В Бюросфере написано, что ты консультант, руководитель проектов и дизайнер. Расскажи подробнее, чем занимаешься?

Последние пять лет я работаю консультантом в консалтинговой компании «Уэйвстоун» во Франции. Сопровождаю крупные компании в разных проектах. Проекты могут быть в сфере инноваций, коммуникаций, управления изменениями и дизайна интерфейсов.

Сейчас я помогаю французской логистической компании готовить с операционной точки зрения ребрендинг. Делаю так, чтобы внутри организации всё было к этому готово: смотрю, как ребрендинг затронет внутренние процессы, работаю со всеми командами.

За дизайн во время ребрендинга ты тоже отвечаешь?

Официально на работе я не занимаюсь дизайном. Но когда пришёл в компанию, позиционировал себя как человек, которому интересна эта сфера. Если в проекте есть задачи, связанные с дизайном, ко мне могут обратиться. Это дополнительный аспект работы. В основном дизайном занимаюсь в личных проектах на фрилансе.

Где ты учился дизайну?

Начинал как самоучка 10 лет назад: пытался ковыряться в разных инструментах для графического дизайна, например в Корел-дро. Потом понял, что хочу набрать реальных навыков с точки зрения композиции, научиться основным инструментам.

Во время ковида поступил в онлайн-школу дизайна «Контентед» на годовой курс по графическому дизайну. Потом проходил короткие дополнительные курсы, по Вебфлоу например. C начала этого года учусь в Школе руководителей Бюро Горбунова, сейчас заканчиваю третью ступень. Диплом тоже связан с дизайном: мы с командой делаем проект о шрифтах.

Когда ты выбирал школу для обучения графическому дизайну, какие у тебя были критерии?

Первый критерий — работа с реальными кейсами и практическая применимость знаний к реальным проектам. Мне было важно, чтобы обучение вели люди с опытом в бизнесе, чтобы программа была не только про красоту, вдохновение и самовыражение, но и про решение задач с помощью дизайна.

Преподаватели в «Контентед» — люди с реальным опытом. Это ребята из дизайнерских агентств, агентств по коммуникациям, брендингу. У преподавателей есть хорошие портфолио интересных проектов, поэтому в лекциях они приводили конкретные примеры, а не просто пересказывали теорию.

Второй критерий — реалистичный ритм обучения. Я работаю фултайм, работа может занимать больше 40 часов в неделю, поэтому я должен был успевать и работать, и учиться.

Ещё я смотрел на обёртку. Я принимал решение об обучении в 2020 году. Российских онлайн-школ дизайна существовало не так много, а «Контентед» казалась одной из самых заметных. Её было видно и слышно, у неё был хороший сайт.

Как было построено обучение?

Обучение было линейным. Сначала мы прошли курс по Фотошопу, потом по Иллюстратору, Фигме, композиции и графике. Каждую неделю появлялся материал, который надо было изучить: чаще всего видеолекции. В конце недели — тесты или домашние задания. Например, сначала мы смотрели лекции о том, как собрать макет в Фигме, а потом делали свой макет. По домашнему заданию мы получали обратную связь от преподавателей.

Что понравилось в программе школы «Контентед»?

Мне понравилась организация материала. Сначала нас обучили пользоваться инструментами: был отдельный курс по Адоб Иллюстратору, Фотошопу и Фигме. Потом были курсы о дизайнерском видении: мы изучали композицию, типографику и работу с цветом.

Понравился формат: практически по каждому из предметов нам давали практические задания с обратной связью. Мы выполняли домашние работы, а кураторы каждого курса оценивали их и комментировали. При этом работали мы не в стол: по итогам обучения в моём портфолио на Бехансе появились первые пять работ.

Чего не хватило в обучении?

В некоторых курсах хотелось большей глубины. Где-то чувствовалось, что кураторы не слишком вдохновлены предметом, и это отражалось на содержании курса: было не очень чётко, не очень интересно, и, наверное, не так полезно.

Я ждал от обучения больше информации о том, как работать с клиентами, как проводить переговоры, договариваться о ценах. Курс содержал небольшой модуль, посвящённый этому, но мне он показался поверхностным.

Расскажи про обратную связь: в какой форме она была, в каком объёме?

Обратная связь была односторонней: студент получал комментарии к работе, а возможности связаться с преподавателем, задать вопрос не было. Все задания были в одной итерации, переделать по комментариям и показать следующую версию было нельзя.

Объём обратной связи различался: некоторые преподаватели записывали небольшие видео, где разбирали и объясняли ошибки, а некоторые писали короткий текстовый комментарий.

Какую цель ты ставил себе в начале обучения. Удалось ли её достичь?

Я ставил себе цель перейти с любительского уровня на профессиональный. Раньше я что-то знал о дизайне, что-то умел. Теперь я уверенно пользуюсь инструментами, не делаю детских ошибок. Например, раньше, если мне нужно было накидать макеты приложения, я ковырялся в Иллюстраторе, Корел-дро или даже Пауэр-поинте. Сейчас я довольно уверенно пользуюсь Фигмой.

Другая цель была в плане самоощущения — хотелось чувствовать себя уверенно, называя клиентам цены на услуги. Этой цели я тоже добился. Раньше я даже не мог представить, что делаю дизайн для знакомых за деньги. Думал: «Какие деньги? Ведь это знакомые». Сейчас барьер ушёл. Если нужно что-то сделать, я спокойно озвучиваю цену.

Можешь дать совет тем, кто сейчас ищет онлайн-школу дизайна?

Сейчас есть несколько школ, которые активно продвигаются по всем каналам: их везде видно и слышно, они участвуют в рекламных интеграциях. Рекламный бюджет школы сильно влияет на её узнаваемость на рынке. При этом узнаваемость не всегда соотносится с качеством обучения: слушаешь вебинары создателей школы и понимаешь, что что-то не так.

Совет: смотрите не только на красивую рекламную обёртку. Перед тем, как принять решение, послушайте вебинары, посмотрите, какие награды получают выпускники в дизайнерских конкурсах, изучите биографию создателей школы. Узнайте, действительно ли создатели школы — сильные дизайнеры с хорошей репутацией в отрасли. Может, они просто умелые маркетологи, которые придумали себе биографию.

Смотрите не только на красивую рекламную обёртку

Твоё хобби — шрифты. Расскажи, когда появилась страсть к буквам и откуда она взялась?

Страсть к буквам появилась в три года — когда я выучил алфавит. Дети в 3−4 года обычно много рисуют: облака, животных, человечков. Я перерисовывал буквы: мне нравилась их форма.

Откуда это взялось, даже не знаю. Может быть, передалось от прадеда: он был каллиграфом. Мне с детства рассказывали, что к нему приходили с открытками, а он их красиво подписывал.

Сейчас мне нравится, что шрифт — не просто элемент дизайна. Буквы передают информацию, а ещё они в зависимости от выбранного шрифта отражают настроение и характер проекта. Некоторые бренды основывают весь дизайн и общение с клиентами на выборе определённого шрифта.

Было желание профессионально изучать шрифтовой дизайн и создать свой шрифт?

Нет. Я рациональный человек и выбрал путь наименьшего сопротивления. Шрифтовой дизайн — узкая область знаний. Если хочешь стать экспертом в узкой области, нужно посвятить обучению много времени и быть готовым заниматься этим всю жизнь. Я решил попробовать разные сферы.

Чтобы создать свой шрифт, нужны серьёзные экспертные знания: истории алфавитов, принципов построения букв. Посредственных шрифтов сейчас много, не хочу добавлять к ним ещё один.

Посредственных шрифтов сейчас много, не хочу добавлять к ним ещё один

Назови свой любимый шрифт.

Я бы не сказал, что есть только один любимый: мои предпочтения меняются в зависимости от контекста или задачи.

Пожалуй, среди любимых могу назвать Фрутигер. Это шрифт, который сейчас используется в навигации в Европе: в аэропортах, транспортных хабах, на дорожных знаках. Шрифт создал в 1976 году Андриан Фрутигер — швейцарский типограф и художник-шрифтовик. Фрутигер нравится мне не только из-за красоты и универсальности, а ещё из-за социального аспекта: шрифт стал в Швейцарии одним из элементов патриотизма. Когда едешь по стране, видишь, что Фрутигер используют повсеместно.

Расскажи, какие шрифты сейчас в моде?

В шрифтах есть короткие тренды, которые быстро забываются, а есть длинные. Сейчас есть длинный тренд на переосмысление общих норм дизайна — глобальных норм, не только типографических. Появились новые крутые технологии, например искусственный интеллект, и они влияют на дизайн в целом и на типографику. Исторические нормы, связи со старыми алфавитами переосмысляются и переигрываются. Когда это делают люди, которые разбираются в шрифтах, получается хорошо.

Последние пару лет существует мода на ломаные, супертехнологичные шрифты, в которых намеренно нарушаются нормы строения букв, шрифты с агрессивными формами. Много таких можно найти у студии «Шрифтовик», например шрифты СК Фам-фаталь и СК Квадратика.

Назови пару самых популярных во Франции шрифтов.

Дизайн во Франции, по крайней мере связанный с фирменным стилем и работой со шрифтами, часто достаточно консервативный. Конечно, есть стартапы и молодые бренды — там ситуация другая. В целом есть тенденция использовать консервативные решения и проверенные шрифты.

Последние пять лет я часто вижу шрифт Рейлвей. Это гротескный шрифт, он позиционируется как изысканный. Есть и кириллическая версия шрифта, поэтому в России его тоже активно используют. Он уже немного замыленный, но всё ещё часто встречается.

Часто можно увидеть шрифт Интер. Он похож на официальный шрифт компании «Эпл». Это один из нейтральных шрифтов, немного технологичный, его сейчас много.

Где ты следишь за трендами в шрифтовом дизайне?

Читаю «Журналус» студии Артемия Лебедева. Специализированные издания о шрифтах не смотрю.

Я люблю изучать тенденции в реальном мире. Слежу за ребрендингом разных компаний: пытаюсь понять логику ребрендинга, что за ним стоит со стратегической и операционной точки зрения. Ребрендинг хорошо отражает эволюцию дизайна и типографики. Сайт, на котором чаще всего смотрю информацию о ребрендинге, — worldbranddesign.com.

Что думаешь о новом логотипе «Вкусвилла»? Разные буквы «л» в одном слове — необычное решение.

Мне нравится: получилось современно и классно. Логотип яркий, он запоминается, а разные буквы в одном шрифте — не ошибка, а сознательное решение с чётким пониманием того, зачем это делается. Когда владеешь основными принципами, можно нарушать правила.

Другое дело, когда ребрендинг российских компаний делает иностранное агентство. Пример — один из логотипов «Билайна». Там были ошибки в построении букв, потому что иностранные компании хуже понимают логику строения кириллицы.

Что значит «правильный шрифт» и как его подобрать?

Сложная тема. Правильный шрифт — тот, в котором нет ошибок в построении букв.

У каждой буквы есть исторически сложившиеся принципы построения. Они могут меняться в зависимости от исторического периода, например, а могут быть нарушены осознанно. Чтобы понять, есть ли в шрифте ошибки, или это сознательный дизайнерский ход, нужен определённый уровень насмотренности.

Если насмотренности пока не хватает, есть смысл использовать простые проверенные шрифты, которые рекомендуют крупные шрифтовые студии. Например, на сайте «Тайп тудэй» есть серия статей, где разбираются шрифты с Гугл-фонтс:

• «Гуманистические гротески»,
• «Переходные антиквы»,
• «Неогротески»,
• «Геометрические гротески»,
• «Динамические антиквы».

Посоветуй несколько проверенных кириллических шрифтов, которые можно смело использовать.

Ай-би-эм Плекс, Гельветика и Футура — база, которую можно встроить в любой макет.

Если мне совсем лень выбирать шрифт, я использую Ай-би-эм Плекс. Он качественный, поддерживает многие языки и кучу символов. Шрифт немного заезженный, но у него есть определённый характер, он технологичный.

К Ай-би-эм Плекс в паре идёт Ай-би-эм Плекс-сериф — версия с засечками, открытая и достаточно дружелюбная. Получается отличная пара: шрифты качественно сделаны, хорошо сочетаются друг с другом.

Если идти по классике, можно вспомнить Гельветику. Это по-прежнему классный шрифт, хотя он уже миллион раз использовался в дизайнах разных компаний. Важно смотреть на версию: есть много вариантов, в том числе русскоязычных, не все сделаны качественно. Сходу разобраться, качественная кириллица в шрифте или нет, сложно. Для начала советую прочитать статью шрифтовой дизайнерки Ольги Паньковой о «проблемных» кириллических буквах.

Один из моих любимых шрифтов — Футура. Это шрифт эпохи «Баухауса», основанный на её принципах, но он может выглядеть современно. В зависимости от контекста он бывает и незаметным, и простым, и премиальным. Футура — платный шрифт. Бесплатный похожий шрифт с качественной кириллицей — Тильда-санс.

Если в проекте не предусмотрен бюджет на покупку лицензии, можно использовать ПТ Санс, ПТ Сериф, Голос или ПТ Рут-юай — качественные бесплатные шрифты студии «Паратайп».

Ты сказал, чтобы научиться выбирать шрифт, нужно знание принципов построения букв. Посоветуй, с чего начать?

Начните с книги Александры Корольковой «Живая типографика». Александра — один из ведущих шрифтовых дизайнеров в России, арт-директор шрифтовой студии «Паратайп». В книге Александра рассматривает наборные шрифты, шрифтовые форматы, общие принципы композиции.

Историю кириллицы и принципы построения букв хорошо изучать по вебинарам студии «Доторг». У них есть видео про историю шрифтов: они рассказывают, откуда пришли антиквы, как появились гротески, разбирают конструкцию букв. Если изучить эти источники, уже появится база.

Материалы для начинающих:

• как отличить плохую кириллицу от хорошей (видео),
• о конструкции букв и краткой истории развития шрифтов (видео),
• статья Александры Корольковой «Как разобраться в кириллице»,
• книга «Живая типографика» на сайте Александры Корольковой.

Есть мнения, что кириллические буквы страшные. Что думаешь об этом?

Если сравнивать кириллицу с латиницей, кириллица выглядит как забор: много букв с вертикальными чёрточками, мало выносных элементов. Кириллица, по сравнению с латиницей, — молодой алфавит. Возможно, проблема в том, что мы не до конца нашли способы сделать кириллицу красивой, сделать так, чтобы подача соответствовала особенностям алфавита.

Часто дизайнеры делают латинскую версию шрифта, а потом уже адаптируют его и делают кириллическую версию. Чтобы правильно рисовать буквы, недостаточно быть хорошим дизайнером, нужно понимать их историю и значение. Человек, не говорящий на русском языке, вряд ли создаст качественный кириллический шрифт. Со временем, когда станет больше шрифтов, созданных специально для кириллицы, мы сформируем свои правила игры, адаптированные к специфике кириллических букв.

Мы говорили о моде на шрифты в Европе. А в России есть свои тенденции, или российская типографика следует общемировым трендам?

Мне кажется, раньше в России пытались гнаться за европейскими трендами, и не всегда результат получался хорошим. Сейчас российский и европейский дизайн начинают идти своим путём, но это не отменяет взаимного влияния. По ощущениям, в Европе в дизайне преобладает сдержанность — как непосредственно в оболочке, так и в содержании. Нет лишних украшательств, дизайн может быть эмоциональным, но провокационным — реже. В России больше крайностей: или суперминимализм, почти аскетизм, или праздник.

Даже опытные дизайнеры жалуются, что подобрать хороший кириллический шрифт в проект — сложно и долго. Как думаешь, почему?

Главных причин, наверное, две. Первая — количество кириллических шрифтов. В советское время можно было использовать только около 30 отобранных правительством шрифтов. Кириллическая шрифтовая школа возродилась совсем недавно, мы ещё не успели догнать латиницу, которая свободно развивалась всё это время. К тому же, с точки зрения бизнеса, прибыльнее разрабатывать шрифты с латиницей: больше пользователей, богаче рынок.

Вторая причина — качество кириллических шрифтов. Часто кириллические версии известных шрифтов делают либо иностранные студии, которые не понимают логики строения кириллических букв, либо дизайнеры, которые не специализируются на шрифтах. Но ситуация понемногу меняется, формируется кириллическая школа, отдельная от западноевропейской, со своей спецификой и особенностями.

Кириллическая шрифтовая школа возродилась совсем недавно, мы ещё не успели догнать латиницу

Как и когда возникла идея сделать проект о шрифтах?

Идея появилась во время учёбы в школе. До этого я несколько лет делал проекты на латинице, а для школы понадобилось делать проекты на русском языке. Я полез смотреть любимые шрифты и понял, что они не поддерживают кириллицу. Начал смотреть подборки кириллических шрифтов, предложенные раскрученными школами дизайна. Оказалось, что большинство шрифтов — либо криво сделанные, либо неполные, либо бесплатные на словах, а на деле — платные.

Так возникла идея создать на третьей ступени «Сириллик» — библиотеку качественных бесплатных кириллических шрифтов.

Чем «Сириллик» отличается от других шрифтовых библиотек и сайтов?

Мы ориентируемся на качество, а не на количество шрифтов. Начинающий дизайнер приходит на сайт с тысячами шрифтов и не понимает, как в этом шрифтовом болоте разобраться. Мы отбираем только качественные и бесплатные шрифты с поддержкой кириллицы и описываем их простым языком, без сложных терминов. Хотим стать маяком, который направляет дизайнеров к редким островкам качества в бескрайнем шрифтовом море. Надеемся, что со временем таких островков станет больше.

«Или мороженое, или пирожное»: о выборе между должностью СЕО и учёбой в бюро

Расскажи о себе

Я маркетолог, за шесть лет в этой сфере выросла от штатного специалиста до руководителя.

Где ты сейчас работаешь?

В продуктовой ИТ-компании, которая занимается СЕО-трафиком, работает на американский и европейский рынки. В компании раньше не было маркетолога, поэтому пока присматриваюсь к фронту работ, навожу порядок в каналах трафика и готовлю несколько продуктов к запуску.

На предыдущем месте работы ты отвечала за маркетинг группы компаний. Почему решила уйти?

Это была история про несовпадение рабочих задач, ценностей, моих желаний и вектора роста. Уходила не на эмоциях, долго всё взвешивала и обдумывала. Я как раз закончила первую ступень в бюро и решила, что нужно искать работу в сфере диджитал или ИТ, чтобы тренировать навыки в дизайне и редактуре.

Заявление мне не подписывали до последнего, хотели удержать: сначала предложили должность коммерческого директора, потом — должность CEO с релокацией в Польшу за счёт компании. Речь шла о больших для меня деньгах, но я отказалась.

Как ты приняла решение?

Мне помогла подруга Ирина, она медиатор и психолог. Я приехала к ней в гости, мы сели и разложили каждый вариант развития событий на плюсы, минусы и риски. Она ничего мне не советовала, только задавала вопросы и подсвечивала неочевидные моменты.

Какие были риски и возражения относительно должности CEO?

Первые полгода в должности генерального директора развивающейся компании — история не про восьмичасовой рабочий день. Это круглосуточная работа с парой часов на поспать. Переезд, адаптация в новой стране, работа 24/7 — первое время точно было бы очень тяжело. Про себя и учёбу в Школе руководителей можно забыть.

С точки зрения профессионального роста тоже были сомнения. Конечно, должность CEO греет душу: ты сам отвечаешь за результат своей работы. С другой стороны, я уходила с должности маркетолога группы компаний, а мне предложили стать руководителем одной компании: это другие задачи, другой вектор роста. Я подумала, что это не моя история, по крайней мере сейчас.

Что ты чувствовала, когда обсуждала решение с подругой?

