Кирилл Морозов Просто пошёл и сделал

Кем работаешь и почему захотел уйти в другую профессию?

Я юрист. Учился в юридическом колледже, а потом поступил на третий курс «Международного юридического университета». Днём работал юристом, а вечером учился в вузе.

Работаю с 2005. В конце 2020 понял, что устал, разочаровался и достиг потолка. Уже примерно понимал, как оно будет. Где-то законы работают, а где-то нет. Взять даже формат арбитражных отношений между юридическими лицами: многие вещи так цинично происходят, что стало просто неинтересно.

Последней каплей стало заявление на меня о преступлении по одному из арбитражных дел, будто я подделал документы. Ответчик это сделал, чтобы затянуть процесс.

Расскажи подробнее о том, как на тебя подали заявление о преступлении.

Клиент заказал перевозку у логистической компании, но фура с товаром пропала. По закону, если перевозчик не привёз груз, он возмещает ущерб. Мы подали иск о взыскании стоимости груза с перевозчика, но их юрист на суде отказывался брать на себя ответственность: «Не наш водитель, мы вас вообще не знаем». Сумма дела небольшая — порядка полутора миллионов рублей, но та сторона хотела идти до конца, мы тоже.

На третье-четвёртое заседание они подали заявление о фальсификации документов и попросили назначить экспертизу, которая стоит 200 тысяч рублей и может растянуть процесс ещё на полгода.

Это было выгодно другой стороне. Они поняли, что решение будет не в их пользу и нужно будет платить, поэтому всячески пытались оттянуть срок выплаты. Чтобы убедить судью назначить экспертизу документов, ответчик написал на меня заявление о преступлении — фальсификация документов.

Судья отложил дело на месяц, чтобы получить согласие экспертов и дать время ответчику перевести деньги на депозит суда для оплаты экспертизы. Но деньги не пришли, судья перенёс ещё. Через месяц ответчик снова попросил судью отложить дело. В итоге, спустя четыре месяца, ответчик отказался от экспертизы: «Мы ничего не занесли на депозит, поэтому экспертизы не будет». Дело закончилось решением в нашу пользу. Длилось это год и 8 месяцев.

Для юриста заявление о преступлении — не страшно, но это удар ниже пояса. Заявить об экспертизе документов можно было и без этой клоунады. Я отбрехался, но после этого решил, что пора что-то менять.

Расскажи о циничности в мире юриспруденции.

В юриспруденции есть термин «Шикана» — злоупотребление правом.
И сейчас этим часто злоупотребляют:

• пишут заявление в уголовку, чтобы затянуть суд;
• присылают поддельный факсовый документ;
• зовут «своих» экспертов, которые заранее напишут то, что им скажут.

И из таких мелочей складывается большая картина, становится неприятно. Если год назад одинаковые дела решались одним образом, то сейчас они решаются уже по-другому, и это не потому, что вышел новый закон, а потому что практика повернулась.

Многих судей сейчас знаю по фамилии и понимаю, что: «Ааа, я иду к Иванову, всё, значит это надолго». Или к Петровой: «Блин, она хорошая тётка, главное лишнего не говорить, а давать информацию порционно, по пунктам». Готовишься к суду не процессуально, а к конкретному человеку.

Как выбирал новую сферу деятельности?

Я искал, как сделать сайт с кейсам юридической фирмы, но пока гуглил, как это сделать, часто находил советы бюро про редактуру и дизайн. Понял, что мне это нравится, интересно. Стал потихонечку углубляться: подписался на канал «Главреда», затем наткнулся на блог Никиты Ларионова — «Бегущий редактор». Слушал его подкаст — «Есть вопросик»: выпуски с Ириной и Максимом Ильяховыми. Ещё тогда прочёл книги: «Пиши сокращай», «Ясно понятно».

В том интервью, с Ириной, они много раз упоминали Школу редакторов и я подумал: «Чё за школа?». Посмотрел эту неподъёмную, длиннющую страницу, решил сравнить с «Нетологией» и «Скилл кап», где меня ничего не впечатлило, даже не запомнил ничего. Подумал, что бюро — это фундамент знаний по редактуре, много теории, практики.

Ещё я учился в «Чендж бейсикс» — курс Наташи Бабаевой про управление проектами, чендж, ран. Там рассказывают, как делать дела, управлять проектами, впихивать невпихуемое, брейнштормить.

