Главред и директор по маркетингу рассказал, как нашёл работу копирайтером после тюрьмы и почему редактору важно разбираться в маркетинге.
Шесть лет назад Сергей Барвинский вышел из тюрьмы строгого режима. С тех пор он отучился в 16-м потоке Школы редакторов, в 18-м потоке Школы руководителей и нашёл себя в профессии копирайтера. Сейчас Сергей работает главным редактором и директором по маркетингу в медицинском центре SpaGolod в Москве.
Всё началось с того, что я, первокурсник мединститута, связался с плохой компанией. Участвовал в ограблении и получил 7 лет строгого режима. Но повезло выйти досрочно на год раньше.
Сейчас я воспринимаю этот опыт как подтверждение мысли, что в любых обстоятельствах можно изменить жизнь. Важно отношение к происходящему. Нужно относиться к сложностям как к возможности стать лучше.
В тюрьме передо мной встал выбор: блатная жизнь или путь развития и образования. Администрация тюрьмы предложила дистанционную учёбу в Национальном институте России. Я решил не терять время впустую и отучиться на психолога.
Выбрал психологию, потому что она близка к медицине. Совпадают даже темы некоторых дисциплин. Например, психологи изучают на первом курсе физиологию центральной нервной системы, а я уже проходил это в мединституте. Поэтому отказался от мысли изучать экономику или юриспруденцию и выбрал близкое по духу направление.
Мы занимались дистанционно, ходили в компьютерный класс на территории тюрьмы. Я учился с утра, потом шёл на работу в промку. Работал пару раз в неделю на швейном производстве. По вечерам дополнительно уделял два часа учёбе.
Раз в две недели приезжал представитель университета, чтобы забрать результаты заданий и тестов на проверку. Все коммуникации с университетом проходили через него. Мы сдавали ему рефераты и курсовые.
Учился четыре года, окончил с отличием.
Домашку делал в бараке, потому что компьютерный класс работал только днём. Ставил у койки табуретку вместо стола, клал на неё книгу — и читал, занимался. А в бараке, представляешь, 100 человек. Курят, играют в карты и нарды, общаются, ругаются. А я сижу с книжкой, делаю домашку — забавно было.
Было совершенно непонятно, что делать с психологическим образованием. Меня интересовала не практическая психология, а именно академическая — исследования, большие объёмы данных. Но академические психологи не востребованы, и никто не ждал меня на работу. Было желание заняться научной деятельностью или стать преподавателем. Но эти фантазии разбились о реальность и моё финансовое положение.
Я начал работать и сменил много мест за один год: шлифовал бетон на стройке, был спортивным тренером, работал в клининге — мыл окна, пылесосил полы. Понимал, что это временные варианты, и искал подходящую работу, на которой нужно решать сложные задачи.
Поработал менеджером по продажам сразу на двух швейных предприятиях. Занимался холодными звонками, продавал текстиль. Было психологически тяжело целый день звонить людям, которые даже не были заинтересованы в продукте. Я понял, что это не моё, и стал искать другую работу.
В 2019 году я открыл для себя копирайтинг. Моё психологическое образование не дало мне практических навыков, но научило работать с большими объёмами информации, когда я готовил курсовые и дипломную работу. В годы учёбы я писал заметки о психологии и делился ими с узким кругом людей. В том же году руководство медцентра SpaGolod, знавшее меня, предложило писать статьи для них. Так я устроился к ним копирайтером.
Сергей читает лекцию «Как достигать цели: основные техники мотивации и силы воли» в коворкинг-центре «Точка кипения» в городе Иваново
По две тысячи за статью. Писал в месяц 4−5 материалов, зарабатывал около 10 тысяч рублей. Но я понимал, что это гораздо более перспективная история, чем работа в клининге или на стройке.
В первое время не было явных ориентиров, как расти и развиваться в копирайтинге. Я прошёл несколько курсов, но это не дало особого результата. Затем услышал про Максима Ильяхова. Начал читать его блог и книгу «Пиши, сокращай». Подписался на рассылки «Текст и деньги», «Продвинутый курс главреда», «Мастерская главреда», затем — на «Сильный текст». Ждал выхода каждого нового материала. Считаю, что мой настоящий старт в профессии случился тогда. Всё, что писал до этого, кажется сейчас несерьёзным.
Во время учёбы я начал писать тексты для соцсетей и администрировать сайт медцентра. Позже углубился в маркетинг. Вёл всю рекламу: таргет, директ, делал интеграции у блогеров, верстал посадочные страницы. По мере увеличения пользы росла и моя зарплата.
Дозировать нагрузку по работе. Договариваться с руководством, объяснять, чем это будет полезно компании. Я сам с готовностью иду навстречу своим сотрудникам, если они хотят совмещать обучение с работой.
Выделять время на учёбу рано утром. На свежую голову знания усваиваются лучше. Сейчас продолжаю повышать квалификацию, обучаясь до начала рабочего дня.
Поддерживать баланс работы и отдыха. Одно время казалось, что чем дольше я работаю и учусь, тем больше делаю. Но такой подход быстро приводит к выгоранию и снижению эффективности. Можно просидеть за ноутбуком 16 часов, получить слабый результат и затем всё переделывать. А можно хорошо выспаться, сходить на тренировку и за 8 часов качественно выполнить все рабочие задачи.
Я делю знания, полученные в Школе редакторов, на две категории:
Сейчас мой главный клиент — медцентр. В пределах разумного я ставлю интересы работодателя выше собственных. Когда нужно сделать выбор — увеличить себе зарплату или нанять сотрудника, я понимаю, что новый работник принесёт пользу бизнесу. Бывало, урезал зарплату себе, когда для найма нужного специалиста не удавалось согласовать бюджет.
Этот подход дал результат: выручка медцентра выросла в три раза за последние пять лет. В начале карьеры мне иногда задерживали зарплату, у компании были финансовые трудности. А сейчас мы обновляем ремонт, подумываем работать по франшизе, штат растёт, почти всегда санаторий заполнен гостями до отказа.
Редактор, как и дизайнер, — не художник. Он оказывает услуги
Я старался сразу применять полученные знания в работе. Узнавал что-то новое
Сейчас моё основное направление работы — менеджмент и маркетинг. Но я сознательно оставил за собой роль главного редактора. Хочу знать, чем заняты авторы. Согласовываю темы статей и постов, запускаю новые рубрики, читаю все тексты перед публикацией на сайте и в соцсетях, составляю с командой контент-план. Отвечаю полностью за посадочные страницы: начиная от логики и структуры и заканчивая анализом трафика. Это помогает держать себя в форме и не терять навыки.
Чтобы освежить знания. Не питал иллюзий, что после Школы руководителей сразу стану более эффективным менеджером. Блоки лекций там примерно такие же, как в Школе редакторов. Из принципиально нового — аналитика и маркетинг. Но я вспомнил и повторил важные для себя вещи.
Прежде чем говорить об инструментах управления, нужно подняться на уровень выше и ответить на вопрос: от чего зависит их выбор? От задач, ресурсов, особенностей бизнеса и от личных компетенций руководителя. Если сравнивать нишевую компанию с небольшим штатом и огромную организацию, у них будет совершенно разный инструментарий. Нет одного волшебного решения, которое будет одинаково хорошо работать для всех. Поэтому глупо тыкать пальцем в небо и перенимать бездумно чужие инструменты.
При выборе инструментов управления важнее всего задачи бизнеса. Следующие по приоритетности — ресурсы, особенности компании и личные компетенции руководителей и сотрудников
В нашей команде довольно простая система организации и управления. Работаем в таск-трекере «Kaiten». Раз в месяц все собираемся и решаем, какой объём работ мы должны сделать, обсуждаем новые идеи. Эти предложения заносятся в бэклог. Из него мы отбираем актуальные и начинаем работать над ними.
Отдельно мы фиксируем ежедневные и еженедельные задачи. Каждый день нужно проверять статистику рекламного кабинета медцентра, а раз в неделю — эффективность рекламных кампаний. Смотрим, сколько стоит один лид и укладываемся ли мы в желаемые цифры по бюджету.
Каждый понедельник на планёрке мы отслеживаем, как выполняются задачи и что нужно сделать в первую очередь, чтобы выполнить месячный план. В пятницу сотрудники отправляют мне письменные отчёты.
Я не занимаюсь микроменеджментом, не слежу за тем, чтобы каждый высиживал за компьютером рабочие часы. У нас ресурсный подход: выполнил задачу — свободен. Днём ребята — редактор, копирайтеры, маркетологи, СММ-менеджер, дизайнеры — на связи, но им не нужно отвечать на сообщения сразу же. Единственный, кто всегда должен быть в постоянном доступе, — наш разработчик. Он следит за сайтом медцентра.
У нас ресурсный подход: выполнил задачу — свободен
Для нас Kaiten с его досками — инструмент еженедельного контроля задач. Сейчас я актуализирую проектную таблицу, чтобы вести в ней проекты, которые идут несколько месяцев. А на ежедневной основе мы используем Телеграм. Там же храним в закреплённых сообщениях документы, которые нужны постоянно. Это контент-план, архив всех контент-планов, регламент написания постов, подсказки.
Документов много. У нас есть база знаний, регламент работы, отчёты отделов, собрание статей с сайта, документы по продуктам с их описанием и позиционированием. Мне нравится, что благодаря этому многие процессы стандартизированы. Это облегчает контроль за процессами и работу сотрудников: им не надо разбираться с нуля или постоянно переспрашивать коллег. Например, в регламенте специалиста по рекламе подробно расписано, что именно он должен делать в кабинете Яндекс-директа. Вплоть до того, какие настройки сотрудник меняет, — категории запросов, расписание и регион показов.
Уметь работать с информацией. Это базовый навык. Меня злит, когда человек претендует на то, чтобы стать редактором, но элементарно не знает, как работать с данными. Например, претенденту нужно написать статью. Я даю все необходимые сведения, рассказываю, отвечаю на вопросы, а человек пишет текст, в котором многих важных вещей нет.
Знать, что такое редакторская гигиена. Если редактор не умеет оформлять текст и даже не прочёл «Пиши, сокращай», то это несерьёзно. Я давно отказался от идеи обучать таких специалистов с нуля. При этом чтение «Пиши, сокращай» — это только первый маленький шаг, за которым должна следовать практика. Много раз видел, как люди заявляли, что изучили книгу, но не могли применить знания на деле.
Быть усердным. Редактор — это в первую очередь про прилежность и рутину. Это касается и работы, и учёбы. Когда вы берёте книгу — и читаете, вникаете, перечитываете, пишете конспекты. Скучно, хочется отвлечься, но надо перетерпеть и работать дальше.
Легко находить общий язык с коллегами, экспертами и клиентами. Недавно объяснял редактору-стажёру: «Тексты — это только 20−30% твоей работы. Остальное — коммуникации. Ты будешь интервьюировать экспертов, постоянно общаться с верстальщиками, дизайнерами, маркетологами. К тебе, как к редактору, будут приходить с вопросами коллеги. И со всеми нужно суметь выстроить хорошие рабочие отношения». Даже если редактор очень крутой, но не умеет общаться с людьми и не уважает коллег и клиентов, никто не будет с ним работать.
Когда руководитель глубоко разбирается в том, чем занимаются его сотрудники, он управляет командой намного эффективнее. Как это примерно работает:
Отталкиваясь от этого, я могу поставить адекватный дедлайн, помочь советом, если что-то не получается. При этом важно исходить из понимания стратегии бизнеса: насколько задача уместна и какую пользу она приносит.
Если говорить конкретно про маркетинг и тексты: маркетинг помогает понять, для кого вы пишете и что нужно сделать, чтобы люди купили продукт или услугу. Без этого получится текст в вакууме. Он будет оторван от жизни и не принесёт пользы ни читателям, ни компании.
Вначале прочитал книги Филипа Котлера «Основы маркетинга», Нила Рекхэма «СПИН-продажи», прошёл курс Аси Челован на Skill Cup. Это помогло перейти с уровня «я занимаюсь только текстами» к пониманию, как продавать и продвигать продукты.
Не все проблемы можно решить с помощью текстов, часто бывают нужны другие инструменты. Недавно я консультировал компанию, которая хотела создать редакцию и писать много-много текстов для своего сайта.
Редактор без знания маркетинга сказал бы: да, давайте наберём людей и напишем побольше текстов. Важно было понять, зачем им редакция, как идут продажи, что с сайтом и горячим трафиком. Оказалось, что им пока нужно не редакцию создавать, а доработать маркетинговую стратегию, привести в порядок сайт с посадочными страницами, настроить нормально рекламу.
В компаниях, как в сложных и больших системах, всё взаимосвязано. Можно писать крутые тексты, быть лучшими в маркетинге, но если у вас не работает нормально отдел продаж — результатов не будет.
Это шаблон отчёта по контент-маркетингу. Его ведёт наша SMM-менеджер. Помимо статистики, в других вкладках указывается количество постов и сторис. Можно посмотреть, сколько материалов опубликовала SMM-специалист в каждой из соцсетей за день, неделю и месяц
Мне нравится общаться с менеджерами по продажам. Периодически слушаю их звонки и читаю переписки с клиентами, дорабатываю скрипты, пишу тексты. Вместе мы придумываем акции и программы лояльности.
Ещё совместно с отделом продаж мы анализируем дашборд финансовых показателей. Рассматриваем план продаж по неделям и месяцам, оценивая процент его выполнения. Проверяем статистику по лидам: как много конвертировалось в продажи, сколько пришло через СЕО, контекстную рекламу и соцсети, а также сколько было горячих, тёплых и холодных лидов. Внимательно отслеживаем динамику и сопоставляем с нашими маркетинговыми кампаниями: что оказалось эффективным, а что — не очень.
Я сказал бы, что это фантастика. В 2018 у меня ничего не было. Жил у сестры, купил
Студенты 20-го потока и выпускники Школы редакторов рассказывают о личном опыте и делятся полезными техниками для усмирения внутреннего самозванца. Бонус: мнение Максима Ильяхова и комментарий психоаналитика.
Синдром самозванца (феномен самозванца) — состояние, когда человек отрицает свои достижения и считает их случайным везением. Он твёрдо убеждён, что ему не хватает компетентности, и боится разоблачения. Подобные мысли возникают не только у начинающих редакторов, но и у профессионалов с большим опытом.
Нужно ли бороться с синдромом самозванца или лучше использовать его для мотивации? Студенты и выпускники Школы редакторов рассказывают, как они научились двигаться вперёд и преодолевать внутренние сомнения. Также мы взяли комментарий по теме у Максима Ильяхова и у психоаналитика Владимира Гречко.
Ох, это такая неприятная штука. Из-за него я везде чувствую себя лишним или слабым элементом. На работе оглядываюсь и думаю: «Никто не знает, что я случайно сюда попала. Я не достойна этого места, этих людей, этих задач…» Но если подумать объективно, случайностей не было.
