Рашид Муратов — автор пяти книг и более ста рассказов в жанре фантастики. Студент 20-го потока Школы редакторов рассказал, где брать идеи, вдохновение и как начать писать первую книгу. Откуда возникают фантастические сюжеты, как чувственный опыт может их оживить и при чём тут лимбическая система мозга.
Пишу с 2011 года. Я тогда учился на филфаке в универе: хотел писать, но не понимал, с чего начать. Друг скинул ссылку на ЖЖ человека, который поставил над собой эксперимент — месяц писать по рассказу в день. Такой же вызов начался у меня.
Садился писать: вот чистый лист, вот слова, вот какие-то герои появляются, вот они что-то делают, а я всё это описываю. Проходит два часа — у меня готов рассказ. По сути, тренировал именно навык создания идей, активной визуализации.
Вызов затянулся на 2,5 месяца: пока писал рассказы, успел сдать сессию. В голове всё перемешивалось, но было прикольно. Через 30 рассказов нащупал, как вообще могу писать — появился свой стиль, любимые темы, меня в ЖЖ даже кто-то читал. Меня интересовали книги Евгения Лукина, Аркадия и Бориса Стругацких, Владислава Крапивина. Поэтому и писал в основном фантастику.
Рассказы эти не редактировал. И до сих пор для меня редактура — самая больная тема. Терпеть не могу перечитывать и исправлять то, что написал, но без этого никуда. С первого раза нужных слов не подобрать, приходится перечитывать и переписывать, чтобы в итоге получилось то, что нужно.
Беру участок реальности и в голове докручиваю. Пишу в жанрах: фэнтези, мистика, фантастика. Обычно про нечто необъяснимое: обыденную реальность, в которую проникает неведомая логика, что-то из других миров.
Наша жизнь в целом скучненькая. Там метро ездит, там автобусы ходят, тут люди работают. Ты берёшь что-то и делаешь это интересным. Для меня интересно — когда необычно и в сторону фантастики. Берёшь опыт и переносишь его в другой мир, в параллельную реальность, на другой континент. Так рождается сюжет.
Были у меня отношения с девушкой странные. Из них родился рассказ, где героиня катаной ногу жениху отрубает. Здесь роль играет даже не сложность отношений, а контекст. Ты его чувствуешь, ловишь, выкручиваешь на максимум, до гротеска: в обществе есть разные традиции, а у нас в семье рубят ногу тому, кто замуж зовёт.
Когда вылетел с филфака, поехал автостопом на Дальний Восток. Там прожил четыре месяца: общался с шаманами, привёз оттуда первую жену. Начался круговорот событий — я получил опыт, который нигде больше не приобрел бы. Много сюжетов взял оттуда. У меня несколько книг, где духи, эзотерика, общение с другими мирами, но в современном городе.
Рассказы в каком-то смысле сложнее писать, потому что нужно упаковать мысль в короткие промежутки текста. Это должно быть достаточно интересно, чтобы зацепить с самого начала.
Когда первую книгу писал, надеялся, что ее как издадут, как я стану миллионером, ух! Брошу копирайтерство и пойдёт жизнь веселая. Но не пошла. Тем не менее я написал вторую книгу, третью, четвёртую. Работал и писал, совмещал это через выгорание. Иногда писал вместо работы, потом дедлайн подступал, навёрстывал бешеным темпом.
Последние полгода не пишу, потому что не идёт. Четыре книги отправил на питчинги, презентую их напрямую издателям.
С творчеством жизнь становится интереснее. Без него не произошла бы цепочка событий, которая привела к тому, что у меня сейчас есть.
Действительно интересный сюжет рождается на основе уникального опыта — жизненного
Возьмём Джорджа Р. Р. Мартина, который написал «Игру престолов». Он историк, знает, как всё происходило: как воевали, какие отношения были между сословиями, во дворце, между королями, прислугой. Он создал мир в Средневековье, где все натуралистично, исторически верно прописано, но в котором ещё есть магия, драконы. То же самое с Джоан Роулинг: она хорошо знает жизнь в закрытых английских школах и на этом синтезировала сюжет.
В море фанфиков интересные вещи есть. Я с удовольствием почитал «Гарри Поттер и методы рационального мышления», который написал исследователь искусственного интеллекта Элиезер Юдковский.
В школьные годы я жил с родными в русском городке в Ливии. Там в центре здоровенная вышка была, высотой с пятиэтажку. Год вокруг ходил, смотрел. За три дня до отъезда забрался на неё, страшно было. А сверху очень красиво оказалось: море видно, пустыню, барханы вокруг и пальмы.
Когда в Казань вернулся, начал по крышам гулять, стал руфером. Потом в Питер ездил и Москву, забирался на самые высокие крыши. Они возникали затем в сюжетах — у меня во всех книгах кто-то куда-то лезет. Неизбежно. Обязательно. Потому что на высоте много эмоций, впечатлений.
Рассказ «Петрович *бнулся» я написал после того, как прожил год в Сибири. У меня что-то накопилось. Вылилось это в тему просветления и саморазвития простого сибирского мужика. Получилось прикольно, рассказ собрал хорошую обратную связь.
Идею для книги нужно искать не вокруг, а в себе. У каждого есть опыт, который понимаешь на уровне тела, а не головы. Интересно то, что вы пережили сами. Если я напишу книгу про маму, которая родила чудесного ребёнка, мне не поверят. Потому что я не знаю, каково это.
Много книг издано, их покупают — начинаешь читать, а там ничего не происходит. Деревянные болванчики говорят деревянные вещи, совершают деревянные действия. И таких авторов полно.
У каждого есть опыт, который понимаешь на уровне тела, а не головы
На сайте Author. today пишут километры текста: практически по авторскому листу в день. Посмотрел, кто там успешный и как они работают. Понял, что я так жить не хочу. Нет резона этим заниматься — писать километры бессмысленных простыней.
Но этих авторов читают, потому что они пишут. У людей есть потребность читать. У меня ощущение, что у огромной массы вкус ещё не сформирован. Они ищут, что почитать на какую-то тему. Вот есть авторы, которые пишут про приключения людей в мире компьютерной игры. У них 10 романов, даже серии романов, книг по 30 у некоторых. Одинаковых абсолютно, но потребность закрывается — этот рынок работает так.
