Преподаватель НИУ ВШЭ и
В России
Почему в России цены на бензин не зависят от стоимости нефти, показывает график из статьи в «Тинькофф Журнале»
Если у нас
Словарный запас англоязычных
Популярность национальных брендов кроссовок Китая по сравнению с мировыми, например Адидасом и Найком. Визуализация редакции «Блумберг». Китайская компания
Хронология полётов животных в космос c 1947 по 2021 год от «Нэшнл Джеографик». Ярким контуром светятся портреты тех, кто вернулся на Землю живым
Прежде всего он умеет находить закономерности в данных и понятно рассказывать о них аудитории. Мало найти и показать данные — нужно объяснить, что они означают.
В западных изданиях считают, что
Ещё
Есть несколько точек входа, назову две основных: двигаться от идеи или от данных. Например, у меня появилось предположение, что молодёжь массово переезжает из маленьких городов в Москву и
А можно использовать данные в социальных сетях, в которых люди добровольно делятся информацией о том, где живут. Если проанализировать анкеты пользователей ВК, мы узнаем, как много людей переезжает в Москву и Питер, из каких городов они уезжают. Точные цифры назвать не сможем, потому что не все сидят в социальных сетях, но эти данные будут ближе к реальности, чем цифры Росстата.
«Из каких городов чаще всего переезжают жить в Москву» — материал Андрея Дорожного для издания «Стрелка Маг». По данным на 2018 год, чаще всего в столицу переезжают жители
Другой пример движения от идеи — мой проект о популярности айфонов и андроидов в регионах России.
Айфоны чаще покупают жители
Второй вариант — двигаться от данных. Для этого я сначала узнаю цифры, замечаю в них закономерности, а затем решаю, какие выводы из этой информации можно сделать. Пример работы, которая началась с данных, — это анализ поисковых запросов на Озоне.
Компания «Озон» открыто предоставляет данные, поэтому проследить тенденции не составило труда. Маркетплейсы знают о вас больше, чем вы думаете
Другой пример движения от данных. Изучая данные Росстата, я заметил: общее число пользователей стационарных телефонов снижается, а в некоторых регионах России их количество растёт, один из таких — Чеченская Республика. Если углубиться в тему, можно прийти к интересным выводам.
К похожей идее пришла редакция «Тинькофф Журнала», которая рассказала, какое устройство россияне выбирают для общения и как долго длятся их разговоры
Данные можно добывать откуда угодно: из государственных источников, социальных сетей, частных компаний, финансовых структур.
Любой гражданин России может получить доступ к данным. Это право закреплено законом об информации. Госструктуры обязаны ответить на запрос в течение тридцати суток. Но есть информация, доступ к которой ограничен, например сведения из категорий государственной или коммерческой тайны. Поэтому, если вы запросите информацию от Минобороны, вам вряд ли её предоставят. Ещё учитывайте, что предоставлять информацию обязаны госструктуры, у коммерческих организаций таких обязательств нет.
Медицинские данные в России почти всегда закрытая информация. Это связано с врачебной тайной, которую медработники обязаны соблюдать по закону. Вообще медицинская статистика не отражает реальность. Взять хотя бы пример из жизни: раньше я часто болел гриппом, но в больничном участковый терапевт всегда писал ОРВИ. Так делают,
Странно, но
Когда не отвечают, есть вариант пригрозить прокуратурой. Но тогда они могут обидеться и отправить
Я обращаюсь к агрегированным данным, изучаю микроданные и учитываю статистику. Агрегированные данные — это информация, сведённая по
В одном и том же проекте можно работать с разными типами информации, но интереснее исследовать микроданные. Пример про миграцию, который я привёл выше, это как раз работа с такими точечными данными о человеке. Если погрузиться глубже, можно исследовать интересы человека, узнать, в какие заведения он ходит, и в результате сделать вывод: те, кто переезжает в Москву, слушают Светлану Лободу, например, а те, кто выбирает Питер, предпочитают группу «Рамштайн». Такие данные интереснее сухих агрегированных данных Росстата.
Изучая микроданные, можно детальнее узнать запросы человека, персонализировать информацию. Если вы пользуетесь банком «Тинькофф», то в конце года вам придёт отчёт, на что вы тратили деньги. Вы бы не обратили на него внимание, если бы вам просто сказали, что в сумме клиенты банка потратили три миллиарда рублей. Но вы увидели информацию о себе, возможно, ужаснулись своим нерациональным тратам, вспомнили о совершённых покупках.
Статистика — это уже обработанные и формализованные данные, например средний ВВП по России за 2022 год или количество зарегистрированных браков в августе 2021 года. Тогда как данные — это мельчайшие единицы наблюдения за объектом и его свойствами. Например, вы купили кофе в кофейне и оплатили его картой. Информация о вас, вашей покупке и ваших тратах улетела в кассовый аппарат, налоговую, оператору фискальных данных, в банковское приложение. Потом такую информацию можно получать, анализировать и приходить к интересным выводам.
У государства есть монополия на ряд данных, например на статистику рождения и смерти, информацию о заключении и расторжении браков, сведения о количестве жителей в стране и миграции, данные о банковских транзакциях.
Одними государственными данными можно проверить другие. Например, губернаторы в России любят хвастаться турпотоком в свой регион. Но можно сравнить цифры, что приводят главы регионов, с данными так называемых коллективных средств размещения, то есть отелей. Вы увидите, что за год в отелях разместили 500 тысяч туристов, а губернатор говорит, что регион посетили три миллиона. Возникает вопрос: куда делись ещё 2,5 миллиона людей? Да, они могут жить у родственников или снимать квартиры на Авито, но это уже другая история, которую нужно исследовать.
Такой вариант возможен, но журналисты редко готовы платить за информацию. Всё потому, что у медиа обычно нет денег. Нужно уметь договариваться, например предлагать бартер: вам предоставляют информацию, а вы упоминаете о компании в лиде или тексте статьи. Пример такой договорённости — моя работа для «Вилладж» о том, где в Москве дешевле всего есть. За информацию мы не платили ни копейки, но в тексте упоминали источник — картографическую компанию «2ГИС».
Найти дешёвое заведение легче жителям Басманного и Тверского районов Москвы
В Тверском районе легко попасть и в дорогой ресторан
Зависит от самих данных и отношения к ним читателя. Например, информация о ковиде устаревает быстро, а данные о рождаемости остаются актуальными дольше. Информация о выезде россиян за рубеж обновляется раз в квартал.
Я доверяю данным, если понимаю, как источник их получил, как с ними работал. Например, когда после переписи населения сказали, что в ней поучаствовало 99 процентов граждан, я не поверил этому. Я знаю, что в ней не участвовали многие мои родственники и друзья. Я сделал вывод, что данные отразили не всю картину или были собраны пассивным путём: просто переписали доступную информацию о человеке.
Ещё важно, чтобы автор указывал методологию, по которой собирал данные. Идеальной методологии нет, к любой можно придраться. Но ссылка на источники и методы работы с ними вызывает доверие к публикации, её отсутствие — наоборот.
Я доверяю редакциям РБК, «Коммерсанта», «Ведомостей», но не по всем темам: проектам об экономике доверяю, а политическим — не всегда. Есть исследователи, которым я доверяю как профессионалам. Например,
В целом нужно понимать, что данные — это всегда абстракция. Есть настоящий мир с реальными процессами и явлениями, а есть мир данных. Между данными и реальностью нет знака равенства. Данные — это некая проекция мира.
Конечно, есть однозначные данные. Например, смерть сложно спрятать: если человек пропал, его объявят в розыск. Поэтому статистика убийств — это наиболее приближённая метрика преступности во многих странах. Во всех остальных темах нужно понимать, что журналист раскрывает их через призму своего восприятия мира, поэтому даже в данных правда может быть разной.
Обращайте внимание на то, указана ли методология и что она из себя представляет. Например, вы заходите на сайт автолюбителей. Там видите такие результаты опроса: большинство водителей переобувают машины в апреле. Откуда они получили такие данные? Оказывается, утверждение строится лишь на опросе нескольких сотен пользователей сайта. Но эта выборка не имеет ничего общего с реальностью, это просто голосование на определённом сайте.
Хороший тон, которому следуют западные издания, — публиковать исходные данные исследования и объяснять метод сбора информации. Когда журналисты рассказывают, как собирали данные, это признак того, что люди ответственно относятся к работе.
В статье о популярности национальных брендов кроссовок в Китае авторы не забыли рассказать, по какой методологии работали. Исходные данные представила аналитическая компания Taosj.com. Отечественными брендами в работе считают только те, что были созданы в материковом Китае. Международные бренды, приобретённые китайскими компаниями, относятся к категории иностранных
В проекте о словарном запасе
Конструктивной критикой проектов мы часто обмениваемся с коллегами. Если выложить работу в социальную сеть, то можно прочитать шквал критики от пользователей. Реальные ошибки находят редко, и я благодарен читателям, которые их замечают. Но, если замечания ограничиваются критикой методологии или идеи, я предлагаю читателю посчитать
Нет данных — нет истории. Если историю можно рассказать без данных, это надо принять.
Некоторые данные становятся недоступными: недавно Росавиация закрыла информацию
Если в процессе работы оказывается, что данных не хватает, значит, автор не потратил время на подготовку. Плохо, если ты начинаешь работу, но не знаешь, есть в природе такие данные или нет. Я выработал хорошую привычку — проводить предварительное исследование перед началом проекта. Когда я предлагаю редакциям темы материалов, то рассказываю, какие данные у меня есть и к каким выводам я могу прийти. Разведка — наше всё.
Как бы сказали
Ошибиться можно на любом этапе: во время сбора данных, анализа или уже на финальной стадии повествования. Я следую привычному алгоритму: сравниваю и складываю цифры, отдаю на вычитку нескольким редакторам.
Нужно учитывать, что
К сожалению, далеко не во всех издательствах есть редакторы, которые умеют разбираться в данных. Как правило, работу читают так же, как и любой другой журналистский текст. Могут спросить, откуда взялась
С моими проектами такого не было, но, как преподаватель и редактор, я периодически возвращаю авторам работы. Многие ошибки связаны с когнитивным желанием человека найти данные под ту гипотезу, которую он выстроил в своей голове.
Это сложный навык. Большинство людей плохо понимают данные и воспринимают их как сухую статистику или сложную абстракцию. Научиться понимать данные можно благодаря насмотренности, вдумчивому изучению. Но это интересно далеко не всем.
Недавно ко мне обратился приятель с просьбой помочь открыть таблицу с некими данными. Я поинтересовался, что за таблица. Оказалось, та самая база Яндекс Еды, которую в марте слили в сеть.
База есть, а многие пользователи даже открыть её не могут, что говорить о том,
Получается, пока данные лежат в сыром виде, мало кто может ими воспользоваться,
Визуализировать данные — непростая задача. Данные — это уже абстракция, которую нужно наглядно показать и сделать так, чтобы читатель её понял и запомнил. Украшательства уместны, но они не должны искажать восприятие.
Здесь важно сохранить баланс: очистить данные от лишнего информационного мусора и подать материал так, чтобы читатель его запомнил.
Сейчас есть запрос на короткие и понятные графики, в которых нет ничего лишнего и точно расставлены акценты. Чем проще подана информация, тем достовернее она кажется читателю. Аудитория быстро считывает такую визуализацию и не путается в лишних деталях.
Но в медиа есть место для заигрывания с читателем, поэтому не стоит скупиться на чернила и забывать, что материал должен запомниться, вызвать ассоциацию и желание им поделиться. Чёткого пошагового алгоритма нет — всё зависит от данных и задачи.
Андрей Дорожный привёл пример неэстетичного, но запоминающегося дизайна карты про шаверму
Как большие данные могут помочь в поиске партнёра. Проект Андрея Мовчана. Данные сопровождают узнаваемые персонажи с наклеек жвачки «Лов из»
Большинство людей плохо читают графики, хотя мало кто в этом признаётся. Я почти уверен, что все прочитают карту, поймут линейный график, столбиковую и круговую диаграммы,
Сложность графиков в том, что это абстракция. Текст или иллюстрацию считать гораздо легче, чем график. И это важно учитывать как
Когда я проектирую
Мы можем развивать визуальную грамотность аудитории. Например, лет пять назад наше
Пример плиточной карты. Видно, что в Ингушетии женщин больше, чем мужчин, а в Мурманске — наоборот
Графики — непаханое поле для манипуляций. Ввести читателя в заблуждение можно специально, а можно и случайно.
Несколько лет назад я опубликовал работу, за которую мне до сих пор стыдно. Мой материал основывался на статье журналиста, который написал о бандитизме девяностых в Петербурге и привел список заказных убийств, упоминаемых в медиа. Я отсортировал этот список, нарисовал карту
Моя глобальная ошибка в том, что в Уголовном кодексе России нет такого понятия, как «заказное убийство». Однако есть статья об умышленном убийстве, в которой упоминается «убийство по найму». Тогда я не выяснил, какие убийства автор статьи посчитал заказными — умышленные в целом или конкретно по найму. Получилось, что я нарисовал ложную карту, квалифицируя преступления не по материалам уголовных дел, а по упоминаниям в СМИ.
«Заказные убийства бизнесменов в Петербурге
Это очень сложный вопрос. Отвечу на примерах. В сети лежит слитая база Яндекс Еды, это интересный источник историй об огромном количестве людей — база имён, фамилий, адресов, заказов и трат тридцати миллионов жителей России. Или есть слитая база Гемотеста: сейчас любой пользователь может купить информацию о заболеваниях клиентов компании и даже узнать
С точки зрения законодательства, это незаконная работа с персональными данными, но технически эти данные уже утекли в сеть, закон нарушен. Этично ли с ними работать? Нет. Но их будут использовать и мошенники, и бизнес. Мир такой, что этические нормы уже никого не волнуют.
Я не раскрываю персональные данные и не использую данные, полученные преступным путём. Например, не стану работать со слитой базой Гемотеста, хотя, признаюсь, истории могли бы получиться интересными.
Ещё я всегда исхожу из принципа, что жизнь — это высшая ценность, поэтому не публикую материалы, которые могут угрожать жизни и здоровью человека.
Студентка 14 потока Школы редакторов и внештатный копирайтер издательства «Эксмо» рассказала, как зарабатывать на любви к чтению, почему инфостиль не подходит для издательской сферы и зачем выходить за рамки обязанностей.
Я всегда любила читать, поэтому поступила на филологический факультет Удмуртского Государственного Университета в Ижевске. После окончания работала там, где придётся: частным репетитором по ЕГЭ, визовым специалистом, логистом, пиарщиком в музее. При этом меня всегда тянуло к книгам: работала в книжном магазине, организовывала встречи книжного клуба, много читала и с 2010 года публиковала рецензии на «Лайвлиб».
В 2014 году в Ижевске открыли первое
Книги для книжного стеллажа выбирала, ориентируясь на рекомендации критиков, свои предпочтения и посетителей
Рассказываю про книги на первой
В 2017 году, когда была пиарщиком в музее, так выгорела от нелюбимой работы, что решила уволиться и заниматься тем, что люблю — рассказывать и писать про книги.
Друг посоветовал публиковать рецензии на Яндекс Дзене, который тогда только появился и обещал монетизацию для блогеров. Через месяц после первой рецензии ребята из Дзена написали мне и предложили поучаствовать в конкурсе на спонсорскую поддержку. Победители получали 300 тысяч рублей на продвижение своего блога, надо было только подать заявку в свободной форме. Я отправила письмо и получила положительный ответ.
Дзен стал первым, кто в меня поверил. Благодаря ему я начала верить в то, что можно рассказывать о книгах и на этом зарабатывать. Спонсорство Дзена стало моей подушкой безопасности: деньги покрывали мои потребности на ближайшее время, а я могла писать и нарабатывать опыт, не думая о финансах. Просто мечта.
Близкие тоже поддержали моё желание писать про книги и подарили мне обучение в школе книжной рецензии, которое проходило в Москве в Институте медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка». Мы учились писать рецензии на
Учусь в школе книжной рецензии. На фото только часть меня — я в синем платье в левом углу. Максим Трудолюбов рассказывает, как писать для «Интернешнл
Я в расфокусе справа на заднем ряду. Через кресло слева от меня — Женя Ульянкина, с которой мы встретились вновь на 14 потоке Школы редакторов. А по центру — Саша Гусева, с ней мы пару лет вместе работали в Эксмо. Мир тесен
Для меня та поездка стала возможностью обрасти знакомыми, влиться в литературную тусовку. Там я познакомилась со многими известными в книжной среде людьми: Львом Данилкиным, зачинателем книжной моды на рецензии, и Галиной Юзефович, известным литературным критиком.
С Галиной мы стали друзьями на Фейсбуке, и благодаря ей я получила свою первую книжную работу — вела рубрику про книги в журнале «Гламур». Нужно было согласовать с главредом тему книжной подборки для нового номера, предложить ему несколько книг на выбор. После окончательного отбора произведений — связаться со всеми издательствами, попросить для чтения электронные версии и согласовать отправку бумажных экземпляров в редакцию журнала. Они были нужны для общей фотографии.
Журнал «Гламур» за февраль 2018 года. Обычно номер журнала готовится за 2−3 месяца до выпуска. На подготовку колонки у меня уходило 3−4 недели
Потихоньку начала сотрудничать с независимыми издательствами. Они бесплатно высылали мне книги, а я про них писала. Когда-то это было пределом моих мечтаний — получить от любимого издательства книгу, которую очень хочу прочитать.
Главный редактор издательства «Фантом Пресс» Игорь Алюков рассказывает о моей рецензии на роман «Фима», которую он передал в архив университета в
Я продолжала вести блог. Из «Лайвлиб» перешла в Инстаграм, одна из первых стала писать длинные развёрнутые посты про книги. Но мне казалось, что нужно доказать свою профпригодность: из книжного блогера вырасти во
Идеальный расклад мне казался таким: я становлюсь постоянным автором в
С остальными медиа работала не на регулярной основе, а от случая к случаю, когда нужно было написать на определенную тему.
ЧТД сейчас уже закрылось, к сожалению. Это скрин моей статьи к 8 марта про книгу «Тестостерон Рекс», за которую нейропсихолог Корделия Файн получила «Научного Букера». Она рассказывает, чем мозг женщины отличается от мозга мужчины. Спойлер: они устроены одинаково
Месяца 3−4 работала в «Гламур», но потом сменился редактор, и я потеряла работу — со мной перестали выходить на связь. Ещё писала для Мела, блога «Сторител», Афиши, Лайфхакера,
Через год, как я начала писать для СМИ, меня пригласили в Первую редакцию Эксмо. С тех пор я там работаю. В июле будет четыре года.
Для Мела писала про
Я вращалась на Фейсбуке в литературной тусовке, многих уже знала, поэтому решила использовать связи и написала пост, что ищу подработку, делаю
В Эксмо много редакций, я работаю в Первой, которая в основном занимается художественной литературой, премиальными книгами и бестселлерами. Это удалённая работа, я не работаю в штате. Задач много: рекламные и маркетинговые материалы,
Я начинала с оклада, потом перешла на сдельную оплату труда. Потому что работала много, а зарплата всегда была одинаковой, не важно, сколько задач я закрыла. В результате чувствовала, что мой труд обесценивается и его не замечают.
Сдельная оплата мне нравится гораздо больше, она финансово выгоднее. Это говорит о том, что всегда можно передоговориться, если тебя
Тестового задания не было, был испытательный срок два месяца. Думаю, что меня сразу взяли, потому что видели, как я пишу.
Помню, что первое задание у меня было написать
Нет, я не умела тогда писать
Я раньше думала, что обязательно. Сейчас понимаю, что нет. Конечно, если пишешь про современную литературу на русском языке, то ни в российских, ни в зарубежных источниках информации ещё нет. В этом случае нужно прочитать книгу целиком. Но если время поджимает, я читаю книгу по диагонали: начало прочитала, перелистнула — прочитала. В принципе сюжет понятен,
Если роман иностранный, нужно читать зарубежную прессу. Случалось, что я переводила материалы с датского и французского языков с помощью
Сейчас в 2,5 раза меньше, чем обычно, в связи с ситуацией в мире и внутренними вещами, которые я не могу обсуждать. Я очень много работала в первые два года, но этот ритм меня многому научил: я поняла, как пишутся тексты, как их совершенствовать, наработала себе большой опыт в книжной сфере.