Я литературный редактор в издательстве крупной открыточной компании. Пишу и редактирую тексты, придумываю слоганы, шутки, названия, иногда даже стихи сочиняю. На работу попала по классическому сценарию: hh.ru, тестовое задание, собеседование. Была в шоке, что меня взяли, потому что до этого я 10 лет провела в декрете с тремя дочками. Казалось, что это случайно получилось — например, не было других соискателей.
Мешает. Я будто раздваиваюсь: первая часть тянет вперёд, а вторая говорит: «Тебе там не место! Посмотри вокруг — кто ты и кто они. Английский она учит… Редактором работает… Смешно! Ты же полный ноль». С возрастом учишься игнорировать этот голос, но он есть и никуда не уходит. Если бы не он, я бы гораздо раньше получила образование, смелее бы опиралась на свои интересы и развивала их.
Я долго мечтала учиться в Школе бюро, но синдром самозванца останавливал: «Кто ты вообще такая, чтобы учиться у Горбунова и Ильяхова? Какая чушь. Иди лучше учись запятые правильно расставлять!» Я терпела 7 лет. И вот я тут, потому что послала в задницу этот внутренний голос. Хочу и буду.
На работе я постоянно получаю положительную обратную связь. Умом я понимаю, что меня хвалят, но принимаю это за снисхождение. Кажется, что меня утешают. Если самооценка неадекватная, похвала не помогает.
Внутренний голос говорит: «Кто ты такая, чтобы учиться у Горбунова и Ильяхова?»
Больше всего помогли сессии с психологом. Я научилась задавать правильные вопросы. Спрашиваю себя: «Это жизненно важно?» Если нет, то и переживать так сильно не стоит.
Ещё один полезный приём — сбрасывать важность. Например, шеф подкидывает незапланированные задачи, а я понимаю, что не успею сделать в срок. Опускается голова, колени подкашиваются. В этот момент надо резко взять себя в руки и послать всё к чёрту — ситуация не смертельная!
Сможешь выполнить — бери и делай. Точно не успеешь или сильно пострадает качество? Скажи прямо и не жуй сопли. Надо проявить немного жёсткости к себе.
Послала в задницу этот внутренний голос. Хочу и буду
Я стала смелее. Осознала, что мы все плывём в одной лодке. На работе у каждого есть сильные и слабые стороны. А главное — никто не лучше и не хуже остальных. Когда я говорю себе это, справляться становится легче.
В прошлом я работала casino host на круизном судне, а в отпусках между контрактами пробовала писать тексты на бирже. Потом грянула пандемия, и копирайтинг на фрилансе превратился в основную работу. Именно тогда я осознала глубину проблемы. Я сама устанавливала цену, и заработок превратился в копейки. Повысить ставку мешала самооценка: «Никто не согласится платить больше за моё время и силы».
Casino host встречает и сопровождает посетителей, создаёт тёплую атмосферу в заведении
Потом я перешла с копеечных бирж на Kwork. Это тоже биржа, но её минимальная ставка была раз в 10 больше, чем я получала раньше. Заказчики не исчезли, и я поняла, что зря себя третировала.
Прошлым летом меня пригласили писать статьи для Авто.ру. Я волновалась: «Неужели мне будут столько платить за тексты, вдруг ничего не получится?» В итоге оказалось, что отлично справляюсь.
Абсолютно точно нет. До поступления я прочитала всё про Школу редакторов и знала, что «формальную бумажку» никто не гарантирует. Я не получу сертификат, если пройду на вторую или третью ступень, но не буду учиться дальше.
Мой путь в школу выглядел так. Два года назад среди моих заказчиков царил мусорный культ «особенных формул», которые якобы воздействовали на читателей и помогали повышать продажи. Приходилось вникать, слушать мутные вебинары про эти «формулы». Меня спасло то, что я случайно наткнулась на книжку «Пиши, сокращай» Максима Ильяхова и узнала, что такое инфостиль. Это была новая и хорошо систематизированная информация, вся в одной книге.
Я прочитала «Пиши, сокращай» и подписалась на ютуб-канал Максима Ильяхова. Через полгода созрела на курсы: «Текст и деньги», «Сильный текст в соцсетях» на Skill Cup. На курсах узнала про Школу редакторов и поняла, что туда-то мне и надо.
Когда в 21 год я заработала первый миллион, считала, что мне «просто повезло»
Практика называется «позитивный дневник». В тяжёлый период я завела отдельную тетрадь и каждый вечер писала три предложения: за что я сегодня благодарна, что сегодня было самое лучшее и почему я молодец. Над последним пунктом долго сидела и не знала, что написать. Не хватало навыка признавать свои достижения. Но примерно через месяц я начала свободно думать в этом направлении. Сама себе говорила в течение дня: «Оладьи пожарила, они не пригорели, я молодец!»
Позитивный дневник помогает замечать свои достижения
Когда появляются новые возможности, начинается мучительная внутренняя борьба: «Кто я вообще такая, да они меня выгонят, будут просто ржать над моей работой или резюме».
На эмоциональном уровне это выматывает. Иногда я даже не пытаюсь что-то сделать.
Я вижу оценки других людей, положительную обратную связь. Они говорят: «У тебя классно получилось!» А я отвечаю: «Нет-нет, вам просто кажется».
Наглядный пример — конкурс на бесплатное место в Школе редакторов. Нужно было сделать плакаты для ТСЖ, закреплённое сообщение в домовые чаты и сценарий для чат-бота. Когда я отправила задание, целый день была в истерике. Думала, что моя работа настолько ужасно оформлена, что её никто даже смотреть не будет. Я Фигму видела третий раз в жизни, что хорошего могло получиться?
Когда я узнала, что выиграла бесплатное место, то сразу обесценила результат. У меня были дополнительные баллы за подготовительные курсы, поэтому в сумме я набрала немного больше, чем другая участница. «С подготовительными курсами любой дурак сможет победить», — думала я.
Часть конкурсной работы Анастасии на бесплатное место
Бумажка у меня уже есть. Я прошла двухгодичный курс «Литератор» в Институте культурных программ. В основном этот курс посвящён художественной литературе, но он многое мне дал в плане работы с текстами.
Ещё у меня была завиральная идея идти на филфак, но Школа бюро оказалась более адекватным решением. Я с каждой новой неделей получаю знания, которые мне реально нужны.
Из-за него я откладываю задачи, которые кажутся сложными. На работе иногда приходится писать сценарии для Ютуба, и всегда происходит одна и та же история. Я откладываю задачу на самый последний момент, потом пишу в истеричном состоянии и отдаю сыроватую работу. Можно было бы сделать лучше.
Нужен заряд здоровой злости
Длительная психотерапия. Я стала более адекватной и уверенной, больше не пытаюсь заслужить одобрение. Нельзя сказать, что я избавилась от синдрома самозванца полностью, но он больше не парализует. Я по-прежнему мучаюсь и сомневаюсь, но действую. Говорю себе: «Ну и пусть они будут надо мной ржать. Ну и пожалуйста. А я всё равно возьму и сделаю. Сделаю просто назло». Для этого нужен заряд здоровой злости.
Очень многое. Например, осенью 2023 года я поставила себе цель — зарабатывать 100 тысяч рублей. Стала искать вакансии не ниже этой планки, а потом договорилась о более высокой зарплате на своей нынешней работе. Раньше я бы не смогла так сделать, потому что была уверена: больше мне не дадут.
Я работаю редактором с 2013 года и точно знаю, что навыков у меня достаточно. В моём резюме прописаны достижения на каждом рабочем месте: выстроила редакционные процессы, написала редполитику, запустила с нуля онлайн-журнал. Но неуверенность в себе как в профессионале всё равно возникает, когда появляются новые задачи.
Когда надо откликнуться на вакансию, кажется, что сфера слишком сложная, и я никогда в ней не разберусь. Но на самом деле это не так. До «Секты» я работала редактором в медицинской сфере — пластической хирургии, косметологии. Приходилось разбираться в разном: как работает аппарат LPG, какая нужна длина волны, чтобы лазер достиг нужных слоёв кожи, какая информация реально нужна о каждом оборудовании, какие виды имплантатов есть и как проводятся пластические операции.
В «Секте» я тоже научилась многому. Например, отличать качественные исследования от некачественных, подавать научную информацию так, чтобы не переврать результаты исследований и чтобы люди её поняли и смогли применять в жизни. Научилась запускать медиа, видеть продукт глазами пользователя, глубоко разбираться в задачах и делать их так, чтобы не приходилось переделывать. Вопросы — мои лучшие друзья. А, ну и в деталях знаю всё про ЗОЖ.
Случалось, что в компании я приходила на должности, которых до меня не было. Приходилось выстраивать процессы с нуля. Поэтому я знаю, что смогу это сделать на новом месте. Но сначала нужно одолеть внутреннего червячка, который говорит: «Ты не сможешь, это слишком сложно».
Зависит от обстоятельств. Иногда он сподвигает меня глубже изучить тему, найти дополнительную информацию. Но чаще всего синдром самозванца проявляется, когда я берусь за новые задачи или стремлюсь к большим переменам, которые привлекают и пугают одновременно. В такие моменты это скорее стопор.
Например, я больше двух лет не просила повышения зарплаты. Мне казалось, что я не имею на это права, потому что после рождения ребёнка ушла из офиса на удалёнку и убрала неактуальные задачи. В тот период я прокачала тайм-менеджмент и работала намного эффективнее: делала за 2−3 часа то, на что раньше уходил целый рабочий день. То есть я выполняла все задачи, мне давали новые, но я не просила повысить зарплату, потому что по часам выходило мало.
В Школе редакторов я получила важный опыт, который помог побороть профессиональные комплексы. На работе всегда приходится учитывать мнение начальника или заказчика, даже если он в чём-то не прав. На второй ступени Школы редакторов нужно было учитывать только задачу и решать её самостоятельно. Оказалось, я умею понимать и решать задачи, добиваться нужных целей. За практические задания я получала высокие баллы и часто была в топе рейтинга.
Ещё у меня есть упражнение от психолога. Когда проявляется синдром самозванца, надо представить червячка, который сидит рядом и озвучивает внутренние сомнения: «Ты ни на что не способна, ты не справишься». Потом добавить детали — какого он размера и цвета, где сидит, чьим голосом говорит. Нужно отделить эту субличность и сказать себе, что это не я. Это кто-то извне пытается мне внушить, что я ни на что не способна. Когда червяк начинает говорить, нужно его буквально смахнуть с того места, где он сидит. А потом завалить фактами, доказать самой себе, что он не прав.
Факты собраны в моём резюме — что именно я сделала в каждой компании и с каким результатом. Сразу видно, что я могу и умею, и это помогает побороть неуверенность в собственном профессионализме.
Нужно одолеть внутреннего червячка, который говорит: «Ты не сможешь, это слишком сложно»
Он перестал отравлять мне жизнь как раньше, но думаю, что скоро червяк снова появится. Недавно я уволилась из «Секты», потому что со студенчества ни разу не была без работы. Захотелось почувствовать, как это. Пока отдыхаю и занимаюсь чем хочется. Через месяц начну откликаться на вакансии и ходить на собеседования, а я 9 лет этого не делала. Придётся опять вести разговоры с червячком и преодолевать неуверенность в себе.
Если задача кажется слишком сложной, постарайтесь не паниковать. Сначала разберитесь, изучите информацию из разных источников. Посмотрите, как делают другие, послушайте разборы Максима Ильяхова. Потом придумайте свою идею и получите обратную связь. Если комментарии огорчат вас, посмотрите на них под другим углом: вам подсказывают, что можно улучшить. А ещё не бойтесь задавать вопросы, даже если они кажутся вам глупыми.
Обычно синдромом самозванца называют чувство «я какой-то ненастоящий специалист и меня сейчас разоблачат». У меня синдром самозванца проявляется по-другому — я соглашаюсь на вообще-то неприемлемые условия. Например, на предложение написать текст даже с конъюнктивитом — это когда глаза болят от малейшего света и слёзы градом. Я написала.
Как будто я боялась, что в мире нет адекватных людей и проектов, где не нужно погибать и соглашалась «жрать говно» — это теперь мой любимый совет Артёма Горбунова.
В каждом человеке должна быть здоровая злость, которая не даёт ему мириться с фигнёй. А при синдроме самозванца этой злости просто нет.
Если профессиональный рост — это делать что-то крутое, то с синдромом самозванца вырасти невозможно. Сначала нужно научиться работать с командой. Для моего самозванца — это не ссать говорить «нет» и смело запрашивать ресурсы. Для крутого проекта нужна команда.
Пример. В прошлом году я участвовала в конкурсе кейсов Максима Ильяхова — в «Выставке достижений редакционного хозяйства». Заняла 20-е место из 40 — наверное, неплохо для первого кейса. Но я увидела, что верхние места рейтинга заняли команды. У них было время — некоторые пилили проекты по году, были дизайнеры, редакторы, исследователи. Сделать масштабный проект на коленке невозможно. Я пыталась 🙂
Финансовая независимость — я стараюсь брать несколько проектов. Благодаря этому я не боюсь не соглашаться. Например, могу прямо сказать: «Ребят, я не смогу вам помочь, пока у нас нет данных об аудитории. Нужно понять, кто наши читатели, давайте вместе разберёмся сначала с этим». Раньше так не могла — старалась соответствовать ожиданиям, даже если они нереалистичны примерно полностью.
Я уверена, что не останусь без работы. На рынке голод: бизнесу нужны редакторы, которые не текстики пишут, а делают что-то для бизнеса. Нужно — привлекают лидов, пора — создают комьюнити или качают HR-бренд. Цели бизнеса всегда конкретные и измеримые. У меня есть кейсы с цифрами, это очень лечит синдром самозванца.
А ещё мне помогает контролировать синдром самозванца понимание, какие у меня есть личные цели. Я знаю, чего хочу достичь в профессии и не пытаюсь быть для всех хорошей. А если работать ради похвалы от заказчика или начальника, синдром самозванца победить невозможно.
И последнее — совет от психолога лично мне. Не нужно ждать от себя великолепия. Достаточно просто сделать лучше, чем было. Это помогает мне работать, расти и не выгорать.
Я осталась ровно такой же, какой закончила Школу редакторов год назад, с теми же личными и профессиональными качествами — ну разве что использовала знания на практике. Но ситуация полностью изменилась, когда я научилась не соглашаться «жрать говно». Я работаю с классными проектами, у меня есть команда и свобода действий. Мне не предлагают угадать, что не так — я не шучу, были такие ситуации раньше: «Ты должна догадаться, какие вопросы возникнут к тексту у эксперта и ответить на них сама». И ещё что мне кажется очень ценным — я нашла команды, где можно легко обсуждать что-то, что не нравится и задавать прямые вопросы.
