура, которой нужно придерживаться. А вот упражнения и теорию в книге приходилось писать с нуля. Теорию писала я, а упражнения мы делали с Иваном Рожковым, допиливали с Ильёй Синельниковым и несли Артёму Горбунову.
Бюро пишет сайты в системе «Карандашик», похожей на админку. Мы тоже всё делали там.
У нас по средам были созвоны с Артёмом Горбуновым, к которым Маша Косарева готовила повестку встречи. Артём смотрел всё, что сделано к этому моменту, и мы сразу правили.
О работе над книжкой: сначала мы вдвоём с Ваней варились в бульоне, всё клали в Карандашик и шли к Илье Синельникову — у нас были созвоны каждую пятницу. На этих созвонах мы что-то редактировали, вместе писали, потом это всё отправляли на утверждение Артёму Горбунову.
Так выглядит диалог в книге, если смотреть его в Карандашике
Самым сложным и тягомотным было придумать идею. Потому что ты вроде не капец как занят, а время-то уходит и ты это чувствуешь.
Идею с книжкой придумала я, у Вани и девчонок тоже было много прикольных мыслей. Сложность в том, что все преподаватели очень по-разному говорят, какая должна быть идея. Николай Товеровский порой приводит примеры проектов, в которых энергию даёт школа
По итогу мы выделили две идеи: книгу-тренажёр и ещё одну Ванину задумку. Артём их одобрил и попросил написать понимание задачи: что мы планируем сделать, как проект будет работать. Внезапно оказалось, что не так-то просто это всё взять и продумать.
Долгое время мы вели два понимания задачи: для Ваниной идеи и моей. От идеи Вани отказались на финальном этапе, потому что бюро сможет реализовать её и без нас, она, скорее, внутренняя.
Фрагмент утверждённого понимания задачи по книге
Я накидываю список ситуаций, в которых, мне кажется, можно применить переговорный принцип. Параллельно смотрю книгу Джима Кемпа и лекции Ильи Синельникова. Потом собираю каркас, придумываю персонажей и прописываю разные ветки. Ваня после этого смотрит свежим взглядом.
Сначала всегда получается какая-то словоблудная фигня, потому что всё время хочется навешать милых нюансов. Потом, когда начинаешь писать упражнение, выкристаллизовывается более простое и понятное условие.
В упражнении всегда есть золотой путь, где всё сделано на отличненько, и, если в жизни так сделаешь, по морде тебе не дадут. Есть откровенно адский вариант и есть более выгодный, который приводит к неплохому результату. Но в этом последнем случае всегда есть подводный камень: получил не столько, сколько хотел, или, наоборот, уступил и в будущем тебе это граблями даст по лбу.
Все приёмы переговоров связаны друг с другом, и в реальной жизни мало кто использует только один. У самого Кемпа — это лично моё мнение — принципы «не в порядке» и «багаж» часто в примерах путаются, он их не разделяет. Но нам для упражнения нужно их разделить, чтобы человек понял, как работает приём, и лучше его прочувствовал. Это непростая задача. Допустим, у переговорщика болит голова, он забыл что-то и поэтому не в порядке. Но пример про головную боль использовать нельзя,
Сначала Настя накидывает ситуацию и варианты её развития на бумаге: если есть листок и ручка, можно думать где и когда угодно
Мы стараемся писать диалоги так, чтобы любая интонация, даже суперлелейная, читателя не обманула. Например, вежливая фраза может требовать серьёзной уступки, а более жёсткая в той же ситуации больше продвинет тебя в переговорах. Смысл в том,
Мне до последнего момента казалось, что всё пошло не так. Потому что мы не знали,
Первое время я пыталась считать и получалось, что три дня в неделю по полтора часа я
А когда начались дедлайны ближе к диплому и составление диалогов, добавилось ещё минимум пять часов в субботу.
Я выключала все уведомления и гаджеты и работала по будильнику. Если не успела что-то доделать по диплому, то всё: закрываю, встаю и перехожу к другим занятиям.
Пять часов в субботу родились, потому что сначала я пыталась больше делать по будням, чтобы по выходным отдыхать. Пару недель постаралась в будни посидеть больше,
Приложение Эндель Настя использует для концентрации во время работы. В нём можно поставить таймер, воткнуть наушники и фиксированное время работать под звуки для фокусировки внимания
Защита прикольно происходит. Все друг друга поддерживают, как на школьном выпускном.
За день до этого у нас была репетиция, на которую советую приходить всем. Репетиция длится столько же, сколько реальная защита. У нас была с 13:00
На репетиции оказалось, что у нас съехал шрифт в презентации, а, например, Лиза для себя отметила, что ей куда-то нужно положить части микрофона, потому что его неудобно держать.
Ещё мы репетировали самостоятельно во время созвонов.
Во время защиты диплома с тем самым микрофоном, который неудобно держать. Микрофон состоит из двух частей, связанных проводом. Маша говорит, а Настя держит вторую часть. Справа от неё Лиза Телякова, Иван Рожков на удалёнке, в Зуме
Готовили презентацию все вместе, защищались тоже. Старались распределить выступления так, чтобы у всех был примерно равный объём. К примеру, я вначале рассказала,
Мы заранее прописали и заучили текст под слайдами. Это в итоге помогло: никто из нас не растерялся перед аудиторией.
Очень обманывал микрофон, потому что казалось, что он помогает тебе громче говорить, а ни фига — он для Зума.
На этом слайде Настя говорит: «Казалось бы, можно практиковать переговоры в реальной жизни, но это трудно и страшно. То рискуешь рассердить босса, клиента или родных. То от шока не знаешь даже, что сказать. Например, неделю назад у меня пропал подрядчик с пятьюдесятью тысячами рублей. Было не до приёмов»
Мы подготовились к разным вещам, например продумали, как будем передавать микрофон, что делать, если что-то не будет открываться. Но у нас в середине выступления начала говорить Сири: «Я не могу найти ответ на ваш запрос». Я не нашла ничего умнее, чем сказать: «Вот, смотрите, Сири подсказывает, что ниша свободная и всем нужна книга „Переговорка“. Такой рынок пропадает».
Что редактура — не главное. В нашем проекте не так сильно нужны были редакторские навыки. Больше всего пригождался здравый смысл, проактивность, готовность подхватывать всё. То есть история больше про софт скилс, а не про редакторские навыки. Из-за этого внутренний редактор сильно страдал.
Может получиться так, что головной болью на дипломе будет не текст. Нужно быть готовым отвечать за продукт и быть семируким многоногом, который подхватывает всё и не говорит: «Ой, я только текстики».
На нашем дипломе мы старались быть больше продактами, планировщиками, управленцами, нежели редакторами. Но это конкретно наш проект.
Нужно быть семируким многоногом, который подхватывает всё и не говорит: «Ой, я только текстики»
Мы планируем дописать книгу целиком в 2023 году.
Школа помогла видеть цель, планомерно перепрыгивать препятствия и усвоить: кому надо, тот и носится.
Нам не хватило контакта между студентами. Перед защитой никто не писал, как у них проходит диплом, потому что все думали, что у всех всё хорошо с проектом, а ты один лох сидишь, не можешь две строчки родить.
Мы разошлись по командам, замкнулись в своих проблемах и, может, из-за этого их переоценили, что ли. Ребята потом на предзащите рассказывали о неожиданных решениях, которые они приняли. И думаешь: блин, если бы я знал об этом раньше, я бы проще к своим проблемам относился.
Все думали, что у всех всё хорошо с проектом, а ты один лох сидишь, не можешь две строчки родить
Как и все, отметил в школьной анкете, какие студенты мне интересны. Состав команды я узнал, когда деканат опубликовал список.
Выбирал потенциальных сокомандников по рейтингу на первой и второй ступенях и идеям для диплома. Мне было интереснее делать проект с сильными ребятами, которые доказали оценками свой уровень.
Перед третьей ступенью бюро одновременно присылает анкету для выбора команды и табличку со списком студентов. В этой табличке есть ссылки на посты,
Из где-то 20 редакторов выбрал примерно половину. Я не просто взял первые 10 человек из рейтинга, а, условно, первых 8 и кого-нибудь с 13−14 места, потому что у них были крутые идеи для дипломов.
Из Школы руководителей выбрал всех, потому что на третью ступень прошло всего трое ребят и я был рад поработать со всеми.
У меня была мечта сделать на третьей ступени проект, который будет жить после защиты. Например, как удалось ребятам из сервиса для клиник Ранг, Шорткаттера, Замечаний, Буста и этого журнала. Мне было важно, чтобы я не забыл про проект через месяц после защиты. Чтобы полезное действие работы над дипломом не превратилось в «защититься и выпуститься из Школы дизайнеров». И с «Переговоркой» это отчасти получилось.
Разумеется, это конечный проект — рано или поздно мы закончим книгу и развивать дальше будет нечего. В этом смысле «Переговорка» не стартап. Но если всё будет хорошо, интернет не закончится и бюро не закроется, то книга будет приносить пользу читателям ещё много лет после того, как мы её допишем.
Я наполнял книгу контентом, занимался её вёрсткой, делал промостраницу в Карандашике и анимировал обложку.
Каждая глава состоит из теории, примера «хорошо — плохо» и пяти упражнений. Какие-то диалоги придумала Настя, а я помогал дорабатывать. С какими-то — наоборот: у меня была идея, которую мы с Настей потом докручивали. В демоглаве над всеми разворотами успели поработать оба.
Первый прототип упражнения для книги. В итоговой версии убрали персонажей и успокоили цвета
Старый дизайн упражнения с комментариями для техноконтура бюро. В итоговой версии мы улучшили вёрстку и цвет и пофлексили индикатор эмоций собеседника
Чисто дизайнерских задач делал немного — больше Маша и Лиза включались. Зато много времени провёл в Карандашике. Я верстал в нём промостраницу и разбирался,
Так выглядела анимация головы гориллы в Карандашике. Оставалось заанимировать для обложки крокодила, человечка и мячик
Насте, как редактору, нелогично этим заниматься, Маша, как руководитель, старалась не брать большие задачи — больше планировала и организовывала. У Лизы в середине проекта было сложно со временем, поэтому она не всегда могла подключаться. Поэтому код я взял на себя.
Сначала собрал промостраницу по шаблону в Карандашике, а затем забрал задачи сложнее. Потому что уже понимал, как работает Карандашик, и комфортно себя в нём чувствовал.
Мы часто показывали сыроватые черновики, потому что нам не хватало элементов,
Из-за этого были проблемы, когда мы показывали черновик Артёму Горбунову. «Посмотри текст, а на иллюстрации не смотри, они пока не готовы», — не прокатывало. Артём говорил, что иллюстрации плохи даже для рыбных и просил переделать по принципу прогрессивного джипега, чтобы было не стыдно показывать работу другим дизайнерам.
Он был прав в том, что в процессе у нас часто получалась стыдоба. Но нам не хотелось тратить время на доработку промежуточных черновых картинок, потому что в итоге это никак не улучшит чистовую картинку и финальный результат.
Рекомендую плейлист Артёма Горбунова о работе с
Нам не хотелось тратить время на доработку черновых картинок, потому что это никак не улучшит финальный результат
Трудностей было несколько. Во-первых, мне кажется, мы как команда слабо организовались: не проговорили чётко, кто чем будет заниматься, какие задачи брать. Это иногда вызывало проблемы.
Например, Артём писал всей команде критическое замечание, а никто не хотел отвечать, потому что это эмоционально неприятно. Поэтому бывало, что мы не отвечали дольше,
Ещё момент: каждый отвечал и задавал вопросы, когда хотел. Однажды участник команды предложил Артёму идею, хотя другие были с ней не согласны. Казалось бы, если остальные в команде не хотят внедрять, то и предлагать Артёму её рано.
В общем, больших ссор не было, но случались заминки, которых в идеале не должно быть.
Во-вторых, было сложно понять, какие этапы нужно пройти, потому что на момент нашей работы не было гайдлайнов о том, как выпустить книгу в бюро. Большую часть узнавали от Артёма, но были детали, о которых он не говорил, а мы не спрашивали. А надо было спрашивать чаще: какие этапы ещё предстоит пройти? что мы забываем? про что ещё подумать? что ещё понадобится для выпуска? Так сюрпризов было бы меньше. Например, мы бы не в последний момент узнали, что для новости на сайте бюро нужны картинки в другом формате. Они у нас были, но пришлось потратить время и их адаптировать. Такие мелочи выбивали из ритма.
В-третьих, даже когда в целом шаги понятны, надо было разобраться, как в бюро всё работает. Например, освоить Карандашик. Для него есть инструкция, но она неполная. В ней описаны общие принципы работы, а в качестве примеров даны модули, которые используются в карточках клиентских проектов на сайте бюро. Промостраница бюрошной книги выглядит иначе, поэтому регулярно возникали вопросы. Больше всего трудностей вызвала анимация обложки.
В-четвёртых, нам часто требовалась посторонняя помощь, например сапорта бюро. Тратили много времени на то, чтобы получить ответы. Иногда мы непонятно формулировали свои вопросы и приходилось уточнять, отчего время ожидания затягивалось ещё сильнее. Конечно, мы сначала старались найти ответ сами, но получалось не всегда.
Очевидно, мы виноваты в том, что неправильно спрашивали, недостаточно травили леску
В итоге нам дали доступ в репозиторий на Гитхабе, где живут все книги бюро. Это уже не более-менее юзерфрендли Карандашик, а фронтенд-разработка продвинутого уровня. Приходилось разбираться с нуля.