Писать про книги и писать про финансы или строительный бизнес — это разные вещи. Когда проходила курс по СММ от Максима Ильяхова на «Скил кап», всё время думала, что с книгами так не работает, нужно делать поправку.
Инфостиль не совсем подходит издательскому бизнесу. Я стараюсь писать в инфостиле, но как будто нужно
Многие же читают художественную литературу просто ради удовольствия. Чтобы подарить им это удовольствие: рассказать о книге, сюжете и регалиях автора, сравнить с другими нашумевшими бестселлерами — нужно анализировать текст так, чтобы заинтересовать им читателя, не обязательно в инфостиле.
Я много помогала главе контентного отдела с внутренними процессами. Мне за это никто не платил, но было интересно, хотелось улучшить работу отдела, сделать её проще и комфортнее.
Два года назад мы начали вести все задачи отдела в Кайтене. Он похож на Трелло, там тоже можно создавать и перемещать карточки, делать так, чтобы у каждого копирайтера было своё пространство, взаимодействовать через него с менеджерами. Внедрением этой системы занималась глава отдела, а я помогала исправлять баги.
Моя личная доска с карточками в Кайтене. Я беру задачи из поля, которое скрыто в меню слева,
Например, вначале в карточке на главной странице нельзя было увидеть, прикреплён ли к ней
Слава, автор Кайтена, быстро решил мою проблему
Ещё у начальницы была проблема с отчётами, которые генерировались в Кайтене: приходилось вручную добавлять в итоговый документ в Экселе ссылку на материалы. Я написала разработчику, и с этим тоже помогли.
Мне понравилось брать на себя больше ответственности, выходить за рамки обязанностей. Эти ситуации подтверждают слова Николая Товеровского — возможно всё. Ты можешь
Чтобы работать в штате, нужно ходить в офис, а я не хочу — мне очень удобно работать удалённо: не надо ни с кем лишний раз взаимодействовать, а
Моё рабочее место с книгами и иногда — котами. У меня их шесть, пятеро взяты с улицы
Когда я пришла в Эксмо, в команде было четыре человека, все работали целый день и было очень комфортно: вы всегда на связи, можете взять срочную задачу или передать её другому и можете быть уверены, что он её возьмёт. Сейчас копирайтеров около восемнадцати человек, многие работают неполный день. Они меньше включены, меньше на связи, нет людей, на которых можно положиться. У меня нивелировалось слово команда, каждый работает индивидуально. Я чувствую себя одиночкой.
Крупное издательство — это большая компания, а в большой компании есть много раздражающих процессов, и ты не всегда можешь их обойти. Например, решения часто принимаются сложно и долго, а сделать нужно здесь и сейчас. И либо ты берёшь и делаешь, а потом докладываешь руководству: так и так, я улучшил процесс, — или превращаешься в индифферентное нечто.
Равнодушие — самое худшее, что может случиться в отношении к работе. Я этого точно не хочу. Поэтому я из тех, кто сделывает и иногда за это получает нагоняи. Порой мне кажется, что на работе я бешу всех своей инициативностью, типа превышаю полномочия. Для крупной компании я — неудобный рядовой сотрудник.
У меня есть план: доработать четыре года в издательстве — до середины июля — а потом найти другую работу в компании, которая мне симпатична. Сейчас я не ищу работу, у меня в приоритете третья ступень Школы редакторов, на неё уйдёт очень много времени.
Я хочу большей ответственности, хочу
Скорее всего, я буду менять сферу. Это, конечно, большая любовь — писать про книжки, но я понимаю, что мне хочется
Я брала разные задачи на фрилансе, иногда понимала, что совсем не моё и просто отказывалась брать следующее задание от этой компании. Так было, например, с сетью ресторанов Новикова, для которых я делала меню, обучающую тетрадку для персонала и другие небольшие задачи. Мне не интересны были ни тема, ни задачи, для меня это было больше
Были и интересные проекты. Я редактировала курс для «Скил кап», ориентированный на людей, которые бронируют номера в отелях по телефону. На «Скил кап» обучение состоит из коротких видео, лонгридов, небольших тестов — всё оформлено в виде карточек, которые я как раз составляла. Для этого созванивалась с заказчиком, задавала вопросы, придумывала примеры и утверждала их. Задача мне понравилась, и я с ней справилась хорошо — мне доверили сделать ещё четыре курса.
Получается, что от книжек я постепенно перешла в сферу обучения, сейчас мне это дико интересно. Хотелось бы поработать редактором в Яндекс Практикуме или попробовать себя
«Легкий старт в Excel» — один из пяти курсов «Скил кап», над которым я работала в качестве редактора
Пример карточки и практического задания, которые я придумала. В Экселе справа можно подсчитать свои расходы за месяц
Я думаю, туда стоит идти, если ты действительно любишь читать, но готов писать не только про книги, которые нравятся.
Можно пойти в небольшое независимое издательство. Там другой мир: больше свободы и возможностей организационной работы. Но там нужно финансово выживать, потому что им, конечно, гораздо сложнее, чем крупному издательскому холдингу.
Я очень люблю книги и продолжаю делать свои личные проекты в книжной сфере. У меня есть онлайн книжный клуб, который существует почти два года. Мы обсуждаем в основном современную зарубежную литературу, из последнего, например, роман Абрахама Вергезе «Рассечение Стоуна».
А ещё я хочу сделать
Хотела сделать
Книжный клуб много значит в моей жизни. После филологического факультета, когда я работала на разных работах и мне не хватало книжного общения, я организовала свой первый книжный клуб в Ижевске. На встречи приходил даже мой университетский преподаватель по зарубежной литературе.
Когда я жила в Москве, делала офлайн книжный клуб на ВДНХ в павильоне «Книги»: там был коворкинг, небольшое кафе и книжный магазин. Я провела для них несколько встреч, а потом решила организовывать всё сама, потому что это государственный проект, там было сложно с процессами. Зато благодаря этому книжному клубу нашла новых интересных людей.
Обсуждаем роман «Одна история» Джулиана Барнса в книжном клубе на ВДНХ. Я справа посередине с книгами в руках
Я начинала делать встречи в московском кафе без
Весной 2020 года, когда началась пандемия и все сидели на самоизоляции, я придумала онлайн формат книжного клуба. Сделала его скорее для себя, потому что самой было скучно и не хватало общения. Встречи проходят два раза в месяц, и все места заняты на месяц вперед. Это приятно. Очные встречи книжного клуба тоже провожу: в сентябре 2020 я вернулась в Ижевск, и меня познакомили с ребятами из местного кафе, где мы обсуждаем книги раз в месяц.
На прошлой неделе мне написали из ВкусВилла, до этого — из Райффайзен Банка. Просили сделать книжный клуб для сотрудников. С ВкусВиллом мы в процессе переговоров, а с банком не вышло: руководство хотело
Книжный клуб, как и психотерапия, — это работа. Ты не приходишь на всё готовенькое: нужно заранее прочитать книгу, причём сделать это осознанно. Во время чтения важно спрашивать себя: «Что я чувствую? Что хотел донести до меня автор?». Благодаря заранее составленным вопросам я могу направить человека на важные темы, но думать ему придётся самому.
Клуб — это возможность лучше понять книгу и получить удовольствие от общения. Во время встречи мы обсуждаем текст, делимся своими эмоциями, наблюдениями. Через дискуссию участники клуба могут проникнуть глубже в книгу, посмотреть на неё с другой точки зрения, заметить то, что прошло во время чтения мимо.
Ничего не проходила. Был только филфак, а в остальном делала интуитивно.
Я хотела попасть в школу журналистики. Это проект для журналистов в возрасте от 20 до 30 лет, которые пишут о кино, архитектуре, литературе, театре и музыке. Там преподаёт Галина Юзефович, у которой я училась в школе книжной рецензии. Я подала заявку, но меня не взяли. Я очень расстроилась, потому что в тот год мне было 29 лет, и это был последний шанс туда попасть.
Потом ребята из школы журналистики рассказывали, что Галина приводит мои рецензии в пример. Это было приятно. Мне
Мне помогла психотерапия. Я в терапии с 2018 года, когда приехала в Москву и впервые словила сильную депрессию. До сих пор раз в неделю встречаюсь со своим психотерапевтом, для меня это очень поддерживающая вещь.
Психотерапия помогла мне в том числе стать увереннее, начать мечтать, повысить зарплату, поступить в Школу редакторов. Я научилась распознавать свои желания и реализовывать их, стала лучше понимать, что я чувствую и как себе помочь.
Год назад, когда я училась в 13 потоке на второй ступени Школы редакторов, я эмоционально выгорела, и у меня случился нервный срыв: я очень много работала, видимо, на
Я написала в школу, что ухожу, потому что просто не могу встать с кровати и сдать задание. Мне Николай Товеровский ответил, что есть ещё целый день, можно собраться и сделать.
Николай Товеровский тогда меня очень поддержал и рассказал, как планирование помогает решать задачи. Очень ему благодарна
Я думала, что я отчисляюсь, потому что в тот момент мне казалось, что это единственный выход. Мне было настолько плохо, что я ничего не могла делать, мне надо было восстановиться. В итоге через
После академа у меня была цель дойти до конца, и вот я на третьей ступени школы. Сейчас попала в более серьезную ситуацию — у меня диагностировали депрессию: забирает сильнее, чем раньше, эмоций никаких, каждое взаимодействие с людьми добавляет тревожности, чувствую усталость, делать ничего не могу, много сплю. На этот раз, чтобы быстрее прийти в норму, решила обратиться к психиатру, он выписал мне нейролептики и антидепрессанты. Надеюсь, препараты помогут, я смогу вернуться в строй и закончу третью ступень. Но если не получится и меня не допустят к защите проекта — тоже ничего страшного.
Главное сейчас — моё психологическое состояние, остальное не так важно. Депрессия будто нивелировала все мои достижения, хочется их вернуть, вновь получать радость от жизни, кайфовать от работы и сложных задач.
Изменения сложно отследить, наверное, они постепенные и продолжают происходить. Когда училась на второй ступени первый раз, вообще не понимала, что от меня хотят и почему такая оценка. Сейчас я начинаю понимать комментарии Михаила Нозика, понимаю, что нужно исправить, чтобы получилось круче.
Мое задание по вёрстке многоэтажной страницы на второй ступени. В первый раз было много косяков и оценка 3,9 из 5. Следовала комментариям Михаила Нозика и во второй раз сдала задание на 4,4. В итоге за две попытки получила наивысшую оценку среди всех студентов Школы редакторов 14 потока
Комментарий Михаила Нозика в первую итерацию помог мне получить + 0,5 балла. Во вторую итерацию еще остались косяки, но похвалил — приятно
Школа научила меня не бояться высказывать свои идеи и договариваться. Не быть тупо исполнителем, а спрашивать, уточнять, показывать примеры, как вообще это может выглядеть. Может, твоя идея провальная, но ты подумал сверх того, что тебе по обязанностям нужно, а, значит, совершил
Например, мне нужно сделать подборку книг «Что подарить на 8 марта». Я понимаю, что просто подборка книг — это скучно, а можно рассказать, какая книга кому подойдет и подобрать ещё варианты книг, которые точно понравятся, если зашла эта. Это будет круче. Предложу и, если издательству понравится, сделаю так. Понравилось.
А ещё школа помогла мне проще относиться к ошибкам, хотя я перфекционистка с синдромом отличницы. Когда получала в школе плохие оценки, очень переживала, было неприятно. Но сейчас понимаю, что плохие оценки ничего не значат, важнее комментарии, которые преподаватели тебе пишут. Нужно разобраться, почему человек так думает, почему нужно изменить. Может, дело в том, что у вас сформировалось
Десятый главред журнала «Кто студент» рассказал, какие изменения внедрил за время на посту, почему разочаровался в работе юристом и что помогало занимать призовые места в вызовах Главреда.
Я юрист. Учился в юридическом колледже, а потом поступил на третий курс «Международного юридического университета». Днём работал юристом, а вечером учился в вузе.
Работаю с 2005. В конце 2020 понял, что устал, разочаровался и достиг потолка. Уже примерно понимал, как оно будет.
Последней каплей стало заявление на меня о преступлении по одному из арбитражных дел, будто я подделал документы. Ответчик это сделал, чтобы затянуть процесс.
Рабочий стол Кирилла в юридической фирме
Кирилл с коллегами оформил угол переговорки в стиле СССР: на стене повестки и решения, каска начала войны, много фигурок Ленина и богиня правосудия — Фемида
Клиент заказал перевозку у логистической компании, но фура с товаром пропала. По закону, если перевозчик не привёз груз, он возмещает ущерб. Мы подали иск о взыскании стоимости груза с перевозчика, но их юрист на суде отказывался брать на себя ответственность: «Не наш водитель, мы вас вообще не знаем». Сумма дела небольшая — порядка полутора миллионов рублей, но та сторона хотела идти до конца, мы тоже.
На
Это было выгодно другой стороне. Они поняли, что решение будет не в их пользу и нужно будет платить, поэтому всячески пытались оттянуть срок выплаты. Чтобы убедить судью назначить экспертизу документов, ответчик написал на меня заявление о преступлении — фальсификация документов.
Судья отложил дело на месяц, чтобы получить согласие экспертов и дать время ответчику перевести деньги на депозит суда для оплаты экспертизы. Но деньги не пришли, судья перенёс ещё. Через месяц ответчик снова попросил судью отложить дело. В итоге, спустя четыре месяца, ответчик отказался от экспертизы: «Мы ничего не занесли на депозит, поэтому экспертизы не будет». Дело закончилось решением в нашу пользу. Длилось это год и 8 месяцев.
Для юриста заявление о преступлении — не страшно, но это удар ниже пояса. Заявить об экспертизе документов можно было и без этой клоунады. Я отбрехался, но после этого решил, что пора
Заявление о преступлении, которое ответчик написал на Кирилла
В юриспруденции есть термин «Шикана» — злоупотребление правом.
И сейчас этим часто злоупотребляют:
И из таких мелочей складывается большая картина, становится неприятно. Если год назад одинаковые дела решались одним образом, то сейчас они решаются уже
Многих судей сейчас знаю по фамилии и понимаю, что: «Ааа, я иду к Иванову, всё, значит это надолго». Или к Петровой: «Блин, она хорошая тётка, главное лишнего не говорить, а давать информацию порционно, по пунктам». Готовишься к суду не процессуально, а к конкретному человеку.
Я искал, как сделать сайт с кейсам юридической фирмы, но пока гуглил, как это сделать, часто находил советы бюро про редактуру и дизайн. Понял, что мне это нравится, интересно. Стал потихонечку углубляться: подписался на канал «Главреда», затем наткнулся на блог Никиты Ларионова — «Бегущий редактор». Слушал его подкаст — «Есть вопросик»: выпуски с Ириной и Максимом Ильяховыми. Ещё тогда прочёл книги: «Пиши сокращай», «Ясно понятно».
В том интервью, с Ириной, они много раз упоминали Школу редакторов и я подумал: «Чё за школа?». Посмотрел эту неподъёмную, длиннющую страницу, решил сравнить с «Нетологией» и «Скилл кап», где меня ничего не впечатлило, даже не запомнил ничего. Подумал, что бюро — это фундамент знаний по редактуре, много теории, практики.
Ещё я учился в «Чендж бейсикс» — курс Наташи Бабаевой про управление проектами, чендж, ран. Там рассказывают, как делать дела, управлять проектами, впихивать невпихуемое, брейнштормить.
Я брал интервью у Наташи: в нём она рассказала, что такое чендж, ран и про обучение на курсе.
Оказалось, что я учился вместе с Ириной Ильяховой. Это такой момент, когда ты думаешь: «Хм, Ильяхова, знакомая фамилия, а потом: Ааа!», — и вот это всё сложилось.
После обучения в «Чендж бейсикс» принял участие в вызовах Главреда. Хорошим пинком к поступлению в школу стали вторые и третьи места в этих вызовах. Купил подготовительные курсы, а 1 апреля 2021 года начал учиться в Школе редакторов.
Хорошим пинком к поступлению в школу стали вторые и третьи места в вызовах Главреда
Работа юристом связана с документами и текстом, но их стиль кардинально отличается от того, которому учат в Школе редакторов.
Проучившись на первой ступени понял, что существует два мира — старый серый мир классической бухгалтерии и юриспруденции, где у тебя пятнадцать звонков за час, чтобы переспросить одно и то же, ужасные шаблоны таблиц, документов и писем.
И мир диджитала — с радугой и единорожками. Дело тут не в удаленке и Мальдивах, а во взаимопонимании, выполнении задач и уважении людей друг к другу. Кардинально иные взгляды на бизнес, задачи, цели. Прикольно, что существует такой мир. Чем больше я занимаюсь редактурой, тем меньше нравятся задачи по юридичке.
Это был проект для «Нескучных финансов». Делал его параллельно с обучением на первой ступени Школы редакторов.
В марте 2021 года принимал участие в вызове — «Кто возглавит медиаконтур?», занял второе место. По итогам вызова ко мне пришел Илья Ерёмин, главный по контенту в «Нескучных финансах». Предложил написать письмо для велкам цепочки одного из их сервисов.
Он сразу сказал: «Держи демо учётку, вот тебе контакты продактов, общайся, разговаривай». Глаза боятся — руки делают. Убил на это майские праздники: сделал проект, а потом ещё статью. Первую денежку заработал благодаря вызову Главреда.
Это было небольшое письмо на четыре тысячи знаков. Но я всё делал в первый раз: первая платная работа, первый заказчик, первый сервис и
Например, ни у одного моего клиента нет Трелло или
Если смотреть с технической стороны, банальным вещам: работе с
Если с организационной стороны, то в первом проекте попрактиковался:
Это был первый опыт, когда я общался с человеком не просто в формате разговора, а снимал информацию, которая понадобится для материала. Своеобразный редакторский навык: слушая человека, параллельно структурировать информацию в голове и представлять, как она ляжет в конечном продукте.
Сразу вспомнил стикер про слабоумие и отвагу…
Ещё до начала первой ступени Школы редакторов, вообще нихера не понимая в редактуре, я занял третье место в вызове «Визуалити».
Потом попробовал себя в вызове «Кто возглавит медиаконтур?». Это всё было на любознательности
Работа Кирилла для вызова «Визуалити»
Если вспомнить вызов о медиаконтуре — там надо было сделать любое из пяти заданий или сразу все. Я взял все пять. Нужно было заморочиться со звуком, а я последний раз
Потом мне сказали, что работа со звуком — одна из лучших частей моей работы. Опять помогло правило: «Просто начать делать и не бояться. Попробовать, покрутить, посмотреть, как оно делается».
Пообещать себе хотя бы полчаса позаниматься этим. Не сидеть, не думать, не переживать, а просто начать: написать текст, собрать мудборд, посмотреть, как
Сейчас вспомнил, что первый вызов главреда так и начал: «Ну,
Сейчас началась третья ступень. Продолжаю заниматься проектами по юриспруденции, пишу статьи для «Майндбокса» и сервиса «Газпромбанк Инвестиции».
Когда я был главредом «Кто студента», «Майндбокс» опубликовал вакансию в журнале, а я на неё откликнулся. Созвонились с Сёмой Сёмочкиным, обсудили и с августа начали. Запилили пробный проект, а потом вышла ещё статья.
В «Газпромбанк инвестиции» предложила написать Женя Веселова. Мы учились в одном потоке Школы редакторов — написал одну статью, сработались.
Вся эта история со школой — это шаги, чтобы перестать заниматься юриспруденцией и начать заниматься редактурой. Пока не знаю, в каком формате это будет: с одной компанией или как фриланс.
Поездки по судам слишком много времени съедают, а ещё общение с клиентами. Хочется уйти на удалёнку, но работая юристом это невозможно.
Основная задача, которая у тебя есть — выпустить статью в ближайший понедельник. Совет директоров журнала не спускает список задач после вступления в должность.