Достаточно просто сделать лучше, чем было
Искать обратную связь от профессионального сообщества и не бояться не уметь что-то делать. Недавно я первый раз написала вакансию и отнесла её в закрытый чат главредов. Ирина Ильяхова дала очень честную обратную связь — совсем нелестную. Да, это было неприятно. Но я понимаю ценность обратной связи Ирины и поэтому — вполне переносимо. Я поняла, что было не так, переписала вакансию и благодаря ей нашла ровно того человека в команду, которого искала. Редактор так сказала на собеседовании — откликнулась из-за того, как написана вакансия.
Мне кажется, оба тезиса верные. С одной стороны, синдром самозванца помогает получить результат лучше, с другой — постоянные сомнения отнимают время.
Результат получается лучше из-за того, что я постоянно чувствую себя не в своей тарелке. Это заставляет тщательнее разбираться в задаче, задавать больше вопросов, глубже копать. Я как будто всегда жду подвоха и стараюсь везде подстелить соломку.
Сомнения же, наоборот, отнимают время и силы. Иногда я долго не могу принять простое решение, поэтому остальные задачи простаивают. Например: сделать перечисление списком или поставить несколько абзацев с жирным заголовком в подбор. Сомнения затягивают и отнимают много энергии, хотя такие нюансы — не главное в тексте. Гораздо важнее задача текста, наша цель и контекст, в котором его прочтут.
Сначала стало хуже. Школа редакторов породила ещё больше сомнений, потому что я понял, что не знаю ничего. К тому же в каждой дисциплине есть нюансы, о которых можно узнать только на практике. Например, все студенты знают про Джима Кэмпа и его принципы, но знание теории и использование её в разговоре — очень разные по сложности действия.
Затем стало попроще, потому что в реальной работе не нужны все знания из школы. Сейчас из 100% школьных знаний я использую примерно 30%. Остальные просто есть и не используются. Но весь этот багаж знаний здорово придаёт уверенности и помогает аргументированно критиковать или предлагать изменения. То есть не просто «давай поставим картинку справа от текста», а «если поставим картинку слева, заголовок и начало текста съедут по горизонтали, давай лучше поставим картинку справа».
У меня тут всё сложно, и я не поборол этот синдром до конца. Когда на почту прилетают уведомления с правками шеф-редактора, внутри начинает закручиваться воронка сомнений.
Несколько замечаний к тексту — и внутри начинает закручиваться воронка сомнений
В такие моменты я стараюсь вспомнить свои прошлые успехи. Вот что мне помогает накопить такие воспоминания и потом меньше сомневаться в себе:
Ещё здорово получать похвалу от других. Но на это нельзя повлиять, поэтому я не стал выносить это в отдельный пункт. Например, иногда мой шеф-редактор благодарит за скорость, удачное решение или переговоры с заказчиком. Особенно клёво, когда это решение идёт дальше в команду, в чаты. Сразу думаю: «А я не такой лошара, как мне казалось».
Пусть о том, что вы не подходите, скажет заказчик
Я думаю, для начала надо принять, что у вас синдром самозванца. Затем разобраться, что это такое и как с этим жить. Просто помните, что вас периодически будет накрывать, и придётся предпринимать шаги, чтобы выйти из этого состояния.
Главное — действовать и не сдаваться. Даже если ваш документ весь зелёный от правок. Даже если не получается договориться или кажется, что вы вообще ничего не умеете. Пусть о том, что вы не подходите, скажет заказчик. Ваша задача — искренне попытаться ему помочь. Если не получится, вы будете знать, что сделали всё возможное.
Уверенность и харизма нужны для управляющих должностей, таких как ответсек (ответственный секретарь редакции) или шеф-редактор. Если нужно сидеть за компьютером и работать с текстами, мне не важно, как человек держится. Я буду смотреть на работы в портфолио. Иногда их даже читать не нужно, чтобы увидеть уровень развития редактора. Достаточно посмотреть, как он оформил гугл-документ: какие шрифты, какие отступы, где пробелы.
Нет. У меня с детства была другая стратегия: «лажать на кураже». Я довольно рано понял, что лучше сделать и облажаться, чем не сделать. Окружающие либо деликатно промолчат в этот момент, либо вообще не поймут, что это лажа. Бонусы многократно превышают потенциальный риск. Надо везде лезть как можно активнее, как можно бодрее. Даже если вы пока не очень разбираетесь в теме, постарайтесь разобраться.
Смелость гораздо важнее компетентности, когда вы только входите в профессию. А когда станете опытным редактором, и в ваше издание будут вкладывать 10 миллионов рублей в год, «лажать на кураже» уже не получится. Ответственность будет намного больше.
Смелость гораздо важнее компетентности, когда вы только входите в профессию
Это состояние, когда человек не может нащупать внутри опору, несмотря на внешние достижения. Есть знания и опыт, но нет того, кто может опереться на них. Внутри только сомнение и тревога, неадекватная самооценка, идеалистические представления о себе и о мире. Кажется, что мир требует совершенства.
Да, можно. Для этого надо обратить внимание на внешнюю среду. Если начальство, коллеги и преподаватели говорят, что с вами всё хорошо, то, скорее всего, так и есть. Задайте себе вопрос: «Умею ли я принимать похвалу?» Если вы её отрицаете и обесцениваете, это повод задуматься.
Глубинные причины могут быть разные: от недополученной родительской любви до нежелания менять свою жизнь. Корни могут идти из детства, когда родители постоянно критиковали и требовали отличные оценки. Нередко причиной становится эмоциональное насилие со стороны неадекватного начальника.
Так или иначе, человек теряет контакт с собственными агрессивными импульсами. Любое активное действие — это агрессия в некотором смысле. Чтобы себя реализовать, нужно дать себе право сказать: «Я существую, я есть». Это значит, стать видимым и уязвимым. Человеку кажется, что если он заявит о себе в профессии, то сразу станет мишенью для насмешек и нападок.
Нужно дать себе право сказать: «Я существую, я есть»
Есть несколько упражнений:
Общая рекомендация — перестать себя презирать и ненавидеть. Постарайтесь сформировать внутри себя любящего и принимающего родителя. Нужно понять, что вы такой же простой человек, как и все вокруг, но можете быть любимым и ценным без привязки к успеху.
Протодиакон рассказал о редактуре для православных изданий и трудностях перехода в ИТ.
В этом выпуске мы упоминаем Инстаграм. Инстаграм — платформа, принадлежащая организации Meta Platforms Inc., деятельность которой запрещена на территории РФ.
Закончил Белгородскую духовную семинарию с миссионерской направленностью — бакалавр богословия. Более высоких степеней богословского образования получать не стал. Всё остальное добирал из книг.
Начинал свой путь диаконом в кафедральном соборе в Старом Осколе. Затем переехал и служил в Магадане. Там пять лет руководил пресс-службой Магаданской православной епархии. Писал пресс-релизы, вёл сайт епархии. Работал с журналистами «ВГТРК». Совместно с ними писал тексты для репортажей на церковную тему.
Затем вернулся в Старый Оскол, служил в храме и был директором информационного центра «Православное Осколье». Совместно с главным редактором и журналистами снимали фильмы о старых православных храмах, издавали бумажную и электронную газету. В газете публиковалась церковная публицистика, церковные и городские новости.
Кроме основных служебных задач, участвовал в съёмках передачи «Завет» на телеканале «СПАС».
Фото со съемок на «СПАСЕ»
Сейчас работаю редактором в VK Tech, описываю сервисы. Ещё я амбассадор «Писца-транскрибатора», это сервис для перевода аудио и видео файлов в текст. Пишу для них SEO–статьи и даю ТЗ другим авторам.
Пишу SEO-статьи о гаджетах, технологиях, маркетинге для креативного агентства «Рыба».
Я готов писать на сложные темы, за которые мало кто берётся. Не слишком нравится писать про технику, но нравится писать про процессы в бизнесе и управлении — например, про канбан, эджайл, скрам. Поэтому ещё писал для Кайтена. Это сервис визуального управления проектами.
Закончил первую ступень Школы редакторов. Перешел на вторую, но пришлось уйти. Мне нужно было начать работать, потому что мог остаться без денег. Поэтому после первой ступени сразу пошёл на «Стажировку» в «Рыбу».
Первый мой хардкорный текст — интервью с автором канала «Умный копирайтинг» Никитой Кустовым. Написал первую ВиСишку для «Рыбы» о том, как анализировать каналы для рекламы в Телеге. Тема была для меня незнакома: какие-то метрики, площадки и прочие штуки. Это текст, с которого я «въехал» в ИТ-редактуру.
Кто с каким образованием пришёл, тот с тем и работает. В нашем СМИ работало несколько журналистов с журналистским образованием. Были сотрудники без корочки. У пишущих священников образование семинарское. Поэтому для того, чтобы писать на церковную тематику, заканчивать специальный факультет не нужно.
Можно даже стать церковным редактором и ничего не знать о православии, но будет неинтересно. Бывают разные ситуации. Например, если человеку неинтересна православная культура, то и писать про это будет неинтересно.
Ещё пример, когда человек верующий и ещё без опыта церковной жизни. Он хочет духовно развиваться и становится церковным редактором. Такое возможно, но гонорары у церковных редакторов и журналистов значительно ниже, чем в айтишке — особенно если вы работаете не в московском издании. Сами знания не так важны. Если редактору не хватает понимания тематики, то у него есть грамотные священники, с которыми он советуется.
Здорово, если у редактора и религиозное, и светское образование. Например, семинарское и филологическое. Это поможет писать адекватный текст, который будут читать. У меня есть знакомые с таким образованием.
Основная аудитория в провинциальном церковном СМИ — прихожане собора среднего и пожилого возраста. Молодой религиозной аудитории интереснее читать блоги авторитетных авторов и священников. Например, у нас в Старом Осколе есть батюшки, которые интересно и харизматично рассказывают про веру в соцсетях. На их аккаунты подписаны по 60 тысяч человек.
Прихожане читают разный контент.
Расписание событий в приходе. Когда будет концерт или праздник. У нас в городе социально активные приходы, которые помогают инвалидам и детям-сиротам. Про все мероприятия люди хотят знать, чтобы поучаствовать.
Фоточки со службы. Бывает, что люди хоть и были на службе, но хотят посмотреть фото и видео с неё. Возможно, потому что они там были и хотят порадоваться, как всё было красиво украшено цветочками.
Фотки со службы на Преображение Господне
Раньше местные СМИ репостили известных спикеров и священников. Сейчас репосты неинтересны, потому что всё доступно в сети. Люди ждут контент про свой приход и свой город, статьи от местных знакомых батюшек.
Обучающие статьи. Чаще всего это делают в православных изданиях. Вот примеры:
Обычно в приходских СМИ ставит задачи и всё согласовывает настоятель храма. В Старом Осколе настоятелем храма был митрополит. Поскольку это кафедральный собор, то у митрополита есть заместитель, который называется благочинный собора. С ним всё и согласовывается.
Процесс согласования везде разный. У нас была разумная свобода и доверие. Был главный редактор, с которым мы согласовывали ключевые тексты. Главред один раз посмотрел, что всё соответствует стандартам, и с тех пор доверял мне. Поэтому я не сверял с ним все тексты каждого номера.
В церковной орфографии есть особенности. Всегда пишем с заглавной буквы имена Божии, имена Богородицы, местоимения в адрес священных персонажей и предметов. Про них нельзя говорить фамильярно или неуважительно.
Нужно благоговейно относиться к тексту. Если пережестить с тон-оф-войсом — читатель не поймёт. Мы иногда жестили, но не сильно, старались и современные темы поднимать. Я записывал на Ютубе интервью «О вере, людях и трендах». Иногда задавал батюшкам неудобные вопросы. Например, говорили про доходы священников или почему свечи в церкви продаются за деньги.
Ещё в религиозной жизни и религиозных текстах важна искренность. Малейшую неискренность люди считывают и отворачиваются.
Не знаю, где в церкви он может понадобиться. Может, расписание генерировать, но пока не знаю, как это реализовать.
Я сам ещё не понимаю, как им пользоваться. У меня была задача: сделать рерайты статей для одной площадки. Надо было быстро, поэтому попросили сделать с помощью ChatGPT. Я начал рерайтить этой нейросетью. Пробовал много раз, и всегда текст получался мусорный: твёрдый ноль по «Главреду» и стиль провинциальной журналистики 90-х. В итоге сам переписал текст.
Начну с того, что я не сменил религию и не разочаровался в христианстве. У священнослужителя есть список причин, по которым он не может продолжать служить.
В 2021 году от меня ушла жена: полюбила другого человека. После этого я вступил в новые отношения. До того, как я в них вступил, у меня был выбор: никогда не иметь отношений или уйти за штат, то есть прекратить служить вообще.
Я понял, что отсутствие отношений — это не для меня, и я хочу в них быть. Поэтому ушел из штата и со временем женился. У меня замечательная жена. Она фотограф.
Пошёл учиться редактуре в Школу редакторов. В один момент понял, что мне некогда заканчивать все три ступени школы. Меня подтолкнули уйти обстоятельства жизни.
Есть священнослужители, которые всю жизнь занимаются только служением. Для таких священников уход за штат трагичен, потому что они не могут «сменить работодателя» и трудиться по своей должности в другом храме или епархии. Они полностью теряют возможность зарабатывать на жизнь тем, чем занимались всегда. Так могло произойти и со мной.
Тяжело было эмоционально, потому что служение — большой период моей жизни. Священнослужители — люди с немного другой планеты. У нас свой маленький мир со своими радостями и проблемами. Перешагнуть и выйти за пределы этого мира нелегко даже таким гибридным персонажам, как я.
Я много занимался дополнительными проектами, которые не были связаны напрямую со служением в храме. Поэтому переход удался.
Бывают периоды в жизни, когда все вокруг начинают рассказывать, что нужно делать — это тоже было. В этой ситуации я уехал в другой город и продолжил учиться в «Рыбе». Просто закрылся на какое-то время и не отвечал на звонки «советчиков».
Отнеслись по-разному. Некоторые огорчились, другие — отнеслись с большим уважением и симпатией. Это честные и искренние люди, мы до сих пор дружим.
Главное отличие в том, что церковное СМИ для прихода — это не про прибыль. Это больше про вложение денег в просвещение паствы. Мало кто знает, куда уходят деньги, которые люди приносят в жертву за свечи, поминальные записки. Они тратятся на зарплату журналистам, которые ведут СМИ, преподавателям воскресной школы, уборщикам и поварам в трапезной. В Старом Осколе при соборе есть ещё гимназия. Это полноценная школа, которая бесплатна для всех и содержится за счет прихожан.