У меня нет широкого круга читателей. Глобально меня читает жена, ещё близкие, знакомые. Жена — главный мотиватор, она меня не критикует.
Как только вы начнёте публиковать творческие рассказы, романы, даже посты, критиканов появится — как грязи. Критика нужна от людей, которые разбираются в теме лучше, чем вы и все остальные. Иначе это информационный шум, который мешает и демотивирует. От близких людей важна мотивация и поддержка. Тем более на первом этапе, когда важно нащупать свой путь.
Как вообще понять, что движение происходит в правильном направлении? Искать в себе. Важно делать, что нравится. На первых порах обратная связь может мешать. Вы будете ориентироваться на кого-то: бесконечно переделывать свой стиль, пока его не примет большинство. Я в этом смысла не вижу — это уже ремесло, а не творчество.
Никогда не работал на создание своей аудитории. Когда пишу книгу, об этом совсем не думаю. Может и стоило бы, но я не понимаю, как это может влиять на книгу в положительном ключе. Сюжет идёт, и корректировать его, исходя из ожиданий читателя, неинтересно.
Хорошо получается то, что идёт от сердца, что самому интересно. Передача опыта с лимбической системы. Нужно, чтобы автора самого захватило — тогда читатель это считывает, пропитывается.
Лимбическая система человека отвечает за эмоции, память, животное начало. А другая часть мозга — логическая — оперирует знаниями, фактами и взаимосвязями. Можно писать книгу от попыток понять, какой она должна быть, а можно от опыта.
Есть книги, которые вроде бы выстроены по всем законам жанра: в них есть завязка, кульминация, развязка. Персонажи прописаны по всем правилам, отношения между ними развиваются. Но сама книга не цепляет, читать неинтересно. Её закрываешь на половине и больше не возвращаешься. Потому что книга «от ума».
Бывает, книга написана примитивно и не очень понятно. Но она западает в душу. Из примеров — «Маленький принц» Антуана де Сент-Экзюпери. Сюжет очень простой, но захватывает целиком.
Персонажи прописаны, отношения развиваются, но книга не цепляет. Потому что книга «от ума»
Книга про войну, написанная кабинетным учёным, — туфта. В то же время повесть человека, который прошёл Вторую мировую, может быть не самой увлекательной, но при этом вызывать мурашки. Вот такая магия.
Почему тексты Максима Ильяхова про редактуру интересно читать? Да потому, что он в этом варится уже многие годы.
Есть у меня друг — юрист, который хочет написать космооперу. Посоветовал ему рассказать про юриста в какой-нибудь космической корпорации: чем он живёт, какие вопросы решает. Друг думает до сих пор, уже пятый год. Он уже в курсе всего, знает, как всё происходит. Можно взять этот опыт и перенести его в космос на степень развития цивилизации, когда война идет на уровне законов.
Необязательно хорошо изучать другие детали. Космический юрист может вообще не соображать в космосе, технологиях. Его посадили на корабль, он летит с документами разбираться и решать проблемы корпорации. Всё остальное — не
Важна точка зрения на выбранный мир. Ищите спасение в своей области, в которой вы хорошо понимаете. Сделать главного героя более живым может другой персонаж. Например, капитан корабля, который очень круто шарит в своём деле, но не разбирается в законах. Он и юрист будут друг друга дополнять.
Важно, чтобы в базе сюжета, в базе героев был любой прожитый опыт: материнство, работа юристом или поваром. Так сюжет будет живым и сильнее воздействовать на читателя.
Это легко отслеживать во время письма. Если сюжет захватывает, увлекает за собой — одно. Пытаешься понять, интересно ли это вообще, что бы ещё добавить — скорее всего, пытаешься соврать читателю, вызвать интерес.
Важна точка зрения на выбранный мир. Ищите спасение в своей области, в которой вы хорошо понимаете
Участвовал я как-то в конкурсе «Vita.ТЮЗ», посвящённом борьбе с наркотиками. Отправил два рассказа: «Жизнь» и «Эфир». Первый писал очень серьёзно, хотел победить. А «Эфир» отправил просто в довесок. Создал его на основе реальности и именно он первое место на конкурсе занял, хотя я вообще не делал на него ставку. Хороший творческий текст передаёт уникальный чувственный опыт. Донести его можно, только если сам пережил.
Помимо конкурса от ТЮЗа побеждал ещё в одном региональном — от казанского портала. Получил планшет прикольный, ходил с ним лет десять потом. В театре как победителю дали два билета, на сцену позвали. Приятно было. На всероссийские конкурсы подавался, но не выигрывал.
Полезно участвовать в любом конкурсе, в любой движухе, какая есть. Можно и не выиграть, но с кем-то познакомиться, скооперироваться, что-то сделать вместе. Это вырывает из рутины, делает лучше, даёт опыт. Можно специально следить за новыми конкурсами, списки постоянно пополняются.
Муза — дама капризная. Может прийти в полночь, когда уже лёг спать. Приходится вставать, писать. Потому что нельзя предавать мысль, если она к тебе пришла. Надо её записать обязательно. Это хороший навык, даже если мысль не всегда во что-то превращается.
Выработайте привычки, иначе муза перестанет приходить. Нужно чётко понимать, когда пришёл творческий порыв. Смысл надо зафиксировать, чтобы он не пропал в безвестности.
В день хотя бы одно предложение. Когда писал первую книгу, у меня было такое правило: садишься, пишешь фразу, потом уже в процессе — ещё одну, ещё. И так уже проходит час. Работающий метод. Но бывает, пишешь предложение и уходишь от компа, потому что полумёртвый после дня работы.
Поставить себе цель. У меня так сработало, когда я решил написать 100 постов за 100 дней. Это прокачивает, развивает навык.
Всегда носите с собой диктофон. Если мысль пришла — записывать, потому что потом не вспомнишь.
