У Даши неспецифический язвенный колит (НЯК). Это хроническое аутоиммунное заболевание с непрерывно-рецидивирующим течением. Это значит, что поражён весь толстый кишечник, и болезнь всегда активничает.

Даша лечится биологическими иммуносупрессорами — это капельницы, которые нужно получать раз в 8 недель. Этого достаточно, чтобы подавить заболевание. Биологические препараты — это высокотехнологичное дорогостоящее лечение, которое оплачивает государство.

Ты обидишься, если тебя назовут инвалидом?

Состояние здоровья не влияет на обидчивость. Меня в детстве очень обижало слово «инвалид». Боялась, что со мной перестанут общаться. Друзья говорили: ну чего переживать, ничего не изменится, это просто бумажка. Я злилась: нет, изменится, буду не такая, как все. Это, конечно, глупость. Так что это слово может кого-то обидеть, но не меня.

Насколько этично называть человека инвалидом?

В профильных медиа о здоровье и благотворительных фондах есть правило хорошего тона: вместо «инвалид» говорить «человек с инвалидностью». Дополнительные слова подчеркивают, что состояние не определяет человека. Не астматик, как будто это его личное качество, а человек с астмой.

Кто-то считает, что корректно говорить «человек с ограниченными возможностями». Термин перекочевал из законодательства и не имеет отношения к правде. Большинство людей с инвалидностью не могут получить образование и хорошую работу не потому, что они не могут, а потому, что среда не адаптирована под них. Из-за этого все ограничения.

Как диагноз отразился на твоей учёбе?

В девятом классе почти весь год пролежала в больнице. Экзамен сдала по льготе, как инвалид. Сдавала экзамены без подготовки, выбрала английский и обществознание.

Я окончила Российский государственный гуманитарный университет (РГГУ) по специальности «Управление персоналом». Надо было что-то закончить для корки.

Ребёнок с инвалидностью может бесплатно поступить в любой университет на любой факультет. Можно сдать экзамены плохо — на минимальный балл, при этом зачислят хоть в МГУ. Но нужно здраво оценивать свои силы и выбирать то, откуда не отчислят в первый же месяц.

У меня было от одной до четырех госпитализаций в год. Я брала три академических отпуска длиной в год, училась в бакалавриате семь лет вместо четырёх.

Нужно ли говорить работодателю о проблемах со здоровьем? Почему?

Если признаваться работодателю в особенностях здоровья, нужно быть готовым, что он не обязан разбираться в диагнозе, быть нянькой, психологом или врачом. Нужно научиться объяснять простым языком, как нюансы здоровья могут сказаться на рабочем процессе и как их компенсировать. Не нужно обижаться.

Если признаваться работодателю в особенностях здоровья, нужно быть готовым, что он не обязан разбираться в диагнозе

Кроме НЯКа у меня ещё эпилепсия. Работодатель может спросить: «Вы как в кино упадете и будете биться в припадке с пеной?» Вопрос бестактный, но имеет право на существование. Я не обижаюсь, а объясняю, что у меня всё иначе: я не бьюсь в припадке с пеной.

Могу общаться по видеосвязи, только если никого не смущают тики. Может случиться абсанс — это залипание, начинаю пялиться в одну точку. Собеседнику кажется, что я его не слушаю. Он может сказать: не хочу повторять тебе два раза одно и то же, мне нужен внимательный человек. Но может и согласиться. Главное — дать человеку право на достоверную информацию. Сказать, в чем особенность, предупредить и дать пути решения.

Почему ты выбрала сообщать о работодателю о проблемах со здоровьем?

Мне казалось, что если врать, будет лучше. Это привело к прекращению сотрудничества с одной компанией.

Я работала над циклом статей. В этот период мне назначили новый препарат. Начались побочки, я не могла встать с кровати. Редактор спрашивает: «Когда будет материал?» Отвечаю, что всё будет в срок, пытаясь доказать, что работаю не хуже других. Тянула время и из-за самочувствия сдала плохую статью после дедлайна. Редактор попросила переделать. Я исправила, но издание перестало со мной сотрудничать.

Я должна была подумать о редакторе. О том, что срываю рабочий процесс. Теперь я говорю честно. Нужно готовиться к тому, что всё, что может пойти не так, пойдёт не так. Я должна была сказать: «У меня сейчас происходит адаптация к новому препарату. Иногда это бывает быстро, иногда — долго. Я не могу этого предсказать и не могу обещать, что уложусь в срок. Если работа горит, то лучше откажусь».

Забота о редакторе — это дать время для манёвра: полторы-две недели, чтобы найти другого исполнителя. Однажды редактор сказал: мы не торопимся с этим материалом, подожду, пока поправитесь. Тут редактор принял осознанное решение по поводу сотрудничества.

Какие курьёзные вопросы задавали тебе работодатели?

Я устраивалась в компанию, где нужно было непрерывно взаимодействовать с людьми. Услышала от работодателя просьбу вести личную встречу. Тики мне не мешают, но часто смущают невоспитанных людей.

