Литературные негры, писатели-призраки, гострайтеры — как только ни называют людей, которые пишут тексты для другого человека. Эта часть рынка закрыта и не предаётся огласке. Часто таких ребят ищут кулуарно, по знакомству. Команда журнала пообщалась с редакторами, у которых есть опыт работы с личными брендами, и выяснила особенности такого сотрудничества.

Ольга Сагирова

Расскажи про свой опыт работы автором для другого человека?

Я вела личные каналы дважды. Первый раз — Инстаграм для предпринимателя, который занимался сдачей квартир в аренду посуточно. Второй — личные каналы психоаналитика в Телеграм, «Вконтакте» и Инстаграм.

Ты продолжаешь вести каналы этих людей?

Нет.

С предпринимателем я прекратила сотрудничество в 2022 году через 1,5 года работы. Намучилась с ним. Тогда у меня было мало опыта и хотелось заработать денег. Окончательно решила, что надо расставаться, когда мне сказали: «Вы меня не чувствуете. Мне надо, чтобы всё было на вдохновении!»

А с психоаналитиком я успешно проработала с 2022 до 2024 года.

Как строилась ваша работа над контентом?

Предприниматель в своём канале продавал наставничество, что-то вроде обучения, как сдавать квартиры посуточно. Был там и лайфстайл, и продающие посты-воронки.

Меня он просил помочь писать ему тексты. И вот с их написанием была жопа. Он в целом товарищ увлечённый, ему нравилась вся эта история успешного успеха. Он следил за Данилом Матухно, за Петей Осиповым.

Хочу прогрев как у Пети Осипова! А нет, не хочу…

Слышала такой запрос: «Хочу прогрев как у Пети Осипова!» Делала, приносила: «Нет, я так не хочу. Тут много личного…» Объясняла, что у Пети Осипова всё как раз на личном строится. Всё равно не нравилось. Уходила переписывать. В итоге мои тексты от его имени не нравились, и он всё переписывал сам. Устаёшь от такого формата работы. По сути, пишешь в стол.

Кроме канала я делала для него всякие методички. Например, гайд «Как подключить онлайн-кассу», «Как стать самозанятым», «Как обставить квартиру». Делала всё в Канве и сохраняла в пдф. Вот тут всё было хорошо. В такой работе нет личного компонента человека, никакого «Пети Осипова» уже не вставишь, поэтому проще.

С психоаналитиком мы на входе обсудили договорённости. Задача была такая: перерабатывать для личного канала её собственные уже инаписанные материалы. Например, лекции, семинары и вебинары. Она мне отгружала массив материалов, и из них я уже делала посты.

По сути, у меня на руках была вся фактура. Мы вместе разрабатывали контент‑план, а дальше я собирала текст под этот план, отдавала, иногда она добавляла что‑то от себя. Этот канал вели для коллег. Заказчику важно было, чтобы её понимали такие же психоаналитики, поэтому она сама и вносила уточнения уже в готовых постах. Комментарии оставляла в гугл‑доках.

Если по мелочи какие‑то правки были, условно смайлик вставить или предложение от себя дописать, она не оставляла правок, сама оперативно добавляла. Поэтому вся работа ровненько шла.

Возможно, такая разница в работе из-за самих заказчиков. Мой первый клиент‑предприниматель быстро загорался, работал на вдохновении. Вот сейчас вожжа под хвост попала, и делаю это. Завтра надоело, захотел Луну озеленять. Потом выгорел, уехал на ретрит. Там структуры работы не было, и добиться дисциплины мне было сложно. Посты он сам выкладывал и системно срывал график публикаций.

А психоаналитик — очень организованная женщина, быстро просматривала тексты. Не было хаоса в работе. Дедлайны проговорили, я посты написала, она внесла от себя правки и уточнения, и опубликовали. Всё чётко как часы.

Как тебе удалось «вжиться» в тон-оф-войс другого человека?

С предпринимателем я достаточно быстро въехала в тон-оф-войс, проблем не было. У него был запрос — подстроиться под тон-оф-войс, принятый в Инстаграме у таких же ребят. Надо было писать «как все остальные»… Ну, кто например… Тот же Данил Матухно или Лерчеки всякие. Чтобы выдерживать правила игры. И это жуть! Эти хотелки меня подпритушили, работать с такими текстами было неприятно.

С психоаналитиком иначе: в психоанализе надо выдерживать инфостиль. Никакой фамильярности не допускать и соблюдать этический баланс. Психоанализ — это не психология. Это сложнее: каждое слово может быть истолковано по‑разному. Поэтому моя задача была собрать тексты на имеющейся фактуре, а вникать в тон‑оф‑войс конкретного человека и не пришлось особо.

Как ты относишься к тому, что тексты пишешь ты, а получает признание другой человек?

Мне абсолютно нормально. Это моя работа. У психоаналитика 80% текста её. Она местами сама писала целые куски. Я не считаю эти тексты прям своими, скорее я их больше редактировала.

А вот с предпринимателем… Там было настолько перековеркано, что я не хочу вспоминать те тексты. Мне стыдно их кому-то показывать. Так что пусть он за них получает признание.

Тебя обижает термин «литературный негр»?

Если кто-то написал, например, художественную книгу, и её опубликовали не под его именем, наверное, тогда автора можно назвать «литературный негр». В моём случае оба раза ситуация иная, поэтому лично меня не обижает.

Евгений Малакеев

Расскажи про свой опыт работы автором для другого человека?

Я не веду в одиночку личный канал, работаю в команде. У нас проект «Медконструктор»: помогаем врачам, которые хотят вести блоги, но времени на это у них нет. Тогда они обращаются к нам в проект. Или они могут вести блог самостоятельно. Тогда мы для них пишем инструкцию: как правильно оформлять карточки, как писать текст и другие подробности работы с соцсетями.

Наш первый заказчик — врач-онколог. Он обратился к нам за помощью с ведением блога. У него есть требования к контенту. Например, чтобы визуал был красивый, текст хорошо оформленный и с иллюстрациями. Мы взялись за этот проект, составили список постов и начали работать. Конкретно у этого человека публикации на всех основных площадках: Инстаграм, Телеграм, «Вконтакте», Дзен и Фейсбук. Но в Фейсбуке кросс-постинг идёт через Инстаграм.

Ты продолжаешь вести канал этого человека?

Да, с онкологом продолжаем сотрудничать.

Как строится ваша работа над контентом?

Наша задача не просто писать за врачей с нуля. Мы не генерируем сами темы из головы. Мы работаем совместно. Например, тот же врач-онколог нам говорит: «Нужен пост про сопроводительную терапию при химиотерапии рака молочной железы». Он присылает нам голосовые сообщения с описанием каждого пункта, а уже потом мы эти голосовухи перерабатываем и создаём пост. По сути, мы структурируем его мысли и упаковываем их в удобную для восприятия форму.

Оплата — за каждую выполненную итерацию работ. Даже если заказчик задерживает фактуру, мы не берём деньги, пока наша работа не выполнена. Не успел врач дать материалы, процесс затормозился. Тогда можем продлить итерацию, но стараемся так не делать.

Одна итерация — 14 дней. За это время мы должны сделать 10 постов. В конце выпускаем карточки, которые можно быстро прочитать.

Весь процесс состоит из этапов:

• — анализируем социальные сети врача и его коллег;
• — составляем контент-план на основе цели, к которой хочет придти врач;
• — согласовываем контент-план с врачом;
• — заказчик присылает материалы. Если чего-то не хватает, задаём дополнительные вопросы;
• — перерабатываем фактуру, добавляем визуал, корректируем формулировки вместе с заказчиком. Мы же не врачи, у нас, конечно, есть базовое понимание в медицине, но мы всё равно можем допустить ошибки. Поэтому финальные формулировки всегда согласовываем с заказчиком.

Часто при ведении личных блогов работа получается асинхронная, с врачами тоже. На практике у нас бывают задержки с согласованиями — врач не всегда может уделить время работе над текстом. Мы заранее обсуждаем это с заказчиком, предупреждаем, что итерации могут иногда идти не по плану. Особенно в начале, когда мы притираемся друг к другу. Это нормально. Но с каждой следующей итерацией мы всё больше оптимизируем работу, и процесс согласований становится проще.

Материалы нужно запрашивать заранее

Ещё одна особенность, которую мы поняли: материалы нужно запрашивать заранее, чтобы можно было сразу подготовить черновики для нескольких постов. Врачу сложно выделить время на текстовые сообщения, поэтому мы предлагаем использовать голосовые. Заказчик записывает длинные или короткие голосовые, а мы уже перерабатываем их в черновики постов.

Как тебе удалось «вжиться» в тон-оф-войс другого человека?

О конкретном тон-оф-войс мы не договаривались. Используем просто спокойный ровный текст от первого лица, где это возможно.

Как ты относишься к тому, что тексты пишешь ты, а получает признание другой человек?

Нормально. Потому что в нашем случае без участия самого врача контент не создать. Важно, чтобы сам заказчик предоставлял информацию, так как это не просто написание сторонних текстов, а именно переработка его экспертных знаний. Мы здесь выступаем как ремесленники. Это наша редакторско-дизайнерская работа: облегчить врачам процесс ведения блога и сделать их мысли доступными широкой аудитории.

Тебя обижает термин «литературный негр»?

К «литературным неграм» я себя не отношу. «Негры» для меня — знаешь кто? Посмотри на всяких крупных блогеров, у которых свои редакции со штатом сотрудников. И эти люди трудятся за копейки, если верить сливам инфы, но при этом делают неимоверно большую работу. А потом эти ребята-блогеры выдают материал сценаристов за свой.

Такой вид работы над контентом я отношу к работе «литературных негров». У нас другой формат — мы не пишем материалы с нуля. Мы просто дорабатываем те сведения, которые нам уже предоставили. Обычная редакторская работа, на мой взгляд. А если тебе платят за неё нормальные деньги, которых хватает не только на еду, так вообще прекрасно.

Анна Пыльцына

Расскажи про свой опыт работы автором для другого человека?

С июля 2020 по октябрь 2021 года я писала тексты от имени трэвел-блогера для ВК и Инстаграма: посты-обзоры, истории его личного опыта, геймифицировала контент, развивала комьюнити групп, помогала готовить прямые эфиры. Моя задача была не просто писать посты о путешествиях, а ссылками уводить читателей на сайт, где блогер зарабатывал на трафике и партнёрских программах.

Ты продолжаешь вести канал этого человека?

Наше сотрудничество прекратилось из-за пандемии. Туристическая отрасль переживала кризис, и проект частично свернули. Мой заказчик стал писать сам и делать это гораздо реже. Сейчас я не веду его каналы, но иногда помогаю с редактурой сайта или каких-то отдельных текстов.

Как строилась ваша работа над контентом?

Это был микс из его хотелок и моих идей по форматам. До меня он писал посты самостоятельно, а я была своего рода экспериментом для него. Заказчик озвучивал генеральное направление, в мои задачи входило придумывать темы и идеи постов, иногда проводить трэвел-конкурсы среди подписчиков.

Я примерно знала, где путешествовал мой блогер и анализировала, что может заинтересовать аудиторию и чем необычным её можно попробовать зацепить. Потом «вытаскивала» из него фактуру, и мы вместе готовили контент-план для публикаций на месяц.
С фактурой проблем не было. Блогер присылал мне голосовые сообщения в любой момент, даже ночью. Моей задачей было в рабочее время оценить, насколько я могу перевести это в текстовый контент, какую пользу добавить и как подать. Мне понравилось работать с голосовыми. Это как мысли вслух, при этом в речи проскакивают эксклюзивные фразы, характеризующие конкретного человека.

Бывали моменты, когда заказчик сам добавлял посты в «отложку»: фотографии и тексты, не задумываясь о стиле и опечатках. А я потом заходила и разгребала эти авгиевы конюшни: доводила до ума формулировки, обрабатывала фотографии.
Я никогда не отвечала за финальный результат. Это был всегда отложенный постинг. На кнопку «опубликовать» всегда нажимал владелец канала. Он мог поменять текст по своему желанию. Иногда он специально вставлял в пост какое-нибудь неуместное троеточие, чтобы «добавить посту жизни».

Как тебе удалось «вжиться» в тон-оф-войс другого человека?

Я создавала контент от имени мужчины, который на 8 лет меня моложе. Сначала думала, что будет сложно. Оказалось — наоборот. Под тон-оф-войс даже не пришлось подстраиваться.

Есть понятие — «смэтчиться с человеком» — чувствовать друг друга. Важно смотреть и мыслить в одном направлении, иначе подписчики почувствуют фальшь. Если мэтча нет, то говорить голосом другого человека не получится. Вот с ним мы отлично смэтчились. Каждый человек, который ведёт личный бренд другого человека, — немного актёр. Мы вживаемся в роль и играем её в тексте: «А что сказал бы N?», «Как он бы написал?», «А как ответил бы на этот комментарий?» Важно, чтобы тебе нравился человек, над личным брендом которого работаешь.

Как ты относишься к тому, что тексты пишешь ты, а получает признание другой человек?

Спокойно. Я помогаю тому, кому нужна. И мне доверяют. В начале пути порой чувствовала себя серым кардиналом: «О, это он говорит моими словами!» Потом пришло осознание, что это я научилась чувствовать человека и предугадывать его мысли.

Тебя обижает термин «литературный негр»?

Нисколько. Я не «литературный негр», а личный помощник по контенту занятого человека. Сейчас я не веду личные каналы, но пишу посты от имени своих руководителей в корпоративные каналы. Это не спичрайтинг, а такое же вживание в роль и считывание приоритетов и мыслей другого человека. И моя задача — грамотно подать этот посыл.

Сегодня посты есть, завтра их забыли

Моя подруга, например, писала книги, которые выпускались за подписью раскрученного в России писателя. Вот такую роль я называю «литературный негр». Когда я вижу её безымянные произведения, обидно: книги — это вечный контент. А посты как горячие пирожки, сиюминутная раскрутка. Сегодня они есть, а завтра о них забыли.

Дарья Ярвиц

Расскажи про свой опыт работы автором для другого человека?

Я работала с личными каналами трижды. Первый случай — девушка, которая занималась арбитражем трафика и криптой. Второй — личный блог владельца компании, торгующей медицинским оборудованием. И самый долгоиграющий, третий — канал химика.

У первого и второго заказчика надо было вести Инстаграм, а химику — телеграм-канал.

Ты продолжаешь вести каналы этих людей?

С девушкой давно прекратила сотрудничество. С предпринимателем мы проработали три месяца. За это время я написала всего пять постов. Потом он понял, что у него не хватает времени заниматься проектом и работу свернул. А с химиком начала работать с августа 2023 и до сих пор продолжаю.

Как строилась ваша работа над контентом?

Девушка, которая занималась арбитражем, присылала мне голосовые сообщения со своими заметками про женщин в трейдинге, про стереотипы. Она рассказывала, каково быть девушкой в этой сфере, с какими сталкивается трудностями. Дальше я их упаковывала в посты и отправляла ей на согласование.

Генеральный директор компании, торгующей медицинским оборудованием, хотел писать про обучение в Сколково, поездки к бизнес-партнёрам, какие-то личные впечатления. Он мне отправлял голосовые, я слушала и писала текст.

У него была команда пиарщиков, которая работала над образом в соцсетях. Пиарщики хотели, чтобы заказчик звучал серьёзно, представительно, транслировал традиционные ценности. Моя задача была — писать тексты так, чтобы у читателя не сложилось впечатления, что их пишет другой человек. Один из членов команды продвижения был близко знаком с заказчиком, поэтому было чёткое представление о том, что похоже на тон-оф-войс заказчика, а что — нет. Например, когда я добавила в текст слово «немножко», пиарщики сказали, что мужчины не говорят слово «немножко».

Сначала я отправляла посты PR-команде, потом они представляли их заказчику, в конце мы созванивались и обсуждали их вместе. На мой взгляд, это было сложное и долгое согласование для такой маленькой работы. Лично я не чувствовала напряжения, но для поста на две тысячи символов согласований многовато. Сам заказчик предупреждал, что он занят, редко выходит на связь, и его нужно пушить. В итоге я его спрашивала, а он мог ответить через неделю.