Когда поняла, что рисков и возражений относительно должности CEO набирается много, словила злость. Мне показалось, что злюсь на подругу, потом поняла, что злюсь на себя, — такая детская злость, когда тебе всё хочется, а мама сказала: «Или мороженое, или пирожное».

Я вспомнила, что в начале года составила план на первый квартал: рабочие цели, личные цели, развитие. Учёба в бюро была на первом месте: я уже много сил вложила. Мне было кайфово: нравилось то, чему обучали и как это делали, здорово, что на второй и третьей ступени знания можно применить на практике. Среди личных целей прописала заботу о здоровье, время на себя, отдых и хобби. На одной чаше весов оказалась я и мои планы, на другой — деньги.

На одной чаше весов оказалась я и мои планы, на другой — деньги

В этот момент решение стало простым, и я им до сих пор горжусь. Раньше, если была возможность карьеры или денег, я шла и зарабатывала. Сейчас выбрала себя: занимаюсь тем, что мне интересно, и развиваюсь в выбранном направлении.

«Я не обязана быть идеальной»: о трудностях учёбы в Школе руководителей

Расскажи, как попала в Школу руководителей?

Начну с того, как попала в маркетологи. Я несколько лет проработала в продажах, сначала занималась экипировкой для альпинизма и туризма, потом — профессиональной декоративной косметикой. Выросла от продавца до директора магазина, затем стала тренером по продажам и продукту. Директору по маркетингу срочно понадобился маркетолог, чтобы организовать выход новой капсульной коллекции косметики. Мне предложили попробовать себя в этой роли. Я хорошо знала продукт, но о маркетинге — практически ничего. Директор по продажам — именно она до этого помогла мне освоиться в роли тренера по продукту — посоветовала список книг для старта в профессии.

В списке была книга «Пиши, сокращай» Максима Ильяхова. Я её купила и влюбилась в текст: Максим умеет завлечь читателя. Я начала искать, кто он такой, вышла на бюро и Школу руководителей и загорелась там учиться.

Какое-то время просто следила за деятельностью бюро: подписалась на страничку школы, читала Максима Ильяхова, Илью Бирмана. Потом прошла подготовительные курсы: хотела проверить, насколько мой уровень соответствует школе. Рассчитывала подождать год и поступить потом. Думала тогда, что без основательной базы в школе делать нечего. Но курсы настолько мне понравились, что я поступила сразу. Это одно из лучших решений в жизни: ни разу не пожалела, даже в периоды, когда было максимально сложно.

Что было самым сложным на первой и второй ступенях?

Первая трудность — нагрузка. Я работаю фултайм, совмещать работу и учёбу сложно. Особенно сложно было на первой ступени: много теории, тесты. На второй ступени попроще, потому что дедлайн в четверг: есть вечер пятницы, суббота, воскресенье, когда можно отдыхать.

Вторая трудность — синдром отличницы: мне было важно быть первой. Каждый раз, когда садилась сдавать тесты, у меня даже руки тряслись — я хотела всё сделать идеально. Из-за этого допускала глупые ошибки — пробегала глазами по вопросу и быстро отвечала, думала: «Это я точно знаю».

На первой ступени мой отпуск в Питере выпал на неделю со сложными домашними заданиями. Прошла уже половина отпуска, я скоро уезжаю, а Питер почти не видела: сидела училась. Я поняла, что не успеваю насладиться отпуском, и осознанно решила провалить дедлайн. Сдавать пустую ссылку и надеяться, что пронесёт, — не мой способ. Это было сложное решение: я плакала, убеждала себя, что не обязана быть идеальной.

Сдавать пустую ссылку и надеяться, что пронесёт, — не мой способ

Как ты боролась с синдромом отличника?

У меня был достаточно большой перерыв между первой и второй ступенями, и я поняла, что из-за постоянных переживаний по поводу баллов на первой ступени я не взяла максимум информации. Я на нервах читала лекции и пыталась вычленить моменты, которые точно помогут в тестах.

На второй ступени стало проще: я договорилась с собой, что сдаю лучший результат с учётом обстоятельств на работе и в жизни. Если у меня сложная рабочая неделя, я не буду учиться ночью и делать что-то сверхъестественное. Смотрю работы однокурсников, когда мы получаем оценки, чтобы вдохновиться, но не смотрю их до сдачи, чтобы не начать себя с ними сравнивать. Не нервничаю все выходные, не жду в воскресенье до полуночи, чтобы посмотреть оценки, а ложусь спать. Я спокойно сдаю домашку, потому что довольна результатом.

Есть немного заезженная мысль: лучше сравнивать себя не с другими, а с собой же год назад. Мне такое сравнение действительно придаёт сил.

Ты сильно волновалась из-за рейтинга на первой ступени?

Мне кажется, что я вообще не отлипала от рейтинга. Каждый раз, когда получала за тест меньше 80 баллов, переживала. Сейчас понимаю, что ничего, кроме дополнительного стресса, мне это не дало.

Что посоветуешь ребятам, которые на первой ступени переживают из-за рейтинга?

Мне сложно давать советы: сама слышала их много лет, но смогла применить только после 30. Расскажу о том, что мне помогает.

Прислушивайтесь к себе и отдыхайте. После бессонной ночи результат лучше не станет, а на свежую голову замечаешь мелкие ошибки, находишь лучшее решение проблемы.

Берегите себя. Вы единственный человек, который точно будет с вами до конца жизни.

Пытайтесь хотя бы что-то сделать. В рабочем чате дизайнер написал классную фразу, я её унесла в фонд золотых цитат: «Понюхать брокколи всяко лучше, чем обожраться гамбургеров». Лучше сделать хоть что-то, чем вообще не сдвинуться с места: кривой макет в Фигме — всё равно результат, а пустой экран — упущенный шанс потренироваться.

Не тратьте время на прокрастинацию. Не затягивайте, боясь подступиться к задаче. Были ситуации, когда я теряла пару учебных дней из-за страха: открывала задачу, ходила по квартире, думала над решением, боялась и закрывала, в результате в последний момент доделывала. Как только начинаешь делать, уже есть базис, вокруг которого можно топтаться.

Что бы ты сейчас сказала себе той, на первой ступени?

Я бы сказала: «Получай удовольствие! Насладись новой кайфовой информацией, забери максимум из того, что сможешь унести, вместо того, чтобы сидеть и читать лекции с дергающимся глазом».

«Я тепло отношусь к журналу»: о работе корректором в «Кто студенте»

Ты несколько месяцев вычитывала статьи в журнале «Кто студент». Расскажи, как ты попала в журнал?

Я присматривалась к журналу всю первую ступень, но найти время на статьи не получилось. Между первой и второй ступенями у меня был трёхмесячный перерыв: я написала главреду, Ксюше Петроченковой, она объяснила, какие роли есть в журнале. Я понимала, что не смогу регулярно выпускать материалы как автор, а стать корректором мне показалось прикольным. Я тепло отношусь к журналу. Сама идея крута — это не продукт бюро, но он даёт баллы и практику студентам школ.

Когда Ксюша подтвердила, что я могу стать корректором, я пошла к репетитору по русскому языку, чтобы освежить знания. Я думала, что это будет пара занятий, но меня так затянуло, что до сих пор раз в две недели с ней созваниваюсь. Русский язык — бездонная бочка правил и исключений.

Русский язык — бездонная бочка правил и исключений

Сколько времени уходило на вычитку статьи?

От двух до шести часов: зависит от длины статьи и её содержания. Есть авторы, которые пишут простыми предложениями: я пробегалась по тексту, расставляла точки над «ё» и по мелочи исправляла. Есть авторы, которые любят сложные конструкции, и я уходила в справочники, чтобы перепроверить.

Как ты вычитывала статью?

Я читала четыре раза. Первый раз — чтобы понять смысл текста, потому что пунктуация часто зависит от смысла предложения. Потом садилась и вдумчиво разбирала каждое предложение, смотрела на орфографию и пунктуацию. Если была не уверена, ставила пометку, чтобы вернуться и спокойно подумать. В третий раз проходилась по всему тексту и решала сложные места. Четвёртая вычитка у меня была в понедельник: проверяла свёрстанную статью на свежую голову.

Какие источники ты использовала в спорных случаях?

Чаще всего у меня возникали вопросы по транслитерации — я использовала справочник Старостина и Гиляревского, купила на «Авито». Достаточно часто залезала в справочник Мильчина.

Когда ищешь в Интернете, важно, на каких ресурсах смотришь ответ. Не всем источникам можно доверять, а результат на верхней строчке выдачи — не всегда достоверный. «Грамота-ру» — проверенный ресурс.

Что для тебя самое сложное в работе корректора?

Вначале было сложно контролировать внутреннего редактора: читала статью и начинала думать не только о корректуре, но и о редактуре. Потом вмешивалась только в исключительных случаях, писала в формате мягких рекомендаций или обращалась к главреду в личку. Старалась помнить о том, что ко мне пришли за корректурой.

Эмоционально бывало сложно, когда предлагала правки, а автор отклонял исправления, не посоветовавшись. Получается, когда мне в понедельник на вычитку приходил скрин, приходилось заново всё проходить, делать исправления, которые уже делала. Это неуважение к моему времени.

Какие бонусы тебе принесла работа в журнале?

Основной бонус для меня — сама работа в редакции «Кто студента». Я хотела попасть в журнал и попала.

Приятный бонус — знакомство с Ксюшей Петроченковой, с ней суперкомфортно работать. Когда речь зашла о дипломе, у меня даже не было сомнений, с кем хочу быть в команде.

Ещё один бонус — я повысила уровень языка: когда начинала писать, постоянно сомневалась, правильно написала или неправильно, нужна запятая или нет. Теперь уверена. Если не уверена, знаю, где и как проверить.

Все герои статьи учатся с нуля, без знаний в редактуре и дизайне. Это сложно: приходится гуглить базовые термины, пересматривать лекции по два раза, копаться в Тильде и осваивать Фигму. Плюсы тоже есть, например, не нужно ломать себя, чтобы преодолеть предыдущий опыт.

Валентина Волченкова

16 поток Школы дизайнеров

Кем ты сейчас работаешь?

Менеджером по налоговой стратегии в американской медико-биологической компании.

Почему решила учиться чему-то новому?

Я давно задумывалась о смене профессии. Мысль заняться дизайном появилась, когда я поздно вечером делала презентацию и не злилась из-за сверхурочной работы. Я переделывала дизайн слайдов и получала от процесса удовольствие. Перед поступлением в школу прочитала «Дизайн привычных вещей» Дона Нормана, это помогло принять окончательное решение — идти учиться.

Как в это нестабильное время ты решилась на смену деятельности?

Сама идея пойти в дизайн возникла до 24 февраля, позже она укоренилась. Моя текущая профессия привязана к стране и включает взаимодействие с государственными органами. Оба факта в нынешней ситуации меня не устраивают.

Что из предыдущего опыта помогает в обучении?

Самое полезное из моего предыдущего опыта — умение собраться и фигачить. Первые годы карьеры я работала в международной консалтинговой фирме, в таких компаниях амбициозные ребята работают без выходных и перерывов на жизнь.

Советы из курса по переговорам применяю в общении с начальником налоговой инспекции

Удаётся использовать в текущей работе то, что уже узнала о редактуре, дизайне, управлении?

Благодаря курсу Ильи Бирмана, мои таблицы стали выглядеть гораздо лучше. Советы из курса по переговорам применяю в общении с начальником налоговой инспекции. Управление проектами помогло расставить многие вещи по местам в моей голове и в команде.

Есть ли страх, что не справишься?

Страхов очень много. Например, сложно оставить профессию, в которой уже достигла неплохого уровня, ради мечты о более интересной работе. Чтобы не скатываться в состояние «всё плохо», я стараюсь не думать об общей картине и живу по принципу «есть слона по частям» — делаю то, что от меня нужно на данном этапе.

Какие у тебя планы после окончания школы?

Я бы хотела добраться до диплома и получить предложение о работе. Рассматриваю возможность учиться в магистратуре в профильном вузе.

Опиши учёбу в Школе бюро метафорой?

Глаза боятся, руки делают.

Мария Васильева

17 поток Школы руководителей

Кем ты сейчас работаешь?

Я многое пробовала: была филологом, режиссёром школьных спектаклей, продюсером в рекламном агентстве. Последние два года у меня было ИП, делала контент как креативный копирайтер: придумывала идеи для визуалов и писала тексты для компаний. После февральских событий компании ушли от фриланса, начали экономить бюджет, поэтому в ноябре 2022 я закрыла ИП. Сейчас много времени уходит на учёбу и подготовку дочки к поступлению в первый класс.

Почему решила учиться чему-то новому?

Поняла, что хочу повысить квалификацию: в редактуре, в управлении собой, в переговорах. Выбрала именно Школу руководителей, потому что в будущем планирую вернуться не в найм, а к своему делу.

Учиться в Бюро Горбунова хотела давно, но 3—4 часа в день уделять не могла. Сейчас появилось время на учёбу, а ещё мне хотелось переключиться. Год выдался так себе: многие люди, с которыми я была близка, уехали, пропал круг общения.

Школа стала точкой опоры. Например, здесь есть комьюнити в виде чатика, где живые люди разделяют твои ценности, даже если это ценности в работе. Есть горизонт планирования, хотя бы неделя; есть задания, которые надо выполнить. Всё это помогает не зависать в тревожных чувствах.

Удаётся использовать в жизни знания из школы?

В бюро рассказывают о решении задач в дизайне и редактуре, но задачи — это всё, из чего состоит наша жизнь. Например, я применяю систему Кемпа в переговорах с ребёнком.

Школа — это огранка алмазов. Пока тебя не отшлифуют, ты мутный камень с гипотетической ценностью

Есть страх, что не справишься?

У меня нет негативных мыслей. Я понимаю, что, когда делаю на тройку, для меня это результат. Сделать на три гораздо лучше, чем не сделать совсем.

Какие планы после окончания школы?

Найти работу раньше, чем закончатся накопления. Полученные знания — моё конкурентное преимущество. Не уверена, что готова идти на вторую и третью ступени, потому что они стоят приличных денег.

Опиши учёбу в Школе бюро метафорой?

Школа — это огранка алмазов, чтобы получить бриллианты. Пока тебя не отшлифуют, ты мутный камень с гипотетической ценностью. Когда учишься, есть ощущение, что с тебя снимают стружку. И это тяжёлый процесс.

Валентина Геер

17 поток Школы редакторов

Кем ты сейчас работаешь?

Врачом-эпидемиологом в стационаре в Москве. Но я не принимаю пациентов, а выстраиваю процессы: моя задача сделать так, чтобы в больнице не распространялась инфекция.

Почему решила учиться чему-то новому?

Мне всегда было интересно, как люди общаются: почему иногда понимают друг друга, а иногда — нет. Несколько лет назад я прочитала «Ясно, понятно» и подумала: «Наконец-то написано, как сделать так, чтобы всем всё было ясно».

Я начала читать советы бюро, телеграм-каналы редакторов и со временем вышла на курс Ирины Ильяховой по старту в профессии. Поняла, что всё реально, нужно просто делать. В дополнение к основной работе взяла в отделе маркетинга небольшой редакторский проект — гайд по услугам больницы для отдела продаж. Пока работала над первым проектом, осознала, что нужно выстраивать фундамент знаний — на чистом интересе далеко не уедешь. Так я решилась пойти в Школу бюро.

Как в это нестабильное время ты решилась на смену деятельности?

Государственная работа — это самое стабильное, что есть на свете. Ты точно знаешь, какая у тебя будет компенсация, в какие дни она придёт. Менять на что-то другое, конечно, страшно. Тут важно заручиться поддержкой близких: мы с мужем заранее обсудили, как будем выстраивать жизнь и бюджет.

Для меня неспокойное время — это стимул что-то менять. Когда понимаешь, как непредсказуема жизнь, хочется двигаться за тем, что интересно, а не идти по протоптанной после института дорожке.

Что из предыдущего опыта помогает в обучении?

Я училась в медицинском институте, там обучение построено по похожему принципу. Огромное количество теоретического материала — гора знаний, и ты просто фигачишь учебники пачками. Поэтому я уже знаю, какое время у меня продуктивное, а в какое бесполезно сидеть, когда стоит прерваться и как правильно сконцентрироваться.

Учиться в Школе редакторов — это когда тебя бьют палками, а ты просишь ещё

Есть страх, что не справишься?

Конечно бывает такое. Когда сидишь над заданием, всё делаешь нормально, отправляешь, а через день смотришь и думаешь: «Жесть, как много ошибок».

Я даю себе время порасстраиваться, побыть с этим. На следующее утро просыпаюсь и понимаю — надо разобраться получше. Когда я плохо сдала тест, муж мне сказал: «Если бы ты всё сдавала хорошо, значит, учёба фиговая и тебя там ничему не учат».

Есть мем, где девочка плачет и написано: «Собираюсь злобно плакать, потому что не могу стать профессионалом в том, что делаю впервые в жизни за три секунды и с первого раза». Невозможно просто прочитать всю теорию в Школе редакторов и начать хорошо делать.

Какие у тебя планы после окончания школы?

Я однозначно хочу на вторую ступень. Ещё планирую попасть на работу в редакцию, потому что там есть момент шефства, обратной связи от главреда. У опытного человека многому можно научиться. Я слежу за работой некоторых редакторов и веду табличку: кто и в какой редакции работает.

Опиши учёбу в Школе бюро метафорой?

Учиться в Школе редакторов — это когда тебя бьют палками, а ты просишь ещё.

Роман Коблов

17 поток Школы редакторов

Кем ты сейчас работаешь?

Фельдшером в медпункте аэропорта Пулково в Санкт-Петербурге. Оказываю первую помощь сотрудникам и пассажирам.

Почему решил учиться чему-то новому?

Друг попросил меня сделать лендинг. Я сел, посадил его рядом, и мы начали заниматься. В какой-то момент стало понятно, что надо писать доступнее. На полке стояла книга «Пиши, сокращай», я прочитал её, идеи были интересными. Имя автора привело меня в Школу Бюро Горбунова. Тогда для меня всё перевернулось: оказывается, так можно — интересно, полезно и доступно.

Но сначала я хотел научиться делать сайты, поэтому пошёл учиться в Яндекс-практикум на курс «Бэкенд-разработчик на пайтоне». Мне понравилась их программа обучения: если студент занимается, он может стать хорошим начинающим программистом. На этом курсе сайты тоже надо было наполнять текстом и делать это человечно. Я вспомнил, что этому учат в Бюро Горбунова, ещё раз туда заглянул и уже не смог себе отказать в обучении.

Что из предыдущего опыта помогает в обучении?

Я знаю, как не надо: в медицине много запутанных формулировок и терминов, которые по привычке используются в записях и в устных формулировках. Например, «мониторинг витальных функций» — это просто контроль жизненно важных функций.

Есть ли страх, что не справишься?

Я склоняюсь к тому, что меня не возьмут на вторую ступень. Но с другой стороны, судя по Яндекс-практикуму, многие студенты сами сливаются, потому что не тянут дедлайны. Поэтому я стараюсь не думать о плохом и надеюсь на свои силы.

Какие у тебя планы после окончания школы?

Я хотел бы закончить все три ступени. Но слышал, что после двух тоже берут на работу, потому что они дают все необходимые знания. Потом хотел бы работать в найме и иметь дополнительные сторонние проекты.

Опиши учёбу в Школе бюро метафорой?

Надо пробежать стометровку на хороший результат, когда ты ходить особо не умеешь.

Татьяна Дубинина

17 поток Школы дизайнеров

Кем ты сейчас работаешь?

Я в декрете, до этого работала на федерального сотового оператора. Занималась арендой крыш, чердаков под базовые станции.

Почему решила учиться чему-то новому?