Найдите место для уединения. Если дома семья, супруг, ребёнок, подойдёт любое пространство, где никто не дёргает. Хоть машина: сел и пишешь, пока не отвлекают. От шума выручат беруши.
У моего творчества и работы два врага — мои кошки. Ходят, орут. Мозг раздражается. Приходится прерываться, потом возвращаться. Мысли уже потеряны.
Писать много и регулярно. Пусть это будет 50 любых рассказов. Пока их напишете, сформируется понимание, что вы можете, а что нет. Большая часть будет шлаком, это нормально. Пусть лишь один-два выйдут классными, их уже можно куда-то отправить.
Читать произведения того направления, которое выбрали. Можно «положить на подкорку» много приёмов, которые используют профессионалы, и избежать изобретения сюжетного велосипеда.
Изучить типологию личности: соционику, психософию или дизайн человека. Любую, где подробно описаны разные личности, их роль в социуме и взаимодействия друг с другом. Это сильно облегчит жизнь: поможет понять, почему персонаж с кем-то поругался или сдружился, придумать сильные и слабые стороны и то, как они проявляются. Использовать осторожно, только как инструмент — сюжет не должен стать инструкцией к типологии, в нём должна быть жизнь.
Все три концепции считаются псевдонаучными:
Не грызть себя. Не требовать от себя идеального слога и не ждать, что сразу станете новым Пушкиным.
Не рефлексировать без практики. Не думать — начать или не начать. Так могут пройти впустую годы.
Не ждать вдохновения. Можно и без него писать, на самом деле. На первых порах важен навык.
Писать по кайфу. Не ориентироваться на мнение людей, у которых нет достижений. Многие пишут с маркетинговой надеждой, что станут знаменитыми, богатыми, но не получается. Потом они сами жалуются и других убеждают, что это невозможно.
Не писать в общее инфополе. Потому что там много тех, кто будет вас учить и вам советовать. Мотивация падает из-за этого. Есть откровенные тролли, которые хотят в автора свои липкие пальчики запустить и сказать: «Ой, какое говно!» Это больно всегда, потому что, по сути, в душу срут. А навыка им противодействовать ещё нет. Поэтому на первых порах лучше писать для себя или показывать близким. Можно в ЖЖ публиковать: там троллей почти уже нет, они оттуда все в ВК перебрались.
В творческом тексте пишут, что хотят. В маркетинговом — что нужно. Это не плохо, это работа. Я писал маркетинговые тексты без вдохновения, и они нормально заходили. Читал прекрасные книги, которые были без вдохновения написаны. Есть хорошие произведения, которые писали на спор. Тот же Author. today — там чистое ремесло. Люди страдают, кто-то
Для меня книги — это творчество, чистое самовыражение, поиск глубин своей души. Не писать я уже не могу. Мне тексты нужно выложить, сохранить.
Бывает, работаю целый день: пишу посты, редактирую, общаюсь с клиентами. Проходит
Книги по-разному пишутся. Мотивация у каждого своя, как и вдохновение: нужно изучить себя, чтобы понимать, в каком состоянии рождается сюжет. И что нужно лично вам, чтобы в это состояние войти. Может, в ванне поваляться, погулять, на свидание сходить и влюбиться, пойти потискать котов.
Главное — начать писать. И уже по факту смотреть, когда пишется, когда нет. Без насилия
Чтобы написать первую книгу, необходимо неуёмное желание, которое перерастает в действие. Нужно сесть и пусть коряво, странно, неумело, но начать писать. На это ляжет
Это зависит от вас самих. Чувствуете, что нужна какая-то поддержка, сообщество, школа — почему нет.
На курс от Сергея Лукьяненко я бы пошел — у него есть «Литературная мастерская». Но в основном писательские курсы организовывают люди, которые не очень-то успешны в творчестве. Не знаю, чему у них учиться. Лучше читать книги творцов, у которых успех есть.
Рашид: «Я бы рекомендовал почитать книгу Андрея Тарковского, где он описывает творческий процесс у режиссёра. Там многое перекликается с писательским. Джозеф Кэмпбелл в „Тысячеликом герое“ глубоко разбирает и показывает, как происходит его формирование в сюжете, от чего это зависит. Это полезнее, чем все тренинги. Также рекомендую почитать „Спасите котика! И другие секреты сценарного мастерства“ Блейка Снайдера»
Можно на «Литрес» выложить книгу за денежку. У них простой редактор типа гугл-документов. Рассказы можно разместить на любой блоговой площадке.
Где можно опубликовать работы:
Издательство — это входящий ящик, он переполнен. Туда легко может прилететь
Я ищу издателя. Литагенты проводят питчинги: ты платишь денежку, они твою заявку и книгу смотрят, синопсисом дают обратную связь. Если отказывают, то объясняют, почему.
Буквально три месяца назад я нашел бюро «Литагенты существуют». Узнал из их курса, как вообще должна выглядеть заявка в издательство. Понял, что 10 лет вообще не то делал: я буквально кричал, что меня не надо издавать, когда отправлял заявки.
Всему надо учиться. Книги нужно писать от сердца, а продвигаться — с умом.
Почитать произведения Рашида:
Шеф-редактор «Палиндрома» Женя Ульянкина рассказала, как вольному художнику живётся в мире коммерческой редактуры.
Наверное, как у большинства — я начала писать в школе, в классе восьмом. На уроке английского языка учительница предложила нам сделать художественный перевод стихотворения Роберта Бёрнса My heart’s in the Highlands. Мой перевод похвалили, и я тогда подумала: смогу ли я написать что-то своё? Начала пробовать. Конечно, сначала это была подростковая туфта: розовые сопли, кровь, любовь…
Мой творческий бэкграунд копился постепенно:
Позже я попала на семинар поэта Алексея Кубрика. Это были регулярные встречи, на которых поэты собирались и обсуждали свои тексты. Тогда я начала по-настоящему читать современную поэзию. Каким-то образом мне удалось стать частью этого дружелюбного, но строгого сообщества, где честно говорили, что что-то не получилось,
Поэт я всегда, а редактор — 8 часов в день. Поэзия для меня — это дело жизни. Грубо говоря, я по земле хожу, чтобы стихи писать, а не посты чужие редактировать. Редактура — это моё ремесло, с помощью него я зарабатываю деньги, свою работу стараюсь делать хорошо.