Потенциальный работодатель спрашивает: «Дарья, а вы не можете эти тики куда-нибудь убрать?» У меня в ответ саркастичная мысль: я с ними живу всю жизнь, как же я не додумалась их убрать? Спасибо, что сказали. Раз надо, значит уберу.

Сказала, что могу увеличить дозировку препарата, но это опасно. От тиков нет никакого вреда, кроме лёгкой социальной неловкости. Но если увеличить дозировку препарата, я буду сонливая, сконцентрироваться будет сложно. Работодателю это тоже не понравилось, она спросила: «А не можешь принимать какие-то ещё таблетки, чтобы взбодриться?»

Есть смысл специально искать вакансии для инвалидов? Почему?

И да, и нет. Расскажу почему.

По закону компания обязана трудоустраивать инвалидов, но на практике иначе. Предпочитают закрывать места за счёт людей с астмой и диабетом. Они на бумаге — инвалиды, но по факту не отличаются в работе от других. Именно поэтому 46% людей с инвалидностью не говорят работодателю об особенностях здоровья: боятся, что возьмут не их, а астматиков или диабетиков.

Работодатели редко адаптируют условия под отдельные типы инвалидности. Я хотела работать дистанционно, потому что нахожусь на иммуносупрессии. Это лечение, которое направлено на искусственное подавление иммунной системы. Из-за этого у меня очень слабый иммунитет: могу прийти в офис, на меня кто-то кашлянет. Кашля хватит, чтобы я слегла с осложнённой ангиной на две недели. Работодатель говорит: мы можем обустроить тебе место с поручнями, дать дополнительный перерыв и специальный большой шрифт на компьютере. Это здорово, но не подходит: мне нужна полная удалёнка, а не поручни и большой шрифт.

Однажды я попросилась на дистанционку. Работодатель предложил приезжать раз в неделю в офис. Это закончилось тем, что я болела и работала из дома.

Ты выбрала фриланс вместо фултайма. Как новый режим работы отразился на твоей работоспособности?

На фрилансе стало легче. Я беру задачи наперёд и заранее сдаю в удобное время до дедлайна.

Я балансирую: составляю список дел на неделю и дроблю их на каждый день по чуть-чуть без выходных. Таким образом, не бывает дней, когда не делаю совсем ничего, и даже самые объёмные задачи выполняются по чуть-чуть.

Поделись лайфхаками: как организовать себя, если всегда есть риск лечь в больницу?

У меня есть техника, которая позволит работать, даже если завтра увезёт скорая.

Ложусь в больницу ещё до того, как мне становится плохо. У меня была ремиссия — состояние, когда болезнь спит. Затем болезнь вернулась. В этот период у меня была работа, я ей очень дорожила. Боялась ложиться в больницу настолько, что затянула ситуацию до очень тяжёлого состояния. Меня выносили на руках из дома и положили в больницу на два месяца.

Понимаю: лучше было лечь в больницу тогда, когда ещё чувствовала себя хорошо. Мне нужен присмотр, процедуры, которые выполняются в стационаре. Но я сохраняю трудоспособность. У меня есть ноутбук, мышка и переносной модем, даже кроватный столик. Могу взять это всё с собой и работать из больницы.

Если не затягивать, можно спокойно ложиться на лечение. Могу предупредить работодателя о том, что пока в больнице подписываю бумажки, буду недоступна несколько часов. Зато потом обустроюсь в палате, открою ноутбук и буду делать задачки.

Анализирую, когда я больше всего продуктивна, и работаю в это время. Например, я жаворонок: утром и днём много сил. Вечером их нет. Массивные и энергозатратные задачи ставлю на первую половину дня. Вечером я читаю. Вечернее состояние я называю «лечь и лежать в направлении мечты».

У меня есть набор полезных занятий для любого состояния. У меня даже тематические телеграм-каналы про редактуру разбиты на разное настроение. Вчера вечером читала Фёдорова. У него настолько дружелюбный и ненавязчивый язык, что я как будто не по работе читаю, хотя там много полезного.

Не устраиваюсь на фултайм. Ещё зажирающая время история: бесплатное лекарственное обеспечение. Два-три месяца в год я занимаюсь оформлением квоты на госзакупку дорогостоящего препарата. Для этого нужно ездить в туберкулезный диспансер, сдать пробу, собрать документы, взять направление и снова ехать в больницу. Поездки, уколы, капельницы — это всё в дневное время. Бывает так, что документы выдают два дня в неделю, с 12 до 13. Я не обманываю работодателя и не устраиваюсь на фултайм. Потому что понятно, что не могу быть всегда на рабочем месте.

Учусь отдыхать иначе. Время, когда человек с инвалидностью занимается лечебными и бюрократическими занятиями, вычитается из отдыха. Иногда на меня накатывает печаль: почему кто-то вечером лежит, смотрит сериал, а я еду на Шоссе Энтузиастов в больницу, а потом дорабатываю то, что не успела днём?

Ситуация не изменится, важно научиться отдыхать иначе. Хороший выход — выделять время под отдых, соблюдать строгий тайминг. Если ввести в практику маленькие перерывчики от получаса до двух часов на прогулку, чтение, прослушивание подкастов или просмотр видео, я незаметно начинаю отдыхать. Во время капельницы читаю книги, в поездке — слушаю лекцию.