Я брал интервью у Наташи: в нём она рассказала, что такое чендж, ран и про обучение на курсе.

Оказалось, что я учился вместе с Ириной Ильяховой. Это такой момент, когда ты думаешь: «Хм, Ильяхова, знакомая фамилия, а потом: Ааа!», — и вот это всё сложилось.

После обучения в «Чендж бейсикс» принял участие в вызовах Главреда. Хорошим пинком к поступлению в школу стали вторые и третьи места в этих вызовах. Купил подготовительные курсы, а 1 апреля 2021 года начал учиться в Школе редакторов.

Хорошим пинком к поступлению в школу стали вторые и третьи места в вызовах Главреда

Чем тебя привлекает редактура?

Работа юристом связана с документами и текстом, но их стиль кардинально отличается от того, которому учат в Школе редакторов.

Проучившись на первой ступени понял, что существует два мира — старый серый мир классической бухгалтерии и юриспруденции, где у тебя пятнадцать звонков за час, чтобы переспросить одно и то же, ужасные шаблоны таблиц, документов и писем.

И мир диджитала — с радугой и единорожками. Дело тут не в удаленке и Мальдивах, а во взаимопонимании, выполнении задач и уважении людей друг к другу. Кардинально иные взгляды на бизнес, задачи, цели. Прикольно, что существует такой мир. Чем больше я занимаюсь редактурой, тем меньше нравятся задачи по юридичке.

Расскажи про первый текст, за который тебе заплатили.

Это был проект для «Нескучных финансов». Делал его параллельно с обучением на первой ступени Школы редакторов.

В марте 2021 года принимал участие в вызове — «Кто возглавит медиаконтур?», занял второе место. По итогам вызова ко мне пришел Илья Ерёмин, главный по контенту в «Нескучных финансах». Предложил написать письмо для велкам цепочки одного из их сервисов.

Он сразу сказал: «Держи демо учётку, вот тебе контакты продактов, общайся, разговаривай». Глаза боятся — руки делают. Убил на это майские праздники: сделал проект, а потом ещё статью. Первую денежку заработал благодаря вызову Главреда.

Чем запомнилась эта работа?

Это было небольшое письмо на четыре тысячи знаков. Но я всё делал в первый раз: первая платная работа, первый заказчик, первый сервис и Зум-колл с продактом. Учитывая, что я работаю юристом, то привык общаться с клиентами из старого мира: менеджерами по продажам, коммерсантами, поставщиками алкоголя.

Например, ни у одного моего клиента нет Трелло или каких-то систем управления, кроме 1С — всё это очень грустно. В мире диджитала, даже если нужно срочно что-то обсудить, то люди всё равно заранее договариваются о созвоне. А я привык, что если клиенту нужно — он звонит, если не дозвонился, то звонит ещё. Заранее никто не договаривается. Это был майнд блоу момент.

Чему тебя научил этот проект?

Если смотреть с технической стороны, банальным вещам: работе с Гугл-доком и хоткеям. Потому что до апреля-мая 2021 года моя основная рабочая машинка — Ворд и Эксель. Про Гугл-доки не знал.

Если с организационной стороны, то в первом проекте попрактиковался:

• общаться с людьми;
• задавать вопросы;
• слушать ответы.

Это был первый опыт, когда я общался с человеком не просто в формате разговора, а снимал информацию, которая понадобится для материала. Своеобразный редакторский навык: слушая человека, параллельно структурировать информацию в голове и представлять, как она ляжет в конечном продукте.

Как ты решился поучаствовать в вызове Главреда без опыта, навыков?

Сразу вспомнил стикер про слабоумие и отвагу…

Ещё до начала первой ступени Школы редакторов, вообще нихера не понимая в редактуре, я занял третье место в вызове «Визуалити».

Потом попробовал себя в вызове «Кто возглавит медиаконтур?». Это всё было на любознательности какой-то. Не сказал бы, что были страхи, сомнения: просто пошёл и сделал.

Что тебе помогало занимать места в тройках лидеров в редакторских конкурсах?

Если вспомнить вызов о медиаконтуре — там надо было сделать любое из пяти заданий или сразу все. Я взял все пять. Нужно было заморочиться со звуком, а я последний раз что-то делал в 2007 году, если не раньше: «Окей, полез посмотрел, почитал, давай попробуем. Что-то получилось».

