Ты недавно публиковала кейсы по проектам и писала, что уходишь в декрет. Расскажи, где ты сейчас и чем занимаешься?

Я делаю то, что и планировала — ухаживаю за ребёнком, 5 июля у нас с Максимом родился сын — Филипп. Несколько месяцев я планирую только заниматься родительством — с первым ребёнком всё непредсказуемо и непонятно. Так что вместо редактуры статей и выстраивания процессов я кормлю, укачиваю, успокаиваю и помогаю ребёнку решить его проблемы с газами и коликами. Сейчас у меня нет ни одного проекта, все прежние — завершены.

Знаешь, скажу честно, для меня это неожиданно. Ты создаёшь впечатление человека, который не бросит работу, а будет совмещать. Почему ты приняла такое решение?

Сейчас у меня нет времени заниматься проектами. Конечно, мне говорили что-то из серии: «Здоровые дети только спят и едят, можно работать». Вырисовывается прекрасная картина: ребёночек поел, заснул на 2−3 часа, такой ангелочек. Представляю фотку с ванильным фильтром в инстаграме. Потом проснулся, опять поел и опять заснул, а мама в это время заполняет блокноты идей, занимается саморазвитием или редактирует статьи — идиллия.

Теперь я понимаю, так говорят бездетные люди или те, кто не принимал участия в уходе за детьми. Например, мужчина приходил домой, когда его ребёнок уже спал, и у него сложилось впечатление, что так весь день.

На самом деле первые три месяца проходит период донашивания, так называемый «четвёртый триместр» — ребёнок постоянно сидит на руках. Об этом периоде хорошо Петрановская написала. Происходит адаптация ребёнка к условиям нашего мира, формируется нервная система.

Грубо говоря, когда дети рождаются, они даже нормально в туалет ходить не умеют: тужатся, кряхтят, не понимая, что надо расслабить, а что — напрячь. Приходится помогать: гладить животик, высаживать над раковиной. Специально хочу написать о таких вещах, потому что многие этого не знают и рисуют себе иллюзии по идеальным инстаграм-аккаунтам блогеров (и я не знала до ребёнка). А ещё дети не умеют сами засыпать, нервная система незрелая, на каждый сон ребёнку нужно помогать заснуть. Иногда это бывает непросто.

Давай для наглядности: младенец бодрствует где-то 20−40 минут в первый месяц, потом спит разное время — от двадцати минут до двух часов обычно. И вот на каждый сон ему надо помочь успокоиться и заснуть — укачать, погладить, пошипеть на ушко, успокоить истерику, если перегулял. Недаром по инстаграму ходит столько консультантов по сну и обещают мамам «сон всю ночь» (что, конечно же, в таком возрасте — бред).

А ещё дети на грудном вскармливании едят по требованию. И вполне допустимо висеть на груди постоянно: поесть, заснуть на груди, опять поесть. Так они адаптируются. Ну и когда там работать? В теории, конечно, можно сидеть ночами, работать урывками — возможно, кому-то так хорошо. Но я для себя решила, что этот героизм мне не нужен.

Да и вообще дети все разные, с разным восприятием, качеством сна, к ним не прилагается инструкция. И они постоянно меняются. Ребёнок может первый месяц спать всю ночь, а потом произойдёт скачок роста и всё поменяется — это тоже норма.

А ещё все родители разные. Например, в противовес концепции привязанности с донашиванием ребёнка есть теория, что надо дать ребёнку проораться. Дескать, приучать к рукам плохо, положи в кроватку, поорёт и заснёт. Но я не поддерживаю это. Наоборот, важно напитать ребёнка собой, привязанностью, чтобы потом он стал самостоятельным. Мне важно дать своему ребёнку чувство безопасности: мы, его родители, всегда рядом, и когда плачет, и когда всё хорошо. А за это я плачу такую цену — занимаюсь только ребёнком и отказалась на время от работы.

Мне важно дать своему ребёнку чувство безопасности. За это я плачу такую цену — отказалась на время от работы

Я знаю многих женщин, для которых такой выбор был тяжёлым. Некоторые из последних сил продолжали работать, чтобы не потерять какой-то свой статус. Другие переживали, что им надо лишиться части жизни. А по твоим словам будто это было легко, это так?

Нет, для меня это было тяжёлым решением, казалось, что я теряю свою прежнюю жизнь. На самом деле моей прежней жизни в привычном виде и правда нет.

Я очень переживала, что мне придётся оставить проекты, иногда скучаю по ним и сейчас. Я привыкла работать, мне это нравится. Плюс я замечала, что когда какая-то женщина говорит: «А я сразу вышла на работу после родов», — то люди чаще всего реагируют как: «Круто!» или я в каком-то чате сказала, что сейчас занимаюсь ребёнком и сразу в ответ мне прилетело: «А у меня трое детей, и я сразу начала работать». Это здорово, я рада, если этой конкретной женщине хорошо.

Но как будто в этом есть противопоставление: ухаживать за ребёнком — это не очень уважаемо и интересно, это не ценится, зато отложить ребёнка и выйти на работу — да, это круто. Я за то, чтобы каждая женщина сама выбирала, как ей удобно, без осуждения и противопоставления, что одно хорошо, а другое — ну так себе, «совсем потеряла себя с ребёнком».

Я на себе ощутила давление и думаю, что многие женщины это испытывают тоже. Как будто есть пропаганда образа, что правильно (ключевое слово — правильно) всё успевать, быть во всём молодцом, как будто каждый день сдаёшь какой-то экзамен.

Это ощущение усиливают инстаграмы блогеров, у которых детки всегда улыбаются и спокойно гуляют в коляске часами, а их мамы занимаются работой, саморазвитием, успевают сходить на маникюр и приготовить обед. И я понимаю, как создаётся такой контент и осознаю, что никто не будет снимать ребёнка, который заходится в плаче. Но всё равно такой контент закрадывается в душу. В минуты отчаяния думаешь: «Вот, они молодцы, у них получается, а у меня — нет». Хорошо, что у меня есть прекрасные друзья и муж, которые возвращают меня на землю и напоминают, как всё это создаётся.

Вообще, очень важно заметить этот момент: всё, что вам показывают люди, не равно тому, что они испытывают и то, что происходит в их жизни. Ты сама сказала, что по мне создалось ощущение, что мне легко далось решение уйти с работы. Но мы с тобой общаемся всего несколько минут, я могу сказать уверенно, что угодно, показать разные фотки — и всё, вот она картинка идеальной жизни. При этом, у меня полно эпизодов, когда ребёнок орёт от коликов, я не выспалась и нет сил, а ребёнок третий час не укладывается спать и накрывает отчаяние. Важно отличать то, что люди показывают, от настоящей жизни.