Практикую приятные ритуалы: после капельницы иду в кафе и сижу с книжкой и кофе. Это мелочь, но я перестала относиться к капельницам как к тяжёлому мероприятию.

Как выработать нейтральное отношение от работодателя, чтобы он не хотел постоянно тебя жалеть, но и чтобы знал о болезни?

Прежде всего стоит перестать жалеть себя самому.

Кто-то каждый день после работы забирает ребёнка с продлёнки, кто-то приносит продукты пожилому родителю и помогает ему с гигиеной. У меня — свои особенности, которые изменяют график. Со временем драма уходит и превращается в простое планирование. Болезнь никогда не перестанет иметь значение.

Я думала, что в будущем буду, как все: здорова, буду пахать, сколочу крутую карьеру. У меня хроническое неизлечимое заболевание, оно на всю жизнь. А я пыталась себя обмануть, что однажды будет по-другому. Не будет. Я приняла ограничения и вписала их в жизнь.
Мы не отвечаем за то, что подумают другие люди. Работодатели не хотят нанимать инвалидов из-за предубеждений. Имеют право. Кто-то не хочет брать на работу молодых девушек, потому что уйдут в декрет. Кто-то не берет 40-летних одиноких мужчин, называя их эгоистами, которые не умеют работать в команде. Это личные предубеждения, основанные на опыте.

Чтобы не вызывать ощущение пожалейки, важно разговаривать с работодателем: объяснить, как будет происходить рабочий процесс. Это нужно, чтобы не возникало недомолвок и нештатных ситуаций.

Чтобы не вызывать ощущение пожалейки, важно разговаривать с работодателем

Мне нужно ездить на капельницу раз в два месяца. Это длительная процедура, и часто после неё можно чувствовать себя нехорошо. Я думала, что буду работать под капельницей, после поеду в офис, и завтра буду работать, чтобы наверстать. Больше так не думаю.

Сейчас я на год вперёд знаю даты этих капельниц, они расписаны по календарю. Сообщаю работодателю, что в эти дни работать не буду. Буду на связи, могу что-то обсудить, поработать в выходные. Я не буду играть в фальшивое равенство и показывать, что я как все. Я где-то похуже, но где-то получше. Все ли у вас работники готовы быть на связи в выходные? Брать работу на выходные? Или могу сделать задачу к 8 утра.

Я работала в коллективе, где люди могли накопить задачки на выходные и отдать их мне. Они были рады, что есть человек, который их сделает.

Ты работала в Фонде борьбы с лейкемией. Как тебе удавалось пережить тяжёлые истории пациентов, не пошатнув своё моральное состояние?

Я изначально ничего не чувствовала. Сопереживалка закончилась ещё в детстве из-за процедурного мышления.

Процедурное мышление — это когда человек направляет эмоциональные переживания в действия, если может помочь в решении проблемы. Если я сопереживаю человеку, что могу сделать, чтобы помочь? Например, могу написать текст в соцсетях, который расскажет историю, перед ссылкой для перевода денег на лечение. Могу сделать всё, чтобы написать этот текст одновременно эмоциональным и не чересчур жалостным. Если могу, то переведу сумму человеку.

Всё остальное — его дальнейшая судьба, его переживания. Это вне зоны моей ответственности. Не захожу в территорию глубокого сочувствия.

Как заблокировать себя от личного контакта с человеком и не впасть в депрессию?

Думать только о том, как можно помочь. Если представить всё в этом мире со знаком плюс или со знаком минус, то переживания дают минус. Влияют на здоровье и в долгосрочной перспективе могут негативно отразиться на семье и близких. Если человек будет постоянно угрюмым, это заметят.

Нужны ли переживания человеку, которому требуется помощь? Нет. Он и так знает, что у него проблемы. В интервью с волонтерами часто задают вопрос про то, как общаться с людьми с заболеванием. Но все же разные. То, что конкретный человек болеет, не делает его по характеру таким же, как другие люди с таким же диагнозом.

Когда грустно, один хочет, чтобы принесли коробку шоколадных конфет и включили «Доктора Кто». Другому захочется, чтобы ему дали выплакаться. Третьему захочется выйти в парк и орать. Все разные. Это то, как люди переживают стресс.

Показать, что за пределами недуга есть жизнь. В большинстве случаев болеющие люди настолько вовлечены в свой недуг, что не хотят лишний раз траура и уныния. Наоборот, если прийти к больному человеку, полезно показать ему, что есть жизнь за пределами болезни. Показать, что жизнь не закончена. Причём неважно, вы придёте физически в гости или просто поговорите с ним.

Да, возможно, человек испытает тоску из-за того, что у него сейчас этой жизни нет. Но, когда человек болеет, важно формировать вокруг него информационное поле, которое будет тянуть вверх. Уныние — это плохое подспорье для выздоровления.

В этом выпуске мы упоминаем Инстаграм. Инстаграм — платформа, принадлежащая организации Meta Platforms Inc., деятельность которой запрещена на территории РФ.

Расскажи о своём опыте UX-дизайнера. Какие задачи выполнял, в каких компаниях работал и как искал клиентов?