В целом получилось перенести код для анимации из других книг, но работало некорректно, всё было поломанное. Было много пингований разработчиков бюро, куча вопросов, на которые они отвечали, когда могли. В последний день разработчики сжалились, нашли время и сделали всё как надо.
Было бы проще, если бы мы изначально договорились,
что на все комменты отвечает один человек
Защита для меня проходила дистанционно: я живу не в России и решил не приезжать,
Я рассказывал про работоспособность диплома: почему мы верим, что наш тренажёр будет приносить пользу и за него будут платить. Я выбрал именно эту часть выступления,
Вначале я включил в Зуме камеру, но забыл про микрофон. Я рассказывал секунд 10, а потом слышу, что поверх меня говорят: «Ну, так как Ваню не слышно, давайте мы подхватим». Я спохватился, включил микрофон, извинился и начал заново.
Из факапов ещё помню свой хамоватый ответ Синельникову. Илья задал очень здравый и логичный вопрос, мол: «Вы сделали книжку в издательстве бюро, разработчики вам помогали, промостраница собрана в Карандашике, который до вас придумали, продвигает книгу бюро, редактор я, Илья Синельников. А в чём ваша заслуга?» И я на эмоциях сказал что-то типа: «Если кому-то кажется, что работать над книгой бюро просто, то выпустите книжку за полтора месяца и мы с вами поговорим». Конечно, я не хотел грубить, но прозвучало это резко.
Мне потом в командном чате ребята написали: ни хрена себе, Ваня, у тебя задор. Но, думаю, все поняли, что я говорил на эмоциях: перенервничал на защите, но хамить никому не хотел.
Во время дистанционной защиты диплома Иван комментировал этот слайд презентации 10 секунд на мьюте, потому что забыл включить микрофон
Недавно посмотрел вебинар Коли Товеровского про чек-лист: он покрывает темы, которые у меня болели. Было бы круто, если б я знал, что на старте надо в деталях проговорить,
А если говорить про то, чего и в этом вебинаре нет, мне кажется, важно выбрать руководителем того, кто погрузится сверхрезультативно. Если у руководителя есть возможность не работать, чтобы максимально заниматься проектом, стоит так сделать.
Так что мой главный неочевидный совет: выберите человека, который будет каждый день погружаться в проект, спрашивать о статусе каждой задачи, пинать других участников. У нас этого не хватило.
Мы ещё в процессе работы над проектом обсуждали с Артёмом, что авторы должны будут доделать книгу. Сейчас мы пишем упражнения для следующей главы, а Илья Синельников так же помогает редактировать. Будем продолжать писать, пока не закончим книгу.
Авторы за работу над книгой бюро получают 30% от продаж, а вот как эта сумма распределяется, не буду рассказывать.
Иван на созвоне с Ильёй Синельниковым обсуждает упражнение для новой главы
Научился всему, что можно. Школа изменила мою жизнь. Научился самостоятельности, активности, инициативе, коммуникации, всем дисциплинам, но главное — ментальности: делать не равно сделать, я отвечаю за задачу, можно всё и я проведу любые переговоры, если надо. Не обязательно успешно, но могу попытаться.
Я учился с удовольствием на всех ступенях. Единственное, чего мне не хватило, — общения с однокурсниками. Во время моего обучения студенческие чаты были не очень активными, в основном ребята задавали организационные вопросы деканату. Изредка мы обсуждали задания. За год учёбы мой поток созвонился только 2−3 раза, и то приходили далеко не все. Я кайфую от общения с единомышленниками и хотел бы, чтобы студенты школ бюро общались больше и чаще.
Знаю, что одна из команд моего потока даже всерьёз подумывала сделать диплом на эту тему. Ребята собирались придумать и внедрить какой-то учебный механизм на первой ступени, который давал бы студентам школ бюро повод больше общаться. Но что-то не срослось, и они в итоге сделали другой диплом. Может быть, студенты будущих потоков вдохновятся этой идеей и сделают что-нибудь интересное.
Я хотел бы, чтобы студенты школ бюро общались больше и чаще
Мы выпускницы школ бюро Вера Алексеева,
Работа над дипломом проходит в программе «Бейскемп». Здесь сотрудники бюро публикуют новости, а студенты размещают документы по каждому этапу дипломного проекта.
На осенний диплом отводится шесть недель, а на весенний — 8 из-за майских праздников. В нашем случае это было с 4 апреля по 30 мая 2022 года. Для удобства 8 недель разбиты на этапы — это идеальный план работы над дипломом. На этапах нет жёстких дедлайнов, но есть один срок, зафейлить который нельзя, — это допуск к защите, 30 мая.
По плану на первой неделе мы работали над пониманием задачи, на второй — над дизайном, на третьей — над текстом к проекту, далее над внедрением и планом продвижения. Затем мы должны были подготовиться к защите и в конце получить допуск.
Но ожидание и реальность практически сразу после начала работы разошлись. Всё,
План бюро по работе над дипломом не предполагал, что в начале третьей ступени студенты ещё могут искать тему для проекта. Поиск идеи сразу выбил нас из идеального графика
Как это было. В начале работы над дипломным проектом мы с однокурсниками были в растерянности: 8 недель уже пошли, а мы не знаем, что делать. Для начала решили собраться командой и написать арт-директору — Максиму Ильяхову. Одновременно мы переписывались с другими командами и узнавали, как у кого дела.
До работы над дипломом мы трое мало друг с другом общались, но так вышло, что оказались в одной команде. В конце второй ступени студенты проходят опрос и могут написать, с кем хотели бы поработать. Деканат обычно учитывает эту информацию, когда формирует команды, но не всегда. Кроме того, не факт, что в команде будут студенты всех трёх школ. Например, у нас было два редактора и дизайнер, но не было руководителя.
Поиск идеи мы начали с того, что обсудили, у кого какие замыслы были на второй ступени. По итогу мы из всех задумок выбрали плакат
Максим забраковал наше предложение: сослался на то, что плакат не такой уж полезный проект, но как развлечение может быть. К тому же в чек-листе редактора много пунктов,
Потом у нас была мысль сверстать брошюру о создании аварийно-диспетчерской службы
Была задумка докрутить тренажёр по вёрстке текста: у Максима была разработана к нему часть кода. Но и с этой идеей не срослось: мы не знали, где применить такой тренажёр.
В Гугл-доке мы записывали идеи для диплома, одна из них — сверстать интерактивную книгу в формате бюро. Была возможность договориться с издательством «Ад Маргинем» и сделать такую книгу про искусство и одиночество в большом городе. В нынешнем издании нет видео, картин, иллюстраций, на которые автор ссылается. В электронной версии на момент написания статьи в начале
В чём была проблема. Шла вторая неделя диплома, а мы всё перебирали идеи и ни одна нам не нравилась. Важным доводом было то, что мы хотели сделать проект своими силами и не платить дорого за разработку.
Как решили. Решением стало позвонить шефу — Николаю Товеровскому. Он напомнил нам, что в работе над дипломом полезно использовать знания со второй ступени, в частности из курса по переговорам. Выход из ситуации был простым и изящным, но сами мы почему-то до него не додумались — позвонить арт-директору. Николай объяснил, что все проблемы, которые кажутся большими и нерешаемыми, решаются очень просто благодаря звонку, и посоветовал не тянуть с этим.
В тот же день мы написали Максиму Ильяхову — он согласился поговорить. На созвоне
К каждому созвону с Максимом мы тщательно готовились: прописывали план разговора, составляли список вопросов. На скриншоте видно, как мы планировали расспрашивать арт-директора о том, почему плакат не годится для диплома
Как это было. Над пониманием задачи мы работали пять недель. Представьте, начался май, а мы всё ещё не согласовали главный документ по проекту. Арт-директор обращал внимание на следующие моменты:
Арт-директор не сразу согласовал наше понимание задачи. Он попросил составить документ так, «чтобы его было не стыдно опубликовать на главной странице Яндекса»
В чём была проблема. Проблема была в том, что мы после комментариев тут же бросались исправлять ошибки и мало задавали уточняющих вопросов. В итоге мы устраняли предыдущие замечания, а у арт-директора появлялись новые, и так по кругу.
К тому же мы сперва не понимали пользу плана, поэтому составляли его для галочки. А он нужен для того, чтобы вся команда сверялась с ним и понимала, на какой стадии проект. Арт-директор попросил оформить план в виде диаграммы Ганта.
План работы над проектом — обязательная часть понимания задачи. Он может выглядеть по-разному, у нас была диаграмма Ганта с прописанными действиями по каждой неделе. Жирным шрифтом выделены задачи, где нам нужна помощь Максима
Как решили. Спустя месяц после начала третьей ступени мы отчаялись и попросили Максима Ильяхова о созвоне. Это снова сработало. Во время
Нашим дипломным проектом стал Телеграм-бот «Насмотрел». Это бот для дизайнеров, редакторов, копирайтеров — всех, кому интересны цифровые коммуникации. Он помогает прокачать навыки в редактуре и вёрстке.
Пользователь выбирает тему и уровень сложности. Далее открываются реальные кейсы из работ студентов второй ступени школ бюро. Вы определяете, удачный пример или нет, а затем читаете комментарий преподавателя к вашему ответу.
|
![]() |
Как это было. Одновременно с пониманием задачи мы готовили текст проекта: составляли описание бота, ответы на частые вопросы, занимались UX-редактурой. Также мы собирали примеры на комментирование преподавателям и писали код.
Код решили подготовить самостоятельно. Бот написала наш дизайнер Вера на «Пайтоне» с использованием библиотеки AIOGram и базы данных SQLite. Он размещён на виртуальном сервере хостинга Beget. Конструкторы ботов не подходили под нашу задачу. Мы сразу решили, что в следующих итерациях будем добавлять новые темы и задания, — в самописном боте это сделать проще, чем в созданном на конструкторе.
В чём была первая проблема. С кодом проблем не возникло, а вот брать комментарии преподавателей к работам студентов нам запретили. Всё, что преподаватели пишут о работах студентов в кабинетах, это личная переписка, использовать её нельзя. Работы студентов тоже нельзя использовать без их разрешения.
Как решили. Мы попросили студентов через Гугл-форму дать согласие на использование фрагментов из их работ. Договорились с Максимом Ильяховым
В чём была вторая проблема. Ещё одна проблема с комментариями преподавателей касалась сроков. Например, только Максиму Ильяхову нужно было прокомментировать
Как решили. Важно было, чтобы сбор комментариев не остановил работу над проектом. Для этого мы разделили примеры на группы и попросили преподавателей комментировать их частями. Риски прописали в понимании задачи, договорились с арт-директором о том, с каким объёмом он допустит нас к защите. Благодаря флексу удалось разбить работу на части и завершить стартовую версию бота вовремя. К защите проекта выпустили три темы из пяти запланированных.
Как это было. Проекты на третьей ступени должны монетизироваться. В нашем боте простые уровни бесплатные, а сложный и хардкорный доступны за деньги.
Мы планировали принимать деньги через ЮКассу, зарегистрированную на самозанятого. Делать это решили через встроенные платежи в Телеграме. Написали код, протестировали платежи в тестовом магазине ЮКассы, потом подключили настоящий магазин — и ничего не работает.
В чём была проблема. ЮКасса не принимает платежи через Телеграм, если получатель самозанятый. Это была ошибка со стороны ЮКассы, которая возникла ещё осенью и о которой они нигде не написали.
В техподдержке нам ответили, что нужно не использовать встроенные платежи в Телеграме, а сделать самописное решение. Мы попытались разобраться сами, но ничего не получилось.
Как решили. Тогда мы обратились за помощью к арт-директору. Максим посоветовал программиста
|
![]() |
Как это было. Вначале, когда мы внесли в план проекта пункты про дизайн для бота,
Арт-директор посоветовал нам построить всё оформление на образе кровавого глаза, сертификаты и иллюстрации к постам сделать в одной стилистике.
В чём была проблема. Особой проблемы не было, мы работали как все: делали варианты иллюстраций и показывали арт-директору. Он давал замечания — мы дорабатывали. С Максимом Ильяховым было не сложно работать над иллюстрациями,
Как решили. Вопрос подготовки иллюстраций решили методом проб и доработок.
Варианты логотипов для светлой и тёмной тем бота. В итоге мы остановились на изображении глаза с красными сосудами, доработали тени и цвет и арт-директор принял результат
Итоговый логотип бота. Одна однокурсница написала нам об интересном побочном эффекте от этой картинки. Каждый раз,
Вариантов сертификатов тоже было несколько. Сперва мы думали оформить их в стиле комиксов, собирали референсы. В итоге арт-директору понравилась идея размножить букву «Ееее» на сертификате и он посоветовал всё сделать в стиле пасьянса «Косынка», в конце которого скидываются все карты.
Слева — наш первоначальный сертификат с «Ееее». Справа — пасьянс «Косынка», который вдохновил на оформление остальных сертификатов. Их вы увидите в боте, когда пройдёте уровень
Как это было. Мы занимались продвижением и одновременно писали текст к проекту, разрабатывали дизайн. Параллельно доделывали код для бота и переписывались с преподавателями насчёт комментариев.