Недавно смотрела вебинар какого-то психолога и она сказала что-то вроде: «Вам будет казаться, что у других идеальные жизнь и ребёнок, а у вас ничего не получается. Но на самом деле реальная жизнь — это та, что у вас».

Давление с другой стороны — это «плохая я или хорошая мать». Все вокруг лучше тебя знают, как правильно ухаживать за ребёнком. И возникает неуверенность: Я правда всё правильно делаю? А вдруг нет? А вдруг он плачет, потому что я что-то не так делаю?

Честно скажу, в первый месяц всё это на меня навалилось. Плюс то, что с первым ребёнком вообще ничего не знаешь, не умеешь и приходится осваивать с нуля — ничего не понятно. Даже несмотря на то, что мы с мужем делили все обязанности, в конце первого месяца я была очень замотана и с нервным истощением.

Так что да, я не работаю сейчас, потому что ребёнок — мой самый сложный проект. Я могу запустить редакцию, построить процессы, но иногда я не могу уложить любимого мальчика, которого мучают колики.

Казалось, что я теряю свою прежнюю жизнь. На самом деле моей прежней жизни в привычном виде и правда нет

Как ты справлялась с ощущением этого давления? Как привела себя в норму?

Я не могу сказать, что окончательно справилась. Первый месяц был тяжёлым: первый ребёнок, адаптация, ничего не понятно. Я уже говорила, что практически довела себя до нервного истощения. Хочу об этом рассказать, потому что другие женщины могут тоже попасть в такую же западню.

Ещё в беременность я много изучала про уход за детьми, проходила курс от доказательных педиатров, всё по уму. Но в какой-то момент я наткнулась на инстаграм о естественном материнстве.

Само понятие «естественное материнство» сразу показалось мне странным. А какое ещё бывает? Искусственное? Я стала изучать и дальше обнаружила ещё странности. В целом, там говорилось о вроде бы неплохих вещах, вроде того, что ребёнку надо дать чувство безопасности и первые три месяца донашивать на руках. Петрановская тоже об этом пишет, и я полностью согласна, что ребёнку нужно много любви. Только удовлетворив свою потребность в зависимости, он сможет стать самостоятельным по мере взросления. Но в эти группах всё преподносилось в исковерканной и агрессивной манере.

В теории привязанности, например, говорится, что у ребёнка должны быть значимые взрослые, которые за ним ухаживают и создают у него это чувство безопасности. Кажется, там это называлось «деревней привязанностей». Но в этих группах писали, что с ребёнком может быть только мама, а дать ребёнка укачать папе — прямо преступление. Такие женщины стыдились и обсуждались в комментариях. Не дай бог, какая-то женщина отлучилась от ребёнка до шести месяцев и оставила его папе на полчаса-час.

А если сходить на маникюр, то ПОЗОР. Создатели групп говорили, что такую женщину постигнет кара: её ребёнок получит травму от такого отлучения. Дальше было давление на чувство вины, дескать, если после такого вечером ребёнок заплакал, то это всё из-за отлучки. Если же появлялись женщины, которые писали, что отлучались и ничего не произошло, то тут же им писали, что это пока, но вот когда ребёнку будет 30, то они узнают всю силу этой травмы.

Мне особенно понравился один пример. Женщина спросила, а что если маме нужно на приём к врачу, это ведь тоже отлучка. Ей ответили что-то вроде: «К врачу можно. Ребёнок поймёт, что мама ходила не на маникюр и не развлекаться». Я спросила, как ребёнок поймёт, что мать была на маникюре — и меня заблокировали. Видимо, увидит новый лак на ногтях.

Дальше там играли на всех болезненных темах для мам, например, на сне. Казалось, эти консультанты знают какой-то секрет, который поможет сделать так, что ребёнок будет мгновенно и везде засыпать, мама будет счастлива. А самое плохое — осуждаются женщины, у которых послеродовая депрессия. В обсуждении вектор был примерно таким: «Если женщина знает, как правильно ухаживать за ребёнком, у неё никогда не будет депрессии, потому что каждый день с ребёнком — праздник».

Понимаешь, насколько всё это загоняет в чувство вины? Ведь после родов женщины ещё находятся во власти гормонов, плюс недосып. И вот ты оказываешься в ситуации, что ребёнок орёт, а ты не знаешь почему. Появляются мысли: «Вот другие справляются, а я нет, наверное, они знают как, а я — плохая мать». Сначала это просто отголоски, а потом с каждой неудачей, с каждым плачем ребёнка посреди парка, ощущение становится всё ярче. И это часто на фоне так называемого беби-блюза — грусти, которая возникает у женщин после родов, из-за коктейля гормонов внутри.

Причём никаких дельных советов в этой группе не дают. Все посты строятся по принципу: «хорошие матери делают так» или «у хороших матерей дети никогда…». А дальше что-то из серии: «А если вы хотите, чтобы ваш ребёнок засыпал где угодно, приходите на наши консультации».

Я нашла нескольких таких групп, везде продавали курсы. Во время беременности я довольно адекватно реагировала на этот контент: считала, что это манипуляции и бред. Но после родов, видимо, тоже коктейль из гормонов ударил в голову, а тут ещё бесконечная усталость и день сурка (каждый день одно и то же, всё строится вокруг ребёнка).

В общем, появилось ощущение, а вдруг ребёнок плачет, потому что я что-то не так делаю, вдруг это связано с тем, что он проснулся и не увидел меня. Причём если подумать здраво: что? в смысле не увидел? Дети в двухнедельном возрасте видят, может, сантиметров на 20, он никого не видит и не узнает. В общем, я стала всё принимать на себя, появилось ощущение, что я жертвую всем, что моей жизни больше нет — загнала себя.

Я поймала эти ощущения, поняла, что это не норма и поговорила с психологом, с Леной Лосевой. Она послушала меня и сказала классную вещь: «Тебе надо хорошо подумать и сделать выбор: или ты отдаёшь всю себя ребёнку, теряешь себя и потом начнёшь винить в этом ребёнка, или ты выстроишь всё так, чтобы у тебя была полноценная жизнь со всем, что ты любишь». В первый момент меня возмутили слова Лены. Дескать, как я так сделаю, ребёнок же требует постоянно внимания, как это я всуну в свою жизнь ещё что-то?