Работа над стихотворением — путешествие через кротовую нору
И потом, это совершенно разные виды творчества. Когда ты пишешь коммерческий текст — это всегда очень управляемый процесс. Есть задача, цель текста, целевая аудитория, вводные от клиента. То есть ты должен прийти к предсказуемому результату.
У поэтического текста нет задачи и цели. Я никогда не знаю, куда приду в конце. Какие-то слова вдруг примагничиваются друг к другу, получается строчка, я берусь за неё, и она дальше куда-то меня ведёт. И это похоже на червоточину, на кротовую нору: текст ведёт через неё, и ты выходишь в том месте, где раньше не был. Это вообще неконтролируемый процесс, спонтанный, и нет задачи прийти к какому-то заранее известному результату.
Когда я пишу коммерческий текст, я могу в конце дня закрыть компьютер и вообще не думать о нём. Если я пишу стихотворение, мысли о нём присутствуют постоянно,
Не знаю, насколько это связано с поэзией, но… Я книжный червяк, очень много книг прочитала: и художественной литературы, и нон-фикшн, и хороших, и плохих. Встречала очень много разных способов обращаться с языком. Когда много разной речи через себя пропускаешь, невольно научаешься какие-то штуки делать. Как минимум отличать хороший текст от плохого.
Я с 2018 года работала в Центре имени Всеволода Мейерхольда (Ц И М) на позиции контент-менеджера. То есть я была человеком «про все тексты», которые мы производили в публичном поле: посты в социальных сетях, страницы на сайте, буклеты. Но я там была такая одна, и это вскоре стало ощущаться как проблема: никто не вычитывал, никто не критиковал. Хотелось развиваться.
Я, конечно, занималась самообразованием, читала блог Максима Ильяхова, другие каналы по теме. Про Школу редакторов знала, но всегда казалось, что я для неё слишком маленькая. Там крутые ребята, куда уж мне.
В 2021 году я стала задумываться, что не всегда буду работать в Ц И Ме, нужно расти, идти дальше. Эти мысли плюс неопределённость и повлияли. Это мой защитный механизм: в любой непонятной ситуации иду учиться. Вместо того чтобы искать работу и откликаться на вакансии, мне было проще решить, что я ещё недостаточна, и идти учиться у хороших людей.
Я всё распланировала: весной 2021 года прошла подготовительные курсы, на ранней стадии оплатила первую ступень, но начать решила в августе, чтобы летом нормально отдохнуть.
Вторая ступень пришлась на 2022 год. Было непросто тянуть учёбу с работой в такое турбулентное время. Когда случилось 24 февраля, мы в соцсетях театра выступили определённым образом. Буквально на следующий день нашего худрука уволили, а Ц И М присоединили к другому театру. Пришли новые люди, с которыми не хотелось иметь никаких дел. В апреле я уволилась и во время третьей ступени была безработной, могла себе позволить спокойно пилить диплом.
До того, как начать, я много читала об организации учебного процесса. Изначально понимала, что нужно будет посвящать учёбе какое-то время каждый день. В общем, знала, на что шла.
Кроме того, я всегда хорошо училась, умею это делать. Я окончила факультет иностранных языков МГУ. Изучение языков — это ежедневная работа: нельзя выучить весь французский за день до экзамена.
На первой ступени у меня была курсовая работа о том, как СМИ с помощью заголовков пытаются манипулировать общественным сознанием. Я собрала большую базу примеров — тогда было особенно много манипулятивных новостей про ковид. И со всем этим пришла к своему хорошему знакомому Паше Банникову. Он поэт и крутой фактчекер, ведёт курсы по фактчекингу в разных универистетах.
Мы категоризировали материал по видам манипуляции, Паша как эксперт дал шпаргалку,
Была у меня и не самая удачная работа — на второй ступени. Это было 24 февраля 2022 года. Четверг, день дедлайна. Нам нужно было сделать интерактивную статью. Я всю неделю перед этим провела в Сочи, вела поэтическую мастерскую и, соответственно, заданиями не занималась вообще. Планировала, что в четверг утром сяду в самолёт, вернусь домой и всё спокойно доделаю. Но случилось то, что случилось.
Мы проснулись и прочитали новости: в Сочи отменили все рейсы куда бы то ни было. Я сидела в гостинице за ноутбуком и пыталась найти хоть что-то, чтобы выполнить задание. Работу я сдала, но она получилась похожей на «школьный доклад», по меткому выражению Максима Ильяхова.
Я пришла работать в агентство за три дня до выпускного Школы редакторов. Тогда в «Палиндроме» шеф-редактором контент-бюро был Денис Барашевич. Я про «Палиндром» уже знала, что там всё такое панковское, крутое, свободное. Было ощущение, что агентство по вайбу похоже на Ц И М.
Я откликнулась. На следующий день со мной провели собеседование, в процессе выяснилось, что мы хорошо друг друга понимаем. Через день я уже подписала документы и пришла на планёрку. И сразу взяла дэйоф, чтобы сходить на защиту диплома в школе. А через полгода я стала шеф-редактором.
В первую очередь, в агентстве очень много проектов. Редактор заведомо не занимается чем-то одним — может быть три, пять, шесть проектов с разными клиентами, у каждого из которых свои требования и пожелания. Необходимо постоянно переключаться, «тушить пожары». Часто нет возможности выбирать: новый проект может на голову с неба свалиться. И он, например, совсем не зажигает.
Второй момент — в таком формате очень трудно присваивать себе результат работы. Шеф-редактор делает что-то для клиента, как бы отдаёт свою работу. И если автор хотя бы писал текст, то шеф-редактор его только проверил, его участие как будто не такое явное. Для меня, как оказалось, это чувствительно. Приходится напоминать себе, что я настраивала процесс, собирала команду, грамотно ставила задачи, создала условия, чтобы всем работалось хорошо.