Как UX-дизайнер, я анализировал конкурентов, строил CJM, JBTD, сам дизайнил, делал прототипы в Фигме. Работал в Фотошопе и Иллюстраторе, если требовала задача.

После университета проходил практику в «Лидмашине» веб-дизайнером. Там занимался дизайном сайта и картинок для Инстаграм.

Работал три месяца на аутсорсе с компанией «Софтлекс». Вместе с командой делал дизайн сайта и приложения, которое сводило работодателей и сотрудников. Как hh.ru, только для программистов.

С 2019 занимаюсь преимущественно фрилансом. Сначала был UX-дизайнером, сейчас — UX-редактор. Я анализирую, зачем, что и для кого мы делаем, и пишу текст для лендинга, сайта или приложения.

Заказчиков ищу на площадке «Хабр-фриланс». Там можно отправить бесплатно пять откликов в день — этого достаточно, чтобы найти клиентов.

Я пробовал разные площадки, покупал платные аккаунты на других фриланс-биржах. На «Хабр-фриланс» мне не потребовалось тратить свои деньги, хватило бесплатных откликов. На других биржах у меня не получалось сработаться с заказчиками, а на «Хабр-фриланс» с этим всё хорошо.

Почему выбрал фриланс, а не работу в штате?

Скорее фриланс меня выбрал, чем я его. Изначально хотел работать в штате, получать оклад и жить спокойно. Но меня не брали компании, в которых я хотел работать. Постоянно откликался, делал тестовые и проходил интервью. Результат — три месяца работы на аутсорсе. За четыре года фриланса я успел поработать в четырёх-пяти компаниях в штате, и это был очень полезный опыт.

Сейчас прохожу испытательный срок в компании у себя в городе, где обязательно присутствие в офисе. Так что штат и фриланс часто приходится совмещать, чтобы было на что жить. Не скажу, что я точно определился с форматом работы. Понимаю, что фриланс для меня интереснее, но пока не знаю, как организовать постоянный объём работы и получать стабильный доход.

Как считаешь, кому не подходит работа в штате?

Перед фрилансом всегда полезно поработать в штате и набить шишки. Необходимо понять процесс работы, научиться взаимодействовать с командой и привыкнуть к замечаниям. Потом можно уже думать о переходе на фриланс.

Специалист поработал в штате, но понимает, что хочется свободы. Ведь на фрилансе он сможет работать ночью, сорвать все дедлайны, остаться должным клиенту денег… Шутка, которая может стать правдой. Часто читал, что фриланс расслабляет, а работа требует определенного графика. В этом я смог убедиться сам: иногда не хочется рано вставать, хочется погулять и повеселиться с друзьями. А работа — я же фрилансер, ночью сделаю. Нет, это самообман.

Фрилансер — это про самодисциплину. Он понимает, какой объём работы нужно выполнять ежедневно для решения задачи. Если дисциплина сохранится, все дедлайны будут соблюдены, график работ не будет постоянно сдвигаться — из человека выйдет хороший фрилансер.

Фрилансер разговаривает напрямую с клиентом. Да, это и есть основные деньги, которые недополучает штатный сотрудник, ведь он не несёт ответственности перед заказчиком. Заказчик штатного сотрудника — его арт-директор, проектный менеджер или кто-то другой внутри компании. Прямое общение с клиентом — боль, слёзы, насилие и всё такое. Тут главное — научиться отказывать, выявлять неподходящих клиентов, заключать договоры, брать предоплату и беречь своё психологическое состояние.

Есть мнение, что на фрилансе нельзя много зарабатывать. Как считаешь, почему много получать на фрилансе удаётся не каждому?

Фриланс — отчасти предпринимательство. Сначала человек будет долго мучиться, ничего не зарабатывать, ругаться с клиентами, обижаться на весь мир. Обычно в этот момент большинство фрилансеров решают, что работа в офисе и общение только с коллегами — лучший выход. Да, для многих это так и есть. Работать в офисе с печеньками, ДМС и больничным — удобно и приятно.

В начале пути не будет большого чека. Придётся конкурировать с теми, кто берёт 100 рублей в час или работает «за портфолио»: когда клиент позволяет выложить сделанную для него бесплатно работу себе в портфолио. Поначалу без яркого портфолио фрилансер конкурирует только ценой, и это очень печально. Если идти на фриланс сразу, без опыта работы в студии, то прорваться будет сложно.

Сайты на Тильде за 10−20 тысяч рублей — небольшой стабильный доход, если делать по 3−4 однотипных сайта в месяц. Из подобной рутины сложно выбраться. Придётся порвать со всеми заказчиками, научиться чему-то новому и жить без постоянного дохода. Я так же делал сайты с универским другом за 10−20 тысяч, но нам повезло: у нас было слишком мало клиентов для стабильного ежемесячного дохода. Говорю «повезло», потому что пришлось учиться новому, что позволило повысить чек.

UX недавно появился, и люди вкладывают разные понятия в термин «UX-дизайн». Что для тебя UX?

Для меня UX — это создание интерфейсов сайтов, приложений и лендингов, но не в цвете.