На каждом этапе дипломного проекта можно проконсультироваться с преподавателем, который курирует неделю. Писать преподавателям можно в любое время, но вероятность получить ответ выше именно в запланированные школой сроки. Мы воспользовались этой возможностью только на этапе продвижения — раньше не успели, потому что окончательно согласовали понимание задачи только спустя пять недель с начала третьей ступени
Насчёт продвижения мы советовались с Алексеем Куличевским. Заранее подготовили план, как будем продвигать бот, сделали заготовки постов и показали всё Алексею. Он ответил быстро, сказал, что план хороший, дал советы для второй итерации и рекомендовал, что почитать про виральность проектов.
В чём была проблема. Для допуска к защите нужно собрать пять галочек в общем зачёте: за понимание задачи, дизайн, текст, внедрение и продвижение. По продвижению получить галочку не сложно. Трудности начинаются после допуска, перед самой защитой,
Как решали. Важный совет нам дал Максим Ильяхов. Он сказал, что наши заготовки постов — это детский сад. Мы подготовили посты для личных страниц и страниц наших друзей, а до защиты нужно было стучаться в профильные чаты, каналы, группы и просить опубликовать наш пост. При этом он должен быть таким, чтобы пользователи захотели купить платные уровни в боте.
Мы начали продвигать бот в Телеграме и хотели написать статьи в Т—Ж или «Виси-ру». Но арт-директор посоветовал в самом начале не тратить силы на каналы, где продвижение будет слишком долгим
Как это было. Этап внедрения считается выполненным, когда опубликована ссылка на итоговый продукт. Мы тестировали бот с самого начала: периодически то включали, то выключали его. Но окончательно опубликовали в день допуска к защите. Мы хотели удостовериться, что к этому моменту у нас точно работает монетизация, в бот подгружены итоговые варианты сертификатов, а все тексты проверены.
Допуск к защите мы получили первыми 30 мая, около 12:00 по мск, вместе со второй командой Максима Ильяхова. При этом до дедлайна у нас не было ни одной галочки в общем зачёте — арт-директор сказал, что поставит их, когда всё будет готово.
В чём была проблема. До защиты мы не до конца допилили окончательный функционал бота и только успели начать кампанию по продвижению.
Как решаем. После запуска бота мы собираем обратную связь от пользователей и предложения, как улучшить функционал. Например, несколько человек написали,
В продвижении сейчас мы переходим в большие чаты и каналы — рассказываем о боте широкой аудитории.
Сейчас мы можем сказать, что многих ситуаций, описанных в статье, можно было бы избежать. Вот несколько рекомендаций из нашего опыта.
Сообщение от Максима Ильяхова в наш командный чат. У арт-директора мало времени — сделайте план проекта удобным для него. Чем быстрее арт-директор разберётся, когда вам нужна его помощь, тем быстрее вы её получите
«Скидывать» — стоп-слово для нашей команды
Мы защитили диплом 17 июня и получили 3,25 балла. Это неплохой результат, мы довольны. В дальнейшем не собираемся забрасывать работу над ботом, и в ближайших планах у нас:
У нас получилось — получится и у вас, всё будет хорошо!
|
![]() |
Студентка 14 потока Школы руководителей,
Если считать учёбу, то 14 лет. Я училась в полиграфическом колледже на направлении «графический дизайн». В то время, 2008−2010 годы, с диджиталом было не всё понятно и он не был так развит, как сейчас. Был веб-дизайн, была старая добрая флеш-анимация.
После учёбы я пошла работать графическим дизайнером и занималась в основном полиграфией. Параллельно стали появляться проекты, связанные с сайтами: как правило, я делала баннеры. Уже тогда
Мои первые работы в веб-дизайне для производителя тёплых полов и отопительного оборудования. Ведущий дизайнер сделал концепт в виде пары страниц, а остальные верстала я по его стилям, сама подбирала иконки и картинки. Получались вот такие страницы
Сейчас пользовательский интерфейс ー основное направление, в котором я развиваюсь и планирую расти дальше. Маркетинг и упаковка отошли на второй план: в какой-то момент я их переела.
Эту полиграфию я делала для производителя тёплых полов. Сложно было подобрать масштаб и стиль карты, чтобы ясно были видны города присутствия и узнавалась Московская область. А ещё чтобы текст читался хорошо и фото производства не наползали на важную информацию
Когда я работала в компании по производству и продаже тёплых полов, работодатель предложил пройти обучение и доверил мне выбор. Я выбрала интенсив по мобильным приложениям от Британской высшей школы дизайна.
Мне подходил формат интенсива, но я не ожидала, что график будет настолько плотный. Это были четыре адовейших дня, когда я мало спала и только училась. С 10.00 до 20.00 были лекции, потом мы возвращались домой и делали проект. Прокачалась за эти дни максимально. Я не новичок в дизайне, но в интерфейсах понимала немного, и для меня каждое занятие было суперполезным. Я не владела специальными программами — на работе основным инструментом был Фотошоп. На интенсиве я за ночь освоила Скетч.
Во время обучения всех делили на команды из 2−3 человек. Каждая команда получала задание от представителей компаний, например Сбера. Эти задания были учебными, но их потенциально могли взять дальше на доработку.
Наш проект был для компании «Локалс»: мы делали приложение с личным помощником по аренде квартир. Придумали 11 экранов с пошаговым фильтром квартир, заявкой и оплатой. Приложение получилось лаконичное и интуитивно понятное.
Опыт, полученный в Британке, однозначно стоил потраченных сил.
Страница из презентации приложения, которое мы создали на интенсиве в Британке. Мой первый опыт работы с мобильными интерфейсами. Здесь показаны первые три экрана из одиннадцати
Я на защите учебного проекта для Локалс. Презентация длится около десяти минут, ещё столько же — ответы на вопросы
Расскажу на примере Британки: я выбрала этот курс по отзывам знакомых и репутации школы. Плюс в отличие от остальных офлайн-школ там было интерфейсное направление.
Немаловажный аргумент: я выбирала интенсивный формат, так как были ограничения по времени (я работала) и по бюджету (работодатель оплачивал учёбу). Соотношение
Курсом я осталась довольна. Программа и результат на тот момент отвечали моим потребностям.
Если уровень совсем нулевой и только заходишь в нишу, то курсов от Скилбокса и Нетологии достаточно. Если речь про уровень выше, здесь сложнее: много инфы на курсах повторяется. Когда уже понимаешь базу, эффективнее практиковаться, а не смотреть обучающие видео. Они не дадут результата, пока не начнёшь применять эти знания в решении задач. Я именно на практике развила большую часть навыков.
Это дизайнерская рутина, но в ней здорово оттачиваешь скилы. Например, переставить кнопку, сделать новый юзерфлоу в СRM-системе или подготовить редизайн страницы
Это обучающий онбординг для сотрудников автомобильной компании. Он знакомит с новыми функциями в CRM-системе. Верхний тёмно-синий слой появляется, когда пользователь открывает CRM-систему первый раз после релиза новых функций. Пока я над этим работала, много гуглила: изучала аналоги, смотрела, кто как делает
Я училась в 2018 году и вернулась на работу с большим желанием перемен. То, как там делали имиджевые сайты и интернет-магазин, морально устарело — меня это напрягало. Речь в основном о технической стороне вопроса. Например, рисовать макеты в Фотошопе, в то время как все уже работают в Скетче и Фигме.
Когда-то Фотошоп был основным инструментом для отрисовки макетов. Каждый экран был отдельным файлом, а в Скетче и Фигме в одном «файле» может быть множество экранов. Вдобавок Фигма позволяет из экранов создавать кликабельные прототипы, а Фотошоп не адаптирован под нужды интерфейса: в нём нет библиотек компонентов, нельзя быстро менять состояния элементов: кнопок, чекбоксов, полей. По сути, каждое изменение в каждом месте рисуешь вручную, в то время как другие программы умеют это автоматизировать.
После интенсива у меня банально руки не хотели возвращаться к Фотошопу,
Учёба стала катализатором к мысли, что возможностей вокруг масса. Я перешла в новый проект, связанный с автомобилями, где стала заниматься интерфейсами. Позже заинтересовала тема управления дизайном.
Калькулятор автокредита для автомобильной компании. Всё, кроме верхнего меню, делала я. Задача была сделать максимально быстрый калькулятор ежемесячного платежа со сбором заявок, ссылкой на каталог и разместить всё на первом экране
Управление и настройку процессов так, чтобы всё работало и все были довольны.
Да, аджайл. Реализовывать реально, когда понимаешь, зачем тебе это нужно, и берёшь необходимое, а не всё подряд, потому что все так делают. Ещё важно объяснить людям, какие проблемы в их работе это решит. Когда мы просто заявляем, что мы модные и теперь у нас аджайл, это вызывает отторжение и конфликт: людям навязывают ритуал, необходимость которого они не до конца понимают. Тот же программист или дизайнер скажет: зачем мне жить по-новому, если до этого всё и так работало?
Конкретно в нашем случае, в автомобильной компании, внедрением занимался руководитель, а я отстраивала процессы в дизайне. Суть аджайла ー гибкость: вводили, смотрели,
Главная проблема была, по Николаю Товеровскому, в отсутствии гусеницы, которую прибивают гвоздями. То есть проекты делались размазанно, без конкретных дедлайнов и дат релиза. Разработчики и дизайнеры не общались — по итогу интерфейсы получались ужасные.
Это выглядело так. Дизайнер не посоветовался с разработчиками, какие есть состояния и случаи. Нарисовал макет, который в его голове кажется классным, отправил. Через месяц разработчик берёт дизайн в работу, видит, что половины кейсов нет, и додумывает их сам. То есть дизайнер формально выполнил задачу, нарисовал, как должно быть, когда всё работает, а про возможные факапы забыл. На выходе получается летающий асфальтоукладчик, так как нет чётких спринтов, диалога и понимания сроков.
Проблему решили с помощью аджайла. Сделали короткие спринты, ввели принудительное общение дизайнеров с разработчиками. Нам помогли ежедневные небольшие встречи с ретроспективами, где обсуждали рабочий процесс. Они хорошо выпускают пар и вскрывают проблемы, которые мешают работать, но которые открыто обсуждать никто не хочет.
До внедрения аджайла дизайнер натыкался на неправильно свёрстанную страницу и шёл к разработчику, а тот отвечал, что макеты были недоделаны. Начинались разборки. С аджайлом ты заблаговременно припираешь людей к стенке, спрашиваешь, что им мешает, что не нравится, и они с радостью рассказывают. Это помогает предупредить проблему. Забавно, что конфликтов в таком случае меньше, чем когда люди бесятся, но молчат.
Ежедневные встречи с ретроспективами хорошо выпускают пар и вскрывают проблемы
Несколько месяцев. За это время мы наладили обмен информацией в команде. В идеале это работает так: дизайнер берёт задачу и уходит её выполнять, при этом сообщает остальным, чего им ожидать и когда. Потом дизайнер приходит с макетом, и команда собирается ещё раз. Разработчики сразу озвучивают, чего в макете не хватает, а что из задуманного они не смогут сделать быстро. Мы сразу подстраиваемся и решаем, от чего отказываемся, что меняем, что реализуем.
Сначала люди не очень понимали, зачем это нужно. Когда появился первый эффект, то лояльность возросла. Постоянный коннект стал показывать быстрые результаты и по срокам, и по качеству.
Лично моя доработка ー это пошаговая инструкция по дизайн-ревью готовой вёрстки на сайте: насколько всё сделано по макету и правильно работает. В инструкции я прописала, что проверяем, как, какие изменения критичные и должны быть внесены до релиза, какие можно сделать потом.
Оценка вёрстки со стороны дизайнера и дальнейшие правки были для группы дизайна самым болезненным моментом из-за взаимоотношений с разработчиками. Внедрение инструкции почти сразу же улучшило ситуацию. Разработчик больше не считает, что должен доделывать за дизайнером работу, а на дизайнере лежит такая же ответственность за релиз. У себя в портфолио я показываю на скринах из чек-листа, как это работает.
Это фрагмент моей пошаговой инструкции по дизайн-ревью готовой вёрстки на сайте. Инструкция облегчает взаимодействие дизайнера и разработчика. На скриншоте показан блок для дизайнеров о проведении дизайн-чека и частично блок
Я ушла из автомобильной компании, где отработала почти четыре года, последний — в должности старшего дизайнера. Сейчас устроилась в новую компанию UX- и UI-дизайнером, работаю пока месяц. Компания производит и продаёт косметику, витамины, полезные добавки. На данный момент ещё ничего не реализовала, решаю мелкие задачи и параллельно развиваюсь в дизайн-менеджменте.
Для меня логичным был выбор именно Школы руководителей. Потребность пришла,
Пришлось пожертвовать спортзалом и почти всем свободным временем. Днём работаю, вечером учусь и параллельно решаю рабочие вопросы в чате. Но на третью ступень я шла намеренно. Я чётко понимала, что прохожу, так как нас осталось три человека в потоке. Кто-то не проходил по баллам, кто-то передумал в процессе, многие взяли академ. Я убеждена: надо доводить до конца такие вещи, как бы трудно ни было.
Я точно пожалела бы, если бы сошла с дистанции в угоду личному комфорту или из-за нехватки времени
Уже многое начала воплощать.
В практической работе очень помог курс Ильи Бирмана по интерфейсам и визуализации информации. Я иначе смотрю на таблицы, графики и формы, хотя раньше относилась к ним проще. Книги Эдварда Тафти в этом плане тоже очень полезны. Я не могу сейчас конкретизировать по задачам, так как это уже стало рутиной в огромных количествах, но изменения явно наступили.