Либо остается материал в наследство от предыдущего главреда — наработки, черновики, информация об авторах, — либо нет. Мне повезло: Олеся Зайцева, предыдущий главред, передала наследство, с которым я начал работать.
Первая статья у меня уже была, а дальше задача — набрать команду авторов для сотрудничества, чтобы были новые выпуски. Потому что когда приходишь, тебя не ждёт команда авторов и не просит: «Дай нам задачи!». Если не сформируешь авторский пул, то будешь писать сам.
То есть, первая задача — выпустить
Когда приходишь, тебя не ждёт команда авторов и не просит: «Дай нам задачи!»
Довольно много — часа 2−3 каждый день минимум, но не подряд. Постоянно читал
Ты либо переписываешься с героями, либо сам едешь на интервью, либо делаешь расшифровки, либо верстаешь. Постоянно
Причём нет такого, что ты просто сел, два часа позанимался журналом, закрыл комп и пошёл делать
Искал авторов, иллюстраторов, которые были моей самой большой головной болью. Если у меня был уже
Подумал, что у журнала есть Фейсбук, но нет Инстаграма — сделал. Ещё ряд идей записан на доске Трелло журнала, в наследие будущим главредам. Одного человека не хватает на то, чтобы заниматься всем, учитывая, что это факультативная штука.
Через
какое-то время воспринимаешь журнал своим, а своё хочется холить, лелеять
Олеся Зайцева, предыдущий главред журнала, взяла интервью у создателей «Кто студента»: Сёмы Сёмочкина и Стаса Сажаева. Сёма предложил мотивировать авторов баллами на Бирже Главреда. Я спросил на вебинаре у Максима Ильяхова, что он думает по поводу интеграции журнала и биржи. Он сказал: «У меня такое ощущение, что у вас в редполитике написано: не писать Максиму Ильяхову…».
Потом я собрался с духом и написал ему. Предложил давать баллы только за спецвыпуски, чтобы журнал развивался чуть шире, чем он есть. Писать не только про студентов и преподавателей, а про людей из профессии в целом. Максим мне прислал техническое задание с описанием того, как интеграция биржи делалась для сервиса «Буст».
Созвонился с Сашей Тубольцевым и Петей Трунковым, создателями «Буст», спросил, где они искали разработчиков. Чтобы интегрировать биржу в журнал, нужно было сделать программную часть, подготовить код. То есть интеграция делается не руками, а с помощью API.
Месяц или полтора я искал разработчика. Так как это всё на добровольных началах, то писал сначала в чат первой ступени с этим вопросом, сокурсницы дали контакты мужей, которые занимались разработкой. Общался с ними, но там никто не помог. У всех работа, не до того было.
К тому моменту моё главредство уже подходило к концу, понял, что нужно эту тему докручивать. И написал знакомому разработчику: он помог советом, делом. Мы с ним немного поменяли парадигму: не стали делать интеграцию через мега программирование, а сделали с помощью программных средств Гугла, чтобы её было удобно поддерживать главредам и не вмешиваться в хостинг сайта. Потом утвердил решение у Максима, протестировали и запустили этот процесс. Договорился ещё о том, чтобы за спецвыпуски, которые были с начала моего главредства, ребятам зачислили баллы.
Да, это странный симбиоз — ты отвечаешь за выпуск, но у тебя нету постоянной команды. Все учатся, работают и авторы пишут только за мотивацию: за баллы в школе и на Бирже Главреда. Тебе приходится постоянно искать авторов, хотя бы на одну-две недели, чтобы был буфер.
Многим журнал нравится, многие ребята из школы хотят работать для журнала. Прикольно, что у него есть прослойка таких людей.
Тебе приходится постоянно искать авторов, хотя бы на
одну-две недели, чтобы был буфер
Мне несколько раз прилетало за опечатки от Николая Товеровского или от
Были слитые интервью. Когда с героем пообщался, но интервью не вышло по
Я, наверное, до сих пор не рефлексировал об итогах главредства.
А вообще, опыт колоссальный: каждый день читаешь кучу материалов, общаешься с авторами, собираешь команду, рулишь процессом.
Стал понимать, как работает Вордпрес и ХТМЛ, как верстать. Появился опыт работы с авторами, учитывая, что раньше его не было: «С людьми надо ширше, мягче», — как в старом фильме. Изучил особенности цифрового мира: как лучше подавать информацию, согласовывать.
Вывод — классно заниматься журналом, интересно. Именно в его самобытном формате. Когда ты четыре месяца занимаешься всем, а потом скрепя сердце отдаёшь место следующему главреду — это классный жизненный опыт.
У меня таких ситуаций не было. Была одна страшная история вначале главредства — я не знал до среды, что буду выпускать в понедельник. Первое интервью было с Аминой Примой. Оно уже было отредактированное после конкурса.
Второе — с Катей Кушнир, оно осталось в наследство от Олеси Зайцевой, предыдущего главреда. Третье взял у Наташи Бабаевой, за первые две недели главредства, и за неделю его забабахал на волне энтузиазма с помощью Насти Романовой — она была редактором. И после Наташи у меня была пустота: не знал, что буду выпускать.
Неожиданно девчонки с моего потока прислали готовое для выпуска интервью c Женей Веселовой. Я даже не знал о его существовании. А дальше уже проблем не было: интервью стабильно выходили и после меня 6−7 выпусков оставалось.
Бывало ребята пропадали, но потом возвращались, но это не было критическим моментом. Понимаю, что работа в журнале не приносит денег, но мне повезло, что ребята, с которыми сейчас учусь — классные и ответственные. Я мог на них положиться.
Мне не нравится писать на юридические темы, как это не смешно звучит. Наверное, это
Я не так много тем перепробовал. Нравится брать сложные темы, в которых можно
Когда был первый проект для «Майндбокса», там нужно было написать статью про ARPU — это маркетинговая метрика, которая показывает, сколько пользователь в среднем приносит денег. Я для этой статьи сделал калькулятор для расчета метрики по месяцам. Взял в
Калькулятор для расчета ARPU для статьи «Что такое ARPU, как и зачем его считать»
В статье для журнала «ВыИскали», я сделал образец жалобы. Эта статья была на юридическую тему. Просто взял свою же жалобу, которую писал по административке, немножко переделал, чтобы можно было опубликовать: «Вот, пожалуйста тебя статья, а в ней сразу образец жалобы, который можно взять в
Образец жалобы для статьи «Как обжаловать штраф ГИБДД»
Мне нравится, когда можно развернуться и сделать дополнительную пользу ещё внутри материала. Не в тексте, а в чём-то, что поможет,
Не сказать, что это
Как с Инстаграмом для журнала — была идея, что можно не только публиковать материал и искать авторов, а делать что-то ещё дополнительно. Я думал, что когда Сёма, Оля и Слава делали дипломный проект — этот журнал, — то обложки согласовывали с Мишей Нозиком. Как оказалось потом — нет, это я придумал, моя галлюцинация. Но тогда уже постучался к Мише и попросил помочь с обложками для Инстаграма, он с радостью согласился. При помощи тебя и Миши мы сделали гайдлайн, макет обложки и так появился Инстаграм.
Мне кажется, что это такое внутреннее ощущение, когда интервью начинает читаться как художественная литература. Тогда всё удалось. Дело тут не в логике, не в терминах и оборотах. Когда зачитываешься и понимаешь, что прочитал
Вспоминая Николая Товеровского, возникает ощущение сделанности. Даже если интервью читаешь раз 10−15, всё равно это ощущение складывается.
Мне кажется, самая боль — это когда ты уходишь после интервью и думаешь: «Блин, такой классный разговор, его надо выпускать подкастом». Но понимаешь, что контекст отношений другой. Общались для печатного интервью, а не живой речью, чтобы это можно было опубликовать.
Ты в моменте столько эмоций вытащил, а на бумагу их переложить трудно, чтобы оставить и речь героя, и пользу, такая внутренняя проблема — отредактировать так, чтобы и не перередачить и не оставить просто сырую расшифровку.
Когда зачитываешься и понимаешь, что прочитал
что-то классное — тогда интервью получилось
Никита Ларионов и
Мне было мега страшно брать первое интервью у моей сокурсницы Кати Беренштейн. Мы встретились вживую, я мега волновался: мокрые ладошки, боялся, что ничего не запишется, всё рухнет. Это интервью потом вместе с ней дорабатывали, записывали. Оно вышло, получилось, всё классно.
Следующее интервью было с Наташей Бабаевой, тоже вживую. Общение с Наташей — это один из мега опытов моего главредства: «Как кусочек космоса пощупать». Наташа — это
Этот момент эйфории после интервью — на него можно подсесть. Многие говорят, что можно подсесть на татуировки — вот это похоже. Сначала страшно, непонятно, потом в процессе может быть даже больно, но потом ты приходишь и хочешь ещё.
Если прямо вот узко на ближайшие полгода — закончить школу, пройти третью ступень и пробовать делать разные крутые штуки. Стремлюсь дальше учиться, как в школе, так и в каких-то проектах. Я понимаю, что ещё маленький и надо расти.
Мне кажется тут должны быть хорошо прокачены
Главредство — это общение с клиентами, читателями, авторами, дизайнерами, верстальщиками, то есть это общение с кучей людей, которые тебе помогают делать издание. Поскольку работа творческая, то
Не идите на конкурс главреда (смеётся)…
Наверное, посоветую не бояться брать интервью. Классно, когда выстроена работа, когда остались материалы в наследство, но
Ходить к другим ребятам из индустрии — это классный опыт, классное общение.
Да. Для многих журнал не самый известный, но люди всё равно соглашаются дать интервью.
Журнал даёт доступ к людям, которых раньше читал в интернете, смотрел на Ютубе. Можно предложить взять интервью и с большей вероятностью они согласятся. Cможешь с ними пообщаться, впитать их мудрость. И кто знает, как всё дальше сложится.
Плюс это скил, который тебя прокачает — редактура, общение и так далее. Основной совет — больше общаться.
Генеральный директор компании «Медиа Альянс», которая отвечает за показ телеканалов
«Медиа Альянс» — это совместное предприятие компании «Ворнер Бразерс Дискавери»
Один из наших каналов —
У меня три роли. Первая — генеральный директор «Медиа Альянса». Она подразумевает полную ответственность за российский бизнес «Ворнер Бразерс Дискавери».
Во второй роли я возглавляю два канала в Турции — «Димакс» и
И третья моя роль — глава телеканала «Фатафит» в ОАЭ. «Фатафит» — это крупнейший арабский кулинарный бренд в странах Ближнего Востока и Северной Африки. Так же,
У нас высокая автономность. Естественно, есть глобальные гайдлайны и брендбуки. Условно говоря, мы не можем взять и начать показывать мультики на канале «Дискавери» — мы должны оставаться в рамках существующего
Во всём, что касается стратегических
Я хотел избежать выбора «технарь или гуманитарий», поэтому поступил в СПбГУ на кафедру математической лингвистики. На третьем курсе пришёл на собеседование в журнал
Я был менеджером по альтернативной дистрибуции, договаривался о продажах журнала там, где тусовались потенциальные покупатели: в ресторанах, клубах, модных магазинах. Получалось хорошо: помогли молодость и напор. Головной офис в Москве увидел, что такие продажи — хороший источник выручки, и тоже создал отдел альтернативной дистрибуции. Этим я особенно горжусь.
Со временем мне стали доверять всё более ответственные проекты. За время работы в «Афише» я занимался продажами, пиаром, маркетингом, организацией мероприятий.
Но Петербург такой город — сюда классно приезжать на выходные, но жить в нём человеку моего склада в
Всё, что ты делаешь в Питере, как правило, локально. Если хочешь работать в масштабе страны, нужно ехать в столицу. Сегодня уже не так важно, где ты находишься физически, а на тот момент это было принципиально: ещё не было удалённых работ, зумов — вот этого всего.
Я стал
В первое время было тяжело. Москва отличается от Петербурга во всём: в динамике, жёсткости, отношениях людей, размерах, деньгах. Маркетинговый бюджет журнала «Максим» был просто космическим: на одно мероприятие здесь я тратил годовой бюджет «Афиши».
Со временем я понял, что вошёл в ритм, работа стала цикличной и однообразной. От этапа дикого челленджа пришёл к тому, что делаю всё с закрытыми глазами и одной рукой, на автомате. Это момент, когда нужно
Это был 2007 год, расцвет глянца. Печатка ещё не загибалась, интернет ещё не всех победил, выходили номера по 700 полос с гигантским количеством рекламы. На фото я на фотосессии журнала «Максим»
Да. В 2010 году «Дискавери» открывал офис в Москве, мне предложили стать менеджером по маркетингу. Я согласился, потому что всегда хотел поработать в западной компании с международными проектами.
Это в целом то, что мной движет: не уйти
В начале 2011 года я пришёл в «Дискавери». И дальше понеслось.
Попал с корабля на бал: чуть ли не в первый день моей работы была вечеринка в честь запуска в России канала
Изначально я занимался маркетингом в регионах Россия и
На тот момент позиция директора каналов базировалась в Лондоне. Спустя время с развитием локальных инициатив стало понятно, что человек на этой позиции должен находиться в России. И её предложили мне. В дополнение к маркетинговым обязанностям я стал отвечать за сетку вещания, контент, локальное производство, пиар.
В 2016 году, спустя полгода после создания «Медиа Альянса», мне предложили должность генерального директора. Ольга Паскина, тогдашний руководитель российского бизнеса «Дискавери», перешла в «Национальную Медиа Группу» и предложила мне возглавить компанию. Я, конечно, согласился.
В конце 2020 года «Дискавери» предложили мне дополнительно заняться другими регионами — Турцией и Ближним Востоком. Так я оказался там, где есть сейчас.
Потому что я открыто выражал готовность её занять. Когда мы обсуждали карьерное развитие, я всегда прямо говорил, что заинтересован расти вверх и позиция генерального директора была бы мне интересна. Я хотел нести полную ответственность за бизнес.
У меня были хорошо выстроены отношения с глобальными коллегами. Думаю, мои открытость и любознательность убедили их в том, что даже если я
Конечно, радость и восторг. Я люблю изменения и вызовы, всегда вижу в них возможности, а не угрозы.
С другой стороны, это был один из самых стрессовых периодов в жизни. У меня совершенно не было коммерческого опыта такого уровня — ведения переговоров, заключения контрактов. Ты ещё многого не понимаешь, пытаешься разобраться, как оно работает, а от тебя уже ждут
Мне сильно помогло, что незадолго до назначения я начал обучение в школе
Я считаю, нет лучшего обучения, чем практика. Но мне сложно однозначно ответить: первого варианта у меня в жизни никогда не было. Изменения в позициях случались, как правило, быстрее, чем я успевал о них задуматься. Я всю жизнь в режиме «учимся плавать путём бросания себя в воду».
Принято считать, что генеральный директор — это человек, который принимает решения. Совершенно другая позиция у Рида Хастингса, сооснователя и директора Нетфликса. Он старается принимать как можно меньше решений и считает, что в идеале вообще не должен их принимать. Это не значит, что он ленив и не хочет брать на себя ответственность. Его задача — создать такие условия, чтобы команда принимала решения
Я пытаюсь найти баланс между этими двумя позициями. С одной стороны, я вижу свою задачу в том, чтобы создавать людям возможности делать работу так, как они считают нужным. Я формулирую стратегию и даю понимание, куда мы идём, но не настаиваю на том, должны ли мы туда дойти, долететь, доехать на поезде или на велосипеде.
С другой стороны, я понимаю, что идеальная модель Рида Хастингса пока неосуществима. Плохо, когда один человек в компании принимает все решения, но совсем их не принимать невозможно.
В принципе оба варианта возможны. Универсального рецепта нет, всё зависит от конкретной позиции и задачи. Иногда ты понимаешь, что в компании не хватает экспертизы. Тогда ищешь человека со стороны, который поможет, научит тебя и команду. А бывает, нужна не столько экспертиза, сколько гибкие навыки. Допустим, на позицию директора по дистрибуции каналов я скорее найму хорошего сейлза с горящими глазами и научу всем тонкостям рынка.
Есть люди, которые видят насквозь и могут разглядеть скрытые таланты или понять,
На что я точно обращаю внимание, это профессиональные навыки. Чаще слушаю не то,
Такого, чтобы совсем катастрофа, я не припомню. Но есть
У меня была и отчасти до сих пор есть склонность всё делать самому. Мысли о том,
Был ещё один момент, связанный с коммуникацией. Я руководил рабочим проектом. На тот момент мне казалось, что надо давать руководству оптимистический взгляд на ход работы, создавать ощущение, что всё будет хорошо. Это, конечно, оказалось ошибкой. Когда проект пошёл не так, как было запланировано, к этому никто не был готов. Это был урок: коммуницировать нужно честно.
В общении с командой я прошу не рисовать розовую картину, где всё хорошо. Если есть проблемы, лучше сразу их обозначить и найти к ним подход, пока не стало поздно. В России есть такая культурная особенность: мы боимся приносить начальству плохие новости.
В первую очередь отличаются охваты. Даже небольшой кабельный канал «Дискавери»
Ещё на ТВ всё про здесь и сейчас. В ежемесячном журнале перед сдачей номера редакция неделю не спит. Потом наступают три недели затишья, за ними снова сдача, и так по кругу. Хотя телеканалы тоже собираются заранее, ты всё время можешь
Ключевой момент: видеоконтент гораздо более захватывающий и впечатляющий, чем тексты. Контент «Дискавери» универсален для всего мира, во всех странах у нас приблизительно одинаковые хиты просмотров. С текстами всё иначе.
Да, конечно, в первую очередь с этим. Российская культура текстоцентрична, для нас тексты очень важны. Российский «Максим» радикально отличается от британского, американского и других.
К тому же глянцевые журналы часто фокусируются на селебрити. Есть международные звёзды — условная Анджелина Джоли, — но большинство имён локальные. Те, кто очень узнаваемы в США, никому не известны в России, и наоборот.
А вот российский «Дискавери» почти не отличается от европейского или американского.
Обложки журнала в августе 2010 года. Слева — в США, справа — в России. Англоязычный номер среди прочего предлагает выбрать закуски к пиву, справиться со стрессом в большом городе и протестировать
Точно могу сказать, что выбор между российской компанией или международной —
В международной компании ты получаешь больше опыта, видишь, как одни и те же вещи работают на разных рынках. У тебя шире горизонт и больше информации. Но порой её столько, что можно утонуть. Если не умеешь фильтровать, будет непросто.
По опыту вижу, что в западных компаниях лучше налажена коммуникация. Здесь больше внимания уделяют информированию сотрудников на всех уровнях. Все примерно понимают, куда бежать, зачем, и, главное, бегут одновременно. В российских компаниях часто бывают ситуации, когда
С другой стороны, по той же причине западные компании часто менее поворотливы. Чтобы пройти согласование и учесть все мнения, нужно потратить время. В российских компаниях процессы идут быстрее, не вязнут в бесконечных обсуждениях.
Российские компании более эффективны в кризисные моменты, когда нужно действовать быстро, без обсуждений. Западные сильнее в креативе, в задачах, где нужно пространство для риска и коллегиальность.
Российские компании эффективны в кризисные моменты. Западные сильнее в креативе
Это зависит от того, с какой страной мы имеем дело. Французы отличаются от арабов, которые отличаются от американцев, которые отличаются от англичан, которые отличаются от немцев. Имеет смысл опираться на общечеловеческие ценности — быть вежливым, не опаздывать, здороваться.
Важно знать, как в других странах воспринимают русских. Мы прямолинейные, это может звучать грубо для иностранцев. Даже когда говорим
Это можно обернуть в свою пользу. Я иногда так и говорю: поскольку я русский, буду общаться прямо. И шпарю всё, что думаю. Это помогает на общих встречах: пока европейцы ходят кругами, ты выражаешь то, о чём все думают, но не решаются сказать. В такие моменты на тебя смотрят с благодарностью.
Ещё один важный момент — разница культур. В своё время мы проводили сессии для московской и лондонской команд, чтобы научить понимать друг друга. Объясняли коллегам, что, когда русский пишет “go and do it” без “could you please”, это не значит, что он хочет нахамить или плохо к тебе относится. А нам важно было понять, что британское “you might want to consider to do something” не означает, что мы, наверное, могли бы рассмотреть, а могли бы и не рассмотреть. Это значит «иди и сделай», хоть и в вежливой форме.