В создании продукта есть несколько этапов. Первый — это анализ конкурентов, построение CJM, JTBD. По моим ощущениям, он заканчивается предоставлением кликабельного прототипа в Фигме, но не цветного. Этот этап и есть UX. Следующий этап — подбор референсов и реализация макета в цвете. Это уже UI.

UX-дизайнеру не надо лезть в другие программы, кроме Фигмы. Если нужно отрисовать иконку в Фотошопе или Иллюстраторе — это уже UI.

Для кого подходит UX-редактура?

Ответ банальный: в UX-редактуру стоит идти тем, кто любит тексты. Когда человек пишет, и его от этого прёт.

У меня есть опыт в UX-дизайне, но я не хочу идти дальше, становиться UX-исследователем или углубляться в UI.

Поэтому я выбрал редактуру. Мне нравится работать с текстами, думаю, они у меня хорошо получаются. UX-редактура — самое близкое к UX-дизайну направление в работе с текстами, мне почти не пришлось переучиваться. Я уже знаком с процессом создания интерфейсов, как UX-редактору мне легче вступить в этот процесс.

Воспринимаешь ли смену деятельности как даунгрейд? Почему?

Наоборот, я воспринимаю это как апгрейд. Я могу применять те знания, что у меня есть сейчас, и развивать дополнительные навыки.

Тебе помогает в UX-редактуре опыт работы UX-дизайнером?

Да, опыт работы UX-дизайнером позволяет смотреть на продукт шире. Благодаря этому опыту, я:

Подхожу к интерфейсу как к продукту. Когда прежде чем начать что-то делать, я анализирую, зачем, для кого и почему.

Понимаю, как строится процесс создания интерфейса.

Легко общаюсь с дизайнерами. Я работаю с дизайнерами над одним макетом в Фигме и говорю с ними на одном языке.

Сам рисую иллюстрации для статей в своём блоге. Как говорит Максим Ильяхов, статью нужно строить от визуала. Я могу сам реализовать свою идею визуализации, получается удобнее и быстрее, чем ставить ТЗ дизайнеру на простую картинку.

Фигму я давно освоил, пишу тексты прямо в ней, а не в Гугл-документах. Мы вместе с дизайнером работаем над одним макетом: я могу сам что-то поменять, поправить и не сломать все компоненты в Фигме. Текст примеряем сразу на макет, получается работать быстрее.

Опыт работы UX-дизайнером позволяет смотреть на продукт шире

Современному UX-редактору можно вообще не работать в Гугл-документах, а сразу в Фигме?

Нет, работа в Гугл-документах — неотъемлемая часть редакторской работы. Если приходить в редактуру из другой сферы, то не удастся избежать копирайтинга. Поначалу придётся пилить скучные тексты для компании, которая будет готова взять новичка. Для копирайтера Гугл-док — мастхэв.

Счастливчик тот, кто работал с интерфейсами и сразу стал UX-редактором в команде, которая всё делает в Фигме. И всё равно нужно уметь работать в Гугл-документах. В любом случае, быстрая работа в этой программе — полезный скилл любого редактора.

Где редактору научиться Фигме?

Сейчас я даже не вспомню, кого именно начинал смотреть в 2019-ом году. Забивайте в ютубе: «Обучение в Фигме с нуля», «Основы Фигмы» — и смотрите. Базовой работе в софте можно научиться по любым ютубным роликам. Для начала посмотрите разных спикеров, чтобы выбрать себе подходящего. Бывает, что спикер вроде бы крутой, но что-то не заходит, не тот вайб. Ничего страшного, найдите другого.

Если хотите сразу окунуться во все тонкости, то берите расширенный курс, в который входит обучение работе в Фигме. Но мне кажется, это слишком долгий и сложный путь, если не хотите в будущем заниматься дизайном.

Мы говорили о плюсах, а теперь давай зайдём с другой стороны: есть ли минусы в том, что раньше ты был дизайнером?

Бывшему дизайнеру всегда хочется поучить другого дизайнера и влезть в его работу. Сдерживаться сложно, но лучше это делать. Я даю советы, только если понимаю, что могу дать что-то хорошее. В компании есть выстроенный процесс, а тут прихожу я, у которого совершенно другие задачи, и говорю дизайнеру: «Нет, давайте по-другому».

Бывшему дизайнеру всегда хочется поучить другого дизайнера

UX-дизайнер захотел уйти в UX-редактуру. Каков алгоритм действий?

Для начала изучите основы текста. Подойдут «Пиши, сокращай» Максима Ильяхова и Людмилы Сарычевой и «Ясно, понятно» Максима Ильяхова.

Я смотрел ютуб-канал Иры Моториной. Она выкладывает интервью и гайды, например, как работать с референсами. Интервью на разные темы: об этике и этичных продуктах, выгорании, лайфхаках для удалёнщиков. Очень неплохой ютуб-канал, на мой взгляд.

Также читал её телеграм-канал «Редач». Там тоже много полезного.

В общем, просто начните изучать текст. Если нравится — задумывайтесь о переходе в UX-редактуру. Этот переход не должен быть бездумным.