Помогли лекции Максима Ильяхова: сразу стала видеть плохие тексты и заставлять всех вокруг их переписывать. Не принимаю в работу текст, в котором есть штампы, оценки, вводные. Люди поначалу удивлялись, но потом соглашались.
Если говорить о блоке переговоров, то он помог в целом по-другому взглянуть на то,
Стеснение помог преодолеть принцип «не в порядке». После книги Джима Кемпа и курса Ильи Синельникова будто что-то переключилось в голове и заработало по-другому. Все приёмы, я, возможно, не использую, но научилась выкладывать багаж и стараюсь задавать правильные вопросы.
Смотря откуда человек в эту область пришёл. Если он уже занимался дизайном и решил специализироваться на UX, то, как я уже говорила, можно пройти курс Скилбокса
Если человек совсем новичок, надо изучить базовую теорию дизайна: композицию, теорию цвета, типографику. В моём понимании, обязательны хорошие знания в истории дизайна и хоть какие-то в истории искусств. Например, некоторые интерфейсные элементы калькулятора на системе iOS вдохновлены промышленным дизайном Дитера Рамса
Калькулятор Браун ET44 и интерфейсы калькулятора в смартфонах на iOS, которые вдохновлены его дизайном. Эстетично и ненавязчиво
Посоветую много читать, смотреть и практиковаться. Если ты фрилансер, стараться получить обратную связь. Не просто пообщаться с клиентом, что-то нарисовать, отдать и забыть, а просить обратную связь от других дизайнеров или коннектиться с разработкой. Иначе можно остаться на одном уровне. Когда ты не в продуктовой команде, делать это сложнее, но однозначно стоит.
Ещё посоветую следить, в каком виде сдаёшь макеты. Это демонстрирует профессионализм и заботу о том, кто откроет макет после. Другим дизайнерам должно быть комфортно, понятно и удобно. Я этот момент оцениваю очень внимательно. Смотрю, как ведут себя слои,
Студентка 14 потока Школы редакторов и внештатный копирайтер издательства «Эксмо» рассказала, как зарабатывать на любви к чтению, почему инфостиль не подходит для издательской сферы и зачем выходить за рамки обязанностей.
Я всегда любила читать, поэтому поступила на филологический факультет Удмуртского Государственного Университета в Ижевске. После окончания работала там, где придётся: частным репетитором по ЕГЭ, визовым специалистом, логистом, пиарщиком в музее. При этом меня всегда тянуло к книгам: работала в книжном магазине, организовывала встречи книжного клуба, много читала и с 2010 года публиковала рецензии на «Лайвлиб».
В 2014 году в Ижевске открыли первое
Книги для книжного стеллажа выбирала, ориентируясь на рекомендации критиков, свои предпочтения и посетителей
Рассказываю про книги на первой
В 2017 году, когда была пиарщиком в музее, так выгорела от нелюбимой работы, что решила уволиться и заниматься тем, что люблю — рассказывать и писать про книги.
Друг посоветовал публиковать рецензии на Яндекс Дзене, который тогда только появился и обещал монетизацию для блогеров. Через месяц после первой рецензии ребята из Дзена написали мне и предложили поучаствовать в конкурсе на спонсорскую поддержку. Победители получали 300 тысяч рублей на продвижение своего блога, надо было только подать заявку в свободной форме. Я отправила письмо и получила положительный ответ.
Дзен стал первым, кто в меня поверил. Благодаря ему я начала верить в то, что можно рассказывать о книгах и на этом зарабатывать. Спонсорство Дзена стало моей подушкой безопасности: деньги покрывали мои потребности на ближайшее время, а я могла писать и нарабатывать опыт, не думая о финансах. Просто мечта.
Близкие тоже поддержали моё желание писать про книги и подарили мне обучение в школе книжной рецензии, которое проходило в Москве в Институте медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка». Мы учились писать рецензии на
Учусь в школе книжной рецензии. На фото только часть меня — я в синем платье в левом углу. Максим Трудолюбов рассказывает, как писать для «Интернешнл
Я в расфокусе справа на заднем ряду. Через кресло слева от меня — Женя Ульянкина, с которой мы встретились вновь на 14 потоке Школы редакторов. А по центру — Саша Гусева, с ней мы пару лет вместе работали в Эксмо. Мир тесен
Для меня та поездка стала возможностью обрасти знакомыми, влиться в литературную тусовку. Там я познакомилась со многими известными в книжной среде людьми: Львом Данилкиным, зачинателем книжной моды на рецензии, и Галиной Юзефович, известным литературным критиком.
С Галиной мы стали друзьями на Фейсбуке, и благодаря ей я получила свою первую книжную работу — вела рубрику про книги в журнале «Гламур». Нужно было согласовать с главредом тему книжной подборки для нового номера, предложить ему несколько книг на выбор. После окончательного отбора произведений — связаться со всеми издательствами, попросить для чтения электронные версии и согласовать отправку бумажных экземпляров в редакцию журнала. Они были нужны для общей фотографии.
Журнал «Гламур» за февраль 2018 года. Обычно номер журнала готовится за 2−3 месяца до выпуска. На подготовку колонки у меня уходило 3−4 недели
Потихоньку начала сотрудничать с независимыми издательствами. Они бесплатно высылали мне книги, а я про них писала. Когда-то это было пределом моих мечтаний — получить от любимого издательства книгу, которую очень хочу прочитать.
Главный редактор издательства «Фантом Пресс» Игорь Алюков рассказывает о моей рецензии на роман «Фима», которую он передал в архив университета в
Я продолжала вести блог. Из «Лайвлиб» перешла в Инстаграм, одна из первых стала писать длинные развёрнутые посты про книги. Но мне казалось, что нужно доказать свою профпригодность: из книжного блогера вырасти во
Идеальный расклад мне казался таким: я становлюсь постоянным автором в
С остальными медиа работала не на регулярной основе, а от случая к случаю, когда нужно было написать на определенную тему.
ЧТД сейчас уже закрылось, к сожалению. Это скрин моей статьи к 8 марта про книгу «Тестостерон Рекс», за которую нейропсихолог Корделия Файн получила «Научного Букера». Она рассказывает, чем мозг женщины отличается от мозга мужчины. Спойлер: они устроены одинаково
Месяца 3−4 работала в «Гламур», но потом сменился редактор, и я потеряла работу — со мной перестали выходить на связь. Ещё писала для Мела, блога «Сторител», Афиши, Лайфхакера,
Через год, как я начала писать для СМИ, меня пригласили в Первую редакцию Эксмо. С тех пор я там работаю. В июле будет четыре года.
Для Мела писала про
Я вращалась на Фейсбуке в литературной тусовке, многих уже знала, поэтому решила использовать связи и написала пост, что ищу подработку, делаю
В Эксмо много редакций, я работаю в Первой, которая в основном занимается художественной литературой, премиальными книгами и бестселлерами. Это удалённая работа, я не работаю в штате. Задач много: рекламные и маркетинговые материалы,
Я начинала с оклада, потом перешла на сдельную оплату труда. Потому что работала много, а зарплата всегда была одинаковой, не важно, сколько задач я закрыла. В результате чувствовала, что мой труд обесценивается и его не замечают.
Сдельная оплата мне нравится гораздо больше, она финансово выгоднее. Это говорит о том, что всегда можно передоговориться, если тебя
Тестового задания не было, был испытательный срок два месяца. Думаю, что меня сразу взяли, потому что видели, как я пишу.
Помню, что первое задание у меня было написать
Нет, я не умела тогда писать
Я раньше думала, что обязательно. Сейчас понимаю, что нет. Конечно, если пишешь про современную литературу на русском языке, то ни в российских, ни в зарубежных источниках информации ещё нет. В этом случае нужно прочитать книгу целиком. Но если время поджимает, я читаю книгу по диагонали: начало прочитала, перелистнула — прочитала. В принципе сюжет понятен,
Если роман иностранный, нужно читать зарубежную прессу. Случалось, что я переводила материалы с датского и французского языков с помощью
Сейчас в 2,5 раза меньше, чем обычно, в связи с ситуацией в мире и внутренними вещами, которые я не могу обсуждать. Я очень много работала в первые два года, но этот ритм меня многому научил: я поняла, как пишутся тексты, как их совершенствовать, наработала себе большой опыт в книжной сфере.
Писать про книги и писать про финансы или строительный бизнес — это разные вещи. Когда проходила курс по СММ от Максима Ильяхова на «Скил кап», всё время думала, что с книгами так не работает, нужно делать поправку.
Инфостиль не совсем подходит издательскому бизнесу. Я стараюсь писать в инфостиле, но как будто нужно
Многие же читают художественную литературу просто ради удовольствия. Чтобы подарить им это удовольствие: рассказать о книге, сюжете и регалиях автора, сравнить с другими нашумевшими бестселлерами — нужно анализировать текст так, чтобы заинтересовать им читателя, не обязательно в инфостиле.
Я много помогала главе контентного отдела с внутренними процессами. Мне за это никто не платил, но было интересно, хотелось улучшить работу отдела, сделать её проще и комфортнее.
Два года назад мы начали вести все задачи отдела в Кайтене. Он похож на Трелло, там тоже можно создавать и перемещать карточки, делать так, чтобы у каждого копирайтера было своё пространство, взаимодействовать через него с менеджерами. Внедрением этой системы занималась глава отдела, а я помогала исправлять баги.
Моя личная доска с карточками в Кайтене. Я беру задачи из поля, которое скрыто в меню слева,
Например, вначале в карточке на главной странице нельзя было увидеть, прикреплён ли к ней
Слава, автор Кайтена, быстро решил мою проблему
Ещё у начальницы была проблема с отчётами, которые генерировались в Кайтене: приходилось вручную добавлять в итоговый документ в Экселе ссылку на материалы. Я написала разработчику, и с этим тоже помогли.
Мне понравилось брать на себя больше ответственности, выходить за рамки обязанностей. Эти ситуации подтверждают слова Николая Товеровского — возможно всё. Ты можешь
Чтобы работать в штате, нужно ходить в офис, а я не хочу — мне очень удобно работать удалённо: не надо ни с кем лишний раз взаимодействовать, а
Моё рабочее место с книгами и иногда — котами. У меня их шесть, пятеро взяты с улицы
Когда я пришла в Эксмо, в команде было четыре человека, все работали целый день и было очень комфортно: вы всегда на связи, можете взять срочную задачу или передать её другому и можете быть уверены, что он её возьмёт. Сейчас копирайтеров около восемнадцати человек, многие работают неполный день. Они меньше включены, меньше на связи, нет людей, на которых можно положиться. У меня нивелировалось слово команда, каждый работает индивидуально. Я чувствую себя одиночкой.
Крупное издательство — это большая компания, а в большой компании есть много раздражающих процессов, и ты не всегда можешь их обойти. Например, решения часто принимаются сложно и долго, а сделать нужно здесь и сейчас. И либо ты берёшь и делаешь, а потом докладываешь руководству: так и так, я улучшил процесс, — или превращаешься в индифферентное нечто.
Равнодушие — самое худшее, что может случиться в отношении к работе. Я этого точно не хочу. Поэтому я из тех, кто сделывает и иногда за это получает нагоняи. Порой мне кажется, что на работе я бешу всех своей инициативностью, типа превышаю полномочия. Для крупной компании я — неудобный рядовой сотрудник.
У меня есть план: доработать четыре года в издательстве — до середины июля — а потом найти другую работу в компании, которая мне симпатична. Сейчас я не ищу работу, у меня в приоритете третья ступень Школы редакторов, на неё уйдёт очень много времени.
Я хочу большей ответственности, хочу
Скорее всего, я буду менять сферу. Это, конечно, большая любовь — писать про книжки, но я понимаю, что мне хочется
Я брала разные задачи на фрилансе, иногда понимала, что совсем не моё и просто отказывалась брать следующее задание от этой компании. Так было, например, с сетью ресторанов Новикова, для которых я делала меню, обучающую тетрадку для персонала и другие небольшие задачи. Мне не интересны были ни тема, ни задачи, для меня это было больше
Были и интересные проекты. Я редактировала курс для «Скил кап», ориентированный на людей, которые бронируют номера в отелях по телефону. На «Скил кап» обучение состоит из коротких видео, лонгридов, небольших тестов — всё оформлено в виде карточек, которые я как раз составляла. Для этого созванивалась с заказчиком, задавала вопросы, придумывала примеры и утверждала их. Задача мне понравилась, и я с ней справилась хорошо — мне доверили сделать ещё четыре курса.
Получается, что от книжек я постепенно перешла в сферу обучения, сейчас мне это дико интересно. Хотелось бы поработать редактором в Яндекс Практикуме или попробовать себя
«Легкий старт в Excel» — один из пяти курсов «Скил кап», над которым я работала в качестве редактора
Пример карточки и практического задания, которые я придумала. В Экселе справа можно подсчитать свои расходы за месяц
Я думаю, туда стоит идти, если ты действительно любишь читать, но готов писать не только про книги, которые нравятся.
Можно пойти в небольшое независимое издательство. Там другой мир: больше свободы и возможностей организационной работы. Но там нужно финансово выживать, потому что им, конечно, гораздо сложнее, чем крупному издательскому холдингу.
Я очень люблю книги и продолжаю делать свои личные проекты в книжной сфере. У меня есть онлайн книжный клуб, который существует почти два года. Мы обсуждаем в основном современную зарубежную литературу, из последнего, например, роман Абрахама Вергезе «Рассечение Стоуна».