Потом мне сказали, что работа со звуком — одна из лучших частей моей работы. Опять помогло правило: «Просто начать делать и не бояться. Попробовать, покрутить, посмотреть, как оно делается».

Есть совет для людей, которые боятся подступиться к новым задачам?

Пообещать себе хотя бы полчаса позаниматься этим. Не сидеть, не думать, не переживать, а просто начать: написать текст, собрать мудборд, посмотреть, как что-то сделать. На Ютубе и в советах бюро есть куча информации о том, как собрать макет, работать в Фигме, Фотошопе. А потом за работой незаметно проходит час или полтора.

Сейчас вспомнил, что первый вызов главреда так и начал: «Ну, дай-ка полчаса перед сном попробую». Начал в 23:00, закончил в 03:00. Довольный сдал работу и лёг спать. Это действительно работает.

Чем сейчас занимаешься?

Сейчас началась третья ступень. Продолжаю заниматься проектами по юриспруденции, пишу статьи для «Майндбокса» и сервиса «Газпромбанк Инвестиции».

Как начал сотрудничать с «Майндбоксом» и сервисом «Газпромбанк инвестиции»?

Когда я был главредом «Кто студента», «Майндбокс» опубликовал вакансию в журнале, а я на неё откликнулся. Созвонились с Сёмой Сёмочкиным, обсудили и с августа начали. Запилили пробный проект, а потом вышла ещё статья.

В «Газпромбанк инвестиции» предложила написать Женя Веселова. Мы учились в одном потоке Школы редакторов — написал одну статью, сработались.

Планируешь внедриться в какое-нибудь агентство и работать там на постоянной основе?

Вся эта история со школой — это шаги, чтобы перестать заниматься юриспруденцией и начать заниматься редактурой. Пока не знаю, в каком формате это будет: с одной компанией или как фриланс.

Поездки по судам слишком много времени съедают, а ещё общение с клиентами. Хочется уйти на удалёнку, но работая юристом это невозможно.

Какие задачи стоят перед человеком, когда он только заступает на пост главреда «Кто студента»?

Основная задача, которая у тебя есть — выпустить статью в ближайший понедельник. Совет директоров журнала не спускает список задач после вступления в должность.

Либо остается материал в наследство от предыдущего главреда — наработки, черновики, информация об авторах, — либо нет. Мне повезло: Олеся Зайцева, предыдущий главред, передала наследство, с которым я начал работать.

Первая статья у меня уже была, а дальше задача — набрать команду авторов для сотрудничества, чтобы были новые выпуски. Потому что когда приходишь, тебя не ждёт команда авторов и не просит: «Дай нам задачи!». Если не сформируешь авторский пул, то будешь писать сам.

То есть, первая задача — выпустить что-то в ближайший понедельник, разобравшись, как это всё работает, а вторая — думать о том, что выпускать на следующей неделе, о чём писать, каких героев брать.

Когда приходишь, тебя не ждёт команда авторов и не просит: «Дай нам задачи!»

Как много времени ты уделял главредству?

Довольно много — часа 2−3 каждый день минимум, но не подряд. Постоянно читал что-то в ночи, после работы или в дороге. Моё главредство большей частью прошло ночами. Мне и авторы чаще отвечали в 11−12 ночи.

Ты либо переписываешься с героями, либо сам едешь на интервью, либо делаешь расшифровки, либо верстаешь. Постоянно какая-то работа в потоке: кто-то дёргает, спрашивает, сливается, приносит идеи.

Причём нет такого, что ты просто сел, два часа позанимался журналом, закрыл комп и пошёл делать что-то другое. Это прям в течение дня такой разброс. Можно сидя на встрече переписываться с автором, в перерывах читать статью на ближайшую неделю, а вечером верстать её в Вордпресе. Журнал требует внимания постоянно и много.

Чем занимался в журнале во время главредства?

Искал авторов, иллюстраторов, которые были моей самой большой головной болью. Если у меня был уже какой-то пул авторов, темы и идеи, то всегда была проблема найти иллюстратора. Несколько обложек рисовал самостоятельно, просто потому что не было людей. Это было самым сложным, что пришлось делать самому.