Как правильно: читать десятки книг и каналов по редактуре или прочитать условного Ильяхова, сделать минимальное портфолио и начать откликаться на вакансии?

Оба варианта не гарантируют успешности откликов. Если опыт нулевой, то лучше сделать минимальное портфолио и начинать откликаться. Сначала будете получать отказы, но сможете понять, что вообще требуется на рынке. Хорошо, если работодатели что-то ответят и скажут, почему именно им не подошёл отклик.

Читать десятки книг, каналов по копирайтингу и редактуре нужно для совершенствования навыков в профессии. Любая сфера требует постоянного обучения на протяжении всей карьеры. Если редактор хочет сделать только небольшое портфолио, получить оффер и на этом закончить обучение — лучше не идти в профессию. Не прёт от работы, не хочется развиваться, ничего читать по теме — надо задуматься, а ваша ли это работа.

Я в дизайне хотел сделать портфолио и сразу устроиться на работу. У меня не было большого желания совершенствовать свои навыки в профессии. Со временем заинтересовался и начал погружаться, но не было главного — меня не пёрло от работы, я не питался от неё энергией. С редактурой и копирайтингом у меня обстоит иначе. Пока нет постоянной работы, получаю отказы на отклики, но всё равно хочу погружаться в тему глубже и глубже. Что дальше — посмотрим; говорю то, что есть сейчас.

Ты сначала окончила магистратуру в Москве, а потом через три года поступила за границу. Почему так произошло?

В Москве я окончила специалитет в МАРХИ, в магистратуру не стала поступать. Работала архитектором с третьего или четвёртого курса, и в какой-то момент мне это надоело. Решила, что в жизни не хватает приключений, и надо что-то менять. Поступить учиться было самым лёгким способом переехать.

Дело в том, что в России учат делать чётко по инструкции. Например, задание для курсовой — спроектировать гараж. А мне не хватало понимания связи архитектуры с культурой. Может, и были лекции по международной архитектуре, но я их прогуляла.

В  Европе как раз надо искать решение самому и обосновывать его знаниями истории и социологии. Дипломной работой будет реновация района. И нужно самому понять, что это значит, какие проблемы есть у района, и как архитектура поможет их решить.

Всё объединилось в то, что нужно поступить за границу. Мне хотелось, чтобы было бесплатно и со стипендией. Бывают стипендии за талантливость, но у меня было мало надежд на талант.

В результате я поступила в миланский политех. Информацию о нём нашла сама в интернете. Обучение было на английском и со стипендией. К тому же программа входит в 10 лучших архитектурных программ в мире.

Что нужно было для поступления?

Для того, чтобы поступить в магистратуру, нужно было портфолио. Предполагается, что я уже что-то знаю в архитектуре, поступая в миланский политех. Я сделала портфолио по своим студенческим и рабочим проектам.

Ещё для поступления нужно было сдать экзамен английского и собрать кучу документов, которые было непонятно, как делать.

Я сдавала экзамен TOEIC — это самое простое, что можно сдать. Просто я к тому времени прицельно английским не занималась, и надо было подтягивать. Я его всегда учила, смотрела всё на английском, но пришлось найти репетитора, так как лексика сериальчиков отличалась от тестовой. Выяснилось, что у меня нулевой словарный запас, а в остальном я огонь. Репетитор была в шоке, почему я все понимаю, а слов не знаю.

В Европе есть система кредитов, по этой системе мне нужно было набрать 60 кредитов за год обучения в МАРХИ. У нас этой системы не было. Чтобы перезачесть программу, нужно было предоставить её описание на английском. Не просто названия предметов, а описание каждого курса с компетенциями, которые студент получает во время обучения. А официального описания в МАРХИ не было.

В институте мне сказали, что на CD-диске есть программа, которую сделал один студент, когда поступал. Но она была для другой специальности. На её основе я как-то составила описание своей университетской программы.

Самой нервной частью в подготовке к поступлению была стипендия. Я попала в ситуацию, когда нужно переехать в другую страну, и только через пару месяцев скажут, получаю я стипендию или нет. Переезжала и думала: через пару месяцев вернусь домой, если что.

Тебе понравилось обучение? Это было то, что ты хотела?

В целом да. У меня было мало ожиданий. Перед тем, как переехать в Милан, я там ни разу не была. Погуглила стритвью за неделю до отлёта. Оказалось, что Милан не очень похож на Италию. Остальная Италия — музей под открытым небом, а Милан — уродливый. Его много перестраивали после войны, и получился такой город из 50−70х.

От учёбы тоже ничего не ждала. Но оказалось, что это очень сложно. Разница в том, что европейцы учатся не за неделю до сессии, а всё время. В МАРХИ перед экзаменами мы не спали ночами. Оказалось, можно спать ночами, но при этом нужно пахать как проклятый, так как каждую неделю мини-дедлайн, который нужно сдавать. Так нужно было провести два года. Сложновато, но эффективно: я спала по ночам.

У тебя выпускная работа в Миланском политехе была по реновации территории?