Гормоны стали отступать, а я смотреть на всё более здраво. Ребёнок всё равно будет плакать. Ну так устроены дети: периодически плачут, чтобы сбросить напряжение или сообщить о дискомфорте. Он будет плакать, если я буду сидеть дома или если я возьму его и поеду в загородный отель. Будут эпизоды радости и эпизоды плача в любом случае. Но я могу выбрать закрыться с ним дома, ограничить себя в том, что мне важно, чувствовать себя жертвой. Как говорит Лена: «За каждый выбор придётся платить цену». Я выбрала второй путь — полноценную жизнь насколько это возможно.

Помню, как я сцедила молока и впервые оставила ребёнка мужу, чтобы съездить оформить младенцу ОМС. Это было всего полчаса, но я ехала за рулём, а я это обожаю, я врубила на полную громкость БГ, я ощутила ошеломляющую полноту жизни. И ничего страшного не произошло. Ребёнок всё время проспал. В другой раз он проснулся, муж покормил его из специальной ложки — и тоже ничего не произошло. Муж ухаживает за ребёнком с первых минут жизни и был со мной все дни в роддоме, поэтому для ребёнка он тоже значимый взрослый.

Ой, ну естественные матери, конечно, начали бы меня запугивать. Понимаю, что не хочу отдавать свою жизнь в руки каким-то чужим и не очень профессиональным людям.

Через полтора месяца после родов мы все вместе сели в машину и поехали к лошадям. Я не планировала ездить, но когда оказалась рядом мне ужасно захотелось сесть верхом. Моя тренер удивилась, она сказала, что у всех кто недавно родил из её учеников был сильный инстинкт самосохранения и никто не смог сесть. Я ездила минут 15: и рысью, и галопом — как же это было круто. Потом слезла и покормила ребёнка. Ну да, на обратном пути он расплакался (ещё не очень привык к машине), мы остановились, успокоили его и доехали домой. Уверена, если бы мы никуда не поехали, дома тоже нашёлся бы повод поплакать.

Твои проекты сейчас на паузе или ты ушла совсем?

Все проекты я завершила. В продуктовой редакции в «Тинькофф» сейчас на моём месте работает Диана Дёмина, «Бизнес-секретами» как главред занимается Настя Волошенко. Мы с Асей Челован запустили издание, сделали его жизнеспособным, я построила редпроцессы. Когда я уходила в апреле, всё работало, и мне нет смысла участвовать.

Единственный проект, который на паузе — Медмост. Но там нет никакой спешки. Я даже сейчас иногда что-то проверяю или советую, на это не нужно много времени.

Когда я вновь смогу работать, я буду брать уже новые проекты. Для этого я подготовила почву: перед родами запустила новый сайт, написала кейсы — мне есть что показать. Я пока не знаю когда вернусь в работу. Изначально планировала не работать месяца три, а потом посмотреть, как пойдёт. К этому моменту уже закончится период «донашивания» ребёнка и более-менее станет ясно, сколько времени в день у меня есть. А потом — по ситуации.

Ты говорила, что был страх того, что пропадёшь для рынка. Уже думала, как будешь возвращаться и восстанавливать навыки?

Само слово «возвращаться» звучит так, будто кто-то заметил, что я куда-то ушла. Я не думаю, что кто-то за мной следит и ждёт, когда я уже там вернусь. Просто в какой-то момент мне предложат новый проект, и я пойму, что уже есть время им заниматься. Или я предложу свои услуги тем, кому они нужны, или я просто заявлю в публичных каналах, что готова, и, наверное, проекты придут. Здорово, если наконец получится погрузиться в медицинскую тему. Ещё стало интересно всё, что касается родительства — было бы здорово, здесь тоже поработать. В общем, хочется попробовать и новые темы.

Мне не нужно восстанавливать навыки. За полтора месяца пока я сижу в декрете, у меня не атрофировался мозг. Я всё так же умею разбираться в задаче. Конечно, большую часть времени сейчас общаюсь с младенчиком из серии: «Филечка, смотри, это тарелка, сейчас положу сюда яичницу. Вот кладу яичницу. А вот я включаю свет, ай какой сладкий мальчик, смеёшься». Он ничего не понимает, но такое общение поможет ему в будущем заговорить. В общем, несмотря на это, я не разучилась общаться с клиентами.

Начинающие редакторы и копирайтеры не раз мне писали в инстаграме: «Я боюсь взять новый проект, потому что могу не справиться». Как будто у других людей, например, меня, есть решения на все случаи жизни. Прям прихожу в новый проект и сразу знаю, что нужно делать. Конечно, нет, это заблуждение. Когда я вижу новый проект или новую задачу, я точно так же не знаю, что для него нужно делать. И начинаю изучать тему.

Когда я начинала в «Тинькофф» и Ася Челован поставила задачу построить продуктовую редакцию. Я никогда такого не делала. Да и слова «продуктовая» мы не произносили — просто сделать так, чтобы маркетинг и продажи вовремя получали материалы.

Задача была сложная, и я первое время не знала, как подступиться. Потом просто решила начать с тех проблем, которые были на поверхности. Я смотрела на то, как работает редакция и задавала себе вопросы: Почему не удаётся сделать вовремя? Почему заказчики недовольны? Я сначала выправляла то, что было сломано. Постепенно, по кирпичикам построила большую редакцию. Пробовала наработанные инструменты, изучала, что можно сделать нового, советовалась с другими людьми, интуитивно подходила.

Так в любой задаче: нет никакого одного-единственного решения. Вселенная никому не нашёптывает на ухо решения. Он просто изучает задачу, аудиторию, находит проблемы и предлагает решения. Кто-то другой на его месте предложит что-то своё, и это нормально.

И ещё одна ошибка таких копирайтеров — напихивать себя знаниями. Частый вопрос в инстаграме: «Что почитать, чтобы…». И дальше подставь нужное: писать тексты, научиться строить процессы. И чаще всего люди спрашивают даже не понимая, для чего им это нужно. Они увидели, что кто-то строит редакции, им понравился образ, надо срочно узнать, как это. Но они не строят процессы, зачем им эта информация? На всякий случай? Наперёд? Они вечно бегают и спрашивают, что им прочитать про текст, но потом, оказывается, что не изучили совершенно бесплатный ресурс Советы Главреда с 800 статьями о тексте.

Я ничего не изучаю заранее и вообще редко читаю нон-фикшн — только тогда, когда мне правда нужны знания в какой-то новой области. Тогда я начинаю изучать тему со всех сторон. Я люблю всякие второсортные детективы: интересно же узнать, кто убил викария, а не разбираться в том, что вообще не полезно сейчас.

Вселенная никому не нашёптывает на ухо решения

В инстаграме ты много рассказываешь про полноту жизни. Люди даже выкладывают фотки, где они испытывают такую полноту, и отмечают тебя. Расскажи, как ты отдыхаешь сейчас?