Заказчик мог ответить через неделю

С третьим заказчиком работа строится вообще не типично. Тематика его канала — научпоп и развенчание мифов. Изначально он хотел, чтобы я писала «про запас», заполняла контент-план на две недели вперёд в Ноушен. Он бы давал обратную связь, сначала по темам, потом по самим текстам. Я даже придумала рубрикацию. Например, понедельник — медицина, вторник — психология, среда — мемы, четверг — наука, пятница — секс-просвет. Но тут проблема была во мне — я хронически не соблюдала этот лаг в две недели. Мне вообще так сложно писать. Обычно это происходило иначе: «Так, пятница, 10 утра! Сегодня надо написать пост про антропологию. Погнали!»

В итоге мы пришли к самому попустительскому формату — я пишу ему пять постов в неделю от его имени, но вообще без согласования. Выкладываю тоже сама. По сути, он их видит уже у себя в канале опубликованными. Периодически сам может что-то в канал написать. Он не редактор и ставит обычные кавычки-лапки и короткие тире. Я потом просто прохожусь по его опубликованным текстам и правлю знаки препинания, ставлю длинные тире, чтобы выглядело единообразно.

Но такой формат работы редко кто использует. Наш случай уникальный в каком-то роде: у нас сложились очень доверительные отношения.

Как тебе удалось «вжиться» в тон-оф-войс другого человека?

Тон-оф-войс первых двух заказчиков проблем не вызывал, потому что там были голосовые сообщения. Мне нравится, когда в такой работе человек присылает голосовые. Это удобно и позволяет «проникнуться» человеком, а потом добавить в текст какие-то фразы и обороты, присущие именно ему.

У второго вообще пиарщики руку приложили к текстам. Там если отойдёшь от тон-оф-войс, тут же просигналят. А с третьим мы просто отлично понимаем друг друга, одинаково мыслим, нас интересуют одни и те же темы. Я просто пишу от своего имени, но в мужском роде.

Как ты относишься к тому, что тексты пишешь ты, а получает признание другой человек?

Нормально. У первых двух заказчиков была фактура, с которой я уже знакома. Это моя работа, как редактора: понимать мысли человека и оформлять их в текст. С химиком ситуация интереснее: иногда у меня бывает ощущение, что отдаю свои лучшие идеи в другой блог. Тогда я решила, что буду чётко сегментировать, что отдаю заказчику, а что оставляю себе. Так избегаю этого ощущения. Кроме того, заказчик разрешил мне брать некоторые посты, если сильно хочется, к себе в личный канал. Главное — не копировать слово в слово, а адаптировать под себя.

Это моя работа — писать за других

Тебя обижает термин «литературный негр»?

Да я сама себя так называю. Я к этому отношусь с юмором. Это моя работа — писать за других. Смотри, спичрайтеры ведь по факту делают то же самое. Их же никто не называет «неграми». Тут такая же работа, только название другое. И вообще, если человека это обижает, то возможно ему надо заняться чем-то другим.

ㅤ

Кто проводит конкурс

Привет! Меня зовут Полина, я руковожу журналом с 8 июля. Я победила в конкурсе и стала главредом журнала, когда училась на второй ступени Школы редакторов. За три месяца мы выпустили 13 статей и один подкаст, ещё 14 материалов у нас в работе.

Пришло время вызвать следующего главреда, так гласит Устав.

Кто и как может стать главредом

Любой студент первой или второй ступени любой Школы Бюро Горбунова может поучаствовать в конкурсе, пройти собеседование и стать новым главредом журнала на четыре месяца.

В конкурсе надо отредактировать и сверстать материал, чтобы получилась интересная статья для журнала. Пристрастное жюри из прошлых главредов прочитает конкурсные работы и отберёт три лучшие.

На собеседовании мы поговорим с авторами трёх лучших работ и выберем подходящего кандидата.

Зачем идти в главреды

На должности главреда вы научитесь управлять редакцией и отвечать за продукт. Главред получает признание среди коллег, наполняет портфолио и становится известным в профессиональной среде.

Имя и фото главреда навсегда останутся на странице «О журнале».

В рейтинге бюро и на Бирже главреда за руководство «Кто студентом» начисляют баллы.

Что делает главред

Главред каждый понедельник публикует интересную статью. Для этого он ищет героев, призывает авторов, дизайнеров и корректоров, вместе с ними работает над материалом, следит за соблюдением редполитики и интересов читателей журнала.

Через три месяца главред запускает следующий конкурс, в конце конкурса — помогает новому главреду разобраться с обязанностями.

Кто контролирует главреда

Создатели журнала и предыдущие главреды входят в Совет. Совет не вмешивается в работу редакции, но в экстренных ситуациях имеет право уволить главреда.

Совет может объявить выговор, если главред не соблюдает редполитику, не выпускает статьи в срок или публикует материалы низкого качества.

Все решения в работе редакции принимает главред: цензуры нет, никто не может навязать или запретить тему для статьи. У нас бывает критика Школ бюро, мат, фото с сигаретой.

Как участвовать в конкурсе

Выберите героя. Напишите на почту журнала studentbureauwork@gmail.com письмо, укажите своё имя, школу, поток и имя выбранного героя — мы пришлём вам расшифровку.

Ваша задача — отредактировать и сверстать интервью так, будто вы делаете настоящую публикацию в «Кто студент». Сделайте обложку, вынесите цитаты, поставьте фотографии.

Максим Базаров, студент Школы дизайнеров 20‑го потока, рассказал, почему не стал программистом, где практиковал переговоры «по Синельникову», как вылетел с бесплатного места, но остаётся одним из лидеров рейтинга
	Александр Головин, студент Школы редакторов 20‑го потока, рассказал, почему в устной речи нет причастных оборотов, какого рода местоимения и как начать писать художественную литературу

Условия конкурса

Конкурсная работа
Верстать можно в графических редакторах, конструкторах сайтов или сразу в HTML. Если кандидат хочет опубликовать интервью в журнале, он присылает конкурсную работу в закрытом виде: файл или ссылку на закрытую страничку.

Жюри ждёт от конкурсанта ссылку на свёрстанное интервью или файл в формате PNG или PDF. Формат, в котором конкурсант представит результат, не влияет на оценку. Присылайте работу до 13 октября по почте: studentbureauwork@gmail.com

Дедлайн

Воскресенье, 13 октября, 23:59.

Требования
В редактуре: выполнять полезное действие журнала — помогать студентам учиться друг у друга; следовать редполитике.

В вёрстке: учитывать базовые принципы типографики, следовать советам бюро.

Оценки
До 21 октября жюри оценит заявки кандидатов по четырём критериям:

«Редактура» отражает способность кандидата выполнять полезное
действие журнала, заботиться о читателе и управлять его вниманием;

«Вёрстка» — верстать с учётом базовых принципов: правило внутреннего и внешнего, общая теория близости, якорные объекты, модульность, чередование слоёв;

«Аккуратность» — писать грамотно, редактировать последовательно,
верстать с вниманием к мелочам;

«Общее впечатление» — цеплять читателя.

Максимальная оценка по каждому критерию — 10 баллов. Авторы трёх лучших работ пройдут собеседование, по итогам которого мы выберем главреда.

С любыми вопросами пишите мне в Телеграм: Полина Пахотина

Путь в музее

Вы филолог-славист по образованию и руководите отделом цифровых проектов Российского этнографического музея. До этого работали в Научно-исследовательском музее при Российской академии художеств и Кунсткамере. Как вы пришли работать в музей?

Очень по-музейному. На выставке в Санкт-Петербурге я встретила начинающего директора Кунсткамеры — Юрия Кирилловича Чистова. Он многие годы работал с моим отцом. Оба они — представители ленинградской школы физической антропологии. Юрий Кириллович пригласил меня, тогда молодого специалиста, и я согласилась.

Какими были ваши первые задачи?

Первые задачи были связаны с выставочной деятельностью. Кунсткамера в те времена активно выезжала за рубеж. Я прекрасно знала английский язык и работала c зарубежными выставками.

Потом в музее обратили внимание на современные цифровые технологии. В Кунсткамере тогда работала Татьяна Геннадьевна Богомазова, она занялась информатизацией музейной деятельности. И меня прикрепили к ней, как одного из немногочисленных молодых сотрудников, «хорошо разбирающихся в компьютере», что было важно в то время.

В 2007 году мы внедрили комплексную музейную информационную систему «КАМИС» и цифровую экспозицию, которая состояла из интерактивных киосков. Затем взялись за учёт музейных предметов, который тогда вели на бумаге. Надо было его осмыслить, систематизировать и приложить к автоматизированному документообороту.

Как вы пришли к большим цифровым проектам? Учились где-то?

Обучение было в бою, в полевых условиях.

Если вы работаете в музее, вы должны вдумчиво и системно относиться ко всем сторонам его жизни и работы. Очень важно быть в постоянном тренинге нейронных связей, поддерживать свою «боеготовность», тренировать реакцию на разные ситуации и вызовы.

Очень важно найти себе не только прикладное применение, но ещё и исследовательское направление. Оно может быть связано с историей формирования коллекций, образовательной деятельностью музея, с теми же информационными технологиями в музее. Нужно читать, что пишут коллеги, участвовать в конференциях, писать в журналы. И волей‑неволей тогда будет происходить этот профессиональный рост и обучение.

Многое зависит от инициативы, кругозора, собственного желания и азарта заниматься чем‑то новым. Да, безусловно, ваши идеи могут не принять. Но всё равно в вас увидят это горение, инициативу, которую хороший руководитель направит в нужное русло.

Отдел цифровых проектов Российского этнографического музея

С какими задачами работает отдел цифровых проектов РЭМ?

Мы полифункциональны. Наш отдел участвует в комплексных проектах музея и решает их задачи. Мы считаем, что всё должно быть в комплексе: реальные мероприятия — выставочные или просветительские, и цифровая поддержка. Если вас нет в интернете, считайте, что вас практически нет, вы неизвестны.

Например, мы участвовали в создании центра детского этнографического просвещения в Бердянске (Запорожская область). Собирали и делали аудиоконтент. Наши онлайн-каталоги стали основой для создания планшетной выставки. На базе материалов, которые мы разместили на сайте, рукодельницы смастерили куклы по мотивам народных костюмов Новороссии. Так наши цифровые работы трансформировались в материальные вещи.

Мы ведём сайт музея, очень фундаментальный, академический и многотомный. С помощью него РЭМ:

— продаёт билеты и рассказывает о событиях, выставках, лекциях музея, мастер-классах Центра ремесленных традиций;

— открывает онлайн-доступ к коллекциям;

— показывает свои цифровые проекты;

— освещает экспедиционную деятельность музея;

— ведёт электронную библиотеку, где мы выкладываем PDF-версии современных публикаций и изданий прошлых лет;

— отвечает на насущные вопросы музейных работников и анонсирует программы повышения квалификации.

Мы рассказываем о том, что музей — это не только хранилище, но и исследования. Предмет попадает в него не для того, чтобы «пылиться». Коллекции включаются в исследовательские программы и научные картины мира, становятся частью выставок, каталогов, медиасюжетов.

В отделе есть «летучий отряд», который создаёт видеопродукцию. Это прямые видеотрансляции мероприятий, экскурсий по выставкам, наши авторские разработки.

• Флагманский видеопроект — это «Формула костюма». В нём сотрудники музея рассказывают о содержательных элементах костюма, особенностях кройки и шитья, материалах.
• Проект «Крупным Планом» обычно привязан к выставкам. Но на выставках не всё можно рассказать. Если вывалить на посетителей всю информацию, которая у нас есть, они утонут под ней. В проекте «Крупным планом» мы показываем кажущиеся простыми, не самые визуально яркие вещи, которые мы видели в деревне или в фильмах. Объясняем, почему они стояли там в амбаре, и вдруг они тут на выставке.
• Ещё есть «Праздничный календарь русского народа». Наша старейшина, доктор исторических наук Изабелла Иосифовна Шангина в подкастах рассказывает о календарной обрядовости русского народа.

Мы не только руки, не только камера, не только клавиатура и монитор. Мы инициируем проекты, мы их создаём.

Вы генерируете много контента, но говорите, что «до медиацентра вам пока далековато». Как вы создаёте контент?

В отделе — я и три специалиста. Один занимается видеосъёмкой и монтажом. Другой ведёт сайт музея, делает дизайн цифровой продукции. Третий решает прикладные задачи, связанные с оцифровкой предметов и ведением музейной базы данных.

Конечно, в проектах участвует весь научный коллектив музея. Без них контент был бы пустоват.

В работе важно правильно поставить цели и задачи, интересно осветить их команде. Они должны быть чёткие, логичные, увлекательные и зажигательные, чтобы коллектив пошёл за этими целями и выполнял эти задачи. В любой работе должен быть какой-то личный интерес.

Лонгриды и подкасты

Как и зачем появился первый этнографический лонгрид?

Мы давно к этому шли. Прорывом стала возможность массово публиковать коллекции онлайн. В Кунсткамере в 2008 году мы начали с того, что разместили на сайте музея практически всю фотоколлекцию музея.

Онлайн-доступ к хранилищам музея — это фантастика!

Представляете? Перед интернет-сообществом открылись хранилища солидного академического музея. Раньше надо было писать письма, приезжать в Санкт-Петербург в командировку, ходить в музей в часы его работы. А теперь вы открыли сайт и увидели то, что нужно. Это было что-то фантастическое: возможность оперативно получить доступ к знаниям и предметам, которые вас безумно интересуют. Просто мурашки по коже.

Потом появилась линейная публикация предметов. Это галерея картинок, и рядом нахлобучен большой текст. Это нехорошо, непонятно. Нам не очень нравилось, и аудитория тоже хотела большего.

И нам повезло: благодаря фонду «История отечества» РЭМ закупил новую разработку в этой области — модуль «Коллекции онлайн» музейной системы «КАМИС» с возможностью публикации лонгридов.

Дело в том, что этнография исторически требует пояснения. В картинной галерее вы смотрите на произведение искусства, и оно прекрасно само по себе. Даже если вы не знаете библейский сюжет или сюжет из античной истории, оно всё равно вас восхищает как предмет искусства. А этнографический предмет бывает крайне простой, какой-то странный, но за ним может стоять очень интересная история.

Более того, этнография — это система знаний, и рассказывать о предмете вне системы — обеднять этот этнографический предмет. Мы — музей, который исторически занимается развитием культуры публикации этнографического предмета. Мы рассказываем и показываем, как ещё можно интерпретировать этнографический памятник, кроме соло-публикации.

Например, мы публикуем шапку. А шапка не сама по себе существует, а в понятийной, познавательной системе. Она — часть костюма. А костюм — часть невербальной коммуникации и выживания человека в определённых климатических, социальных условиях. И мы наконец-то получили возможность показать эту систему народного знания, систему построения успешного выживания в природной и социальной среде.

Появление первого лонгрида РЭМ совпало с таким историческим моментом, как расширение границ России, и активным использованием понятия «Новороссия» в нашем повседневном языке. Мы посмотрели, и оказалось, что мы тоже можем рассказать, что такое Новороссия: кто жил, как жил, и это невероятно интересно.

О Новороссии было что рассказать. Это 19 страниц научно-популярного текста, 328 предметов и 10 видеоподкастов. Модуль «лонгрид» помог задать структуру. В ней типовые текстовые блоки с привязкой к предметам, со ссылками на видеоконтент. И мы сами задаём порядок этих блоков (Из доклада на конференции «АДИТ-2024»)

Отдел выиграл грант на реализацию проекта о Новороссии. Почему решили участвовать?

Если есть возможность поучаствовать в грантовом проекте, мы стараемся её не упускать. Это отличный тренинг для всего коллектива.

Плановая работа — рутина, делаешь её и делаешь, тонус теряется. А грант — это возможность сконцентрироваться, ещё одна ударная задача для мозга, чтобы понять, чего ты хочешь, какая у тебя цель, какая задача, сможешь ли ты с этим справиться. Надо изыскивать возможности, дисциплинировать себя, чтобы заниматься проектной деятельностью, потому что она идёт сверх плана. И это элемент конкурсного отбора: грант же надо выиграть.

Как сделать хороший музейный лонгрид?

Выбрать концепцию для текстов и структуры. Научный этнографический, исторический мир полон интересных новых, да и старых концепций.

Отойти от привычных, десятилетиями апробированных подходов. Изложить материал интересно. Сделать интересно в первую очередь для себя.

Найти баланс между наукой и популяризаторством, чтобы не было необоснованного использования специфических научных терминов и уклона в популярное изложение. Во всём должна быть золотая середина.

Подойти к материалу не очень формально. Посмотреть, как ещё этот материал можно передать.