Диплом я делала в Милане. Здесь работает программа по реновации Riformare Milano. Есть список мест, которые государство планирует облагородить, и для этих участков разные бюро или студенты периодически делают проекты: к историческому ландшафту добавляют элементы для взаимодействия туристов и местных жителей. Государство объявляет конкурс, но это необязательно к чему-то приведёт. Может быть, реализуют проект студентов через 5−10 лет, когда деньги появятся.

Я делала один из этих участков. Не сказать, что у меня был очень успешный диплом. Время работы над дипломом у меня совпало с периодом, когда я слишком устала от жизни и эмиграции. Полгода тянула и медленно проводила исследования, а потом за месяц сделала проект.

Расскажи о разнице в подходах к работе у архитекторов из России и Италии.

В Москве я делала сама какие-то квартиры, а в итальянском бюро делала дома и дачи. Мой самый большой проект — башня на Олимпийском. Рядом с Олимпийским есть отель Рэдиссон. Раньше там был недострой, наша фирма купила его и достраивала. Я рассказывала архитекторам, что делать.

В России архитектор выбирает всё до последней дверной ручки. Людям сложно просто покрасить стены в белый цвет, везде бабушкин ремонт. Если не поклеить обои с блестючками, соседи придут и скажут, что это плохо.

В Италии достаточно сделать планировку. Например, она должна соответствовать идее, что посреди квартиры будут одни шкафы великолепной формы. Всё остальное — ну что вы, стены в белый не покрасите?

Ещё в Италии мы делали промышленные объекты. У нас было несколько производств, для которых мы перестраивали цеха или офисы.

В целом всё это не привело меня к какому-то успеху или удовлетворению, и поэтому я больше не занимаюсь архитектурой.

Что тебе понравилось в архитектуре?

В архитектуре мне понравилось придумывать концепты. Не рисовать здание, а придумывать логику. Есть исходные данные: район, где живут люди, они используют это место так и так. А архитектор смотрит, чего не хватает.

Например, когда делают проект жилого здания, к нему добавляют все те функции, которые нужны, учитывая ситуацию вокруг.

Дальше зависит от масштаба. Можно делать проект для города, для региона. Допустим, есть проект культурной реновации города. Этим тоже занимаются архитекторы. К историческому ландшафту добавляют элементы для туристов. Они связывают всё в единую программу на местности. И когда человек идёт из одного места в другое, он проходит эту программу. Такой логичной штукой интересно заниматься. Но это делают мало бюро.

В архитектуре прикольно то, что можно заниматься вообще чем угодно. Архитектурное образование — прекрасная база, потому что можно потом стать кем угодно: дизайнером интерьеров, архитектором, который все дни проводит на стройке, моделить 3D-модели, чертить рабочие чертежи. Много разных дел, которые направлены на достижение одной цели — сделать проект. А можно сменить вид деятельности и пойти флористом или модельером.

Дальше можно выбрать: или только в 3Ds Max сидеть, или по стройкам ходить.

Как ты считаешь, кому не стоит идти в архитектуру?

Не идите в архитектуру, если:

Не хотите брать ответственность за жизни людей. Архитектор несёт ответственность не только за деньги и свои хреновые решения. Он ещё ответственен за жизни людей. Когда проектируют здание, есть конструкторы, которые проверяют. Но если что — спросят с архитектора.

Не хотите расти вертикально. Ещё в архитектуре непонятно, куда расти. Если расти вертикально, то в какой-то момент на человеке появляется огромная ответственность за бюджет проекта. Но это не буклеты напечатать, а небоскрёб построить. Денег получаешь достаточно, но архитектор не спит и не ест, потому что на нём ответственность, и времени больше не остаётся.

Не хотите страдать годами. В целом весь концепт проекта решается в первые месяц-два, а потом три года строят. Архитектор ходит на стройку и бесконечно работает над техническими чертежами. Ходить на стройку — интересно, а вот корпеть над чертежами — нет, а именно они составляют значительную часть работы.

В этот момент я хотела поменять работу и найти бюро, где концептами занимаются отдельные люди. Такие бюро есть — MVRDV или BIG. Это гиганты в  Европе. Они много строят, постоянно делают концепты. Можно было бы туда устроиться, но мне не очень хотелось работать в корпорации из-за негативного опыта. Уже работала, больше не хочу. Плюс они все не в Милане, и мне было стремно уезжать из Милана в никуда. Потому что там дальше проблемы с документами, русским сложно.

А как ты оказалась в Швейцарии?

Познакомилась с мужем в Тиндере. Он как раз был из итальянской части Швейцарии. Я решила переехать к нему. Переехала и легла с депрессией на диван.

Затем продолжила поиски себя. Сейчас учусь в Школе бюро, занимаюсь своими делами, делаю украшения. Организовала в Мозоньо Sketch Club, клуб набросков. В целом много учусь.

Ты говорила, что устала от жизни и из-за этого тянула с исследованием для диплома в политехе. Расскажи, а как достигать целей, если устал, нет энергии?

Из того, что я поняла про себя в последние годы — у меня довольно мало энергии в принципе. Все что-то делают, достигают, а я до сих пор сижу, думаю, чем заниматься.

Я искала ответ на вопрос, как жить и быть продуктивным, если нет энергии. Это привело меня к тому, что надо планировать и ставить фокус. Если у человека нет энергии, ему нужно поставить себе чёткую цель. К тому же должно быть понятно, как её достичь.