Где-то через месяц после начала главредства, успокаиваешься, понимаешь, как всё работает. После того, как разобрался с процессами, начинаешь думать над улучшением журнала. Через какое-то время воспринимаешь журнал своим, а своё хочется холить, лелеять и придумывать какие-то прикольные штуки.

Подумал, что у журнала есть Фейсбук, но нет Инстаграма — сделал. Ещё ряд идей записан на доске Трелло журнала, в наследие будущим главредам. Одного человека не хватает на то, чтобы заниматься всем, учитывая, что это факультативная штука.

Через какое-то время воспринимаешь журнал своим, а своё хочется холить, лелеять

Расскажи, как делал интеграцию журнала с Биржей Главреда.

Олеся Зайцева, предыдущий главред журнала, взяла интервью у создателей «Кто студента»: Сёмы Сёмочкина и Стаса Сажаева. Сёма предложил мотивировать авторов баллами на Бирже Главреда. Я спросил на вебинаре у Максима Ильяхова, что он думает по поводу интеграции журнала и биржи. Он сказал: «У меня такое ощущение, что у вас в редполитике написано: не писать Максиму Ильяхову…».

Потом я собрался с духом и написал ему. Предложил давать баллы только за спецвыпуски, чтобы журнал развивался чуть шире, чем он есть. Писать не только про студентов и преподавателей, а про людей из профессии в целом. Максим мне прислал техническое задание с описанием того, как интеграция биржи делалась для сервиса «Буст».

Созвонился с Сашей Тубольцевым и Петей Трунковым, создателями «Буст», спросил, где они искали разработчиков. Чтобы интегрировать биржу в журнал, нужно было сделать программную часть, подготовить код. То есть интеграция делается не руками, а с помощью API.

Месяц или полтора я искал разработчика. Так как это всё на добровольных началах, то писал сначала в чат первой ступени с этим вопросом, сокурсницы дали контакты мужей, которые занимались разработкой. Общался с ними, но там никто не помог. У всех работа, не до того было.

К тому моменту моё главредство уже подходило к концу, понял, что нужно эту тему докручивать. И написал знакомому разработчику: он помог советом, делом. Мы с ним немного поменяли парадигму: не стали делать интеграцию через мега программирование, а сделали с помощью программных средств Гугла, чтобы её было удобно поддерживать главредам и не вмешиваться в хостинг сайта. Потом утвердил решение у Максима, протестировали и запустили этот процесс. Договорился ещё о том, чтобы за спецвыпуски, которые были с начала моего главредства, ребятам зачислили баллы.

Когда главред заступает на должность, то он остаётся один со всеми задачами, а исполнители постоянно меняются?

Да, это странный симбиоз — ты отвечаешь за выпуск, но у тебя нету постоянной команды. Все учатся, работают и авторы пишут только за мотивацию: за баллы в школе и на Бирже Главреда. Тебе приходится постоянно искать авторов, хотя бы на одну-две недели, чтобы был буфер.

Многим журнал нравится, многие ребята из школы хотят работать для журнала. Прикольно, что у него есть прослойка таких людей.

Тебе приходится постоянно искать авторов, хотя бы на одну-две недели, чтобы был буфер

Какие были ошибки в работе во время главредства?

Мне несколько раз прилетало за опечатки от Николая Товеровского или от кого-то из ребят. Благодарил, исправлял.

Как-то не работали некоторые страницы журнала, приходилось быстро разбираться, что такое редирект ссылок в Вордпресе.

Были слитые интервью. Когда с героем пообщался, но интервью не вышло по каким-то причинам, но это не ошибка, а часть процесса.

Какой опыт получил от главредства, какие выводы сделал после этого?

Я, наверное, до сих пор не рефлексировал об итогах главредства.

А вообще, опыт колоссальный: каждый день читаешь кучу материалов, общаешься с авторами, собираешь команду, рулишь процессом. По-моему, Олеся в интервью говорила: «Главредство даёт ощущение крыльев за спиной», — и я с ней согласен на 100 процентов. Ощущение от руководства таким процессом даже страх публичности снимает, потому что понимаешь, что публикуешь журнал, который прочитало несколько тысяч человек — это классное ощущение. Когда идешь общаться с героем, у которого подписчиков больше, чем у журнала — тоже классное ощущение.