Например, музей разрабатывает тему сенсорной этнографии. В цифровую эпоху оказалось очень важно знать и понимать вещи на ощупь. Что шершавое? Что тяжёлое? Мы не ездим в деревню. Когда-то, может, ездили и брали традиционные предметы в руки, но это уходит. Мы сидим за клавиатурой и держим в руках гаджеты. На смену тактильности приходит гладкость — гладкость во всём. Поэтому у нас появился новый подход к традиционным коллекциям — сенсорная этнография.

А как вы делаете подкасты?

Автор-рассказчик пишет конспект своего выступления. Из этого конспекта видеооператор знает, что он будет снимать. Писать конспект полезно и самому автору: он себя структурирует, понимает, о чём говорить, а что оставить за кадром, как уложить рассказ в определённое время.

Автор лучше всех знает тему, поэтому сам подбирает иллюстративный материал через музейную базу данных. Он видит всё, что подходит к теме, все фонды, в том числе фотоотпечатки. В музее хранятся довольно большие фотоархивы.

Тайминг важен. Многие коллеги велеречивы, рассказывают увлечённо и долго. Но мы стараемся выдерживать короткий тайминг.

❌ Подкаст не должен превращаться в лекцию на 45 минут.
✅ Мы стараемся укладываться в 20 минут.
✅ На основе подкастов делаем клипы на 1,5 минуты. Очень востребованный жанр.

Видеооператор обрабатывает отснятый материал: склеивает, вырезает неудачные моменты. Затем снова передаёт результат автору. Он пишет на какой минуте надо что-то исправить, на какой — вставить изображение. Потом мы вместе всё это отсматриваем и принимаем окончательное решение, что подкаст готов.

Дизайнер разрабатывает дизайн обложки, чтобы он был яркий, чёткий, понятный.

Редактор в музее

Редактор в музее — с чем он будет работать? Текстами же занимаются научные сотрудники?

Научные сотрудники пишут основные тексты, потому что панорама знаний и экспонатов музея огромна: от севера до юга. Но научным сотрудникам тоже нужна редакторская работа, выверенная стилистика и правила русского языка.

Ещё есть интересный жанр — тексты для социальных сетей. Здесь вы не просто копируете из одной программы и вставляете в другую. Важен подход к стилю общения: как публиковать в Дзене, как во «Вконтакте».

Редактор может писать сценарии для подкастов вместе с научными сотрудниками. Не все мы настолько гениальны, чтобы суметь совладать со всем. Ещё один взгляд очень ценен и полезен.

Не все настолько гениальны, чтобы совладать со всем

Редактор работает с научной литературой, потому что музей издаёт сборники статей, каталоги. Он редактирует тексты для сайта, проверяет этикетаж и аннотации. Помогает делать путеводители: они могут быть авторскими; главное, понять стиль и не пытаться править авторские интонации. В целом, редактор помогает сотрудникам других отделов решать их задачи с помощью текстов. Тут важно не терять тонкость стилистического слуха. В музее живут разные жанры, пишут разные авторы.

Чтобы работать с текстами в музее, какое нужно образование, какие навыки?

Если работать с текстами, должно быть филологическое образование. Не так важно, что вы работали с литературными или с художественными текстами, а пришли работать с этнографическими. Если у вас есть профессиональный системный подход к тексту, вы быстро освоитесь и с этнографией. Факультет журналистики тоже подойдёт.

К чему готовиться на работе в музее?

К определённому этапу ученичества и инициации. Вы приходите в любой коллектив и начинается настройка, тюнинг. Это интуиция, ваши индивидуальные качества, понимание себя во внешней среде, навыки выстраивать отношения в новом коллективе.

Конечно, все будут понимать, что вы человек новый, вам нужно время для адаптации. Но после того как поймут, что время настройки и привыкания уже прошло, будут требования, в первую очередь исполнительской дисциплины: задачи надо выполнять вовремя.

Если что-то непонятно, надо задавать вопросы. Не надо уходить куда-то, строить окопы, что-то замалчивать. Вам всегда ответят и помогут. Будет хуже, если с вас начнут спрашивать работу, а вы её не выполнили. И всё это время как-то так тихо сидели.

В музее насыщенная работа или размеренный график?

Во всех работах бывает то пусто, то густо. В какой-то момент плотность задач будет высокая, по мере их выполнения она будет снижаться. Но каждый день у вас будет занятие — это выполнение поставленных задач и самообразование.

В музеях всегда есть библиотеки, цифровые библиотеки, экспозиция. Уходит время на то, чтобы освоиться на экспозиции, узнать музей, в котором вы работаете. Надо ходить, смотреть, читать этикетки. Опять-таки есть база данных. Её тоже нужно смотреть: что это такое, какие у вас коллекции.

Как сделать хорошую публикацию о музейном предмете?

Сделать хорошую фотофиксацию и оцифровку. В музее обычно есть фотографы. Если фотографа нет, снимите предмет самостоятельно. Он не обязательно должен быть на профессиональном фоне, но должен в кадре выглядеть аккуратно.

Понять, что вы хотите рассказать о предмете. Задайте себе вопрос: ради чего публиковать этот предмет, в чём его изюминка. Не просто его формальные характеристики. Хотя они тоже важны, потому что вас будут смотреть люди, интересующиеся всем на свете. Кого-то будет интересовать, из какой породы древесины это сделано, кого-то — в какой технике.

Главное — ответить, почему стоит публиковать этот предмет

Важно знать и рассказать историю, генеалогию предмета: как он в музей поступил, с какими людьми связан. В музеях растёт понимание того, что предмет имеет свою биографию, и эта биография связана с группой людей. Это может быть собиратель предмета: как он его собрал — это экспедиционный сбор, это покупка, это было в его семье… Как этот предмет бытовал, у кого он был.

Выбрать формат. Это может быть короткий подкаст. Сейчас, например, вк-клипы делают на минуту. Это может быть подкаст до пяти минут. Многим музеям легче жить в цифровой среде через «Вконтакте». Если с сайтом бывает сложно, то сейчас «Вконтакте» предоставляет простые и доступные решения для интересной публикации музейной информации или предмета. Можно посмотреть, какие курсы проводит тот же «Вконтакте», изучить инструментарий, технические возможности и решать свои задачи.

Что такое майнд-фитнес

В основе майнд-фитнеса лежит идея о том, что наш мозг нужно регулярно тренировать. Майнд-фитнес развивает нейропластичность мозга и когнитивные навыки с помощью специальных упражнений. В зависимости от запроса клиента это может быть обучение скорочтению, концентрация внимания, улучшение памяти или что-то другое.

Нейропластичность — это способность мозга адаптироваться к обстоятельствам. Когда мы учимся чему-то новому, мозг создает новые нейронные связи — пути, по которым нейроны обмениваются информацией. Клетки головного мозга обмениваются информацией по соединениям — синапсам. Они могут восстанавливаться в течение всей жизни. Если мы используем новый навык, нейронные сети укрепляются — сигналы «протаптывают» новую тропинку к другим нейронам.

Представьте, что вы в первый раз собираете грибы. Вы знаете, что есть съедобные и ядовитые грибы, у вас есть справочник грибника. Когда вы впервые пытаетесь понять, какой перед вами гриб, ваш мозг создает новые связи между нейронами. Клетки разных отделов мозга сопоставляют информацию о цвете, запахе и фактуре гриба. Чем чаще вы это делаете, тем крепче связь между нейронами — и тем быстрее происходит опознание гриба.

Анастасия Жолобова говорит, что занятия майнд-фитнесом защищают мозг от нарушений за счёт развития когнитивных навыков. Упражнения полезны всем, кто хочет «прокачать» свой мозг.

Я начала заниматься майнд-фитнесом случайно. Попала на лекцию Анастасии Жолобовой в областной библиотеке. Подумала, что 10 минут в день на эксперимент со своим мозгом мне не жалко.

Зачем заниматься майнд-фитнесом

Клиенты приходят к Анастасии Жолобовой с разными запросами. Самые частые:

• слезть с соцсетей;
• перестать сёрфить в интернете;
• улучшить память;
• развить логическое и творческое мышление;
• научиться концентрировать внимание;
• вернуть когнитивные способности после ковида.

У меня не было конкретного запроса — только любопытство. За месяц я незаметно для себя перестала залипать в соцсетях, стала легче концентрироваться на задачах и успевать больше, чем раньше.

Какие упражнения есть в майнд-фитнесе

В системе майнд-фитнеса есть упражнения посложнее и попроще. Для выполнения сложных нужны специальные материалы. Например, таблица Шульте или тест Струпа.

Для упражнений попроще нужны только базовые умения и навыки. Например, устный счёт: считаем до 140 с шагом 7:

И обратно от 140 до 0, с таким же шагом 7:

Ещё одно подручное упражнение — пальчиковая гимнастика. Двумя руками показываем разные жесты. Например, правой — рокерскую «козу», а левой — «пистолет». Меняем жесты местами вот так:

И придумываем вариации с разными жестами:

По мнению тренера, скороговорки тоже считаются упражнением. Выберите любую и развивайте мозг и дикцию!

Медитации помогают улучшить концентрацию внимания. Одна из самых простых медитаций — концентрация на предмете. Выберите любой предмет и пару минут думайте только о нём: о его форме, цвете, запахе, размере, текстуре. Если можете, представьте себе, как появился этот предмет. Проследите всю цепочку его существования до момента, когда он попал вам в руки.

Анастасия Жолобова советует начать с простых, подручных упражнений, чтобы улучшить память и концентрацию внимания.

Как начать заниматься майнд-фитнесом

На своих лекциях Анастасия Жолобова часто говорит, что людям тяжело начать заниматься чем-то новым, ведь мозг считает знакомые занятия безопасными, а незнакомые — потенциально опасными.

Будет проще, советует она, если воспринять новую информацию как игру. Но у игры есть правила:

• Заниматься регулярно, каждый день.
• Замерять результат — вы делаете это для себя, чтобы увидеть прогресс.
• Не оценивать, а хвалить себя за то, что помогаете мозгу.
• Набраться терпения — не всё получится сразу.

Я так и воспринимала майнд-фитнес поначалу — как эксперимент. Мне было интересно: а что будет?

Что делать в те дни, когда не успеваешь заниматься

Действовать по принципу «Лучше мало, чем ничего». Есть несколько упражнений, которые можно сделать где угодно.

На бегу: считать свои шаги, досчитать до 1 000 шагов и не сбиться.

В наземном транспорте, если вы не за рулём: складывать и перемножать номера машин.

В метро: посмотреть вокруг себя 30 секунд, закрыть глаза и постараться восстановить картину по памяти — какие предметы были в поле зрения, какой формы и цвета, сколько людей в вагоне, во что они одеты, чем заняты.

В туалете: решить судоку, сканворд или японскую мозаику.

В офисе: наблюдать за секундной стрелкой часов, не отвлекаясь — до 5 минут.

Везде: помедитировать, сконцентрироваться на дыхании.

Даже одним простым упражнением вы немного простимулируете мозг и сохраните регулярность занятий.

Как уговорить себя заниматься регулярно

Анастасия Жолобова считает, что регулярные занятия — это привычка. Есть много способов её внедрить. На своих лекциях Анастасия даёт советы из книг Гретхен Рубин и Джеймса Клира.

Автор книги «Хорошие привычки, плохие привычки» Гретхен Рубин считает, что во внедрении привычки играют роль ожидания: внутренние и внешние.

Внутренние ожидания — это ответственность перед самим собой, когда мы сами контролируем результат. Например, когда мы даём себе обещание ходить в спортзал три раза в неделю.

Внешние ожидания — это ответственность перед кем-то другим, когда нас контролируют окружающие. Например дедлайны, правила дорожного движения или обещание другу.

Кого-то лучше мотивируют внутренние ожидания, а кого-то внешние. По этому признаку Рубин делит людей на четыре типа:

• Поборники — одинаково мотивированы внутренними и внешними ожиданиями. Легко внедряют новые привычки.
• Скептики — не внедряют привычку, пока кто-то не убедит их в её пользе. Сами они убедить себя не могут.
• Должники — легко выполняют действие, если пообещали кому-то. При этом обещания, данные самим себе, не выполняют.
• Бунтари — действуют, только если приняли решение сами, без давления окружающих. Особенно хорошо достигают целей кому-нибудь назло.

Проанализируйте последнее своё достижение и подумайте, что вас мотивировало. Так вы определите, к какому типу вы относитесь. Теперь можно играть на внутренних и внешних ожиданиях! Например, если вы должник, договоритесь с другом, что за каждый пропущенный день занятий будете платить ему 500 рублей.

Регулярные занятия — это привычка

Автор книги «Атомные привычки» Джеймс Клир говорит, что важно не разрывать цепь привычки. Это значит, что нужно заниматься каждый день, чтобы упражнения вошли в привычку. Хотя бы понемногу.

Хорошая идея — придумать три версии привычек. Если у вас нет времени или мотивации, вы сможете выполнить вариант полегче. Так вы не разорвёте цепь привычки и сделаете хоть что-то для своего мозга.

В дни, когда я не нахожу времени или не могу мотивировать себя на длинную тренировку, приходит на помощь простая версия. В ней три упражнения, два из которых можно выполнить под музыку. Этого хватает, чтобы включить внимание. А ещё у меня нет ощущения, что я пропустила занятия.

Чтобы было легче вводить майнд-фитнес в привычку, мы с тренером составили чек-лист.

Как пользоваться чек-листом

В чек-листе три версии упражнений: базовая, нормальная и супер.

Базовая версия включает в себя всего пару упражнений. Она подойдёт для тех дней, когда на занятия нет времени или мотивации. Так вы не разорвёте цепь привычки.

Нормальная версия — это дополнение к базовой. Вы можете заставить себя сделать базовый вариант, ощутить прилив мотивации и пройти нормальную версию.

Суперверсия — это то, к чему нужно стремиться. Само название говорит, что вы супер.

В чек-лист включены упражнения из нейрогимнастики и устного счёта. Упражнения из пальчиковой гимнастики делаем по одной минуте и отмечаем выполнение галочкой.

Упражнения на счёт выполняем в заданном направлении:

→ Считаем от 0 до Х с шагом Y.
← Считаем от Х до 0 с шагом Y.
↔ Считаем от 0 до Х и обратно с шагом Y.

Чтобы увидеть прогресс, записывайте, как быстро вы посчитали. Если считаете в обе стороны, запишите результаты туда-обратно через двоеточие: например, 32:12.

Как измерять прогресс в занятиях

Можно найти специальные онлайн-тесты на память, мышление и внимание. А можно проверить свои когнитивные функции прямо сейчас, в этом гайде. Вам понадобится секундомер и блокнот для записи результатов.

Таблица Шульте

Засеките время и найдите в таблице все числа от 1 до 25. Запишите результат.

Тест Струпа

Засеките время и называйте цвета, в которые окрашены слова. Запишите результат.

Кирпич

Напишите как можно больше нестандартных способов использования кирпича. Придумайте не менее 15 вариантов.

Вернитесь в этот гайд через месяц занятий и повторите тесты.

О чём позаботиться, чтобы методика работала лучше

Анастасия Жолобова советует вместе с упражнениями майнд-фитнеса внедрять в свою жизнь привычки образа жизни. Это база для мозга: сон, отдых, физическая активность, питание и водный баланс. Советы тренера кажутся простыми. И я проверила — они работают.

Сон

Взрослому человеку нужно от 7 до 9 часов сна в сутки. Желательно непрерывного или с одним пробуждением. Вообще круто, если уснуть получается за 15 минут.

Если тяжело засыпаете, попробуйте внедрить какой-нибудь вечерний ритуал. Скоро мозг создаст привязку — ритуал будет означать скорый отход ко сну.

Подойдёт любое действие, не напрягающее мозг и тело. Можно выпивать стакан тёплой воды, кефира или какао, смотреть на звёзды, рисовать птичку или провязывать несколько рядов спицами. Для меня это полчаса чтения и вечерние страницы дневника.

Если вы недоспали ночью, поспите днём. Идеальный дневной сон длится примерно 20 минут. Сначала будет сложно «выключиться» за пару минут. Потом сформируется привычка.

Иногда я недосыпаю ночью, потому что соседские собаки решили устроить перекличку, а моя кошка начала свой полуночный тыгыдык. Чтобы набраться сил, я выделяю днём 10 минут на дыхательные практики расслабления. Просто лежу и дышу. Быстро засыпать у меня пока не получается, но когда научусь — буду спать.

Отдых

Отдыхать нужно регулярно, желательно каждый день. Работать год без отдыха, а потом потащить организм в дальние края, стукнуть его перелётом, акклиматизацией и кучей новых впечатлений — не самый лучший способ расслабиться.