Мы с мужем решили, что каждый день нужно уделить полноте жизни хотя бы 15−20 минут. Обычно выходит больше. Например, мы втроём идём до любимого кафе и наслаждаемся там сэндвичами и лимонадами. Или гуляем по парку. Или всё вместе.

Ещё было, что ребёнок с утра был неспокоен, никак не укладывался спать, перевозбудился. Муж взял переноску, посадил ребёнка себе на грудь, и мы пошли в кафе: выпили кофе, позавтракали, а ребёнок уснул от свежего воздуха и укачивания во время ходьбы. Вроде бы был неприятный момент, что ребёнок плачет, но мы смогли даже тут получить полноту жизни. Хотя, конечно, так бывает не всегда.

Ещё намного легче стало, когда мы уехали из Москвы. Так мы большую часть времени живём в Туле, а в Москву приезжаем на короткое время по делам. Но после родов пришлось целый месяц быть в Москве — это было ужасно угнетающе. Всё через преодоление. В Туле любая прогулка легче, собрались за пять минут и вышли, парк через дорогу, рядом любимое кафе. В Москве эти вечные стройки, неудобные дворы и лифты. Это, конечно, только моё восприятие. В Москве хорошо только в плане медицины.

Мы договорились с мужем, что у каждого есть по два часа личного времени: можно уйти из дома, позаниматься любыми делами, а другой в это время сидит с ребёнком. Например, один раз я просто села в машину и сделала пару кругов по городу, послушала любимую музыку — это помогло мне сбросить усталость от трудного дня. Для меня поездка за рулём — это уже полнота жизни.

Вообще, конечно, надо научиться пользоваться этими двумя часами. Если в это время нахожусь дома, всё равно вовлекаюсь в уход за ребёнком, а потом оказывается, что так ничего и не сделала. Думаю, когда начну работать, буду просто уходить на час с ноутбуком в ближайшее кафе.

А ещё я приспособилась сидеть за ноутбуком, пока ребёнок спит. Больше всего он любит засыпать на мне, и часто не хочется его перекладывать — на мне он спит дольше и качественнее. Поэтому я кладу ноутбук себе на колени и делаю всё, что мне нужно. Ребёнку это не мешает.

Кстати, полноту жизни я ощущала всю беременность. У меня всё протекало хорошо, я ходила больше 10 тысяч шагов каждый день, постоянно работала и радовалась жизни. Помню, я пришла первый раз с беременностью к моему врачу — Оксане Валерьевне Богдашевской — и спросила: «А как мне теперь нужно менять жизнь»? Она сказала что-то вроде: «Надо больше радоваться и наслаждаться жизнью». Видимо, я поняла это буквально.

Я ещё спросила, можно ли мне ездить верхом, доктор сказала, что по рекомендациям верховая езда считается опасной из-за риска падениями. Я поняла, что возьму эти риски на себя, и ездила до пятого месяца — мне это даёт радость.

У меня был страх, что придётся изменить нашу жизнь до неузнаваемости. Я не привыкла сидеть на месте. Мы часто садились на машину и ехали куда глаза глядят. Это мог бы другой город, какое-то красивое место или: «Вот красивая дорога идёт через поле к лесу, давай свернём». Просто ездили покормить гусей или коз в знакомые места. Представь, ехали час, чтобы испытать на себе кусь гуся.

Иногда просыпались с утра и такие: «Давай сегодня как-нибудь испытаем полноту жизни и куда-то съездим». Иногда это, правда, было бесцельно, просто ездили по дорогам, слушали музыку или подкасты, разговаривали. В Туле нет проблемы куда-то поехать: сел на машину, взял кофе в любимом кафе и через 15 минут уже несёшься по трассе.

Я думала, что с рождением ребёнка полнота жизни уйдёт. Сейчас Филиппу почти два месяца, а он уже побывал в Щёлково, Королёве, Москве, Туле и Калуге. Я поняла, что если раз мы сами такие и нам постоянно нужно куда-то двигаться, то это никуда не уйдёт с ребёнком. Да, это сложнее, чем было, но мы всё равно находим способы радоваться и делать то, что нравится.

Конечно, каждый раз я думаю: «Может, зря мы тащим куда-то такого маленького ребёнка. Ведь все вокруг сидят и говорят, что до года никуда нельзя». Но потом побеждает жажда жизни. И, конечно, я осознаю, что ребёнок может заболеть или что-то ещё случится, но это жизнь. Мы можем сидеть на месте и трястись, и это произойдёт или нет. А можем жить и решать проблемы по мере поступления. Хотя, конечно, я тревожусь и подкладываю соломку в виде классных врачей, которые всегда на связи и могут ответить на вопрос.

На днях нам нужно было съездить по делам в Калугу. Для меня это очень простая поездка — примерно как на ближайший рынок, иногда мы ездили в Калугу просто погулять. Это около сотни километров, для меня это очень близко. И раньше было просто: сел и поехал. С ребёнком сложнее: пришлось взять сумку с вещами и забронировать гостиницу. Пока я решала дела, муж с сыном проводили время через дорогу от этого места в гостинице. Я периодически приходила, чтобы покормить и поиграть с ним.

Это, наверное, то, о чём сказала мне психолог Лена. Надо сделать выбор — сидеть на месте и принести свою жизнь в жертву ребёнку или продолжать жить. И если делаешь выбор в пользу жизни, приходится создавать условия, чтобы эта жизнь получилась. Да, это непросто, бывает тревожно. Но ты понимаешь: я сделал такой выбор, значит я устрою в этой поездке всё так, чтобы она сложилась. И отсюда вытекает: снять гостиницу, сцедить молоко или так всё распланировать, что буду приходить.

Точно так же как если ты всей душой любишь лошадей, гусей и путешествия, то вряд ли ты мгновенно всё это разлюбишь. Мне во время беременности говорили что-то вроде: «Ну вот у тебя могут измениться приоритеты, не захочется больше к лошадям». Нет, это всё ерунда. Просто среди всех старых приоритетов теперь ещё и ребёнок. Но я не перестала любить лошадей. Я просто еду на конюшню вместе с ребёнком и прошу мужа побыть с ним.

Опять же, я не знаю, как дальше сложится жизнь, но пока так. Всякое бывает. Кого-то жизнь вынуждает делать выбор не в свою пользу. Но если есть возможность и все здоровы, думаю, не стоит себя предавать.

А ещё я хочу, чтобы Филипп вовсю напитался настоящим детством — делал всё то, что любят делать маленькие дети: ходил по лужам, гладил коз, лошадей, псов, убегал от гусей, путешествовал с нами в разные места и даже ходил в походы, лазил по деревьям, ездил на велосипеде и, в конце концов, просто бегал по двору и орал — то, что на самом деле любят делать дети. Пусть сам поймёт, что ему нравится. Если нравятся лошади, ок, однажды я посажу его верхом. Если что-то другое — отлично, пусть делает это.