А ещё я хочу сделать
Хотела сделать
Книжный клуб много значит в моей жизни. После филологического факультета, когда я работала на разных работах и мне не хватало книжного общения, я организовала свой первый книжный клуб в Ижевске. На встречи приходил даже мой университетский преподаватель по зарубежной литературе.
Когда я жила в Москве, делала офлайн книжный клуб на ВДНХ в павильоне «Книги»: там был коворкинг, небольшое кафе и книжный магазин. Я провела для них несколько встреч, а потом решила организовывать всё сама, потому что это государственный проект, там было сложно с процессами. Зато благодаря этому книжному клубу нашла новых интересных людей.
Обсуждаем роман «Одна история» Джулиана Барнса в книжном клубе на ВДНХ. Я справа посередине с книгами в руках
Я начинала делать встречи в московском кафе без
Весной 2020 года, когда началась пандемия и все сидели на самоизоляции, я придумала онлайн формат книжного клуба. Сделала его скорее для себя, потому что самой было скучно и не хватало общения. Встречи проходят два раза в месяц, и все места заняты на месяц вперед. Это приятно. Очные встречи книжного клуба тоже провожу: в сентябре 2020 я вернулась в Ижевск, и меня познакомили с ребятами из местного кафе, где мы обсуждаем книги раз в месяц.
На прошлой неделе мне написали из ВкусВилла, до этого — из Райффайзен Банка. Просили сделать книжный клуб для сотрудников. С ВкусВиллом мы в процессе переговоров, а с банком не вышло: руководство хотело
Книжный клуб, как и психотерапия, — это работа. Ты не приходишь на всё готовенькое: нужно заранее прочитать книгу, причём сделать это осознанно. Во время чтения важно спрашивать себя: «Что я чувствую? Что хотел донести до меня автор?». Благодаря заранее составленным вопросам я могу направить человека на важные темы, но думать ему придётся самому.
Клуб — это возможность лучше понять книгу и получить удовольствие от общения. Во время встречи мы обсуждаем текст, делимся своими эмоциями, наблюдениями. Через дискуссию участники клуба могут проникнуть глубже в книгу, посмотреть на неё с другой точки зрения, заметить то, что прошло во время чтения мимо.
Ничего не проходила. Был только филфак, а в остальном делала интуитивно.
Я хотела попасть в школу журналистики. Это проект для журналистов в возрасте от 20 до 30 лет, которые пишут о кино, архитектуре, литературе, театре и музыке. Там преподаёт Галина Юзефович, у которой я училась в школе книжной рецензии. Я подала заявку, но меня не взяли. Я очень расстроилась, потому что в тот год мне было 29 лет, и это был последний шанс туда попасть.
Потом ребята из школы журналистики рассказывали, что Галина приводит мои рецензии в пример. Это было приятно. Мне
Мне помогла психотерапия. Я в терапии с 2018 года, когда приехала в Москву и впервые словила сильную депрессию. До сих пор раз в неделю встречаюсь со своим психотерапевтом, для меня это очень поддерживающая вещь.
Психотерапия помогла мне в том числе стать увереннее, начать мечтать, повысить зарплату, поступить в Школу редакторов. Я научилась распознавать свои желания и реализовывать их, стала лучше понимать, что я чувствую и как себе помочь.
Год назад, когда я училась в 13 потоке на второй ступени Школы редакторов, я эмоционально выгорела, и у меня случился нервный срыв: я очень много работала, видимо, на
Я написала в школу, что ухожу, потому что просто не могу встать с кровати и сдать задание. Мне Николай Товеровский ответил, что есть ещё целый день, можно собраться и сделать.
Николай Товеровский тогда меня очень поддержал и рассказал, как планирование помогает решать задачи. Очень ему благодарна
Я думала, что я отчисляюсь, потому что в тот момент мне казалось, что это единственный выход. Мне было настолько плохо, что я ничего не могла делать, мне надо было восстановиться. В итоге через
После академа у меня была цель дойти до конца, и вот я на третьей ступени школы. Сейчас попала в более серьезную ситуацию — у меня диагностировали депрессию: забирает сильнее, чем раньше, эмоций никаких, каждое взаимодействие с людьми добавляет тревожности, чувствую усталость, делать ничего не могу, много сплю. На этот раз, чтобы быстрее прийти в норму, решила обратиться к психиатру, он выписал мне нейролептики и антидепрессанты. Надеюсь, препараты помогут, я смогу вернуться в строй и закончу третью ступень. Но если не получится и меня не допустят к защите проекта — тоже ничего страшного.
Главное сейчас — моё психологическое состояние, остальное не так важно. Депрессия будто нивелировала все мои достижения, хочется их вернуть, вновь получать радость от жизни, кайфовать от работы и сложных задач.
Изменения сложно отследить, наверное, они постепенные и продолжают происходить. Когда училась на второй ступени первый раз, вообще не понимала, что от меня хотят и почему такая оценка. Сейчас я начинаю понимать комментарии Михаила Нозика, понимаю, что нужно исправить, чтобы получилось круче.
Мое задание по вёрстке многоэтажной страницы на второй ступени. В первый раз было много косяков и оценка 3,9 из 5. Следовала комментариям Михаила Нозика и во второй раз сдала задание на 4,4. В итоге за две попытки получила наивысшую оценку среди всех студентов Школы редакторов 14 потока
Комментарий Михаила Нозика в первую итерацию помог мне получить + 0,5 балла. Во вторую итерацию еще остались косяки, но похвалил — приятно
Школа научила меня не бояться высказывать свои идеи и договариваться. Не быть тупо исполнителем, а спрашивать, уточнять, показывать примеры, как вообще это может выглядеть. Может, твоя идея провальная, но ты подумал сверх того, что тебе по обязанностям нужно, а, значит, совершил
Например, мне нужно сделать подборку книг «Что подарить на 8 марта». Я понимаю, что просто подборка книг — это скучно, а можно рассказать, какая книга кому подойдет и подобрать ещё варианты книг, которые точно понравятся, если зашла эта. Это будет круче. Предложу и, если издательству понравится, сделаю так. Понравилось.
А ещё школа помогла мне проще относиться к ошибкам, хотя я перфекционистка с синдромом отличницы. Когда получала в школе плохие оценки, очень переживала, было неприятно. Но сейчас понимаю, что плохие оценки ничего не значат, важнее комментарии, которые преподаватели тебе пишут. Нужно разобраться, почему человек так думает, почему нужно изменить. Может, дело в том, что у вас сформировалось
Десятый главред журнала «Кто студент» рассказал, какие изменения внедрил за время на посту, почему разочаровался в работе юристом и что помогало занимать призовые места в вызовах Главреда.
Я юрист. Учился в юридическом колледже, а потом поступил на третий курс «Международного юридического университета». Днём работал юристом, а вечером учился в вузе.
Работаю с 2005. В конце 2020 понял, что устал, разочаровался и достиг потолка. Уже примерно понимал, как оно будет.
Последней каплей стало заявление на меня о преступлении по одному из арбитражных дел, будто я подделал документы. Ответчик это сделал, чтобы затянуть процесс.
Рабочий стол Кирилла в юридической фирме
Кирилл с коллегами оформил угол переговорки в стиле СССР: на стене повестки и решения, каска начала войны, много фигурок Ленина и богиня правосудия — Фемида
Клиент заказал перевозку у логистической компании, но фура с товаром пропала. По закону, если перевозчик не привёз груз, он возмещает ущерб. Мы подали иск о взыскании стоимости груза с перевозчика, но их юрист на суде отказывался брать на себя ответственность: «Не наш водитель, мы вас вообще не знаем». Сумма дела небольшая — порядка полутора миллионов рублей, но та сторона хотела идти до конца, мы тоже.
На
Это было выгодно другой стороне. Они поняли, что решение будет не в их пользу и нужно будет платить, поэтому всячески пытались оттянуть срок выплаты. Чтобы убедить судью назначить экспертизу документов, ответчик написал на меня заявление о преступлении — фальсификация документов.
Судья отложил дело на месяц, чтобы получить согласие экспертов и дать время ответчику перевести деньги на депозит суда для оплаты экспертизы. Но деньги не пришли, судья перенёс ещё. Через месяц ответчик снова попросил судью отложить дело. В итоге, спустя четыре месяца, ответчик отказался от экспертизы: «Мы ничего не занесли на депозит, поэтому экспертизы не будет». Дело закончилось решением в нашу пользу. Длилось это год и 8 месяцев.
Для юриста заявление о преступлении — не страшно, но это удар ниже пояса. Заявить об экспертизе документов можно было и без этой клоунады. Я отбрехался, но после этого решил, что пора
Заявление о преступлении, которое ответчик написал на Кирилла
В юриспруденции есть термин «Шикана» — злоупотребление правом.
И сейчас этим часто злоупотребляют:
И из таких мелочей складывается большая картина, становится неприятно. Если год назад одинаковые дела решались одним образом, то сейчас они решаются уже
Многих судей сейчас знаю по фамилии и понимаю, что: «Ааа, я иду к Иванову, всё, значит это надолго». Или к Петровой: «Блин, она хорошая тётка, главное лишнего не говорить, а давать информацию порционно, по пунктам». Готовишься к суду не процессуально, а к конкретному человеку.
Я искал, как сделать сайт с кейсам юридической фирмы, но пока гуглил, как это сделать, часто находил советы бюро про редактуру и дизайн. Понял, что мне это нравится, интересно. Стал потихонечку углубляться: подписался на канал «Главреда», затем наткнулся на блог Никиты Ларионова — «Бегущий редактор». Слушал его подкаст — «Есть вопросик»: выпуски с Ириной и Максимом Ильяховыми. Ещё тогда прочёл книги: «Пиши сокращай», «Ясно понятно».
В том интервью, с Ириной, они много раз упоминали Школу редакторов и я подумал: «Чё за школа?». Посмотрел эту неподъёмную, длиннющую страницу, решил сравнить с «Нетологией» и «Скилл кап», где меня ничего не впечатлило, даже не запомнил ничего. Подумал, что бюро — это фундамент знаний по редактуре, много теории, практики.
Ещё я учился в «Чендж бейсикс» — курс Наташи Бабаевой про управление проектами, чендж, ран. Там рассказывают, как делать дела, управлять проектами, впихивать невпихуемое, брейнштормить.
Я брал интервью у Наташи: в нём она рассказала, что такое чендж, ран и про обучение на курсе.
Оказалось, что я учился вместе с Ириной Ильяховой. Это такой момент, когда ты думаешь: «Хм, Ильяхова, знакомая фамилия, а потом: Ааа!», — и вот это всё сложилось.
После обучения в «Чендж бейсикс» принял участие в вызовах Главреда. Хорошим пинком к поступлению в школу стали вторые и третьи места в этих вызовах. Купил подготовительные курсы, а 1 апреля 2021 года начал учиться в Школе редакторов.
Хорошим пинком к поступлению в школу стали вторые и третьи места в вызовах Главреда
Работа юристом связана с документами и текстом, но их стиль кардинально отличается от того, которому учат в Школе редакторов.
Проучившись на первой ступени понял, что существует два мира — старый серый мир классической бухгалтерии и юриспруденции, где у тебя пятнадцать звонков за час, чтобы переспросить одно и то же, ужасные шаблоны таблиц, документов и писем.
И мир диджитала — с радугой и единорожками. Дело тут не в удаленке и Мальдивах, а во взаимопонимании, выполнении задач и уважении людей друг к другу. Кардинально иные взгляды на бизнес, задачи, цели. Прикольно, что существует такой мир. Чем больше я занимаюсь редактурой, тем меньше нравятся задачи по юридичке.
Это был проект для «Нескучных финансов». Делал его параллельно с обучением на первой ступени Школы редакторов.
В марте 2021 года принимал участие в вызове — «Кто возглавит медиаконтур?», занял второе место. По итогам вызова ко мне пришел Илья Ерёмин, главный по контенту в «Нескучных финансах». Предложил написать письмо для велкам цепочки одного из их сервисов.
Он сразу сказал: «Держи демо учётку, вот тебе контакты продактов, общайся, разговаривай». Глаза боятся — руки делают. Убил на это майские праздники: сделал проект, а потом ещё статью. Первую денежку заработал благодаря вызову Главреда.
Это было небольшое письмо на четыре тысячи знаков. Но я всё делал в первый раз: первая платная работа, первый заказчик, первый сервис и
Например, ни у одного моего клиента нет Трелло или
Если смотреть с технической стороны, банальным вещам: работе с
Если с организационной стороны, то в первом проекте попрактиковался:
Это был первый опыт, когда я общался с человеком не просто в формате разговора, а снимал информацию, которая понадобится для материала. Своеобразный редакторский навык: слушая человека, параллельно структурировать информацию в голове и представлять, как она ляжет в конечном продукте.
Сразу вспомнил стикер про слабоумие и отвагу…
Ещё до начала первой ступени Школы редакторов, вообще нихера не понимая в редактуре, я занял третье место в вызове «Визуалити».
Потом попробовал себя в вызове «Кто возглавит медиаконтур?». Это всё было на любознательности
Работа Кирилла для вызова «Визуалити»
Если вспомнить вызов о медиаконтуре — там надо было сделать любое из пяти заданий или сразу все. Я взял все пять. Нужно было заморочиться со звуком, а я последний раз
Потом мне сказали, что работа со звуком — одна из лучших частей моей работы. Опять помогло правило: «Просто начать делать и не бояться. Попробовать, покрутить, посмотреть, как оно делается».