Идеальный отдых — это ничегонеделание. Просто сядьте или лягте. Не вертите ничего в руках, не слушайте музыку, не лезьте в телефон, не спите — не делайте ничего. 5−10 минут такого отдыха хорошо перезаряжают.

Не такой идеальный, но тоже хороший отдых — это смена деятельности. Попробуйте сделать то, чем вы обычно не занимаетесь. Мои будни проходят за компьютером: я то работаю, то учусь, то общаюсь с людьми. А на выходных я оставила ноутбук дома и поехала на фестиваль реконструкции средневековых боёв.

Если вы забываете об отдыхе, попробуйте такую систему: каждые 25 минут берите 5‑минутный перерыв. Это ваш шанс на быстрый отдых! Сделайте что-нибудь отличное от вашей работы: пройдитесь по коридору, поприседайте или просто посмотрите молча в одну точку. Эту систему придумал Франческо Чирилло, метод называется «Помодоро».

В свои 5 минут отдыха я глажу собаку, развешиваю бельё из стиральной машинки, иногда делаю несколько упражнений на растяжку.

Физическая активность

Любая физическая нагрузка, ускоряющая сердечный ритм, полезна для мозга. Подойдёт любой способ подвигаться, от прогулки до спортзала.

Если вы не успеваете тренироваться, хотя бы пройдитесь в быстром темпе. 10 минут быстрого шага от остановки до офиса — это уже неплохо.

На авральные дни у меня есть план 5-минутных тренировок. За это время я успеваю размяться, сделать несколько приседаний, жимов или махов с гантелями, потянуться. А если вы ещё не завели гантели, налейте воды в пластиковые полторашки — получите импровизированные гантели весом примерно по полтора килограмма.

Питание и вода

Тренер считает, что если вы здоровы и не придерживаетесь лечебной диеты, то лучше всего мозгу подходит средиземноморская диета. Больше рыбы, морепродуктов, мяса, овощей и злаков самого простого приготовления. Меньше фастфуда, алкоголя и сладостей.

Если вы забываете пить, поставьте бутылку с водой туда, где проводите больше всего времени. Пусть она будет на виду.

На моём рабочем столе постоянно стоит стакан с водой. Иногда он наполовину полон, иногда наполовину пуст. Но он всегда рядом.

Лучше пара упражнений в день, чем часовой комплекс раз в неделю

Мозг полезно развивать в любом возрасте. Для этого не нужны приложения и сложные техники — достаточно устного счёта и собственных рук. Регулярные занятия важнее объёма. Лучше делать пару упражнений каждый день, чем часовой комплекс раз в неделю.

Если не успеваете заглянуть в чек-лист, занимайтесь на ходу: сложите цифры номера проезжающей мимо машины, сконцентрируйтесь на секундной стрелке часов, посчитайте свои шаги. Этого достаточно, чтобы пошевелить извилины.

Денис Барашевич проектирует процессы, которые делают редакцию устойчивой и прозрачной. Сейчас Денис работает в XYZ School: развивает SMM онлайн-школы и делает брендмедиа о геймдеве — индустрии игр. А ещё ведёт телеграм-канал «Разрешите проветрить», где делится опытом создания редпроцессов и лайфхаками управления.

Денис, расскажи о редакционных процессах. Что это такое и почему они важны?

Редакционные процессы — это зафиксированные правила, как редакции и горизонтальным отделам работать над регулярно выпускаемым контентом. Это навигатор редакции, который помогает не сбиться на пути к цели и не захлебнуться в бесконечной сутолоке.

У редакции всегда есть глобальная задача, например изменить репутацию бренда, улучшить пользовательский опыт в продукте или запустить лучшие соцсети на рынке. На пути решения задачи есть набор регулярных действий, которые нужно совершать, чтобы всё получилось, — это и есть редпроцессы.

Какие бывают редакционные процессы?

Я выделяю три группы:

• Производственные процессы. Как руками делать ту или иную единицу контента и как взаимодействовать с теми, кто этим занимается. Пример — флоу, то есть порядок действий при разработке конкретной контентной единицы: статьи, лендинга, поста. Кто пишет, кто редактирует, с кем согласовывать и какие тайминги на всех этапах.
• Межкомандные процессы. Как взаимодействовать горизонтальным командам: допустим, редакции — с дизайнерами, маркетологами, стейкхолдерами, то есть всеми заинтересованными сторонами проекта. Пример — процесс, как редакции ставить задачи дизайнерам и принимать их работу или как маркетологам оформлять заявки на задачи для редакции.
• Процессы найма. Всё, что относится к поиску и адаптации новых сотрудников. Пример — чек-лист нового сотрудника: заполнить приветственную форму, добавиться в чаты, прочитать пост о корпоративной культуре. Ещё инструкции, как работать в цифровой рабочей среде. Например, инструкция по работе с доской в Notion: как поставить задачу, как менять статусы, куда приносить ссылки и в целом как всё устроено.

Все эти алгоритмы нужно настраивать и регламентировать, чтобы редакция работала спокойно и прозрачно, чтобы была устойчивой и предсказуемой для других отделов. Редакционные процессы помогают добраться до цели без хаоса и всяческих осложнений.

Какие осложнения ты имеешь ввиду?

Например, снижается качество: текстов, переговоров с клиентами, планирования. Ещё срываются сроки как перед клиентами, так и перед самим собой. У сотрудников накапливается стресс из-за хаоса вокруг, а при постоянном стрессе пропадает удовольствие от работы. В итоге — недовольства, невыполненные цели, увольнения.

ㅤ

Какие обязательные процессы в редакции?

Обязательных-обязательных нет — всё зависит от конкретной компании. Условному «Т—Ж» нужна редполитика, чтобы объяснить правила написания текста сотням авторов. А какому-нибудь промышленному предприятию с блогом, над которым трудятся 2−4 специалиста, лучше подойдут короткие чек-листы и ёмкие памятки по оформлению материалов.

В ранг условно обязательных документов по процессам я бы отнёс:

• Инструкции по работе с корпоративными средами: например, документ, который объясняет, как устроен редакционный таск-трекер. Это облегчает адаптацию нового сотрудника и избавляет редактора от бессмысленной траты времени объяснять каждому с нуля.
• Инструкции по производству контента: как делаем пост, статью, лендинг, рассылку. Состав редакции неизбежно со временем будет меняться, и эти процессы нужны, чтобы, снова же, не объяснять по сотне раз каждому новому сотруднику.

Я называю эти процессы условно обязательными потому, что у каждой компании индивидуальные параметры: количество сотрудников, долгосрочные цели и краткосрочные задачи, инструменты, которыми достигают цели. И именно этот набор параметров определяет, что действительно будет обязательным.

Например, если горизонтальные департаменты (соседние управления и отделы) часто заказывают у редакции тексты, хороший вариант — настроить процесс «заявка». Это когда маркетологи или те, кто приходят с задачами для редакции, заполняют шаблон со всем контекстом, а не передают фрагменты информации в чатах. Благодаря стандартной заявке сотрудники получают всю необходимую информацию сразу.

Редакционные процессы обязательно документировать?

Да, все правила работы нужно фиксировать текстом. Не зафиксировано — значит не существует.

Вообразите ситуацию: приходит новый редактор, которому нужно разобраться, как работает редакция и другие отделы. Первым делом он думает о базе данных, где найдёт инструкции и прочие документы, или надеется, что ему это отправит руководитель. В базе данных ничего не находит, а руководитель на звонке шустренько рассказывает, как что работает.

Незафиксированные процессы, которые рассказали голосом, новому сотруднику труднее воспринимать: какие-то мелочи вылетят из головы, а что-то он поймёт неправильно. В итоге будет доставать команду в личках с вопросами: «А как тут делать?», «А что тут нажать?», «А кому это отнести согласовать?» — и отвлекать всех от работы. Итог — длительное вкатывание в задачи, стрессовый адаптационный период и испорченное впечатление о компании.

Ещё прописанные процессы помогают главному редактору анализировать их: гораздо легче посмотреть на что-то существующее, чем держать десяток правил в голове и ворошить их там.

Какие инструменты помогают сделать редакционные процессы понятнее для команды?

Общая корпоративная среда, как Notion или Asana. В ней могут протекать все производственные, командные и согласовательные процессы. Там же — база данных со всеми документами, гонорарные таблицы, списки экспертов, авторов и редакторов, статусы задач.

Общая корпоративная среда — это как структурированная библиотека: есть книги по категориям, и потому быстро находишь нужную. Хочешь что-то проверить или вспомнить — тоже идёшь в нужный отдел и проверяешь.

Общая корпоративная среда — как структурированная библиотека

Так и с редакционным Notion:

• нужно уточнить, на каком этапе задача — открываешь таск-трекер и смотришь;
• хочешь посмотреть загрузку редакции на ближайший месяц — заглядываешь в календарь и видишь, сколько на ком задач;
• онбордишь нового сотрудника — присылаешь ему страницу с хабом (комплексом) документов.

Всё это в рамках одной браузерной вкладки — не нужно перемещаться по сотне гугл-документов и смотреть на 28 открытых страниц, которые от количества превратились не в кирпичики, а в малюсенькие квадратики. И это просто спокойно и прозрачно: все всегда знают, что где лежит.

Что нужно сделать, чтобы запустить новый редпроцесс?

Прежде всего проведите анализ текущей ситуации:

• какой контент и каким образом уже создаёт компания;
• сколько времени тратят дизайнеры, разработчики, SMM-специалисты и верстальщики на выполнение своей работы;
• с кем согласовывают каждую единицу контента;
• где и какие проблемы возникают в работе редакции на данный момент;
• что раздражает сотрудников и почему.

После проектируйте новые процессы. Я советую начать с небольших и второстепенных, например протестировать процесс создания и отправки пуша. Так вы поймёте, насколько гибки редакторы и что вызывает у них сопротивление, но не поставите под удар главную цель.

К проектированию глобальных для редакции процессов подходите осторожно. Рекомендую собрать пробный скелет процесса и протестировать его. Например так:

1. Поставить задачу кейса. Ответственный — редактор Х.

2. Подготовить план кейса и вопросы для интервью. Ответственный — автор Y.

3. Согласовать план с редактором. Ответственные — автор Y и редактор X.

4. …

Понаблюдайте, что получается у команды, а что нет. Как это исправить? Сколько времени закладывать на ту или иную работу? И только после этого прописывайте процесс детально.

Ещё здорово помогает запускать и оттачивать процессы OODA-цикл, или петля Бойда — это эффективная модель для принятия решений на основе обратной связи. Она состоит из четырёх повторяющихся действий: наблюдать, анализировать, решать (формулировать гипотезу) и действовать.

Как донести ценность нового процесса и проконтролировать, чтобы все сотрудники ему следовали?

Я обычно собираю команду на звонок, где проговариваю все изменения, даже мелкие, отвечаю на вопросы и слушаю обратную связь. Стараюсь дополнять созвоны визуалом. Схемы помогают лучше объяснить информацию: на презентации проще смотреть на стрелочки и квадратики, чем вчитываться в большой текст. Если могу показать — показываю и комментирую.

Eсли человек может понять что-то неправильно, он обязательно поймёт неправильно

Любая встреча на видеосозвоне воспринимается как событие, а ко всем событиям обычно повышенное внимание. Просто отправить документ с процессом — провальная история, ведь если человек может понять что-то неправильно, он обязательно поймёт что-то неправильно.

Дальше нужно наблюдать, как редакция следует новым процессам, самому показывать правильный пример и своевременно вклиниваться, чтобы направить команду в нужное русло.

Что делать редактору или автору, если он видит, что новый процесс работает не так, как ожидалось?

Обязательно это проговорить с тем, кто создаёт процессы и принимает решения. Пожалуйста, не нойте о проблеме другим сотрудникам, разнося бациллы негатива, — просто сразу расскажите главному редактору. Он не даст этому продолжаться и что-то поменяет вместе с командой.

Хорошая практика — проводить ревизию процессов: например, раз в квартал собираться, смотреть, что как работает, и изменять то, что барахлит.

Как ты подбираешь сотрудников в редакцию?

Сначала смотрю портфолио, просто чтобы отфильтровать на уровне «да» или «нет». Сложно всецело верить только портфолио, например у джунов часто за опубликованными текстами стоят редакторы и непонятно, каким был черновик.

Затем проверяю тестовое. Если это младшие позиции, даю небольшое тестовое, чтобы проверить базовые хардскилы — как собирает фактуру и оформляет её в текст. Для руководительских позиций тестовое больше — цена ошибки в разы возрастает.

Дальше провожу собеседование. Пытаюсь понять, в одной ли мы ценностной системе. Хотим ли мы нести полезное действие в мир: пришли сюда, чтобы искренне сделать полезный продукт или тупо за бабками? Желание много зарабатывать — прекрасное желание здорового человека, но если оно не заслоняет в голове всё остальное.

Я слушаю, как человек отвечает на вопросы. Мне важно увидеть логику его рассуждений, а не поскорее получить шаблонный ответ. Смотрю, умеет ли человек признавать ошибки, нести ответственность за задачи и инициативу, общаться с командой.

Отсеиваю амёбных редакторов

Отсеиваю амёбных редакторов — это безынициативные сотрудники, которые просто выполняют поручения. Присылаешь им задачу — они «агакнут» и пойдут делать. Они как бы на периферии что-то делают, и, может, делают хорошо, но их попросту не чувствуешь.

Мне нужны в команде партнёры. Мы одновременно задаём друг другу россыпь душных, идиотских, смешных и важных вопросов, чтобы выпустить лучший пост, статью, лендинг, рассылку, чат-бота, бренд-медиа или хоть брошюрку по использованию писсуара — что угодно.

Ещё нужно понимать, что наём — это не только найти специалиста и подписать договор. Наём — это ещё и адаптировать сотрудника к местным реалиям, сделать так, чтобы он хорошо себя чувствовал и наслаждался работой. Для этого нужны инструкции, что и как делать обеим сторонам: тому, кто адаптируется, и тому, кто ему помогает.

Как проводить процесс адаптации новых авторов и редакторов?

Я начинаю адаптацию классически: созваниваюсь с новым сотрудником и рассказываю всю нужную информацию — от целей бизнеса до процессов в компании. Показываю и комментирую все действующие документы, а затем отправляю их для личного изучения.

Настраиваю добрую поддерживающую связь

Понимаю, что новичку может быть волнительно на новом месте работы, поэтому всецело становлюсь на его сторону и говорю: «Ты можешь обращаться ко мне по совершенно любым вопросам, даже самым странным и глупым — меня это не смутит». То есть настраиваю между нами добрую поддерживающую связь.

Дальше наблюдаю: смотрю, как новый специалист общается с командой и выполняет задачи. Вижу проблему — прихожу и спрашиваю: «Всё в порядке? Нужна помощь?» Не вижу — улыбаюсь и занимаюсь своими делами.

Как редакционные процессы не дают выгорать сотрудникам?

Не допустить выгорания помогает общая корпоративная среда. В ней мы смотрим на количество задач, статусы по каждой, кто за ними закреплён. С помощью фильтров можно посмотреть, сколько на следующей неделе задач у редактора Х, сколько — у редактора Y, а сколько — у редактора Z. И, соответственно, оценить и перераспределить нагрузку.

Для примера, представим гипотетическую ситуацию: два редактора забиты под завязку, один более-менее, а ещё один — свободный. Визуализируем загрузку диаграммой:

Так работать нельзя: в цейтнотах и стрессе падает качество. Нужно отколоть часть задач «красных» редакторов X и Q и передать их «зелёному» редактору Z. Если уровень красный у всех редакторов — отказываем внутренним заказчикам (коллегам из других отделов) и переносим их задачи на следующую неделю.

Ещё нужно помнить, что к выгоранию приводит эмоциональное напряжение. Когда я работал в «Палиндроме», то составил этический кодекс о том, как поддерживать эмоциональный комфорт в команде. Создание и соблюдение кодекса — тоже редакционный процесс.

Как выглядят редакционные процессы со стороны внешнего заказчика?

Представьте, на улице жара, вы приходите в магазин электротехники за вентилятором. Зовёте консультантов, но на вас не обращают внимания. Сами находите вентиляторы, но ничего в них не понимаете и не можете выбрать. Злитесь, потому что сотрудники не помогают. Бухтя под нос, вы уходите.

В другом магазине всё иначе. Вас встречает консультант: «Добрый день, что вам подсказать?» Ведёт к нужной секции, спрашивает: «Вам для каких целей вентилятор?» Объясняет: «Вот этот — для работы дома, а тот — для офиса из пяти человек». Провожает к кассе. В итоге ваша задача решена.