Мы плотно общались с лондонской командой «Дискавери». Адаптация двух культур друг к другу была очень интересной и, надо сказать, успешной. Все друг друга полюбили в дёсны. На фото мы с коллегами из Москвы и Лондона на воркшопе, я слева
Для визуальных материалов существуют гайдлайны и брендбуки. Не обязательно уметь читать
Тексты мне показывают в переводе, иногда объясняют игру слов. Но
Пример макета телеканала «Фатафит» на арабском языке, который я согласовывал по гайдлайнам
В моём представлении, эта концепция баланса изначально порочна. Она подразумевает,
Такое разделение для меня — повод задуматься, всё ли ты делаешь правильно. Получается, на работе ты не живёшь — жизнь начинается в 6 часов вечера или вечером в пятницу. Значит, большую часть времени ты тратишь на то, что даже не считаешь жизнью.
У меня никогда не было работы, которую бы я не любил. Отчасти это везение, отчасти — личный выбор.
Если я чувствую, что работа не будет приносить удовольствие, я за неё не возьмусь
Мне трудно быть объективным в этом вопросе. Как и русская культура, я очень текстоцентричен. Для меня умение письменно формулировать и излагать мысли — признак образованного человека, как умение есть вилкой и ножом, привычка мыть руки перед едой и здороваться при встрече. Я считаю, что это необходимо тем, кто
Конечно, райтеры нужны, потому что не всегда есть время писать всё самому. Но неплохо бы уметь всем писать хорошо. Неграмотный текст, который ты выдаёшь публично, прежде всего неуважение к людям, которым ты его адресуешь.
Мне интересно работать с профессиональным видеоконтентом, с телевизионным в частности. Имеет значение сам контент, а не среда потребления; разница между ТВ и интернетом постепенно стирается. Для меня Нетфликс или Ютуб — это тоже телевидение, эксперты и аналитики индустрии с этим соглашаются.
Классическое линейное телесмотрение действительно снижается, но не до нуля. Десятки миллионов людей каждый день включают ТВ. История про «я не смотрю телевизор» имеет право на существование. Но зачастую, когда начинаешь выяснять, что люди смотрят, оказывается, это условный «Камеди клаб» на Ютубе. То есть телевизионный контент.
Если бы у меня был такой рецепт, я был бы королём мира. Бывает, проект по всем признакам должен стать хитом, но проваливается. А бывает, что никому не известный южнокорейский режиссёр снял сериал про
Конечно, в первую очередь контент должен быть качественным. Но важно и грамотное продвижение. Одна из проблем нынешних
Классические ситкомы «Друзья» и «Теория большого взрыва». Они кажутся очень простыми, но за ними стоит гигантская работа. Ты понимаешь, сколько в них профессионализма.
Мне любопытно, что вообще делает те или иные продукты массово популярными, что ведёт за собой миллионы людей. Поэтому я очень люблю
Я очень люблю поп-культуру. Один из корпоративов «Медиа Альянса» даже был посвящён культовым персонажам кинофильмов. Я слева, в красном костюме
Рано начать карьеру. Я начал работать не после университета, а во время учёбы,
И главное — много работать и не бояться работы. Меня никогда не пугает новое, перемены скорее вдохновляют.
Продакт-менеджер бренда миниатюрных сумок Reticul о том, как вырасти от копирайтера до руководителя проектов, что помогает справляться с выгоранием,
Шесть лет я работала в сфере фешен, в «Доме ленинградской торговли». Наблюдала,
В проект мужских костюмов шла работать конкретно с текстами, но помощник руководителя подразумевал, что копирайтер занимается и съёмками тоже. Возражать я не стала (смеется).
Вместе съездили на пару съёмок, а дальше сама. Вопрос, хочу я или нет, не стоял. Но сейчас о том периоде вспоминаю с благодарностью. Это не отнимало много времени, но было супер интересно, особенно на начальном этапе. Через три месяца в проекте я стала
Это моя политика. Если хочешь, чтобы тебя признали, делай больше, чем от тебя ждут. Я знаю, что могу делать интереснее, масштабнее, чем рядовой сотрудник. Бывает, что такая система даёт сбои, и у меня были примеры, где это не работало. Но быть «рядовым» мне никогда не было интересно.
Когда я пришла в бутик по пошиву мужских костюмов, я полностью погрузилась в тему. Пересматривала
Например, читала «Век моды» Ворта, «Умный гардероб» или историю итальянского бренда обуви Moreschi и под впечатлением могла среди ночи написать руководителю: «Смотри,
Это не было желанием выслужиться. Мне реально хотелось дать проекту максимум.
Полка моей мечты. Книга YSL CATWALK (на фото в правом нижнем углу, с розовым корешком), долго искала ее на Амазон, а нашла в уютном магазинчике, во «Флаконе», в Питере. Книга про то, как пандемия повлияла на нас, наше общение друг с другом, на этикет и на одежду. Как изменилось поведение потребителей в связи с тем, что мы больше времени проводим онлайн, а не общаемся вживую
С самой организацией работы пришлось разбираться по ходу. У меня не было чёткого планирования, я шла вперед, не выстраивая стратегию. Мне кажется, с этим я разбираюсь до сих пор.
Знала, как работать с текстом. Съёмки, рекламу и стиль интенсивно разбирала в процессе. Было важно понять, как все устроено изнутри.
Брала интенсивы в школе стилистики Self Made Studio. Заезжала к бывшим коллегам в ДЛТ (флагманский филиал московского ЦУМа в Питере), бесконечно много читала.
Крутая домашняя библиотека об истории костюма — приятное напоминание о том времени.
Часть моей библиотеки. Обожаю «Эстетический интеллект» Полин Браун. Она подробно описала, как создают стратегии крупные бренды и как развивать эстетический интеллект. Автор работала в Moet Hennessy Louis Vuitton, преподавала в Гарвардской школе бизнеса и вела ток-шоу «Создатели вкуса»
Я и потрясающая своей фотогеничностью книга. Этот альбом — история Тома Форда, начиная с его работы в Гуччи и до открытия своего бренда. Там в основном фотографии, но это настоящее визуальное удовольствие
Сначала все было как на адреналине, и я ко многому относилась легче. Мне казалось, ну что, я не смогу снять историю? Не запишу пару видео?
Сейчас понимаю, что СММ — это сильно больше, чем визуальная часть. Это и маркетолог, и стратег, и голос, и позиционирование. Составляющих масса.
А тогда я входила с таким азартом и дерзостью новичка, что было не страшно. Плюс поддерживал помощник руководителя. Это давало уверенность, что все делаю правильно.
50 на 50. Моя подача и милая внешность, конечно, были плюсом. Но возникали ситуации,
Вначале мне открытым текстом говорили: «Ты просто красивая» — и не ждали
Съёмка прошла отлично. Фотограф, модель, помощники — все работали чётко. Никаких заминок: отсняли именно так, как я запланировала. Кадры полностью соответствовали картинке, которая была на мудборде и в моей голове.
Модель, что с нами сотрудничал, похвалил за организацию, а потом это отметил босс. Он рассылал съёмку коллегам и писал, как здорово, что команда растёт.
Доказывать пришлось первые два месяца. Потом все поняли правила игры, и эта тема больше не поднималась.
Фото со съёмки для бутика мужской одежды. Локации, фотографов, моделей и образы всегда подбирала я сама. Важно,
Ещё одно фото со съёмки для бутика. Когда снимаешь на улице, важно, чтобы в кадр не попадал визуальный мусор: прохожие, лишние тени, негармонирующие цвета. Но зато на улице чаще всего потрясающий свет
Первое время проекты были. Некоторые даже на полном ведении. Например, женская спортивная одежда, студия эпиляции, студия растяжки. Когда их стало 10, я поняла, что это критический максимум и так работать не надо. Спустя полгода проект с мужскими костюмами я сделала основным, а другие брала только на частичное сопровождение: посты,
Составлять визуал для студии эпиляции было интересным опытом. С одной стороны, я уже работала с женскими проектами и умела делать эстетичную картинку. Но в случае со студией добавлялась задача показать обнажённое тело и эффективность процедуры, не скатываясь в вульгарщину
Фото со съёмки для студии растяжки. Здесь, наоборот, акцент на игру, тени, грацию и манкость тела. Чтобы женщина смотрела и хотела также. Не просто также тянуться, а играть и подавать себя
Карантин стал критическим моментом.
Первую волну в бренде дизайнерской мужской одежды мы прошли здорово, работа шла динамично. Онлайн-сопровождение клиентов приносило много продаж. Мы даже не ощутили, что офлайн-бутик закрыт.
Я к тому времени делала в проекте всё, что только можно: подбирала моделей, продумывала съёмки, сама всё организовывала, одевала клиентов, искала ткани и фурнитуру и параллельно продолжала быть эсэмэмщиком. Мы называли это ёмко: «личный помощник».
Закономерно, что из карантина я вышла абсолютно выдохшаяся. Я поняла, что не смогу реализовать здесь все идеи, которые хочу. Но не потому, что мне не хватало голоса их донести, а потому, что руководитель — консерватор. Он имел полное право быть таким, а мне это уже не подходило. Значит, нужно прощаться. К тому времени я поняла, что отдала проекту всё, что могла, и забрала из него самое ценное — опыт.
Я выходила постепенно. Стала заканчивать дела раньше, брала больше выходных, сняла с себя часть функций. Дала понять, что вижу себя в другом направлении. Записалась на обучение, чтобы освежить знания по сервису, работе с клиентами и разработке стандартов для сотрудников.
1 декабря 2021 года я вышла из всех рабочих чатов. Пару лет назад мне было страшно даже подумать об этом. А представить, что я сделаю это добровольно, — тем более.
Я вышла, и мне стало очень легко. Нам удалось сохранить тёплые отношения. Мы обращаемся друг к другу за советами по профессиональной части, помогаем рекомендациями. Но командой мы больше не станем.
Предупредить причины,
Сейчас я бы посоветовала обязательно на старте чётко проговорить все обязанности. Определить сроки выплат и работу, которую вы на эту сумму делаете. Чтобы не было потом: «А наш прошлый эсэмэмщик за эти деньги делал всё и ещё ходил за кофе». Знаю,
Когда ты устраиваешься копирайтером, а потом берёшь на себя функции личного помощника, сначала это «Вау!». Но на деле не заметишь, как обрастёшь кучей обязанностей, которых не было на старте, и выгоришь. Если функции изменились — сядьте и передоговоритесь.
Сразу позиционируйте себя специалистом, у которого есть личные границы. Что есть выходной, и в этот выходной проект не умрёт. Почти полтора года я работала в режиме,
Пресловутое колесо баланса в нашей работе однозначно имеет место, и пренебрегать им не стоит. Если работа занимает 9 из 10, а друзья, интересы и отдых — сотые доли —
Соцсети навязали нам образ счастливого фрилансера, который пьёт мохито под пальмой и вытирается деньгами. В реальности фрилансер ー это постоянный поток и генерация. Если ты не работаешь, ты не зарабатываешь. Даже когда ты делаешь паузу на кофе, ты не перестаешь думать о проекте. Важно уметь отдыхать и выключаться. Этому я ещё учусь
Там я
Клиент далёк от сферы СММ. У него было пожелание по работе, но не было конкретного понимания, как все происходит. Я даю максимум. С сумками мы не только запускали рекламу в соцсети, которую сейчас не принято называть, но и вышли на маркетплейсы. Уже договорилась с одной площадкой, со второй пока на стадии обсуждения. Это не входило в мои обязанности, но мне хочется популяризировать бренд, дать ему больше голоса и развития.
Если говорить про административную сторону, то в этот раз есть договор, где прописан полный порядок сотрудничества. Чёткое описание моих функций: что должна я и что должен руководитель, когда завершаем проект и за какой срок предупреждаем, оплата и итоговые сроки.
Да, я
Бэкстейдж со съёмки для проекта дизайнерских сумок. Слежу, чтобы итоговая картинка совпадала с референсами,
Вот здесь лучше видно, насколько сумки миниатюрные
Изначально, ещё задолго до момента блокировок, для продвижения я рассматривала именно посторонние площадки. Своего шоурума у бренда нет, и важно, чтобы товар был представлен не только в онлайне. Ведь это сумки. Их хочется покрутить в руках и примерить к образу.
В первую неделю тех самых событий получили большой отклик от блогеров. Многие рекламировали нас бесплатно, и чеки по продажам получались хорошие.
Сейчас в стратегии ещё больший упор на маркетплейсы и платную рекламу у блогеров. Плюс сотрудничаем со стилистами, составляем гайды, отдаем вещи на съёмки. Идет органический приход аудитории на наши площадки.
Но даже, несмотря на блокировки, запрещенная соцсеть на данный момент приносит больше клиентов и откликов. В ВК для нас пока всё с нуля. В Телеграм мы вошли тоже.
Почти месяц руководитель проекта был в больнице. Это частично совпало с блокировками и действовать приходилось в большинстве случаев самой. Как раз к вопросу о том,
Я села и написала на листе, как обстоят дела и какие перспективы у проектов. Бренды, с которыми я работаю, не зависят от европейских поставок. Мебель — полностью российское производство. Студия растяжки — островок безопасности, так как в текущей ситуации спорт успокаивает и даёт ресурсы. В этой обстановке аудитория, наоборот, выросла. С сумками сложнее, но даже там есть выходы на закупку нужной кожи. Это меня заземлило, и я стала транслировать спокойствие заказчикам.
Потом случился момент, когда я поняла, что успокаивала всех, а себя успокоить не успела. Я взяла один день и честно призналась себе, что мне тоже страшно и хочется себя пожалеть. Это мне очень помогло и реабилитировало. Я снова включилась в работу на ещё больших мощностях. Плюс стала чаще работать с психотерапевтом, в этом я нахожу для себя опору.
Любой кризис — это взлётная точка, и всё зависит от того, как быстро мы сумеем адаптироваться. Сейчас я понимаю, что мой позитивный опыт работы в карантин, два года назад, был подготовительной площадкой. Тогда я не давала себе расслабиться, поэтому вышла на другой уровень работы и дохода.
Беру уроки у коллег. Могу взять курсы для рефреша информации, и это никогда не лишнее.
Моё слабое место ー таргет. Благо, что специалистов много (хороших меньше), и есть несколько ребят, с которыми сотрудничаю. Если бюджет проекта позволяет, обращаюсь к самым крутым. Если ограничен, беру из доступного сегмента.
Сама настроить я не могу, а действовать, как в начале карьеры, «на месте разберемся» ー точно не подходит. Направления, где я не спец ー таргет, режиссёр рилс — я делегирую. Я горжусь, что у меня классная телефонная книга. В ней люди, к кому я могу обратиться с любыми вопросами.
Если говорить про ВК, я была уверена, что знаю эту соцсеть. На деле оказалось, что там изменилось многое. Руководительница одного из проектов подарила мне обучающий курс, я прошла и вижу, что возможностей у площадки стало больше. Статьи, автоматические рассылки с актуальными акциями и предложениями для аудитории, настройка рекламы. Страница оформляется и ведёт клиента по воронке контента, все маркетинговые касания пользователь может совершать гораздо быстрее, чем в Инстаграме.
В планах — научиться настраивать рекламу, понять, кто, как и что рекламирует. Конкретно сейчас, на момент интервью (2 апреля 2022 года), мне кажется, площадка перенасыщена рекламой, клики и переходы очень дорогие. Пока в проектах мы решили подождать и занимаемся наполнением: адаптируем контент и наращиваем аудиторию.
Так выглядит моя галерея в телефоне после любой съёмки. Я не фотограф и только слежу за ходом работы, ставлю задачи фотографам и моделям. Но я понимаю, что, чем больше я умею, тем более я конкурентноспособна. Поэтому всегда сама снимаю бэкстейджи, записываю видео ー их классно использовать для сторис и рилсов. Одна съёмка ー тонна материала для будущей ленты
В 90% приходят сами. По сарафанному радио, знакомству или рекомендациям. Это приятно.
Ни один отклик на вакансию, которые я отправляла на старте, не привёл к сотрудничеству. У меня даже сформировалась установка: ко мне придут сами. Так и случилось. Считаю,
Сейчас установка немного трансформировалась. Откликаюсь, если вижу в сторис вакансии крупных брендов. На днях отправила резюме одному продюсеру из сферы моды, делаю тестовое. Раскрывать подробности пока не хочу, но интересно, что получится.
1. Страница в соцсетях, в моём случае — Инстаграм. Для меня до сих пор загадка, почему на неё приходят люди, ведь профессионально я её совсем не веду. Там есть только тексты и эстетичные фото со стоков. Я мысленно называю эту страницу своим дневником, и
Странно, но именно в кризис я задумалась и поняла, что хочу её развивать. Сделала полноценное портфолио, чтобы рассылать брендам, с которыми хочу работать. Пишу контент план уже для себя и планирую закупку рекламы у блогеров. В нынешней обстановке речь может быть про любую альтернативную соцсеть.
Совет: покажите, как видите этот мир. К вам придут люди со схожими ценностями.
2. Коммуникация. Я просто делаю своё дело круто. На результат по цепочке идут знакомые клиентов и предлагают свои проекты. Например, так было с дизайнерской мебелью. Для них я делала съёмки, занималась сотрудничеством с дизайнерами интерьера и коллаборацией с блогерами. Заказчик был доволен и порекомендовал меня на кураторство своему знакомому. Хороший результат на виду. Им хочется делиться.
Сейчас есть запросы на ведение сообществ в ВК от ребят, с кем работала раньше (фотографы, эсэмэмщики). Да, интерфейс там отличается, но я уверена, что, если ты умеешь продавать, ты продашь хоть на лавочке у дома.
Совет: делайте своё дело круто. Если открыты к предложениям, не стесняйтесь
Бекстейдж со съёмки проекта дизайнерской мебели. Показали, как диваны выглядят в интерьере. На заднем плане я в спортивном костюме. Тот случай, когда диван нарядный, а ты несовсем
Если речь про Хедхантер, то сначала смотрю, что предлагает компания и что они хотят. Анализирую, умею ли я то, что они ищут. Если да, то добавляю эти навыки в резюме и откликаюсь.
Когда откликаюсь на вакансию в соцсетях, например, на
Кстати, тестовое ー хороший лакмус. Если уже на стадии тестового чувствуете сопротивление, вам неинтересно, скучно и идет с трудом, скорее всего, работать придётся также. И наоборот, если распирает от идей, хочется стараться и показать свой максимум, то идти до конца есть смысл. Например, тестовое к продюсеру, куда я недавно откликнулась на вакансию, я делаю уже два дня. Мне нравится, и я стараюсь так, будто уже в проекте.
Независимо от того, куда я откликаюсь, я стараюсь писать кратко и по делу. Не пишу громких фраз и многообещающих результатов. Например, я никогда не пишу, что выведу вас в топ
Мой совет: внятно напишите, что умеете и куда откликаетесь. Укажите, есть ли опыт. Если его недостаточно, скажите прямо, но предложите полезные навыки «сверху». Например: «Опыт работы в СММ не 3 года, а два месяца. Но за это время сделал пять запусков, настроил рекламу, которая за неделю принесла 100 продаж, и снял три вирусных Тиктока» —
Первый — пробовать. Идти и пробовать, не бояться.
Второй — заявлять о себе и много общаться. Связи и коммуникация всегда на руку.
Третий — круто разбираться в теме. Не утыкаться в одно узкое направление. Если говорить про эсэмэмщика, то это человек, который сегодня интересуется политикой, завтра модой, а через неделю — озеленением. Ну или куда вас ещё занесёт. Я к тому, что вы должны быть разносторонним человеком, интересоваться всем. Включать в свой ежедневный рацион новую инфу постоянно. Обучаться и прокачиваться.
Если честно, с паникой я проходила все этапы с отрицанием, торгом и принятием. Я поняла, как мы все можем быть не защищены. Эта ситуация меня очень замотивировала. Показала, что надо работать ещё больше. Я очень люблю выражение: «Если не знаешь, что делать — приседай. Всё плохое закончится, а накаченные ягодицы останутся».