Церковная редактура — это про миссию, донесение вечного и светлого людям. Когда начинаешь зарабатывать на этом, некоторые негодуют. У меня есть знакомые, которые сделали платный библейский клуб по подписке. С большим уважением отношусь к этому и знаю, что у них всё хорошо. Но некоторые негативно отзываются об этом. Ещё пример: если батюшка заводит платный блог в Boosty, то одни подпишутся, а другие могут сказать: «Ты смотри, он ещё деньги за проповедь берёт!» Каждый сам решает, что его устраивает больше.
Есть разные способы монетизации. Например, священник говорит в соцсети: «Присылайте имена, а я буду поминать на службе». Люди присылают имена, а вместе с ними — денежные пожертвования, которые идут на нужды храма.
Бесстрашие в те моменты, когда не понимаю, куда лезу. Когда в общих чертах задача понятна, а с остальным разберёмся, погнали.
Не бояться, когда приносят много правок. Постоянно браться за новое, не боясь ошибиться, и при этом сильно вгрызаться в фактуру. Сто раз себя перепроверять и гуглить.
Ещё недавно сделал вывод, что мой КПД в работе растет. Раньше я не мог больше трёх часов писать, глаз замыливался и я не понимал, что происходит. Сейчас могу работать дольше и мне нормально. Поэтому ещё один редакторский скил — железная задница. Задница, которая долго сидит на стуле с ноутбуком.
Пишу статьи для «Рыбы» и прокачиваю скил железной задницы
Выпускница 16-го потока Школы редакторов рассказала, как работа главредом в «Кто студенте» помогла пройти путь от текстов в соцсетях до приглашения строить редакцию.
Я была классической мамой в декрете: не работала, воспитывала детей и в телефончике писала тексты для Инстаграма. Начала я со своего блога, так как несколько лет преподавала йогу, увлекалась эфирными маслами и травами. Уже тогда первый раз прочитала «Пиши, сокращай». Со временем появились предложения писать в соцсетях за деньги.
Первым клиентом стала доула, которая помогала мне в родах. Потом подтянулись друзья и знакомые: у кого-то был свой бизнес, а кто-то был классным специалистом и хотел рассказывать про свои услуги. Позже стали приходить компании за лендингом или сайтом.
Йога долгое время была важной частью моей жизни. Я преподавала йогу Айенгара и йогу для беременных
Я понимала, что мне не хватает знаний в редактуре: читала книги и блоги редакторов, думала, куда пойти учиться. Часто видела в рекомендациях Школу бюро, знакомилась с редакторами, которые после школы делали успехи в профессии, читала истории в журнале «Кто студент». Но когда заходила на сайт школы, думала, что это пока не для меня.
В одну из распродаж в бюро я хотела купить подготовительные курсы, но муж меня остановил и предложил сразу идти учиться на первую ступень.
Первое интервью для журнала я взяла у Антона Анисимова, студента моего потока и руководителя студии диджитал-маркетинга. Он искал редактора себе в команду и написал в чат нашего потока. Мы с ним списались, работать вместе не получилось, но я предложила взять у него интервью.
Интервью прошло легко: Антон с удовольствием рассказывал об управлении студией и работе с клиентами. Статью делали вместе с главредом Ксенией Петроченковой — с ней было классно работать.
Потом я написала ещё две статьи — темы мне предложила Ксения. Для статьи «Работа в „Кто студенте“ больше, чем баллы» я пообщалась с восемью героями, которые работали в журнале. А интервью с Денисом Барашевичем — это уже полноценная часовая беседа с фокусом на личности героя.
Начните с постов в телеграм-канале журнала. Можно делать тематические подборки или карточки с советами на основе уже написанных статей. После работы с небольшими формами взяться за статью будет легче.
Обсудите с главредом возможные темы. У главреда уже может быть интересная тема и подходящий герой. Главред поможет связаться с героем и подскажет, как лучше подготовиться к интервью.
Обращайте внимание на студентов своего потока. Первый раз проще брать интервью у человека, с которым вас уже объединяет учёба. Об этом же говорит Марианна Иноземцева в статье «Работа в „Кто студенте“ больше, чем баллы». Там есть целый раздел — «О чём помнить начинающим».
Ещё в начале учёбы я узнала, что в школе есть возможность стать главредом журнала. Как всегда подумала, что это не про меня. Но мой главред Ксения думала по-другому. Она, как настоящий переговорщик, стала задавать мне вопросы: «А почему не хочешь? Чего боишься?». В итоге я согласилась попробовать, но шла на конкурс с мыслью, что меня всё равно не возьмут.
Заявки подали несколько человек, работу сдала только я. Тогда подумала: «Вот же подстава». Было ещё собеседование — если бы я его не прошла, то главредом бы осталась Ксения. Но жюри одобрило мою кандидатуру, и начались четыре важных месяца моей жизни.
У Стругацких есть книга «Понедельник начинается в субботу». У меня так и было: понедельник начинался если не в субботу, то в воскресенье точно. Статья выходит в понедельник в два часа дня, поэтому я старалась, чтобы к воскресенью статью уже проверил корректор.
Вечером в воскресенье я верстала статью на сайте: готовила иллюстрации, переносила текст из гугл-документа на сайт, расставляла акцентные элементы, ставила и проверяла ссылки. Работа над большой статьёй занимала два-три часа.
В понедельник, когда казалось, что всё готово, обязательно находилось, что исправить: то герой просил что-то изменить, то я косячила с оформлением. Приходилось переделывать.
Я старалась идти навстречу авторам, прислушивалась к их аргументам. Свои исправления тоже объясняла. Но иногда приходилось говорить, что последнее слово всё-таки за мной.
Если автор долго не выходил на связь, то я напоминала о задаче, спрашивала: «Как дела? Чем могу помочь?». Один раз автор пришёл с классной идеей для статьи, но дальше дело не пошло. Я несколько раз напомнила о статье, отправила мем, но автор пропал. Меня удивляют люди, которые пропадают, хотя я читала про похожие случаи у других главредов.
Мем из телеграм-канала «Привет, я ваш главред», который я отправила автору
Однажды была сложная ситуация с оформлением статьи. Мы договорились с дизайнером, что утром в понедельник будет готова обложка и фотографии для статьи. Фотографии надо было сделать в одном формате и поменять фон. Дизайнер прислал только фотографии, и, как оказалось, неправильно понял задачу. Так как я не могла ждать, то сама отредактировала фотографии и собрала обложку — к счастью, иллюстрацию для обложки заранее нарисовала дочь автора.
После этой ситуации я поняла, как важно не оставлять всё на последний день и не рассчитывать, что утром в понедельник все всё пришлют. Ещё осознала, что нужно переспрашивать у исполнителя понимание задачи и чётко проговаривать дедлайн.
Мне всё нравилось, хотя были и трудности, как в любой работе. Когда я начинала преподавать йогу, мне казалось, что я буду всегда только кайфовать от процесса. Но это тоже была работа, и на неё тоже бывало лень идти. Зато после уроков приходило удовлетворение. Так же было и в главредстве. Я смотрела статью, видела, как много надо править, и мне не хотелось за это браться. Но потом втягивалась и получала удовольствие — и от процесса, и от общения, и от результата.
Про все статьи остались прикольные воспоминания, не могу выделить одну.
Чтобы выложить новую статью на главной странице, надо было подвинуть остальные вниз и убрать самую старую. Я смотрела, как статьи уходят одна за одной вниз, и немного грустила: казалось, что только недавно над ними работала.
Распределяла приоритеты. Дом не был приоритетом: было ощущение, что здесь живёт холостяк с двумя детьми: ходили по крошкам, ели размороженные наггетсы.
Оценки на второй ступени тоже были не главными. У меня был хороший рейтинг в начале второй ступени, плюс благодаря «Кто студенту» я получала в среднем один дополнительный балл в рейтинг каждую неделю. Поэтому в первую очередь я занималась журналом, а потом уже — заданиями второй ступени.
Было сложно, но интересно. Иногда я забывала про еду, похудела. Но четыре месяца в таком режиме прожить можно. Это как с новорождённым ребёнком: главное помнить, что это не навсегда.
Мне кажется, что преподаватели не знали, что я главред. Особого отношения я точно не заметила.
Это человек, которому важен журнал. Я не хотела бы, чтобы в «Кто студент» пришёл главред, который будет относиться к журналу как к второстепенной задаче.
Будет здорово, если в «Кто студент» придёт человек с опытом в маркетинге. Продвижение журнала — серьёзная и сложная задача.
Идеальный главред — уверенный в себе человек, который не боится что-то менять. Мне внедрение перемен давалось с трудом.
Предложила начислять баллы корректорам. Раньше студенты не получали баллы за вычитку статей. Я написала в школу, рассказала, почему корректорам важно давать баллы. Теперь корректор получает 8 баллов за статью на первой ступени и 0,24 балла — на второй.
Добавила в редполитику журнала пункт про ресайзы для соцсетей. Теперь автор статьи пишет один или два ресайза: карточку с советами, подборку статей на похожие темы или короткий пост. Эту идею подсмотрела у Ирины Ильяховой в блоге.
Создала группу в Телеграме для всех, кто связан с журналом: авторов, иллюстраторов, корректоров. В группе можно спросить совета, обсудить нюансы работы. Мы разбирались в сервисах расшифровки текста, делились секретами успешных интервью. Эту идею мне подсказала Ирина. У нас были две сессии наставничества.
Моё письмо с предложением начислять баллы корректорам
Ирина пишет про построение процессов в редакции и работу главреда. В телеграм-канале она написала, что готова взять начинающего главреда в наставничество: помочь ему подумать, в каком направлении развивать издание.
Пойти в наставничество меня опять подтолкнула Ксения Петроченкова. Я сомневалась, но Ксения нашла нужные слова.
Ксения уговаривает меня пойти в наставничество
Когда я писала Ирине письмо, то старалась заинтересовать её: показала, какие новые форматы есть в журнале, какие инструменты уже используем в редакции. И как учит Илья Синельников в переговорах, давала право на нет. При этом я опять думала, что меня не возьмут. В результате Ирина ответила и предложила пообщаться.
Наставничество с Ириной — не про конкретные советы, а про обсуждение идей. Она мотивировала думать о журнале не как о статьях по понедельникам, а как о редакции с целями, метриками и командой. Например, «Кто студент» может стать площадкой, куда захочется идти работать начинающим авторам, главредам, дизайнерам, руководителям проектов. Где можно будет отрабатывать навыки, а собранный опыт и материалы будут дополнительной мотивацией. В качестве примера библиотеки опыта Ирина показала мне академию «Айти Эдженси».
Еще мы обсуждали систему постановки целей ОКР. Если ставить журналу цель стать востребованной тренировочной площадкой, то нужны измеримые метрики. Я предложила в качестве метрики использовать количество участников в конкурсе главреда. Чтобы журнал продолжал жить, каждые четыре месяца должен приходить новый главред. На момент моего вступления в должность желающих было немного — одна я. А когда уходила, мы выбирали главреда из 9 кандидатов. Привлечь студентов на конкурс в том числе помогла статья с историями бывших главредов «Кто студента».
Также Ирина показала, что редакция — это коллектив. Я поняла, что нам тоже надо общаться, обсуждать сложности, а не сидеть каждому в своей коробочке. Сразу после этого разговора появился чат «Редакция „Кто студента“». Ребята, участвующие в жизни журнала, были этому рады.
Я благодарна Ирине за наставничество. У меня были сомнения во время нашего общения — я сомневалась в самой себе. Но собралась, пошла и сделала.
Вырос уровень редактуры. Но его повышает и авторство в журнале: когда работаешь с главредом, обращаешь внимание на нюансы, видишь свои ошибки.
Тренировка редактуры — не главное, что даёт главредство в «Кто студенте». Для меня было важно попробовать себя в управлении редакцией. Было интересно решать задачи, которые осложняли редакционные процессы, например, поиск корректора для статьи.
Работа в журнале — это кейс, который я положила в портфолио и о котором рассказывала на собеседованиях. И как раз пару дней назад меня пригласили в компанию не только редачить, но и выстраивать процессы и редакцию. Получается, нормально — бояться и сомневаться, если это не мешает двигаться вперёд.
Маркетолог, студентка Школы руководителей и корректор журнала «Кто студент» рассказала о синдроме отличника, вычитке статей и отказе от крутой должности ради учёбы в бюро.
Я маркетолог, за шесть лет в этой сфере выросла от штатного специалиста до руководителя.
В продуктовой ИТ-компании, которая занимается СЕО-трафиком, работает на американский и европейский рынки. В компании раньше не было маркетолога, поэтому пока присматриваюсь к фронту работ, навожу порядок в каналах трафика и готовлю несколько продуктов к запуску.
Команда кайфовая: у нас одинаковые цели, мы похоже мыслим. Некоторых ребят я знала только по переписке, а на конференции в Дубае в марте этого года мы наконец-то познакомились лично
Это была история про несовпадение рабочих задач, ценностей, моих желаний и вектора роста. Уходила не на эмоциях, долго всё взвешивала и обдумывала. Я как раз закончила первую ступень в бюро и решила, что нужно искать работу в сфере диджитал или ИТ, чтобы тренировать навыки в дизайне и редактуре.
Заявление мне не подписывали до последнего, хотели удержать: сначала предложили должность коммерческого директора, потом — должность CEO с релокацией в Польшу за счёт компании. Речь шла о больших для меня деньгах, но я отказалась.
Мне помогла подруга Ирина, она медиатор и психолог. Я приехала к ней в гости, мы сели и разложили каждый вариант развития событий на плюсы, минусы и риски. Она ничего мне не советовала, только задавала вопросы и подсвечивала неочевидные моменты.
Первые полгода в должности генерального директора развивающейся компании — история не про восьмичасовой рабочий день. Это круглосуточная работа с парой часов на поспать. Переезд, адаптация в новой стране, работа 24/7 — первое время точно было бы очень тяжело. Про себя и учёбу в Школе руководителей можно забыть.
С точки зрения профессионального роста тоже были сомнения. Конечно, должность CEO греет душу: ты сам отвечаешь за результат своей работы. С другой стороны, я уходила с должности маркетолога группы компаний, а мне предложили стать руководителем одной компании: это другие задачи, другой вектор роста. Я подумала, что это не моя история, по крайней мере сейчас.
Когда поняла, что рисков и возражений относительно должности CEO набирается много, словила злость. Мне показалось, что злюсь на подругу, потом поняла, что злюсь на себя, — такая детская злость, когда тебе всё хочется, а мама сказала: «Или мороженое, или пирожное».
Я вспомнила, что в начале года составила план на первый квартал: рабочие цели, личные цели, развитие. Учёба в бюро была на первом месте: я уже много сил вложила. Мне было кайфово: нравилось то, чему обучали и как это делали, здорово, что на второй и третьей ступени знания можно применить на практике. Среди личных целей прописала заботу о здоровье, время на себя, отдых и хобби. На одной чаше весов оказалась я и мои планы, на другой — деньги.