В устойчивой редакции всё предсказуемо

Эта сценка иллюстрирует устойчивую редакцию, когда все процессы и коммуникация настроены так, что даже в аварийных ситуациях все спокойно работают. Когда заказчики редакции знают, к кому и с какой задачей пойти, как её поставить и когда её выполнят. Сотрудники имеют инструкции, что делать в запарах.

В устойчивой редакции всё предсказуемо, потому что все знают, как она работает: что может, а что не может.

Как построить процесс согласования материалов с внешними заказчиками?

Я стараюсь выстраивать процесс согласования с внешними заказчиками так. Они — эксперты в смыслах, которые мы пришли согласовывать, но не эксперты в тексте и редакторских приёмах, иначе зачем к нам обращаться. Поэтому заказчики проверяют и комментируют смыслы — это может быть бесконечно много раз, ведь здесь уже ответственность редакции, как она их поняла и донесла. Если заказчики лезут в слова, предложения, абзацы, структуру — плохо дело, нужно разбираться, почему так происходит: это не их компетенция.

Здорово, когда согласование происходит не в личных переписках, а в рабочих таск-трекерах. Редактор приносит ссылку в карточку и просит заказчика согласовать. Заказчик проверяет и возвращает материал. Всё в одном месте, ничего не теряется, каждый знает, где лежит нужная ссылка.

Ну и ещё про идеальный мир: когда заказчик согласовывает быстро, а не «ну, разгребусь с делами и как-нибудь доберусь». Если заказчик неделями согласовывает один текст, ему наплевать на свои же задачи — лучше с ним не работать.

Подведём итоги: грамотно выстроенный процесс в редакции — какой он?

Предсказуемый и прозрачный. Каждый участник процесса должен понимать чёткую последовательность действий: что когда сделать и что кому показать. Это создаёт спокойную и безопасную среду, ведь есть определённость — образно говоря, фонари в тёмном парке.

Не зависящий от одного человека. Редакция должна быть устойчивой — не останавливаться, если возникнут проблемы: заболел главред, ушёл в отпуск шефред, пропал автор. Для этого нужно подстраховаться: заранее договориться, кто кого заменит в критических ситуациях.

Не избыточный по времени и трудозатрам. Такое происходит, когда, например, согласовываешь статью с экспертом в ворд-файле, главреду несёшь в Notion, а корректору — в Гугл-доке. Получаются три разные сущности и коммуникации — это изматывает при поточном производстве. Поэтому в идеале нужно свести задачи и общение в 1−2 места.

Поддающийся перестройке. Реальность переворачивается с ног на голову несколько раз за год — и часто это меняет повестку медиа. Со сменой повестки приходят и изменения в процессах. Поэтому важно закладывать гибкость, чтобы быстро перестроиться и продолжить работать.

Ещё важно готовить материалы заранее, а не день в день, потому что кто-то может быть загруженным, заболеть или взять выходной. Принести заранее — выиграть время, чтобы найти замену и выпустить материал в срок.

Когда выходит эта статья, Фигма работает везде в России, кроме Крыма. Но сервис в любой момент могут заблокировать, поэтому напоминаем, что есть практически полный аналог — Пиксо, в котором все функции схожи до неразличимой идентичности. Инструкция годится для Пиксо.

1. Структурируйте фигма-файл

Правильно назовите слои в фигма-файле. Имя слоя в Фигме — это класс, который будет присвоен элементу в HTML. Все слои должны быть понятно названы на латинице. Кириллицу и транслит лучше не использовать в вёрстке: nazvaniya translitom тяжело читать, в них легко опечататься, одно и то же слово можно написать по-разному (opisanie, opisaniye, opisanye) — всё это может привести к непредсказуемому поведению, ошибкам и долгой отладке.

Проверьте, не встречаются ли названия «frame23». Такие нужно заменить на понятные, чтобы потом в HTML не перебирать все «frame» в поисках нужного. К тому же такое название класса в коде выдаст его источник с головой.

В видео: слои в Фигме/Пиксо

Добавьте ссылки к пунктам меню и элементам, которые должны, по задумке, вести на другие страницы. Для этого выделите текстовый элемент, нажмите на иконку ссылки, которая находится вверху экрана по центру, и вставьте ссылку. На этом этапе неважно, куда она ведёт: адрес можно будет поправить в коде.

В видео: добавление ссылок

Настройте автолэйаут — автоматическое выравнивание и указание отступов. Эта функция позволит избежать абсолютных значений в коде. Вёрстка на абсолютах в большинстве случаев сломается на разных экранах. Автолэйаут поможет сделать резиновый макет, в котором элементы будут подстраиваться и меняться в зависимости от разрешения экрана.

Первая настройка — расположение групп внутри автолэйаута. В моём случае:

• первая группа: номер телефона, почта и иконки соцсетей;
• вторая группа: ссылки «О нас», «Продукты», «Мы помогаем»;
• третья группа: блок заказа доставки.

В моём макете группы расположены горизонтально. Можно сделать так, чтобы блоки располагались вертикально, друг под другом. Например, такое нужно для адаптации макета под отображение на мобильных телефонах.

Или можно сделать настройку «wrap»: если контент не помещается в строке, то автоматически переносится на следующую. Настройка делает макет адаптивным, чтобы элементы подстраивались под ширину фрейма.

Установите расстояние между блоками. Новичкам я предлагаю не выдумывать свои сетки, а придерживаться 12-колоночной. Она удобна для вёрстки: макет можно поделить на две, три, четыре и шесть колонок. Я тоже использую 12-колоночную сетку.

В моём макете три группы элементов в футере, отступы между группами по 20 пикселей (рх).

Настройте внешние отступы — расстояние от края экрана предполагаемого устройства.
Горизонтальные отступы. Я сделал ширину контента на моей странице 840px при ширине фрейма 1000px, поэтому у меня стоит значение 80px для внешних отступов контентной области. Вы можете выбрать другие отступы — это не принципиально. Главное, чтобы фрейм был 1000px.

Вертикальные отступы. Контент в футере стоит впритык к верхнему и нижнему краям блока, поэтому у меня выставлено расстояние 0.

Добавьте горизонтальное и вертикальное растягивание. Эта функция находится в верхнем углу правой боковой панели и доступна для элементов внутри автолэйаута.

Функция имеет три состояния:

• fixed width — элемент будет всегда иметь фиксированную ширину;
• hug contents — элементы занимают область по самому широкому элементу в группе;
• fill container — элементы занимают весь фрейм/контейнер, в котором они находятся.

Звучит сложно, но не парьтесь: берите группу элементов, настраивайте и растягивайте фрейм. Так вы сразу увидите, как элементы растягиваются, и сможете изменить их в зависимости от желаемого результата.

В видео: в моем футере каждая группа элементов занимает четыре колонки. У всех групп значение «fill», чтобы при увеличении ширины макета эти группы всё равно занимали по четыре колонки

2. Получите код из режима dev mode: index.html, index.css и global.css

Режим dev mode в Фигме — это режим для разработчика, в котором можно посмотреть код сделанного макета. Доступен тем, у кого есть pro или учебный аккаунт в Фигме. Вам может помочь знакомый или другой студент с потока, у которого есть pro-аккаунт. Ко мне обращались несколько одногруппников, и я вытаскивал им код из Фигмы. В Пиксо режим разработчика работает аналогично, с одним отличием — он пока в свободном доступе.

В видео: нажмите на переключатель в правом верхнем краю экрана и настройте параметры получения кода. В результате Фигма выгрузит три файла: index. html, index. css и global. css

3. Зайдите в редактор кода и создайте три файла: index.html, index.css и global.css

Используйте любой удобный редактор кода. Например, я выбрал VS Code. Создайте три файла: index. html, index. css, global.css. В каждый файл скопируйте код из Фигмы.

В видео: добавьте выгруженные из Фигмы файлы в редактор кода

4. Скачайте картинки и загрузите в файл проекта

Все фотографии скачайте в формате PNG: выделите нужный элемент и экспортируйте из Фигмы через кнопку «Export» в правом нижнем углу.

Все логотипы и другую векторную графику, например, иконки, скачайте в формате SVG: тогда иллюстрации не потеряют в качестве при изменении масштаба макета и не будут «пикселить».

Dev mode — умный режим: обычно он сам сохраняет векторную графику в формате SVG. Вам остаётся лишь проверить, в каком формате dev mode выгрузил файлы, и импортировать их.

В видео: картинки из Фигмы надо выгрузить отдельно

Иногда при выгрузке кода бывает путаница с форматами файлов. Например, вы импортировали логотип в формате SVG, но при открытии страницы в браузере он не отображается. Тогда откройте файл index.html, нажмите Ctrl+F и найдите в коде название файла изображения: в моём случае это «logo». Если в «src» тега «img» написано «logo.png», то расширение файла замените на «logo.svg». В общем случае замените на тот формат, который соответствует формату выгруженного файла.

5. Зарегистрируйтесь на GitHub и загрузите файлы проекта

Я зарегистрировался на веб-сервисе для хостинга IT-проектов GitHub и загрузил файлы проекта по инструкции.

В итоге у вас должен получиться репозиторий: все файлы проекта, которые вы перенесёте в GitHub, будут храниться там. Я сделал два репозитория: главный и тестовый, в который я вносил текущие изменения. Например, пробовал избавиться от «position: absolute»: если ничего не ломалось — вносил изменения в главный репозиторий.

Если вы что-то меняете в файле и хотите, чтобы изменения отобразились на итоговой странице, загрузите этот файл заново.

В видео: как перейти на сайт из репозитория Гита

Чтобы посмотреть страницу, выберите Settings, вкладку Pages и перейдите по ссылке вашего проекта. Убедитесь, что страница отображается корректно, для этого откройте её в нескольких браузерах: например, я использовал Сафари и Хром. Отправьте ссылку на сайт друзьям, попросите их пройти по ссылке и проверить отображение. Вы можете сверстать идеально для вашего браузера, например, Хрома, но в других вёрстка может сломаться.

6. Доработайте код

Даже если вы сделаете всё необходимое с файлом проекта в Фигме, выгруженный код будет с ошибками. Разобраться в HTML и приложить к нему руки всё равно нужно. Эта инструкция не отменяет необходимости читать все пояснения преподавателя и ходить за консультацией в его чат. Расскажу, что делал я.

В HTML-файле добавил тег «button». Фигма автоматически все элементы засовывает в тег «div»: даже вдумчивый поиск в общественном сознании форумов и в Фигме не помог обозначить кнопку так, чтобы в коде получить тег кнопки.

В HTML-файле добавил теги «h1», «h2». Если текст жирный — Фигма добавляет ему тег «b». Исправить это можно так: заменить «b» на «h1» или «h2». Помните, что тег «h1» должен быть только один в документе.

В CSS-файле убрал «position: absolute». Поиском (Ctrl+F) найдите в файле все «absolute» и удалите их по одному. Если вы настроили все расстояния в Фигме на автолэйауте, ничего не изменится. Если вы убираете «position: absolute» и в макете что-то разваливается, верните (Ctrl+Z): с этим нужно будет разбираться вручную или оставить как есть.

Как видите, просто выгрузить код из Фигмы и получить пятёрку не выйдет. Чтобы сделать идеально, всё равно придётся ковыряться в коде и дорабатывать его. Обязательно отправляйте получившийся сайт в чат с преподавателем: он подскажет, что ещё стоит подправить, чтобы получить оценку повыше.

Кто такой SEO-специалист и чем он занимается?

Википедийный вопрос. Если говорить академически, то SEO-специалист — это человек, который умеет приводить трафик из органического поиска и делать так, чтобы сайт попал на высокие позиции поисковой выдачи Яндекса, Гугла и других возможных поисковиков. Заниматься SEO можно везде, где есть поиск. Например, в Телеграме сейчас есть SEO. Если вбить в поиск любое ключевое слово, первым в выдаче окажется определённый канал. Значит, поисковые алгоритмы и там работают. В них можно разобраться и сеошить.

Что делает SEO-специалист, чтобы сайт попал на высокие позиции?

Работа поиска состоит из двух глобальных этапов — индексации и ранжирования.

Индексация — когда страница вообще попадает в базу поиска. Например, робот Гугла зашёл на нашу статью и узнал, что есть такая страничка. Затем он решает, что делать дальше. Если робот посчитает страницу низкокачественной, она не пройдёт этап индексации и не будет отображаться в поисковой выдаче. Соответственно, вся дальнейшая работа со страницей не в индексе бесполезна: поиск про неё не знает или не хочет знать. Одна из задач SEO — устранить технические проблемы, чтобы все страницы, которые мы хотим продвигать, попали в базу поиска.

Ранжирование — это этап, на котором поисковая система распределяет уже добавленные в базу страницы: расставляет по тематикам, сопоставляет их с запросами, оценивает качество и решает, кому и когда их показывать. Здесь SEO-специалист уже работает с семантикой.

Я не хочу, чтобы все думали, что SEO — это только про тексты. Давай шире возьмем? SEO помогает доказать поиску, что страница или сайт конкурентоспособны и лучше всего отвечают запросу пользователя.

SEO доказывает поиску, что сайт лучше всего отвечает запросу

Ведь глобальная цель поиска — решить проблему пользователя. Если я ищу строительную компанию, значит, хочу получить сайт строительной компании. И желательно самой лучшей. Я не хочу, чтобы мне подсовывали всякое фуфло. У хороших компаний и сайты достойные: там есть отзывы, быстрая загрузка, мета-теги и ещё много других критериев, по которым поиск оценивает сайт.

Задача SEO — максимально улучшить сайт и послать поисковым системам сигналы, что он заслуживает первых позиций в выдаче. Добиться этого можно с помощью усовершенствования навигации, скорости загрузки и, естественно, контента. Мы должны прокачать все критерии, по которым люди выбирают товар или услугу.

Что должен знать автор или редактор, когда работает с SEO?

Я думаю, он должен знать, что важно для поисковой системы — предоставить пользователю точный ответ на запрос. Если страница занимает позиции в топ-3, 5 или 10, значит, она уже хорошо справляется с этой задачей. Сейчас Гугл и Яндекс ориентированы на поведенческие показатели: люди смотрят страницы, кликают на статьи, читают их. Если не уходят сразу, для поиска это сигнал, что ресурс полезный. За это сайт поднимается в поисковой выдаче Поэтому, если мы видим в топе какое-то откровенное дерьмо с нашей субъективной точки зрения, это дерьмо может нравиться людям. Конечно, бывают странные случаи, когда что-то случайно залетело в топ, но это исключения.

Хороший SEO-специалист приносит в редакцию структуру будущей статьи. Он не берёт её под копирку у конкурента, а анализирует топовые материалы и составляет автору грамотное техническое задание.

Например, статья «Как оформить загранпаспорт». С 99% вероятностью там будет инструкция, а также какие-то узкие случаи: «Загранпаспорт ребенку», «Удалённое получение». То есть освещение проблемы с разных сторон. SEO-специалист по анализу ключей и конкурентов понимает, что люди хотят читать на эту тему чёткую пошаговую инструкцию: им один раз надо пройти эту процедуру и на 15 лет забыть. Они хотят, чтобы в статье коротко и ясно рассказали, что и как сделать. Написали адреса, куда сходить, где быстрее, добавили лайфхаки, список необходимых документов. Это и есть решение задачи пользователя. Скорее всего, в топе по этому запросу — статьи, которые такую задачу решают.

Часто, если страница сделана с учётом нормального маркетинга и анализа потребностей аудитории, там и сеошить особо нечего. Всё уже сделано под людей. Нам остаётся лишь допилить технические детали для поисковых систем.

Илья, но ведь так рождаются тяжеловесные лонгриды. Их кто-то ещё читает?

Если в лонгриде есть нужная информация, человек, скорее всего, его прочитает. Пока поиск работает не на конкретного Васю или Петю, а на широкую аудиторию, лонгриды будут заказывать и писать. Поисковик стремится, чтобы статья помогла как можно большему количеству людей. Поэтому важно раскрыть как можно больше аспектов, особенно, если тема широкая.

Например, недавно мне попадалась статья: «Почему в отвёртке есть дырка».

Это узкий вопрос, на него можно ответить коротко: «Отверстие нужно, чтобы можно было вставить рычаг, если не можете прокрутить рукой». Всё, больше ничего не надо писать. Но на сложный вопрос с нюансами и кучей частных случаев, с которыми надо разбираться, не может быть короткого ответа. Скорее всего, конкуренты уже учли все аспекты этой темы и рассказали о них. Если мы про эти аспекты не напишем, то с чего поисковику ставить нас выше? Тут начинается другой разговор, что надо быть лучше конкурентов, но это уже другая задача.