Я полгода лежала на диване от усталости. После этого надо было что-то делать — в целях на год было заработать деньги не архитектурой. Решила создавать что-то из бисера, было много идей. Прошла краткий курс по технике. До этого были просто идеи, как повторить украшения, но из бисера. Или я знала технику и думала, как сделать из нее эту форму. Но пока что это больше хобби — я потратила больше денег, чем заработала.

Начала делать дизайнерские работы для друзей, чтобы набрать портфолио, но постоянно фрилансить не хочу. Хочу устроиться в какое-то бюро.

Какие книги помогли тебе изменить курс жизни?

На мои решения повлияли две книги. Из-за одной я переехала в Италию, из-за второй вышла замуж.

Мне было 25, и я чувствовала, что всё плохо, жизнь почти закончена, не на что надеяться. В какой-то момент прочла книгу «Важные годы» Мэг Джей. В ней говорилось о том, что период возраста от 20 до 30 — важный. Обычно люди считают, что до тридцати можно жить в своё удовольствие, а планировать начинают после тридцати. Мэг советует задуматься о жизни в двадцать, чтобы к тридцати у человека был крепкий фундамент для следующих лет. Вот я и решила спланировать.

Позже моя психотерапевт посоветовала книгу про теорию привязанности. Я спрашивала у неё, что делать с ухажёрами, которые во мне заинтересованы, а меня это отпугивает. При этом хочется серьёзных отношений, а самой нравятся всякие мудаки, которым они не нужны.

Прочла эту книгу. Поняла, что я единорог, у которого намешаны два типа привязанности: тревожный и избегающий. И это не моя вина. Надо попробовать не отталкивать человека, а посмотреть, что будет дальше.

Это привело к тому, что я замужем за швейцарцем. Сейчас я ищу себя, потому что он может позволить себе содержать двух людей одновременно, даже будучи бедным учителем.

А как у тебя с языками?

Итальянский я выучила в Италии, когда начала работать. Мне повезло: я хорошо воспринимаю языки на слух. Два года слушала, как итальянцы обсуждают проект между собой вместо того, чтобы обсуждать его со всеми на английском. Это помогло.

Потом в универе были курсы, но они не очень помогли. В самом начале мне помогла программа «Полиглот», которая когда-то шла по телеканалу «Культура». Сейчас все выпуски есть онлайн. 14 уроков — и у изучающего реально складывается какая-то база. В результате у меня прекрасная иммиграция: я переехала в итальянскую часть Швейцарии. Могу разговаривать с детьми и бабушками.

Как тебе сейчас жизнь в иммиграции, не скучаешь по родному языку?

Я говорю по-русски с терапевтом и друзьями. Но заметила, что стало сложно переключаться между тремя языками.

Случаются две глупые ситуации. По-русски я иногда говорю, как в меме «Смотря, какой fabric, смотря сколько details». Замечаю, извиняюсь и пытаюсь вспомнить, как это по-русски. Такое бывает, если устала.

А самое тупое, когда еду куда-нибудь за границу, где не говорят по-итальянски. У меня случается ступор. Мой мозг считает, что иностранный язык — это итальянский. Английский — не иностранный, нет смысла на нём говорить. И я пытаюсь что-то говорить по-итальянски. Там прям нужна минута пристального смотрения на человека, чтобы переключиться и начать говорить по-английски.

А как ты Школу бюро нашла вообще?

Я решила заниматься дизайном. К тому же, я уже много чего могу. Знаю все инструменты. Всю учёбу и работу мы верстали в Индизайне. Все проекты оформляли в Иллюстраторе. Фотошоп — вообще базовая штука.

Принципы компоновки страницы — это вещь, которую можно сделать, имея знания о композиции. А вот про шрифты — тёмный лес, загадка и надо изучать.

Я искала курс, который даст хорошую базу. Смотрела на всё онлайновое, которое длится около года. Не хотелось идти в скиллбоксы, так как часто такое бывает: если человек окончил курс Скиллбокса и говорит об этом, ему отказывают в сотрудничестве.

Думала про BBE, но кто-то из друзей сказал, что у меня не тот уровень, чтобы идти туда, мне будет слишком легко и бесполезно. Не помню, как мне попалась Школа бюро. У других курсов дофига рекламы и присутствия. У школы этого нет, но я рада, что нашла её.

У меня ещё дофига вопросов по тем же самым шрифтам, которые никто мне никогда не расскажет, как я понимаю. Но у школы очень хорошая база. Мне понравилось.

Мне осталось две недели. Но не сказать, что я отличный ученик. На 14 неделе было дофига тестов по всем предметам, и у меня по каждым 75%. Думаю, как бы неплохо, но вообще-то это не 90 и 80. Что ты столько ошибок, Женя, делаешь. Ну и еще меня очень радует, что у нас в списке трое бесплатных: я и ещё две девочки из Швейцарии и Финляндии — бедные европейцы, которые решили, что надо поучиться бесплатно.

Планирую идти на вторую ступень. Я не буду в числе трёх бесплатных, но в тридцатку попадаю.