Пообещать себе хотя бы полчаса позаниматься этим. Не сидеть, не думать, не переживать, а просто начать: написать текст, собрать мудборд, посмотреть, как
Сейчас вспомнил, что первый вызов главреда так и начал: «Ну,
Сейчас началась третья ступень. Продолжаю заниматься проектами по юриспруденции, пишу статьи для «Майндбокса» и сервиса «Газпромбанк Инвестиции».
Когда я был главредом «Кто студента», «Майндбокс» опубликовал вакансию в журнале, а я на неё откликнулся. Созвонились с Сёмой Сёмочкиным, обсудили и с августа начали. Запилили пробный проект, а потом вышла ещё статья.
В «Газпромбанк инвестиции» предложила написать Женя Веселова. Мы учились в одном потоке Школы редакторов — написал одну статью, сработались.
Вся эта история со школой — это шаги, чтобы перестать заниматься юриспруденцией и начать заниматься редактурой. Пока не знаю, в каком формате это будет: с одной компанией или как фриланс.
Поездки по судам слишком много времени съедают, а ещё общение с клиентами. Хочется уйти на удалёнку, но работая юристом это невозможно.
Основная задача, которая у тебя есть — выпустить статью в ближайший понедельник. Совет директоров журнала не спускает список задач после вступления в должность.
Либо остается материал в наследство от предыдущего главреда — наработки, черновики, информация об авторах, — либо нет. Мне повезло: Олеся Зайцева, предыдущий главред, передала наследство, с которым я начал работать.
Первая статья у меня уже была, а дальше задача — набрать команду авторов для сотрудничества, чтобы были новые выпуски. Потому что когда приходишь, тебя не ждёт команда авторов и не просит: «Дай нам задачи!». Если не сформируешь авторский пул, то будешь писать сам.
То есть, первая задача — выпустить
Когда приходишь, тебя не ждёт команда авторов и не просит: «Дай нам задачи!»
Довольно много — часа 2−3 каждый день минимум, но не подряд. Постоянно читал
Ты либо переписываешься с героями, либо сам едешь на интервью, либо делаешь расшифровки, либо верстаешь. Постоянно
Причём нет такого, что ты просто сел, два часа позанимался журналом, закрыл комп и пошёл делать
Искал авторов, иллюстраторов, которые были моей самой большой головной болью. Если у меня был уже
Подумал, что у журнала есть Фейсбук, но нет Инстаграма — сделал. Ещё ряд идей записан на доске Трелло журнала, в наследие будущим главредам. Одного человека не хватает на то, чтобы заниматься всем, учитывая, что это факультативная штука.
Через
какое-то время воспринимаешь журнал своим, а своё хочется холить, лелеять
Олеся Зайцева, предыдущий главред журнала, взяла интервью у создателей «Кто студента»: Сёмы Сёмочкина и Стаса Сажаева. Сёма предложил мотивировать авторов баллами на Бирже Главреда. Я спросил на вебинаре у Максима Ильяхова, что он думает по поводу интеграции журнала и биржи. Он сказал: «У меня такое ощущение, что у вас в редполитике написано: не писать Максиму Ильяхову…».
Потом я собрался с духом и написал ему. Предложил давать баллы только за спецвыпуски, чтобы журнал развивался чуть шире, чем он есть. Писать не только про студентов и преподавателей, а про людей из профессии в целом. Максим мне прислал техническое задание с описанием того, как интеграция биржи делалась для сервиса «Буст».
Созвонился с Сашей Тубольцевым и Петей Трунковым, создателями «Буст», спросил, где они искали разработчиков. Чтобы интегрировать биржу в журнал, нужно было сделать программную часть, подготовить код. То есть интеграция делается не руками, а с помощью API.
Месяц или полтора я искал разработчика. Так как это всё на добровольных началах, то писал сначала в чат первой ступени с этим вопросом, сокурсницы дали контакты мужей, которые занимались разработкой. Общался с ними, но там никто не помог. У всех работа, не до того было.
К тому моменту моё главредство уже подходило к концу, понял, что нужно эту тему докручивать. И написал знакомому разработчику: он помог советом, делом. Мы с ним немного поменяли парадигму: не стали делать интеграцию через мега программирование, а сделали с помощью программных средств Гугла, чтобы её было удобно поддерживать главредам и не вмешиваться в хостинг сайта. Потом утвердил решение у Максима, протестировали и запустили этот процесс. Договорился ещё о том, чтобы за спецвыпуски, которые были с начала моего главредства, ребятам зачислили баллы.
Да, это странный симбиоз — ты отвечаешь за выпуск, но у тебя нету постоянной команды. Все учатся, работают и авторы пишут только за мотивацию: за баллы в школе и на Бирже Главреда. Тебе приходится постоянно искать авторов, хотя бы на одну-две недели, чтобы был буфер.
Многим журнал нравится, многие ребята из школы хотят работать для журнала. Прикольно, что у него есть прослойка таких людей.
Тебе приходится постоянно искать авторов, хотя бы на
одну-две недели, чтобы был буфер
Мне несколько раз прилетало за опечатки от Николая Товеровского или от
Были слитые интервью. Когда с героем пообщался, но интервью не вышло по
Я, наверное, до сих пор не рефлексировал об итогах главредства.
А вообще, опыт колоссальный: каждый день читаешь кучу материалов, общаешься с авторами, собираешь команду, рулишь процессом.
Стал понимать, как работает Вордпрес и ХТМЛ, как верстать. Появился опыт работы с авторами, учитывая, что раньше его не было: «С людьми надо ширше, мягче», — как в старом фильме. Изучил особенности цифрового мира: как лучше подавать информацию, согласовывать.
Вывод — классно заниматься журналом, интересно. Именно в его самобытном формате. Когда ты четыре месяца занимаешься всем, а потом скрепя сердце отдаёшь место следующему главреду — это классный жизненный опыт.
У меня таких ситуаций не было. Была одна страшная история вначале главредства — я не знал до среды, что буду выпускать в понедельник. Первое интервью было с Аминой Примой. Оно уже было отредактированное после конкурса.
Второе — с Катей Кушнир, оно осталось в наследство от Олеси Зайцевой, предыдущего главреда. Третье взял у Наташи Бабаевой, за первые две недели главредства, и за неделю его забабахал на волне энтузиазма с помощью Насти Романовой — она была редактором. И после Наташи у меня была пустота: не знал, что буду выпускать.
Неожиданно девчонки с моего потока прислали готовое для выпуска интервью c Женей Веселовой. Я даже не знал о его существовании. А дальше уже проблем не было: интервью стабильно выходили и после меня 6−7 выпусков оставалось.
Бывало ребята пропадали, но потом возвращались, но это не было критическим моментом. Понимаю, что работа в журнале не приносит денег, но мне повезло, что ребята, с которыми сейчас учусь — классные и ответственные. Я мог на них положиться.
Мне не нравится писать на юридические темы, как это не смешно звучит. Наверное, это
Я не так много тем перепробовал. Нравится брать сложные темы, в которых можно
Когда был первый проект для «Майндбокса», там нужно было написать статью про ARPU — это маркетинговая метрика, которая показывает, сколько пользователь в среднем приносит денег. Я для этой статьи сделал калькулятор для расчета метрики по месяцам. Взял в
Калькулятор для расчета ARPU для статьи «Что такое ARPU, как и зачем его считать»
В статье для журнала «ВыИскали», я сделал образец жалобы. Эта статья была на юридическую тему. Просто взял свою же жалобу, которую писал по административке, немножко переделал, чтобы можно было опубликовать: «Вот, пожалуйста тебя статья, а в ней сразу образец жалобы, который можно взять в
Образец жалобы для статьи «Как обжаловать штраф ГИБДД»
Мне нравится, когда можно развернуться и сделать дополнительную пользу ещё внутри материала. Не в тексте, а в чём-то, что поможет,
Не сказать, что это
Как с Инстаграмом для журнала — была идея, что можно не только публиковать материал и искать авторов, а делать что-то ещё дополнительно. Я думал, что когда Сёма, Оля и Слава делали дипломный проект — этот журнал, — то обложки согласовывали с Мишей Нозиком. Как оказалось потом — нет, это я придумал, моя галлюцинация. Но тогда уже постучался к Мише и попросил помочь с обложками для Инстаграма, он с радостью согласился. При помощи тебя и Миши мы сделали гайдлайн, макет обложки и так появился Инстаграм.
Мне кажется, что это такое внутреннее ощущение, когда интервью начинает читаться как художественная литература. Тогда всё удалось. Дело тут не в логике, не в терминах и оборотах. Когда зачитываешься и понимаешь, что прочитал
Вспоминая Николая Товеровского, возникает ощущение сделанности. Даже если интервью читаешь раз 10−15, всё равно это ощущение складывается.
Мне кажется, самая боль — это когда ты уходишь после интервью и думаешь: «Блин, такой классный разговор, его надо выпускать подкастом». Но понимаешь, что контекст отношений другой. Общались для печатного интервью, а не живой речью, чтобы это можно было опубликовать.
Ты в моменте столько эмоций вытащил, а на бумагу их переложить трудно, чтобы оставить и речь героя, и пользу, такая внутренняя проблема — отредактировать так, чтобы и не перередачить и не оставить просто сырую расшифровку.
Когда зачитываешься и понимаешь, что прочитал
что-то классное — тогда интервью получилось
Никита Ларионов и
Мне было мега страшно брать первое интервью у моей сокурсницы Кати Беренштейн. Мы встретились вживую, я мега волновался: мокрые ладошки, боялся, что ничего не запишется, всё рухнет. Это интервью потом вместе с ней дорабатывали, записывали. Оно вышло, получилось, всё классно.
Следующее интервью было с Наташей Бабаевой, тоже вживую. Общение с Наташей — это один из мега опытов моего главредства: «Как кусочек космоса пощупать». Наташа — это
Этот момент эйфории после интервью — на него можно подсесть. Многие говорят, что можно подсесть на татуировки — вот это похоже. Сначала страшно, непонятно, потом в процессе может быть даже больно, но потом ты приходишь и хочешь ещё.
Если прямо вот узко на ближайшие полгода — закончить школу, пройти третью ступень и пробовать делать разные крутые штуки. Стремлюсь дальше учиться, как в школе, так и в каких-то проектах. Я понимаю, что ещё маленький и надо расти.
Мне кажется тут должны быть хорошо прокачены
Главредство — это общение с клиентами, читателями, авторами, дизайнерами, верстальщиками, то есть это общение с кучей людей, которые тебе помогают делать издание. Поскольку работа творческая, то
Не идите на конкурс главреда (смеётся)…
Наверное, посоветую не бояться брать интервью. Классно, когда выстроена работа, когда остались материалы в наследство, но
Ходить к другим ребятам из индустрии — это классный опыт, классное общение.
Да. Для многих журнал не самый известный, но люди всё равно соглашаются дать интервью.
Журнал даёт доступ к людям, которых раньше читал в интернете, смотрел на Ютубе. Можно предложить взять интервью и с большей вероятностью они согласятся. Cможешь с ними пообщаться, впитать их мудрость. И кто знает, как всё дальше сложится.
Плюс это скил, который тебя прокачает — редактура, общение и так далее. Основной совет — больше общаться.
Студентка 14 потока Школы редакторов рассказала,
Я училась в МГУ, и мои родители довольно долго не пускали меня работать, потому что нужно было много учиться. На первую работу по специальности я устроилась в научный институт, он занимался изысканиями: предварительными исследованиями местных условий
В Подмосковье пробиваю ломом шурф — яму для исследования сезонной мерзлоты
Честно говоря, не было
Во время учёбы сформировала представление о Земле как о большой базе данных и получила знания о почве, ядре, растениях, животных, погоде, — и это было прикольно. У нас проходила практика в разных местах: на Кавказе мы жили на лавинной базе, в Норильске изучали, как строят города на севере, на Вилюйской ГЭС изучали проблемы, которые возникают при строительстве плотин. Это был хороший способ попутешествовать, честно говоря, но приходилось много работать физически.
Я принимала участие в научных исследованиях: изучала, что будет, если построить
Чтобы получить образцы для своего диплома, я провела два месяца на севере. Это было тяжело. Ещё со школы мне казалось, что мы все учимся и работаем ради того, чтобы героически преодолевать, и только поэтому человек растёт. Но тогда, на севере, я поняла: преодолевать можно только то, что очень нравится. Излишне создавать себе дополнительные трудности, потому что тогда в жизни не будет ничего, кроме преодоления. Как у меня в тот момент.
Я решила попробовать себя в другой профессии. Нашла общественную организацию, которая развивает картографию и кадастр. Они искали человека, который будет писать
Я в Якутии. Синие и белые полосы — это лёд. Вокруг якутское лето, температура +25
На Вилюйской ГЭС. Мне 19 лет. Это была первая практика, на которую я поехала совсем одна, без преподавателей и однокурсников. Жила в поселке с населением пять тысяч человек два месяца. Работала на местной научной станции: мы следили, чтобы ГЭС не уплыла, и проверяли, какие инженерные процедуры защищают берега вокруг ГЭС от таяния лучше, а какие хуже
Да! У меня были научные статьи с соавторами в научных журналах. Все аспиранты всегда пишут с соавторами. Единственное, что у меня выходило развлекательного, это статья
Так получилось, что скользкая дорожка привела меня в социальные сети. Сейчас я занимаюсь рекламой и веду соцсети PwC в России. Это компания, которая оказывает услуги бизнесу: проводит аудит, помогает с налоговыми и юридическими вопросами, консультирует по
Мои задачи направлены на бизнес, наших клиентов и привлечение новых сотрудников. У нас есть разные отделы: юристы, налоговики, айтишники, консультанты. Они приходят ко мне и говорят о том, что у них будет мероприятие или исследование. А я помогаю им это продвинуть: пишу пост, договариваюсь о размещении рекламы, придумываю интерактивы.