На одной чаше весов оказалась я и мои планы, на другой — деньги
В этот момент решение стало простым, и я им до сих пор горжусь. Раньше, если была возможность карьеры или денег, я шла и зарабатывала. Сейчас выбрала себя: занимаюсь тем, что мне интересно, и развиваюсь в выбранном направлении.
Начну с того, как попала в маркетологи. Я несколько лет проработала в продажах, сначала занималась экипировкой для альпинизма и туризма, потом — профессиональной декоративной косметикой. Выросла от продавца до директора магазина, затем стала тренером по продажам и продукту. Директору по маркетингу срочно понадобился маркетолог, чтобы организовать выход новой капсульной коллекции косметики. Мне предложили попробовать себя в этой роли. Я хорошо знала продукт, но о маркетинге — практически ничего. Директор по продажам — именно она до этого помогла мне освоиться в роли тренера по продукту — посоветовала список книг для старта в профессии.
В списке была книга «Пиши, сокращай» Максима Ильяхова. Я её купила и влюбилась в текст: Максим умеет завлечь читателя. Я начала искать, кто он такой, вышла на бюро и Школу руководителей и загорелась там учиться.
Какое-то время просто следила за деятельностью бюро: подписалась на страничку школы, читала Максима Ильяхова, Илью Бирмана. Потом прошла подготовительные курсы: хотела проверить, насколько мой уровень соответствует школе. Рассчитывала подождать год и поступить потом. Думала тогда, что без основательной базы в школе делать нечего. Но курсы настолько мне понравились, что я поступила сразу. Это одно из лучших решений в жизни: ни разу не пожалела, даже в периоды, когда было максимально сложно.
Первая трудность — нагрузка. Я работаю фултайм, совмещать работу и учёбу сложно. Особенно сложно было на первой ступени: много теории, тесты. На второй ступени попроще, потому что дедлайн в четверг: есть вечер пятницы, суббота, воскресенье, когда можно отдыхать.
Вторая трудность — синдром отличницы: мне было важно быть первой. Каждый раз, когда садилась сдавать тесты, у меня даже руки тряслись — я хотела всё сделать идеально.
На первой ступени мой отпуск в Питере выпал на неделю со сложными домашними заданиями. Прошла уже половина отпуска, я скоро уезжаю, а Питер почти не видела: сидела училась. Я поняла, что не успеваю насладиться отпуском, и осознанно решила провалить дедлайн. Сдавать пустую ссылку и надеяться, что пронесёт, — не мой способ. Это было сложное решение: я плакала, убеждала себя, что не обязана быть идеальной.
Сдавать пустую ссылку и надеяться, что пронесёт, — не мой способ
У меня был достаточно большой перерыв между первой и второй ступенями, и я поняла,
На второй ступени стало проще: я договорилась с собой, что сдаю лучший результат с учётом обстоятельств на работе и в жизни. Если у меня сложная рабочая неделя, я не буду учиться ночью и делать что-то сверхъестественное. Смотрю работы однокурсников, когда мы получаем оценки, чтобы вдохновиться, но не смотрю их до сдачи, чтобы не начать себя с ними сравнивать. Не нервничаю все выходные, не жду в воскресенье до полуночи, чтобы посмотреть оценки, а ложусь спать. Я спокойно сдаю домашку, потому что довольна результатом.
Есть немного заезженная мысль: лучше сравнивать себя не с другими, а с собой же год назад. Мне такое сравнение действительно придаёт сил.
Мне кажется, что я вообще не отлипала от рейтинга. Каждый раз, когда получала за тест меньше 80 баллов, переживала. Сейчас понимаю, что ничего, кроме дополнительного стресса, мне это не дало.
Мне сложно давать советы: сама слышала их много лет, но смогла применить только после 30. Расскажу о том, что мне помогает.
Прислушивайтесь к себе и отдыхайте. После бессонной ночи результат лучше не станет, а на свежую голову замечаешь мелкие ошибки, находишь лучшее решение проблемы.
Берегите себя. Вы единственный человек, который точно будет с вами до конца жизни.
Пытайтесь хотя бы что-то сделать. В рабочем чате дизайнер написал классную фразу, я её унесла в фонд золотых цитат: «Понюхать брокколи всяко лучше, чем обожраться гамбургеров». Лучше сделать хоть что-то, чем вообще не сдвинуться с места: кривой макет в Фигме — всё равно результат, а пустой экран — упущенный шанс потренироваться.
Не тратьте время на прокрастинацию. Не затягивайте, боясь подступиться к задаче. Были ситуации, когда я теряла пару учебных дней из-за страха: открывала задачу, ходила по квартире, думала над решением, боялась и закрывала, в результате в последний момент доделывала. Как только начинаешь делать, уже есть базис, вокруг которого можно топтаться.
Я бы сказала: «Получай удовольствие! Насладись новой кайфовой информацией, забери максимум из того, что сможешь унести, вместо того, чтобы сидеть и читать лекции с дергающимся глазом».
Я присматривалась к журналу всю первую ступень, но найти время на статьи не получилось. Между первой и второй ступенями у меня был трёхмесячный перерыв: я написала главреду, Ксюше Петроченковой, она объяснила, какие роли есть в журнале. Я понимала, что не смогу регулярно выпускать материалы как автор, а стать корректором мне показалось прикольным. Я тепло отношусь к журналу. Сама идея крута — это не продукт бюро, но он даёт баллы и практику студентам школ.
Когда Ксюша подтвердила, что я могу стать корректором, я пошла к репетитору по русскому языку, чтобы освежить знания. Я думала, что это будет пара занятий, но меня так затянуло, что до сих пор раз в две недели с ней созваниваюсь. Русский язык — бездонная бочка правил и исключений.
Русский язык — бездонная бочка правил и исключений
От двух до шести часов: зависит от длины статьи и её содержания. Есть авторы, которые пишут простыми предложениями: я пробегалась по тексту, расставляла точки над «ё» и по мелочи исправляла. Есть авторы, которые любят сложные конструкции, и я уходила в справочники, чтобы перепроверить.
Я читала четыре раза. Первый раз — чтобы понять смысл текста, потому что пунктуация часто зависит от смысла предложения. Потом садилась и вдумчиво разбирала каждое предложение, смотрела на орфографию и пунктуацию. Если была не уверена, ставила пометку, чтобы вернуться и спокойно подумать. В третий раз проходилась по всему тексту и решала сложные места. Четвёртая вычитка у меня была в понедельник: проверяла свёрстанную статью на свежую голову.
Чаще всего у меня возникали вопросы по транслитерации — я использовала справочник Старостина и Гиляревского, купила на «Авито». Достаточно часто залезала в справочник Мильчина.
Когда ищешь в Интернете, важно, на каких ресурсах смотришь ответ. Не всем источникам можно доверять, а результат на верхней строчке выдачи — не всегда достоверный.
Вначале было сложно контролировать внутреннего редактора: читала статью и начинала думать не только о корректуре, но и о редактуре. Потом вмешивалась только в исключительных случаях, писала в формате мягких рекомендаций или обращалась к главреду в личку. Старалась помнить о том, что ко мне пришли за корректурой.
Эмоционально бывало сложно, когда предлагала правки, а автор отклонял исправления, не посоветовавшись. Получается, когда мне в понедельник на вычитку приходил скрин, приходилось заново всё проходить, делать исправления, которые уже делала. Это неуважение к моему времени.
Основной бонус для меня — сама работа в редакции «Кто студента». Я хотела попасть в журнал и попала.
Приятный бонус — знакомство с Ксюшей Петроченковой, с ней суперкомфортно работать. Когда речь зашла о дипломе, у меня даже не было сомнений, с кем хочу быть в команде.
Ещё один бонус — я повысила уровень языка: когда начинала писать, постоянно сомневалась, правильно написала или неправильно, нужна запятая или нет. Теперь уверена.
Студентка Школы редакторов о том, как редактору взаимодействовать с иллюстраторами и какие задачи брать на себя, чтобы получить хорошие картинки.
В издательстве «Модимио» я работала продакт-менеджером, но в мои обязанности входили и функции редактора. В больших издательствах за иллюстрациями смотрит арт-директор, а в маленькой команде это берёт на себя редактор или продакт.
В курсовой я рассказывала про журнал «Чарли Чарм и Академия волшебства». В серии было 40 выпусков, всё оформление — рисованные иллюстрации. У меня как у продакта была задача: выпустить хороший журнал для детей, который приятно держать в руках и рассматривать. Основной объём работы художников приходился на подготовку уникальных иллюстраций к приключениям Чарли и его друзей, а для остальных рубрик использовались заготовки, которые могли повторяться в разных номерах.
В каждом номере была история на шесть страниц о приключениях главного героя. Для неё мы готовили три иллюстрации:
Другим моим любимым проектом в издательстве была журнальная серия «Кремли и крепости земли русской». Новые номера выходят до сих пор, журнал ориентирован на подростков, но взрослые его тоже с удовольствием читают. Одна читательница даже путешествует по России и фотографируется с разными выпусками на фоне кремлей.
Внутреннюю часть журнала мы оформляли фотографиями и репродукциями, а чтобы сделать кадры крепостей с нужного ракурса, нанимали фотографов. Иллюстраторы рисовали обложки выпусков, карты для настольной игры и оформляли рубрику «К оружию».
Концепция допускала псевдоисторический стиль иллюстраций, но мы всегда искали достоверные исторические референсы и отталкивались от них. Фото: издательство «Модимио»
Фотограф и иллюстратор создают картинку с нуля, но разными инструментами. Техническое задание для обоих ставится плюс-минус одинаково: нужно объяснить, какой результат должен получиться, описать ракурс, окружение. Отличие в том, что фотограф работает с реальными объектами, а иллюстратору приходится фантазировать — поэтому его задача сложнее.
Всё начинается с концепции. Перед тем как идти к иллюстратору, редактору стоит не полениться и собрать мудборд из картиночек, которые похожи на его задумку.
Мудборд для проекта «Чарли Чарм» — картинки из Пинтереста задали направление для будущего стиля журнала
Но даже при наличии мудборда иллюстратор может не попасть в образ, который нужен редактору. Поэтому я всегда прошу сначала показать скетч, на нём смотрю основные моменты: позу, движение, эмоции, стилизацию. И в целом проверяю, совпадает ли видение иллюстратора с моим.
Бывало, что иллюстраторы рисовали сцену круче, чем я себе представляла. Одна из них всегда шла дальше ТЗ и потрясающе прорисовывала окружение. Например, нужно было изобразить момент, где подростки собираются в своём хулиганском подвальчике, — она растянула на заднем плане драный ковёр, в угол повесила паутину и добавила ещё кучу деталей, которых не было в ТЗ. Получилась атмосферная иллюстрация, которую хочется долго рассматривать. Я на неё до сих пор залипаю.
Уже на этапе скетча продумана куча деталей, которые сделают будущую иллюстрацию живой и интересной. Так делают далеко не все. Иллюстратор: Ирина Гукова
Чаще на скетче мы с иллюстраторами обсуждаем, какие детали в образе надо доделать или исправить. Однажды нужно было изобразить сцену, где главный герой кричит на подругу. Иллюстратор рисует скетч: мальчик держит одну руку на поясе, а другой опёрся на стол. Я смотрю и говорю: «Серьёзно? У тебя парень в истерике. Он так будет стоять? Да он подойдёт и фигакнет об стол двумя руками». Иллюстратор уходит, возвращается с перерисованным скетчем: ставим рядом две картинки и видим, что стало лучше.
На скетче поза выглядела неубедительно, а после правок появилась недостающая эмоция. Иллюстратор: Юлия Аверина
Другой случай: у иллюстратора никак не получалось нарисовать персонажа, который замахивается мечом. Мы правили иллюстрацию уже раз пять — я поняла, что так не работает. Нашла длинный зонт-трость, попросила директора по развитию замахиваться им, как мечом, а сама фоткала нужный ракурс. Над нами ржали два отдела — это выглядело безумно смешно.
Мне нужен был результат — выпустить серию. Поэтому я писала подробное ТЗ, просила иллюстраторов читать истории, собирала и снимала референсы. Это была моя задача —
В Бюро Горбунова есть принцип «исполнитель понимает задачу»: если заказчик просит иллюстрацию, то художник должен выкатить список вопросов. Но, чтобы так вырасти, нужно несколько лет. Опытные иллюстраторы, которые уже обжигались на правках, просят ТЗ, обсуждают детали, дотошно докапываются. А если по портфолио видно, что человек не слишком опытный, лучше дать ему чуть больше вводных.
Чтобы художники правильно нарисовали прилагающийся к журналу реквизит, я фотографировала референсы. Это занимало 15 минут, но экономило много часов работы иллюстраторов и избавляло меня от лишних правок
Я уже говорила про мудборд — здорово согласовать его со всеми людьми, которые участвуют в проекте, в том числе с автором. Так у всех будет единое понимание, к чему мы идём.
От автора я запрашивала словесное описание характера и внешности на каждого персонажа, например: «Этот мальчик толстенький, стесняется, у него должна быть мешковатая одежда и ничего яркого». Какие-то моменты уточняла, что-то фильтровала, после чего передавала в работу художникам.
По этим описаниям иллюстраторы готовили скетчи, а я собирала их и отправляла на авторский контроль. Так мы проверяли, соответствует ли нарисованный образ исходной задумке автора.
Иногда вместо словесного портрета автору легче дать фотку, особенно если персонаж похож на какую-то знаменитость вроде Чака Норриса. Но референсы из реальной жизни не всегда хорошо смотрятся на рисунке. Это нужно контролировать.
Например, у автора была идея изобразить персонажей-одноклассников с большой разницей в росте. В реальной жизни такое бывает — девочка очень низкая, а парень очень высокий. Но на рисунке работают другие законы — персонажи смотрятся как папа и дочка. Я попросила иллюстратора сделать быстрый скетч. Заняло пять минут, зато автору стало очевидно: добиваться реалистичной разницы в росте на стилизованной картинке — плохая идея.
Всегда интереснее смотреть на персонажей, с которыми что-то случается. Рисовать Обломова, который полкниги лежит на диване — это тухло. Для иллюстраций надо брать яркие моменты, в которых происходит что-то сюжетно важное.
Выбирая, что иллюстрировать, я опираюсь на логику. Например, главный герой вступился за мальчишку перед компанией и отчитал своего друга. Эта ссора — кульминационный момент, она ярче всего раскрывает характер персонажа. Понятно, что надо рисовать её, а не сцену после.
В «Чарли Чарм» художники тоже читали историю и могли предложить нарисовать
Картинки решают,
а потом уже идёт текст
Если у редактора нет скила, но есть большой бюджет, лучше найти опытного художника.