Постоянно напоминаю своим редакторам, что они не реактивные ракеты. Не нужно вскидываться по первому требованию и бежать «тушить пожар», если вы сейчас работаете над задачей. Мы не в скорой помощи трудимся, можно подождать, пока вы закончите одну задачу и спокойно переключитесь на другую.
Веду закрытые списки дел на день. Это великая штука. Я Марка Форстера прочитала ещё перед Школой редакторов, веду закрытые списки уже много лет.
Собираю крупные блоки из более мелких задач одного рода. Когда обсуждаю контент-план и когда проверяю текст — голова по-разному настроена. Если прыгать между разнородными задачами, много ресурсов тратится на переключение.
Ну и банальное записывание — для ментальной дисциплины. Чтобы не думать о чём-то другом, когда выполняю задачу. В английском есть хорошее слово overwhelmed, когда на вас куча всего навалилась и вы не можете это обработать одномоментно. Что в этом случае помогает? Сделать перерыв: пойти попить воды, подышать, чаю заварить, спокойно посидеть 15 минут. А потом прийти и просто написать: сегодня я делаю это, завтра — вот это, а ещё мне нужно сделать то и то. Такие записи — это супербуфер для мозга: смотришь на них уже как на текст, воспринимаешь как задачи.
У меня был опыт найма людей в собственную команду и опыт формирования редакции
Для меня важен мэтч с конкретным человеком, понимание, что я смогу с ним работать. Например, я очень быстрая — быстро говорю, быстро работаю. И если придёт ко мне классный специалист, но с более размеренным темпом, велика вероятность, что нам будет трудно работать. Мы просто на разных частотах функционируем.
Про софт-скилы ничего нового не скажу: очень важны навыки общения, ответственность, умение держать дедлайны, не молчать, если что-то пошло не так. Крутых кандидатов
Я на собеседовании всегда прошу редактора рассказать про рабочие факапы. Тут нет правильного ответа, но по тому, что и как человек рассказывает, уже довольно много понятно.
Хороший редактор — «чёрный ящик»: закидываешь в него вводные, он что-то делает и выдаёт хороший текст
В Школе редакторов преподают типографику, вёрстку, интерфейс, и это действительно требование времени. В «Палиндроме» редакторы часто пишут спецпроекты. Спецпроект —
Все на первый взгляд сугубо нередакторские навыки полезны, чтобы видеть проект целиком. Ведь проще набросать схему в Фигме и показать иллюстратору: «Мне такое же, только красивое», — чем долго объяснять словами своё видение. Это в какой-то степени страхует автора от неверной интерпретации задания.
С точки зрения подхода к работе, мне важно, чтобы человек был головой, а не руками: мог сам принимать решения, а не я им рулила — «пойди туда, сделай это». Идеальный редактор для меня — это такой «чёрный ящик»: закидываешь в него вводные, он там что-то делает и выдаёт хороший текст.
У нас в «Палиндроме» есть жизненный цикл редактора: классный автор, как правило, становится редактором, толковый редактор — шеф-редактором. Но «человек-руки» шеф-редактором не станет.
Как студенты Школ бюро встречают Новый год и проводят новогодние каникулы.
Для многих людей новогодние праздники — это долгожданная возможность отдохнуть от декабрьского цейтнота, набраться сил и перезагрузиться перед новым рабочим годом. В статье рассказали, как студенты Школ бюро встречают Новый год и проводят новогодние каникулы.
Я живу на окраине маленького подмосковного города Ивантеевка. За домом начинается лес с вековыми соснами и узкой речкой. Именно этот лес — любимое новогоднее место.
У нас с друзьями есть традиция: каждое утро первого января, часов в 7 мы отправляемся туда гулять с собаками. Берём с собой в термосе глинтвейн, бутерброды с икрой и другие вкусности. Правда, и делить еду приходится с нашими лабрадором, овчаркой, ризеншнауцерами и таксой. Стол заменяет любое поваленное дерево. Однажды мы видели зимнюю радугу — гало. А в другой раз, когда внезапно ударили морозы и стих ветер, на поверхности реки «расцвели» ледяные цветы. Такие чудеса чаще встречаются в Якутии, для нашей местности — это редкая и удивительная картина.
Ещё одно любимое новогоднее место — «Аптекарский огород» в Москве. Это тропическая оранжерея, где в январе цветут орхидеи и зреют лимоны. Но главное чудо «Аптекарского огорода» — азалиевая ёлка с яркими алыми бутонами.
В новогодние каникулы я люблю уезжать к родителям в подмосковный город Дмитров. Стараюсь как можно больше гулять с собакой. У меня японский шпиц. Это активная собака, которой нужны регулярные нагрузки. А для меня прогулки с ним — идеальный вариант развеяться и прочистить мозги после декабрьского марафона.
Обычно наш прогулочный маршрут начинается с территории городского Кремля.
В новогодние праздники я люблю пропадать в городском парке «Прибрежный». Здесь хорошо. Захожу в парк — и сразу же расслабляюсь, успокаиваюсь после напряжённых дел, а настроение поднимается. Это огромный рукотворный сосновый лес. Жители города посадили его 70 лет назад.
В этом году «Прибрежный» благоустроили, он похорошел. Появились прогулочные и велосипедные дорожки, деревянные мосты через овражки, лестницы к озеру, пирс для рыбаков, детские и спортивные площадки, красивые лавочки. Открылись фудкорты и кафе. Тут можно побродить по разным маршрутам, выйти к реке и пройтись по набережной. Зимой в парке сказочная красота!
Я езжу праздновать Новый год к родителям в Костомукшу. Это север Карелии, прямо на границе с Финляндией. Иногда мы выбираемся за город. Например, покататься на снегоходе по лесу.