Сложно. В первый год работы было ощущение, что у меня едет кукуха. На тот момент я была единственным эсэмэмщиком в компании. С одной стороны, мне нужно было писать понятные тексты разной направленности, чтобы посетитель нашей страницы понимал, нужна ли ему услуга. А с другой, чтобы в этом сохранялся смысл и был нормальный русский язык. Я пыталась запомнить
Сейчас тексты мне как родные, я могу разобраться практически в чём угодно, но неглубоко. Это плохо. Хочется углубить специализацию.
В идеальном мире эсэмэмщик занимается только одним направлением — пишет посты. А дизайн, иллюстрации и реклама отданы другим отделам. У нас, как и во многих бизнесах, всё это делает пара человек. Поэтому я жму руку тем, кто занимается этим в одиночку.
Пост экспертов по обучению и развитию о том, куда уходит энергия и время, и откуда мы их черпаем
Пост о том, как стать более ценным сотрудником, развивая несколько навыков в смежных областях профессии
Наверное, в этом мне помог Ильяхов, а, может, просто я наглая стала. Раньше я сидела и гуглила, разбиралась самостоятельно. А сейчас я открываю текст, и если непонятно,
У меня очень специфические внутренние клиенты. Люди, которые работают в консалтинговых компаниях, порой считают, что лучше знают, каким должен быть любой текст, тем более «текстик для соцсетей». Человек же отчёты, коммерческие предложения, презентации для клиента делает.
Я делю трудных клиентов на два вида.
Первые — чересчур инициативные, они заранее продумывают вопросы и ответы, беспокоятся о продвижении, имея об этом примерное представление. В таких случаях я стараюсь лично подойти к человеку и объяснить, что не нужно глубоко вовлекаться в продвижение. Я могу ответить на все вопросы и здесь для того, чтобы сэкономить его время.
Вторые — это те, кто не понимает, что публикация об их работе не может появиться без их участия. Например, предлагает написать экспертную статью за него. Естественно, я не могу так сделать. Такие клиенты отваливаются, когда понимают, что для публичности надо вовлекаться, а они не готовы. Лучшее, что я могу сделать, это не напоминать им,
Я учусь в Школе редакторов, чтобы разобраться, что я могу и что хочу делать дальше. Я думала, что самым полезным предметом будет редактура, а потом послушала Синельникова и Товеровского и начала
И, наверное, мне нужна Школа редакторов, чтобы научиться делать медийный проект разного масштаба в команде и не бояться себя определять.
Мне нравится придумывать
У меня никогда не было большого желания заниматься именно соцсетями. Мне нравится заниматься контентом. Остальное, особенно административную работу, например, отчётность, я, конечно, делаю, но не о таком мечтала. Так как я занимаюсь рекламой, то все документы на мне: акты, счета, расчёты. И соцсети — это не сферический вакуум, поэтому мы смотрим, какой результат приносит наша работа, делаем аналитику и предоставляем отчёт маркетологам. Потому что писать, не измеряя, как это работает — дорого.
Пост по тренингу Виктории Бокушевой о том, как справляться с натиском собеседника, не переходя на крик и не сдавая позиции
Мне кажется, что я стала увереннее, например, мне теперь не страшно позвонить и поговорить с заказчиком. Благодаря пониманию задачи появилось больше уверенности, что получится без истерики донести свою позицию. То есть уже не так страшно прийти к человеку любой позиции и объяснить, как стоит делать, а как нет.
Я стала быстрее собирать макеты постов благодаря базовым принципам, о которых говорит Михаил Нозик. И главный момент, который изменился — стало больше любви и спокойствия в работе с внутренним клиентом, переговорах и в целом.
Сначала я выпустила статью в журнале и спросила главреда, чем могу помочь. Мне хотелось поработать в команде, но из-за высокой нагрузки на работе я не могла полноценно готовить интервью. А рисовать и согласовать картинку организационно проще.
Первая обложка для журнала «Кто студент»: интервью Даши Платоновой. Рисовать кота было настоящей магией, потому что у него трогательная история: девочка прислала Даше рисунок с котом, а коллеги нашли похожую игрушку. Хотелось передать теплоту истории
Мне очень нравилось рисовать обложки, потому что это классная игра — сделать выжимку из интервью и поместить всё на одной картинке. Чтобы человек посмотрел, нашёл общие смыслы и понял главную идею. Мне кажется, лучше всего это получилось с Синельниковым и со Станиславом Рогачковым.
Считаю, что это лучшая моя обложка для интервью, где удалось передать смыслы. Мы-солнце и ключ к понимаю людей — любимые элементы. Ключ переосвещался в Фотошопе 4 раза — чтобы для каждой версии обложки свет от солнца падал с правильной стороны
Моя обложка к статье о переговорах. У Ильи Синельникова здесь моя рука, а лицо — коллаж из фотографий ребят, участвующих в статье
Я потратила полтора года на различные курсы, но не получалось. Мне повезло, что в
Когда Виктор посмотрел, как я рисую, он сказал: «Зачем вам пытаться нарисовать
Я читала текст, выписывала оттуда ключевые слова, моменты, фразочки и смотрела фото. Дальше делала визуальную историю в Прокриэйте или Фотошопе.
Придумать идею было несложно, а реализовать технически бывало трудно. Например, долго делала в Фотошопе букву Д, увеличенную лупой, для интервью Светланы Дучак.
Обложка для интервью Светланы Дучак. Увеличение «Д» под лупой оказалось непростой задачей: в Фотошопе отказали необходимые функции. Если у вас комп на М1 и тоже отваливаются инструменты, зайдите в Creative Suite и переключитесь на обычную версию Фотошопа
И меня поймут те, кто сейчас рисует обложки, что самая большая боль — чистить волосы. Например, в интервью с Александром Поливановым на обложке с помощью цвета и тени пришлось добавлять плотность волосам.
Ещё забавная история с обложкой для статьи по переговорам. Была идея сделать руку как у Нео. Я скачала десять рук, вырезала в Фотошопе, но все они расходились на пиксели, было ужасно. Это был канун Нового года, и не было никаких рук, кроме моих, поэтому у Синельникова на этой обложке моя рука.
Первый черновой вариант обложки. Подразумевалось, что мы сделаем мокап с чатом студентов
Второй черновой вариант, который стал финальной идеей — на нём как раз рука Нео
Третий вариант задумывался так, будто все участники интервью присутствуют на занятиях у Синельникова. На месте кружочков должны были быть лица
Да. Я поняла, что школа дана не только для того, чтобы учиться, а чтобы знакомиться с людьми и не стесняться задавать вопросы. Мой главный челлендж после второй ступени — задавать вопросы и до всех докапываться, и это очень помогает на работе.
Я не очень хочу дальше оставаться эсэмэмщиком, но посмотрим. Потому что у меня меняется настроение, ведь, с одной стороны, я делаю важную
Студентка 14 потока Школы редакторов рассказала, чему научилась, когда работала на радио
С журналистики. Уже в школе я обожала литературу и писательство — была внештатным корреспондентом городской газеты «Невинномысский рабочий». После школы поступила на журфак Ростовского государственного университета, сейчас это Южный федеральный университет. Училась на заочке — хотелось самой зарабатывать.
Когда я была в декретном отпуске с первым ребёнком, на городском радио Невинномысска открыли вакансию корреспондента. Мама предложила откликнуться — хорошая работа для старта в профессии. Я сделала свой первый репортаж, и меня пригласили на полставки. Через полгода дочка пошла в садик, а я устроилась на ставку корреспондентом-диктором, быстро стала редактором, а через два года возглавила редакцию на радио.
Сначала не страшно, так как ещё не представляешь, какие подводные камни ждут. Прислушивалась к более опытным коллегам, но всё равно набивала свои шишки.
У меня в команде были и новички, и опытные редакторы, и бухгалтер в уважаемом возрасте. А тут я — молодая, зелёная и со своими распоряжениями. Тут-то я и поняла, за что руководителям платят больше. За ответственность и решительность. Без них не получится управлять людьми.
Ошибки первое время дико расстраивали. Я перфекционистка и старалась всё делать идеально — а это невозможно: надо принять свою «грешность» и делать просто хорошо.
Я наблюдала за людьми, которых уважала: что они делают в разных ситуациях, как реагируют на неудачи, к кому идут за помощью, как отрабатывают ошибки. Первое время даже копировала поведение успешных людей. Потом научилась принимать решения без оглядки и не гнобить себя за промахи.
Для меня опыт на радио ценен тем, что сильно не накосячила, нашла наставников и смогла использовать коллективный разум на благо редакции. Здесь сложились первые правила в работе:
Надо принять свою «грешность» и делать просто хорошо
Одна из моих мудрых коллег-наставниц пригласила меня специалистом в пресс-службу Невинномысской ГРЭС. Здесь я задержалась почти на 8 лет — руководила внешними связями компании на Северном Кавказе и курировала внутренние коммуникации энергетической компании.
За те пять лет, которые я работала на радио, мне стало не так интересно. Хотелось расширения функционала, новых вызовов и драйва в заряженной на успех команде. В редакции радио нас было семь человек, а на электростанции — огромный коллектив и мощные задачи. Мне нравились внутренние коммуникации, организация ивентов, общение с людьми. Невинномысская ГРЭС дала возможность развиваться во всех этих сферах одновременно. Плюс — мне предложили сделать своё радио для компании.
О названии должности при таких интересных задачах я даже не думала! И по жизни потом не раз убеждалась: надо верить себе и не бояться уйти на позицию «ниже». Лучше меньше зарабатывать и называться простым редактором, чем копить на психотерапию на нелюбимой работе в должности главреда.
Лучше меньше зарабатывать, чем копить на психотерапию на нелюбимой работе
Мы сделали своё радио для Невинномысской ГРЭС, у нас выходили выпуски раз в неделю. Я сама брала интервью у людей и монтировала программы. Мне купили большой профессиональный японский диктофон. Он весил полтора килограмма, его было тяжело носить с собой, но приятно — как-никак любимый рабочий инструмент.
Собственниками компании были итальянцы — компания «Энел». С их лёгкой руки
я узнала, что такое брендбук, ребрендинг, качественная полиграфия и продвижение. Как раз тогда начала тренировать насмотренность — изучала всё, что продюсировали коллеги из разных стран.
«Энел» подарила нам масштабные коммуникационные проекты. Такие, как «Плей Энерджи», где школьники из нескольких стран мира соревновались в конкурсе энергетических и экологических проектов. Победителей мы возили в Рим на церемонию награждения — для детей из провинции это был настоящий праздник!
Итальянцы привнесли в компанию и чувственный опыт. У нас на производстве чаще пишутся консервативные сухие тексты. А «Энел» пропагандировала лёгкий, неформализованный язык. Нам было в диковинку выражать чувства открыто, а итальянцы показали нам пример. До сих пор помню эмоциональные трогательные ролики по предотвращению несчастных случаев. Через жизненную историю погибшего электромонтёра, а не через наказание пытались донести до коллег, что нужно соблюдать технику безопасности.
Надо очень любить своё дело, чтобы постоянно носить с собой такую тяжесть, как профессиональный диктофон. Ирина с микрофоном, диктофон в сумке на плече
С коллегами — руководителями пресс-служб филиалов «Энел Россия». Ирина в ярком бадлоне
Время подготовки 50-летнего юбилея Невинномысской ГРЭС, который станция отметила в 2010 году, было напряжённым и интересным. Руководители компании хотели подарить старейшим сотрудникам, ветеранам и гостям книгу об истории электростанции. Над ней я работала полгода. Встречалась с несколькими поколениями работников, династиями, членами станционного Совета ветеранов, пересматривала архивные материалы в музее ГРЭС и городской библиотеке, брала интервью, писала тексты и согласовывала их с героями, искала подрядчиков и контролировала вёрстку и печать.
На мне лежала большая ответственность — переработать огромное количество материалов и отразить в книге главное. Желающих поделиться воспоминаниями было так много, что я просто не успела со всеми встретиться. Чтобы никого не обидеть, решили с директором НГРЭС, что сделаем пометку на корешке книги: «1 часть». А к 60-летию возьмём интервью и напишем о других героях.
Долго думали над названием, было несколько вариантов, но практически единогласно решили выбрать фразу, которая подходила всем героям: «Моя судьба — Невинномысская ГРЭС». На станции действительно был очень дружный коллектив, поэтому я считаю Невинномысскую ГРЭС и своей судьбой тоже.
Главный опыт этого этапа — никогда не знаешь, что в жизни пригодится: нужно учиться всему, что для тебя открывается. Я впитывала опыт как губка, горела своим делом, радела за свои проекты и команду!
В «Энел» получила опыт в новом для себя направлении: написании и выпуске корпоративных книг
На следующем этапе супруга пригласили на работу в Екатеринбург — я отправилась за ним как истинная «жена декабриста». В душе плакала, так как боялась расставаться с югом, родной Невинномысской ГРЭС, «Энел», родителями и друзьями.