Я точно не хочу, чтобы он погрузился во все эти модные развивашки и достигал каких-то никому не нужных успехов. Знаешь, когда совсем маленького ребёнка загружают какими-то курсами, обучают иностранным языкам, отдают в спортивные секции — бедному ребёнку некогда продохнуть, весь день загружен. Или когда младенца начинают развивать, прости господи. То есть стараются, чтобы он быстрее освоил навыки, например, начал быстрее сидеть. Для чего? Обычно для того, чтобы устраивать потом материнский террор на детской площадке и говорить другим мамам: «А вот мой-то уже в пять месяцев сел» или «А вот мой-то уже английский язык изучит». Дескать, вот какой молодец, делает всё, чтобы мама самоутвердилась и показала всем, что она не зря бросила работу.

У меня свои жизнь, работа и достижения, я не хочу жить его достижениями. Он будет развиваться так, как ему надо. Моя задача — показать ему, как можно больше в этом мире, научить взаимодействовать со своими эмоциями и выбирать. А дальше уже сам.

Ты часто говоришь, что твой навык разбираться в задаче помогает в жизни. А недавно в инстаграме ты писала, что это помогло в организации беременности и родов, и ты бы хотела, чтобы больше женщин об этом узнало. Расскажешь?

Как обычно рожают: начинаются схватки, женщина приезжает в роддом, там её подхватывает дежурная бригада. Изначально женщина не знает, кто будут те люди — врач и акушерка, — с которыми она будет рожать. Бригада дежурит много часов подряд, а женщина может приехать к концу дежурства. Много в тебе будет эмпатии и сочувствия, если ты дежуришь уже много часов? Я думаю, что это нормально испытывать усталость и думать: «Ну вот, ещё пара часов и пойду отдыхать».

Добавь к этому ещё устаревшие знания персонала в роддомах, предвзятое отношение, даже циничность. Все эти: «Ради ребёночка можно и пострадать» и ярлык старородящих в 30 лет, — это, к сожалению, реальность. Мои знакомые рассказывали о своих родах, и мне становилось страшно. Именно поэтому я не хотела рожать в Туле, и начала изучать вопрос.

Казалось, надо найти роддом в Москве и врача. Я уже начала так делать, но потом на канале «Мать года» я наткнулась на интервью с Ариной Чак. Она рассказывала про свой опыт родов и что ей захотелось изменить всё глобально: чтобы женщины рожали без травматичного опыта. Из этого интервью я узнала о концепции «мягких родов».

В концепции «мягких родов» женщина рожает так, как ей удобно и в условиях, приближённых к домашним. Это такая же палата в роддоме, но там удобная кровать, блэк-аут шторы. Рожать можно в большой ванной в воду, на специальном стульчике, на кровати — так, как удобно женщине. А акушерка и врач к ней подстраиваются. Конечно, «мягкие роды» доступны для женщин с нормально протекающей беременностью.

Из интервью я узнала, что Арина Чак организовала Акушерство. Клуб — это компания, которая помогает организовать такие роды. Я стала изучать сайт Акушерства и увидела, что у них есть целый этаж в Щелковском Перинатальном центре, который оборудован под мягкие роды. Каждая комната похожа на номер в отеле, с огромными кроватью и ванной. Атмосфера очень приятная. Обо всех манипуляциях врач и акушерка рассказывают женщине и спрашивают её согласие. Никто не протыкает плодный пузырь просто так и не вливает капельницы с окситоцином — женщина знает, что с ней будет происходить.

В таких родах соблюдаются все важные моменты вроде «золотого часа»: как только ребёнок рождается, его не моют, не измеряют, а сразу выкладывают на грудь маме, и он там лежит целый час. Так происходит обмен микрофлорой. А ещё младенец сразу прикладывается к груди — это важно для грудного вскармливания. Если это партнёрские роды, ребёнка кладут и на грудь папе.

Я заключила контракт с Акушерство.Клубом. У нас была очная встреча с доулой и акушеркой: они узнавали о моих пожеланиях, изучали историю моей беременности, мы прорабатывали план на разные ситуации. У меня было понимание, что и как я делаю. Потом вместе с акушеркой мы выбрали врача, я съездила в Щёлково и познакомилась с ним, заключила контракт.

Мне кажется, изучать вопросы, которые касаются своего здоровья, и всё организовывать — это про уважение к себе. Не просто поехать на авось, а понять, кто будет с тобой и что будет происходить. У меня были непростые роды, но всё время я чувствовала поддержку от мужа, акушерки, доулы и врача. Именно такой надёжности я и хотела, потому что роды могут пойти по разным сценариям, легко испугаться и запаниковать. Я надеюсь, что всеобщее мракобесие с родами, особенно в регионах, закончится. И роды перестанут быть травматичным опытом для женщин.

В общем, я могу ещё много рассказывать про организацию родов. Если кому-то нужна информация, мне можно написать, я поделюсь.

Кто есть кто в редакции

Направление контент-маркетинга в IT-Agency занимается контент-маркетингом агентства, построением системного контент-маркетинга для сложных B2B-компаний с длинным циклом сделки и производством экспертного контента.

Сейчас в команде 7 человек, все они — выпускники Школы редакторов:

• — Руководитель направления — Люба Мамаева (4 поток);
• — Старший редактор — Маша Терминасова (3 поток);
• — Специалисты: Света Савкина (5 поток), Лариса Васина (10 поток) и Аня Бугаева (5 поток);
• — Младшие специалисты: Артём Пак (5 поток) и Надя Иванян (13 поток).

К этой команде добавляется 1−2 стажёра: это ребята, к которым присматриваются на боевых задачах. По статистике в команду попадает примерно половина всех, кто получил приглашение на стажировку после собеседования и тестового задания.

Люба Мамаева

Наша команда контент-маркетинга IT-Agency — это действительно команда мечты для меня. Это смелые, открытые ребята, которые не боятся брать на себя ответственность и растут невероятно быстро. Быть наставником для них — супер-классная миссия.

Должности, грейды и роли

В агентстве не используется слово «должность» и есть сразу две системы описания специалиста: его грейд и роль. Команда контент-маркетинга переняла и адаптировала под себя эту идею. Вот, что вышло:

Грейд	Роль
Описывает умения и навыки сотрудника. Грейд остаётся неизменным до повышения. Обычно это 7−9 месяцев.	Описывает уровень ответственности. Одновременно можно быть в разных ролях на разных проектах. Чем выше грейд, тем сложнее может быть роль.
Грейды: Групп-хэд, Старший, Специалист-3, Специалист-2, Специалист-1, Младший.	Роли: Консультант, Аккаунт-менеджер, Ведущий проекта, Ведущий в зоне контента, Редактор.