В работе то же самое. Знания и навыки никуда от тебя не денутся. Я стала искать новую информацию, читать, что забыла, прокачивать то, где вижу пробелы.
Я понимаю, мы не в силах повлиять на текущую обстановку. Но мы сами выбираем, какими хотим из неё выйти. Среди маркетологов читала Зуевича. Он говорил, что сейчас начнётся жёсткий отбор специалистов. Я с ним не совсем согласна, так как считаю, что отбор был всегда. Всегда были хорошие, плохие и те, кто просто забежал в профессию и вышел. Только твой выбор, кем ты будешь себя чувствовать и куда расти.
Я хочу расти. У меня глобальные планы. Да, я не могу выстраивать их также спокойно,
Ещё, в это непростое время для себя, я нашла колоссальную поддержку в работе со специалистом. Она сказала интересную фразу: «Всегда во времена тяжелых состояний, в кризисы и
Студентка 14 потока Школы редакторов рассказала,
Я училась в МГУ, и мои родители довольно долго не пускали меня работать, потому что нужно было много учиться. На первую работу по специальности я устроилась в научный институт, он занимался изысканиями: предварительными исследованиями местных условий
В Подмосковье пробиваю ломом шурф — яму для исследования сезонной мерзлоты
Честно говоря, не было
Во время учёбы сформировала представление о Земле как о большой базе данных и получила знания о почве, ядре, растениях, животных, погоде, — и это было прикольно. У нас проходила практика в разных местах: на Кавказе мы жили на лавинной базе, в Норильске изучали, как строят города на севере, на Вилюйской ГЭС изучали проблемы, которые возникают при строительстве плотин. Это был хороший способ попутешествовать, честно говоря, но приходилось много работать физически.
Я принимала участие в научных исследованиях: изучала, что будет, если построить
Чтобы получить образцы для своего диплома, я провела два месяца на севере. Это было тяжело. Ещё со школы мне казалось, что мы все учимся и работаем ради того, чтобы героически преодолевать, и только поэтому человек растёт. Но тогда, на севере, я поняла: преодолевать можно только то, что очень нравится. Излишне создавать себе дополнительные трудности, потому что тогда в жизни не будет ничего, кроме преодоления. Как у меня в тот момент.
Я решила попробовать себя в другой профессии. Нашла общественную организацию, которая развивает картографию и кадастр. Они искали человека, который будет писать
Я в Якутии. Синие и белые полосы — это лёд. Вокруг якутское лето, температура +25
На Вилюйской ГЭС. Мне 19 лет. Это была первая практика, на которую я поехала совсем одна, без преподавателей и однокурсников. Жила в поселке с населением пять тысяч человек два месяца. Работала на местной научной станции: мы следили, чтобы ГЭС не уплыла, и проверяли, какие инженерные процедуры защищают берега вокруг ГЭС от таяния лучше, а какие хуже
Да! У меня были научные статьи с соавторами в научных журналах. Все аспиранты всегда пишут с соавторами. Единственное, что у меня выходило развлекательного, это статья
Так получилось, что скользкая дорожка привела меня в социальные сети. Сейчас я занимаюсь рекламой и веду соцсети PwC в России. Это компания, которая оказывает услуги бизнесу: проводит аудит, помогает с налоговыми и юридическими вопросами, консультирует по
Мои задачи направлены на бизнес, наших клиентов и привлечение новых сотрудников. У нас есть разные отделы: юристы, налоговики, айтишники, консультанты. Они приходят ко мне и говорят о том, что у них будет мероприятие или исследование. А я помогаю им это продвинуть: пишу пост, договариваюсь о размещении рекламы, придумываю интерактивы.
Сложно. В первый год работы было ощущение, что у меня едет кукуха. На тот момент я была единственным эсэмэмщиком в компании. С одной стороны, мне нужно было писать понятные тексты разной направленности, чтобы посетитель нашей страницы понимал, нужна ли ему услуга. А с другой, чтобы в этом сохранялся смысл и был нормальный русский язык. Я пыталась запомнить
Сейчас тексты мне как родные, я могу разобраться практически в чём угодно, но неглубоко. Это плохо. Хочется углубить специализацию.
В идеальном мире эсэмэмщик занимается только одним направлением — пишет посты. А дизайн, иллюстрации и реклама отданы другим отделам. У нас, как и во многих бизнесах, всё это делает пара человек. Поэтому я жму руку тем, кто занимается этим в одиночку.
Пост экспертов по обучению и развитию о том, куда уходит энергия и время, и откуда мы их черпаем
Пост о том, как стать более ценным сотрудником, развивая несколько навыков в смежных областях профессии
Наверное, в этом мне помог Ильяхов, а, может, просто я наглая стала. Раньше я сидела и гуглила, разбиралась самостоятельно. А сейчас я открываю текст, и если непонятно,
У меня очень специфические внутренние клиенты. Люди, которые работают в консалтинговых компаниях, порой считают, что лучше знают, каким должен быть любой текст, тем более «текстик для соцсетей». Человек же отчёты, коммерческие предложения, презентации для клиента делает.
Я делю трудных клиентов на два вида.
Первые — чересчур инициативные, они заранее продумывают вопросы и ответы, беспокоятся о продвижении, имея об этом примерное представление. В таких случаях я стараюсь лично подойти к человеку и объяснить, что не нужно глубоко вовлекаться в продвижение. Я могу ответить на все вопросы и здесь для того, чтобы сэкономить его время.
Вторые — это те, кто не понимает, что публикация об их работе не может появиться без их участия. Например, предлагает написать экспертную статью за него. Естественно, я не могу так сделать. Такие клиенты отваливаются, когда понимают, что для публичности надо вовлекаться, а они не готовы. Лучшее, что я могу сделать, это не напоминать им,
Я учусь в Школе редакторов, чтобы разобраться, что я могу и что хочу делать дальше. Я думала, что самым полезным предметом будет редактура, а потом послушала Синельникова и Товеровского и начала
И, наверное, мне нужна Школа редакторов, чтобы научиться делать медийный проект разного масштаба в команде и не бояться себя определять.
Мне нравится придумывать
У меня никогда не было большого желания заниматься именно соцсетями. Мне нравится заниматься контентом. Остальное, особенно административную работу, например, отчётность, я, конечно, делаю, но не о таком мечтала. Так как я занимаюсь рекламой, то все документы на мне: акты, счета, расчёты. И соцсети — это не сферический вакуум, поэтому мы смотрим, какой результат приносит наша работа, делаем аналитику и предоставляем отчёт маркетологам. Потому что писать, не измеряя, как это работает — дорого.
Пост по тренингу Виктории Бокушевой о том, как справляться с натиском собеседника, не переходя на крик и не сдавая позиции
Мне кажется, что я стала увереннее, например, мне теперь не страшно позвонить и поговорить с заказчиком. Благодаря пониманию задачи появилось больше уверенности, что получится без истерики донести свою позицию. То есть уже не так страшно прийти к человеку любой позиции и объяснить, как стоит делать, а как нет.
Я стала быстрее собирать макеты постов благодаря базовым принципам, о которых говорит Михаил Нозик. И главный момент, который изменился — стало больше любви и спокойствия в работе с внутренним клиентом, переговорах и в целом.
Сначала я выпустила статью в журнале и спросила главреда, чем могу помочь. Мне хотелось поработать в команде, но из-за высокой нагрузки на работе я не могла полноценно готовить интервью. А рисовать и согласовать картинку организационно проще.
Первая обложка для журнала «Кто студент»: интервью Даши Платоновой. Рисовать кота было настоящей магией, потому что у него трогательная история: девочка прислала Даше рисунок с котом, а коллеги нашли похожую игрушку. Хотелось передать теплоту истории
Мне очень нравилось рисовать обложки, потому что это классная игра — сделать выжимку из интервью и поместить всё на одной картинке. Чтобы человек посмотрел, нашёл общие смыслы и понял главную идею. Мне кажется, лучше всего это получилось с Синельниковым и со Станиславом Рогачковым.
Считаю, что это лучшая моя обложка для интервью, где удалось передать смыслы. Мы-солнце и ключ к понимаю людей — любимые элементы. Ключ переосвещался в Фотошопе 4 раза — чтобы для каждой версии обложки свет от солнца падал с правильной стороны
Моя обложка к статье о переговорах. У Ильи Синельникова здесь моя рука, а лицо — коллаж из фотографий ребят, участвующих в статье
Я потратила полтора года на различные курсы, но не получалось. Мне повезло, что в
Когда Виктор посмотрел, как я рисую, он сказал: «Зачем вам пытаться нарисовать
Я читала текст, выписывала оттуда ключевые слова, моменты, фразочки и смотрела фото. Дальше делала визуальную историю в Прокриэйте или Фотошопе.
Придумать идею было несложно, а реализовать технически бывало трудно. Например, долго делала в Фотошопе букву Д, увеличенную лупой, для интервью Светланы Дучак.
Обложка для интервью Светланы Дучак. Увеличение «Д» под лупой оказалось непростой задачей: в Фотошопе отказали необходимые функции. Если у вас комп на М1 и тоже отваливаются инструменты, зайдите в Creative Suite и переключитесь на обычную версию Фотошопа
И меня поймут те, кто сейчас рисует обложки, что самая большая боль — чистить волосы. Например, в интервью с Александром Поливановым на обложке с помощью цвета и тени пришлось добавлять плотность волосам.
Ещё забавная история с обложкой для статьи по переговорам. Была идея сделать руку как у Нео. Я скачала десять рук, вырезала в Фотошопе, но все они расходились на пиксели, было ужасно. Это был канун Нового года, и не было никаких рук, кроме моих, поэтому у Синельникова на этой обложке моя рука.
Первый черновой вариант обложки. Подразумевалось, что мы сделаем мокап с чатом студентов
Второй черновой вариант, который стал финальной идеей — на нём как раз рука Нео
Третий вариант задумывался так, будто все участники интервью присутствуют на занятиях у Синельникова. На месте кружочков должны были быть лица
Да. Я поняла, что школа дана не только для того, чтобы учиться, а чтобы знакомиться с людьми и не стесняться задавать вопросы. Мой главный челлендж после второй ступени — задавать вопросы и до всех докапываться, и это очень помогает на работе.
Я не очень хочу дальше оставаться эсэмэмщиком, но посмотрим. Потому что у меня меняется настроение, ведь, с одной стороны, я делаю важную
Наниматели рассказали, как подбирают людей в команду, какие качества важны у кандидата и чего не стоит делать на собеседовании. А студенты 14 потока Школы редакторов рассказали, как искали работу и что на самом деле было важно работодателю.
При отборе на пишущие вакансии я сначала даю кандидату творческое задание, где надо написать текст с нуля или отредактировать черновик. Так я вижу, насколько человек владеет русским языком и грамотно пишет. Если соискатель проходит этот этап, то мы встречаемся на собеседовании в Зуме. Я смотрю, как и что он говорит, как представляет будущую работу, чем интересуется.
Я всегда обращаю внимание не только на то, что делал кандидат, но и на то, что сделал. Почти никто не описывает свои достижения — обычно пишут только про функции. Это тоже важно: ответ на вопрос, есть ли у кандидата нужный мне опыт. Но дополнительный плюс при найме, если соискатель описывает результаты, например: «Построил редакцию
Для меня важно, насколько чётко редактор отвечает на вопросы о своём предыдущем опыте. Плюс, если редактор честно описывает, что он умеет, а что нет. На собеседовании слежу за тем, насколько связно и внятно кандидат описывает функции и результаты на предыдущих местах работы.
Ещё интересуюсь, какие книги по редактуре и копирайтингу кандидат считает достойными. Расспрашиваю, какие достижения считает своей визитной карточкой.
Что касается
Мои тестовые — это всегда задачи, с которыми редакторы сталкиваются в повседневной работе. Самый частый косяк — небрежность и неаккуратность, когда не вычитывают свои же тексты перед тем, как отправить мне. Отказываю таким кандидатам сразу, без тени сомнения. Тот, кто неаккуратен в тестовом, неаккуратен и в работе.
На собеседовании и при отклике не стоит играть роль и выдавать себя за того, кем не являешься. Например, врать, что ты мастер
Для большинства линейных позиций существуют три этапа:
Мы обязательно смотрим в резюме или портфолио: так легко сразу ранжировать кандидатов и наметить пул вопросов для собеседования. Опыт кандидата важен, но это не единственное, что мы хотим понять из резюме.
Например, мы смотрим, насколько компании, в которых работал кандидат, похожи на нашу по корпоративной культуре, ценностям, размеру и сфере. Потому что культура в классических банках, госсекторе или тяжёлой промышленности значительно отличается от культуры в EdTech. Скорее всего, если кандидат много лет проработал в таких отраслях, то адаптироваться к культуре продуктовых компаний в EdTech будет непросто: у нас всё быстрее и не так централизованно, больше свободы и ответственности, мы работаем с другими метриками.
Для многих вакансий важен опыт на конкретном рынке — B2B, B2C, B2G, потому что важно знать способы коммуникации на конкретном рынке. Например, крупная компания
Мы ищем выпускающих и продуктовых редакторов. И у первых, и у вторых мы оцениваем опыт работы с задачами, которые надо будет выполнять у нас: умение работать с разными медиа, понимание особенности текстов для каждой площадки, знание инструментов аналитики, отслеживание трендов и работа с ними. Продуктовые редакторы должны уметь коммуницировать с командой. Выпускающие — ещё иметь опыт поиска авторов. Ну и само собой, мы ищем грамотных людей, так как придётся работать с текстами авторов. Это основные харды, но, если соискатель разбирается в SЕО, запускал медиа с нуля, знает Вордпресс, его шансы повышаются.
По софтам мы ищем ответственных и внимательных к мелочам командных игроков с чувством юмора и развитой эмпатией. Они должны уметь принимать критику и быть самостоятельными в решениях.
Кроме скилов мы проверяем соискателя на соответствие нашим корпоративным ценностям: нацеленность на результат, умение работать в команде, гибкость, толерантность к ошибкам, открытость. Опытный рекрутер считывает нужную информацию просто во время разговора. Чтобы направить соискателя в нужное русло, мы задаём вопросы, из ответов на которые многое можно понять:
Фоксфорд ищет людей, которые могут вырастить аудиторию блога, выпускать интересные материалы и, продвигая наши продукты, привлекать в школу новых пользователей. Поэтому часто в первом задании мы просим рассказать, чем же плох наш блог сегодня, чего не хватает и что надо добавить, чтобы он улучшился. Нам важно, чтобы человек разбирался, что нужно той или иной аудитории, и знал, как добиться от неё целевого действия.
В одном из заданий мы даём соискателю
Нам важна насмотренность кандидата, поэтому мы просим привести примеры классных
Важны не только резюме и тестовое, но и сопроводительное письмо. Мы видим, насколько живым языком оно написано, раскрывает ли мотивацию кандидата, ведь это тоже поможет понять совпадение по культуре. Сопроводительное письмо не должно быть формальной отпиской. Совершенно не впечатляют письма формата: «Добрый день! Прошу рассмотреть моё резюме на вакансию (ссылка). С уважением…» В хорошем письме соискатель должен рассказать немного о себе, релевантном опыте работы и дать ссылку на тестовое и резюме.
Обязательно подготовьтесь к интервью: почитайте о компании, изучите сайт, пробегитесь по вакансии, подготовьте вопросы. На интервью рекрутер даст возможность задать ему вопросы — не стесняйтесь уточнять любые детали. Вопросы кандидата отлично показывают его сознательность, вовлечённость и заинтересованность в вакансии. Видно, что ему
Главное правило для первой встречи — не притворяйтесь тем, кем не являетесь. Не нервничайте и не пытайтесь ответить правильно: если не знаете ответ, просто покажите ход своих мыслей. На большинство вопросов, которые задаёт рекрутер, нет правильного
Помните: не бывает хороших и плохих кандидатов или вакансий — есть подходящие и неподходящие, в том числе по ценностям и мотивации.
У нас два этапа: письмо с откликом на вакансию и созвон в Зуме на минут 15. Этого достаточно, чтобы понять, подходит человек для задач
Резюме в классическом понимании — родился, учился, работал, хобби — для редактора пережиток прошлого. На резюме иногда смотрят эйчары, но, если я ищу человека напрямую и выбираю кандидата сама, ни в каком виде мне оно не надо. Неважно всё, что не касается текущих задач. А всё, что касается, можно выразить тремя предложениями текста. Честно, я даже не открывала резюме, если видела их прикреплёнными к письму. Вместо резюме я смотрю на тестовое.
В октябре 2021 года в редакцию Тинькофф Даты мы искали новых редакторов. Направление нашей редакции специфическое: мы пишем исследования на основе внутренних данных банка. Важно, чтобы человек умел формулировать гипотезы по теме, строить графики, анализировать тренды. Тут не подойдёт классический редактор в нашем понимании — мы искали
При отборе кандидатов я обращала внимание, есть ли база
Задачи, которые выполняет
Я продумывала такое тестовое, чтобы оно занимало у кандидата минимум времени, от силы
Пример тестового
Я ждала от кандидатов лаконичных, структурно оформленных тестовых. Я обращала внимание, какие недостатки находили редакторы в исследованиях и как предлагали улучшить. Были письма — разборы полётов. Из серии «тут не так, это я бы переделал, и вот тут
Тут кандидат чётко написала, что её смутило и как это можно улучшить. Это не просто чих в воздух, а толковое замечание
Были отклики, когда человек полностью игнорировал вопросы и гнул свою линию: рассказывал о себе и писал так, будто за один только отклик его непременно надо брать. Думаю, такие кандидаты найдутся при любом поиске. Это вопрос общей адекватности человека, мне кажется.
Приветственное письмо было первым фильтром, после которого я решала, вчитываться в тестовое или нет. Обычно, если по письму я чувствовала, что человек не подходит, то тестовое картины не меняло. Кажется, что письмо — фигня, так, приписка к главному. Но это не так: по нему сразу понятен стиль общения автора и то, как он будет вести задачи. Часто в письмах напрочь едет оформление — это некий маркер того, что, вероятно, в работе с этим человеком придётся тратить время на причёсывание текста. Но, конечно, я не отсеиваю кандидата только
Пример того, что стоит уделять внимание не только смыслу, но и оформлению текста
Здесь кандидат мало того, что опоздала, так ещё и проигнорировала просьбу рассказать о себе. Я делаю вывод, что в работе возможны срывы сроков и невнимание к задаче
А это хороший пример рассказа о себе без лирических отступлений и с грамотным вплетением портфолио в текст
На собеседовании не надо давить на жалость, показывать нужду и писать то, о чём не спрашивали. Рассказывать стоит только то, что соответствует вакансии и описанным задачам. Если я пишу, что кандидат будет визуализировать данные, ставить ТЗ аналитику и выдвигать гипотезы, то в письме я жду, что кандидат подтвердит эти навыки так,
Вот тут всё мимо. Человек пишет про опыт работы в ивенте, в Битриксе и стаж вождения — ничего, связанного с запросами в вакансии
На собеседовании было не так много нареканий, потому что я приглашала ребят, которые мне понравились по письму и тестовому. Но всё же кандидаты сильно различались в одном — в умении задавать вопросы. В работе это важный скил.
Не бывает такого, что пришло ТЗ от заказчика, а редактор взял и всё понял, тем более
На живом собеседовании сама я особо не вклинивалась с вопросами, а сразу просила редактора задать вопросы мне.
Я считаю, что лучший отбор — двухэтапное собеседование. Первый — в Зуме
На первом этапе идёт чисто технический отбор — какой опыт в портфолио, насколько он релевантен. Это помогает сэкономить время и отсеять заведомо не подходящих кандидатов.
На втором этапе уже начинается прицельная коммуникация с человеком. Разбираем выполненное тестовое, узнаем детали сложных ситуаций из предыдущего опыта, моделируем новые. Проверяем, как человек умеет настраивать процессы работы, владеет ли навыком переговоров и внутри команды, и с внешним заказчиком.