Родители направили меня в финансовую сферу. Я поступила в университет, потом случайно попала на стажировку к сотовому оператору. К 30 годам задумалась, чего же я сама хочу. Поняла, что меня восхищает мама — она кондитер, ремесло у неё всю жизнь, она профи. Делать что-то руками, видеть результат — это вдохновляет. Поскольку кондитерская сфера совершенно не моя, я начала себя искать. Собрала в кучу любовь к искусству, к книгам, к красивым вещам и решила попробовать себя в дизайне.

Я много гуглила, искала школы, читала отзывы и попала на сайт бюро. Они оказались мне ближе всех по подходу. Решила пройти первую ступень, чтобы определиться. В процессе обучения поняла, что меня это зажигает.

Как в это нестабильное время ты решилась на смену сферы деятельности?

Решилась, потому что у меня есть отступные: я в любой момент могу вернуться на прежнюю работу. Сотовая связь нужна всегда, а моя работа довольно специфична.

Есть страх, что не справишься?

Самый большой страх, что меня не возьмут на вторую ступень. Потом буду бояться, что не возьмут на третью. Когда поступала в школу, тоже были сомнения: вдруг у меня недостаточно таланта, вдруг окажется, что это не моё. Поддержка близких помогает справляться. Сложно сделать хорошо с первого раза то, что никогда не делал, поэтому мой девиз: «Я себя не ругаю, я делаю». Бросать после первой попытки — детская позиция.

Бросать после первой попытки — детская позиция

Какие у тебя планы после окончания школы?

Идеальный вариант, который я прокручиваю в голове: весь год я посвящаю учёбе и прохожу все три ступени, мне предлагают работу стажёром в бюро на удалёнке. А далее из стажёров в дизайнеры бюро.

Опиши учёбу в Школе бюро метафорой?

Это подъём на высокую гору с остановками по пути.

Татьяна Журихина

17 поток Школы редакторов

Кем ты сейчас работаешь?

Консультантом горячей линии в Тинькофф-банке.

Почему решила учиться чему-то новому?

Над своим местом в жизни я размышляю давно. Хочется больше свободы в плане места работы, времени работы, в финансовом плане. Но такие вакансии, как копирайтер, требовали навыков, которых у меня не было. В Тинькофф-журнале прочитала про профессию редактора, заинтересовалась и пошла изучать сайт бюро. Потом наступила «чёрная пятница», я подумала: «Это судьба», — и купила курс.

Есть страх, что не справишься?

Первый страх — я ничего не понимаю: уже во время учёбы не понимаю, что же будет дальше. Второй страх — как реализовать это в жизни, потому что сейчас мне не хватает времени применять знания на практике.

Что из предыдущего опыта помогает в обучении?

Работать в кол-центре — это общаться, объяснять, держать в голове много информации, уметь находить подходы к разным людям. В школе, чтобы успешно сдавать тесты, тоже нужно много информации запоминать.

Какие у тебя планы после окончания школы?

Мне бы хотелось поучиться на второй и на третьей ступени. Мечтаю работать в Тинькофф-журнале или в другой крупной редакции.

Опиши учёбу в Школе бюро метафорой?

Учёба — это полёт в космос. Когда проходишь атмосферу, испытываешь сильные перегрузки, как в процессе учёбы. Потом смотришь на всю красоту новых знаний сверху, но надо ещё приземлиться, чтобы жить дальше и приносить пользу.

Алексей Татаркин

16 поток Школы руководителей

Кем ты сейчас работаешь?

Я руковожу командой интернет-маркетологов. Мы продвигаем различные бизнесы, товары, услуги клиентов.

Почему решил учиться чему-то новому?

Показалось, что я нахожусь в застое, захотелось драйва, новой информации, развития. Когда увидел этот курс — сразу понял, что надо туда идти. Спросил у своего руководителя, сможет ли он оплатить за счёт организации, он отказал. Я подумал: «Ладно, тогда за свой счёт пройду все три ступени». Пока дошёл до второй.

Что из предыдущего опыта помогало в обучении?

Я работаю в рекламе, часто приходится общаться с клиентами, с партнёрами. Поэтому, когда читал материалы Ильи Синельникова по переговорам, мне тут же вспоминались похожие ситуации из личного опыта. А когда знакомился с лекциями по дизайну — сайты клиентов. Редактура тоже знакома, потому что вёл соцсети своих детей: дочь рисует, сын играет в футбол. Когда уже сталкивался с разными задачами в работе и жизни, материалы школы проходить проще.

Был страх, что не справишься?

Не было. Страх никак не помогает, он, наоборот, отвлекает. Иногда я специально не смотрел рейтинг, чтобы не отвлекаться на эмоции. Какая разница, на каком я месте — на 15-м или на пятом? Как это поможет сделать задание? Пусть голова думает о материале, об учёбе, а не о рейтингах. Возможно, потом будет приятный сюрприз.

Опиши учёбу в Школе бюро метафорой?

Школа — это вторая работа и вторая семья.

Какие ощущения после окончания первой ступени?

Переключение тумблера не произошло, я не стану другим человеком в один момент. Буду им становиться в течение всех трёх ступеней: каждый день с каждым новым материалом, с каждой прочитанной строчкой я новый человек с новыми возможностями. Может быть, завтра, через неделю, через полгода я окончательно это почувствую.

Сколько ты уже в дизайне?

Если считать учёбу, то 14 лет. Я училась в полиграфическом колледже на направлении «графический дизайн». В то время, 2008−2010 годы, с диджиталом было не всё понятно и он не был так развит, как сейчас. Был веб-дизайн, была старая добрая флеш-анимация.

После учёбы я пошла работать графическим дизайнером и занималась в основном полиграфией. Параллельно стали появляться проекты, связанные с сайтами: как правило, я делала баннеры. Уже тогда в рамках работы я пробовала делать отдельные страницы сайтов по концепту ведущего дизайнера или дорабатывать существующие.

У тебя в портфолио разные работы: пользовательский интерфейс, фирменный стиль, логотипы, полиграфия ー от чего ты кайфуешь особенно?

Сейчас пользовательский интерфейс ー основное направление, в котором я развиваюсь и планирую расти дальше. Маркетинг и упаковка отошли на второй план: в какой-то момент я их переела.

Как начала развиваться в пользовательских интерфейсах?

Когда я работала в компании по производству и продаже тёплых полов, работодатель предложил пройти обучение и доверил мне выбор. Я выбрала интенсив по мобильным приложениям от Британской высшей школы дизайна.

Мне подходил формат интенсива, но я не ожидала, что график будет настолько плотный. Это были четыре адовейших дня, когда я мало спала и только училась. С 10.00 до 20.00 были лекции, потом мы возвращались домой и делали проект. Прокачалась за эти дни максимально. Я не новичок в дизайне, но в интерфейсах понимала немного, и для меня каждое занятие было суперполезным. Я не владела специальными программами — на работе основным инструментом был Фотошоп. На интенсиве я за ночь освоила Скетч.

Во время обучения всех делили на команды из 2−3 человек. Каждая команда получала задание от представителей компаний, например Сбера. Эти задания были учебными, но их потенциально могли взять дальше на доработку.

Наш проект был для компании «Локалс»: мы делали приложение с личным помощником по аренде квартир. Придумали 11 экранов с пошаговым фильтром квартир, заявкой и оплатой. Приложение получилось лаконичное и интуитивно понятное.

Опыт, полученный в Британке, однозначно стоил потраченных сил.

Расскажи, как выбрать толковый курс по UX и UI? На что обращать внимание?

Расскажу на примере Британки: я выбрала этот курс по отзывам знакомых и репутации школы. Плюс в отличие от остальных офлайн-школ там было интерфейсное направление.

Немаловажный аргумент: я выбирала интенсивный формат, так как были ограничения по времени (я работала) и по бюджету (работодатель оплачивал учёбу). Соотношение цена/формат/направление для меня оказалось оптимальным. Но кому-то интенсив может не подойти: нагрузку надо оценивать здраво.

Курсом я осталась довольна. Программа и результат на тот момент отвечали моим потребностям.

Если уровень совсем нулевой и только заходишь в нишу, то курсов от Скилбокса и Нетологии достаточно. Если речь про уровень выше, здесь сложнее: много инфы на курсах повторяется. Когда уже понимаешь базу, эффективнее практиковаться, а не смотреть обучающие видео. Они не дадут результата, пока не начнёшь применять эти знания в решении задач. Я именно на практике развила большую часть навыков.

Это дизайнерская рутина, но в ней здорово оттачиваешь скилы. Например, переставить кнопку, сделать новый юзерфлоу в СRM-системе или подготовить редизайн страницы без чёткого ТЗ, а только с пониманием, что нужно поднять конверсию. Ничего не зная, садишься и делаешь. Когда заходишь в тупик, гуглишь: делаешь обзор конкурентов, ищешь варианты, читаешь статьи.

Что из того, чему научилась в Британке, ты реализовала в работе?

Я училась в 2018 году и вернулась на работу с большим желанием перемен. То, как там делали имиджевые сайты и интернет-магазин, морально устарело — меня это напрягало. Речь в основном о технической стороне вопроса. Например, рисовать макеты в Фотошопе, в то время как все уже работают в Скетче и Фигме.

Когда-то Фотошоп был основным инструментом для отрисовки макетов. Каждый экран был отдельным файлом, а в Скетче и Фигме в одном «файле» может быть множество экранов. Вдобавок Фигма позволяет из экранов создавать кликабельные прототипы, а Фотошоп не адаптирован под нужды интерфейса: в нём нет библиотек компонентов, нельзя быстро менять состояния элементов: кнопок, чекбоксов, полей. По сути, каждое изменение в каждом месте рисуешь вручную, в то время как другие программы умеют это автоматизировать.

После интенсива у меня банально руки не хотели возвращаться к Фотошопу, когда попробовала оптимизированный и удобный Скетч. Плюс я хотела развиваться больше в интерфейсах, а на той работе у меня было мало задач в этой области.

Учёба стала катализатором к мысли, что возможностей вокруг масса. Я перешла в новый проект, связанный с автомобилями, где стала заниматься интерфейсами. Позже заинтересовала тема управления дизайном.

Что ты подразумеваешь под управлением дизайном?

Управление и настройку процессов так, чтобы всё работало и все были довольны. Как главред, только в дизайне. Мне хочется развиваться в этом направлении, самой отстроить процессы и показать, что всё может работать гораздо эффективнее при меньших усилиях.

Это про аджайл? Насколько реально реализовывать эти принципы в современных компаниях?

Да, аджайл. Реализовывать реально, когда понимаешь, зачем тебе это нужно, и берёшь необходимое, а не всё подряд, потому что все так делают. Ещё важно объяснить людям, какие проблемы в их работе это решит. Когда мы просто заявляем, что мы модные и теперь у нас аджайл, это вызывает отторжение и конфликт: людям навязывают ритуал, необходимость которого они не до конца понимают. Тот же программист или дизайнер скажет: зачем мне жить по-новому, если до этого всё и так работало?

Как вы внедряли аджайл в своей компании?

Конкретно в нашем случае, в автомобильной компании, внедрением занимался руководитель, а я отстраивала процессы в дизайне. Суть аджайла ー гибкость: вводили, смотрели, как работает, от чего-то отказывались, меняли снова.

Главная проблема была, по Николаю Товеровскому, в отсутствии гусеницы, которую прибивают гвоздями. То есть проекты делались размазанно, без конкретных дедлайнов и дат релиза. Разработчики и дизайнеры не общались — по итогу интерфейсы получались ужасные.

Это выглядело так. Дизайнер не посоветовался с разработчиками, какие есть состояния и случаи. Нарисовал макет, который в его голове кажется классным, отправил. Через месяц разработчик берёт дизайн в работу, видит, что половины кейсов нет, и додумывает их сам. То есть дизайнер формально выполнил задачу, нарисовал, как должно быть, когда всё работает, а про возможные факапы забыл. На выходе получается летающий асфальтоукладчик, так как нет чётких спринтов, диалога и понимания сроков.

Проблему решили с помощью аджайла. Сделали короткие спринты, ввели принудительное общение дизайнеров с разработчиками. Нам помогли ежедневные небольшие встречи с ретроспективами, где обсуждали рабочий процесс. Они хорошо выпускают пар и вскрывают проблемы, которые мешают работать, но которые открыто обсуждать никто не хочет.

До внедрения аджайла дизайнер натыкался на неправильно свёрстанную страницу и шёл к разработчику, а тот отвечал, что макеты были недоделаны. Начинались разборки. С аджайлом ты заблаговременно припираешь людей к стенке, спрашиваешь, что им мешает, что не нравится, и они с радостью рассказывают. Это помогает предупредить проблему. Забавно, что конфликтов в таком случае меньше, чем когда люди бесятся, но молчат.

Ежедневные встречи с ретроспективами хорошо выпускают пар и вскрывают проблемы

Сколько времени потребовалось, чтобы всё заработало?

Несколько месяцев. За это время мы наладили обмен информацией в команде. В идеале это работает так: дизайнер берёт задачу и уходит её выполнять, при этом сообщает остальным, чего им ожидать и когда. Потом дизайнер приходит с макетом, и команда собирается ещё раз. Разработчики сразу озвучивают, чего в макете не хватает, а что из задуманного они не смогут сделать быстро. Мы сразу подстраиваемся и решаем, от чего отказываемся, что меняем, что реализуем.

Сначала люди не очень понимали, зачем это нужно. Когда появился первый эффект, то лояльность возросла. Постоянный коннект стал показывать быстрые результаты и по срокам, и по качеству.

Какая была лично твоя роль во внедрении аджайла?

Лично моя доработка ー это пошаговая инструкция по дизайн-ревью готовой вёрстки на сайте: насколько всё сделано по макету и правильно работает. В инструкции я прописала, что проверяем, как, какие изменения критичные и должны быть внесены до релиза, какие можно сделать потом.

Оценка вёрстки со стороны дизайнера и дальнейшие правки были для группы дизайна самым болезненным моментом из-за взаимоотношений с разработчиками. Внедрение инструкции почти сразу же улучшило ситуацию. Разработчик больше не считает, что должен доделывать за дизайнером работу, а на дизайнере лежит такая же ответственность за релиз. У себя в портфолио я показываю на скринах из чек-листа, как это работает.

Чем ты сейчас занимаешься?

Я ушла из автомобильной компании, где отработала почти четыре года, последний — в должности старшего дизайнера. Сейчас устроилась в новую компанию UX- и UI-дизайнером, работаю пока месяц. Компания производит и продаёт косметику, витамины, полезные добавки. На данный момент ещё ничего не реализовала, решаю мелкие задачи и параллельно развиваюсь в дизайн-менеджменте.

Почему пошла в Школу руководителей, а не дизайнеров?

Для меня логичным был выбор именно Школы руководителей. Потребность пришла, когда я занялась дизайн-менеджментом. Когда я поступала в школу, я ещё не была старшим дизайнером, но у меня были намерения развиваться в эту сторону. Мне нужно было получить знания, систематизировать в голове, как лучше организовывать и налаживать процессы. Школа дизайнеров скорее для ребят, которые намерены расти и реализовываться в дизайне. Мне нужны больше навыки руководителя.

Сейчас ты на третьей ступени. Как совмещаешь работу и учёбу?

Пришлось пожертвовать спортзалом и почти всем свободным временем. Днём работаю, вечером учусь и параллельно решаю рабочие вопросы в чате. Но на третью ступень я шла намеренно. Я чётко понимала, что прохожу, так как нас осталось три человека в потоке. Кто-то не проходил по баллам, кто-то передумал в процессе, многие взяли академ. Я убеждена: надо доводить до конца такие вещи, как бы трудно ни было.

Я точно пожалела бы, если бы сошла с дистанции в угоду личному комфорту или из-за нехватки времени

Как ты планируешь использовать знания из школы в работе? Что воплотишь в первую очередь?

Уже многое начала воплощать.

В практической работе очень помог курс Ильи Бирмана по интерфейсам и визуализации информации. Я иначе смотрю на таблицы, графики и формы, хотя раньше относилась к ним проще. Книги Эдварда Тафти в этом плане тоже очень полезны. Я не могу сейчас конкретизировать по задачам, так как это уже стало рутиной в огромных количествах, но изменения явно наступили.

Помогли лекции Максима Ильяхова: сразу стала видеть плохие тексты и заставлять всех вокруг их переписывать. Не принимаю в работу текст, в котором есть штампы, оценки, вводные. Люди поначалу удивлялись, но потом соглашались.

Если говорить о блоке переговоров, то он помог в целом по-другому взглянуть на то, как я общаюсь с людьми. Я очень стеснительный человек, и мне сложно поднимать спорные вопросы. В прошлом это приводило к неприятным последствиям. Например, мне было настолько невыносимо поговорить с начальником о том, что меня не устраивает в работе, что было проще найти новую работу, а с этой слиться за две недели.

Стеснение помог преодолеть принцип «не в порядке». После книги Джима Кемпа и курса Ильи Синельникова будто что-то переключилось в голове и заработало по-другому. Все приёмы, я, возможно, не использую, но научилась выкладывать багаж и стараюсь задавать правильные вопросы.

Что посоветуешь тому, кто начинает работать с интерфейсами?

Смотря откуда человек в эту область пришёл. Если он уже занимался дизайном и решил специализироваться на UX, то, как я уже говорила, можно пройти курс Скилбокса или Нетологии. Новичку рекомендую ещё почитать книгу Ильи Сидоренко «Дизайнер интерфейсов».

Если человек совсем новичок, надо изучить базовую теорию дизайна: композицию, теорию цвета, типографику. В моём понимании, обязательны хорошие знания в истории дизайна и хоть какие-то в истории искусств. Например, некоторые интерфейсные элементы калькулятора на системе iOS вдохновлены промышленным дизайном Дитера Рамса для фирмы «Браун». Если человек не понимает таких вещей, он не сможет разумно их применять и будет просто бездумно копировать.

Посоветую много читать, смотреть и практиковаться. Если ты фрилансер, стараться получить обратную связь. Не просто пообщаться с клиентом, что-то нарисовать, отдать и забыть, а просить обратную связь от других дизайнеров или коннектиться с разработкой. Иначе можно остаться на одном уровне. Когда ты не в продуктовой команде, делать это сложнее, но однозначно стоит.

Ещё посоветую следить, в каком виде сдаёшь макеты. Это демонстрирует профессионализм и заботу о том, кто откроет макет после. Другим дизайнерам должно быть комфортно, понятно и удобно. Я этот момент оцениваю очень внимательно. Смотрю, как ведут себя слои, что с отступами и компонентами. Если на дизайнерском, важны группировка слоёв, использование автолейаутов, атомарных компонентов из библиотеки. Это наглядно показывает качество работы и влияет на сроки. Если в макете бардак, любую правку вносить придётся долго. Совет скорее для новичка: приучаться к аккуратности нужно уже на старте.

Илья Боронников, Сергей Мороз, Иван Коробицин и Владимир Тупикин учились в 9 наборе школы бюро. Ребята успешно дошли до третьей ступени и в качестве дипломного проекта под руководством Ильи Бирмана разработали мобильное приложение «Оки», которое помогает делать гимнастику для глаз в течение дня.

Команда не успела закончить проект до дедлайна, но ребята не сдались, продолжили работу и через год всё-таки выпустили приложение. Мы пообщались с ребятами и их разработчиком Алексеем Дербышевым о том, как они делали приложение, на какой стадии всё пошло не так и как этого можно было избежать.

Ребята, ваш проект — приложение для глаз «Оки». Почему выбрали именно приложение в качестве дипломного проекта?