Редакторы на любых грейдах и в любых ролях общаются с клиентом напрямую, но младшие всегда «с прикрытием». В пресейлы берут не всех, младшие и специалисты-1 здесь не очень полезны, их подключают после продажи проекта.

На каждый проект Люба подбирает свою комбинацию специалистов и распределяет между ними роли. Выбор зависит от того, кто сейчас посвободнее или кому проект больше нравится. Также ведущий (о том, кто это, ещё будет далее) может попросить кого-то опредённого в проект.

Пример 1. Построить системный контент-маркетинг

Если это проект, где нужно построить системный контент-маркетинг для компании с циклом сделки около года, специалисты будут такие:

• — Групп-хэд в роли аккаунт-менеджера;
• — Старший редактор в роли ведущего проекта;
• — Один-два специалиста в роли редакторов;
• — Специалисты из других направлений: оптимизатор, дизайнер, джедай.

Все задачи по проекту ставит старший редактор, он же координирует работу специалистов. Каждый из специалистов работает в своей зоне и отвечает за результат в доверенной области перед клиентом. Старший редактор выполняет роли стратега и менеджера, отвечает за качество всех задач. Групп-хэд в этом проекте будет выступать внутренним «адвокатом» клиента и помогать в коммуникации и сложных моментах.

Пример 2. Забрать на себя часть производства контент-маркетинга

Если это проект, где команда забирает на себя часть производства у хорошо отлаженного отдела контент-маркетинга клиента, то будут такие специалисты:

• — Групп-хэд в роли консультанта,
• — Специалист-2 в роли ведущего проекта,
• — Младшие в роли редакторов.

В роли ведущего уже просто сильный специалист, не супер-опытный старший. Так можно, потому что большая часть работы ведётся по отработанному процессу и готовым шаблонам. Здесь редко что идёт не так, и весь фокус внимания — на работу со сроками и согласованиями.

Аня Бугаева

Первые несколько месяцев все, кто приходит на позицию автора, пишут сами. Дальше всё зависит от твоей инициативности. Когда ты доказал, что можешь отвечать за результат, то потихоньку сам просишь или тебе предлагают новые зоны ответственности. Например, я на одном проекте сначала была автором. Со временем он перешёл ко мне и теперь я там за всё отвечаю полностью: за процессы, результат и дедлайны.

Лариса Васина

Всё зависит от уровня человека в команде. Например, у младших авторов минимум ролей, они в основном пишут, иногда общаются с клиентами. Но чем дольше работаешь, тем больше ролей появляется. Сейчас я участвую в четырёх внешних проектах, на которых у меня разные роли. В одном из них я помогаю ведущему проекта: делаю исследование, проектирую инструменты для дальнейшей работы: темник, контент-план, участвую в клиентских планёрках. Другой проект я веду сама и пишу там сама. Третий проект веду, но пишу руками младших авторов, то есть уже немного и управленец, и главред. А в четвёртом проекте я автор и менеджерю проект: общаюсь с клиентом, договариваюсь с ребятами из другого направления, которые тоже работают на этом проекте.

Вывод: один человек может быть в нескольких ролях на разных проектах. Всё зависит от сложности проекта. В направлении контент-маркетинга используется такая схема потому, что так редакторы быстрее набирают разный опыт. Пробуясь в разных проектах, они начинают лучше понимать, в каком направлении хотели бы развиваться.

Развитие в команде: личные планёрки, план роста и семинары

У каждого члена команды есть личные планерки, это 30−60 минут в неделю в зависимости от грейда. Старшие консультируются со своим ведущим обычно час каждую неделю, специалисты — час раз в две недели, младшие — по полчаса каждую неделю.

Хотя план личных планёрок зафиксирован, порой бывает, что на проекте возникает сложная ситуация, которую нужно обсудить. Тогда, как говорит Света Савкина, ребята могут попросить ведущего о личной внеочередной планёрке. Это помогает не накапливать напряжение и негативные эмоции, сразу всё проговаривать и вместе находить решение.

Лариса Васина

Личная планёрка проходит раз в две недели, занимает один час. У каждого младшего сотрудника есть наставник. Личная планёрка — то место, куда ты можешь прийти со своим вопросом к наставнику. Это может быть что-то, связанное с проектами, с командой или что-то, не связанное с работой. Это инструмент, чтобы проанализировать работу или получить дополнительные знания, которых не хватает в моменте, или получить человеческое общение.

Аня Бугаева

Личные планёрки — это терапевтически очень классная штука. Это примерно как раз в две недели на час сходить к психологу или к коучу. На личных планёрках мы обсуждаем сложности и радости, свои чувства и эмоции по отношению ко всему. Люба со стороны руководителя проверяет, в каком состоянии её сотрудник. А я как сотрудник могу выговориться, поделиться радостью, сомнениями и получить совет и поддержку.

Надя Иванян

Когда я была стажёром, у меня было два созвона с Любой в неделю. На них я могла задавать свои вопросы. Это могли быть любые вопросы, не только по задачам. Люба рассказывала, как они пришли к какому-то формату. Она полностью погружала меня в контекст. Объясняла, как это работает.

Личные планёрки, по словам Маши Терминасовой, — одна из традиций агентства. У каждого в компании есть ведущий, им может быть непосредственный руководитель или человек из другого направления, но он обязательно должен быть старшим. С ним проходят личные созвоны, на которых можно обсуждать любые вопросы. Такие планёрки дают спокойствие в мире большого объёма задач.

У всех членов команды есть план роста. Каждый может выбрать свой путь или не выбирать — тоже подходит.

Света Савкина

План составляется в паре с ведущим. В нём прописано, какие навыки, опыт и знания нужно иметь редактору, чтобы повысить свой уровень и поднять себе зарплату. Он охватывает такие зоны, как редактура, управление и организация, переговоры, продажи и т. д. План хорош тем, что пункты имеют чёткую формулировку задачи и результата. Например, «взять на себя зону внешних публикаций: выпускать в СМИ минимум две статьи в месяц». Или другой пример: «Научиться вести проекты: отвести клиентский проект такого-то масштаба с соблюдением сроков и часов». Иногда бывают задачи с субъективным результатом, например, понимать потребности ЦА и писать статьи так, чтобы они отвечали им. В этом случае выполнен пункт или нет, решает ведущий.

