Протодиакон рассказал о редактуре для православных изданий и трудностях перехода в ИТ.
В этом выпуске мы упоминаем Инстаграм. Инстаграм — платформа, принадлежащая организации Meta Platforms Inc., деятельность которой запрещена на территории РФ.
Какой у тебя рабочий и образовательный бэкграунд, чем сейчас занимаешься?
Закончил Белгородскую духовную семинарию с миссионерской направленностью — бакалавр богословия. Более высоких степеней богословского образования получать не стал. Всё остальное добирал из книг.
Начинал свой путь диаконом в кафедральном соборе в Старом Осколе. Затем переехал и служил в Магадане. Там пять лет руководил пресс-службой Магаданской православной епархии. Писал пресс-релизы, вёл сайт епархии. Работал с журналистами «ВГТРК». Совместно с ними писал тексты для репортажей на церковную тему.
Затем вернулся в Старый Оскол, служил в храме и был директором информационного центра «Православное Осколье». Совместно с главным редактором и журналистами снимали фильмы о старых православных храмах, издавали бумажную и электронную газету. В газете публиковалась церковная публицистика, церковные и городские новости.
Кроме основных служебных задач, участвовал в съёмках передачи «Завет» на телеканале «СПАС».
Сейчас работаю редактором в VK Tech, описываю сервисы. Ещё я амбассадор «Писца-транскрибатора», это сервис для перевода аудио и видео файлов в текст. Пишу для них SEO–статьи и даю ТЗ другим авторам.
Пишу SEO-статьи о гаджетах, технологиях, маркетинге для креативного агентства «Рыба».
Я готов писать на сложные темы, за которые мало кто берётся. Не слишком нравится писать про технику, но нравится писать про процессы в бизнесе и управлении — например, про канбан, эджайл, скрам. Поэтому ещё писал для Кайтена. Это сервис визуального управления проектами.
Закончил первую ступень Школы редакторов. Перешел на вторую, но пришлось уйти. Мне нужно было начать работать, потому что мог остаться без денег. Поэтому после первой ступени сразу пошёл на «Стажировку» в «Рыбу».
С чего начался твой путь в редактуре для ИТ?
Первый мой хардкорный текст — интервью с автором канала «Умный копирайтинг» Никитой Кустовым. Написал первую ВиСишку для «Рыбы» о том, как анализировать каналы для рекламы в Телеге. Тема была для меня незнакома: какие-то метрики, площадки и прочие штуки. Это текст, с которого я «въехал» в ИТ-редактуру.
Какие знания нужны, чтобы стать редактором на церковную тематику?
Кто с каким образованием пришёл, тот с тем и работает. В нашем СМИ работало несколько журналистов с журналистским образованием. Были сотрудники без корочки. У пишущих священников образование семинарское. Поэтому для того, чтобы писать на церковную тематику, заканчивать специальный факультет не нужно.
Можно даже стать церковным редактором и ничего не знать о православии, но будет неинтересно. Бывают разные ситуации. Например, если человеку неинтересна православная культура, то и писать про это будет неинтересно.
Ещё пример, когда человек верующий и ещё без опыта церковной жизни. Он хочет духовно развиваться и становится церковным редактором. Такое возможно, но гонорары у церковных редакторов и журналистов значительно ниже, чем в айтишке — особенно если вы работаете не в московском издании. Сами знания не так важны. Если редактору не хватает понимания тематики, то у него есть грамотные священники, с которыми он советуется.
Здорово, если у редактора и религиозное, и светское образование. Например, семинарское и филологическое. Это поможет писать адекватный текст, который будут читать. У меня есть знакомые с таким образованием.
Для кого пишет церковный редактор?
Основная аудитория в провинциальном церковном СМИ — прихожане собора среднего и пожилого возраста. Молодой религиозной аудитории интереснее читать блоги авторитетных авторов и священников. Например, у нас в Старом Осколе есть батюшки, которые интересно и харизматично рассказывают про веру в соцсетях. На их аккаунты подписаны по 60 тысяч человек.
Про что пишет церковный редактор?
Прихожане читают разный контент.
Расписание событий в приходе. Когда будет концерт или праздник. У нас в городе социально активные приходы, которые помогают инвалидам и детям-сиротам. Про все мероприятия люди хотят знать, чтобы поучаствовать.
Фоточки со службы. Бывает, что люди хоть и были на службе, но хотят посмотреть фото и видео с неё. Возможно, потому что они там были и хотят порадоваться, как всё было красиво украшено цветочками.
Раньше местные СМИ репостили известных спикеров и священников. Сейчас репосты неинтересны, потому что всё доступно в сети. Люди ждут контент про свой приход и свой город, статьи от местных знакомых батюшек.
Обучающие статьи. Чаще всего это делают в православных изданиях. Вот примеры:
- «Как молиться перед едой и после неё?» — статья православного журнала «Фома»;
- «Как бороться с детской ленью?»— статья портала «Православное Осколье».
Кто принимает решения и как происходит согласование работы?
Обычно в приходских СМИ ставит задачи и всё согласовывает настоятель храма. В Старом Осколе настоятелем храма был митрополит. Поскольку это кафедральный собор, то у митрополита есть заместитель, который называется благочинный собора. С ним всё и согласовывается.
Процесс согласования везде разный. У нас была разумная свобода и доверие. Был главный редактор, с которым мы согласовывали ключевые тексты. Главред один раз посмотрел, что всё соответствует стандартам, и с тех пор доверял мне. Поэтому я не сверял с ним все тексты каждого номера.