Сергей: Из-за постоянной работы за компьютером у меня упало зрение. Врачи говорили делать гимнастику для глаз, поменьше смотреть в экран и побольше гулять. У меня возникли проблемы именно с тем, чтобы не забывать делать гимнастику для глаз регулярно. В интернете много инструкций, но все они быстро забываются и надоедают. Приложения тоже есть, но неудобные. Отсюда и родилась идея сделать хорошее приложение, чтобы сформировать привычку делать гимнастику регулярно.

Как вы собирали команду?

Илья: Ещё на первой ступени выяснилось, что мы с Ваней оба из Краснодара. Мы хотели попасть в одну команду на третьей ступени — так и получилось. Потом у нас в команде оказался Сергей, тоже дизайнер, и не хватало редактора. Мы согласовали с руководством школы, кинули в чат объявление, Володя откликнулся, и так у нас собралась команда.

Володя, кстати, был первым, кто говорил, что ни в коем случае нельзя брать на третьей ступени в качестве проекта мобильное приложение, потому что не успеем. Так, собственно, и вышло — мы не успели.

И не получили дипломы?

Илья: Да, мы не успели к сроку и дипломы не получили.

Расскажите, как и почему это произошло.

Сергей: Так получилось, что всю подготовительную работу мы сдали самые первые. На третьей ступени есть чек-лист, по которому все делают дипломный проект. Там есть понимание задачи, дизайн — всё, чему учили на предыдущих курсах. Мы сдавали всё первыми, шли по расписанию до тех пор, пока не осталась только разработка. Времени на разработку было примерно два месяца и бюджет 30 тысяч рублей.

Где вы решили искать программиста?

Сергей: Первого разработчика нам нашёл Ваня среди своих знакомых. Мы считали, что приложение у нас очень простое, всего одна кнопка, и мы всё сделаем быстро.

Разработчик посмотрел на наши идеи, подтвердил, что всё очень просто, и он сделает за три недели. Мы, конечно, обрадовались, но в итоге ему не хватило опыта, и за три недели не смог вообще ничего сделать. Мы долго уговаривали его остаться, потому что понимали, что искать нового исполнителя нет времени, но он ушёл. Исходники отдал, денег с нас не взял, но нам эти исходники никак не помогли.

Мы считали, что приложение у нас очень простое, и мы всё сделаем быстро

И у вас оставалось ещё около месяца.

Сергей: Да, мы пошли искать разработчика на фриланс-бирже. Искали уже поопытнее, поняли, что с новичками нельзя работать. Мы выложили задание, было много откликов и мы выбрали хорошего, как нам показалось, разработчика. У него было портфолио с приложениями, мы созвонились в скайпе, по голосу он показался нам взрослым мужиком лет 45. Мы ему доверились, он тоже сказал, что всё просто, и за неделю он всё сделает. Мы дали подробное ТЗ, сделали переходы анимации, и тут он начал как-то оправдываться и говорить, что это невозможно сделать, и в итоге ничего не сделал. Вообще работать с ним было очень сложно, разработчик обижался на наши правки, при этом все делал криво и косо.

Илья: Самое интересное было в конце, накануне предзащиты. В десятом часу ночи мы переписывались с нашим арт-директором, Ильёй Бирманом, показывали ему сырой вариант. Бирман нас критиковал и говорит: «Поправьте кнопку, можете?» Мы говорим: «Нет, не можем, наш программист спать пошёл». В итоге показывать нам было нечего, и к защите диплома нас не допустили.

Какие ошибки вы совершили? Может, не надо было браться за приложение и сделать что-то другое?

Илья: Мы допустили несколько ошибок. Самая главная — выбрали слишком большой проект, надо было не замахиваться на приложение, а сделать что-то попроще. Можно было cделать серию видео с упражнениями, или простой сайт с гимнастикой. Но сделать приложение с нуля за два месяца без надежного разработчика невозможно.

Вторая ошибка была в том, что мы продолжали упираться в приложение, когда уже стало понятно, что мы точно не успеваем. Мы пришли к Михаилу Нозику — он был наш шеф — и говорим: «Мы боимся, что Бирман не пропустит наш проект». Нозик отвечает: «Я его понимаю, ваше приложение плохо работает и его нельзя пропускать. Сделайте веб-страницу, упростите и выпускайте». Но мы упёрлись, нам разработчик обещал, и мы хотели именно приложение. А нужно было флексить и упрощать.

Владимир: В этом и есть главный урок третьей ступени, который мы провалили. На проекте всё пойдёт не так. Когда это случится, нужно держать в голове полезное действие, а не красивую форму решения. Мы уцепились за форму: «Делаем приложение!», а надо было думать о полезном действии: «Мы помогаем регулярно делать гимнастику».

Чтобы делать гимнастику, не нужно приложение — можно посмотреть упражнения на сайте, можно пользоваться чат-ботом, напоминаниями в телефоне или часами с кукушкой

Почему вы решили доделать приложение после окончания учёбы?

Иван: Это как незакрытый гештальт оказался для нас. Если серьёзно, то уже много сил в это вложили, поэтому хотели доделать и получить отдачу.

Как вы нашли разработчика, с которым смогли закончить работу над приложением?

Сергей: Мы попросили Илью Бирмана разместить в своём канале объявление, что мы ищем разработчика. Откликнулся Алексей, и мы стали работать. Чуть больше, чем за год мы полностью сделали приложение.

Лёша, а если бы ты сразу взялся за приложение, за какой срок и с каким бюджетом его можно было бы сделать?

Алексей: Думаю, максимум за месяц, если полностью заниматься одним приложением, можно было управиться. Оно действительно простое, много времени не займёт. Бюджет — около 50 тысяч на разработку.

Ребята, а где искать хорошего разработчика, когда собираешься выпускать приложение?

Сергей: Можно искать в телеграм-каналах, например Mobile-jobs или на биржах фриланса для разработчиков. Но не факт, что вам повезёт. Мы нашли второго разработчика — взрослого серьёзного дядьку с классным портфолио, — который, по факту, полностью слил проект.

Владимир: Тут ещё момент, что Школа редакторов задаёт высокую планку дизайна в приложении. Мы вежливо просили разработчика подвинуть кнопку, а он отвечал, что это нормальная кнопка. И вообще он пытается нам приложение вовремя сделать, а мы придираемся к кнопке. Он не видел, что красиво, а что так себе, и у него прямо подгорало от наших правок. А нам их давал Илья Бирман, у него всё должно быть красиво.

Если несмотря на ваши предостережения, другие ребята захотят выпускать приложение, какой вы дадите совет?

Сергей: Точно не брать разработчика-новичка, мы потеряли месяц из-за этого. Потом мы взяли незнакомого человека с опытом, и тоже ничего не вышло. Поэтому брать надо проверенного программиста.

Илья: Второй момент — мы были сами виноваты, что уперлись с этим приложением, когда его надо было поменять на что-то попроще. Но это мы сейчас так думаем, а тогда мы не представляли, как сменить формат, и как гимнастика для глаз будет выглядеть, например, в телеграме.

У вас очень классный монстр в приложении, кто его нарисовал?

Сергей: Его нарисовал наш дизайнер Ваня.

Иван: Это был собирательный образ. Рисовать толком никто из нас не умеет, поэтому мы искали референсы, смотрели Shutterstock и в итоге пришли к такому монстру. Живот у нас был одного монстра, глаз другого, так и собрали.

Вы сделали проект, который связан со здоровьем. Вас курировал врач?

Сергей: Да, наставники сразу посоветовали нам заручиться поддержкой врача-офтальмолога. Первая идея была сходить в поликлинику и записаться на прием к окулисту, но не факт, что он захотел бы нам помогать. Тогда мы решили привлечь эксперта со стороны и нашли врача-офтальмолога Любовь Амханицкую вконтакте. Она ведёт блог о зрении, и мы вместе с ней составили комплекс гимнастики на 7 минут.

Я обратила внимание, что приложение постоянно хвалит пользователя. Я поморгала 15 секунд и получила «Молодец, отличный результат». Это прикольно, но почему так?

Илья: Это все влияние Бирмана (смеются). Он нам говорил, что пользователь всегда себя должен чувствовать молодцом, поэтому мы много хвалим. После совета Ильи Бирмана мы прочитали массу литературы о том, как вырабатывать полезные привычки, и похвала была частью придуманной нами в результате системы мотивации.

Владимир: Похвала помогает выработать полезную привычку, но было ещё важно, чтобы у пользователя не возникали вредные ассоциации с приложением.

Например, врачи советуют делать гимнастику каждый час во время работы. Но люди так не будут делать — у них уже есть свой уклад жизни, и новое занятие добавлять не хочется. Подход «надо просто себя пересилить и заставить» не работает. Поэтому мы не требуем сразу делать по семь гимнастик в день, а начинаем с одной и постепенно увеличиваем нагрузку.

Другая проблема: уже через пару недель регулярных занятий мы можем присылать по 3−5 уведомлений в день с напоминанием. Но когда приложение шлёт миллионы уведомлений в день, пользователь привыкает их игнорировать. Мы с этим боремся так: отслеживаем, какие уведомления пользователь игнорирует. Если он не среагировал на несколько уведомлений подряд, мы это уведомление отключаем. Если он вообще перестал заходить в приложение, мы не забрасываем его пушами, а наоборот, даём отдохнуть. Мы присылаем уведомления, но не каждый день и в разное время.

Приложение не может заставить пользователя регулярно заходить и делать гимнастику. У нас нет такой цели. Но у нас есть цель, чтобы он хоть по одному упражнению делал — это лучше, чем ничего. Пользователь всегда молодец: сделал гимнастику — круто, даже одно упражнение это хорошо. Нестрашно, если пропустил уведомление или не заходил в приложение — главное, продолжай.

Мы не требуем сразу делать по семь гимнастик в день, а начинаем с одной и постепенно увеличиваем нагрузку

Планируете добавлять что-то новое в приложение?

Сергей: Да, планируем выпустить версию для iOS, а ещё мы добавляем звук в приложение. Пользователи писали в отзывах, что в приложении не хватает звуков, и это неудобно. Мы решили попробовать что-то необычное в плане звука. Нам хотелось, чтобы приложение запоминалось и радовало даже такой деталью. Мало кто пользуется сейчас ICQ, но все до сих пор помнят их фирменный «о-оу», когда приходило сообщение.

В общем, мы решили не брать звуки со стоков, а обратились к Оле Кекс. Оля — чемпионка России по битбоксу, участница проекта «Песни» на ТНТ и других музыкальных шоу, сейчас участвует в проекте «Я почти знаменит» на Первом. А ещё у неё недавно вышел новый альбом.

Оля озвучила нам приложение и записала все интерфейсные звуки. Не всегда верится, что это звучит человеческий голос, но это так. Никаких инструментов — только битбоксовый скилл. Мы надеемся, что такая озвучка добавит удовольствия гимнастике.

Как школа повлияла на вашу жизнь вообще?

Владимир: Я не внял советам бюрошников и не договорился заранее снизить нагрузку на работе на время учёбы. В итоге довольно быстро всерьёз задолбался: и на работе успевал так себе, и от учёбы получал меньше, чем хотелось бы. Так что я ушёл с работы и, пока доучивался, делал только разовые проекты. А через пару месяцев меня снова позвали в офис на фултайм уже в другую компанию.

В целом, я доволен Школой редакторов и теми знаниями, что она даёт. Помогло понять, что задача редактора — не втупую пилить постики в корпоративный бложек, а формулировать с заказчиком цели, достигать этих целей, и, самое главное, объяснять, что ты делаешь и почему это полезно.

Илья: Когда я поступал в Школу руководителей, до последнего момента не понимал, в какую именно из школ поступаю, потому что вроде хотел на дизайнера, тест сдавал на редактора, а в день зачисления понял, что мне ближе в руководители, куда и перевёлся по заявлению.

Прямо во время учёбы я взял контракт на дизайн и создание отчётной презентации с администрацией Мурманской области, почти на 200 тысяч рублей. Я бы его точно профукал, если бы не курсы по переговорам и по праву, ещё и денег бы остался должен. А благодаря школе я составил договор чётко по гайдлайнам бюро, с промежуточными актами, которые в итоге и спасли меня, когда посреди проекта резко уволился посредник, и вдруг изменилась коммуникация с заказчиком. Проект в итоге прекрасно довёл до конца.

Сергей: Школа помогла понять какие вопросы надо задавать, чтобы узнать и оправдать ожидания заказчика; как правильно планировать и сдавать проект в срок. Если говорить про специальные знания, то очень хорошо прокачался в типографике, вёрстке и интерфейсах. Эти знания помогают мне по сей день. Меня дважды повышали: во время учебы и ещё раз после.

Иван: До учёбы в Школе дизайнеров я жил в Тюмени и работал в местной веб-студии. Я знал, что учёба сложная и будет занимать много времени, поэтому захотелось как-то изолироваться от всего и пожить в тепле. Так на время учёбы я переехал в Краснодар. Продолжал работать в тюменской веб-студии на удалёнке и открыл ИП, чтобы не работать по серой схеме.

После учёбы я вернулся в Тюмень и стал искать новую работу — захотелось заняться продуктовой разработкой. Полгода я искал работу, делал мелкие заказы. Потом поехал в Москву, где три месяца проходил стажировку в Яндексе. Остаться в Яндексе не получилось — на тот момент были вакансии только для более опытных дизайнеров. В одном из бюрошных чатов наткнулся на вакансию в Краснодаре. Что-то щёлкнуло, и я опять захотел в тепло. Связался с ребятами, сделал тестовое задание и получил оффер. Сейчас работаю в bobday в продуктовой команде, как и хотел.

Если говорить про какие-то психологические аспекты, то учёба в школе помогла понять, что действительно возможно всё. Раньше я и подумать не мог, что можно попасть в Яндекс, пусть даже на стажировку. Но я взял и сделал это. Если говорить про финансовый аспект, то постепенно уходит страх называть «высокую» цену. В этом, кроме школы, мне очень помог телеграм-канал Насти Зубаревой «Черезнемогу»

В школе я закрыл свои дизайнерские пробелы и вооружился знаниям из смежных областей: переговоры, редактура, право. Благодаря этому стал чувствовать себя намного более уверенным в профессии. Заработок стал более высоким и стабильным.

Скачивайте приложение, ребята, делайте гимнастику для глаз и не берите слишком сложные проекты на третьей ступени.

Привет! В фейсбуке ты писала, что вела воркшоп про текст. Расскажи, о чём он был и что ты рассказывала?

Меня девочки из «Провимен» пригласили провести воркшоп. Они ищут авторов и проводят всякие активности для женщин-предпринимателей — в основном про бизнес.

Я рассказывала о том, что писать статьи не страшно, и пыталась рассказать какие-то банальные вещи о том, что такое цель и задача текста, как выстроить структуру, как ориентироваться на аудиторию и всё такое. По факту это были женщины, которые хотят писать, а я старалась им объяснить какие-то базовые вещи.

Кажется, лекция прошла хорошо, хоть я и дико волновалась. У меня была дичайшая загрузка, и я даже презентацию доделывала в кофейне рядом. Но было прям интересно.

Ты работаешь там бесплатно, зачем тебе это?

Я хочу показать другим девушкам, что писать — это круто. К нам приходят люди с крутой экспертизой: бухгалтеры, юристы, предпринимательницы — они могут поделиться своим опытом. Я хочу им помочь и показать, как это можно привести в понятную форму для людей, чтобы это было в мире читателя, интересно и круто.

Посыл моего выступления был ещё и в том, что хоть стать автором, может быть, и сложно, нужно стучаться и не бояться. Всё равно хороших авторов с экспертизой очень сложно найти. Если при хорошем понимании ты плохо пишешь, это не какая-то нерешаемая проблема — часто в изданиях есть редактор, который на старте поможет тебе делать тексты.

Ты закончила факультет права. Почему ты решила пойти в копирайтеры, будучи почти готовым юристом?

Где-то в конце пятого курса у нас была преддипломная практика, я ходила в налоговую, разбирала какие-то бумажки. Там я поняла, что мне это жутко не нравится. Возможно мне и до этого не нравилось, но я не обращала на это внимание.

Где-то с третьего курса я писала всякие научные работы и статьи. Мне кажется, это меня спасало. И я потом задумалась: «Блин, как же так? Я не хочу быть юристом, мне прям не нравится». Я до этого ещё была на разных практиках. Это было безумно скучно.

Я в принципе не представляла, что могу быть юристом. При этом писать статьи мне нравилось, и я думала: «Ладно, можно пойти в магистратуру, потом в аспирантуру и заниматься научной деятельностью». Для меня это было равно писать — только в сфере юриспруденции.

А что это за научные статьи ты писала во время универа? Это было обязательно?

Нет, просто было прикольно писать. Для того, чтобы написать одну статью на полтора листа А4, нужно было перерыть и перечитать кучу всего: какие-то исследования, диссертации, другие статьи. Это было очень интересно и я любила копаться, исследовать.

При этом вся юриспруденция — это какой-то свой язык, на котором они друг друга понимают. Уже позже, когда я начала работать копирайтером, я попала на юридический проект для компании «Бизнес-опора».

Заказчик пришёл со своим пониманием, что всё должно быть «по-юридически». Я ему говорю: «На кого вы ориентируетесь? Ваши клиенты — обычные люди, они должны понять, что вы там пишете». А он: «А если вдруг юристы зайдут на сайт и скажут „Ай, у тебя тут всё просто написано, и ты некомпетентный, неграмотный и вообще не юрист“».

Его всё-таки получилось убедить написать понятно. Через год он вернулся и рассказал, что к нему люди приходят, даже без рекламы. Люди просто открывают все ссылки и говорят: «У вас так круто и понятно написано, что мы хотим работать только с вами».

В общем, тогда после универа я задумалась о том, что всю школу, и, наверное, всю жизнь мне нравилось писать. Мне нравился русский язык, литература, и я вообще хотела поступать на журфак, а родители мне: «Да ты пойдёшь в какую-нибудь захудалую газетёнку, и что ты там будешь делать?»

А когда я говорила, что хочу быть лингвистом или филологом, мне говорили: «Ты будешь просто учительницей русского языка, и что тебе это даст? А вот юрист — это хорошая профессия!» Но какими-то окольными путями я всё равно пришла к тому, что я пишу.

Единственное, что мне папа периодически припоминает, что я могла быть нормальной, а я тут делаю что-то непонятное

Как в итоге получилось найти работу вне юриспруденции?

Я месяца три искала работу. Я что-то сёрфила, смотрела, и меня не хотели брать из-за того, что у меня не было опыта как такового.

Это было ужасное время: когда ты новичок и хочешь работать, а тебе говорят, что ты недостаточно что-то там. Для меня это было тяжело. Ещё боролась с родителями. Они платили пять лет за мою учёбу, а я такая: «Всё, я не буду юристом, я буду вот этим заниматься». Было сложно им объяснить, почему я не хочу работать по профессии.

Я сёрфила-сёрфила вакансии и случайно наткнулась на вакансию «Чеширского Кота». Я прислала тестовое, моя руководительница меня пособесила и как-то ко мне прониклась.

Я проработала в агентстве где-то года полтора и уволилась прямо перед Школой редакторов, за месяц. В «Чеширском Коте» не было такой планки качества текста, как мне хотелось, я из-за этого страдала. Мне говорили: «А, ну окей, так нормально», — а мне казалось, что можно же ещё столько всего написать, переписать, переделать.

Но там я многому научилась: и фигму, и фотошоп, и админки сайтов освоила.

Плюс с таргетом я разбиралась сама. У нас были ребята, которые занимались рекламой, и у них я консультировалась. Фейсбуком, инстаграмом занималась, а они мне базово помогали с аудиторией, со всякими там пикселями и ещё с чем-то.