Но зря боялась — всё сложилось удачно. Меня пригласили менеджером по внешним связям «Трубной металлургической компании» и «Группы „Синара“». Я больше всего занималась продвижением компании «Синара Девелопмент»: помогала проводить рекламные кампании, выпускать брошюры, организовывать мероприятия в честь сдачи объектов. Писала для сайта курорта «Романтик» в Архызе. Мне нравилось готовить комментарии для СМИ и мониторинги по отраслям, курировать выпуск заводских газет, участвовать в больших социальных проектах.
Буклет курорта «Романтик». В период работы с «Группой „Синара“» увлеклась «визуальными историями»: нравилось придумывать идеи и реализовывать их с дизайнерами
Когда я была во втором декрете, мне предложили стать исполнительным директором благотворительного фонда «Синара» и заняться продвижением социальных проектов «Трубной металлургической компании» и «Группы „Синара“».
Один из главных проектов мы вели с СКБ-Банком, назывался он очень символично — «Повседневная благотворительность». Чтобы помочь детям с онкологией головного мозга, мы придумали новые форматы активностей для сбора средств, помимо банковских продуктов: проводили благотворительные забеги, фестивали, мастер-классы. Было приятно осознавать, что фонд приносил пользу людям каждый день. Но эмоционально это было сложно — видеть больных детишек и знать, что не всем можно помочь.
Команде Благотворительного фонда хотелось объединить людей под флагом единого доброго дела. Придумали забег и дали ему говорящее название — «Бежим с добром»
C 0:50 Ирина рассказывает об идее сделать благотворительные забеги новой корпоративной традицией «Трубной металлургической компании» и «Группы „Синара“»
Важное достижение работы в фонде «Синара» — получилось объединить школьников из разных городов России под флагом профориентационного проекта «Точка опоры». Мы проводили по разным городам серию мероприятий, дети соревновались, чтобы получить оборудование для классов. Проект был так хорош и актуален, что позже получил Президентский грант.
В Екатеринбурге я нашла дружный коллектив, тёплые отношения и новые вызовы. Уехала с Урала в 2017 году, но до сих пор поддерживаю связь с коллегами. Мы общаемся в дружеском чате и радуемся успехам друг друга.
Да, в 2017 году у мужа закончился контракт, и мы решили переехать в Краснодар. Сначала не планировала выходить в офис — нашла заказчиков и готовила тексты для
Долго работать из дома не вышло — меня пригласили на Афипский нефтеперерабатывающий завод (НПЗ). Занималась корпоративной газетой, внешними и внутренними коммуникациями. Здесь было много инсайтов от коллег — сотрудников службы управления персонала. Вместе нам удалось придумать и внедрить много интересных проектов для людей:
На семейном празднике по сдаче норм ГТО Афипского НПЗ. Ирина в белой кепке
Потом меня пригласили в КНГК-ИНПЗ (Ильский НПЗ) на должность директора управления по корпоративным коммуникациям. На этом заводе потрясающе дружный коллектив, готовый поддержать любую инициативу. Мы создали корпоративные соцсети и газету, проводили мероприятия и кайфовали от того, что коллеги принимают нововведения с благодарностью.
Главные инсайты оттуда — умение договариваться с большим количеством людей, предлагать разные форматы контента, которые устроят и заводчан, и топ-менеджеров Москвы и Краснодара. Когда запускали корпоративное бренд-медиа для Ильского НПЗ, провели опрос среди сотрудников, какое издание они хотят видеть: цифровое или печатное. Офисные работники голосовали за первый вариант, а заводчане — за традиционную печатную газету. В итоге нашли компромисс: выпускали медиа «Лидер» в двух форматах.
Ирина больше 10 лет носила каску и работала на производстве. Фото с Ильского НПЗ
В школе я думала, что профильное образование нужно, чтобы хорошо писать. Потом пришла к выводу, что это заблуждение. Для работы с текстами нужны сильное желание, элементарная грамотность и практика. Много практики. На своём опыте я этот вывод укрепила. Практиковаться, читать лучших авторов и снова практиковаться — вот секрет успеха. Если долго возделывать деревья, они обязательно станут прекрасным садом.
Практиковаться, читать лучших авторов, снова практиковаться — это секрет успеха
Стала читать Максима Ильяхова, прошла некоторые его курсы, следила за советами Главреда. Поняла, что мои тексты не пройдут проверку на качество по чеклисту редактора. Когда долго работаешь руководителем, глаз замыливается и теряется ориентир: куда расти, что улучшить. Я стала читать блоги хороших редакторов, подписалась на их каналы в Телеграме и Фейсбуке. Нравится, как пишут Люда Сарычева, Паша Молянов, Паша Фёдоров, Алексей Березовой, Ира Моторина, Люба Мамаева и другие.
Для успеха теории мало — я стала искать себе наставника в редактуре. Появилась вакансия внештатного автора в редакции международной юридической компании, где главредила Алина Мишуренко, выпускница Школы редакторов. Я не подходила её редакции по опыту, но она дала мне шанс и я им воспользовалась: с радостью училась редакторским и
На каждом этапе жизни у меня случались судьбоносные встречи — те, которые заставляли вырасти над собой. Таким событием стало и знакомство с Алиной.
Алина — профессиональный редактор, требовательный, строгий. Она учила отталкиваться от пользы для читателя, соблюдать текстовую гигиену, искать новые заходы и мыслить шире, не одними буквами. Алина часто устраивала разборы: бросала в чат редакции удачные и неудачные фрагменты контента — и мы разбирали, почему здесь хорошо, а тут не очень.
Разбор неудачной фразы в чате редакции Алины Мишуренко
К моменту поступления у меня было много проектов в коммерческой редактуре и пиаре: я писала продуктовые статьи, вела соцсети, выпускала бренд-медиа. Мне хотелось углубить знания в интернет-маркетинге, типографике и вёрстке, получить новую инфу об интерфейсах.
Школа редакторов — это школа жизни. Здесь я научилась принимать не лучшие, а оптимальные решения — это важно, чтобы добиться успеха и предотвратить выгорание.
Очень ценный совет из школы — нужно не думать о результате, который не зависит от нас на сто процентов, а вложиться в то действие, которое делаешь сейчас. Я всегда это держу в голове.
Больше не додумываю за собеседников. Раньше мне казалось, что хороший автор понимает с полуслова, может догадаться. Сейчас понимаю, к каким факапам приводят догадки: приписывая собеседнику свои мысли, мы выдаём текстики, которые идут в стол.
Мне стало легче работать с дизайнерами. Теперь я могу отличить хорошего дизайнера от плохого, общаюсь с ними на профессиональном языке и могу чётко поставить задачу.
Большая ценность школы — дружелюбная среда. Здесь нашла поддержку, мудрые советы и просто приятное общение. Обучение скоро закончится, но со мной останутся новые коллеги: Даша Вильчук, Света Ульянченко, Света Брылева, Майя Рухлядко, Юлия Рудавина и другие. Все пришли с разным опытом и багажом, с разными характерами, но есть общая черта — готовность протянуть руку и помочь советом!
Особенно подружились с Дашей Вильчук, которая тоже живёт в Краснодаре: в сложных случаях прошу её совета и точки зрения или просто прихожу поболтать о редактуре и котиках.
Подружились в Школе редакторов с Дашей Вильчук, она справа
Я не сравниваю себя с другими людьми и редакторами. Мама ещё в детстве меня учила: сравнивать тополь с берёзой бесполезно — каждое дерево по-своему прекрасно. Не заставляю себя до изнеможения пилить статью, чтобы она была лучше и получила больше баллов. Редактура — это бесконечный процесс, но сейчас я понимаю, где остановиться.
Мне нравится благожелательная атмосфера, которая царит в редакторском чате с преподавателями. Обратная связь не обидная, не критикует тебя лично. Это даже не критика, а точка роста. Понимаешь ценность ошибок и начинаешь меньше переживать
Признавать ошибки. Иногда хотелось себе найти оправдание, а не признать очевидный косяк. Но курс «Переговоры и отношения» заставил по-другому посмотреть на коммуникации: лучше не быть мудаком, не провоцировать конфликт, а извиниться и предложить, как всё исправить.
Я ответственный человек, и переживаю, когда не успеваю. Школа научила не стыдиться того, что в жизни бывает всякое: тема оказалась сложнее, случилась прокрастинация, сын не дал поработать. Мне стало легче разговаривать с людьми на неприятные темы, увидела, что никто не падает в обморок, если прошу перенести дедлайн. Стараюсь часто это не практиковать, но такое случается, и я готова объясниться.
Чтобы снизить градус тревожности, применяю психологический приём: стараюсь отделить себя от своих мыслей. Начинаю критиковать себя — тут же отлавливаю эту мысль и смотрю со стороны: с пониманием и поддержкой, которые дала бы другу.
Не могу сказать, что у меня получается всё совмещать. Я этому ещё учусь.
Самое продуктивное время — утро, пока мой первоклассник в школе. Делаю самые трудные задачи, где надо сосредоточиться. Потом перезагруз: забираю ребёнка из школы, кормлю обедом, делаем уроки. Дальше работаю ещё час-два. На это время оставляю задачи вроде вёрстки — такие, когда могу отвлекаться. Вечер — основное время, когда занимаюсь проектами школы. Сплю по шесть часов.
В таком режиме, конечно, устаю и радуюсь четвергам, когда сдаём задание и есть передышка до понедельника. Завела ритуал: в пятницу утром два часа для себя. Прогуливаюсь по самой красивой улице, хожу в баню или сижу в любимой кафешке.
Два раза в неделю у меня йога, это мастхэв. Йога помогает расслабиться, снять лишние эмоции и развивает осознанность, которой мне не хватает.
Йога и растяжка освобождают от ненужных мыслей
Я поняла, что совещания, мероприятия, перемещения между населёнными пунктами потеряли для меня ценность в профессиональном плане, не видела развития в той структуре, где работала. Меня больше драйвили продуктовые статьи, лендинги, продающие рассылки. Я ловила кайф, когда писала или редактировала тексты для бизнеса. Где-то прочла классную цитату: чтобы увидеть новые горизонты, нужно выйти на новую дорогу. Вот я и пошла.
Когда прочитала бюрошные принципы, честно призналась, что долго работала без развития, но за бонусы, за социальную стабильность. Желание развиваться пересилило. Материальная сторона, конечно, не на последнем месте. Возможно, потеряла в деньгах, но тот драйв, тот опыт, который я сейчас получаю, смогут меня кормить ещё долгое время без привязки к месту, компании, без оглядки на мой возраст, вероисповедание и так далее.
С каждым днём укрепляюсь во мнении, что сделала правильно. Ко мне приходят заказчики с биржи Главреда, и я сама выбираю, с кем работать. Мне настолько нравится писать, что часто засиживаюсь перед компом. Хорошо, что уроки первоклассника переключают на другую жизнь.
Чтобы увидеть новые горизонты, нужно выйти на новую дорогу. Вот я и пошла
Мне кажется, что автор или копирайтер — это прежде всего партнёр для заказчика. И отношения должны быть именно партнёрские — честное сотрудничество. Важно, с одной стороны, не заискивать, с другой — не позволять заказчику общаться директивно. Когда вы партнёры, результат проекта лучше.
То, что удалось сохранить связь и хорошие отношения с теми людьми, которые для меня дороги. Я подолгу работала в компаниях и ценила коллег, которые делились опытом и с которыми было комфортно. Коллеги — это самое ценное, что у меня есть от всех работ. Даже не с точки зрения связей, а с точки зрения тепла и поддержки.
Своих родителей и детей. Родители не бросались словами — просто жили по совести, искренне любили и помогали всем, чем могли. А дети подсветили те стороны моего характера, которые нуждались в проработке. Например, я по своей природе нетерпелива: люблю получать быстрый результат. Но когда родилась дочь и мы делали первые поделки, сначала выходило «тяп-ляп» — хотелось бросить уже на этом этапе. Но я представляла, как ребёнок и дальше будет довольствоваться посредственным результатом — меня это не устраивало. Приходилось работать и над собой.
С детьми я научилась убирать излишний перфекционизм.
Я стала мамой рано — мудрости явно не хватало. Синдром отличницы требовал вырастить отличницу и из дочки Насти. Но она не любила математику и восставала против требований «надо знать все предметы хорошо».
Я пересмотрела свои взгляды — это было непросто — и сосредоточилась на развитии сильных сторон ребёнка. Ей нравились иностранные языки и искусство — мы углубились в это. После школы она уехала учиться в Германию: сейчас живёт в Берлине, говорит на пяти языках, работает в юридической компании, пишет книгу и готовится сдавать государственный экзамен по юриспруденции в университете Гумбольдта.
На первой работе я получила ценный совет, которого придерживаюсь вот уже 20 лет: живите так, чтобы оставить после себя добрый след, а не наследить. Именно так и стараюсь поступать: взвешиваю, как моё слово отзовётся людям, как мой поступок повлияет на репутацию компании, как мои эмоции отразятся на окружающих.
Живите так, чтобы оставить после себя добрый след, а не наследить
За последний год я определилась, что мне интересны сферы EdTech, инвестиции и строительство. Моя цель — найти компанию, в которой смогу развиваться в одной из этих отраслей. Мне хочется приносить пользу крупному проекту: расти в сильной и открытой редакции, где есть возможность обмениваться мнениями, тестировать разные версии продуктов, получать обратную связь и делиться открытиями.
Ещё один важный аспект — возможность работать удалённо, так как планирую параллельно развиваться как мама младшего школьника.
Пока версталось интервью, Ирина получила предложение о работе редактором