Стал понимать, как работает Вордпрес и ХТМЛ, как верстать. Появился опыт работы с авторами, учитывая, что раньше его не было: «С людьми надо ширше, мягче», — как в старом фильме. Изучил особенности цифрового мира: как лучше подавать информацию, согласовывать.

Вывод — классно заниматься журналом, интересно. Именно в его самобытном формате. Когда ты четыре месяца занимаешься всем, а потом скрепя сердце отдаёшь место следующему главреду — это классный жизненный опыт.

Что делать, если автор делал интервью, а потом перестал выходить на связь?

У меня таких ситуаций не было. Была одна страшная история вначале главредства — я не знал до среды, что буду выпускать в понедельник. Первое интервью было с Аминой Примой. Оно уже было отредактированное после конкурса.

Второе — с Катей Кушнир, оно осталось в наследство от Олеси Зайцевой, предыдущего главреда. Третье взял у Наташи Бабаевой, за первые две недели главредства, и за неделю его забабахал на волне энтузиазма с помощью Насти Романовой — она была редактором. И после Наташи у меня была пустота: не знал, что буду выпускать.

Неожиданно девчонки с моего потока прислали готовое для выпуска интервью c Женей Веселовой. Я даже не знал о его существовании. А дальше уже проблем не было: интервью стабильно выходили и после меня 6−7 выпусков оставалось.

Бывало ребята пропадали, но потом возвращались, но это не было критическим моментом. Понимаю, что работа в журнале не приносит денег, но мне повезло, что ребята, с которыми сейчас учусь — классные и ответственные. Я мог на них положиться.

Про что любишь писать, какие темы интересны?

Мне не нравится писать на юридические темы, как это не смешно звучит. Наверное, это из-за того, что хочется от неё отстраниться. Когда приходится в этом разбираться, то у меня появляется неприкольное состояние.

Я не так много тем перепробовал. Нравится брать сложные темы, в которых можно что-то придумывать помимо текста и иллюстраций и делать в них какие-то классные штуки.

Когда был первый проект для «Майндбокса», там нужно было написать статью про ARPU — это маркетинговая метрика, которая показывает, сколько пользователь в среднем приносит денег. Я для этой статьи сделал калькулятор для расчета метрики по месяцам. Взял в Гугл-доке табличку, из неё вывел диаграмму, чтобы было наглядней и получилось классно.

В статье для журнала «ВыИскали», я сделал образец жалобы. Эта статья была на юридическую тему. Просто взял свою же жалобу, которую писал по административке, немножко переделал, чтобы можно было опубликовать: «Вот, пожалуйста тебя статья, а в ней сразу образец жалобы, который можно взять в Гугл-доке, скопировать, набить на свою ситуацию».

Мне нравится, когда можно развернуться и сделать дополнительную пользу ещё внутри материала. Не в тексте, а в чём-то, что поможет, что-то более прикладное. То есть дать не только инструкцию Икеи, а ещё и шестигранный ключик, который поможет собрать.

Не сказать, что это какой-то отдельный майндсет — для меня это просто способ решения задачи. Не всегда может получиться, но прикольно, если это можно сделать. Для меня это не является каким-то сверх вложением сил, времени.

Как с Инстаграмом для журнала — была идея, что можно не только публиковать материал и искать авторов, а делать что-то ещё дополнительно. Я думал, что когда Сёма, Оля и Слава делали дипломный проект — этот журнал, — то обложки согласовывали с Мишей Нозиком. Как оказалось потом — нет, это я придумал, моя галлюцинация. Но тогда уже постучался к Мише и попросил помочь с обложками для Инстаграма, он с радостью согласился. При помощи тебя и Миши мы сделали гайдлайн, макет обложки и так появился Инстаграм.

Как понять, что интервью получилось классным, полезным, интересным?

Мне кажется, что это такое внутреннее ощущение, когда интервью начинает читаться как художественная литература. Тогда всё удалось. Дело тут не в логике, не в терминах и оборотах. Когда зачитываешься и понимаешь, что прочитал что-то классное — тогда интервью получилось. В тексте есть душа героя, что-то, что может зацепить читателя и откликнуться. Какими-то метриками трудно измерить — это просто чувствуешь, когда читаешь. Не скажу, что у меня эта штука мега прокачана.