В конечном счёте я поняла, что это было так рутинно, так монотонно, а я прям не люблю такую работу. Первые 8 месяцев в агентстве я занималась исключительно соцсетями, это постики в инстаграм, Фейсбук и всякое такое.

Когда в Школе руководителей верстали страницу о себе, ты сделала целый пост про процесс. Расскажи, какие у тебя отношения с типографикой и дизайном?

Это моё любимое задание в Школе руководителей.

Мне безумно нравится типографика. Это была одна из самых сложных дисциплин на первой ступени, но она мне больше всего нравилась — я не знаю, как это работает. Возможно просто потому, что в «Чеширском Коте» я постоянно общалась с дизайнерами.

До того, как я поступала в школу, я читала книжку про модульные системы в графическом дизайне, просто потому что мне было прикольно. Меня называли дизайнером-полукровкой, когда я ещё в «Чеширском Коте» работала: я вроде как склепать что-то прикольное могу, и это будет больше по-дизайнерски, чем по-копирайтерски. И сейчас мне кажется, что я работаю в идеальном месте, где все вокруг дизайнеры, а я — нет. Но это прям очень круто.

Что думаешь дальше со всем этим делать? Может, бросишь буквы и пойдёшь в дизайн?

Я бы хотела, чтобы это оставалось моим хобби. Не то, что я прям такая серьёзно сижу и рисую что-то или собираю какую-то страничку, а просто чтобы это было прикольно, по фану, и чтобы меня это не напрягало. Потому что когда это превращается в профессиональную деятельность, это очень быстро надоедает.

А поскольку я могу с базой из школы просто взять и подсказать что-то дизайнеру, это прикольно. И для себя что-то делать — это классно. Но прям превращаться в дизайнера мне, наверное, не стоит.

Насколько оправдались твои ожидания в Школе руководителей?

Я не чувствую такого профита, который я ожидала получить.

Синельников в начале ступени сказал самую важную для меня вещь: «Задача второй ступени, чтобы вы узнали о себе новое, а оценки и рейтинг — это потом». И я держала это в голове всю вторую ступень. Благодаря этому многие штуки делала впервые.

У меня возникает ощущение, что ты некоторые штуки делаешь просто для галочки, либо пытаешься угадать вкусовые предпочтения преподавателей. Можно просто сделать как преподавателю нравится, и получить 4—5, хотя это будет просто субъективизм. Если ему просто тупо не заходит, то как бы всё.

Насчёт объективности и полезности комментариев — очень разные мнения. Но никто из преподавателей не писал мне просто «Да», «Норм» или что-то такое. Обратной связи мне хватало.

Например, Максим Ильяхов целый видос записал с разбором моего задания. Мне кажется, его дико бесило, что я попыталась сделать всё с нуля. Хотя я просто забыла про лекции с первой ступени. А Товеровский писал о моих заданиях в своём канале, хотя это было и не слишком приятно. Когда я хотела, то писала преподам на почту среди недели, но потом сознательно решила пользоваться этим только тогда, когда сомневалась в чём-то.

В школе очень круто, что начинаешь думать быстрее, потому что на каждое задание у тебя только четыре дня. А я человек, который любит обычно рефлексировать и запариваться над темой. Теперь понимаю, что большую часть работы точно можно делать быстрее. Это переносится потом на твоё мышление и что проще набросать кучу каких-то вариантов, потом что-то выбрать и сделать быстрее.

Почему ты не пошла на третью ступень?

Потому что я немного разочаровалась во второй. Наверное, отчасти из-за того, что я перешла к руководителям. Мне хотелось, чтобы у меня было больше типографики и вёрстки, а у меня по ней только одно задание было.

И даже просто конкуренция — у редакторов она просто бешеная. Первая ступень очень сильно мотивировала делать больше, когда я смотрела на других ребят и думала: «Блин, они такие крутые, а я — нет, и надо что-то делать». А у руководителей такого нет.

Возможно, это ещё из-за того, что я стала совмещать работу с учёбой, это достаточно сложно, потому что я чувствую прям дикий расфокус.

В каких случаях ты бы точно советовала идти на вторую ступень к руководителям? Кому бы ты посоветовала?

На самом деле я бы вообще никому не советовала идти в Школу руководителей. Не потому, что это плохой опыт, это скорее моё чисто субъективное мнение. Мне нужна была конкуренция, которой у руководителей не хватало.

В Школу редакторов и дизайнеров идут дико замотивированные ребята, и эта бешеная гонка помогает тебе делать больше. По крайней мере, у меня было так.

Школа бюро не для того, чтобы там размеренно как-то посидеть и подумать: «А, ну окей, получу 70 за тест, всё равно там останусь на своём месте, всё равно там у нас недобор», например, как у руководителей.

А нужно прям бежать, рвать зубами и делать больше. Тогда это полезно. А когда ты такой: «А, ну ладно, я посижу и чисто лекции посмотрю», мне кажется, в этом нет толка.

Школа бюро не для того, чтобы размеренно как-то посидеть. Нужно бежать, рвать зубами и делать больше. Тогда это полезно

На второй ступени у меня сложилось впечатление, что там даже сложно найти, у кого подсмотреть что-то крутое. Для сравнения, я посмотрела почти все курсовые в Школе редакторов и была в шоке, от того, какой у всех уровень.

Вообще школа — это потрясающая вещь, у неё есть прекрасное свойство — она тебя вдохновляет и угнетает одновременно. Ты вроде такой: «Вау, я учусь в школе, вау, новые знания», а с другой стороны, если что-то не получается, ты резко падаешь духом.

У меня было так из-за тестов. Пока поняла логику преподавателей, я уже где-то в середине, а то и внизу оказалась. На одном из тестов по типографике у меня случилась почти истерика. Я просто из-за какой-то фигни расплакалась, а потом я поняла, что я уже два часа плачу и не могу успокоиться, ужасно!

Как думаешь, можно ли стать крутым, если ты всё-таки не пошёл на вторую ступень?

Вторая ступень нужна, когда у тебя нет работы, на которой ты растёшь. Но просто цепляться за то, что «аа, обязательно идти на вторую ступень» — ну это слишком.

Если постоянно держать в фокусе ту матчасть, которую ты уже выучил, то ты с ней можешь делать проекты, странички или там задания вообще где угодно. необязательно именно в школе бюро.

Я не хочу делать для галочки, я хочу делать нормальные вещи. Мне не хочется собирать пробную несуществующую команду для третьей ступени, на которую я не пойду, просто потому, что такое задание у Товеровского.

Понятно, что у них огромный опыт и они не просто так что-то советуют, но когда всех пытают «сделайте просто вот так вот и всё» — блин, я хочу самовыражаться, а не просто делать шаблонные какие-то вещи. Помогите мне делать круто, расти, а не делать шаблоны.

Я хочу самовыражаться, а не просто делать шаблонные вещи. Помогите мне делать круто, расти, а не делать шаблоны

А потом получается, что у нас все продающие страницы начинаются с лайфстайл-фотки, а потом уже в работе у нас у всех одинаковые лендинги. Это переносится в реальную жизнь и мне не кажется, что это круто.

Может быть, для начала шаблоны всё-таки не плохи, если нет какой-то базы? Чтобы не плодить потом монстров в интернете.

Некоторые штуки полезные, некоторые — неполезные. Просто делать всё по шаблону — это плохо, это же потом укореняется и никак не располагает искать новые решения и в принципе этому не учит.

Хорошо, какая альтернатива? Если не по шаблону, то как?

Вопрос хороший. Обычно я просто смотрю на разные варианты того, как это работает, на какие-то реальные продукты.

У тебя, например, есть лендинг и его не обязательно делать ровно по такой структуре, как нам показывали, где три этажа. Каждый из них начинается с заголовка, и в каждом есть картинка с фактоидом.

Ты можешь пойти посмотреть, как там чуваки лендосы собирают, например, на бехансе или просто посмотреть работы чуваков, которые тебе нравятся, и ты поймёшь, что можно сделать вообще по-другому, но это тоже будет работать. Когда ты в связке с дизайнером работаешь, то получается совершенно по-другому.

Если не по шаблону, то просто исследовать кучу разных реальных работ и смотреть, как это делают разные люди, и просто компилировать это в своём продукте.

Для кого ты пишешь свой канал в телеграме и кто вообще твои читатели?

Пока я плохо представляю его аудиторию, скорее это что-то для себя, но больше профессиональное, чем личное. Такая попытка держать в курсе тех людей, которые меня знают. После школы стало ещё сложнее определить аудиторию: сейчас это какие-то знакомые копирайтеры, дизайнеры или вообще люди, которых я даже не знаю.

Его точно прочитает моя мама, она подписана на канал. Мама вообще говорит, что мной гордится. Про то же задание в конце второй ступени о возможной теме диплома она мне говорила: «Ксюша, я посмотрела, там так красиво!»

Это больше такой новостник для людей, которые меня знают. Здесь я делюсь микрозаметками на профессиональные темы и рассказываю о новых проектах.

Учитывая реакцию мамы на канал, я так понимаю вопрос быть юристом у тебя с родителями закрыт?

Да. После того, как у меня стало получаться, после того, как я пошла в школу, поработала в «Чеширском Коте» уже основательно, где-то после полугода работы вопрос отпал, потому что родители видели, что я делаю то, что мне нравится. Я постоянно об этом как-то вдохновлённо говорила, рассказывала, пыталась им объяснить.

И мне кажется, что у меня это получается лучше, чем если я бы была юристом. Потому что в юриспруденции очень важно действовать по тому, что у тебя есть. Есть определенный момент творчества, когда ты работаешь, допустим, адвокатом. Например, когда ты стратегию защиты продумываешь, а в остальном там всё скучно. А мне нужно чуть больше возможностей и пространства для того, чтобы делать больше. Я хочу быть творческим человеком.

А почему ты хочешь быть творческим человеком? Наивный вопрос, но вдруг у тебя есть ответ.

Будучи редактором, я могу сделать больше, чем бы я сделала, если бы была юристом. У меня не появилась бы куча идей, которые мне хочется воплотить. Когда ты занимаешься тем, что тебе нравится, ты чувствуешь себя по-другому.

Я очень долго боролась с неуверенностью в себе, когда училась в универе. Когда я поняла, что стало что-то получаться в редактуре, я начала себя иначе чувствовать. Профессия сильно на это влияет, на то, как ты себя ощущаешь, на то, что ты хочешь дать миру, как к нему относишься и что делаешь.

Когда человеку что-то навязывают, он не будет проявлять никакой инициативы. Ты делаешь то, что тебе говорят, и ты за рамками не делаешь ни капли больше — у меня так было с учёбой в универе, я делала ровно столько, сколько мне нужно было. Я не смотрела на работу с той стороны, что за ней может стоять прямо интересный неизведанный мир.

Ещё, когда я воркшоп вела, я что-то волновалась, прям не знала, что говорить, постоянно подсматривала в шпаргалку. А потом отложила телефон и почувствовала, что появляется уверенность, и поняла, что реально знаю, о чём говорю.

С юриспруденцией у меня никогда такого не было, чтобы я прям точно уверенно знала, не боялась вопросов и понимала, что я точно могу ответить и помочь людям с тем, что их волнует.

Как ты решила стать дизайнером?

После института я долго не могла найти работу — искала себя. Поэтому решила заниматься тем, что нравится. Где-то два года я сама училась дизайнить, это был самый тяжёлый период.

Я устроилась работать в школу электронной музыки при студии звукозаписи и стала делать для них листовки, рекламки. Сейчас я вижу, что это были страшные вещи, но на тот момент было норм. У меня начал появляться минимальный заработок.

С чего ты начинала учиться дизайну?

С Покраса Лампаса. У него была классная группа во «Вконтакте», где он выкладывал лекции и материалы с «Дизайн Просмотра», о котором тогда мало кто знал. Я постоянно смотрела много материалов, но системного подхода не было. Это плохо: информация может быть устаревшей или не так изложена.

Мне стыдно об этом говорить, но про висячие предлоги я узнала только в бюро. Про длинное тире — на подготовительных курсах. По этой причине завалила несколько собеседований. Мне говорят: «Покажи свою лучшую работу». А там — висячий предлог. Сейчас, если я вижу такие предлоги, у меня кровь из глаз течёт.

После работы в школе электронной музыки нужно было развиваться дальше. Но в Краснодаре, откуда я, нет хороших школ дизайна. Поэтому в 2015 я переехала в Москву и устроилась дизайнером-технологом на производство рекламных сувениров. Мечтала поступить в «Британку» и работать в Студии Лебедева.

Тебя взяли без образования?

Им понравилось моё резюме, которое я сверстала и распечатала на картонке. Я его принесла, все такие: «О, как круто, выходи!» Я работала за минимальный оклад, а работа была скучная, но очень ответственная. Из-за ошибки на одну десятую миллиметра могли весь тираж снять, и заказчик не стал бы за это платить.

Через несколько месяцев начались тендеры и я выиграла два: разработку наклеек и бейджей для «Билайн Университета» и отрисовку большого подарочного календаря для «Капароль».

Директор была счастлива — это же дополнительный доход. Зарплата у меня поднялась. Но из-за большой ответственности, сильного эмоционального напряжения и отсутствия развития я быстро выгорела.

Решила запустить свой проект с подарочными наборами. Открыла ИП, но оно не взлетело. Не помню, чтобы я что-то продала, но времени и сил потратила много. В общем, не стоит придумывать то, чего нет на рынке. Может оказаться так, что это никому не нужно.

Не стоит придумывать то, чего нет на рынке. Может оказаться так, что это никому не нужно

Ты работала в отелях. Расскажи, как ты туда попала и что ты там делала?

Это были отели «Азимут». Я работала штатным дизайнером в отделе маркетинга. Особого творческого размаха не было: работа из серии «что скажут, то и делай».

Я спрашивала у сетевого отдела маркетинга, почему делается некруто, если можно сделать хорошо. Но у них была странная позиция: «Мы же это в регионы отправляем, а там люди не понимают». Человек же в любом случае видит, красиво или нет.

Был только один приятный момент. Мы открывали отель на Смоленской и меня попросили сделать «богатые» приглашения для гостей из посольства и МИД. Не с русским барокко, а с хорошей типографикой, на дорогой бумаге. Это был единственный хороший экспириенс.

Как ты узнала про бюро?

Впервые услышала про бюро после переезда в Москву, в 2016-м. Я думала: «О, нет, туда, наверное, очень классных ребят берут, я не потяну. Нужно еще немножко поучиться самостоятельно, а потом попробовать». В итоге в 2018-м я подала заявку в Школу дизайнеров.

Я не представляла, что такое дизайн интерфейсов, а для поступления нужно было разработать интерфейс беговой дорожки. Я потратила на это около трёх недель: хотела максимальный балл за срок и надеялась попасть в десятку, чтобы учиться бесплатно. Заняла второе место — результат и правда получился достойным. Даже сейчас я бы ничего там не переделывала — разве что дорисовала пару окон.

И как тебе нагрузка на первой ступени?

Когда поступила в Школу бюро, я уже работала в другой сети отелей — «Рейкарц Отель Груп». Там за два месяца мне нужно было нарисовать детскую книгу. Я работала круглыми сутками: сидела с шефом, рисовала книжку, параллельно смотрела лекции и находила один день, чтобы отвечать на тесты.

Мне не нравились мои результаты: я была в рейтинге где-то на десятом месте. Меня это очень сильно коробило, я хотела в тройку, в пятёрку, но десятое — позорное место. Времени не хватало. По результатам первой ступени у меня было усвоено процентов 30−40 знаний. Поэтому я и вернулась обратно — чтобы по теории ещё раз прогнать.

Какие у тебя впечатления от второй ступени?

Мало обратной связи от преподавателей, а я не тот человек, который любит мучить людей вопросами. Пробовала обсудить с Михаилом Нозиком первое задание. Он мне дал обратную связь, но она оказалась противоречивой: на одной итерации он сказал сделать одно, на второй я это сделала, а он сказал, что всё не так. Я подумала: «Блин, что? Почему?» И постеснялась дальше спрашивать.

А на первом задании Максима Ильяхова у меня был нервный срыв. Нужно было написать статью про кофе, я не могла это сделать. Дико боялась получить от него какую-то критику. У меня были слёзы, истерика, я подходила к компьютеру — и ничего, ступор.

В итоге сорвала дедлайн и потеряла из-за этого два балла, опустилась в рейтинге. Подумала, что надо завязывать со школой, начала писать письмо, что у меня всё плохо и я не могу. Хотела утром отправить — но на следующий день проснулась со свежей головой, быстро написала статью. Ответ от Ильяхова был: «В целом, ок». Всё, что он сказал.

Почему ты не попала на третью ступень?

У нас было последнее задание по дипломному проекту. Нужно было написать про него анонс на фейсбуке и собрать лайки. Я оказалась единственным идиотом, который не знал, что есть переключатель «для друзей» и «доступно всем». У меня стояло по умолчанию «для друзей». Когда Артём Горбунов проверял, моя работа была закрыта. Дико обидно, когда валишься на такой ерунде.

А что у тебя был за проект?

Я хотела сделать интерактивную статью о пользе ГМО: концепция борьбы с мракобесием. И Артём такой: «О, классно, я люблю, когда у нас полезное публикуется. Про гомеопатию была статья». Я увидела её, вдохновилась. Думала: сделаю её понаучнее, я же биолог по образованию. Но руки так и не дошли.

Почему после первого года в бюро ты решила учиться в Высшей школе брендинга?

Я хотела поступать в Британку — наконец-то у меня были деньги, время, ресурсы и желание. Но решила посмотреть альтернативы. Я ходила на «Дизайн Просмотр», там выступал Андрей Кожанов, гендир и основатель ВШБ. Мне понравились его лекции, концепция архетипов. Это всё такое интересное — что-то на грани министерства магии.

Тем временем в Британке закрыли факультет, на который я хотела пойти, — дизайн медиа. Оставались ещё визуальные коммуникации, но была проблема с графиком занятий.

А как происходит обучение в ВШБ?

Сначала дизайнеры, стратеги и менеджеры учатся вместе. На второй год запланировано раздельное обучение, то есть я буду погружаться именно в дизайн, каллиграфию, шрифты, цвета. А третий год — магистратура. Ты пишешь научную работу — и в путь.

В ВШБ мы учимся по пятницам и субботам, а в Британке пришлось бы ходить на занятия три дня в неделю и делать постоянно домашки. В ВШБ почти нет домашек и график для меня удобнее, поэтому я её и выбрала.

Зато в ВШБ есть спринты на месяц, когда мы 24/7 работаем над реальным проектом. Пару раз в год дают поработать с реальными заказчиками. Нас делят на группы, в которых есть менеджеры, стратеги и дизайнеры. И работаем как маленькое рекламное агентство.

И над чем вы уже успели поработать в таком режиме?

Это был большой клиентский проект. Нам досталась ювелирная мастерская Братьев Касторских из Костромы — делали бренд для бокалов, которые стоят очень дорого. У них тогда были проблемы со сбытом.

Расскажи про проект. В чем была суть работы над ним?

Если вкратце — нужно было разработать бренд с нуля. Мы исследовали клиента, продукт и рынок ювелирных украшений и сувенирной продукции. Выявили проблемы и преимущества, выявили тренды. Провели глубинные интервью, составили портрет потребителя.

Ещё проанализировали конкурентов. На основе этих исследований разработали новую концепцию продукта, так как в старом формате продукт бы и дальше не продавался.

И только после этого началась работа над дизайном. Разработали логотип, айдентику, упаковку, сайт и написали рекомендации по коммуникациям.

Ты применяла методики переговоров Синельникова?

Да, но у нас сейчас более углублённое изучение. Он говорит классные вещи, и они помогают. С первого раза может не быть хорошего результата, не стоит этого пугаться.