При ограниченном бюджете возникает соблазн выбирать по цене. Дешевле стоят новички, которым нужны первые заказы, — они готовы на любую оплату ради опыта. Но за ними нужен глаз да глаз. Разумный и экономный вариант: нанять новичков и поставить над ними
Универсальный способ упростить себе жизнь — искать для проекта иллюстраторов, которые уже рисуют в нужной стилистике или максимально близко к ней. Можно ещё сильнее сузить выбор — до тех, у кого все работы в портфолио выполнены в одном стиле. Такие художники будут выдавать максимально стабильный результат.
Когда мне нужен был иллюстратор в детский журнал, самым инстинктивным местом
В некотором смысле мне нужно было продать себя: рассказать про издательство, объяснить, что мы готовим журнальную серию, хотим сотрудничать. Мы с дизайнером подготовили коммерческое предложение и небольшую презентацию проекта. Это подкупало иллюстраторов — если заказчик так запарился, значит, ему действительно интересно.
В итоге мне удалось найти художницу, у которой в портфолио были проекты с другими издательствами и чья стилистика нам подходила. Мы договорились о длительном сотрудничестве на всю серию, но получилось так, что иллюстратор разработала образы персонажей, сдала один выпуск и ушла из проекта.
Передо мной встала новая задача: найти иллюстраторов, которые согласились бы повторить стиль, заданный другим художником. Я отправилась на Хедхантер.
Поиск иллюстратора на Хедхантере — интересный процесс. Выкладываешь вакансию, где крупно пишешь: «Иллюстратор в детский журнал». А тебе откликаются люди, у которых в портфолио ни одной детской работы. Я не смотрела резюме, сразу шла по ссылке в портфолио, а там вместо детского вайба — тестовые задания на геймдев, готичные иллюстрации, куча крови, всё чёрное. Всем, кто не подходил по стилистике, сразу писала отказы.
В описании вакансии было указано, что нужно скопировать стиль художника. Но находились люди, которых это удивляло. Опытным иллюстраторам неинтересно копировать чужой стиль — они хотят рисовать в своей стилистике, чтобы положить работу к себе в портфолио. А мне нужны были художники с неплохим начальным скилом, которые согласятся быть руками. Это сужало поиск.
На поиски я потратила три недели. Получила 500 с лишним откликов. Всем, у кого в портфолио были подходящие работы, предложила тестовое. Треть из них прислали выполненное задание. Двое иллюстраторов, которых я в итоге подключила к проекту, сделали тестовое неидеально, но я этого и не ожидала — понимала, что им нужно время, чтобы прокачаться в стилистике.
На тестовом задании я отбирала иллюстраторов, которые смогут максимально близко повторить образ и заданную стилистику
Сейчас я бы пробовала искать художников на ресурсах типа «Иллюстраторы-ру». Ещё есть Дрибл и Беханс, но там мало детских иллюстраторов. Можно искать в Пинтересте картинки и по ним выходить на художников.
Я сохраняю связи с иллюстраторами, с которыми работаю над разными проектами, поэтому сразу иду к ним. Если они не могут взять работу сами, то кого-то советуют или скидывают вакансию в закрытые чаты, оттуда быстро приходит отклик.
Слышала, что другие с этим сталкивались, но сама — нет. Слава богу, везло.
После просмотра портфолио я всегда заходила в соцсети понравившихся иллюстраторов.
Если бы у меня закрались подозрения в подлинности портфолио, я бы спрашивала
Я знаю, что в геймдеве организуют конвейер — один художник рисует скетч, другой накладывает цвет, третий делает рендеринг. Над разработкой игр трудится целый штат художников, и каждый выполняет тот этап работы, который у него лучше получается. Такой режим позволяет быстро делать много иллюстраций. Для мобильных игр это актуально — там обычно вал работы, куча локаций, персонажей. Но у нас бы так не получилось.
Мы работали с фрилансерами, а для них важны два фактора: стабильная загрузка и возможность положить работу в портфолио. У нас не было огромного запаса задач, как в геймдеве, потому что новые главы писались, пока художники иллюстрировали готовые. Чтобы выстроить командную работу, нужно было учесть все эти ограничения.
Мы придумали не делить один выпуск на всех, а закреплять за каждым номером одного иллюстратора. Я читала на четыре-пять выпусков вперёд и оценивала, какие из них сложнее в отрисовке. Сложные номера доверяла художнику, у которого больше скилов. Срочные — тем, кто рисует быстро. Самый дальний — иллюстратору, который рисует медленнее остальных. Получалась командная работа над серией, у иллюстраторов не было простоев, и каждый мог пополнить своё портфолио.
При таком подходе важно следить за соблюдением стилистики — смотреть, чтобы иллюстрации сохраняли преемственность, персонажи и локации были друг на друга похожи. Сначала этим занималась я, а потом передала контроль лид-художнику, а сама проверяла только идейное соответствие.
Обычно иллюстраторы просят предоплату — иногда полную, иногда половину. К сожалению, встречаются заказчики, которые просят выполнить бесплатное тестовое задание, а потом используют его в продукте. Или предлагают работать без предоплаты, но после получения готовых файлов так и не платят. Поэтому иллюстраторы хотят гарантий, что их не кинут.
Я всегда за предоплату. Оплачиваю половину до, а вторую часть после того, как работа сдана. Это подтверждает адекватность с обеих сторон: я — плачу, а иллюстратор — делает, как мы договорились.
Финансовые гарантии влияют на мотивацию людей — они понимают, что им заплатят, что всё классно. Когда иллюстраторы уверены, что им заплатят, что все классно, то и проект рисуют с большей любовью, чем если бы ждали оплату и нервничали, а будет ли она.
Финансовые гарантии влияют на мотивацию людей
Главное — не допускать ситуации, когда исполнитель сдаёт итоговую работу, а вы понимаете, что такое нельзя выпускать в продакшн. Это самое фиговое, что может быть. Посвящайте больше времени поиску референсов, скетчу, промежуточным этапам.
Показывайте иллюстратору картинки — объяснения на словах не работают. Одной из моих ошибок в самом начале было писать подробное ТЗ словами — иллюстраторы читают его через строчку и потом косячат. Зато с картинкой сразу всё понятно. Даже простой набросок в Пэйнте здорово экономит время на объяснение концепта и сокращает количество правок.
Не ждите от иллюстратора готовую работу — согласовывайте сначала скетч. Очень опасно скинуть задачу и ждать готовую отрисованную иллюстрацию в цвете. Лучше проработать сцену на этапе скетча, чтобы она вышла годная и сильная, а перекрасить или дорисовать мелкие детали не так сложно.
Учитесь смотреть скетчи. У иллюстраторов есть пословица: «Дураку полработы не показывают». Она про заказчиков, которые впадают в недоумение при виде скетча и думают, что это финальная работа. Скетчи надо уметь смотреть: видеть, что хочет передать художник, понимать, что потом сюда натянется цвет, фактура и всё остальное.
Обозначайте иллюстратору критерии, по которым будет приниматься его работа. «Нравится не нравится» — это вкусовщина, а не оценка. Нужно указывать конкретно: «Не нравится, потому что наврали с пропорциями» или «По истории должен быть октябрь, а листики зелёные». Но я тоже к этому не сразу пришла.
Регламентируйте количество правок. Как правило, иллюстраторы сами говорят, сколько правок они готовы делать. Но, если вы договорились, что вносите не больше пяти правок, а вместо результата какая-то фигня, надо ещё раз оценить иллюстратора. Если он не выдаёт нужный результат, надо расставаться и искать другого.
После согласования финалки просите исходные файлы. Когда иллюстратор внёс все правки, просите выслать исходник. Это может быть файл в слоях из Корела, Иллюстратора или Фотошопа. Только не чёртов проклятый джипег, потому что с файлом ещё предстоит работать дизайнеру — подготовить для печати, что-то подвинуть или подрезать, если не встаёт в полосу.
Студентка Школы редакторов рассказывает, почему решила пойти в редактуру и как опыт в эйчаре помогает в новых задачах.
По образованию и опыту работы я эйчар-менеджер. 10 лет работаю в этой сфере. Сейчас меняю профессию, хочу быть редактором. Думаю, что однажды смогу полностью отказаться от работы в эйчаре и заниматься только редактурой. Живу с семьёй в Праге, скучаю по родному Санкт-Петербургу.
Я окончила Высшую школу менеджмента СПБГУ по специальности «Управление персоналом». Мне нравилось учиться, и я планировала всю жизнь работать по специальности.
После универа устроилась консультантом в питерское рекрутинговое агентство. Искала персонал для Хайнекена, Стокманна, Хёндэ, Джапан табако интернэшнл.
Из агентства ушла в финскую торговую компанию на рекрутмент и оценку персонала. У эйчаров это называется «инхаус-рекрутмент»: подбор персонала для компании, в которой работаешь. Там я набралась опыта внутренней корпоративной работы, и поняла, что не хочу быть в компании со штатом из тысяч людей: я всегда буду винтиком, и карьерный путь будет строиться годами.
Из финской компании я перешла в российскую холдинговую структуру, где были уже не тысячи, а 500 человек в штате, и другая культура менеджмента. Для меня это значило,
Первое время мои задачи ограничивались подбором персонала. У меня была свобода выстроить процесс по-своему. Благодаря этому вакансии, которые висели месяцами, стали быстро закрываться. Начальство меня заметило, и через год из рядового менеджера по персоналу я выросла в эйчар-директора. Проработала в холдинге пять лет, а потом ушла, потому что выгорела.
HR (Human Resources) — система управления персоналом организации. Поиск сотрудников — часть этой системы
Я охватила весь объём задач эйчар-директора в компании. Всё узнала на этой полянке и просто каждый день хорошо делала свою работу. Компания не планировала увеличивать штат и вкладывать деньги в новые эйчар-проекты. В таких условиях я не могла дальше развиваться и не видела, какую ещё пользу принесёт моя работа. Поговорила с генеральным директором и ушла на полгода в саббатикал. Тогда я понимала, что больше не хочу работать в холдинге, но не представляла, что делать дальше. Для меня это был уход в никуда.
Через два месяца ко мне за консультацией обратился один клиент, потом появился другой, третий. Мне льстило, что предложения сами ко мне идут, поэтому я уволилась из холдинга и открыла своё агентство. Думала, буду развиваться в своём бизнесе: работать с разными клиентами, сама выбирать проекты и принимать решения. Но через три года поняла, что задачи остались те же. Я могла изменить ситуацию: взять больше людей в штат и продвигать новые услуги. Но в тот момент мужа релоцировали в Прагу. Мне пришлось закрыть агентство и уехать в другую страну.
В Праге мне нужно было найти для себя какое-то дело, и я устроилась в местное рекрутинговое агентство. С моим опытом и знанием английского это было проще всего.
Проработала в агентстве совсем недолго, потому что снова разочаровалась в профессии. В Чехии другая культура работы: на обеде все пьют пиво, в пятницу в 16:00 разбегаются из офиса. А к кандидатам относятся, как к ресурсам на ножках: подходящий кандидат будет обласкан, неподходящий — выброшен, как отработанный шлак. Это было странно и некомфортно, поэтому я уволилась и решила наконец идти в редактуру. Выбрала Школу редакторов, потому что понравился их честный и уважительный подход.
Давно думала о редактуре: мне всегда нравилось писать, в детстве сочиняла стихи, в институте написала рассказ. В 35 лет я наконец прислушалась к себе. Ещё психолог помог понять, что если я постоянно спотыкаюсь об эту идею, то надо попробовать. Никто не гарантирует, что у меня всё получится, но я кайфую от того, что мы делаем в школе.
В работе редактора мне нравится, что не надо каждый день причинять людям боль. Редактор, конечно, тоже не по фиалковым полям бегает — ему нужно нанимать и увольнять авторов, но это не основные задачи в работе.
В работе редактора мне нравится,
что не надо каждый день причинять людям боль
Работа эйчара и редактора тесно связана с людьми. В обеих профессиях многое зависит от умения общаться и понимания того, каким должен быть результат.
Понимание задачи. В редактуре и эйчаре важно обговорить всё на берегу. В школе нас этому учат Илья Синельников и Джим Кемп. Рекрутер составляет понимание задачи, когда получает вакансию. Кроме условий и зарплаты, он должен выяснить у работодателя, какой нужен человек, зачем он нужен и что будет делать. Чем лучше рекрутер понимает цель поиска нового сотрудника, тем лучше для всех. У редактора так же: чем лучше он погрузится в предмет, тем правдивее и интересней получится статья.
Интерес и польза. Как эйчар-менеджер я продаю компанию соискателю, чтобы он выбрал мою вакансию. А как редактор — пользу, чтобы читатель выбрал мою статью. В обоих случаях помогают интерес к собеседнику и желание помочь.
Агенство или инхаус. Мы всегда спорили с коллегами, как лучше работать рекрутеру: подбирать персонал для одной конкретной компании или искать сотрудников для разных клиентов. Я стремилась работать инхаус, потому что к рекрутинговым агентствам клиенты предъявляют чудовищные требования, вплоть до цвета штанов у соискателя. Много времени уходило на понимание ожиданий нанимающей стороны. А поиск и согласование растягивались на недели, особенно если клиенту не горело.
Редактор также может работать в агенстве или во внутренней редакции. А еще может быть фрилансером. Я пока не знаю, где лучше, и думаю, это личные предпочтения каждого.
Общение с незнакомыми людьми и нетворкинг. Работа рекрутером научила меня не бояться звонить незнакомым людям. Хоть сейчас скажи мне позвонить Артёму Горбунову и познакомиться — пожалуйста. Я, конечно, буду волноваться, но это не проблема.
Это важный навык и для редактора. Например, когда я писала статью про обломки инструментов в корневых каналах, обзванивала стоматологов с просьбой ответить на мои вопросы. Через друзей удалось найти доктора, который согласился дать интервью. Несмотря на сильную занятость, он консультировал меня, проверял и дополнял статью, присылал фотографии. С редактурой статьи мне помог школьный нетворкинг: в студенческом чате я познакомилась с Людой Шупляк, она по образованию хирург и дала пару советов по материалу. Опубликованная статья набрала много просмотров.
Путаница в вакансиях. Часто встречаю вакансии, в которых должность и обязанности не совпадают. Пишут, что нужен эйчар-менеджер, а обязанности перечисляют для рекрутера. Или называют должность редактором, а на самом деле ищут пишущего автора. Раньше был единый справочник с профессиями — ЕТКС, в котором чётко прописано, кто чем занимается. Но он устарел, потому что в нём нет современных должностей. Компании интуитивно представляют, кто такие редакторы, эсэмэмщики и джуниор-пайтонисты. Я сама только сейчас поняла, чем отличаются редактор, пишущий автор и главред.