Аня Бугаева

В агентстве развиваешься со скоростью ракеты, летящей в космос. У каждого из нас есть план роста, есть понимание что такое «новая ступень» твоего развития. Я не гляжу в этот план каждый день, он скорее служит мне ориентиром.

Помимо личных планёрок, внутри команды регулярно проводятся семинары. Их организует Лариса Васина. Команда подкидывают ей темы, которые было бы интересно разобрать или которые помогут решить задачу, и Лариса зовёт ребят из других направлений их рассказать. Так члены команды получают мощную базу знаний и опыта.

Задачи всегда подбираются под команду. Предпочтение отдаётся проектам, где ребята научатся чему-то. Рутинные задачи тоже бывают, но в каждом проекте есть супер-цель прокачать конкретную зону лучше, чем она была на предыдущем проекте.

Маша Терминасова

Мы сейчас формируем продукты в нашем направлении, они постоянно меняются, и меняем их мы сами. Мы учимся, и в новом проекте уже меняем то, где нам было неудобно. Это живая история. С одной стороны, стрессовая, с другой, соответствует современным маркетинговым реалиям.

Вывод: личные планы и планёрки, обучающие семинары делают своё дело. Стажёры научаются брать на себя больше ответственности и со временем делают всё более сложные задачи. Старшие приобретают навыки по управлению проектами, сотрудничают с компаниями разных направлений и ведут несколько проектов одновременно.

Инструменты для управления проектами

Сейчас команда ведёт 10 проектов и часто помогает коллегам с небольшими задачами. Один редактор может работать на нескольких проектах, поэтому важна система управления всем потоком задач. Команда использует Кайтен — систему совместного управления процессами и командной работой — и систему отчётности по проекту. Это помогает планировать загрузку, помнить о сроках, видеть, когда что-то идёт не так и вовремя реагировать.

Когда у каждого было по 1−2 проекта и одна главная роль, все проекты умещались на одной доске. Сейчас ролей и проектов много: поток детализировали до уровня задач, чтобы повысить управляемость.

Кайтен богат фишками: блокировками карточек, аналитикой, дочерними и родительскими связями, ограничениями на количество задач в параллели, удобными оповещениями и лентами обновлений по отдельным доскам. Он визуализирует даже сложные процессы: в контент-маркетинг агентства вовлечено больше 10 человек, есть 15 статусов и полный порядок — всем удобно и ничего не теряется.

Из общеагентских техник управления проектами команда использует ганты, внутренние и внешние планёрки по проекту и отчёт «план-факт».

Гант — это «идеальный» план проекта по неделям, делается в таблице. Он никогда не сбывается, но это не проблема — раз в неделю его пересматривают. Он помогает команде распределить задачи внутри оставшегося времени проекта, чтобы всё успеть к сроку.

Внутренние и внешние планёрки проходят раз в неделю, они обязательны для всех команд на стороне агентства и команды клиента. На этих планерках решается большая часть операционных вопросов. На этих планёрках команды используют отчёт «план-факт».

План-факт — это документ, где фиксируется план на неделю и факт выполненных задач. Это летопись проекта без прикрас. Если есть вопросы, которые надо обсудить на команду, они отмечаются в план-факте. Решения этих вопросов — тоже. Этот инструмент вместе с планёрками решает 95% проблем с синхронизацией на проекте.

Маша Терминасова

Раз в две недели подводятся итоги по агентству. Это такой весёлый отчёт, где каждое направление и каждый проект говорит, что произошло, делится клёвыми штуками. Длится это 40 минут, это не скучно, сближает и полезно. Можно подсмотреть у других команд решения, а потом прийти к ним и расспросить подробнее.

Артём Пак

У агентства сложился такой образ, что оно про структурность, выверенность, шаблоны и позитивное задротство. На каждый материал и процесс есть шаблоны, которые бережно разложены по нужным папкам. В сравнении с предыдущим опытом работы меня удивила не только внутренняя структурированность, но и фокусировка каждого в команде: что мы сейчас делаем? Зачем? Чего хотим достичь? Каким образом? А как решением будут пользоваться другие? Вопросы кажутся очевидными, пока ты не начнёшь на них отвечать. Теперь я стараюсь этот подход применять даже в обычной жизни.

Вывод: старые добрые управленческие инструменты всё ещё эффективны. Современные инструменты добавляют аналитики и помогают управлять процессом работы команды с опорой на цифры.

Общение команды

Команда, как и все ребята в агентстве, общается в слаке. Стажёрам выдаётся гостевой доступ — они видят только свой канал. Чтобы они могли общаться с теми, кто им нужен по задаче, ведущий стажировки приглашает в этот закрытый канал нужных специалистов.

Надя Иванян

Учась в Школе редакторов, я немного побаивалась наших лекторов. И так как ребята в редакции все закончили школу, я думала, что они будут давать такие же строгие правки, как и лекторы. Но с ребятами всё чётко. Мы общаемся в слаке, для меня это новый опыт. У меня как у стажёра был свой отдельный канал, куда мне ребята приводили всех нужных людей. Мне не нужно было бегать по агентству, чтобы понять, кто за что отвечает.

В слаке есть общие для всех каналы: «Команда», «Ценности», «Маркетинг», «Продажи», «Телеграм». Последний канал предназначен для обмена шутками, а называется так потому, что раньше шутки жили в телеграме, потом их перенесли в слак, а название прижилось.

Есть каналы по каждому проекту. И у каждой команды тоже имеется свой канал, например, у ребят это «#редактура», здесь они общаются. Есть канал для вопросов про контент «#редакторы_вопрос».

Маша Терминасова

У нас в слаке есть специальный канал, куда можно прийти и сказать «ребята, у меня случилась вот такая штука, и мне кажется, что я могу поступить так или так, и я не знаю, что делать, помогите». И мы помогаем. Это круто, потому что в других клиентских компаниях люди часто боятся действовать не по шаблону. Мне кажется, важно оставаться в мире с собой, а не прятаться за правила и шаблоны, так ты становишься счастливее.

К каждому в команде со стороны руководителя индивидуальный подход. Например, Света Савкина недавно вышла в декрет, они с Любой договорились, что как только Света будет готова, она вернётся к работе.

Света Савкина

И вот спустя три месяца после рождения ребёнка я взяла первую задачу. При этом мы договорились с Любой об очень гибких условиях: если мне станет сложно, мы ставим работу на паузу и возобновляем, когда будет комфортно. Не знаю, где ещё такое возможно.

Ребята отмечают, что хотя все живут в разных городах и некоторые не виделись друг с другом вживую, а всё общение проходит онлайн, они настоящая команда. Помогает в этом традиция созваниваться каждую неделю и обсуждать, что у кого нового. Раз в год случаются общекомандные встречи.