Я узнала такой лайфхак: на интервью нужно ходить вдвоём. Ты не всегда можешь в одиночку считать всю реакцию человека. К примеру, когда делаешь интервью с каким-нибудь крупным боссом.

На интервью нужно ходить вдвоём

Видела у тебя в фейсбуке, что вы что-то выиграли, сделав проект по здоровью. Что это было?

Весной 2019-го я прошла отборочный тур на всероссийский хакатон «Цифровой прорыв». Первый этап — тестирование на подтверждение компетенций. То есть отбор идёт по тому, что ты знаешь и умеешь. Из двадцати направлений с моей деятельностью пересекалось только три — по ним я и тестировалась. Если проходишь тестирование, вызывают на региональный этап. В итоге у нас сформировалась команда. Мы друг друга не знали, но попали в сектор здравоохранения и сделали этот проект.

И в чём заключалась работа на хакатоне?

Нам нужно было сделать мобильное приложение для сбора медицинской информации из разных датчиков для интеграции с медицинской картой.

У нас было 36 часов на эту задачу. Весь первый день и ночь я рисовала и проектировала интерфейс для мобильного приложения. Ездила домой, спала три часа, чтобы разгрузить голову. Приезжаю — у нас падение боевого духа. Мы ничего не успеваем и показать нечего.

Надо презентацию составить. Менеджер продукта даёт какие-то данные, а я понимаю, что это нельзя в таком виде показывать. Я же прошла бюро, знаю, что нужно показать пользу. В итоге фронтендщик записал видео с переключением экранов в фигме, а я сделала презентацию.

Заходим сдавать. Мне кажется, всё очень плохо. Мы показываем прототип и включаем видос, где у нас переключаются экраны. Тишина. И тут из жюри: «Подождите, стоп, вы что, это всё сделали за 36 часов?» — «Ну мы не успели. Успели только один „Хуавей“ подключить к приложению через открытый ЭйПиАй. И вот он работает, собирает данные». — «Вы здесь делали задачу или с готовым решением пришли?» — «Здесь!»

Как оказалось, мы единственные, кто сделал что-то рабочее за все время хакатона. У остальных были просто красивые презентации.

Награждение, нас вызывают на сцену. Это непередаваемо, тысяча оргазмов. Мы получаем билет в Казань на всероссийский финал.

Что было на финале в Казани?

Там, конечно, уже было не так просто. У нас было 48 часов. Мы не видели полной задачи, да и тема попалась не самая удачная. Задача была от Счётной палаты по исследованию перинатальных центров. Мы такие: «О, Счётная палата, строительство перинатальных центров. Наверно, им надо считать стройматериалы».

Оказалось, надо было посчитать зависимость детской смертности. Для дизайнера там не было особо работы, потому что за время хакатона мы не успевали натянуть интерфейс на приложение. В итоге я занималась презентацией и консультировала фронтендщиков.

В общем, 36 часов прошли. Идёт контрольный чекпоинт — эксперты с нами общаются, смотрят, что мы сделали, и выставляют оценки. Они сказали: «Окей, хорошо» — но толком обратной связи не дали. Вдруг подходит мальчик из другой команды и говорит: «Вы что там такого сделали, у вас 18 баллов из 20!» Внезапно наша команда выходит на первое место — мы очень удивились.

На церемонии награждения мы уже были готовы бежать на сцену за огромным чеком — были уверены в своей победе. Но у команд из Ульяновска и Махачкалы тоже были сильные проекты — им бы было не зазорно проиграть. Но нас не называют — просто крах. В итоге выяснилось, что наша команда заняла третье место.

У нас были разные эксперты: из Счётной палаты и из Росстата. У них совершенно разное видение и разные запросы. Одна команда посчитала и предоставила данные в экселе. Этого оказалось достаточно, они попали в клиента.

За первое место был денежный приз 500 тысяч рублей. А нам дали возможность заполнить заявку на грант на 500 тысяч на два года — «Старт». И участие в преакселерации с нашей разработкой.

На какую разработку вам дали возможность участвовать в преакселерации?

Мы продолжали делать проект про систему управления массовым строительством «Стимул». Сейчас я с командой занимаюсь разработкой инструмента на нейронке, который будет проверять достоверность фотоотчётов.

По задумке, прораб каждый день в этом приложении фотографирует количество рабочих и техники на месте. Это важная информация, потому что в том сегменте, где будет использовано это приложение, нет возможности ставить камеры с распознаванием лиц. Стройки постоянно открываются и закрываются — видеонаблюдение станет лишними тратами. Поэтому им проще внедрить приложение.

Кроме этого, сейчас я занимаюсь проектом умных теплиц.

А это что за проект?

Это идея нашего разработчика. Он собрал контроллер — использовал у себя дома, на даче в теплице — и хотел проверить, можно ли его коммерциализировать.

Мы за две недели провели аналитику рынка, пощупали конкурентов, вывели бизнес-модель, которую будем продвигать. У нас была умная теплица, которая могла контролировать среду для растений и следить за их состоянием. Такая штука была бы крайне полезна малым и средним фермерам.

К примеру, продувает теплицу с какого-нибудь угла и есть риск потери части урожая. Это не особо заметно, потому что в обычных теплицах один градусник висит, а у нас было бы несколько датчиков. И теплица заранее бы сообщила специалисту о возможных рисках.

Но когда проверяли гипотезы, половина пошла ко дну. К примеру — что всем нужен контроллер для полива и климат-контроля для теплиц. Мы считали, что это будет очень полезная вещь, конкурентоспособная и нужная фермерам. Начали проводить глубинные интервью. Выяснили, что у городских фермеров уже стоит крутая и недорогая вещь с конкурентным преимуществом.

Что в итоге с умной теплицей?

Мы приехали в мастерскую управления «Сенеж». Там были ребята со всей России, много мастер-классов: как презентовать продукт, как тратить деньги. На демодне планировалась презентация перед инвесторами, и я думала: ты выходишь, рассказываешь, и в тебя начинают кидать деньги.

В итоге наша разработка была неинтересна инвесторам: там не было аграрного сектора вообще. Но мы выступили и получили очень много фидбека. Оказалось, что нам не хватило цифр: если бы у нас были продажи, нам стопудов дальше была бы дорога. Но мы были только на этапе тестирования.

Что тебе в целом дали хакатоны?

Всё. Я поняла что есть другой мир — современный, трендовый, который может менять будущее напрямую, а не держаться за бумажное прошлое. Кругозор расширила, смогла увидеть своё будущее более широко. Метафора как у альпиниста. Ты поднимаешься на гору и видишь ещё больше гор, идёшь дальше, а там — ещё больше.

Есть другой мир, который может менять будущее напрямую, а не держаться за бумажное прошлое

Какие рекомендации можешь дать по хакатонам?

Не бояться, а просто идти и делать. В хакатоне может принять участие каждый. Ты ничего не теряешь, разве что на выходных не поедешь отдыхать и не увидишься с друзьями. Взамен ты расширяешь кругозор и знакомишься с интересными людьми.

Хакатон можно выбрать вообще любой — плохой, хороший, ближайший, удобный по времени. Обычно за несколько недель до старта там бывает процесс регистрации, проверка на знания — ты должен как-то подкрепить квалификацию.

Я ещё советую отталкиваться от задачи. Если тебе какая-то проблема интересна и ты готов работать над этим, то — идти. Был какой-то тревел-хакатон: задача — сделать интерфейс покупки билетов на аэроэкспресс для юрлиц. А я ненавижу приложение «Аэроэкспресс». Это приложение делает всё, чтобы я покупала билет в кассе или ехала на такси. Совершенно неудобное. И тут вот оно — шанс пойти и сделать нормально, и я подала заявку. Я прошла, но работала над другим проектом.

Какие ближайшие планы?

Недавно мне в личку постучался специалист по нейронкам, предложил поучаствовать в каком-то закрытом хакерском хакатоне. У меня появилась шуточная приписка «дата-сайентист», хотя я абсолютно не отношусь к разработке. Зато появился в копилке специалист по нейронке.

Я хочу больше вникнуть в техническую часть, в дата-сайенс, посмотреть изнутри как работают нейронки. Хочу поднять уровень до диджитал-продюсера, чтобы руководить более грамотно и вникать во все тонкости разработки, делать крутой продукт, выводить на рынок.

Что ты посоветуешь всем поступающим в школу?

Посоветую просто поступать в школу, особенно если вы самоучка. Не сдаваться, даже если падаете в рейтинге. Идти до конца, потому что знания, которые вы получите, ценнее места. Я была зла на школу, меня исключили — я не прошла на третью ступень.

Но сейчас начала замечать, что мой уровень стал выше: я применяю в работе те правила, которые усвоила в школе.

Порекомендуешь что-то из книг?

«Воля и самоконтроль» Ирины Якутенко поможет понять, как работает наш мозг и гены, поможет скорректировать свои привычки и не поддаваться слабостям.

«Спроси маму» Роба Фицпатрика — маленькая книга о том, как проверять свои большие идеи на жизнеспособность.

«Кто мы такие?» Роберта Сапольского, а лучше — его цикл лекций «Биология поведения человека»

Ты прошла две ступени в Школе редакторов. Расскажи, почему решила опять учиться в школе?

Я чувствую некоторую незаконченность. Когда шла в школу, смотрела на все три ступени как на единый процесс. В прошлом году на третью ступень не хватило баллов.

Тогда я только стала мамой и некоторые домашки делала с ребёнком на руках. Одной рукой работала в фотошопе, второй — качала сына. Муж тогда особо не помогал, времени на учёбу не хватало. Я еле-еле дотянула до конца второй ступени. Не рассчитала силы, загнала себя. Начались мигрени, я лежала и не могла повернуться на бок, так сильно болела голова. Если бы по здоровью вытянула, то вполне могло получиться.

В этом году ребёнок подрос. Почему бы и не закончить начатое?

Почему сменила направление и поступила в Школу руководителей?

Всё довольно просто: мне хотелось привнести в учебный процесс что-то новое. Задания, которые были в Школе редакторов, делать по второму разу неинтересно. В Школе руководителей интересная программа, мне захотелось получить эти знания.

Ты родила в конце первой ступени Школы редакторов. Как ты решилась учиться, зная, что скоро родится малыш?

Это была первая беременность, и я не знала, что меня ждёт. Думала, что будет много времени на учёбу в декретном отпуске. Ещё на решение учиться в школе повлияли интервью Людмилы Сарычевой и Екатерины Мирошкиной. Подумала: «Ну вот, всё огонь! Ребёнок не помешает!» Не знаю, из чего отлиты эти дамы, но у меня это был путь самурая со сном по два часа.

В августе началась школа, в сентябре я ушла в декрет и была предоставлена сама себе. Думала, сделаю курсовую, потом рожу ребёнка, а когда малыш подрастёт — как раз начнётся вторая ступень. У меня будет совсем нормальный пупс, я смогу учиться и высыпаться.

Пока делала курсовую, ты успела родить ребёнка?

На курсовую дают две недели. Первую из них я плотно занималась, потому что понимала, что вот-вот должна родить. Так и вышло: на первой неделе в субботу родила, во вторник меня выписали и я поехала домой доделывать проект. Это было жёстко: сидеть было сложно, но я как-то приспособилась и всё-таки курсовую добила.

Почему тогда не пошла в академ?

Потому что думала, что вытяну. Муж предлагал что-то взрослое сделать: идти в академ или взять няню. Но я думала, что железная и всё смогу сама. Ошиблась.

Как сейчас справляешься?

Сейчас мы общаемся, а бэбис спит. Будет спать два — два с половиной часа. Я в это время могу работать или заниматься своими делами. Точно так же вечером: в десять он ложится, а я до одиннадцати делаю дела. Стараюсь уснуть до полуночи, потому что ночью сын раз или два проснётся поесть и собьёт мой сон. Если я хочу всё успевать — надо высыпаться!

Тебе разрешили учиться сразу же на второй ступени в Школе руководителей без прохождения первой. Так можно?

У руководителей были места: сейчас студентов четырнадцать, а должно быть тридцать. Поэтому, думаю, мне позволили перевестись.

В деканате пересчитали баллы из моих редакторских, полученных ещё в прошлом году, в руководительские. С десятого потока система оценок изменилась, так что я пришла на последнем месте с нулевыми баллами. Сейчас я переползла на двенадцатое место. Один студент отчислился, другого перегнала, но это может быть ненадолго. Надеюсь, что впереди светлое будущее.

Обратила внимание, что у тебя высокие баллы за задание по переговорам на второй ступени. Ты дополнительно готовилась?

Книжка Кемпа всегда стоит рядом, освежить знания ничего не стоило. Не забываем, в прошлом году это задание уже было. У меня есть небольшой бонус перед ребятами: некоторые домашки повторяются и я учитываю набитые шишки.

Плюс я много читаю. Как интроверту, мне сложно договариваться с людьми, так что я стараюсь этот пробел заполнить книгами.

Какие книги посоветуешь по переговорам?

Довольно много беру из «Люди, которые играют в игры» Эрика Берна. Часто использую приём из книги «Полководец» Владимира Тарасова: оставить человеку отходной путь. Тут секрет в том, чтобы показать оппоненту, куда он может не стыдно для себя отступить. Это полезно в любых переговорах. Человек хочет сохранить лицо и продолжать себе нравится после того, как сдаст позицию.

Рекомендую почитать «Психологическое айкидо» Михаила Литвака. У него много про травление лески, но у Литвака это «айкидо». Принцип тот же: мы не сражаемся с оппонентом в лоб, а как бы провожаем его удар.

У редакторов нет дисциплин «Аналитика и маркетинг» и «Дизайн продукта». Ты их сама изучала?

Дизайн продукта на второй ступени не понадобился, а по аналитике были некоторые знания. Когда-то давно я вела сайт, смотрела статистику на «Гугле» и в «Яндексе», чтобы не тратить деньги на рекламу впустую. Специальных знаний не получала, это было как-то между делом.

Чем отличается программа руководителей от программы редакторов?

Очень понравилось на потоке руководителей задание от Бирмана — сайт про валенки. Почему-то его нет у редакторов. Я поняла, что за год немного выросла и могу делать что-то нестыдное.

В остальном где-то половина — повторение. Для меня эти задания были как лакмусовая бумажка: смогу ли сделать то же самое лучше, как буду реагировать на оценки. В целом, Ильяхов как ставил трояки, так и ставит. Но в этом году мне от них не больно. Просто читаю комментарии и стараюсь сделать лучше. Кроме того, сейчас мне самой работы кажутся более удачными.

Какой проект ты готовила на диплом?

Я долго выбирала и остановилась на идее сделать сайт про полезное питание. В чём сейчас проблема? В интернете собраны все диеты, таблицы калорийности продуктов, советы диетологов. Всё это просто вываливается на человека. Без структурного изложения и обратной связи сложно быть уверенным, что правильно всё понял.

Хочу сделать сайт, который на пальцах разложит все принципы здорового питания. В конце каждой главы будет задание — составить рацион из привычных продуктов. Так человек, посидев на сайте, поймёт, с чего начать и что делать дальше. Это будут самые базовые знания. На их основе будет уже проще самостоятельно разобраться в вопросе или подключить диетолога для детальной проработки.

На второй ступени в Школе руководителей есть задание «Лидерство и делегирование», когда студент руководитель должен найти команду и представить с ней свой проект. Слышала от некоторых студентов, что это сомнительное задание: смысл напрягать ребят, если большинство на третью ступень не проходят. Согласна?

Да, я видела такое мнение на потоке. Из 90 проектов только 10 проходят на третью ступень. И если твой проект откровенно слабый, то зачем напрягать людей, которые и без этого загружены? Но мне задние понравилось. Мы отрабатываем навык работы с командой, проверяем себя как руководителя: смогу ли я зайти в общий чат и спросить «кто со мной будет работать?» Если не ответят — спросить ещё и ещё раз, написать в личку другим студентам. Это то, что нужно делать руководителю, — решать задачу любым способом.

Это учёба, здесь все задания нужны. Понятно, что они идут в стол. Но мы их делаем не для того, чтобы разместить в портфолио, а чтобы просто сделать. Получить навык, который перейдёт в опыт. И вот на этом опыте дальше зарабатывать. Поэтому в школе нет бесполезных заданий.

У тебя получилось выполнить задание?

Написать в общий чат для меня было сложно — как прыгнуть в ледяную воду. Но удача любит смелых: на мой зов сразу откликнулась главред КС Яна Акимова и подсказала дизайнера Романа Скворцова. В итоге задание получилось лёгким, хотя я представляла его одним из главных испытаний ступени.

Как тебе обратная связь на второй ступени?

В отличие от первой ступени, обратная связь на второй есть. Но по некоторым заданиям она сводится к одному слову: «норм», «зачёт». Особо не понятно, что с этим делать. Хочется расширенного комментария, как улучшить работу.

В основном преподаватели пишут объёмный общий комментарий и немного — каждому индивидуально. Действительно, ошибки похожие. Читая комментарии к чужим работам, можно найти похожие проблемы и в собственной.

Для меня именно работы ребят представляют большую ценность. Интересно смотреть, как ту же задачу и в те же сроки можно решить более успешно.

А ты не пробовала дополнительно спрашивать преподавателей?

Нет. Жизнь ничему меня не учит, поэтому кроме учёбы сейчас веду несколько проектов по редактуре и времени критически мало. Вопросы преподавателям надо формулировать, чтобы было удобно ответить. Потом напоминать, если ответа нет. Это хлопотно, хотя и полезно.

Сейчас есть понимание, что тебе ближе: редактировать или руководить?

Пока буду заниматься редактурой. Если дела пойдут в гору — то и руководить.

До декрета и до учёбы в школе ты работала на заводе, будешь возвращаться?

Надеюсь, что нет. За время, пока меня не было, на заводе многое изменилось. Часть людей, на которых можно было опереться, уволились. Да и пятидневка кажется чем-то искусственным. Мне очень нравится быть редактором на фрилансе. Я участвую в разных проектах, помогаю людям со всей России.

На заводе не всегда понимаешь практическую пользу от своей работы. Даже если она есть, то может быть очень отложенной. Например, ты конструктор и сделал чертежи. Через некоторое время по ним начинают делать железо. Ещё через некоторое время на это железо ставят компоненты, далее тестируют. Может пройти реально год или два от чертежа до реализации.

Любой большой завод — это бюрократическая машина со сложными процессами. Чтобы что-то сделать, нужно выполнить кучу ритуальных танцев. Вот это меня всегда удручало.

Если получится остаться дома и быть хорошим полезным редактором, то лучше сделать так.

На заводе ты руководила эйчар отделом. Скажи, ты проводила собеседования?

Да, я с этого начинала. Хотя руководитель не должен сам этого делать, я несколько месяцев лично вела подбор. У меня не было такого опыта и важно было понять, как всё работает. Только так я могла построить адекватные требования к подчинённым и вдумчиво регламентировать их работу. Поэтому первые месяцы делала всё сама: размещала вакансии, отбирала резюме, звонила, проводила интервью, записывала, делала выводы.

Я чувствовала себя на три ступеньки ниже любого руководителя из администрации. Они большие и умные, а я маленькая и глупая, без профильных опыта и образования. Просто выскочка. Из-за такого подхода я позволяла себя двигать, поучать, ставить бесполезные для завода задачи. Сейчас я оглядываюсь и понимаю, что сделала бы всё по-другому. Думаю, получилось бы более успешно. Подбор шёл бы бодрее, адаптация появилась, обратная связь заработала. Некоторые задачи стоило просто не брать, а иногда — упорно продвигать свои инициативы.

Ты поняла это после учёбы в школе или просто отошла и взглянула на свою работу со стороны?