Но больше всего времени на новогодних каникулах я провожу с друзьями. Каждый год у нас проводится карельская молодёжная конференция для христиан. На неё съезжаются примерно 100 человек из разных городов России. Я уже несколько лет делаю дизайн и помогаю в организации. На конференции участники слушают проповеди, молятся
А ещё я каждый год пытаюсь увидеть северное сияние. Пока так и не получилось 🙂
Я фридайвер. У нас есть предновогодняя традиция — на последнюю тренировку в уходящем году мы ставим ёлку на дне бассейна и водим вокруг неё хоровод. Все приходят в костюмах, ныряют, фоткаются. Алкоголя нет. На этом мероприятии он противопоказан 😉
Мы — лентяи. Живём рядом с Уральскими горами, но кататься на лыжах ездим только раз в год в новогодние праздники. Уезжаем ненадолго — 2−3 дня. Любимое место для покатушек — гора Белая возле Нижнего Тагила. Обычно мы с друзьями снимаем дом человек на 20, берём с собой детей, жарим шашлыки и катаемся на лыжах. Виды там шикарные 🙂
Для меня Новый год — это семейный праздник. Я стараюсь праздновать его с родителями. В новогоднюю ночь моя семья всегда выбирается к новогодней ёлке на площади.
Мой папа — военный. Раньше мы жили в Севастополе. Именно там зародилась эта традиция: с друзьями договаривались, что найдём друг друга у ёлки в 23:30. Собиралось несколько семей: пили шампанское и горькую, ели мандарины, сыр и сервелат. Потом танцевали под новогодние песни и дарили друг другу подарки. Расходились мы где-то в два часа ночи — дальше начинался рейд по гостям. Нужно было заглянуть ко всем, иначе обидятся.
Переехали в Зеленоградск Калининградской области мы в 2012 году. Тут не Севастополь 🙂 И традиции танцевать на морозе под ёлкой здесь не было: все сидели по домам или шли в ресторан. Но наша семья не сдавалась: каждый год мы упорно приходили к ёлке и звали друзей.
В этом году будем праздновать победу над местными традициями: до Нового года ещё
Редакция журнала желает 20-му и 21-му потоку успешной учёбы, и всем читателям — вдохновения.
Счастливого Нового года и до встречи в 2025!
Студентка 19-го потока Школы редакторов и 20-го Школы руководителей рассказала, как писать для бухгалтеров, разруливать конфликты в команде и какие приёмы из лекций пригодились в работе.
До учёбы на первой ступени Школы редакторов я работала SMM-редактором в компании «Моё дело». В начале августа 2023 года меня повысили до шеф-редактора, а в конце августа — я поступила в школу.
Теория из лекций здорово помогала мне осваивать новые обязанности на ходу. Был и минус: я сосредоточилась на карьере, и времени на качественное выполнение тестов не было. Как итог — опустилась на 50-ю строчку рейтинга и не прошла на вторую ступень. Неделю занималась самобичеванием и ругала себя за слабоумие, но потом взяла пятую точку в кулак и поступила во второй раз. Только теперь — в Школу руководителей.
Я работаю шеф-редактором в сервисе «Контур.Диадок», и Школа руководителей помогает мне уже на новой работе. Шефред должен уметь работать в команде, быть переговороспособным и решать вопросы без «кулачных боёв». Редакция входит в состав департамента маркетинга, и я несколько раз в неделю созваниваюсь с директором по маркетингу. В Школе руководителей дали базу, которой хватает, чтобы вести с ним конструктивный диалог.
В 2009 году я окончила вуз по специальности «Бухгалтерский учёт, анализ и аудит» и устроилась экономистом в управление РЖД. На работе писала распоряжения и письма. Как и во многих других больших окологосударственных корпорациях, эти письма были в канцелярско-бюрократическом стиле.
Сообщаем, что 1 февраля 2010 года в амбарном помещении Южно-Уральской дирекции по управлению терминально-складским комплексом — структурным подразделением Центральной дирекции по управлению терминально-складским комплексом открытого акционерного общества «Российские железные дороги» — пройдёт выставка вагонов-рефрижераторов. В рамках данного мероприятия запланированы динамическая экспозиция контейнеров, обед, фуршет и прочее.
Это ужасный текст, от которого у нормального человека ломается мозг. Был 2010 год, об инфостиле тогда никто не говорил. Через пять лет работы в компании я пропиталась корпоративным стилем и отточила навык написания подобных текстов до совершенства.
В 2021 году я переехала из Челябинска в Санкт-Петербург. Сын был детсадовского возраста, и я не могла выйти на работу в офис. Неожиданно для себя самой я начала делать контент: писала тексты для компаний «Клерк», «Такском» и «Моё дело». Всё было в новинку. Я изучала новую сферу деятельности, смотрела, кто задаёт в ней тренды.
В то время мода на инфостиль была на пике, и я поняла, что дальше писать канцеляризмы нельзя. Это плохо даже для госкорпорации. Мои первые тексты не требовали от читателя большого уровня экспертности. По заветам Максима Ильяхова, я старалась сделать их простыми и лёгкими: «Как бухгалтеру не выгореть на работе», «Кто такие самозанятые». Сейчас я не могу читать эти статьи. С первых абзацев мне хочется их забыть как страшный сон.
Сейчас я не могу читать эти статьи, хочется их забыть как страшный сон
Я работала копирайтером в компании «Моё дело». Фаундеры посчитали, что нужно качать соцсети. Соцсети были, но какие-то невнятные. Редактор лонгридов, с которой мы работали, не подошла для этой позиции. Нужен был кто-то молодой и бодрый, кто понимает нишу и разбирается в Инстаграме*, Фейсбуке*, «ВКонтакте». Надо было пилить посты, писать сценарии, взаимодействовать с таргетологом. И тогда эту работу предложили мне.
До марта 2022 года бухгалтерские бренды продвигались во всех возможных соцсетях. У компании «Моё дело» был профиль даже в Одноклассниках. Соответственно, мне тоже пришлось там зарегистрироваться. Смеялась, что у меня нет аватарки с пирогом на фоне ковра. А с марта 2022 года продвижение доступно не везде. Соцсети сервиса «Моё дело» работали на узнаваемость бренда и охваты. Мы подхватили из Инстаграма* и Фейсбука* тренд на визуал. Вместо стоковых мужиков в офисе наняли актёров, cделали с ними фотосессии
Потом руководство стало задавать вопросы: «Вот у вас есть охваты, а что дальше? Как бы нам перевести их в лиды?» Как в том меме: «Лида, где лиды?»