Ну и плюс, откуда взялся самый первый лонгрид? Когда-то же появилась первая статья на эту тему? Первая SEO-статья взялась просто из ключей. Человек проанализировал ключи, например, в вордстате, увидел, что спрашивают и какие разделы нужны. Далее все частые вопросы взял и объединил в одну статью. Представьте, что вы ищете информацию о том, как получить загранпаспорт. Если вам по отдельной ссылке надо сходить и посмотреть, как оформить паспорт себе, по отдельной — ребенку, по отдельной — где это сделать, это ж неудобно. Проще читать всё на одной странице. Так и возникает лонгрид.

Тем более что сейчас читать лонгриды несложно, благодаря быстрым ответам поисковика. Быстрые ответы — это краткий рассказ по запросу пользователя, который отображается под поисковой строкой и позволяют оперативно получить нужную информацию. Вы видите какой-то кусок, переходите по ссылке и прямо на эту часть попадаете. Необязательно читать весь лонгрид.

Какие ещё есть способы продвижения? Слышала про покупку ссылок на сайт. Что это означает?

Представьте, что вы хотите нанять на работу специалиста. На собеседование пришли два близнеца. Они абсолютно одинаковые. Каждый из них претендует на вашу вакансию, но у одного есть опыт работы и рекомендации с предыдущего места, а у второго — нет. Кого вы возьмёте? Наверняка, первого. Потому что, несмотря на то что они одинаковые, у одного есть авторитет.

Так же работают и ссылки. Например, мы можем полностью скопировать какую-то страничку или даже целый сайт. И как тут выяснить, какой из этих сайтов лучше? Оригинал или клон? Тогда поисковик смотрит, цитирует ли вас кто-то. Это дополнительный фактор, чтобы понять, насколько сайт известен и интересен.

У научного сообщества есть подобные индексы цитирования. Если множество людей вас цитирует, значит вы — крутой учёный. Также и в SEO. Есть ссылки, которые созданы неестественным образом, никто их добровольно не ставил бы. Они покупные и нужны именно для манипуляции в поисковой выдаче. Во второй половине десятых годов буйным цветом цвели биржи ссылок. Они и сейчас есть, только Яндекс и Гугл порезали их влияние. Когда в 2014 я пришел в SEO, первое, что меня научили делать — работать с такими биржами. Буквально сказали: «Вот бюджет. Иди и покупай».

Механика такая: вы арендуете ссылку на свой сайт. Каждый месяц за неё платите. Пока она стоит, вы получаете бонус от поиска. В конечном счёте это превращается в войну бюджетов. Кто больше ссылок купил, тот и круче. Поэтому такое влияние постепенно сделали минимальным и добавили поведенческий фактор пользователей.

Качественный контент→ естественные ссылки→ авторитет

Другой вопрос — естественные ссылки, которыми вы обрастаете. Например, сегодня ты берёшь у меня интервью, завтра я схожу на запись подкаста, его выложат постом в Телеграм. Потом кто-то из твоего интервью меня процитирует или репостнет подкаст. Так постепенно на меня прирастают органические ссылки, которые не нужно покупать.

Если резюмировать, то ссылки это хорошо, они поднимают авторитет. Но здорово, если удаётся получить их естественным образом, а не ходить и где-то арендовывать. Именно для этого нужен качественный контент.

Закуп ссылок — это ли не «чёрное» SEO?

«Чёрное» SEO — это когда вы манипулируете алгоритмами поисковых систем, не создавая реальной пользы для читателей. Нет чёткой градации между обычным SEO и чёрным. Я знаю людей, которые и меня могут «чёрным» сеошником назвать. Просто потому, что я работаю над улучшением позиции сайта. В их глазах я манипулирую, чтобы он в выдаче поднялся. Если я вписал куда-то ключевое слово, они считают, что это манипуляция.

Для меня «чёрное» SEO определяется по-другому: насколько фактор, на который я влияю, человеческий. Как это воздействует на нашу аудиторию. Например, я вставил ключ «Как сделать загранпаспорт ребенку» в статью о загранпаспортах. С одной стороны, я это сделал для бота. Но с другой — и для человека. Если бы я не включил такой запрос, родители не получили бы полезного контента, и статья бы не поднялась в поиске. Вот так и проверяется. Другой пример — скорость загрузки сайта. Да, я влияю на неё. Но ведь людям приятно, что сайт быстро грузится. И поисковые боты это оценят.

Накрутка поведенческих факторов ни в какие ворота не лезет!

И альтернативный пример — накрутка поведенческих факторов, когда имитируется поведение людей. Для этого создают кучу «левых» аккаунтов, с которых дальше просто ходят и прокликивают свой сайт. Так обманывают поиск: система думает, что это настоящие люди и оценивает эти поведенческие факторы. Это уже вообще ни в какие ворота не лезет!

Ты можешь определить такие манипуляции с сайтом, если они есть?

Нуууу… Есть косвенные признаки, по которым можно посмотреть. Но на первый взгляд не поймёшь. Если даже Яндекс не может это как следует определить, и его продолжают обманывать, то внешнему человеку без статистики сайта довольно сложно это сделать.

Представь, что ты решил создать сайт: пишешь контент, продумываешь дизайн, но не хочешь заниматься SEO. Есть ли шанс, что твой сайт окажется на первой странице выдачи?

Есть, конечно. У любого сайта есть органические клики. Не бывает такого ресурса, у которого практически ноль переходов. Попадёте ли вы в топ — зависит от запроса, который пользователь вбивает в поисковую строку. Нет какого-то закрытого клуба, где сидят только те, кто всегда на вершине поисковой выдачи.

Я своим сайтом нифига не успеваю нормально заниматься. Тем не менее по каким-то запросам он попадает в топ-3. Они не очень конкурентные, но под мою аудиторию вполне подходят.

Или, например, тема — «Груминг для длинношерстной собаки в Орске». Вполне возможно, что этот запрос ещё не занят крупными сайтами. Есть темы, которые сейчас на подъёме, — например, про нейросети. Там еще нет моря контента, поэтому у вас есть шанс попасть в топ даже без SEO. А вот в бизнес-тематике, наоборот, все давно перепахано. Темы уже изрыты, десяток лет этот контент производится.

Шансы попасть в топ всегда есть. Например, у ваших конкурентов может быть фактор авторитета, а у вас — фактор новизны. Вы можете добавлять актуальную информацию, новые данные, играть с подачей. Если у конкурентов портянка текста написана занудным академическим языком, вы можете оформить свои страницы так, чтобы они выглядели привлекательно и интересно.

Давай поговорим о семантическом ядре. Что будет, если я его не соберу и запущу сайт. Есть ли у такого сайта шанс на успех, или мне потом всё равно придётся откатиться и создать ядро?

Если вы хотите стабильно получать трафик из поисковых систем, без семантического ядра не обойтись. Это основа для успешного продвижения. Либо вы на старте это сделаете, что проще, либо потом переделываете.

Ко мне часто приходят владельцы сайтов, которые изначально не озадачились семантикой. А сайт существует уже несколько лет. И мы с ними вынуждены всё переделывать.

Но семантика не всегда уместна. Например, сайт — портфолио дизайнера Ивановой. Нет там смысла в семантическом ядре. Такой сайт создан, чтобы представить работы конкретного человека — дизайнера Ивановой, и этого достаточно. Или возьмём мой сайт. Там тоже нет никакой семантики, потому что мало спроса под мою услугу. Мне сайт нужен, чтобы кто-то, загуглив «Илья Карбышев» или «Илья Карбышев сео», нашёл меня на первом месте. По сути мой сайт существует ровно для двух ключей. Он — моя презентация. Зато у меня и конкурентов нет по этому ключу. Хотя нет! Был какой-то человек с таким же именем, но я его выдавил!

Что ты делал для того, чтобы «выдавить»?

Я планомерно работал над тем, чтобы у меня было больше площадок присутствия: в соцсетях, в блогах, где я автор, на видеоплатформах. Так про меня накопилось больше информации, чем про конкурента. Теперь на запрос «Илья Карбышев» приоритетный ответ у поиска — мои площадки присутствия.

Может ли SEO-специалист гарантировать, что сайт будет в топе выдачи?

Он может это обещать, но не может сделать. SEO-специалист — третья сторона, которая ничего не решает: у него нет универсального способа договориться, купить, поставить. Даже накрутка не даёт 100% гарантии. К тому же она, наоборот, может утащить сайт в бан. Просто нет таких рычагов воздействия, мы всегда имеем дело с вероятностями.

SEO-специалист может прописать финансовые гарантии, если ему так хочется. Гарантия поставить сайт в топ ничего не значит. Это просто личный риск SEO: если у него не получится, он заплатит вам денег.

Наглядный пример: вы понимаете, что ваш конкурент — Озон, которому 26 лет, у него миллиард страниц выдачи и куча клиентов. Ну, вот так сложилось, что по вашему ключу он — конкурент. Вы осознаёте: чтобы выйти по этому ключу на первые позиции, вам тоже нужны миллион страниц, хороший авторитет и куча клиентов. Если вы будете в бизнесе сопоставимым конкурентом Озона, то сможете с ним соревноваться. А как сеошник это гарантирует? Если вы просто рылом не вышли для этой ниши пока, например, бизнес ещё маленький.

Я слышала про техническое, продуктовое SEO. Какое ещё бывает?

Про продуктовое слышал. Но я не понимаю, что это такое. Это очередной маркетинговый ход, придумали новый термин. Для меня глобально всё SEO делится на два больших раздела: работа с самим сайтом и работа где‑то во внешней среде. Во вне — это размещение статей, ссылок, какой‑то PR.

Нужна ли бизнесу SEO-стратегия, и кто должен её разрабатывать?

Стратегия нужна всегда и везде, даже чтобы пойти в магазин и купить определённый список продуктов. У меня же есть в голове какая-то стратегия этого похода. Иначе я бесцельно буду ходить по отделам. Кроме того, я планирую, как доеду до магазина, на чём, сколько времени это займет. С помощью стратегии мы понимаем, что делаем. Поэтому SEO-стратегия в любом случае бизнесу нужна, даже если она не прописана в явном виде.

Я думаю, что составлять её должен SEO-специалист. Это один из критериев выбора. Когда вы приглашаете сеошника на работу, он должен сказать, что будет делать и почему выбрал такой путь. Стратегия рождается из количества ресурсов и задач. В задачах «Хотим вырасти в два раза» и «Хотим вырасти в десять раз» разный порядок действий. Причём дело даже не в количестве. Совершенно точно, я не скажу, что вот тут мы пишем две статьи, а здесь — десять. Там, где запланирован десятикратный рост, будет больше усилий и вариантов работ.

Где учат на SEO-специалиста?

Да полно разных курсов. Я считаю, чтобы стать профессиональным сеошником, можно их закончить и идти на работу в агентство. Там вы не просто освоите теорию, а поработаете с реальными проектами. У вас будет руководитель, который всё расскажет, подскажет и ответит на вопросы. Плюс вы увидите изнанку всей этой работы и поймёте, что вообще бизнес хочет от SEO.

Сколько зарабатывает SEO-специалист?

Ну, я не знаю, на самом деле. Я — частный специалист с командой. Если говорить про агентство, можно посмотреть на hh.ru: там платят примерно 60−80 тысяч в месяц. Но я знаю специалистов, которые получают и 100 тысяч. Все зависит от компании, от количества проектов, вашего уровня прокаченности.

Сколько стоит SEO для заказчика, если он нанимает кого-то под свой сайт?

Тоже нет однозначного ответа. Смотря с каким бюджетом заходить, что люди будут делать. Это тоже самое, как если я спрошу: «Сколько стоит ремонт автомобиля?»

В цене услуг заложены авторитет, пафос и ЧСВ исполнителя

Зависит от задач, сколько людей вовлечено, какой у них уровень экспертности. Надо понимать, что часто в любых видах услуг заложены именно авторитет, пафос и ЧСВ исполнителя. Я понимаю, что хочется сориентироваться, но не могу дать однозначный ответ. Потому что могут и за 40 тысяч сделать нормально, и вы взлетите, а могут за 120 ковыряться и ничего не добиться. Это не значит, что за 120 — некачественное SEO. Это может быть тот случай, когда вы соревнуетесь с Озоном, и вам нужны годы, чтобы выйти в топ.

Когда умрёт SEO?

Никогда, пока существуют алгоритмы поиска. Любого поиска. Сейчас OpenAI собираются выпустить собственный поисковик на базе ChatGPT. Представим, что Яндекс и Гугл исчезли, пропали десять синих ссылок с первой страницы поисковой выдачи, все идут в GPT. Будет же какая-то причина, по которой нейросеть поставит сайты на первые строчки. И наоборот, кого-то там не покажут. Мы все равно изучим эти алгоритмы, поймём и будем делать так, чтобы оказаться на лидирующих позициях.

Я вообще не переживаю, что SEO умрёт. Оно трансформируется. Будут другие работы немножко, но точно не умрёт совсем.

Чем занимается практикующий психолог?

Практикующий психолог оказывает психологическую помощь людям, у которых возникли жизненные трудности. Я консультирую клиентов в телесно-ориентированном подходе.
До психологической практики десять лет я работала в консалтинговом агентстве при бизнес‑школе ВЭШ, где подбирала персонал на ключевые должности в компании Екатеринбурга, преподавала авторский курс по управлению персоналом для студентов
Mini MBA, проводила карьерный коучинг для соискателей. Параллельно два года руководила направлением психологических программ при бизнес-школе.

Что такое конфликты в иерархии?

Конфликт — это когда у людей не совпадают взгляды или ожидания по одной ситуации.

Главная черта иерархии — главенство одного и подчинённость другого. Это могут быть отношения между родителем и ребёнком, исполнителем и заказчиком, руководителем и подчинённым.

Конфликт в иерархии — разногласие между людьми, которые находятся не на равных. Например, конфликт между руководителем и подчинённым.

Почему конфликты в иерархии — это проблема?

Конфликты в иерархии пугают. Подчинённый боится подавления и наказания со стороны руководителя. У руководителя есть власть, он может влиять на подчинённого разными способами, в том числе подавлять и наказывать.

Страх конфликта появляется из-за опыта детско-родительских отношений. Первый опыт зависимости человек получает на уровне биологии: младенец не выживет без взрослого, который обеспечивает его жизнь и безопасность. Подчинённые могут неосознанно воспринимать конфликт с руководителем как угрозу своей жизни, потому что проецируют детский опыт на взрослую жизнь. Чтобы избегать разногласий с руководителями, такие подчинённые стараются не привлекать внимания. В итоге они отказываются предлагать идеи и решения, теряют интерес к работе и выполняют лишь минимум обязанностей.

Конфликты будут всегда, потому что разногласия — это часть любых коммуникаций. Далеко не каждый конфликт ведёт к разрушению. Если выстраивать конструктивный диалог, то спор принесёт пользу обеим сторонам. Для подчинённого это значит, что он сможет открыто предлагать идеи и обсуждать свой карьерный рост

Как ведут себя подчинённые, которые боятся конфликтовать?

Поведение сотрудников на работе рассмотрим через транзактный анализ. Это психологическая модель, которая описывает поведение человека с точки зрения трёх позиций: Взрослого, Ребёнка и Родителя.

Взрослый принимает решения и действует, опираясь на логику и факты. Ребёнок реагирует на жизненные ситуации с детской непосредственностью, отвечает за эмоции и желания. Родитель ведёт себя по правилам, которые он перенял в детстве от тех, кто его воспитывал.
Опыт детско-родительских отношений подсказывает сотруднику, что в конфликте с руководителем нужно занимать позицию Ребёнка. Ребёнок может проявлять себя по‑разному:

• «Несносный младенец»: капризничает, обижается, плохо справляется с обязанностями.
• «Послушный ребёнок»: делает ровно столько, сколько нужно, чтобы не уволили и стабильно платили зарплату.
• «Бунтующий подросток»: спорит с руководством ради спора, обсуждает решения руководителя с коллегами. Считает, что его недооценивают.

Как ведут себя руководители, которые не умеют конфликтовать?