Я обязательно смотрю резюме, чтобы понять, на что соискатель ставит акценты в работе — описывает процессы, перечисляет свои заслуги, — на что готов ради работы и чем может подтвердить свои амбиции. Грубо, всех кандидатов можно поделить на две группы: процессники и результатники. Процессники обычно перечисляют, чем занимались. Результатники рассказывают, чего достигли, какие задачи решили. Первый напишет, что работал в редакции известного банка. Второй — о том, как поднял продажи кредитных карт через блог этого банка.
Важен опыт работы с текстами, потому что с нуля не обучаю. А вот профильное высшее образование не главное. Можно и из другой сферы вырасти в классного автора и редактора. Дополнительный плюс — развитая коммуникация: переговоры, согласования, презентации, опыт интервьюирования и тому подобное. Когда у человека нет проблем с общением, он адекватно обсуждает задачи.
Отдаю преимущество тому, кто пишет в инфостиле. Как минимум это поможет сотруднику и главреду говорить на одном языке. Как максимум означает, что человек умеет работать со структурой текста и подачей материала.
Хорошо, если соискатель умеет работать автономно, принимать решения в нестандартных ситуациях, брать на себя ответственность. Такой человек не растеряется, если вдруг главред заболел или уехал в командировку, и самостоятельно расставит приоритеты и выдержит дедлайны.
В тестовом я всегда обращаю внимание на то, как человек строит логику решения задачи. Это видно и в тестовом задании, и в том, как он предлагает реализовать задачу.
Хорошо, когда человек даёт примерный пошаговый план: редактор — этапы работы с авторами, автор — структуру будущей статьи или разбивку по блокам. Классно,
Если есть сопроводительное, то из него можно увидеть, как человек ставит себя относительно потенциального работодателя. Я хочу видеть самостоятельного человека. Это означает общаться на равных: человек не будет дожидаться указаний, а сам задаст нужные вопросы или придёт с интересной идеей. Не возьму соискателя, который специально льстит или ведёт себя заносчиво.
Перед собеседованием подумайте, чего вы хотите для себя в компании в среднесрочной перспективе. Для меня будет классно, если вы планируете расти, а не просто писать тексты. Если вы умеете разложить свою жизнь на этапы реализации, то и с планированием в работе справитесь. А если хотите просто работать по заданию и ничего больше, мы не сработаемся. Отсутствие амбиций — это тупик и для сотрудника, и для компании. Так что не бойтесь задавать множество вопросов, проявляйте инициативу, беритесь за сложные задачи. Это поможет быстро вырасти.
У меня было не очень сложно. Я откликнулась на вакансию, выполнила тестовое и побеседовала с главредом. Меня попросили рассказать, в каких проектах я работала. Дальше я рассказала, какие статьи писала и как выстраивала работу с экспертами. Больше никаких вопросов мне не задавали. Наоборот, я спрашивала о том, как выстраивается работа в редакции и по каким показателям оценивают материалы. Собеседование прошло дружелюбно.
На собеседовании нужно всё время держать в голове, зачем сейчас с тобой разговаривают. Не надо говорить только про себя, а особенно про то, какой ты молодец и сейчас придёшь и изменишь мир. Если реально понимаешь, что
Я думаю, что всегда важна честность, потому что обман всё равно раскроется. Человек может сказать что угодно, но настоящие качества проявятся только в работе. Например, все знают, что пропадать и подводить людей — плохо. Но на собеседовании никто не расскажет, что пропадал на других проектах и всех подводил. Наверное, у тех, кто часто отбирает кандидатов, с опытом приходит интуиция.
Когда я устраивалась на работу, у меня не было резюме. Был только отклик на вакансию и тестовое. В отклике я была честна и не пыталась прыгнуть выше головы, поэтому, думаю, меня пригласили на собеседование.
Я призналась, что не претендую на вакансию, но могу помочь с рутинной работой
Я сразу сказала, что сейчас не смогу стать крепким редактором, потому что не хватает опыта. Также рассказала о своём опыте переговоров. Мне кажется, это тоже сыграло роль: умение договариваться важно в любой профессии. Но я не очень верю, что на собеседовании реально определить софты кандидата. С хардами всё проще: можно дать тестовое задание и многое станет понятно.
Я откликалась на вакансию пишущего редактора в Тинькофф Страховании. Там было небольшое тестовое: написать текст для сториc про страхование, в нём рассказать
Уже в личной переписке я скидывала примеры своих работ, и этого оказалось достаточно, потому что на большую позицию в редакции я и не претендовала. Думаю, меня взяли больше за софты, а харды я подтягиваю в процессе работы.
Я не просто подготовила текст, а сделала стори иллюстрацией, поэтому на тестовое обратили внимание
В отклике не нужно расписывать свою жизнь и рассказывать о совсем не релевантном опыте. Например, если ищут автора по финансам, не нужно писать, что раньше ты работал врачом. И не надо креативить: заказчик ищет человека, который решит его задачу, а не рассмешит. Не пишите, что ничего не умеете, но готовы научиться. Никто не хочет никого учить, люди хотят найти того, кто придёт и будет работать. Когда откликаешься на вакансию, сфокусируйся на задаче клиента и расскажи, чем можешь помочь.
В 2021 году за полгода я прошёл около пятидесяти собеседований и созвонов по проектам. И куда бы я ни устраивался, точно могу сказать: резюме и портфолио вообще не важны. Под портфолио я имею в виду солянку из тридцати работ.
Важно, делал ли ты уже задачки, на которые тебя берут, или нет. Берут писать на Хабр — покажи статью для Хабра или айтишное. Берут шефредом, главредом — важен опыт подбора команды, запуска продуктов. Нужно сделать сайт — покажи
Если по пунктам, то вот что важно работодателям из навыков:
Из софтов — надо задавать вопросы, быть любопытным и пытливым. Самое важное — надо быть адекватным, нормальным человеком.
Я за боевые тестовые! У меня лучше всего получается, когда говорят: «Вот тестовое, выполни, и мы его выпустим в блог или отдадим в дизайн». Тогда ты просто работаешь, как обычно с любой задачей.
Лучшие проекты — по знакомству или рекомендациям. И ещё важно — не быть в нужде, не торопиться. Работа, где вы полгода друг к другу присматриваетесь, будет удачнее проекта «горим, надо вчера».
Проекты, где я проходил собеседования с эйчарами, обычно не удавались. Они часто выдвигали на первый план
Самое важное — общаешься ты по работе над проектом или с работодателем на фултайм — фокус на клиенте. Условно, перестать болтать о себе и начать спрашивать у клиента, что ему надо, что у него горит. Если тебя нанимают на работу, надо узнать, какие задачи ты будешь выполнять, что сейчас срочно нужно закрыть, и в голове прикинуть, какие твои скилы под это подойдут.
Я бы порекомендовал людям, которые хотят исполнять свои планы и желания: задавайте вопросы, узнавайте о компании, действительно интересуйтесь проектом, любопытничайте и цените своих клиентов. Тогда всё будет хорошо.
Резюме важно только для того, чтобы отследить хронологию, сколько лет на какой позиции специалист провёл.
Харды редактора видны из портфолио, софты обычно выясняют на собеседовании. А фотки и то, чем человек дышит, смотрят в соцсетях.
Бывает, процесс найма в компании налажен, тогда всё прозрачно и складывается легко. Это становится хорошим опытом, так хотелось бы всегда. Но не всегда найм прост и понятен — об этом никто не предупреждает. Иногда выполняешь тестовое, и процесс затягивается. В таких случаях нужно отслеживать по внутреннему состоянию, стоит ли вакансия приложенных усилий.
Для одной компании я сделала два тестовых, прошла очное знакомство с эйчаром, где по её просьбе выполнила ещё одно задание, а на прощание получила: «Теперь мы вам пришлём нормальное тестовое. Сделаете хорошо — пригласим поговорить о деньгах с руководителем». Вышла я оттуда растерянной: бросать попытку на полпути неправильно — столько усилий зря, но путь к работе кажется слишком уж извилистым. И тут пришёлся к месту урок Синельникова про бюджет переговоров: я поняла, что мой бюджет превышен. Я не была готова вкладываться в дело ещё и закончила общение с той компанией.
В 2ГИС всё было легко и понятно.
Уложить в голове, что это не экзамен, а диалог, поэтому отвечать надо честно, слушать внимательно, что непонятно — спрашивать.
Нет смысла казаться круче — надо показать, что есть на самом деле. Может выясниться,
Хорошо выяснить как можно больше про рабочий процесс: от кого приходят задачи, кто определяет сроки, есть ли коллеги, которых можно попросить о ревью, и прочие детали. Рассказать, где и как работал раньше, опять же без преувеличений и преуменьшений, как будто делишься опытом на митапе.
Если вопрос
Снова вспомню Синельникова: лучше всё записывать в блокнот. Я вообще на все встречи с блокнотом прихожу, мне так спокойнее. Когда ходила по собеседованиям, у меня там была шпаргалка с вопросами к работодателю прямо по блокам: процессы, задачи, обучение, рабочий день, ЗП, коллектив. Мне это помогало не забыть выяснить что-то. И, конечно, лучше сразу ответы записывать. После встречи выходишь — всё помнишь, а через пару дней сомневаешься: точно вот так сказали? Лучше не рисковать, а записать и потом подглядывать.
Я не собиралась менять сферу, но в 2021 году меня уволили после девяти лет работы. Тогда я уже заканчивала первую ступень школы, поэтому решила рискнуть и пойти в редактуру.
Это только часть откликов — с Хедхантера. После приглашения нужно было сделать тестовое. Если хотите попасть в конкретную компанию, отзывайтесь на разные вакансии, как я в Сбер, и вас заметят
Отбор во всех компаниях построен
Резюме должно висеть на работном сайте и рекламировать вас работодателям. Но обычно все хотят портфолио или хотя бы парочку статей. Резюме может быть важным, чтобы вас пригласили на собеседование, но без реальных навыков оно работу не принесёт.
Думаю, самый важный хард — не просто быть грамотным и знать, где ставить длинное тире и правильные кавычки, а быть экспертом в одной или нескольких темах. Работодатели не ищут тех, кто сможет разобраться
Из какой бы сферы вы ни приходили, на ваши знания есть заказчик. Строили ракеты — пишите на эту узкую и смежные с ней темы. Возможно, поиски работы займут больше времени, но оно того стоит.
Из софтов главный — вменяемость и способность читать требования вакансии и тестового. В отклике не нужно растекаться по древу и рассказывать, почему в три года решили стать великим писателем. Ну только если просят.
Если хотят три ваши лучшие статьи, приложите ровно столько. У Насти Зубаревой, бывшего главреда Палиндрома, есть отличный пост на тему конкурентного преимущества соискателей. Она рассказывает, что иногда просто смотрит количество ссылок в отклике. Письма, где не три ссылки, а больше или меньше, она порой просто не рассматривает: автор либо не умеет читать, либо, что хуже, не считает нужным выполнять требования редактора.
Мне запомнились тестовые из двух вакансий в Яндексе. После одного из них стала там редактором. В Яндексе первый этап — тестирование по русскому языку. Чтобы его пройти, надо не тормозить, быть грамотным и уметь анализировать. Сначала я читала все вопросы на странице, а потом отвечала, иначе рисковала застрять и не успеть. После успешного тестирования присылают тестовое задание.
Для рекламных сервисов просили изучить и улучшить существующий кейс. Я же вместо нового решения просто раскритиковала старое — тут не так, ну кто так делает? — и поменяла местами фотографии и блоки, потому что нас же в школе учили управлять вниманием читателя. Думаю, по этой причине и не прошла этап тестового: компании нужен был человек, который не позорит чужую работу, а умеет делать свою.
На юридического редактора просили написать маленькую статью на предложенную тему и обосновать, почему по такой структуре и на таких источниках. Если на рекламных сервисах мне не хватило хардов
Не стоит пытаться выглядеть лучше, чем есть на самом деле: это мешает отвечать на вопросы и показывать себя с лучшей стороны. Если нервничаете, честно признайтесь будущему руководителю, что можете страшно тупить, потому что волнуетесь, и страх уйдёт.
Советую не врать. Не бойтесь каверзных вопросов — каверзными их делает только ваш опыт. Будьте честными, но тактичными, не погружайтесь в тернии прошлого, например, отвечая на вопросы про предыдущих работодателей. Помните: напротив вас такой же человек, у него нет задачи вытрясти всю душу. Абстрагируйтесь от бытовых проблем и прошлого: важны только вы как специалист.
Выпускница 7 потока Школы редакторов и главред Райффайзен Банка рассказала, как организовала работу с редакторами, по каким критериям выбирает стажёров и почему называет себя специалистом по неясной херне.
Изначально ребята в Райфе искали человека на позицию главреда. Тогда в банке было всего пару человек, которые занимались редакторской работой, — в поддержке и во внутренних коммуникациях. В остальных продуктах и направлениях редакторов не было. Я должна была стать первым «масштабным» редактором в банке.
Я считаю, что некорректно в такой огромной организации называть
Моя должность называется Verbal Branding Lead, это
Например, недавно мы начали реконструировать отделения банка и полностью переработали в них навигацию и вообще все тексты, которыми мы говорим с клиентом со стен, дверей, интерактивных панелей. Для этого нужно было найти тон оф войс, согласовать глоссарий, разработать систему навигации и шаблоны объявлений, протестировать результат на сотрудниках и клиентах,
Валюты в банкоматах меняются, а сами банкоматы могут переезжать. До реконструкции приходилось ставить-вешать-клеить многочисленные таблички с пояснениями — например, какую валюту принимает и выдаёт банкомат. В новых отделениях мы вешаем магнитные значки валют над банкоматами. Их хорошо видно и можно легко снять или добавить. Это тоже работа редактора: придумать функциональное и гибкое решение
Мы быстро поняли, что продуктам нужны свои редакторы. Сейчас у нас уже 14 редакторов в разных направлениях, и мы продолжаем нанимать ребят.
У нас не централизованная редакция, и я не руковожу ребятами непосредственно. Банк организован по продуктовому принципу: над каждым продуктом или сервисом работает команда, в которой есть все ключевые специалисты: менеджеры, аналитики, разработчики, дизайнеры, исследователи, маркетологи, а теперь ещё и редакторы. Упрощённо, есть команда мобильного приложения для физлиц или команда привлечения корпоративных клиентов. Редакторы работают в этих командах, получают бизнесовые задачи от руководителей и видят, как результат их работы доходит до конечного пользователя.
В такой структуре нет проблем централизованных редакций, о которых я часто слышу. Например, что редакторы недостаточно погружены
Ещё одно название моей роли —
Как руководитель редакторского сообщества я популяризирую редакторскую профессию и развиваю компетенции работы с текстом во всём банке. Объясняю командам, зачем им редакторы, помогаю составить карту компетенций и нанять подходящего специалиста, провожу вебинары и практикумы про текст для смежных профессий: дизайнеров, маркетологов, исследователей, аналитиков, специалистов поддержки, клиентских менеджеров.
Редакторы работают в продуктовых командах и объединены редакторским сообществом. Я руковожу этим сообществом и синхронизирую всех редакторов банка между собой. Презентация про работу с тон оф войс в Райфе
В нашем случае несложно, мы довольно быстро закрываем позиции. Мы получаем много откликов и чаще бывает наоборот: несколько кандидатов доходят до финала и бывает сложно выбрать между ними. Например,
Часто сильных кандидатов находим в комьюнити, которое образовалось вокруг банка благодаря нашим публичным активностям. Например, мы опубликовали гайд про текст в интерфейсе и ребята обратили на нас внимание как на редакцию, с которой интересно поработать.
Ещё мы организуем бесплатные вебинары и практикумы про текст. Первый воркшоп
На вебинар-практикум про текст в интерфейсе зарегистрировались 1600 человек. За три часа разобрали три раздела: «Смысл», «Тон» и «Интерфейс» — и попрактиковались на тринадцати экранах реальных продуктов
Стажёрская программа по другим специальностям идёт в банке уже давно, а стажировку
Первая стажёрская программа по редактуре стартовала в январе, отбор начали в ноябре 2021. Надеемся летом 2022 запустить второй поток
У нас было три этапа отбора: небольшой тест, задание и ассессмент. Многие ребята проделали серьёзную работу, и мы предельно объективно её оценивали: выбирали не по университетам и сопроводительным письмам, а по результатам заданий.
До тестового задания дошли 45 ребят. Мы оценивали результат по семи критериям: смелость, смысл, стиль, структура, интерфейс, мелочи, английский. По каждому мы выставляли баллы, а 12 авторов лучших работ пригласили на финальный этап — ассессмент. На ассессменте проверяли
После отбора мы провели вебинар для всех желающих и рассказали, как оценивали работы. Мы старались донести две мысли.
На разборе тестовых заданий
Стажировка — это возможность попробовать себя в профессии. Стажёр приходит на полгода, после чего есть два варианта. Если человек вписался в команду, ему нравятся задачи и руководители довольны результатами, он остаётся работать в банке и переходит в штат. Если команда не увидела эффекта от его работы или самому стажёру
Мы с руководителем команды составляем план на шесть месяцев для каждого стажёра. Туда входят задачи по бизнесу и профессиональному развитию. Например,
Почти каждый день мы даём ребятам обратную связь и дополнительно делаем большие сессии с обратной связью, чтобы ребята знали, куда двигаться. Первая — через два месяца после начала стажировки. Это позволяет и нам, и кандидату остановиться и посмотреть в целом на процесс. Мы много вкладываемся в стажировку, потому что обещали ребятам,
Да. Тестовые задания на мидловые позиции мы оцениваем по таким же объективным шкалам, как показали на примере стажёров. Если мы не упоминаем в вакансии, что опыт критичен, то без этого опыта можно и нужно откликаться.
Я всегда пропагандирую, что сделать задание — это тоже развитие. А если задание будет неплохое, то можно попасть на встречу со специалистами компании, поговорить с продактом, исследователем или дизайнером, которые работают в банке над реальными продуктами. Это тоже классный опыт.
Пробовать всегда хорошо, главное — правильно относиться к тому, что
Я работала в Яндексе почти два года. Однокурсница из Школы редакторов ушла
Меня пригласили как главреда команды клиентского сервиса
Сначала я руководила 4−5 командами, постепенно добавлялись новые и росли старые.
Это был сильный опыт.
Мы постоянно искали способы улучшить опыт пользователей и водителей, выйти за рамки переделки текстов. На фото студенты Британки презентуют свой проект про заботу о водителях. Мы два или три раза отдавали студентам реальные проекты, и они приносили много идей
Один коллега мне сказал: «Саша, ты не редактор, ты тишейпер». Тишейпер — это человек, у которого есть ключевая специализация — вертикальная чёрточка, но при этом есть знания и опыт в других областях — горизонтальная чёрточка. Кажется, это про меня. Моя работа всегда подразумевает компетенции из разных областей, которые я в себе совмещаю.
До Яндекса я работала
Несколько лет назад я не понимала, как себя представлять. Формально я была пиарщиком, но пиарщиком себя не ощущала. Я была менеджером, но уже далеко не только им.
Пост про специалиста по неясной херне хорошо разошёлся, и сейчас я регулярно слышу это выражение
Я люблю доводить дела до конца и делать проекты. Всё, что мне в этом проекте нужно, я готова или освоить, или найти нужного специалиста в помощь. Даже если ты менеджер и есть команда, нужно понимать, что и как работает. Это важно, чтобы принимать решения.
Ох, я надеялась, что этот канал никто не читает. Я хочу сделать практический курс
Меня вдохновляет, когда на практикуме у людей начинает получаться то, что раньше не получалось. Или когда они не понимали
Про книжку — это какие-то мои далёкие мечты. Хочется систематизировать все мысли из блога и концентрированно их подать. Сейчас много офигенных редакторских каналов, но читать их насквозь сложно и не всегда ценно. Это как
Книга — более уважительный к аудитории формат. Как будто твой путь — это верёвочка, ты из неё сложил красивую фигурку и в этом виде отдал людям. Так ты экономишь их время и даёшь бóльшую пользу.
Раньше я не верила, что могу сказать людям
Я знала про неё с самого начала, но пропустила первые наборы. Тогда я была руководителем внешних и внутренних коммуникаций
Помогла случайность.