У Товеровского было: «Если у тебя не хватает времени, то ты занимаешься не своей работой». Это очень глубокая и хорошая мысль. У меня всегда был дефицит времени, я всё пыталась тащить на себе. Мне было неловко и даже стыдно просить своих подчинённых что-то дополнительно сделать. Я видела, что они свою работу делают и молодцы. Но от такого подхода страдают все. Надо было грузить и требовать. Если рассуждать прагматично, моё время стоило дороже, и занимать его «дешёвыми» задачами — неразумно. Если бы я отдала часть работы, была бы полезнее для всего завода и решала задачи, важные для всех. Делегирование сложных задач — это тоже своего рода поощрение. Получается, я лишала ребят удовольствия думать «Наташа мне доверяет!»

Мысль о необходимости делегирования много где транслируется. Если у тебя мало времени — найди, как его освободить. Не всё ты должна делать сама, вообще нет. Всё, что можно отдать, — отдавай. Чем более ты будешь свободная и отдохнувшая — тем лучше сделаешь то, что кроме тебя никому не по силам. Поэтому всё на себе тащить — это недальновидно.

Если у тебя мало времени — найди, как его освободить. Не всё ты должна делать сама, вообще нет. Всё, что можно отдать, — отдавай

Можешь посоветовать, как подготовиться к собеседованию?

Совет, который встречала часто: перед тем, как пойти на собеседование в контору мечты, выбери компании, на которых будешь тренироваться проходить собеседования. Это помогает скинуть мандраж. Ситуация станет привычной, и ты не будешь забывать элементарные вещи.

У любого интервьюера есть прошивка на кодовые слова. Кадровики-подборщики не знают предмет так же хорошо, как кандидат и принимающая сторона. Их спасают шаблоны, по котором можно понять, подходит человек или нет. Например, кандидат должен сказать «знаю ЕСКД» — и тогда он хороший специалист. Подборщик может даже не знать, что это. Поэтому при подготовке к собеседованию важно внимательно читать вакансию и подготовить «ответ» по каждому пункту.

Часто смотрят больше не на знания, а на то, как человек себя позиционирует, готов ли он учиться, развиваться, адекватный ли в целом. Все понимают, что готового специалиста да ещё со средней зарплатой просто так на улице не найти. Берут тех, кто готов стать подходящим специалистом. Для этого нужно быть адекватным и доброжелательным, прежде всего. Появляется шанс пройти дальше и получить работу, даже если нет каких-то навыков.

В бюросфере у тебя написано «Каждый день сталкиваюсь с ГОСТам, ОСТами, ТУ, ЕСКД». Ты переводила нормативку на человеческий язык?

Да. ГОСТы написаны сухим языком. Чтобы понять суть, надо вдумчиво перечитать несколько раз. От знания нормативов напрямую зависит качество продукции, поэтому надо было что-то придумать — я сделала программу-опросник.

Программа помогает составлять технические требования для чертежей, задавая серию вопросов. Конструктор сидит и щёлкает мышкой и чрез три минуты получает готовые технические требования к чертежу. При этом он точно ничего не забыл и не допустил опечаток.

Если говорить про общезаводскую нормативку, то на её основе я выпустила «Справочник сотрудника».

А в чём полезное действие «Справочника»?

Я взяла огромную стопку нормативных актов, написанных канцелярским языком. Перевела на русский язык, подобрала картинки и выпустила брошюру. Разъяснила сотрудникам завода, что делать, если, например, выключился свет или прорвало батарею. Расписала, как получить субсидии или где узнать о зарплате. Одной брошюрой закрыла сразу массу вопросов.

В приветственном буклете сделала карту с расположением отделов и цехов. На заводе несколько зданий и время от времени кто-нибудь переезжал, поэтому быстро найти нужного человека было сложно. Также я добавила телефоны основных вспомогательных служб: айтишников, бухгалтерии, охраны.

Ты говорила, что параллельно с учёбой в Школе руководителей работаешь редактором. Что ты сейчас редактируешь?

С осени 2018 года редактирую книги по гидрологии. Одна уже вышла, три на проверке, ещё одну доделываю. Работаю с гидрологом Александром Кондратьевым. Он трудился сперва в НИИ за копейки, потом стал работать на себя. Сейчас у него фирма и довольно приятные гонорары. В первой книге «Сам себе гидролог» он описывает свой путь и помогает читателям его пройти. Подсказывает, какие навыки нужно получить и как себя позиционировать. Книга будет полезной не только для гидрологов, но и для всех. Меняешь слово «гидрология» на любое другое и получаешь рабочие рекомендации.

Конечно, с точки зрения редактуры сейчас у меня к этой книге есть вопросы. Значит, выросла.

Получается, ты редактор технических текстов?

Я редактирую технические тесты, но не хочу этим ограничиваться. Сейчас появляются приближенные к жизни задачи: рассказы об интеллектуальных продуктах, рассылки, обучающие тексты.

Где ты находишь клиентов?

Я добавилась на биржу Главреда. Это нужно сделать каждому, кто хочет получать заказы. Раз в две-три недели мне приходит новое предложение. Это стабильный поток клиентов, которые понимают что такое инфостить. Недавно через биржу на меня вышли два заказчика по моим любимым эйчар-задачам.

Как они на тебя вышли?

Видимо, работают фильтры. На бирже Главреда позиционирую себя как специалист по управлению персоналом. Я понимаю эту тему со всех сторон: с точки зрения и производства, и администрации.

Я добавилась на биржу Главреда. Это нужно сделать каждому, кто хочет получать заказы. Раз в две-три недели мне приходит новое предложение

А что за заказчики по эйчар-задачам?

Я работаю с «Хантфлоу». К сожалению, не могу рассказать, что конкретно делаю, так как подписала договор о неразглашении. Но передо мной там стоит очень интересная задача.

Ещё я помогаю одной организации делать рассылку по управлению персоналом. Готовлю статью раз в две недели. В первом письме описала изменения в трудовом законодательстве, сейчас готовлю статью про электронные трудовые книжки.

Поняла, что соскучилась по теме работы с персоналом.

Ты подписана на телеграм-каналы для редакторов? Можешь порекомендовать?

Подписана, но на них сейчас нет времени. Надо как-то заставить себя отдыхать. Читать интересное, смотреть приятное, спать много — вот это важно. Контента очень много, каждый сам может решить, как прокачаться. Но если не оставлять время на удовольствия, на саму жизнь — какой в этом смысл?

Ты работала журналистом, но поступила в Школу руководителей, а не редакторов. Почему?

Я три года писала большие интервью и репортажи, но постепенно тексты стали лишь приятной второстепенной частью работы. Последние пять лет отвечаю за организацию процессов, поэтому хотела прокачать управление и переговоры. А ещё Школа руководителей привлекательна тем, что там много аналитики и дизайна продуктов. У меня работа сейчас напрямую связана с этими вещами.

Как ты пришла к мысли о школе? Почему решила поступать?

Когда работаешь с текстами всю жизнь, знания о бюро как будто вшиты в генетический код. А ещё у нас в «Профи-ру» культ инфостиля. И когда я устроилась туда на работу, одним из требований было пройти курс у Ильяхова. Компания оплатила мне обучение в школе, а от такого не отказываются.

Расскажи о вступительном задании в школу — что было сложнее всего?

Я делала плакат для подъезда, за который сейчас жутко стыдно — новые знания помогли увидеть косяки в вёрстке. Руководителей дополнительно просили сфоткаться с результатом задания в «Коворкафе». Эту часть задания я не успевала сделать и заказала услугу на «Профи». Курьер долго не хотел соглашаться на задание, переживал: «Меня не заберут?» Тогда ведь как раз была эта ситуация с Голуновым, так что это мог бы быть практически одиночный пикет в пользу бюро.

Правда, у курьера тогда ничего не вышло. В тот день «Кофоркафе» было закрыто на тренинг. В итоге я съездила сама, но хотя бы сделала попытку делегировать.

Какой предмет в школе дается сложнее всего?

Аналитика и вёрстка. Первую практическую работу по аналитике — когортный анализ — делала три дня. В итоге всё закончилось тем, что написала в рабочий чат: «Ребята, помогите. Всё очень плохо, я на грани провала». Наш аналитик принёс тогда готовое решение, но оно было сделано не так, как учат в школе. Я поняла, что это халтура, которую не могу себе позволить и попросила объяснить. В итоге сделала всё сама, но это был дикий стресс, два часа консультации и коробка конфет. Потом хотела даже найти репетитора по экселю и аналитике, но пока справляюсь.

А вёрстка просто сложная для восприятия. Я поняла, что плохо в ней разбираюсь. Хотя до школы умничала, смотрела чьи-то макеты и такая: «Да это ж полная фигня».

Как относишься к тестам и рейтингу?

Я заточена на соревновательность, поэтому рейтинг с тестами меня мотивируют. Без рейтинга личная мотивация уже где-то к середине дала бы сбой.

Но минусы тоже есть. Однажды использовала поиск по странице, чтобы ответить на вопрос в тесте. Я тогда поняла, что не учусь, а тупо отвечаю на вопросы в тестах. Это полное дно. Пришлось ударить себя по рукам и больше так не делать.

В тестах часто встречаются вопросы о мнении препода по каким-то моментам. То есть, надо тупо дословно найти, что он сказал. И эта штука сильно напрягает. Это просто неэффективно — я нашла цитату, ответила правильно и забыла.

Практические вопросы лучше проверяют понимание предмета и темы. Я обычно на них отвечаю неправильно, но при этом понимаю, что мозги напрягаются. Нейроны берутся за руки и начинают дружить, чего не бывает в вопросах про мнение препода.

Твой заголовок в бюросфере — «Пишу кнопочки». Как ты пришла к текстам в интерфейсе и почему именно кнопочки?

Увлеклась инфографикой, а к ней много не напишешь. Мне кажется, любовь к интерфейсам выросла именно из этого стремления уложить смысл в короткой фразе.

Конечно, я пишу не только кнопочки, но так проще объяснять. Если я начну рассказывать, что пишу плейсхолдеры и чейнджлоги, получится сложно и непонятно. Но процентов 30 моей работы — это правда тексты для кнопочек и каких-то подсказок для пользователей.

Школьные лекции по интерфейсу помогают в работе? Или это уже пройденный этап?

Книгу по пользовательским интерфейсам я купила и уже прочитала. Поэтому в школе идет повторение с углубленным изучением, ведь в лекциях дают дополнительную литературу и материалы.

Но, безусловно, книга Ильи Бирмана — это маст-рид для людей, которые хотят писать в интерфейсе. Все редакторы в моей команде обязательно должны её прочитать и применять на практике.

Читаешь что-то ещё по теме?

Я подписана на десятки зарубежных пабликов. На западе UX-копирайтинг очень развит по сравнению с Россией, поэтому читаю такие группы ежедневно и пытаюсь брать материалы.

Пробовала проходить англоязычный UX-челлендж, где в течение 10 дней делала задания по интерфейсам. Я писала тексты, а люди их потом оценивали. Это было сложно, не хватало языкового чутья.

Ты сказала, в России нет школ, которые обучают UX. А ты сама не задумывалась о том, чтобы организовать курсы? Может, в рамках компании или небольших школ?

На работе у нас есть традиция — по пятницам собираемся и делаем доклады о том, что сделали за неделю. Тут же рассказываем сотрудникам компании о чём-то полезном. Пару раз я так рассказывала о текстах. Некоторые люди думают, что тексты — это просто, что на них надо смотреть в последнюю очередь. Пытаюсь переубедить.

Делать что-то большое за пределами компании пока страшно — у меня ещё недостаточно экспертных знаний. Впрочем, пару раз всё-таки выступала с лекциями: в Высшей школе экономики и на «Красном октябре». Но это был рассказ о самых основах UX-копирайтинга.

Как выглядит процесс создания текста в интерфейсе?

На текст я трачу только 10% времени. Всё остальное время изучаю происходящее. Вот, например, мне нужно написать текст для какой-то кнопки Я не могу этого сделать, пока не пойму, какие страницы человек прошел до этого, какую страницу увидит следующей, какие у него ожидания и цели? Задаю себе много вопросов, за некоторыми ответами приходится идти к дизайнерам и разработчикам, продактам. Начинаю писать текст, только когда соберу все пазлы вместе.

Раньше заполняла специальную табличку-канвас с вопросами о целях и аудитории. Сейчас задаю их себе уже на автомате и письменно не формулирую. Использую табличку для адаптации сотрудников или даю в качестве тестового задания для новых кандидатов.

Написать текст для интерфейса — 10% времени. Изучить тему — остальные 90%

Что ещё важно кроме изучения темы?

Во-первых, включить эмпатию. Если ты не можешь поставить себя на место пользователя и понять, что с ним происходит, ты просто не сможешь работать. Тут важно говорить на языке своей аудитории. У меня половина чата с мамой состоит из дурацких вопросов про всякие термины. Она не понимает, зачем я спрашиваю эти странные вещи.

Во-вторых, нужна логика и критическое мышление. Текст ведь может создавать новый пользовательский путь, а может его ломать. Поэтому умение человека мыслить логично и подвергать сомнению всё, что происходит — это очень круто.

В-третьих, надо изучить, были ли раньше похожие ситуации. Мы проводим много A-B тестов, в которых сравниваем в том числе тексты. Например, кнопка «Позвонить» работает хуже, потому что многие люди не хотят звонить, кнопка «Связаться» работает лучше. Прежде чем написать текст, я должна убедиться, что похожий раньше нигде не провалился и не сломал конверсию.

Как ты относишься к принципу «взгляд новичка»?

Принцип очень крутой. Хотя поначалу недоверчиво к нему относилась: «Зачем такие сложности? Наши пользователи — не идиоты. Они помнят, что делали на предыдущей странице». Но потом поучаствовала в кастдевах — это такие исследования, когда мы приглашаем клиентов или специалистов и тестим на них тексты и дизайнерские решения. Я на практике увидела, как люди пользуются интерфейсом, и поняла, что проверка новичком реально важна.

Что из интерфейса больше всего нравится?

Больше всего люблю писать тексты для ошибок — самое сложное, болезненное и слабое место в продуктах. Обычно туда ставят красивую картинку или смешную фразу, но они подходят далеко не для каждого продукта. Ошибки для «Профи-ру» я стараюсь сделать такими, чтобы пользователь сразу понял, что пошло не так и как это исправить.

Ради интереса люблю писать довольно бесполезные штуки вроде чейнджлогов. Пишу там про все, что делает команда и поэтому всегда в курсе, что происходит в продукте. Недавно начала коллекционировать чужие чейнджлоги. Самое интересное уношу в телеграм-канал.

Ты ведёшь канал в телеграме? Для кого он предназначен?

Канал «Кнопочка» завела летом 2019 — хотела научиться структурировать мысли. Я не планировала делать его публичным, только в октябре рассказала о нем на лекции в «Красном октябре». До этого вела для себя — собирала вещи, которые развеселили и порадовали в каких-то интерфейсах.

В идеале хотела бы, чтобы на канал подписывались копирайтеры, продуктовые редакторы и дизайнеры.

Приведёшь пример забавной находки?

Пожалуйста — скриншот из «Эппл-мьюзик» можно использовать как главный жизненный принцип копирайтера:

Поговорим о работе в «Профи-ру». Вот я три или четыре раза отправляла отклик на вакансию, но получала отказ. Казалось, что туда берут только избранных. Расскажи, как ты попала в «Профи»?

Почти все, кто работают в «Профи» периодически между собой на кухне говорят: «Господи, я не понимаю, как я сюда попал». Это нормально — у нас действительно сложный отбор.

В январе 2018 я откликнулась на вакансию редактора. Мой отклик просмотрели и ничего не ответили. В марте сменила работу и была ею довольна. И тут недели через три мне написал Егор Руди — сооснователь «Профи-ру». Я ещё подумала, что это эйчар — до сих пор дико стыдно за это. Он просматривал прежние отклики, наткнулся на мой и не понял, почему мне не ответили. Познакомились, до октября продолжали общаться и обсуждать тексты. Потом я, наконец, созрела и пришла в компанию, сейчас работаю контент-стратегом.

Изначально мне просто повезло — Егор наткнулся на моё резюме. Его там впечатлила работа по анализу рэп-баттла между Оксимироном и Гнойным.

Как тебя в рэп-баттл занесло?

Занималась тогда инфографикой, мне нравилось изучать разные тексты. Это был очень простой анализ без всяких заморочек. Егора впечатлило не качество работы, а то, что это нерабочий проект.

А что больше всего тебе нравится в работе?

Общаться с людьми, которые крайне отличаются от моего привычного окружения. Надо понимать, что у нас огромный разброс специалистов — от кандидата наук, который работает репетитором, до сантехника, который месяц назад приехал из Киргизии и очень плохо говорит по-русски. Между этими людьми огромная пропасть, а продукт один. И мне нужно как-то балансировать на этой пропасти и делать понятный продукт для всех. Это сложная задача, и мне нравится, что её можно решить, только общаясь с людьми.

Кого ты можешь назвать своим наставником в профессиональном плане?

Наставником в работе точно могу назвать Егора Руди. Это именно то наставничество, о котором мы читали и слышали в бюро. Это человек, который может глубоко не разбираться в твоей конкретной сфере, но он помогает тебе выбрать нужный вектор, подсказывает, что читать и за кем следить.

Что касается именно текстов в интерфейсе, таких людей в России нет. Это скорее Ювал Кещер — парень, который организовал самое крупное в мире сообщество UX-копирайтеров. У них есть подкасты, рассылка, группа в фейсбуке. Я каждый день за всем этим слежу, всё это читаю. Он сделал ту работу, которую мне когда-то потом мечтается сделать в России.

В «Профи-ру» огромный разброс специалистов, а продукт мне нужно сделать понятным для всех

Судя по фоткам в инстаграме, ты много путешествуешь? Это по работе или личный интерес?

Это личные поездки, я очень люблю путешествовать. Считаю, что путешествия важны для человека, который занимается редактурой и пишет тексты. Казалось бы, какая связь между поездкой в Дагестан и текстом для кнопочки? На самом деле это всё про любопытство и про желание открывать что-то новое, про умение интересоваться и замечать детали. Путешествия сильно развивают этот навык. С каждым годом мои путешествия становятся всё качественнее в плане погружения в новую среду. Этот подход влияет и на отношение к работе и к процессу.

Что ещё может помочь в работе? Дашь совет коллегам по кнопочкам?

Не бойтесь ошибаться. Снова и снова. В итоге что-то получится.

С чего начался твой путь в профессии?

В конце школы я начал думать, куда хочу пойти учиться. Мне нравилось создавать, любил строить всякое из лего. Моя знакомая училась в Уральской художественно-архитектурной академии. Она сказала, что у них открылся новый факультет градостроительства и градостроительного управления. Я подумал: деньги я люблю, строить мне тоже нравится, почему бы себя не попробовать. Вот и поступил туда.

После первого или второго курса пытался устроиться на работу, даже бесплатно или хотя бы за пару тысяч в месяц. И никто не брал. Я понял, что мне не хватает прикладных знаний, и пошел учиться на бухгалтера. После курсов попал в строительную компанию, где занимался первичными документами. Параллельно увлекся сайтами и пришел к мысли, что хочу делать сайты и подобные цифровые продукты. После окончания института по специальности не работал.

А вообще мой стаж работы в вебе начинается с 2009 года, когда мой преподаватель по информатике открыл свою дизайн-студию и набрал себе студентов с разных кафедр. Мы выпустили несколько сайтов, отработали около полугода — иссякли заказы, не стало денег.

В феврале 2010 года устроился в агентство «СайтАктив». После были «Тенго Эдвертайзинг Групп», порталы «Близко-ру» и «66-ру». Потом два года стартапил, год фрилансил и в итоге оказался в «Дельтаплане». Вот уже третий год, как я в нём.