Собственное более высокое положение в иерархии подсказывает руководителю, что порой нужно занять позицию Родителя:

• «Мамочка или папочка»: делает задачи за сотрудников, не умеет делегировать. Подчинённые его любят, но не уважают.
• «Эгоцентричный Родитель-Звезда»: не умеет работать в команде, склонен к эмоциональным срывам. Считает, что успехи — его заслуга, а провалы — ошибки подчинённых.
• «Деспотичный Родитель»: получает удовольствие от власти, устраивает эмоциональные качели для сотрудников. Унижает, запугивает, лишает премий.

Руководитель в позиции Ребёнка или Родителя через конфликты обслуживает свои эмоциональные потребности, а не думает об интересах бизнеса. Конфликты с такими руководителями не будут конструктивными.

Когда конфликт между руководителем и подчинённым будет конструктивным?

Если каждый займёт позицию Взрослого. Взрослые обсуждают конкретные факты, идеи, опыт ошибок и успехов.
Зрелый конфликт двух Взрослых всегда происходит за пределами личностей, которые в нём участвуют. У них общая цель — найти решение, которое принесёт пользу всей компании, а не только лично им. Взрослые не используют конфликт, чтобы выплеснуть эмоции и снять напряжение.

Как ведут себя сотрудники в конструктивном конфликте?

Руководитель в позиции Взрослого видит в подчинённых специалистов. Он стремится услышать другую точку зрения, подискутировать, «подумать друг об друга» и увидеть
то, что не видно с руководящего уровня.
Подчинённый в позиции Взрослого смело идёт в открытый диалог с руководителем, озвучивает свою точку зрения, вовремя сообщает о проблемах и предлагает решения. Такая стратегия позволяет сотруднику проявлять себя как эксперта и расти по карьерной лестнице.

Как занимать позицию Взрослого в конфликте и поддерживать уверенность в себе?

Удерживать цель коммуникации. Для этого задавайте себе вопросы: зачем я сейчас спорю, какой результат хочу получить, чего пытаюсь избежать.

Сохранять чувство собственного достоинства и напоминать себе, что руководитель не равно родитель. У каждой стороны в конфликте свои интересы, они могут не совпадать, и это нормально.

Обращать внимание на ощущения в теле. Какие чувства появляются в момент конфликта? Похожи ли ощущения на страх, обиду, стыд, гнев или отвращение? Например, если испытываете страх, начните глубоко дышать и мысленно успокаивать себя: «Мне сейчас ничего не угрожает, это просто часть рабочего процесса».

Техника управления своим состоянием помогает не только в конфликтах, но и в любых переговорах. Найдите в себе силы и верните руководителю ответственность за то, что сейчас происходит — озвучьте факты без оценки личности.

Например, если руководитель агрессивен, подчинённый может сказать: «Я хочу озвучить свои аргументы. Вы можете дать мне на это несколько минут?». Если руководитель согласился, а потом снова перебил, верните его к изначальной договорённости: «Вы согласились на мою просьбу, я ещё привел не все свои аргументы. Позвольте мне закончить свою мысль, а потом мы обсудим вашу точку зрения».

Неадекватное поведение руководителя — это ещё и повод задуматься о том, хотите ли вы с ним сотрудничать. Ведь это может привести к сплошной нервотрёпке и постоянным претензиям.

Какие события из детства приводят к тому, что взрослый человек испытывает трудности с конфликтами в иерархии?

Любые особенности воспитания могут привести к трудностям. Для примера расскажу про один случай из моей практики. Клиент думал, что нужно поменять работу, он не принимал нового руководителя. Руководитель казался моему клиенту недостаточно опытным и умным, слишком заносчивым. По этой причине клиент саботировал все решения нового руководителя: критиковал, обсуждал с коллегами, выполнял в последнюю очередь или вовсе игнорировал.

В ходе психологической работы клиент признал, что завидует власти нового руководителя. Втайне он мечтал занять эту должность, но никогда прямо об этом не говорил. Он ждал,
что его профессионализм и так заметят и оценят.

Мы нашли корни скрытой зависти в детской травмирующей ситуации. Когда клиенту было три года, его родители развелись. Отец перестал участвовать в жизни ребёнка, а мать стала ожидать от мальчика поведения взрослого мужчины: искала в нём защиту и помощь. Борьба с новым руководителем оказалась попыткой психики восстановить справедливость — нужно было победить «отца» и стать незаменимым, но уже не в семье, а в компании.

В психотерапии клиент осознал причины своего поведения, прожил чувства и эмоции по отношению к реальному отцу. Это помогло без проекции взглянуть на руководителя. Клиент увидел логику и пользу в его решениях, помог ему разобраться со спецификой компании и коллектива. Спустя некоторое время клиент обсудил свой карьерный рост с руководителем, получил повышение до ведущего специалиста в отделе, записался в кадровый резерв компании.

А что делать, если руководитель в конфликте занимает позицию Ребёнка?

Задача подчинённого — обратить внимание на своё поведение и не проецировать на руководителя образ родителя. С некоторыми руководителями бесполезно выстраивать конструктивный диалог, так как в работе они ищут подтверждение собственной власти. Подчинённый остаётся на такой работе, потому что с детства привык к подобному обращению. В таком случае стоит задуматься о смене компании. Порой уйти с работы — более зрелое и заботливое решение, чем продолжать объясняться с неконструктивным руководителем.

Порой уйти с работы — зрелое и заботливое решение

Какие вопросы потенциальный сотрудник может задать на собеседовании с руководителем, чтобы оценить его зрелость?

• Почему место стало вакантным?
• Какие сотрудники, по вашему мнению, являются успешными? Какие критерии оценки?
• Какие решения вы считаете сложными? Как в вашем отделе принимались сложные решения?
• По каким критериям вы определяете, принимать или отвергать инициативу сотрудника?
• Если сотрудник проявил инициативу и вы приняли её, как она была реализована?
• Какие ошибки недавно совершили ваши подчинённые, и как вы на них отреагировали?

Чтобы оценить зрелость руководителя по его ответам, обратите внимание:
Как он реагирует на ваши вопросы. Охотно отвечает или уходит от темы? Спокойно говорит об уязвимых моментах или начинает раздражаться, смущаться или нападать в ответ?

Насколько искренне и подробно он отвечает. Использует односложные предложения и клише? Или стремится дать исчерпывающий ответ, погрузить в ситуацию и нюансы?

Чтобы понять, готовы ли вы работать с руководителем, примерьте описанные им ситуации на себя: устроило бы вас такое поведение в аналогичной ситуации?

Как найти силу в конфликте, чтобы увидеть в нём ценность для себя?

Разрешить ошибаться и себе, и другим. Вы можете не видеть нюансов с той позиции, где находитесь, и потому быть несогласным с руководителем. То же право есть и у руководителя. Взгляд руководителя сверху и взгляд сотрудника вглубь дополняют друг друга и могут привести к прорывным решениям.

Конфликт — возможность больше узнать о себе. Любой конфликт обнажает человеческие ценности, даже если он касается только рабочих моментов. Через конфликты можно понять, действительно ли человеку подходит именно это место работы с конкретными людьми.

Конфликты укрепляют самооценку. В открытых и уважительных конфликтах человек учится отстаивать своё мнение и приводить аргументы, показывает свою ценность как эксперта.

Команда дипломного проекта:

• Юля Ксенофонтова из Школы руководителей, автор проекта, эйчар и карьерный консультант;
• Лиза Гусенкова из Школы редакторов, главред проекта;
• Зоя Чекмарёва из Школы дизайнеров, дизайнер проекта;
• Илья Синельников, арт-директор.

Помогали на третьей ступени и продолжили помогать после:

• Настя Гончарова, юикс-дизайнер из 6-го потока Школы Бюро;
• Алик Агаев, девопс-инженер.
• Денис Шахбазян, бэкенд-разработчик;
• и ещё несколько человек в разное время.

Как пришла идея создать конструктор резюме?

Юля Ксенофонтова: Идею проекта я обдумывала ещё на второй ступени. Для меня было важно, чтобы он был связан с моей профессией — я эйчар, помогаю людям искать работу и строить карьеру.

Я спросила своих подписчиков в соцсетях, на каком этапе поиска работы у них возникает больше всего трудностей. Самым сложным оказался первый этап — резюме. Люди не знают, какой должна быть структура, какое фото поставить, как описать обязанности и достижения, особенно если меняешь сферу или мало опыта. Кандидаты не всегда понимают, что не так с их резюме и почему им приходят отказы от работодателей.

Резюме — самый сложный этап в поиске работы

Я хотела помочь людям решить эту проблему. Мы с командой не сразу пришли к тому, что нужно делать целый сервис: сначала думали об учебных материалах вроде лекций. Потом решили, что так слишком просто, поэтому пришли к идее сделать сервис. Это был вызов, потому что ни у кого из нас не было опыта управления ИТ-проектами. Сервис выглядел более полезным, чем лекции или учебник — казалось, он будет сразу решать проблему, без траты времени на изучение информации.

К разработке концепции мы подошли серьёзно — изучили рынок и конкурентов. Нашли классные англоязычные конструкторы резюме с ИИ, а вот русскоязычных аналогов не было. Так что «Резюмус» — первый сервис с ИИ-помощником на русском языке.

Какие сложности возникали во время проекта?

Долгое согласование

Лиза Гусенкова: Примерно четыре недели проекта из шести мы согласовывали идею и дизайн интерфейса, поэтому на разработку осталось совсем мало времени.
Вначале мы представляли сервис так: пользователь загружает резюме, отвечает на три вопроса, ИИ анализирует резюме и ответы, затем улучшает документ. Во время тестирования мы поняли, что это нереалистичная идея: «магии» не происходит, потому что ИИ не может выдать адекватный и персонализированный результат.

Тогда мы решили сделать конструктор с советами по заполнению. ИИ помогал бы написать отдельные разделы, например, «Обязанности» и «Навыки». Мы хотели, чтобы соискатель не просто нажимал на кнопочки и получал готовый результат, а вдумчиво подходил к работе с резюме. Всё-таки никакой ИИ не знает опыт и достижения человека лучше, чем он сам.
Всё затянулось из-за того, что мы не фиксировали договорённости с арт-директором: не записывали и не согласовывали замечания. Из-за этого мы каждый раз приносили не то, что от нас ожидали, и финальное согласование откладывалось ещё на неделю.

Не записывали и не согласовывали замечания

Недостаток опыта

Зоя Чекмарёва: Я раньше не проектировала интерфейсы, поэтому допустила много ошибок. Я не показывала варианты черновиков, а сразу дизайнила чистовой макет. Сильно концентрировалась на визуале и не задумывалась об удобстве пользователя. В результате я всё время улучшала детали и долго не могла отдать макет в разработку.

Ещё никто из нас не знал про компоненты в Фигме и то, как в ней создавать шаблоны, которые упрощают и автоматизируют дизайн. Из-за этого на одну итерацию уходило колоссальное количество времени и сил. Мы ругались, злились и не понимали, как выйти из этого тупика, а потом оказалось, что это было дело техники.

Конфликты и эмоции

Юля Ксенофонтова: Конфликты на последних неделях проекта и неспособность договориться — ещё одна причина провала защиты.

Мне не удалось в полной мере стать лидером команды. Моих конфликтов с дизайнером можно было избежать, если бы я лучше «забивала гвозди в гусеницу».

У меня не было авторитета в дизайне, поэтому мы много спорили. Я отстаивала функциональность, дизайнер — красоту. Переделка макетов была бесконечной, мы двигали уже согласованные с арт-директором пиксели. Это тормозило старт разработки.

Чтобы отстоять свою позицию в вопросах дизайна, я привлекала мою бывшую коллегу, опытного дизайнера Настю Гончарову и шефа нашего проекта Николая Товеровского. Но это нас не спасало. Сейчас бы я была жёстче по срокам и требованиям к дизайну.

Весь проект был эмоционально напряжённым, особенно встречи с арт-директором Ильёй Синельниковым. Мы приносили макет — ему не нравилось, и так по кругу. Порой казалось, что он делал это специально. Но потом мы поняли, что он пытался нам помочь. Например, настоятельно рекомендовал сходить к шефу Николаю Товеровскому, чтобы он помог нам наладить командную работу и процесс согласования.

Другая проблема была в том, что мы не сразу поняли роль арт-директора. Он часть команды или нет? Он преподаватель или строгий заказчик? Из-за этого мы переложили на него часть ответственности: ожидали, что он поможет нам организовать процесс, решить конфликты, справиться с ограничениями.

Почему арт-директор не допустил вас к защите?

Юля Ксенофонтова: За несколько дней до дедлайна в сервисе была проблема с ключевой функцией — нельзя было выгрузить резюме в пдф‑файле. Мы знали, что без этого арт‑директор признает сервис нежизнеспособным. Казалось, что от импорта в пдф зависит наш допуск к защите. Разработчики бились над этой задачей несколько дней, и к 9 октября 2023 года всё-таки успели.

Однако это нас не спасло. В сервисе не работала валидация полей: пользователь мог вписать в них какой угодно бред. Не был подключён домен: мы не знали, что на это уходит до двух суток с момента регистрации. Эти недочёты оказались критичными для арт‑директора. Он посчитал сервис неработоспособным и не допустил нас к защите диплома.

Было безумно обидно. От допуска до защиты дипломов оставалось ещё две недели — мы рассчитывали, что допилим критические функции за это время. Когда первые эмоции поутихли, все поняли, что двух недель нам бы не хватило. В сервисе оставалось ещё слишком много недоработок, а мы уже перегорели. Решение арт-директора было хоть и болезненным для нас, но разумным.

Через две недели, когда остальные ребята с потока защитили свои дипломы, мы решили продолжить и доделать проект после недопуска.

Решили доделать проект

Почему вы решили продолжить работу?

Юля Ксенофонтова: Мы понимали, что проект сложный и риск провалиться очень велик. Но идти по лёгкому пути не хотели, потому что он не дал бы нам столько опыта. Для меня это крутое обучение. Развить навыки построения продуктов лучше получается на практике, когда сталкиваешься с проблемами и учишься их решать в реальных условиях. Я получаю огромное удовольствие от взаимодействия с командой, с которой у нас схожие ценности и стремления.

Лиза Гусенкова: Хочется самим себе доказать, что мы не лузеры. Мы всё-таки выпустим классный продукт, отправим ссылку арт-директору, чтобы он обалдел от того, какие мы крутые. Мне как редактору было интересно запустить продвижение продукта: для этого я развиваю телеграм-канал «Резюмуса».

Зоя Чекмарёва: В этом проекте я получаю дизайнерский опыт и прокачиваю навыки, которые могут пригодиться в будущем. Считаю «Резюмус» своим первым местом работы как дизайнера.

Кто пришёл в проект после диплома и почему команда готова работать на энтузиазме?

Юля Ксенофонтова: Все пришли по какому-то стечению обстоятельств и благодаря хорошему нетворкингу. Это бывшие коллеги, знакомые и даже родственники. Мы хотим получить практический опыт и сделать что-то полезное.

Настя Гончарова: Мы с Юлей раньше работали в одной компании. Она знала, что я когда‑то закончила Школу дизайнеров, делилась со мной впечатлениями об учёбе. В какой‑то момент Юля пришла за помощью: было сложно добиться фидбека по дизайну от преподавателей. Я подключилась, давала ребятам обратную связь и прикипела к проекту, поэтому решила остаться и дальше помогать в качестве проджект-менеджера и юикс-дизайнера.

Хотим получить практический опыт и сделать что-то полезное

Алик Агаев: Сыграло желание трудиться с коллегами даже после увольнения. Начало работы над «Резюмусом» совпало с моим уходом из компании, в которой мы работали вместе с Юлей и Настей. Ещё для меня это испытание: хочу проверить свой ресурс и способность к самоорганизации, работая над несколькими проектами одновременно. Я жаждал найти что‑то вроде стартапа, которому я нужен. И Вселенная ответила на мой запрос!

Денис Шахбазян: Я пришёл в проект, потому что для меня это развитие: в бэкенде «Резюмуса» использовали фреймворк FastAPI, а на нём у меня было мало опыта. Это стало своеобразным вызовом: мне хотелось выяснить, справлюсь ли я в одиночку с незнакомым инструментом.

Как изменился проект после дипломной стадии?

Юля Ксенофонтова: Поворотным моментом стала стандартизация процессов, которую провела Настя. Например, мы стали работать по спринтам: все задачи у нас «висят» на доске в Notion, где мы отслеживаем прогресс каждую неделю. Ещё в нашей Фигме появились компоненты — элементы, которые можно повторно использовать. Это сильно ускорило работу над интерфейсом.