Это был новый вид БДСМ: «ВКонтакте» и Одноклассники не приносили лиды. Я извращалась как могла: раздавала лид-магниты, писала весёлые текстики, запускала видео. Приходило максимум пять человек. Я вручную выписывала их контакты и отдавала отделу продаж. В итоге мы похоронили идею лидогенерации через Одноклассники и «ВКонтакте» и сделали ставку на Телеграм.
В Телеграме попёрло. Что мы сделали:
SMM-редактор — это человек-оркестр. Например, в компании «Моё дело» у меня была своя SMM-редакция с авторами-экспертами. В мои задачи входило:
Тысячи компаний борются за внимание читателя в соцсетях, поэтому одних «текстиков» недостаточно. SMM-редактор придумывает новые форматы, развлекает аудиторию — и всё это в рамках тон-оф-войс. Ну, и допом приходится и в кастинге актрис поучаствовать, и одежду людей в кадре согласовать с арт-директором, и декорации в цветах брендбука собрать со съёмочной студией… Задачи летят в SMM-редактора с разных сторон, только успевайте уворачиваться.
Шеф-редактор работает с командой. В корпорате это может быть пара десятков авторов, дизайнеров, корректоров и верстальщиков. В маленьком журнале это может быть коллега Васян и иллюстратор на фрилансе. И в том, и в другом случае с этими ребятами редактору нужно уметь договариваться.
Я люблю общаться и считаю себя командным игроком. Круто, когда все бегут в одну сторону. К сожалению, иногда бывает по-другому: маркетолог бежит за KPI, редакция точит тон-оф-войс, а руководство вообще не понимает, что происходит. На выходе получается лажа.
Работать в команде тяжелее, но эффективнее. Сегодня у меня уходит четыре часа в день только на разговоры с коллегами: обсуждаем, договариваемся, устраиваем мозговые штурмы. Реальной редактурой занимаюсь только в перерывах между звонками.
Зато я научилась слышать цели разных отделов, объединять их и направлять в одну сторону.
Интернет-маркетолог: «Нам нужно увеличение трафика!»
Эксперты: «Нам нужно показать свою экспертность и переписать неактуальные статьи. Со старой нормативной базой — это удар по репутации компании».
Я: «Окей, пишем больше статей и при этом каждый месяц актуализируем пять старых с 2021 года».
Совет из лекций по управлению проектами. У меня в команде появился новый редактор. Матёрый автор-эксперт, которая давно с нами работала, поймала звёздную болезнь и не соглашалась с правками. Они по очереди ходили ко мне в личку и жаловались друг на друга. В тот момент хотелось просто слиться и сказать: «Вы там как-нибудь разберитесь между собой, а я пошла».
Тогда я как раз проходила лекцию Николая Товеровского, где он рассматривал похожую ситуацию. Он говорил, что руководитель не должен морозиться. Как бы ни было противно, надо вникнуть в конфликт и пойти поговорить с каждым участником лично. Послушала и на морально-волевых пошла и поговорила.
Хотелось просто слиться и сказать: «Вы там как-нибудь разберитесь между собой, а я пошла»
Мне тяжело дался этот разговор. Я мягкий и пластичный человек: стараюсь не ставить ультиматумы, слышать всех участников спора и находить компромисс. Но тут послушала мнение обеих сторон, поняла, что автор перепутала контент компании с авторским.
Я заняла жёсткую однозначную позицию и сказала автору: «Когда вы пишете в блог компании, работайте по правилам и редполитике этой компании. Если не согласны с правками и хотите авторский контент, заведите свой блог на стороннем ресурсе…» С автором мы не сработались: она ушла и, может, сейчас пишет свой контент. Зато с редактором мы до сих пор в хороших отношениях и продолжаем работать.
Уроки типографики и вёрстки. Я не умела работать в графических редакторах. Была из тех, кто думал: «Нафига мне это, у меня же дизайнер!». В школе пришлось на базовом уровне изучить Фигму. И внезапно для себя самой благодаря этому ускорила работу с дизайнером. Теперь он может мне сказать: «Я тебе наделал типовых шаблонов. Если я заболею, бери их, вставляй текст и пускай в работу». Редактор, который работает в графических редакторах, не станет заложником положения и выкрутится сам. Сейчас мы с дизайнером понимаем друг друга. Раньше это больше напоминало разговор слепого с глухим.
Помог Илья Бирман. Параллельно с работой я писала лонгриды заказчику из бухгалтерской ниши. Его дизайнер делал для моих статей картинки, которые были похожи на какие-то… анусы. Я старалась, писала хороший текст, а потом раз — и жопа на обложке. У меня подгорало. Но не знала, нужно ли пушить заказчика по этому поводу. У него была своя редакция, она видела эти обложки и согласовывала их. Но эти жопы… Сил моих не было смотреть…
Я старалась, писала хороший текст, а потом раз — и жопа на обложке
Через месяц после начала первой ступени Илья Бирман заглянул в чат Школы редакторов. Я показала ему скрины обложек и спросила: «Имею ли я право лезть в работу другой команды?». Илья посоветовал не вмешиваться в чужие проекты со своим бесценным мнением. Я не работала в редакции и отвечала только за тексты, за это и получала деньги.
С 2020 по 2023 год я прокачивала насмотренность в новой нише. Поняла, что на рынке полно редакторов и авторов, но большинство из них — как и я раньше, только за «текстики». Написать текст — это только 20% работы. Остальные 80% — это определить и изучить ЦА, понять, какие у них потребности, заточить контент-план под эти потребности, продумать механики, лидгены, переходы, чек-листы, лид-магниты. Делать круто эти 80% я не умела. Тогда и решила учиться. А если учиться, то только у лучших.
Учёба не повлияла на отношения с семьёй. Я дважды закончила первую ступень. Предупредила сына, что на время учёбы свободного времени будет мало. У нас как-то был такой диалог перед сном:
— Мам, ты спать?
— Нет, мне тесты решать надо. Ты спи, я пойду доделаю.