В Бюросфере написано, что ты веб-продюсер. Что это значит?

Меня так «обозвали» в «Дельтаплане». Когда я пришёл устраиваться, там толком не знали, что я буду делать, но хотели со мной работать. Сказали: «Давай ты будешь веб-продюсером?» Я спросил, что это значит. «Да фиг его знает, давай ты просто будешь отвечать за сайты наших клиентов». Так и закрепилось.

Сейчас у меня должность руководителя проектов. Сначала я вел проекты от начала до конца, занимался продвижением и обработкой трафика, строил воронку продаж, составлял дорожную карту клиента. А теперь создаю внутренний продукт, который мы тестируем внутри агентства и хотим выйти с ним дальше на рынок.

Когда ты впервые попробовал создать свой бизнес?

Еще в школе. Я прочитал Кийосаки и думал, что нужно мутить свой бизнес. Ходил и думал, какую идею сделать. Потом отец подсказал, что необязательно придумывать что-то новое, нужно просто найти то, за что люди готовы платить.

Я вспомнил, что у нас в школе были жаркие споры о футболе: кто у кого выиграет и всякое такое. Так я открыл букмекерскую контору. Прочитал про ставки, взял коэффициенты из интернетов, нарисовал билеты в ворде, на следующий день начал принимать ставки. Очень спешил, потому что скоро должен был быть отборочный матч на Чемпионат Мира 2004 между Россией и Уэльсом.

Большинство болело за нашу сборную, но ставило на Уэльс. В итоге наши выиграли, и я неплохо заработал. Потом были еще два или три матча. А дальше классная руководительница мне прозрачно намекнула, что я занимаюсь азартными играми, которым не место в школе. И я прекратил.

А в более сознательном возрасте?

Когда я работал в «66-ру», бывший коллега из «Близко-ру» предложил запустить свой стартап. Я тогда случайно попал в группу, которая отвечала за наружную рекламу портала. Поспрашивал ребят — они рассказали, что за запросами обращаются ко всем поставщикам и рекламным агентствам, а потом вручную наносят точки с адресами в «Яндекс-картах». Я предложил сделать веб-интерфейс с привязкой к карте. Мы начали делать какие-то прототипы и попытались отнести это в рекламное агентство. Мы предлагали сервис бесплатно: попробуйте, дайте обратную связь, скажите, что хорошо и что плохо. Но мои навыки переговоров были ниже плинтуса, поэтому я не смог объяснить, зачем нужна эта система. К тому же, я общался с менеджерами, а не директорами. В итоге нам пришлось бросить — инвестор решил, что стартап не окупит себя в ближайший год.

У тебя ещё был проект по страйкболу. Расскажи о нём.

Сначала у меня был интернет-магазин страйкбольного оборудования. Я хотел сделать из него что-то крутое: как минимум — федеральную сеть, а как максимум — межгалактическую торговую компанию.
Страйкбол — это игра с копиями реального оружия. Участники стреляют друг в друга пластиковыми шариками. Фиксации попадания там нет, вся игра построена на честности. А врут все. Я задался этим вопросом и наткнулся на корейских ребят, которые придумали такое оборудование: на игрока надевают жилет, шлем и дают автомат с блютус-модулем. Все попадания фиксируются и автомат перестает стрелять — получается такой «Контр-страйк» в реальной жизни.

В стартапе с наружной рекламой с нами был один инвестор. Как-то он спросил меня: «Костя, а что ты хочешь-то по жизни?» Я рассказал об этом оборудовании. Летом 2014 года мы поехали в Корею и договорились с производителем.

В Корее интересный подход к страйкболу. Там запрещено иметь оружие, похожее на настоящее, поэтому страйкболисты играют подпольно. Производители оборудования заключили контракт с государством, построили двухуровневые полигоны — космос по сравнению с нашими. Но работают они в будни с 9 до 5, как государственная контора. Поэтому туда никто и не ходит, разве что на каникулы привозят детей организованно. Даже при контракте с государством и спонсорстве Самсунга не удавалось привлечь нужное количество клиентов. Стоило задуматься: «Братан, куда ты лезешь?» Но я решил, что Восток — дело тонкое.

Вернулись в Екатеринбург, нашли площадку и бригаду строителей, которые доведут её до ума. И вдруг случается катастрофа: доллар резко дорожает. Вместо 20−25 костюмов мы смогли позволить себе только 13.

Я надеялся, что страйкболисты загорятся, но столкнулся с непониманием: люди не знали, как работает оборудование и считали его фигнёй. Кто-то приходил из интереса, но в итоге тема не взлетела. Бизнес не шёл: за неделю мы с товарищем зарабатывали по пять тысяч на двоих — хватало только поесть-попить. Попробовали в Москве — всяко клиентов будет больше, чем в Екатеринбурге. Но там дело тоже не пошло. Мы даже пытались провести соревнование — не идут люди.

Какие ещё были проблемы?

Когда деньги кончились, мои партнёры бросили меня одного. У меня оставался последний оплаченный месяц аренды — она выходила около 300 тысяч в месяц. Я узнал, что конкуренты арендуют свои площади в 10 раз дешевле. Пришёл к арендодателю и сказал, что закрываюсь. Он вдруг предлагает платить не 200−300 тысяч, а 80. Я думаю: «Хм, цена больше, чем в два раза упала. Попробуем продавить дальше». Сторговались на 30 тысяч. А ведь могли бы посидеть, помониторить и сразу на такую цену договориться.

В Екатеринбурге мы проводили корпоративы. Люди приходили один раз и потом знакомым не рекомендовали. Я всё думал, почему у конкурентов бизнес растёт, а у нас нет. И понял: коллективы в основном женские, а страйкбол — болезненная игра. Платишь деньги, а получаешь боль — глупо надеяться, что клиент придет еще раз. А конкуренты корпоративы водили на лазертаг, там боли нет.

Почему в итоге закрылся?

Я задумался: какое полезное действие у моего оборудования и у страйкболиста в целом? Оказывается, полезное действие у страйкболистов — не стрелять, не решать тактические задачи, не готовиться к Третьей мировой войне, а ходить и выпендриваться шмотками. Это стало для меня открытием. Они на себя и оружие готовы тратить большие деньги: автомат, костюм, прибор ночного видения. В страйкболе есть «Большие игры» — несколько тысяч человек приезжают в лес, чтобы вместе поиграть. Но на самом деле серьезно к этому относятся только пара десятков фанатов. Остальные не выполняют задачи: «Мне форму жалко, я её там испачкаю». Когда я это понял, разочаровался в страйкболе как в явлении. Магазин дополнил пневматикой, потому что ей интересуются более адекватные ребята. В общем, стартаперство у меня закончилось.

Чему ты в итоге научился?

Я научился тестировать идею. Тогда я считал, что для успешного бизнеса нужен готовый качественный продукт.

Я думал: вот доделаю систему для наружной рекламы, как поражу всех на этом рынке. Мне казалось, что нужно ещё полгода-год разработки. Сейчас я понял, что на тот момент нужно было «продавать подписку на эксельку». Мы написали несколько парсеров, которые складывали данные в одну таблицу. Её и надо было продавать. Проверить, будут люди покупать или нет.

Так было и со страйкбольным клубом. Думал, привезу крутое оборудование, о котором все мечтают — всем же хочется помериться, кто тут крутой Рэмбо. А оказалось, что это никого не волнует. Надо было сделать вид, что оборудование уже есть, строится площадка и вот-вот стартуем. Создать сраный лендинг, повесить форму регистрации и пустить трафик. По количеству зарегистрировавшихся или оплативших взнос было бы понятно, что не стоит заниматься этим вопросом.

Сначала надо протестировать идею, а потом уже рисовать прототипы и кодить

А какой опыт дала история с инвесторами?

Я научился думать своей головой. Я немного фаталист и раньше любил впадать в крайности. Был осторожным, а потом решил, что у меня ничего не взлетает из-за осторожности. Я полностью отключил предыдущую парадигму и решил действовать по другому. Я доверился инвесторам, потому что они крутили очень большими деньгами и указывали на мои ошибки, как мне тогда казалось. Но они финансисты, и их опыт в управлении деньгами мог быть полезным. В остальном они были примерно на моём уровне, а в чём-то даже похуже. Если люди вкладывают куда-то свои деньги, это не значит, что они за них будут переживать. Я думал, что даже 100 рублей — это деньги, которые надо отбить. А они решали другие задачи. В общем, не доверяй кому попало, думай своей головой и не стесняйся высказать своё мнение.

Судя по твоей странице во ВКонтакте, ты любишь игры?

Скажем так — это интересная любовь. Я люблю игры, но последнее время они вызывают больше вопросов, нежели желания поиграть.

Есть такой термин — «пропасть неверия». Когда ты взаимодействуешь с каким-то произведением, оно помещает тебя в мир, где есть свои правила и жанры. И ты можешь в это верить или не верить. Если не веришь, то каким бы качественным не был тот же фильм, ты уже не сможешь с ним ассоциироваться. Ты находишься в пресловутой пропасти, и любое разумное зерно в этом произведении тебе кажется полной хернёй. И вот игры я боюсь открывать, потому что в каждой находишь вещи, в которые не веришь. Становится неинтересно. Но есть и интересные игры. Прошел God of War — отличная игра, прекрасный дизайн, прекрасная история. В играх я начал ценить историю.

Я все думаю, что как-то уйду в игры или какие-то игровые механики. Мне кажется, они намного дальше ушли в нарратив, чем веб-проекты. Вебу давно пора учиться у игр: как они строятся, как создаются, какие эмоции вызывают.

До диплома ты делал какие-нибудь свои игры?

Нет, игры не делал. Как раз хотел попробовать в рамках школы. У меня было две идеи для игр. Одна из них — Don’t be negative, которую мы и сделали. Опять же, это даже не моя идея. Я мало что могу придумать, а вот скомбинировать и систематизировать могу. А еще лучше — своровать и переделать.

О механике игры я узнал из ролика на ютубе. Там Холли Кригер из Кембриджского университета показывала, как играть. Она играла на бумаге, а я решил сделать в вебе. У меня основной вопрос, когда вижу какую-нибудь дичь: «А почему бы не сделать это интерактивным?»

Каково было работать с Синельниковым?

Синельников мега-крутой, начнём с этого. Он очень сильно может в смыслы и переговоры.

Я изначально шел с мыслью, что игру не надо делать для всех. Я думал: раз у математиков это видео набрало просмотров будь здоров — значит, будем делать для математиков. Синельников объяснил: «Вот будет играть в твою игру секретарша, тебе от этого станет хуже?» — «Нет» — «Что объединяет математика и секретаршу? Наверное то, что они любят считать головоломки?» И я подумал: опаньки! Вроде на поверхности идея, но я как-то до неё своим мозгом не дошёл, а Синельников мне это подсказал.

Он помог в создании игры, в подходе к смыслам. Даже не столько к дизайну, сколько к смыслу дизайна. Для чего мы это делаем, зачем мы это делаем, почему мы это делаем. И это было круто. Я кайфанул от совместной работы.

Вообще, на третью ступень я хотел к Синельникову или к Горбунову. Это два таких чувака, которым на всё насрать — главное сделать качественный продукт.

Расскажи, как шла работа над дипломом?

Тяжело. Примерно в начале диплома у меня заболел ребёнок, мы с ним легли на неделю в больницу. Потом у меня был бешеный завал по работе. Ещё Лена Ширяева, наш дизайнер, призналась: «Ребята, я в игры не играла, не знаю, что это такое». Потратили очень много времени на поиск людей, которые помогут.

Диплом спасло то, что мы запараллелили разработку игры. От Эппла отказались сразу — там модерация может достигать двух недель. При условии, что проект длится всего 8 недель, тратить 30% времени на модерацию, чтобы потом проект вернули — нет, такого мы не хотели. А на Андроиде на модерацию нужно всего два часа. Раньше я на Андроиде ничего не делал, но мы выбрали эту платформу. Параллельно пилили веб-версию. В ней я был уверен, еще и Синельников посоветовал сфокусироваться на вебе, потому что на защите ни у кого Андроида не будет.

Мы как-то выкатились. Самые классные идеи пошли в последние две-три недели. Мы придумали, какой у нас будет визуальный стиль, как будет называться игра и всё такое — но времени было мало. Кстати, стиль так и не успели прикрутить. Наверное, справедливо, что мы заняли последнее место — мы могли лучше.

Но если говорить о моём видении, я бы выпустил игру даже с техническим дизайном, где были отвратительные отступы и серый цвет. Нужно посмотреть: люди вообще в неё играют? Переживал, что всё очень красиво, но кроме меня никому не нужно. И если с точки зрения дизайна к ней не подкопаться, то с точки зрения смысла — хрень. Я больше сторонник того, чтобы выпустить побыстрее, и посмотреть, что будет.

А зачем ты пришёл учиться в бюро?

Мне кажется, я упёрся во внутренний потолок. Вроде бы знаю, что делаю плохо, а сделать хорошо не умею. Подумал, что вокруг меня не хватает людей, которые могли подсказать, помочь сделать.

Я увидел во Вконтакте у товарища-программиста видеопрезентацию книги Ильяхова «Пиши, сокращай». Посмотрел ролик — меня впечатлило. Полез в блог Ильяхова, потом узнал о школе, начал смотреть дипломные работы, читать «Кто студент».

Хотелось пойти к редакторам: там и о дизайне, и о вёрстке, и о продукте, и о смысле, и «текст — это не всегда зашибись, не всегда король, у него есть задача и задачу надо решать».

Почему тогда поступил в Школу руководителей?

Я анализировал: на редактуру поступает в среднем около 100 человек, а на следующую ступень отсекается 30. Подумал: «А хватит ли тебе, Константин Эдуардович, сил пройти на вторую ступень в тридцатке, а потом из этой тридцатки попасть в десятку? Наверное, нет». А что ещё есть? Для того, чтобы попасть к дизайнерам, нужно очень многое уметь даже для начальных этапов. И вдруг я вижу, что есть школа руководителей, в которой учат и дизайну, и редактуре. Число поступающих там меньше — значит, и с конкурсом будет попроще. Поступил, и не пожалел.

У нас было две дисциплины, которые прямо не в бровь, а в глаз: «Дизайн продуктов» у Горбунова и «Аналитика» у Куличевского. Я разбираюсь в аналитике, а то, что он преподаёт — это совсем круто. Он выстроил мои разрозненные знания в систему и показал чёткий путь, по которому надо двигаться.

Что тебе дала третья ступень?

Горбунов писал в каком-то своем посте: «Две вещи, которым вы должны научиться — согласование замечаний и несдвигаемые дедлайны». Слова вроде бы понятные, но пока ты сам их не проживёшь, они кажутся просто словами. А сейчас я понимаю мощность этих инструментов — это прямо лайфхак, жизненная отмычка.

Очень влияет статус человека, который с тобой говорит. Две ступени научили нас, что преподаватель — это такая непререкаемая сущность. И первый месяц мы делали то, что говорил арт-директор. Потом меня это немножко задолбало — мы всё что-то делаем-делаем, а с места не сдвинулись. Я начал задавать вопросы: «Илья, а почему? А зачем? А как так? А что это даст? А что не даст? Что мы от этого выиграем? В чём проиграем?» — и половина задач сразу отрезалась. А ты думаешь: «Оказывается, можно вопросы задавать! Не всё обязательно надо делать!»

Что я понял в итоге? Согласование замечаний — это офигенная тема, прямо огонь. Второе — это понимание, нужно докапываться до сути, копаться, пока не станет понятно. Надо до такого уровня: когда показываешь абсолютно далекому от нашего ремесла человеку файл со своим проектом и согласованные замечания, говоришь ему: «Сделаешь?», а он ответит: «Пф! Всё понятно, сделаю!» Если замечание «Нужно сделать более воздушно» — что это значит? Может, кто-нибудь это поймёт и сделает, а мне нужно «А где? А как? А что вы вкладываете? А вот это вот что?» Я, может, сильно бесил Синельникова этими вопросами, но мне это было нужно, чтобы спать спокойно и быть уверенным, что дизайнер Лена, например, сделает именно так, как договаривались, и ей не надо тратить время, чтобы интерпретировать замечания.

Обсуждали с женой, когда я подводил итоги после защиты. Говорю: «Знаешь, школа нужна тем, кто действительно хочет». Бессмысленно какому-нибудь директору взять и привести туда всю компанию, типа «вот теперь мы все идём в школу Горбунова, проходим три ступени, и будет всем счастье». Человеку для этого внутри нужен посыл: «Я хочу расти».
И самый главный парадокс в том, что об этом всём говорили в интервью все выпускники. Но повторюсь: пока сам не проживешь, для тебя это просто слова

Школа нужна тем, кто хочет расти. Если человеку и так нормально — он не выживет ни в школе, ни в профессиональном плане

О школе большинство узнают из блога Максима Ильяхова. Как думаешь, почему так получается?

Я тоже задавался этим вопросом. Кажется, будто у Ильяхова цель — собрать команду для решения любой редакторской задачи. И он всеми способами ищет, агрегирует, обучает и подхватывает хороших специалистов. А ещё между делом рассказывает «Вот у нас был журнал, там Лена так сделала. А Вася классный проект запустил, молодец». И ты такой «Я тоже хочу быть таким же молодцом, как Вася». И идешь учиться.

Так же и Горбунов решает вполне прагматическую задачу: ищет сотрудников в бюро для новых проектов. Например, складывается ощущение, что он активно развивает своё издательство.

Получается, воронка школы — это Горбунов и Ильяхов. Мне кажется, они больше всех понимают ее ценность. Остальные директора — мегакрутые профессионалы, всегда готовы помочь и подсказать. Но я не ничего не слышу про их проекты вне школы. А если они и есть, кажется, что они сами справляются и никто им в помощь не нужен. Хотя может я зря так думаю, и это меня ограничивает.

Как ты совмещал учёбу и семью? Насколько это вообще тяжело?

Мы когда планировали второго ребёнка, смеялись: у меня на 2018−2019 годы проект «Школа», а у жены — «Второй ребёнок». Я знал, что с двумя детьми я точно не вывезу учебу у Горбунова. С первым ещё более-менее: в шесть утра я вставал и приходил на работу, до девяти решал тесты, потом работал, а вечером почитывал какую-то литературу после того, как ребёнок ляжет спать. Слава богу, успел отучиться с одним. Жене говорил: «Не смей рожать, пока я диплом не получу!» Боялся, будет мучить совесть, что толком ей не помогаю.

Я читал интервью с Людой, и думал: «Люда, ты космос! Ты рысь! Как ты можешь: только родила — и сидеть редачить?» Вообще, наверное они с мужем удачно распределили всё. У нас с женой так с двумя детьми пока не получается.

Можешь дать какие-нибудь советы для следующих потоков?

Совет будет из разряда «Капитан Очевидность»: ребят, не бойтесь ошибаться. Ошибаться — это прикольно. Только не гнобите тех, кто допускает ошибки, и сами из-за допущенных ошибок не убивайтесь. Разбирайте с уважением свои ошибки и ошибки своих коллег, просите помощи у студентов. В любом случае, твой сосед по парте будет в чём-то разбираться лучше тебя, а ты — лучше в чём-то другом. Делитесь информацией, общайтесь. Это я как интроверт советую.

Учёба в Школах бюро — это не университет, где после экзамена можно перекреститься и всё забыть. Здесь важна каждая ступень. Старайтесь получить от них максимум, чтобы потом не задавать глупых вопросов каждые пять минут. Ведь если ты ничего не понял и тебе всё нужно объяснять — ну извини, тебя полгода учили. Если ты до сих пор не знаешь, как это применять, то кто виноват? Никто, кроме тебя.