На одном из моих стикеров было написано «Школа редакторов», а на другом — «Британка».
Для вдохновения скажу, что по рейтингу вступительного задания я была чуть ли не последняя (на пятьдесят седьмом месте из семидесяти двух поступивших). Это к вопросу о том,
Когда я решила поступать, заявки уже не принимали. Я написала организаторам и попросила меня принять. Мне разрешили, если на следующий день я сдам вступительное задание.
Я перфекционист и в обычной ситуации решила бы: или идеально, или никак. Но стикер в стопке планов прочистил мои приоритеты: сейчас или никогда. В следующий поток я уже не пойду, потому что на следующий год у меня были личные и рабочие планы. Я могу и хочу пойти только в этот поток, неважно, какая я буду в списке.
Я сделала
Но важно, что человек, который поступил на последнее или предпоследнее место, может закончить вторую ступень на первом месте. Я всем начинающим редакторам и стажёрам, которые к нам приходят, стараюсь донести эту мысль: каждое действие — это всего один шаг в длинной цепочке шагов. Он не может и не должен вас демотивировать. За ним будет много других шагов, а значит, много шансов на успех.
Я мечтала поступить в Британку со студенчества, но с рабочей жизнью никак не успевала. В итоге бахнула её одновременно со Школой редакторов. При этом я работала фултайм, а нагрузка везде приличная.
Сейчас я понимаю, что это
Даже если тебе очень нравится твоё дело, нельзя оставаться без выходных и нормального сна. Лучше свои желания распределять более здраво по жизненной схеме.
С другой стороны, я не особо жалею об этом. Такой опыт.
Никому не обмануть закон сохранения энергии: если ты проживаешь пятилетку за два года, потом эти «сэкономленные» годы всё равно придётся вернуть — и хорошо если не лёжа на больничной койке. Пост про выгорание
В Британке я училась на курсе
Курс Британки разбит на четыре модуля, и в каждом мы работали над реальными проектами. На фото я с маркером
Бумажные прототипы сервиса для накоплений
На презентации
После Британки однокурсники разбежались в крупные компании и стали приглашать меня к себе с лекциями и семинарами. Я рассказывала
Потом Британка осознала, что в курсе про дизайн нет блока про текст в интерфейсе, и стала приглашать меня читать лекции. В то время я была помешана на типографике и в дополнение рассказывала студентам про шрифты, вёрстку, типографику в интерфейсах.
На курсе
Большой воркшоп про текст для
Стоит пойти на этот курс, если вы хотите работать
Важно прислушиваться к себе, равномерно распределять нагрузку, чтобы не доводить себя до выгорания. Иногда говорю начинающему редактору: «Тебе бы этот курс пройти» или «Школа редакторов — это то, что тебе очень поможет». А он мне: «Я согласен, но сейчас не потяну по времени». С одной стороны, я восхищаюсь этим человеком, потому что, в отличие от меня, он умеет взвесить свои возможности. Но с другой стороны, меня всегда точит мысль, что можно взять эти знания сейчас, когда они нужны, а не через год.
Курс про шрифтовой дизайн в Мастерской Димы Барбанеля. Кураторы — Евгений Юкечев и Рустам Габбасов, выпускники Британки и первоклассные профи
Недавно училась на курсе «Комедийный сюжет», который оказался практически школой стендапа. Я ещё туда мужа затащила. Писали с ним стендапы на новогодних каникулах, нам ужасно понравилось.
Я хочу изучить разные жанры, поэтому мне интересно разобраться, как работает хороший юмор. Поняла, что писать шутки — это тяжёлая работа, ремесло. И очень развивает мозги,
Мой первый сюжет в школе. У мужа лучше получалось, и его зарисовка попала
Я люблю играть в квизы, с начальной школы играла в «Что? Где? Когда?» и до сих пор люблю интеллектуальные игры за это чувство «эврики», когда догадался, раскусил вопрос. Вообще важно чередовать виды деятельности, чтобы жизнь была более контрастная. Об этом хорошо написано в книжке «На пределе»: чем меньше контрастов, тем меньше радости от жизни мы получаем и легче выгораем.
Ещё одна важная вещь про выгорание — нельзя забывать про тело. Когда целыми днями сидишь за ноутбуком, обсуждаешь интеллектуальные гипотезы, очень легко забыть про то, что ты
Про это есть короткая глава в книжке «Выгорание». Главная мысль: чтобы завершить
Одно время до Яндекса у меня была большая умственная нагрузка, и я начала бегать марафоны. Просто пошла и записалась в беговую школу. Меня все спрашивали, зачем я бегаю. Дистанции слишком большие, и цель не особо ясна. Теперь я понимаю: это был сигнал организма, что нужно завершать
Очень рекомендую в свободный час пойти в спортзал или натянуть кроссовки и навернуть несколько кругов вокруг дома. Можно просто прогуляться километров 6−10 — будет суперполезно. А лекции можно в наушниках послушать.
Свой первый полумарафон пробежала по живописной трассе Еревана
Не воспринимайте гайды, инструкции и книжки буквально — берите и используйте суть. Некоторые прочитают наш гайд про интерфейс и говорят: «Мы не согласны так ставить точки». А на самом деле там одна страница из пятидесяти про точки в интерфейсе.
Выходите за рамки конкретного советика или примерчика. Вы всегда будете в своей уникальной ситуации и не сможете один в один использовать
Студентка 14 потока Школы редакторов рассказала, чему научилась, когда работала на радио
С журналистики. Уже в школе я обожала литературу и писательство — была внештатным корреспондентом городской газеты «Невинномысский рабочий». После школы поступила на журфак Ростовского государственного университета, сейчас это Южный федеральный университет. Училась на заочке — хотелось самой зарабатывать.
Когда я была в декретном отпуске с первым ребёнком, на городском радио Невинномысска открыли вакансию корреспондента. Мама предложила откликнуться — хорошая работа для старта в профессии. Я сделала свой первый репортаж, и меня пригласили на полставки. Через полгода дочка пошла в садик, а я устроилась на ставку корреспондентом-диктором, быстро стала редактором, а через два года возглавила редакцию на радио.
Сначала не страшно, так как ещё не представляешь, какие подводные камни ждут. Прислушивалась к более опытным коллегам, но всё равно набивала свои шишки.
У меня в команде были и новички, и опытные редакторы, и бухгалтер в уважаемом возрасте. А тут я — молодая, зелёная и со своими распоряжениями. Тут-то я и поняла, за что руководителям платят больше. За ответственность и решительность. Без них не получится управлять людьми.
Ошибки первое время дико расстраивали. Я перфекционистка и старалась всё делать идеально — а это невозможно: надо принять свою «грешность» и делать просто хорошо.
Я наблюдала за людьми, которых уважала: что они делают в разных ситуациях, как реагируют на неудачи, к кому идут за помощью, как отрабатывают ошибки. Первое время даже копировала поведение успешных людей. Потом научилась принимать решения без оглядки и не гнобить себя за промахи.
Для меня опыт на радио ценен тем, что сильно не накосячила, нашла наставников и смогла использовать коллективный разум на благо редакции. Здесь сложились первые правила в работе:
Надо принять свою «грешность» и делать просто хорошо
Одна из моих мудрых коллег-наставниц пригласила меня специалистом в пресс-службу Невинномысской ГРЭС. Здесь я задержалась почти на 8 лет — руководила внешними связями компании на Северном Кавказе и курировала внутренние коммуникации энергетической компании.
За те пять лет, которые я работала на радио, мне стало не так интересно. Хотелось расширения функционала, новых вызовов и драйва в заряженной на успех команде. В редакции радио нас было семь человек, а на электростанции — огромный коллектив и мощные задачи. Мне нравились внутренние коммуникации, организация ивентов, общение с людьми. Невинномысская ГРЭС дала возможность развиваться во всех этих сферах одновременно. Плюс — мне предложили сделать своё радио для компании.
О названии должности при таких интересных задачах я даже не думала! И по жизни потом не раз убеждалась: надо верить себе и не бояться уйти на позицию «ниже». Лучше меньше зарабатывать и называться простым редактором, чем копить на психотерапию на нелюбимой работе в должности главреда.
Лучше меньше зарабатывать, чем копить на психотерапию на нелюбимой работе
Мы сделали своё радио для Невинномысской ГРЭС, у нас выходили выпуски раз в неделю. Я сама брала интервью у людей и монтировала программы. Мне купили большой профессиональный японский диктофон. Он весил полтора килограмма, его было тяжело носить с собой, но приятно — как-никак любимый рабочий инструмент.
Собственниками компании были итальянцы — компания «Энел». С их лёгкой руки
я узнала, что такое брендбук, ребрендинг, качественная полиграфия и продвижение. Как раз тогда начала тренировать насмотренность — изучала всё, что продюсировали коллеги из разных стран.
«Энел» подарила нам масштабные коммуникационные проекты. Такие, как «Плей Энерджи», где школьники из нескольких стран мира соревновались в конкурсе энергетических и экологических проектов. Победителей мы возили в Рим на церемонию награждения — для детей из провинции это был настоящий праздник!
Итальянцы привнесли в компанию и чувственный опыт. У нас на производстве чаще пишутся консервативные сухие тексты. А «Энел» пропагандировала лёгкий, неформализованный язык. Нам было в диковинку выражать чувства открыто, а итальянцы показали нам пример. До сих пор помню эмоциональные трогательные ролики по предотвращению несчастных случаев. Через жизненную историю погибшего электромонтёра, а не через наказание пытались донести до коллег, что нужно соблюдать технику безопасности.
Надо очень любить своё дело, чтобы постоянно носить с собой такую тяжесть, как профессиональный диктофон. Ирина с микрофоном, диктофон в сумке на плече
С коллегами — руководителями пресс-служб филиалов «Энел Россия». Ирина в ярком бадлоне
Время подготовки 50-летнего юбилея Невинномысской ГРЭС, который станция отметила в 2010 году, было напряжённым и интересным. Руководители компании хотели подарить старейшим сотрудникам, ветеранам и гостям книгу об истории электростанции. Над ней я работала полгода. Встречалась с несколькими поколениями работников, династиями, членами станционного Совета ветеранов, пересматривала архивные материалы в музее ГРЭС и городской библиотеке, брала интервью, писала тексты и согласовывала их с героями, искала подрядчиков и контролировала вёрстку и печать.
На мне лежала большая ответственность — переработать огромное количество материалов и отразить в книге главное. Желающих поделиться воспоминаниями было так много, что я просто не успела со всеми встретиться. Чтобы никого не обидеть, решили с директором НГРЭС, что сделаем пометку на корешке книги: «1 часть». А к 60-летию возьмём интервью и напишем о других героях.
Долго думали над названием, было несколько вариантов, но практически единогласно решили выбрать фразу, которая подходила всем героям: «Моя судьба — Невинномысская ГРЭС». На станции действительно был очень дружный коллектив, поэтому я считаю Невинномысскую ГРЭС и своей судьбой тоже.
Главный опыт этого этапа — никогда не знаешь, что в жизни пригодится: нужно учиться всему, что для тебя открывается. Я впитывала опыт как губка, горела своим делом, радела за свои проекты и команду!
В «Энел» получила опыт в новом для себя направлении: написании и выпуске корпоративных книг
На следующем этапе супруга пригласили на работу в Екатеринбург — я отправилась за ним как истинная «жена декабриста». В душе плакала, так как боялась расставаться с югом, родной Невинномысской ГРЭС, «Энел», родителями и друзьями.
Но зря боялась — всё сложилось удачно. Меня пригласили менеджером по внешним связям «Трубной металлургической компании» и «Группы „Синара“». Я больше всего занималась продвижением компании «Синара Девелопмент»: помогала проводить рекламные кампании, выпускать брошюры, организовывать мероприятия в честь сдачи объектов. Писала для сайта курорта «Романтик» в Архызе. Мне нравилось готовить комментарии для СМИ и мониторинги по отраслям, курировать выпуск заводских газет, участвовать в больших социальных проектах.
Буклет курорта «Романтик». В период работы с «Группой „Синара“» увлеклась «визуальными историями»: нравилось придумывать идеи и реализовывать их с дизайнерами
Когда я была во втором декрете, мне предложили стать исполнительным директором благотворительного фонда «Синара» и заняться продвижением социальных проектов «Трубной металлургической компании» и «Группы „Синара“».
Один из главных проектов мы вели с СКБ-Банком, назывался он очень символично — «Повседневная благотворительность». Чтобы помочь детям с онкологией головного мозга, мы придумали новые форматы активностей для сбора средств, помимо банковских продуктов: проводили благотворительные забеги, фестивали, мастер-классы. Было приятно осознавать, что фонд приносил пользу людям каждый день. Но эмоционально это было сложно — видеть больных детишек и знать, что не всем можно помочь.
Команде Благотворительного фонда хотелось объединить людей под флагом единого доброго дела. Придумали забег и дали ему говорящее название — «Бежим с добром»
C 0:50 Ирина рассказывает об идее сделать благотворительные забеги новой корпоративной традицией «Трубной металлургической компании» и «Группы „Синара“»
Важное достижение работы в фонде «Синара» — получилось объединить школьников из разных городов России под флагом профориентационного проекта «Точка опоры». Мы проводили по разным городам серию мероприятий, дети соревновались, чтобы получить оборудование для классов. Проект был так хорош и актуален, что позже получил Президентский грант.
В Екатеринбурге я нашла дружный коллектив, тёплые отношения и новые вызовы. Уехала с Урала в 2017 году, но до сих пор поддерживаю связь с коллегами. Мы общаемся в дружеском чате и радуемся успехам друг друга.
Да, в 2017 году у мужа закончился контракт, и мы решили переехать в Краснодар. Сначала не планировала выходить в офис — нашла заказчиков и готовила тексты для
Долго работать из дома не вышло — меня пригласили на Афипский нефтеперерабатывающий завод (НПЗ). Занималась корпоративной газетой, внешними и внутренними коммуникациями. Здесь было много инсайтов от коллег — сотрудников службы управления персонала. Вместе нам удалось придумать и внедрить много интересных проектов для людей:
На семейном празднике по сдаче норм ГТО Афипского НПЗ. Ирина в белой кепке
Потом меня пригласили в КНГК-ИНПЗ (Ильский НПЗ) на должность директора управления по корпоративным коммуникациям. На этом заводе потрясающе дружный коллектив, готовый поддержать любую инициативу. Мы создали корпоративные соцсети и газету, проводили мероприятия и кайфовали от того, что коллеги принимают нововведения с благодарностью.
Главные инсайты оттуда — умение договариваться с большим количеством людей, предлагать разные форматы контента, которые устроят и заводчан, и топ-менеджеров Москвы и Краснодара. Когда запускали корпоративное бренд-медиа для Ильского НПЗ, провели опрос среди сотрудников, какое издание они хотят видеть: цифровое или печатное. Офисные работники голосовали за первый вариант, а заводчане — за традиционную печатную газету. В итоге нашли компромисс: выпускали медиа «Лидер» в двух форматах.
Ирина больше 10 лет носила каску и работала на производстве. Фото с Ильского НПЗ
В школе я думала, что профильное образование нужно, чтобы хорошо писать. Потом пришла к выводу, что это заблуждение. Для работы с текстами нужны сильное желание, элементарная грамотность и практика. Много практики. На своём опыте я этот вывод укрепила. Практиковаться, читать лучших авторов и снова практиковаться — вот секрет успеха. Если долго возделывать деревья, они обязательно станут прекрасным садом.
Практиковаться, читать лучших авторов, снова практиковаться — это секрет успеха
Стала читать Максима Ильяхова, прошла некоторые его курсы, следила за советами Главреда. Поняла, что мои тексты не пройдут проверку на качество по чеклисту редактора. Когда долго работаешь руководителем, глаз замыливается и теряется ориентир: куда расти, что улучшить. Я стала читать блоги хороших редакторов, подписалась на их каналы в Телеграме и Фейсбуке. Нравится, как пишут Люда Сарычева, Паша Молянов, Паша Фёдоров, Алексей Березовой, Ира Моторина, Люба Мамаева и другие.
Для успеха теории мало — я стала искать себе наставника в редактуре. Появилась вакансия внештатного автора в редакции международной юридической компании, где главредила Алина Мишуренко, выпускница Школы редакторов. Я не подходила её редакции по опыту, но она дала мне шанс и я им воспользовалась: с радостью училась редакторским и
На каждом этапе жизни у меня случались судьбоносные встречи — те, которые заставляли вырасти над собой. Таким событием стало и знакомство с Алиной.
Алина — профессиональный редактор, требовательный, строгий. Она учила отталкиваться от пользы для читателя, соблюдать текстовую гигиену, искать новые заходы и мыслить шире, не одними буквами. Алина часто устраивала разборы: бросала в чат редакции удачные и неудачные фрагменты контента — и мы разбирали, почему здесь хорошо, а тут не очень.
Разбор неудачной фразы в чате редакции Алины Мишуренко
К моменту поступления у меня было много проектов в коммерческой редактуре и пиаре: я писала продуктовые статьи, вела соцсети, выпускала бренд-медиа. Мне хотелось углубить знания в интернет-маркетинге, типографике и вёрстке, получить новую инфу об интерфейсах.
Школа редакторов — это школа жизни. Здесь я научилась принимать не лучшие, а оптимальные решения — это важно, чтобы добиться успеха и предотвратить выгорание.
Очень ценный совет из школы — нужно не думать о результате, который не зависит от нас на сто процентов, а вложиться в то действие, которое делаешь сейчас. Я всегда это держу в голове.
Больше не додумываю за собеседников. Раньше мне казалось, что хороший автор понимает с полуслова, может догадаться. Сейчас понимаю, к каким факапам приводят догадки: приписывая собеседнику свои мысли, мы выдаём текстики, которые идут в стол.
Мне стало легче работать с дизайнерами. Теперь я могу отличить хорошего дизайнера от плохого, общаюсь с ними на профессиональном языке и могу чётко поставить задачу.
Большая ценность школы — дружелюбная среда. Здесь нашла поддержку, мудрые советы и просто приятное общение. Обучение скоро закончится, но со мной останутся новые коллеги: Даша Вильчук, Света Ульянченко, Света Брылева, Майя Рухлядко, Юлия Рудавина и другие. Все пришли с разным опытом и багажом, с разными характерами, но есть общая черта — готовность протянуть руку и помочь советом!
Особенно подружились с Дашей Вильчук, которая тоже живёт в Краснодаре: в сложных случаях прошу её совета и точки зрения или просто прихожу поболтать о редактуре и котиках.
Подружились в Школе редакторов с Дашей Вильчук, она справа
Я не сравниваю себя с другими людьми и редакторами. Мама ещё в детстве меня учила: сравнивать тополь с берёзой бесполезно — каждое дерево по-своему прекрасно. Не заставляю себя до изнеможения пилить статью, чтобы она была лучше и получила больше баллов. Редактура — это бесконечный процесс, но сейчас я понимаю, где остановиться.
Мне нравится благожелательная атмосфера, которая царит в редакторском чате с преподавателями. Обратная связь не обидная, не критикует тебя лично. Это даже не критика, а точка роста. Понимаешь ценность ошибок и начинаешь меньше переживать
Признавать ошибки. Иногда хотелось себе найти оправдание, а не признать очевидный косяк. Но курс «Переговоры и отношения» заставил по-другому посмотреть на коммуникации: лучше не быть мудаком, не провоцировать конфликт, а извиниться и предложить, как всё исправить.
Я ответственный человек, и переживаю, когда не успеваю. Школа научила не стыдиться того, что в жизни бывает всякое: тема оказалась сложнее, случилась прокрастинация, сын не дал поработать. Мне стало легче разговаривать с людьми на неприятные темы, увидела, что никто не падает в обморок, если прошу перенести дедлайн. Стараюсь часто это не практиковать, но такое случается, и я готова объясниться.
Чтобы снизить градус тревожности, применяю психологический приём: стараюсь отделить себя от своих мыслей. Начинаю критиковать себя — тут же отлавливаю эту мысль и смотрю со стороны: с пониманием и поддержкой, которые дала бы другу.