Аня Бугаева

Я уже работала в команде, где все тоже были классными и талантливыми ребятами. Но то, что есть сейчас, чему я поразилась — это сила эмпатии. Эмоциональный интеллект, который есть у всех членов нашей редакции — это наша отличительная черта. Когда ты попадаешь в такую атмосферу, тебе тоже приходится развивать софт-скиллы, расти в этом направлении. У нас всё очень комфортно, очень заботливо.

Вывод: Хотя по большей части общение проходит онлайн, и порой это не совсем удобно и не хватает личных встреч, ребята настоящая команда близких по духу людей. Поддерживают друг друга и всегда готовы прийти на помощь.

Решение конфликтов и разбор ошибок

Напряжение ребята стараются отлавливать на подлёте и не ждут, когда оно дойдёт до точки. Если что-то не устраивает, то это проговаривают, конфликту сложно родиться в такой атмосфере. К тому же, чтобы разногласий не было, Люба внимательно выбирает членов команды.

Лариса Васина

У нас работают здоровые адекватные люди, у всех могут быть эмоции в моменте. Если что-то случилось, ты можешь написать в личку и поговорить, либо попросить совета у своего ведущего, если не получается решить вопрос самостоятельно. Я знаю точно, что если что-то случится, то это не будут замалчивать. Мы это разберём.

Работу над ошибками проводят на ретро после проекта. Это время выпустить пар и конструктивно подумать, где дали маху и как не повторять. Ошибки разрешены всем в агентстве, важно на них учиться и не повторять.

Маша Терминасова

У нас можно ошибаться. Это очень ценно, никто тебя за ошибку не убъёт, потому что нельзя делать и не ошибаться. Это просто рабочий момент, который разбирается на ретро, на личных созвонах с руководителем. Не вытесняется, не шеймится, не капсулируется, а разбирается, и ты идёшь вперёд. Люба считает, что на ретро все вставляют друг другу пистонов. Моё оружие ― это доброта, поэтому я не так считаю. Я считаю, что ретро ― это специальный созвон, на котором мы по шаблону обсуждаем, что было на проекте. Что было классного, что не очень, что было неожиданного, нового, что нам нужно улучшить. Обсуждаем отношения с клиентами, работу. Можем обсудить даже поведение в команде, может, кто-то себя не так повёл или, наоборот, молодец. Мы смотрим на задачи, на результат и на отношения с клиентами и друг с другом. Такие же ретро у нас есть раз в квартал по направлению. Всё это помогает не теряться.

Лариса Васина

После каждого проекта есть стадия ретро-анализа. Вся команда собирается на созвоне и начинается обсуждение. Абсолютно все могут сказать, что было неправильно, что не понравилось, что было неудобно. Обсуждаем и положительные стороны: можно похвалить кого-то, например, себя. Всё это Маша сводит в общую таблицу, а в конце встречи мы делаем выводы, придумываем, как ту или иную ошибку решить. Далее Маша создаёт новый шаблон или дополняет инструкцию. Однажды Люба продала проект и поставила «1−2 недели на реализацию». Клиент услышал одну неделю и ожидал результат ровно через неделю. У меня параллельно шли другие проекты и я не успевала нормально вписаться. Пришлось всё двигать и передоговариваться по другим проектам. Мы всё успели, но было очень стрессово. На ретро мы это обсудили и договорились, что будем чётко прописывать срок, не давать клиенту разброс.

Ошибаться могут все, и даже руководитель. Ребята отмечают, что их приятно удивило, как в таком случае Люба признаёт промахи:

Аня Бугаева

Она всегда спокойно рассказывает, если где-то ошиблась. Те, кто младше, так учатся, потому что понимают, какие могут быть ситуации и как в них себя вести. В команде нет ощущения, что у тебя есть руководители, которых надо бояться или особо им респектовать. Есть ощущение партнёрства, что мы все делаем одно общее дело и все в нём заинтересованы, просто у кого-то больше ответственности.

Вывод: никакой магии, процессы рулят. Ошибки — часть процесса. Если кто-то часто допускает типовые ошибки, руководитель разговаривает с ним и выясняет, в чём дело. Маша Терминасова говорит: «Так это и работает: каждый на своём месте делает хорошо, а потом придумывает, как делать ещё лучше».

Влияние Школы редакторов

Все в команде ― выпускники Школы редакторов.

Аня Бугаева

Я отношусь как к совпадению к тому, что команда на 100% укомплектована выпускниками Школы редакторов. Но с другой стороны, это не удивительно, ведь у нас со школой схожие ценности. У нас все классные и сильные, но не только потому, что закончили школу, а потому что много и давно работают с контентом. Благодаря школе за плечами работать гораздо удобнее. Все на одной волне и не нужно тратить время на объяснение таких понятий, как «Прибить гусеницу» или «Сделать».

Маша Терминасова

На первых уровнях твоя задача ― сделать нормальный текст под нужный формат. Я смотрю текст, мы что-то правим, но я знаю, что после пяти раз можно уже не смотреть, и в следующих проектах можно не смотреть, если ребята сами не попросят. Думаю, в этом есть заслуга школы, если ты закончил хотя бы одну ступень, ты уже будешь писать нормально. Второй момент ― если человек взял задачу, он скорее всего её сделает. Это базовая вещь, которая помогает работать в одном темпе. Это тоже заслуга школы. И третий момент ― ребята не ссут. Кто прошёл ступень в Школе редакторов, того не испугаешь неизведанной сложной штукой, которую нужно сразу делать круто или хотя бы с третьей итерации. Ребята готовы развиваться дальше. Школа крута тем, что задаёт тебе вектор развития и ты потом никогда не остановишься, будешь бежать дальше.

По словам ребят, то, что все они учились в школе, даёт им большой комфорт и позволяет доверять членам своей команды. Каждый понимает, что можно ожидать друг от друга и как все будут работать.

Люба Мамаева

Мне кажется, что единая база у всех в команде — это большая удача. Плюсуем к ней шаблоны и подход к проектам, которые нам достались от Наташи Ганецкой, добавляем любовь агентства к чётким процессам — получается команда мечты. Не знаю, сможет ли кто-то, кто не учился в школе, присоединиться к нам — время покажет. Мы начинаем переход от стадии одной команды к микро-юнитам, а в новых реалиях «можно всё».

Вывод: вся команда редакции IT-Agency — выпускники школы. Это бонус к производительности и взаимопониманию. Общая база, а также отстроенные процессы, по словам Маши Терминасовой, позволяет команде делать «крутой, близкий к продуктовому, контент-маркетинг, который никто на рынке не делает».