Есть в церковных текстах особые правила написания?
В церковной орфографии есть особенности. Всегда пишем с заглавной буквы имена Божии, имена Богородицы, местоимения в адрес священных персонажей и предметов. Про них нельзя говорить фамильярно или неуважительно.
Нужно благоговейно относиться к тексту. Если пережестить с тон-оф-войсом — читатель не поймёт. Мы иногда жестили, но не сильно, старались и современные темы поднимать. Я записывал на Ютубе интервью «О вере, людях и трендах». Иногда задавал батюшкам неудобные вопросы. Например, говорили про доходы священников или почему свечи в церкви продаются за деньги.
Ещё в религиозной жизни и религиозных текстах важна искренность. Малейшую неискренность люди считывают и отворачиваются.
Использовал ли ChatGPT в церковной редактуре?
Не знаю, где в церкви он может понадобиться. Может, расписание генерировать, но пока не знаю, как это реализовать.
Я сам ещё не понимаю, как им пользоваться. У меня была задача: сделать рерайты статей для одной площадки. Надо было быстро, поэтому попросили сделать с помощью ChatGPT. Я начал рерайтить этой нейросетью. Пробовал много раз, и всегда текст получался мусорный: твёрдый ноль по «Главреду» и стиль провинциальной журналистики 90-х. В итоге сам переписал текст.
Почему решил сменить сферу и начать писать для ИТ?
Начну с того, что я не сменил религию и не разочаровался в христианстве. У священнослужителя есть список причин, по которым он не может продолжать служить.
В 2021 году от меня ушла жена: полюбила другого человека. После этого я вступил в новые отношения. До того, как я в них вступил, у меня был выбор: никогда не иметь отношений или уйти за штат, то есть прекратить служить вообще.
Я понял, что отсутствие отношений — это не для меня, и я хочу в них быть. Поэтому ушел из штата и со временем женился. У меня замечательная жена. Она фотограф.
Пошёл учиться редактуре в Школу редакторов. В один момент понял, что мне некогда заканчивать все три ступени школы. Меня подтолкнули уйти обстоятельства жизни.
Есть священнослужители, которые всю жизнь занимаются только служением. Для таких священников уход за штат трагичен, потому что они не могут «сменить работодателя» и трудиться по своей должности в другом храме или епархии. Они полностью теряют возможность зарабатывать на жизнь тем, чем занимались всегда. Так могло произойти и со мной.
Насколько трудно дался переход в ИТ?
Тяжело было эмоционально, потому что служение — большой период моей жизни. Священнослужители — люди с немного другой планеты. У нас свой маленький мир со своими радостями и проблемами. Перешагнуть и выйти за пределы этого мира нелегко даже таким гибридным персонажам, как я.
Я много занимался дополнительными проектами, которые не были связаны напрямую со служением в храме. Поэтому переход удался.
Бывают периоды в жизни, когда все вокруг начинают рассказывать, что нужно делать — это тоже было. В этой ситуации я уехал в другой город и продолжил учиться в «Рыбе». Просто закрылся на какое-то время и не отвечал на звонки «советчиков».
Как коллеги из церковной сферы отнеслись к твоему уходу?
Отнеслись по-разному. Некоторые огорчились, другие — отнеслись с большим уважением и симпатией. Это честные и искренние люди, мы до сих пор дружим.
В чем главное различие работы в церковной и ИТ-редактуре?
Главное отличие в том, что церковное СМИ для прихода — это не про прибыль. Это больше про вложение денег в просвещение паствы. Мало кто знает, куда уходят деньги, которые люди приносят в жертву за свечи, поминальные записки. Они тратятся на зарплату журналистам, которые ведут СМИ, преподавателям воскресной школы, уборщикам и поварам в трапезной. В Старом Осколе при соборе есть ещё гимназия. Это полноценная школа, которая бесплатна для всех и содержится за счет прихожан.
Церковная редактура — это про миссию, донесение вечного и светлого людям. Когда начинаешь зарабатывать на этом, некоторые негодуют. У меня есть знакомые, которые сделали платный библейский клуб по подписке. С большим уважением отношусь к этому и знаю, что у них всё хорошо. Но некоторые негативно отзываются об этом. Ещё пример: если батюшка заводит платный блог в Boosty, то одни подпишутся, а другие могут сказать: «Ты смотри, он ещё деньги за проповедь берёт!» Каждый сам решает, что его устраивает больше.
Есть разные способы монетизации. Например, священник говорит в соцсети: «Присылайте имена, а я буду поминать на службе». Люди присылают имена, а вместе с ними — денежные пожертвования, которые идут на нужды храма.
Какие редакторские скилы помогли быстрее освоиться на новой позиции?
Бесстрашие в те моменты, когда не понимаю, куда лезу. Когда в общих чертах задача понятна, а с остальным разберёмся, погнали.
Не бояться, когда приносят много правок. Постоянно браться за новое, не боясь ошибиться, и при этом сильно вгрызаться в фактуру. Сто раз себя перепроверять и гуглить.
Ещё недавно сделал вывод, что мой КПД в работе растет. Раньше я не мог больше трёх часов писать, глаз замыливался и я не понимал, что происходит. Сейчас могу работать дольше и мне нормально. Поэтому ещё один редакторский скил — железная задница. Задница, которая долго сидит на стуле с ноутбуком.