Вспоминая Николая Товеровского, возникает ощущение сделанности. Даже если интервью читаешь раз 10−15, всё равно это ощущение складывается.

Мне кажется, самая боль — это когда ты уходишь после интервью и думаешь: «Блин, такой классный разговор, его надо выпускать подкастом». Но понимаешь, что контекст отношений другой. Общались для печатного интервью, а не живой речью, чтобы это можно было опубликовать.

Ты в моменте столько эмоций вытащил, а на бумагу их переложить трудно, чтобы оставить и речь героя, и пользу, такая внутренняя проблема — отредактировать так, чтобы и не перередачить и не оставить просто сырую расшифровку.

Когда зачитываешься и понимаешь, что прочитал что-то классное — тогда интервью получилось

Что помогает бороться с боязнью брать интервью?

Никита Ларионов и кто-то ещё из главредов говорил: «Просто идёшь, берёшь, стучишься, спрашиваешь». Я сам писал многим героям с предложением взять у них интервью. Из всех, кому предлагал, даже не из школы, только один ответил, что не хочет сейчас давать интервью, может быть в дальнейшем даст. Все остальные с радостью соглашались, находили время.

Мне было мега страшно брать первое интервью у моей сокурсницы Кати Беренштейн. Мы встретились вживую, я мега волновался: мокрые ладошки, боялся, что ничего не запишется, всё рухнет. Это интервью потом вместе с ней дорабатывали, записывали. Оно вышло, получилось, всё классно.

Следующее интервью было с Наташей Бабаевой, тоже вживую. Общение с Наташей — это один из мега опытов моего главредства: «Как кусочек космоса пощупать». Наташа — это человек-энергия, мозг, эмпатия. Это что-то на уровне ощущений, когда приходишь и получаешь кучу классной информации. Я знаю, что такие люди есть, но я их довольно редко встречаю. Расшифровка интервью получилась на 49 тысяч знаков. Я его отредачил на волне эйфории за одну неделю, Наташа довольна и я тоже.

Этот момент эйфории после интервью — на него можно подсесть. Многие говорят, что можно подсесть на татуировки — вот это похоже. Сначала страшно, непонятно, потом в процессе может быть даже больно, но потом ты приходишь и хочешь ещё.

К чему сейчас стремишься?

Если прямо вот узко на ближайшие полгода — закончить школу, пройти третью ступень и пробовать делать разные крутые штуки. Стремлюсь дальше учиться, как в школе, так и в каких-то проектах. Я понимаю, что ещё маленький и надо расти.

Какие качества нужны, чтобы стать главредом?

Мне кажется тут должны быть хорошо прокачены софт-скилы. Важно уметь понимать читателя, общаться с авторами. Быть понимающим, и в то же время строгим, сердитым — это всё про баланс хорошего руководителя.

Главредство — это общение с клиентами, читателями, авторами, дизайнерами, верстальщиками, то есть это общение с кучей людей, которые тебе помогают делать издание. Поскольку работа творческая, то какие-то классические методы управления, например, проектное управление, не особо будут вкатывать. Это не про то, чтобы сюси-пуси разводить, но понимать, чувствовать людей. На удалёнке это трудно делать, но стоит пытаться пощупать человека через Телеграм. Такой вот софт-скил21-го века.

Что посоветуешь будущим главредам «Кто студента»?

Не идите на конкурс главреда (смеётся)…

Наверное, посоветую не бояться брать интервью. Классно, когда выстроена работа, когда остались материалы в наследство, но всё-таки посоветую самому идти, не бояться. Идти не только к студентам, но и к преподавателям, делать спецвыпуски.

Ходить к другим ребятам из индустрии — это классный опыт, классное общение. Во-первых, расширяется горизонты, во-вторых, если продолжать делать, то цепочка малых событий поможет в дальнейшем.

Имеешь в виду, что маленькими шагами в итоге придёшь к результату?

Да. Для многих журнал не самый известный, но люди всё равно соглашаются дать интервью.

Журнал даёт доступ к людям, которых раньше читал в интернете, смотрел на Ютубе. Можно предложить взять интервью и с большей вероятностью они согласятся. Cможешь с ними пообщаться, впитать их мудрость. И кто знает, как всё дальше сложится.

Плюс это скил, который тебя прокачает — редактура, общение и так далее. Основной совет — больше общаться.