Не могу сказать, что у меня получается всё совмещать. Я этому ещё учусь.
Самое продуктивное время — утро, пока мой первоклассник в школе. Делаю самые трудные задачи, где надо сосредоточиться. Потом перезагруз: забираю ребёнка из школы, кормлю обедом, делаем уроки. Дальше работаю ещё час-два. На это время оставляю задачи вроде вёрстки — такие, когда могу отвлекаться. Вечер — основное время, когда занимаюсь проектами школы. Сплю по шесть часов.
В таком режиме, конечно, устаю и радуюсь четвергам, когда сдаём задание и есть передышка до понедельника. Завела ритуал: в пятницу утром два часа для себя. Прогуливаюсь по самой красивой улице, хожу в баню или сижу в любимой кафешке.
Два раза в неделю у меня йога, это мастхэв. Йога помогает расслабиться, снять лишние эмоции и развивает осознанность, которой мне не хватает.
Йога и растяжка освобождают от ненужных мыслей
Я поняла, что совещания, мероприятия, перемещения между населёнными пунктами потеряли для меня ценность в профессиональном плане, не видела развития в той структуре, где работала. Меня больше драйвили продуктовые статьи, лендинги, продающие рассылки. Я ловила кайф, когда писала или редактировала тексты для бизнеса. Где-то прочла классную цитату: чтобы увидеть новые горизонты, нужно выйти на новую дорогу. Вот я и пошла.
Когда прочитала бюрошные принципы, честно призналась, что долго работала без развития, но за бонусы, за социальную стабильность. Желание развиваться пересилило. Материальная сторона, конечно, не на последнем месте. Возможно, потеряла в деньгах, но тот драйв, тот опыт, который я сейчас получаю, смогут меня кормить ещё долгое время без привязки к месту, компании, без оглядки на мой возраст, вероисповедание и так далее.
С каждым днём укрепляюсь во мнении, что сделала правильно. Ко мне приходят заказчики с биржи Главреда, и я сама выбираю, с кем работать. Мне настолько нравится писать, что часто засиживаюсь перед компом. Хорошо, что уроки первоклассника переключают на другую жизнь.
Чтобы увидеть новые горизонты, нужно выйти на новую дорогу. Вот я и пошла
Мне кажется, что автор или копирайтер — это прежде всего партнёр для заказчика. И отношения должны быть именно партнёрские — честное сотрудничество. Важно, с одной стороны, не заискивать, с другой — не позволять заказчику общаться директивно. Когда вы партнёры, результат проекта лучше.
То, что удалось сохранить связь и хорошие отношения с теми людьми, которые для меня дороги. Я подолгу работала в компаниях и ценила коллег, которые делились опытом и с которыми было комфортно. Коллеги — это самое ценное, что у меня есть от всех работ. Даже не с точки зрения связей, а с точки зрения тепла и поддержки.
Своих родителей и детей. Родители не бросались словами — просто жили по совести, искренне любили и помогали всем, чем могли. А дети подсветили те стороны моего характера, которые нуждались в проработке. Например, я по своей природе нетерпелива: люблю получать быстрый результат. Но когда родилась дочь и мы делали первые поделки, сначала выходило «тяп-ляп» — хотелось бросить уже на этом этапе. Но я представляла, как ребёнок и дальше будет довольствоваться посредственным результатом — меня это не устраивало. Приходилось работать и над собой.
С детьми я научилась убирать излишний перфекционизм.
Я стала мамой рано — мудрости явно не хватало. Синдром отличницы требовал вырастить отличницу и из дочки Насти. Но она не любила математику и восставала против требований «надо знать все предметы хорошо».
Я пересмотрела свои взгляды — это было непросто — и сосредоточилась на развитии сильных сторон ребёнка. Ей нравились иностранные языки и искусство — мы углубились в это. После школы она уехала учиться в Германию: сейчас живёт в Берлине, говорит на пяти языках, работает в юридической компании, пишет книгу и готовится сдавать государственный экзамен по юриспруденции в университете Гумбольдта.
На первой работе я получила ценный совет, которого придерживаюсь вот уже 20 лет: живите так, чтобы оставить после себя добрый след, а не наследить. Именно так и стараюсь поступать: взвешиваю, как моё слово отзовётся людям, как мой поступок повлияет на репутацию компании, как мои эмоции отразятся на окружающих.
Живите так, чтобы оставить после себя добрый след, а не наследить
За последний год я определилась, что мне интересны сферы EdTech, инвестиции и строительство. Моя цель — найти компанию, в которой смогу развиваться в одной из этих отраслей. Мне хочется приносить пользу крупному проекту: расти в сильной и открытой редакции, где есть возможность обмениваться мнениями, тестировать разные версии продуктов, получать обратную связь и делиться открытиями.
Ещё один важный аспект — возможность работать удалённо, так как планирую параллельно развиваться как мама младшего школьника.
Пока версталось интервью, Ирина получила предложение о работе редактором
Одна из лучших выпускниц Бауманки 2020 года рассказала об отличии российского промдизайна от зарубежного, отношениях с заказчиками и главном дизайнерском грехе.
Много думала, кто я такая, и поняла: я создатель. Мне нравится работать над картиной, иллюстрацией, логотипом, самолётом или чем-то промышленным. Сейчас как раз учусь на дизайнера транспортных средств.
Мне кажется, оно ещё впереди. Но есть достижения, которые меня греют. Например,
Мария рассказывает о своём проекте дома-дирижабля на конкурсе «Студент года» МГТУ имени Н. Э. Баумана в 2018 году
Когда я поступала, мне очень нравилось работать с тем, что можно потрогать, например с макетом самолёта. Вдобавок промдизайнер — очень комплексная специальность. Например, у нас была задача придумать капсулу, куда человек заходит для медицинской диагностики. Нужно было подготовить концепцию объекта, разработать форму, продумать взаимодействие с человеком, сделать 3D-модель и визуализации.
По промышленному дизайну я курсы не брала, но многому научилась в студиях на реальных проектах, при работе с заказчиками. Вообще я прошла больше десяти курсов от разных компаний, например бизнес-курсы «Скорость» и «Сотка» в «Лайк Центре». Ещё училась иллюстрации в «Браш Гуру», дизайну интерфейсов в «Контентед» и анимации в школе рисования «Пиксель».
Сложно. Что-то, конечно, можно наработать со временем, но лучше получить специальное базовое образование, чтобы усвоить подход и наработать специфичные навыки. Из промдизайна в интерфейсы и графдизайн перейти легче, потому что все базовые знания для этого уже есть.
Я часто бывала спикером на конференциях и курсах: обучала преподавателей промдизайна в «Кванториуме» в «Сколково», выступала в Бауманке лектором по дизайну, учила верстать, делать плакаты, логотипы.
Периодически получаю сообщения от людей, которые нашли моё видео на Ютубе о том,
Мария рассказывает, какие нужны инструменты и материалы для создания макета
Ещё я была руководителем в нескольких проектах: ведёшь проект и по ходу нужно кого-то из участников доучивать и направлять. Это тоже похоже на преподавание.
В целом преподавать мне очень нравится. Мне легко общаться с людьми. Я скорее экстраверт, чем интроверт. Днём, по крайней мере.
Студенткой я вообще участвовала во всём, в чём можно. На олимпиаду готовила проект дирижабля. Сделала хорошие рендеры, презентацию, даже макет, хотя он не требовался. Макетом проще думать и легче прийти к решению формы.
На олимпиаде были отдельные категории дизайна: промышленный, интерьерный, коммуникационный. Потом организаторы объединили все эти категории, и получилось,
За этот проект дирижаблей Марию наградили золотой медалью олимпиады «Я — профессионал» в 2020 году
Обычно я не нацеливаюсь на выигрыш, не жду его. Участвую ради процесса, чтобы напрячь все силы и сделать то, что иначе не сделала бы. На олимпиаде я попала в среду, в которой комфортно развиваться. А ещё мне заплатили за выигрыш — купила новый ноутбук.
В интервью после победы в олимпиаде «Я — профессионал» Мария говорит о выборе профессии, отношениях с заказчиками и советует, что почитать дизайнеру
Нет, проект был рассчитан на внедрение. Для этого мы с партнёром основали в 2020 году стартап TFA (The Future of Airships) и собрали команду, которая базировалась в Бауманке. За год успели провести большое исследование, собрать несколько систем дирижабля, типовую схему его конструкции, подготовить макеты, получить несколько патентов.
Чтобы понять состояние рынка дирижаблей, пообщаться с инвесторами, узнать о конкурентах, организовали круглый стол на мероприятии HeliRussia в «Крокус Экспо» весной 2021 года.
Но я ушла из проекта, сейчас он продолжает двигаться без меня.
Команда TFA на международной выставке HeliRussia в мае 2021 года
Был период депрессии. Я тогда не могла очень много работать, решила, нужна пауза. К тому же у нас был конфликт с сооснователем.
Это одна из самых грустных тем для меня сейчас. Дирижабли были для меня тем,
Делать плакат или логотип мне тоже нравится, но это не настолько большая задача,
Корпусная мебель: шкафы, мебель для детских. Было произведено около ста шкафов.
Мебель по проектам Марии
Я делала корпус для нескольких маяков, установку для лаборатории.
Это дизайн лабораторной установки Interseculum для экспериментов по физике в технических вузах
С компанией Bawlton уже несколько лет сотрудничаем и сделали несколько итераций кухонного оборудования. Я разработала дизайн робота-повара и интерфейс для него.
Как работает робот-повар, дизайн и интерфейс которого спроектировала Мария
Ещё делала для студии Славы Саакяна стенд, он был представлен на выставке «Армия — 2020». Заказчик — компания «Форт», стенд демонстрировал её продукцию.
Это то, что могу вспомнить сразу.
С зарубежными тоже, из Штатов. У заграничных заказчиков требования выше, производство развито лучше, дизайнеров больше и конкурентное поле намного сильнее. Мне кажется, там делают проекты на более высоком уровне, чем в России.
Заказчиков в России намного меньше, чем за границей.
Можно работать в промдизайне удалённо, но самый кайф — офлайновое присутствие.
Переезжать ради промдизайна я пока не готова. На российском рынке можно хорошо обосноваться, если предлагать свою продукцию. У меня были попытки попасть в «Икею» и «Теслу», но пока не удалось.
На брендинге. В основном это комплексный брендинг: не только логотип, но и, например, футболки, сайты. Могу добавить промдизайн и сделать фирменные стенды или кружки.
Где-то полгода назад у меня был очень сильный кризис: я поняла, что мне не хочется делать коммерческий промдизайн. Я это хорошо понимаю и умею, но ощущение, будто это не то.
Мне кажется, одна из моих сильных сторон — метафорическое мышление, а для прома оно не особо нужно. Для корпусов необязательно переосмысливать образы. Поэтому я буду уходить к своим продуктам. Сейчас работаю над коллекцией своих ламп. Мне хочется,
В брендинге в России намного больше заказчиков, чем в проме. Больше спрос, более развитый рынок
Как раз когда была длительная депрессия.
Дело в том, что зарплата у промдизайнеров в несколько раз ниже, чем, например, у дизайнеров интерфейсов. Хороший, уверенный дизайнер интерфейсов может получать
Чтобы делать интерфейсы, нужно пройти трёхмесячный курс и научиться работать в Фигме. Она очень простая, интуитивно понятная, в первый же день можно что-то собрать.
Чтобы сделать станок, нужно четыре года учиться в вузе, и не только дизайну — теоретической механике, теории машиномеханизмов, сопромату… А потом ещё учиться всю жизнь. Нужно и форму понимать, и технологию, и конструкцию, и эргономику, и цветовые кодировки в станках, потому что они не как в нормальном мире.
Во мне тогда накопилось много эмоций, которые были задавлены работой с сугубо техническими задачами. Стало очень тяжело. Я уходила в арт, рисовала иллюстрации. Дала себе время, чтобы разобраться, куда пойду дальше.
Идея возникла несколько лет назад, когда я рассталась с молодым человеком. Было очень больно и обидно, куча злости и на себя, и на него, и на то, что так произошло. Меня захлёстывала масса непонятных негативных эмоций. Все по-разному избавляются от них.
Мария представляет свой мерч Izlechimo
Но проект запустила позже, когда рассталась уже со вторым молодым человеком. Было бы странно делать футболку: «Ты первый в моём чёрном списке», когда рядом тот, с кем у тебя всё хорошо. Я думала: вот запущу проект, а вдруг мы расстанемся? Мы расстаёмся, и я такая: ну всё, это знак. Где-то за месяц появился и фирменный стиль, и фотосессия, оформили всё.
Я до сих пор не до конца поняла, было ли это арт-высказывание — сделать такой мерч, которого ещё нигде нет. Или это был бизнес. Я этот проект делала и запускала в
Сейчас не знаю, буду продолжать его или нет, потому что тема сложная и энергозатратная. Я решила: пусть сейчас остаётся аккаунт мерча в Инстаграме. Захочу — продолжу, а нет — по крайней мере, я попыталась и поверила, что могу такое создать.
Вообще самое прибыльное — быть свободным художником, к которому обращаются
Если говорить про работу в найме, если не ярко выраженный стиль, то самые высокооплачиваемые — дизайнеры интерфейсов. Там есть позиции на 400 тысяч рублей и больше.
У меня самый крупный проект был в промдизайне и стоил примерно 300 тысяч рублей.
Да! Бралась, и приходилось помучиться.
Вообще, если заказчик не готов платить, скорее всего, он не ценит твою работу. А значит, будет просить поиграть со шрифтом, с цветом, не знаю, с космосом, добавить блёстки на макет. Представь: сидишь за компьютером, рисуешь, а сзади стоит клиент, кладёт руку на мышку поверх твоей руки и двигает. Ты просто исполнитель.
Хотя у меня было несколько очень удачных некоммерческих проектов. Например, редизайн логотипа для волонтёрского отряда Центрального музея Военно-воздушных сил в Монино. Я там долго была волонтёром.
Мария выполнила редизайн логотипа для волонтёрского отряда Центрального музея Военно-воздушных сил
Было много успешных некоммерческих проектов в Бауманке. Я там работала в СМИ и делала афиши для внутривузовских мероприятий. Это оказалось очень хорошей площадкой
Афиши мероприятий в Бауманке в исполнении Марии
Мария в 2019 году создала логотип студенческой группы «Четыре стороны». На тот момент группа освещала четыре темы: работа, образование, культура и скидки для студентов
Мне кажется, когда ты себе что-то пообещал, а потом некачественно или плохо выполнил.
Честно говоря, у каждого дизайнера есть проекты, когда он просит клиента: никому не говорите, что это делал я. Вроде начинается всё хорошо, и ты думаешь, что получится хороший результат, а потом что-то ломается. Допустим, заказчик вносит такие изменения, после которых всё рушится.
Бывает, что проект очень нравится, прям откликается в тебе, с клиентом давние, хорошие отношения. Тогда можно сделать, как он просит, показать и сказать: я считаю, так будет хуже. И вы придёте к результату, который и тебя устроит как дизайнера, и его как владельца бизнеса.
Есть клиенты, с которыми ты поработал и больше не хочешь. Нет желания этот бизнес упаковывать, эмоции вкладывать. В таких случаях я обычно заканчиваю работу. Если нужно, адекватные правки мы делаем, неадекватные обговариваем, после этого прекращаем сотрудничать.
Иногда лучше просто сделать правки и закрыть проект, чем отстаивать свою точку зрения. Если это не суперважный для меня проект, я не буду биться за какой-нибудь слайд.
Логотипы. Однажды заказчик вносил столько изменений, что, когда мы доделали логотип, компании уже не было.
Я начинала с маленьких клиентов, которым нужен логотип за несколько дней. Это кошмар. Небольшой бизнес — два собственника и один работник. Они садятся и накидывают идеи. В итоге получается «франкенштейн», с которым тебе нужно что-то сделать. Лучше бы там было просто написано слово «лилия», чем эта лилия была бы в круге, и в ромбе, и с какой-то символикой, как герб. Иногда нужен хороший простой шрифт.
Есть такая фраза у клиентов: «добавить что-то интересное». Я представляю, как в «Икее» сидит дизайнер логотипа, к нему подходит собственник и такой: «Слушай, давай добавим на логотип стул, чтобы это было интереснее. Или шторы». Но ведь логотип должен быть лаконичным!
Заказчик вносил столько изменений, что, когда мы доделали логотип, компании уже не было
Больше, чем я, её вряд ли кто-то может критиковать. Но до сих пор остаётся сращивание с работой: кто-то сказал, что работа плохая и неоригинальная, значит, я плохая и неоригинальная. Наверное, любой творческий человек срастается с тем, что создаёт.
Правда, меня перестала сильно трогать эмоциональная критика в духе «всё плохо, некрасиво, неправильно, так никто не делает». Я повзрослела и поняла: если человек так говорит, он пытается за мой счёт повысить самооценку. Мол, продавил меня — чувствует себя молодцом. Такое я уже не воспринимаю. А объективной критики стало больше, как и хороших, опытных коллег. Они подскажут, чего я не заметила. Я приму это и сделаю лучше.
Двух моих главных преподавателей: Тимура Бурбаева, арт-директора Студии Лебедева по промдизайну, и Славы Саакяна, у которого я училась в Бауманке и в Высшей школе экономики. Он много работает с формой, у него своя дизайн-студия.
Где-то год назад из-за того, что было в личной жизни, я фокусировалась на парах, у которых всё хорошо. Вот встречаются
С профессиональной точки зрения я смотрю на тех, кто свободно проявляется, выкладывает проекты и не думает, как на них отреагируют. Если можно это назвать завистью, я завидую тем, кто может свободно выражаться.
Я очень долго верила, что можно сесть и сделать. Мне с детства нравится мужественная литература, например Джек Лондон, про преодоление себя, силу воли. Я профессионально
Я знаю дизайнеров, которые вне зависимости от вдохновения выдают результат.
Я отношусь к дизайну как к искусству. Нужно настроиться, подготовить атмосферу, сесть, чтобы было комфортно, походить подумать. Временами нужно ничего не делать.
Тем, кому нужны чёткие требования. Заниматься дизайном — это как стоять в огромном поле, вокруг разбросаны брёвна и нужно собрать дворец. Очень много неизвестных. Эта профессия — я смотрела по коллегам, одногруппницам — не подходит тем, кто не может сымпровизировать, дофантазировать.
Есть дизайнеры, которые работают строго по требованиям, но их никто не знает,
Научиться отдыхать. Помню, на втором курсе я в макетной мастерской в Бауманке полгода с нуля делала макет самолёта. Просто нравится всё, что летает. Ко мне подошла девочка из магистратуры и говорит: «Ты так много работаешь, я тебя вижу на твоих парах, на наших, на дополнительных. Постоянно рисуешь, что-то проектируешь. Надеюсь, ты никогда не выгоришь». Я хорошо помню тот момент.
У меня было выгорание на пятом курсе. Очень сильное, но оно было связано не столько с дизайном, сколько с тем, что в целом происходило в жизни. Я привыкла, что работаю в дизайне на удовольствии, но тогда ничего не хотелось делать. Приходилось работать
Мария-дизайнер запасается творческими силами, пока Мария-пилот управляет лёгким самолётом «Икарус С-42»
Использовать Comic Sans. Этот шрифт был разработан для маленькой собачки, которая появлялась в интерфейсе в случае ошибки или для подсказки. Его создатель поставил задачу придумать дурацкий шрифт, лёгкий, игривый, только для собачки. Но теперь его повсюду применяют. Тот дизайнер страдает, потому что шрифт для собачки используется на плакатах и визитках, хотя абсолютно для этого не предназначен. И многие другие дизайнеры
Знаю, что бы я ответила год назад: главное — делать что-то для мира. Не оторванное от мира, а полезное. Но сейчас я скорее скажу: делать то, что чувствуешь, и дарить это миру.
Возможно, чувство меры.
Хочу принять себя такой, какая я есть в качестве дизайнера. Не пытаться брать заказы, которые делать не хочу. Не пытаться работать с клиентами, которые мне не близки по духу. Заниматься тем, что идёт изнутри. Уловить это, понять и довести до результата, которым я смогу делиться с людьми.