Когда компания не понимает разницы между эйчар-менеджером и рекрутером, получаются такие вакансии: заголовок для одного, обязанности для другого
Я бы хотела начать с эйчар-редакторства: писать статьи про управление персоналом и поиск работы. Рассказывать соискателям, как справляться с негативом, правильно писать сопроводительные письма и составлять резюме. С эйчар-менеджерами делиться опытом составления модели компетенций, проведения собеседований, оценки персонала.
Я хорошо знаю сферу, как в ней всё устроено. Мне не придётся тратить время на глубокое погружение в тему. Я смогу сразу пойти к экспертам за мнениями и буду прекрасно понимать, о чём они говорят.
В эйчаре мало качественной литературы. Знания из англоязычных книг не всегда применимы из-за разницы менталитетов и культур. В русской литературе много субъективных мнений и почти нет практических советов. А мои статьи будут полезны и бизнесу, и соискателям.
Да. Знание темы и практический опыт в эйчаре помогли мне написать статью о том, почему работодатели отклоняют резюме, не пообщавшись с соискателем. Часть рекомендаций в статье — мои.
Не знаю, когда и где у меня получилось бы первый раз рассказать про свой эйчарский опыт, так что спасибо журналу «Кто студент», что поддержал идею и опубликовал материал.
Студентка 16 потока Школы редакторов рассказала,
Коммерческий редактор.
Я занимаюсь текстовым и визуальным контентом для бренда косметики. Делаю сториз, карточки в тг-канал, пишу тексты.
Все плагины находятся в разделе Community. Кликните по имени пользователя в левом верхнем углу и выберите Community.
Пролистайте вниз до подзаголовка By the community, for the community. Кликните по выпадающему меню и выберите Plugins. Откроется список всех доступных плагинов.
Если нужно найти конкретный плагин, то используйте строку поиска Search Community.
Для установки плагина нажмите Try it out. Теперь плагин доступен для работы, ничего перезагружать не нужно.
Я собрала любимые и проверенные плагины, которыми пользуюсь ежедневно.
Как работает. Вырезает задний фон у изображения. Это ещё называют «обтравка».
У плагина есть платная и бесплатная версии. В бесплатной версии 50 «кредитов» в месяц. Один «кредит» — одно вырезание фона. Дополнительные «кредиты» можно купить. Это стоит от 20 центов за штуку.
Я пробовала похожие бесплатные плагины: Benzin и Magic Cut. Benzin не всегда справляется со сложными изображениями, но в целом работает неплохо. Magic Cut же совсем бесполезен.
С простым изображением на белом фоне и Benzin, и
Портреты с мелкими деталями обтравливать сложно. Мне кажется, что
Как активировать
После установки плагина нужно перейти на сайт и получить АПИ-ключ. Для этого в меню Plugins наведите
По первой ссылке откроется сайт «Ремув-бг», а по второй — страница с генерацией АПИ-ключа. Нам нужно перейти по второй ссылке
Теперь нужно создать аккаунт на сайте или войти через учётную запись Гугла, как это делаю я. В меню под именем пользователя справа перейдите в My account. Выберите раздел API Keys и кликните по New API Key. Сгенерируется АПИ-ключ, скопируйте его и вставьте в окошко плагина в Фигме.
В строку перед Save вставьте сгенерированный АПИ-ключ
Как использовать. Добавьте на рабочий экран в Фигме изображение, на котором нужно удалить задний фон. Выделите его, кликнув мышкой. В меню плагинов выберите
Как работает. Помогает найти ошибки и опечатки. Не поможет разве что со сложными случаями пунктуации: это уже к Орфограммке и справочникам.
Как использовать. Для работы выделите текстовый слой и откройте плагин через меню.
Как работает. Обычный Главред, но внутри Фигмы. Удобно, что после исправления текст на макете обновляется автоматически.
Как использовать. Выберите Главред в меню плагинов, затем кликните по текстовому слою. Ошибки можно исправить прямо внутри окошка с плагином. После кликните по кнопке «Заменить текст».
Как работает. Убирает висячие предлоги, расставляет правильные кавычки и тире.
Как использовать. Выберите текстовый слой, найдите плагин в меню и нажмите
Из похожих плагинов есть ещё Typograff от студии Артёма Лебедева. Я больше подружилась с TextPrettier.
Как работает. Добавляет на изображение градиент из библиотеки.
Среди аналогичных плагинов есть ещё Uigradients, но в Webgradients приятнее выбор цветов.
Как использовать. Откройте плагин через меню плагинов. Щёлкните по нужному градиенту и выберите в проекте фрейм, который нужно окрасить.
Как работает. Добавляет на макет бесплатные стоковые иллюстрации. Это абсолютно легально: Pexels разрешает скачивать и редактировать фото и видео без ссылок на источник.
Как использовать. Откройте плагин через меню плагинов. В поисковой строке введите запрос. Поиск на русском не всегда удачно работает, лучше делать запрос на английском. Щёлкните по картинке, чтобы вставить её в проект.
Подборка по запросу «books»
Сайт «Апрок». Тематические подборки плагинов и обзоры новинок есть в разделе «Медиа». Удобнее всего искать через поиск по запросу «плагины Figma».
«Виси-ру». Часто авторы статей копипастят друг друга, но иногда попадаются интересные подборки и рассказы о личном опыте. Я ищу нужные материалы через поиск по запросу «плагины Figma» или просто «Figma». С помощью «Виси-ру» я узнала про сервис и плагин Benzin — бесплатный аналог Remove BG, автор сайта сделал интервью с создателями Benzin, ребятами из Новосибирска.
Однажды студенты 16-го потока Школы редакторов делились в чатике, как учатся, превозмогая всё на свете. Ребята доказали: совмещать семью, учёбу и работу возможно, главное — всё правильно организовать.
Заселения в новостройку мы ждали с мая, договорённости с хозяевами квартиры давно истекли. Поэтому, когда в сентябре застройщик объявил о выдаче ключей, мы быстро собрались и уже через день ночевали в новой квартире: я, муж и двое детей на одном раскладном диване — романтика :—)
Каков был план. Я полагала, что на обустройство достаточно недели. Предупредила клиентов о срочном переезде, выделила день на лекции и тесты и постаралась максимально освободиться, чтобы спокойно всё распаковать.
Что пошло не так. В план ворвался приболевший сын и быт. Когда дети болеют, вообще
Как справилась. Переезд и бытовые трудности я воспринимала как приключение. На фоне частичной мобилизации отсутствие газа, неразобранные коробки и сопли — мелочи.
Организовать дела помог обычный школьный дневник. Училась допоздна или днём вместе с сыном. Мыслей отложить, забить, не сдать, попросить отсрочку не было. Я давно хотела в Школу редакторов, поэтому прочитать лекцию или сдать тест было для меня, как поесть
В школьный дневник не записать больше, чем возможно сделать за день, и видно все этапы, если проект большой. На этом развороте моя обычная неделя
А здесь планы на неделю, когда сын болел — дела «поделены на два»
Совет: к проблемам можно относиться как к квестам. Каждое препятствие — новый уровень на пути к цели. Не надо бояться просить помощи. Я не люблю это делать, но иногда нужно дать себе поспать, принять ванну и не ругать за слабость. Ещё полезно поделить учёбу на этапы и аккуратно вписать их в свои планы. Например, в понедельник у меня,
Каждый год мы с молодым человеком ездим на два-три месяца на машине на Юг.
Я наконец-то поступила в Школу редакторов. До этого учёбу откладывала полгода,
Каков был план. На дорогу обратно мы заложили четыре дня, поездка была сильно завязана на времени, не перенести. И конкурс главреда в «Кто студенте» выпал именно на эти даты. Я подготовилась: созвонилась с респондентом, запросила у неё фотографии — в дороге оставалось только отредактировать и подготовить интервью к вёрстке.
Что пошло не так. В дороге начались проблемы с прицепом, и мы на сутки засели в Набережных Челнах, чтобы найти нормальную СТО. День был выходной и праздничный, поэтому ничего не работало, пришлось ехать без ремонта, медленно.
Когда оставалось ехать 10 часов, наша собака Слойка что-то съела на прогулке и поцарапала горло. Так как она аллергик, я не сразу поняла, в чём дело. Её рвало, и она кашляла так,
Так четырёхдневная дорога растянулась на шесть дней.
Знакомьтесь, это Слойка, здесь ей пока хорошо. А у меня остаются часы на вёрстку статьи для конкурса,
Как справилась. Я пыталась всё успеть, но поняла, что пора флексить. Шла 7-я неделя первой ступени Школы редакторов: интернета в дороге толком нет, а надо решить тест.
Совет: чтобы совмещать учёбу с путешествиями, планируйте с большим запасом.
Пять лет я работаю копирайтером в крупной ИТ-компании. Занимаюсь лендингами, текстами для полиграфии и рассылками. За последний год меня трижды повысили и добавилась работа менеджера проекта — стала руководить командой, подводить итоги и сдавать результат заказчику.
Каков был план. На моей работе не столько смотрят на образование, сколько на навыки и мышление. Поэтому новость об учёбе восторга у руководителя не вызвала. Однако в отчёте об аттестации, который заполняется при повышении, я вписала Школу редакторов
Что пошло не так. После повышения в должности обязанностей стало больше, градус ответственности повысился. Задачи были новые, поэтому делала я их медленнее.
Мне легко переключаться, когда жизнь размеренная: щёлк — я на работе в роли копирайтера, щёлк — дома в роли жены и мамы, щёлк — в роли студента. Когда же нагрузка выросла, тумблер начал заедать: возвращаясь домой, не могла выбросить из головы работу; общаясь с семьёй, думала о Школе редакторов; во время тестов жалела, что не провожу время с родными; на работе вспоминала о заданиях школы.
Как справилась. Я научилась смотреть лекции на скорости 1,5−2. С утра всех будила в детский сад, шла на работу, а в обеденный перерыв гуляла и дослушивала лекции. После работы задерживалась, чтобы решить тест, или делала его дома, когда все ложились спать. Задания, которые могли подождать, оставляла на выходные.
Меня тащила мотивация. Я понимала, для чего учусь, поэтому Школа редакторов была в приоритете все 16 недель.
Совет: учёбу можно совмещать с работой и семьёй без вреда для физического и ментального здоровья, если всё правильно организовать. Я стала чуть меньше отдыхать: реже встречаться с друзьями и ходить на уроки танцев. Приоритет был за школой,
Я работаю редактором в веб-студии, у нас сейчас несколько проектов фармкомпаний. Большая часть моей работы — это тексты на медицинскую тематику, приходится постоянно общаться с бренд-менеджерами на стороне клиента.
Каков был план. С руководством я договорилась насчёт гибкого графика. Параллельно учёбе в Школе редакторов хотела продолжить вести проект онлайн-школы русского языка для детей-билингвов, чтобы отдыхать от медицинских текстов. А летом вдобавок решила пройти писательский интенсив в офлайне с домашними заданиями. Думала, что всё успею, но не рассчитала, что будут такие нагрузки.
Что пошло не так. Обычная неделя с работой, учёбой и ребёнком — это первозданный хаос. Моя дочь часто болела, поэтому график каждый день приходилось подстраивать
Как справилась. Я стала гибкой и одновременно твёрдой, как скала. Пришлось не лениться, принимать антидепрессанты, использовать каждый шанс для работы и учёбы. Меня спас простой на работе из-за СВО, так как клиенты у нас в основном из-за рубежа.
Ещё мы с мужем и дочкой договорились распределить совместное время. Например, час работаю я, а муж развлекает дочь, потом час я с ней, а муж работает, а затем ещё час дочь развлекает себя сама, пока мы оба заняты. Такое разграничение по времени действует не хуже «помидора». Правда, нужно быть готовым к тому, что ребёнок без присмотра нальёт собаке мыла в миску, вытащит из шкафа всю одежду или разрисует стены.
Дочь разрисовывает балкон, пока я учусь и работаю
Не страшно, что ребёнок испачкает стены — это всегда можно обыграть. Например, я нарисовала голубя,
чтобы перекрыть
Я бросила вызов самой себе, и появился азарт. Многие в чатике потока писали, что лучше не смотреть на баллы в рейтинге, чтобы не расстраиваться. Но у меня всё работало наоборот: низкий балл за тест бесил и в следующий раз я сдавала лучше.
Совет: когда встаёте перед выбором сделать не идеально или не сделать никак,
Полгода назад работодатель мужа перевёз нас в Сербию. До Школы редакторов я успела немного адаптироваться. Но не покидало ощущение, что мы вернулись в 2007,
Каков был план. Социализация в новой стране отнимает время и ресурс: не хватает расслабленности в общении с людьми, прогулок, вылазок с друзьями. Поэтому мы решили вернуться в Россию и купили билеты на начало октября.
Что пошло не так. В РФ 21 сентября объявили мобилизацию. Мы сдали билеты и продолжили учить языки.
Мои планы постоянно сдвигались, потому что в Сербии всё немножко «полако» — это местное слово «медленно». В России можно комфортно оплачивать счета в онлайн-банке, а здесь нужно часто ходить куда-то ногами и разговаривать с людьми. Чтобы отправить в Сербии посылку, нужно подойти в три окошка, а чтобы посылку приняли — заполнить шесть разных бумажек.
Как справилась. Смирилась с размеренностью местной жизни и выделила больше времени на дела, которые в России занимали 15 минут. Выстроила комфортный для себя режим: английский и сербский учу в онлайне, после языков читаю лекции и решаю тесты
Белград. В Сербии люди не спешат, при встрече любят поговорить друг с другом. Погода здесь тёплая, поэтому атмосфера располагает к размеренному темпу жизни
Совет: выстроить график обучения помогает мечта. Моя давняя мечта — работать в книжном издательстве. Ещё меня мотивируют дедлайны и риск вылететь без компенсации. Пришлось пофлексить все развлечения, чтобы в пятницу вечером читать лекции
Двадцать лет я работала на радио, но всегда мечтала писать в газете и заниматься журналистскими расследованиями. В Школу редакторов пошла интуитивно, в том числе потому что нужна была удалёнка.
Каков был план. Начинать осваивать профессию с нуля страшно. В моём портфолио нарезки эфиров, но работ с текстами нет. Поэтому я планировала придумывать самой себе задания, чтобы сделать стартовое наполнение личного сайта.
Что пошло не так. В сентябре наша семья приняла быстрое решение покинуть Россию. К переезду мы были не готовы. Муж и старший сын уехали, а документы для нашей дальнейшей легализации в другой стране остались на мне. Я делала дубликаты, бесконечно ходила по МФЦ, сдавала квартиру, продавала машину. Младший ребёнок учится в школе, поэтому я перерыла все возможные чаты о релокации и образовании за рубежом.