В плане разработки мы переписали код: во время третьей ступени работали в спешке, было много «костыльных» решений. Чтобы избежать багов в будущем, мы решили сразу заложить хорошую кодовую базу.

Много сложностей возникло с юридическими вопросами. Я оформила ИП и подключила онлайн-кассу, а ещё зарегистрировала себя в качестве оператора персональных данных — без этого нельзя легально обрабатывать данные пользователей в онлайн-сервисах.

Что будете делать дальше?

Юля Ксенофонтова: Цель — доделать и выпустить сервис. Мы пилим его в свободное от работы время, поэтому разработка идёт не так быстро, как хотелось бы. Но мы до сих пор хотим дойти до финиша и узнать, что будет дальше в нашем квесте под названием «стартап». Сейчас у нас почти готова MVP-версия, минимально жизнеспособный продукт. Но есть критичные баги, которые нужно исправить перед релизом.

Ещё я собираюсь пройти акселератор и привлекать инвестиции в наш стартап, чтобы платить команде зарплату, повысить её мотивацию и ускорить работу. Настоящие приключения только начинаются!

Что вам дала третья ступень Школы?

Юля Ксенофонтова: Опыт управления проектом. Если есть цель прокачаться как руководитель или командный игрок, третья ступень даёт мощный буст. В построении продуктов — хоть в дизайне, хоть в редактуре — важно уметь общаться с заказчиком, работать в темпе, настраивать процессы, договариваться внутри команды. На практике это оказывается не так легко, как в теории учит Николай Товеровский.

Зоя Чекмарёва: Знакомство с процессами. Мы делали не просто макет, а проходили все этапы от понимания задачи до готового продукта. Я почувствовала себя настоящим дизайнером. Это дало уверенность и желание развиваться.

Лиза Гусенкова: Если у студента уже есть идея жизнеспособного проекта, то третья ступень может стать площадкой для её реализации. В команде будут дизайнер, редактор и руководитель — это хороший старт.

Что можете сказать в напутствие студентам третьей ступени?

Отстаивайте свою точку зрения. Проект ваш, отвечаете за него вы, а не Бюро Горбунова. Если рекомендация преподавателя, на ваш взгляд, невыполнима и погубит проект, продолжайте переговоры и ищите решение.

Планируйте все этапы проекта на старте. Прибивайте гусеницу, не планируйте впритык, флексите. И следите за тем, чтобы все понимали задачу и не работали на износ.

Требуйте обратной связи у арт-директора денно и нощно, а не ждите её в указанный дедлайн. Задавайте много вопросов, даже если они кажутся вам глупыми.

Обязательно фиксируйте все замечания арт-директора, чтобы не попасть на девятый круг ада под названием «бесконечные правки и согласования».

Пользуйтесь функцией «Шеф, помоги!» К сожалению, с вопросами к Николаю Товеровскому мы обратились поздно, когда уже всё говорило о провале проекта. Если бы мы больше советовались, как лучше построить процесс, зафиксировать сроки, распределить зоны ответственности и договориться с арт-директором — может быть, всё бы сложилось иначе.

Откажитесь от проектов со сложной разработкой. Школа предоставляет руководителя, дизайнера и редактора, но с разработчиками всё сложнее. У нас с этим не было проблем, потому что у Юли достаточно знакомых айтишников. Тем не менее, мы всё равно переживали: а вдруг наши разработчики передумают помогать нам на середине проекта?

Не полируйте один макет до идеала , делайте больше вариантов чернового дизайна. Это поможет быстрее найти решение задачи и сформировать общее видение у вас и у арт-директора.

Помните про удобство пользователя, если делаете интерфейс. На эту тему рекомендуем книгу «Дизайн привычных вещей» Дона Нормана.

Как вышло, что бариста решила пойти в ИТ?

В 22 года у меня случился кризис. Образования у меня не было, ничего толком не умела. Я тогда работала в кофейне: без конца варила кофе и улыбалась, а пользы от этого не видела. Изучала сорта и особенности приготовления кофе, но меня не торкало. И я стала загоняться, что ничего собой не представляю.

Как ты поняла, что хочешь писать код?

Сначала я хотела податься в SMM. Помню, открыла бесплатный курс, а на второй лекции начала зевать. Надолго меня не хватило, и я стала думать дальше. Вспомнила, что в школе любила математику: мне нравилось решать задачи, примеры, составлять алгоритмы. Хотелось, чтобы и моя работа была такая. В школе я думала в сторону программирования. Просто свернула куда-то не туда, может, попробовать ещё раз?

Но я не знала, что делают программисты. В Гугле прочитала, что есть разработчики кода на разных языках, DevOps-инженеры, тестировщики ПО, фронтендеры и бэкендеры. Узнала про сферы внутри программирования — про разработку веб- и мобильных приложений. Фронтенд показался мне проще всего: выучите HTML, CSS и Java и идите делать сайты. Любому бизнесу нужен сайт.

С чего начала учёбу?

В 2018 году не было столько курсов, как сейчас. А ещё это было дорого, я бы не потянула. На форумах узнала, что за год смогу самостоятельно освоить базу. Я подумала: раз можно учиться самостоятельно и бесплатно, буду пробовать бесплатно.

Я более-менее умела читать на английском, нашла школу GeekBrains, они публикуют планы обучения. Скопировала их учебный план для фронтенд-разработчиков и шла по нему.

Не учите всё сразу — держите фокус на чём-то одном

Он мне здорово помог, но я всё равно косячила, потому что распылялась. Сфера огромная, учить надо много, да ещё и каждый день что-то новое появляется. Вот я и хваталась сначала за одно, на следующий день за другое. И многие распыляются как я, а так нельзя. Не надо учить всё сразу, лучше держать фокус на чём-то одном. Вот вы сели учить MI, так изучайте его. Когда почувствуете уверенность в том, что всё запомнили, тогда идите дальше.

Как совмещала учёбу с работой?

Работать по 12 часов и одновременно учиться было сложно. Гости шли каждые пять минут, я их обслуживала. И не вывозила: материал сложный, учиться давно отвыкла, с утра до вечера сидела на кассе. Тогда решила для себя: в будние дни, когда людей больше, не надо закапываться в учёбу. Читала маленькие статьи, что-то повторяла, смотрела короткие видео. Время появлялось в выходные, когда с утра никого нет. Тогда погружалась с головой.

Когда опускались руки от бессилия, то вспоминала грустную кассиршу, которую однажды видела в магазине. Я смотрела на неё и думала: это я через 30 лет, если ничего не изменю. Такое будущее не радовало, надо было учиться.

Как искала первую работу?

Прошло уже 8 месяцев учёбы, и у меня начало что-то получаться. Тогда я уволилась из кафе, чтобы заняться программированием, и сделала портфолио. Муж здорово меня поддержал, он сказал: «Пусть мы будем супербедными, но мы справимся». Я собрала два сайта для портфолио и стала откликаться на вакансии. Мало тогда умела, поэтому откликалась, если искали джуна или верстальщика. Делала тестовые, но компании вообще не отвечали. Мне было обидно, хотела узнать, в чём ошиблась на тестовых. Было непонятно, что я делаю не так.

Через два месяца нашла одну веб-студию, которая делала лендинги на заказ и продвигала их в интернете.

Тогда я включила уверенность. Ответила рекрутеру: «Всё умею!». На самом деле я так себя не чувствовала, мне было страшно. А они дали тестовое на три дня — сверстать огромный лендинг с адаптивом. Там было 16 блоков, и чтобы кнопочки всякие работали. Я тогда всего этого не умела.

Верстала этот лендинг три дня по 12 часов. Потом ещё неделю ждала фидбэка. Дёргать их с ответом я стеснялась, и тогда мне опять помог муж. Он убедил меня, что это нормально — напоминать о себе. В итоге их предыдущий разработчик-верстальщик посмотрел тестовое и сказал, что понравилось. Не идеально, но лучше, чем у других соискателей. Позвали меня в офис. Я думала, что меня ждёт серьёзное техническое собеседование. Повторяла всё, ждала, что будут проверять теорию и практику, кучу сложных вопросов задавать. А в офисе мне сказали: «Мы вас берём верстальщиком, в понедельник выйти сможете?»

Сколько ты там работала?

Три месяца, постоянно лендинги верстала. Это была хорошая практика: я целую кучу их переделала. График теперь был стабильный: понедельник-пятница с девяти утра до шести вечера. Высыпаться начала, а после работы время появилось. Я его на учёбу тратила, но главное, что не надо было сразу бежать спать.

И всё равно было тяжко: много перерабатывала. На меня кучу разных обязанностей свалили, а я и не поняла этого. Сейчас-то я знаю: дизайнер рисует макет сайта для верстальщика, а верстальщик пишет код HTML и CSS, чтобы страница в браузере отображалась так же, как на макете.

А от меня ждали фронтенд: чтобы я сделала сайт, продумала всю логику, чтобы заявка с сайта сразу падала на почту клиента. Это не суперсложно, но я тогда понятия не имела, как это делается. Я же только-только научилась верстать. Помощи просить я боялась. Сидела в чатах и на форумах для разработчиков, но сама не писала. А в студии совета спросить не у кого было: я была единственным разработчиком-верстальщиком.

Поэтому я молча делала и искала работу. Как позвали на новое место, я сразу ушла.

Не задавать вопросы было ошибкой?

Да, это была моя ошибка. Я бы посоветовала никому не стесняться. Признавать, что чего-то не знаете. Идти на форумы и в чаты, где собираются опытные ребята. Если есть какие-то вопросы, надо спрашивать. Послать могут, высмеять тоже, к сожалению. Но кто-нибудь да ответит. И это лучше, чем несколько дней сидеть с какой-то ошибкой и ломать голову, как её исправить. Написать в чат, попросить помощи — нормально. Заодно прокачаете социальные навыки.

Если есть вопросы, надо спрашивать

Даже если не посоветуют решение, направят в нужную сторону. Подскажут, что не там копаете, что нужно в другом месте подучить. Это всё равно ускорит ваш прогресс. А я вообще ничего никому не писала, вопросов никаких не задавала. Это сильно замедлило моё обучение.

Какие трудности ждали тебя на следующей работе?

Там не было обратной связи. Со второго места я отчасти поэтому ушла. Я там проработала год. Было лучше, чем на первом месте. Там у меня уже было официальное трудоустройство, позиция Junior Frontend. Зарплата приличнее. И больше никаких левых обязанностей. Я делала админ-панели для сайта склада, где принимают товар и ведут его учёт. Для самого главного админа, который может всё. А в один момент я поняла, что мне важны не только деньги — у меня не было удовлетворения от своей работы.

Во-первых, мне не давали обратную связь. Ментора толком не было. Код за мной не проверяли, и я не знала, нормально я делаю или не очень.

Во-вторых, я не видела результатов. Это был стартап внутри компании, и он не запустился. Последние полгода было чувство, что я работаю в стол. Постоянно приходили какие-то правки: измените дизайн главного интернет-магазина, поменяйте то, верните это. Я переделывала по нескольку раз, но мы всё равно ничего не запускали. А мне надо было видеть результат своей работы. Знать, что я тружусь не просто так. В третьей компании была похожая история. Мне снова не давали обратную связь. Поэтому я и оттуда ушла.

Как обратная связь влияет на профессиональный рост?

В идеале как: вы хорошо сделали страничку, из-за этого поднялась конверсия. Или, наоборот, упала. Руководители вам об этом говорят: кому понравилось, кому нет, почему. Вы видите результат своей работы и куда нужно расти. И вообще приятно, если вы сделали и людям понравилось. Но так редко бывает.

Я советую новичкам самим интересоваться результатами своей работы. Не просто: вот я сделала, вы приняли, всё хорошо, я пошла. Не молчите как я. Вряд ли бизнес поделится цифрами прибыли, но можно попросить какой-то фидбэк.

С зарплатой та же история. Никто не попросит за вас. Вам не скажут, мол, неплохо работаете, вот вам на пять тысяч больше. Если вы сидите с 30 тысячами и молчите, руководство думает, что вам и так хорошо.

Продайте свои навыки

Сейчас я работаю на четвёртом месте. Тут всё прозрачно: есть специальный план для тех, кто хочет роста и больше денег. Технический директор составляет для сотрудников дорожную карту. Схема зависит от вашей профессии, но выглядит примерно так:

• вы учите новые технологии и используете их на реальных проектах, оптимизируете производительность вашего продукта;
• пишете руководства для новичков, учите джунов, ревьюите их код;
• повышаете квалификацию на курсах и конференциях;
• предлагаете свои идеи и доводите их до конца.

Потом разговариваете с руководителем о повышении. Идея такая: вам нужно перепродать себя и свои навыки. Вот я себя отметила как мидл-плюс. Расписала, что полезного сделала для компании за год, обосновала повышение. Поставила цель — стать сеньором. Когда я всё это расписала, то поняла: оказывается, я делаю что-то полезное! Я сразу увидела ответственность за свой рост.

Какие навыки нужны сеньору?

Я пришла к выводу, что это софт-скилы. Если сеньор хочет стать ценным сотрудником, он должен научиться двум вещам: разбираться в бизнесе и договариваться с людьми.

Технические специалисты и бизнес часто говорят на разных языках. Джуны и мидлы решают технические задачи и дальше них не видят. Они не понимают, почему бизнесу вдруг приспичило сделать кнопку вырвиглазного цвета. А бизнес не видит дальше слова «программирование» и злится. Технари вроде работают, а конверсия маленькая. Вот тут сеньор может стать связующим звеном.

Нужно понимать смысл продукта, с которым работаете

Сейчас работаю в онлайн-трейдинге. Раз я хочу быть сеньором, мне нужно понимать эту сферу, чтобы не впадать в ступор. Не только термины: надо знать, куда я вывожу продукт. Что толку, если я сделаю технически хороший сайт, но он не решит проблему клиента? Нужно понимать смысл продукта, с которым работаете, чтобы правильно его делать.

А ещё сеньору надо быть гибким в общении. Вот вы поняли, зачем бизнесу нужна вырвиглазного цвета кнопка, а как донести это ребятам? Приходится прокачивать эмоциональный интеллект, чтобы обосновать идею и никого не задеть. Если сеньор не умеет принимать чужую точку зрения и гнобит подчинённых, он лишается их доверия. А доверие работает на нашу общую цель.

Что посоветуешь тем, кто идёт в ИТ?

Соблюдать баланс между работой и личной жизнью. В 20 лет можно махнуть на себя рукой и батрачить круглые сутки — организм выдержит и даже не пикнет. После 30 лет такое отношение к себе превращает человека в унылую развалину. Учитесь распознавать свои эмоции и ставить себя на первое место, иначе не вывезете.

Составлять план на каждый день, чтобы не распыляться. Я планирую, какие задачи нужно выполнить на работе и что делать после работы: сходить в тренажёрку, на танцы, побыть с мужем. Если не получается уложиться в план, не осуждаю себя. Я себе друг, а не враг.

Определить время, когда лучше работается. Не надо переделывать сову в жаворонка и наоборот. Для меня самое активное время — утро. Тогда я выполняю задачи, которые требуют серьёзной вовлечённости: это учёба — LeetCode, книги, курсы — и важные задачи по работе.

Оставлять задачи полегче на вторую часть дня: код-ревью, мелкие задачки, какой-то ресёрч. Использую метод «Помодоро». С ним я стала больше успевать и меньше уставать. Заводите таймер на 25 минут и работаете. Когда время заканчивается, отдыхаете пять минут. Делаете так четыре раза подряд, а потом уходите на тридцатиминутный перерыв.

Не сидеть в четырёх стенах. Некоторые с удалёнкой вообще не вылезают на улицу и киснут. Я каждый день куда-то выхожу, занимаюсь танцами и в тренажёрке. Спорт переключает меня с умственной работы на физическую. Выбирайте занятие по душе: бегайте, плавайте, гуляйте.

Не перерабатывать. Я работаю до шести вечера, остальное время — для отдыха и себя. Бывает, тружусь дольше, но обычно стараюсь переносить дела на завтра. Я не верю в идею, что для достижения успеха нужно пахать по 12 часов в сутки. Лучше идти медленно, но без срывов и депрессий.

Разделять зоны работы и отдыха. Сейчас мы сняли трёхкомнатную квартиру. У меня есть кабинет, где я работаю. Есть кухня-столовая, где мы едим. И третья комната — спальня, где мы только отдыхаем. У тех, кто работает в кровати, часто возникают проблемы со сном. Я так не делаю, поэтому сплю отлично. Когда я захожу в кабинет, у меня сразу концентрация подскакивает, и я переключаюсь на рабочий настрой.