Как справилась. Я продолжала работать до самого отъезда и совмещала с учёбой, сколько могла. Мой последний рабочий день был за день до вылета. В какой-то момент я написала в деканат, что не вывожу, и мне дали академ. Мысли бросить учёбу не было,
Совет: академ выручит в сложной ситуации, когда нужно остановиться, подумать и принять решение не только за себя, но и за другого человека. Мне жаль двух потерянных месяцев учёбы, но о решении не жалею. Переживаю, что не смогу повторить успеха тестов,
Подготовительные курсы Бюро Горбунова я открыла вместе с подготовкой к защите диплома бакалавра. Это было импульсивное решение, хотелось поскорее начать. После защиты поступила в магистратуру, запустила первую ступень и вместе с молодым человеком переехала в Питер.
На протяжении учёбы в Школе редакторов я вела свой грантовый проект — интернет-издание о родном Волгограде «Степь». Там я ежедневно писала тексты, верстала макеты в Фигме, настраивала рекламу в ВК. На базе издания мы организовали лекторий, где провели
Каков был план. Я отдавала себе отчёт в объёме нагрузки. Запланировала дни,
Что пошло не так. По приезде в Питер начались проблемы с ТСЖ: в новой квартире не было газа, розеток и домофона, не подключили батарею и датчики тёплого пола. Нужно было постоянно вызывать разных мастеров, на это уходило много времени. Ещё не было мебели, поэтому две недели мы жили на коробках.
В магистратуре я пошла на совершенно новое для меня направление — цифровые методы в гуманитарных исследованиях — Digital humanities. Учёба модульная, в конце модуля мы с командой должны были представить свой проект. Получилось, что курсовую
В проекте «Степь» я слишком рассчитывала на поддержку специалистов. Но в итоге пришлось писать, дизайнить, настраивать рекламу и даже иногда собирать самой баннеры
Как справилась. Я привычна к спартанским условиям: мы завели электрическую плитку, решаем бытовые вопросы по ходу дела и в целом справляемся.
Для меня всё в новинку: технические знания, порядки в универе, город и люди, работа в издании. Поэтому я стараюсь делегировать и следовать планам на день. А между учёбой мы успеваем ездить в строительные и хозяйственные магазины, скупая всё необходимое.
В записной книжке и заметках в айфоне я планирую все задачи на день,
вплоть до мелких бытовых и личных. Качественное планирование каждого действия очень помогает
Совет: берите на себя столько, сколько можете взять, и определите, чем можете пожертвовать в случае чего. Мной двигал интерес и дисциплина. Мои занятия и проекты составляют и наполняют мою жизнь. Пусть у меня не самые высокие результаты
По специальности я инженер-исследователь в области нанотехнологий. Работаю менеджером в отделе маркетинга и поддержки продаж в ИТ-компании. После поступления
Кроме работы и учёбы, я систематически занимаюсь спортивным плаванием в группе с тренером. Два года назад услышала про заплыв из Европы в Азию через Босфор и захотела его проплыть — научилась плавать и проплыла. На финише получила сертификат кросс-континентального пловца. С тех пор езжу на тренировки в Москву из Подмосковья,
Каков был план. Я планировала совмещать спорт, учёбу и работу, а 18 сентября полететь в Калининградскую область на заплыв.
Что пошло не так. Соревнования выпали на холодную погоду: лил дождь, вода была 14 °C, а воздух — 12 °C. Мне не хватило подготовки на открытой воде такой же температуры,
Калининградская область, Янтарное озеро. ИКС-УОТЭРС КАЛИНИНГРАД 2023 — заплыв, который попал на обучение. Спорт помогает мне жить, работать и учиться, поэтому флексить его нельзя
Как справилась. Соревновательную неделю спасло задание по управлению проектами — дневник задач. Я распределила нагрузку по дням и таскам: так как вылет был вечером в четверг, основной упор на учёбу сделала с понедельника по среду. В маршрутке и электричке по дороге на работу слушала лекции, в метро читала статьи и советы.
Дневник задач продолжает спасать и все мои последующие недели
Совет: не отказывайтесь от спорта. Спорт учит фокусироваться на задаче и посвящать себя конкретной цели. Для меня это, например, побить собственный рекорд времени на километр, улучшить технику гребка, обогнать пловца. Всё остальное перестаёт существовать. Думаю, такие моменты необходимы каждому: сброс программы, водораздел между работой и учёбой.
Мне кажется, когда есть дела, которые точно надо сделать, магическим образом находится время на всё. Спорт для меня стал способом структурировать рабочее и учебное расписание вокруг обязательных тренировок. Мой боевой дух в любом деле сохраняет конкретная измеримая цель, сроки и понимание задачи. За это я обожаю обучение в Школе редакторов. У меня пятки отваливаются, как люблю каждую дисциплину и незнакомый мир редактуры, который никогда не соприкасался с моей жизнью.
Студент 16 набора Школы редакторов и руководитель студии
Моя студия — не совсем студия, а я скорее не бизнесмен,
Можно сказать, что мы семейная
Отзыв программиста M2бизза Андрея о работе в компании. В соцсетях мы знакомили подписчиков с нашей командой,
А началось всё с того, что у меня был компьютерный сервис. Там я и мастером был, и специалистов нанимал, и занимался продвижением. Сервису нужны были клиенты,
Тогда я подумал: «Вау, если я себе качнул бизнес, то и другим могу», — понял, что владею инструментами интернет-маркетинга. С этой уверенностью и рабочим кейсом пошёл искать клиентов: говорил, что у меня есть команда, что умеем делать рекламу. И мне доверяли, потому что узнавали нас и наш сервис.
Когда мы сделали с командой несколько проектов, я понял, что этим заниматься интереснее, чем ремонтом телефонов. Хотя в сервисе уже было 12 человек в штате, а я только руководил и занимался маркетингом. Пришло время определяться. Я продал сервис, забрал команду, и мы создали студию. А сервис, кстати, до сих пор работает.
Мы начали как студия «М2бизз» — маркетинг для бизнеса: делали только сайты и продвижение. Потом стали заниматься социальными медиа и под эту тему придумали студию «Фрукты»: яркие и свежие идеи для соцсетей.
Портфолио студии «М2бизз». К сожалению, не все работы мы можем публиковать. Например, когда идём на уступки заказчику и не совсем довольны результатом
Сейчас я прихожу к пониманию, что создание сущностей, типа своего бренда, ни к чему. Люди обращаются ко мне, к моему другу или к моей жене. Когда мы с заказчиком садимся обсуждать задачу, то заказчик работает не с М2биззом, не с Фруктами, а конкретно со мной. Также мы коллабимся со спецами из других областей: не с брендами, а с людьми. Прятаться за бренд — не мой путь, поэтому дальше Фруктов и М2бизза не будет, будет
Мы с женой вместе придумали Фрукты. Но клиенты в основном приходят за моей или её экспертностью, поэтому мы не прячемся за бренд и постепенно меняем концепцию
Даже если вспомнить самое начало, то 80% клиентов приходили через наше личное общение или по сарафанному радио. В 2012 году я проходил разные обучения, связанные с рекламой и маркетингом, и позиционировал себя как маркетолог. Ходил и всем говорил: «Я маркетолог, маркетолог. Могу помочь, могу помочь». Одна женщина в меня поверила. У неё было несколько свадебных салонов в нашем городе, и она предложила заняться их продвижением. Я стал консультантом-маркетологом: периодически приезжал в офис, общался с командой заказчика. Сайт и рекламу делала моя команда. За несколько лет работы с нами её бизнес реально вырос, все были довольны. Потом она продала его за хорошую сумму.
До сих пор заказчики, которые приходят к нам в студию, так или иначе уже знакомы с нами. Например, сейчас мы создаём с нуля бренд для компании, которая оказывает туристический сервис по прокату автомобилей. Мы познакомились с заказчиком на Камчатке: я поехал
Этот логотип мы разработали для бренда проката авто. Солнце, ветер, горы и волны напоминают о Камчатке, где заказчик ведёт
Сейчас заказов хватает, и нам выгоднее фокусироваться на клиентских проектах,
С каждым заказчиком отношения складываются по-особенному и сложности
Сдвигающиеся сроки. Многие наши клиенты предпочитают размеренную работу, не устанавливают дедлайны и не следят за их соблюдением. Обычно мы самостоятельно ставим сроки и подгоняем заказчиков, но не со всеми это удаётся. Заказчикам,
Есть проекты, в которых срок всё же важен. Обычно они находятся на стадии запуска, и мы все заинтересованы в том, чтобы вовремя открыть продажи. Но и в этих проектах сроки сдвигаются. Раньше я не видел в этом проблемы, потому что заказчики в итоге оставались довольны. Но после Школы редакторов я понял, что мы постоянно флексим сроки и несём
Упёртые клиенты. Иногда заказчики не хотят прислушиваться к профессиональным советам и настаивают на своих решениях. Некоторые коллеги стараются не спорить с ними
Буквально вчера обсуждали фирменный стиль для частной школы. В неё принимают только первоклассников, чтобы учить их с самого начала. Мне это позиционирование показалось сильным, поэтому я решил транслировать его в текстах, стиле и дизайне школы.
Для частной школы мы сделали компромиссный вариант логотипа: отошли от исходной идеи и добавили образ книги, как просила заказчица. В любом случае мы работаем за деньги, а свои амбиции можно реализовывать бесплатно. Как говорил
Недовольные клиенты. Есть две истории с недовольными заказчиками, обе я решил с помощью переговоров.
Первая история. Мы делали сайт для отеля, а со стороны клиента нашу работу контролировал ресторатор. Подготовили первую версию, презентовали и получили кучу правок. Обсудили недостатки, исправили, презентовали новую версию — снова не то. Со многими правками я не был согласен, но тогда у меня не хватало знаний, чтобы аргументировать своё мнение. Прошло уже несколько итераций, а мы так и не приблизились к результату. Это случилось, потому что я вовремя не определил, что человек, который ставит нам задачи, не разбирается в маркетинге и управлении отелями. Решил я эту проблему не самым красивым образом, но другого выхода я не видел: пошёл выше, поговорил с инвестором и предложил сменить руководителя проекта. Нам пошли навстречу, и с новым заказчиком мы быстро пришли к согласию.
Вторая история чуть не закончилась судом. Клиентка оказалась недовольна сроками и платформой, на которой мы разместили сайт, и хотела выставить нам судебный иск. В ответном письме мы попросили её вернуться к обсуждению задачи: что требовалось от нас, что из этого мы сделали, а что нет. Как оказалось, мы полностью отработали по техническому заданию. Эта неприятная ситуация была полностью нивелирована за счёт общения.
Конфликты бывают, но ни один ещё не закончился враждой с клиентом. Я всегда стараюсь найти решение: если я неправ, то принимаю это, а если неправ заказчик, предлагаю разобраться — обычно этот путь приводит к нормальным отношениям.
Бизнес всегда, так или иначе, связан со сложными ситуациями, и у каждого они свои. Я периодически испытываю сложности с делегированием.
Делегирование продаж. В какой-то момент у меня появился партнёр по Воркзилле,
Эта история про то, что продавать должен тот, кто будет выполнять работу. Так гораздо проще разобраться в задаче, чётко понять, что нужно клиенту, и сформировать реалистичные ожидания. Когда в школе подняли эту тему, я понял, что сделал правильный вывод
Делегирование управления проектом. В какой-то момент я послушал рекомендации
Менеджеры в моей команде были системные и организованные люди, которые могли вести проект от начала до конца. Но при этом они ничего не понимали в маркетинге и дизайне: бездумно принимали у клиентов задачи и передавали дизайнерам. Работа в таком формате была полным мучением: менеджер передавал туда-сюда правки, мы затягивали сроки, решения были посредственными. Чтобы сделать продукт лучше и закрывать задачи бизнеса, который к нам обращается, я вернул себе управление проектами и параллельно пошёл учиться разным специальностям: дизайну, копирайтингу, маркетингу.
Думаю, бизнес-школы, где пичкают мотивацией: «Ставьте цели, делегируйте, заработайте миллион
«Ставьте цели, делегируйте, заработайте миллион и неважно,
что вы делаете!» —это всё фигня
На мой взгляд, если вы умеете закрыть недостающие компетенции крутыми спецами, то можете больше ни в чём не разбираться, этого будет достаточно. Но всё индивидуально.
Я предпочитаю погружаться в проекты, поэтому общаюсь с заказчиками, делаю прототипы, формирую редполитику, участвую в подготовке контент-планов, порой даже сам редактирую посты, чтобы привить авторам стиль. Поэтому для себя я выделил несколько дисциплин, которые помогают в управлении людьми и процессами: общение, стратегия
Вникаем в бизнес заказчиков и отказываемся от проектов, которые нас не привлекают. Например, ко мне пришёл клиент, который занимается натяжными потолками. Сначала я подумал, что это не моя тема. Но задал больше уточняющих вопросов, и оказалось,
Ещё мне нравятся проекты, где нет задачи гнаться за быстрой прибылью. Моя основная сфера уже два года — это продвижение отелей. Здесь планомерно занимаются
Если надо продвинуть отель, все понимают, это к нам. Мы делаем сайты и канал коммуникации — социальную сеть. Мой партнёр, ревенью-менеджер, разрабатывает предложения и тарифы. А наш заказчик оказывает сервис, размещает гостей. У нас получается очень сильный треугольник
Иногда я чувствую, что что-то не так, но что именно — объяснить не могу. Например, вижу макет сайта и понимаю, что надо всё сдвинуть влево, но аргументировать не получается.
В моём понимании, вторая и третья ступени нужны тем, кто будет работать своими руками. Я же не совсем редактор, поэтому решил, что мне хватит одной.
Мне было интересно учиться, появился азарт. Система тестов сразу даёт понять, кто я есть, как усвоил материал. Я изучал все лекции и дополнительные материалы, старался взять максимум теории и сразу применять знания в своих проектах.
Я не образцовый студент: тесты иногда сдавал за 15 минут до дедлайна, а домашки,
А ещё я не сдал курсовую, и мне стыдно, что не довёл до конца такую простую задачу. Не рекомендую так делать никому, потому что это может войти в привычку. Для меня учёба стала чем-то второстепенным ещё в институте: тогда я уже работал в своём сервисе, работа меня кормила и давала возможность жить, а институт был развлечением. Все вопросы с зачётами и экзаменами я решал с помощью коммуникаций — договаривался.
Не вижу смысла в заданиях
без обратной связи: интереснее тренироваться на рабочих проектах и получать обратную связь от рынка
Мне стало интереснее работать, но вместе с дополнительными знаниями пришли сложности. Например, после школы я увидел проблемы со сроками. Теперь меня мучает факт,
Удивительно, но Школа редакторов дала мне больше видения в дизайне, чем в текстах,
Учёба в школе помогла мне в общении с заказчиками. Теперь я могу оперировать
Школа даёт классные знания по переговорам и отношениям. Но не могу сказать,