— А, опять у тебя какой-то Ильяхов там не сдан…
Сыну Насти задали сделать открытку ко Дню матери и рассказать, о чём мечтает мама. Ребёнок ответил: «Мама мечтает, чтобы закончились какие-то лекции»
В школе место не всем. Бюрошный подход закрывает путь к отступлению и помогает побороть неуверенность. Заплатил, зашёл, всё — не отвертишься. Сейчас модно покупать курсы: программист с нуля, SMM с минус одного и так далее. «Проходи, дорогой, начинай, когда хочешь, и лекции у тебя навсегда!».
В «Т—Ж» выходил обзор онлайн-курсов. В материале рассказывали, чему учатся люди и сколько за это платят. Там же статистика: только 59% проходят курс до конца. Бюро предупреждает на старте: кто не сдал, тот вылетает. Поэтому тут нет левых людей.
Попала в крутое комьюнити. Общение со студентами 19-го и 20-го потоков дало почву
Прокачала резюме. Если на одну и ту же вакансию претендует 5−7 кандидатов, но у одного из них будет сертификат Школы бюро — это билет. Я проверила это трижды. Работодатели обращают на это внимание.
Брать паузу. Я умею терпеть и терплю долго, но однажды наступает момент, когда я готова взорваться. Тогда я открываю Телеграм и пишу гневное письмо себе в «Избранное». Всё, о чём думаю. Потом ложусь спать. Утром перечитываю, выкидываю из текста лишние эмоции и только тогда отправляю. А иногда вовсе удаляю, потому что понимаю, что писала на эмоциях. Этот приём был в лекциях у Ильи Синельникова.
Консультация Ильи Синельникова. Он пришёл в студенческий чат и предложил задать ему вопросы. У меня как раз была проблема: на новой работе эксперты медленно проверяли статьи моих авторов и я не знала, что делать. Я описала проблему Илье. Думала, что он коротко ответит текстом — и всё. Но Илья удивил: предложил созвониться в Зуме и провести консультацию. Мы проговорили все возможные варианты развития событий: как к кому подойти, что сделать и как это будет выглядеть со стороны. Его главный совет — постараться по-настоящему проникнуться проблемой людей и понять их боль.
Я поступила так, как посоветовал Илья. Посмотрела исходники текстов с комментариями экспертов. Оказалось, что тексты посредственные и квалификации авторов и редакторов недостаточно, чтобы делать качественный контент в нашей нише.
Я поняла, почему эксперты тянули с проверкой: они делали не свою работу и тратили время на то, чтобы компенсировать нехватку знаний других людей. Я пришла к главному эксперту, мы душевно поговорили. Рассказала ей, как потратила кучу времени на ручную редактуру чужого некачественного текста, поэтому теперь понимаю, чем он, эксперт, недоволен. Предложила поменять состав авторов и пригласить проверенных ребят, с которыми давно работаю. Эксперт согласился.
И — чудо! — эксперты быстрее проверяют статьи. Мы работаем в атмосфере сотрудничества и любви. Спасибо Илье.
Илья Синельников приглашает Настю созвониться в Зуме
Говорить о зарплате. В лекциях Синельников советует перекинуть ответственность за зарплату на работодателя. Сказать: «Сколько вы готовы платить за работу такому специалисту, как я?» — и уже от этой точки торговаться. Я попробовала. Работодатель сказал: «Так, ты давай со мной в эти игры не играй. По-честному скажи, сколько тебе надо?».
Сразу звонить. В лекциях Синельников советует не ссориться в переписке и сразу звонить. В реальной жизни не все готовы на созвон. Иногда собеседник пишет: «Мне не нужно звонить, мне и так всё понятно». Я вступаю в эту игру и продолжаю писать, в итоге всё равно получается роман в трёх томах.
Сохранять холодный ум. Это трудно, когда эмоциональный диапазон больше, чем у зубочистки. Мне кажется, женщины в целом более эмоциональны. Трудно держать себя в руках, когда изнутри разрывает. Руководителя не красит выходить из себя. Это тоже стоит проработать.
В любом деле полезно научиться говорить словами через рот. Мы все ведём по десятку переговоров в день. Неважно, чем человек занимается: разводит куропаток или водит гоночный автомобиль. Он каждый день о чём-то с кем-то договаривается.
Крутой переговорщик умеет:
Пишите о том, что нравится. О чём не нравится, не пишите. Я работала со всеядными копирайтерами с биржи. Сегодня он пишет про роды у слонов, завтра — про двигатели. Надо качаться в нише, в которой разбираетесь или которая нравится. Не обязательно быть изначально экспертом, но нужно стремиться таким экспертом стать.
Поверхностный текст пишут нейросети. А вот с экспертным контентом они пока не справляются. Например, я слабо представляю, какой текст напишет нейросеть на вопрос: «Как вести себя главбуху при проверке ОБЭП». Что-то вроде: «Жрать и жечь документы с лихим и придурковатым видом».
Прокачивайтесь в любимой нише. Интересуйтесь, что в ней происходит, пишите об этом и кайфуйте. Тогда тексты будут глубокими и экспертными. Авторам-экспертам платят кратно больше 😉
Не обижайтесь на правки. Автор часто воспринимает текст как своё детище. По себе знаю. Я по-другому взглянула на правки благодаря одной из первых собственных статей в журнале «Кто студент». Сравнила материал до и после правок главреда. Пришло осознание: «Мне помогают сделать статью лучше. Без этих правок текст не был бы так хорош. Зачем обижаться, когда надо спасибо сказать!»
Бояться — нормально. Главное — делать. Признать, что я боюсь, что я чего-то не знаю, но я готов учиться и пробовать.
* Компания Meta, которой принадлежат Инстаграм и Фейсбук, признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации
Радиоинженер с 20-летним стажем и выпускник
20 лет я работал в МТС. Занимался настройкой сетей, чтобы не срывались звонки, не было перегрузки и абоненты не мешали друг другу. Постепенно перешёл на строительство сети: формировал заказы на оборудование — базовые станции, антенны, кабели.
Так сложилось, что нужно было помочь с бизнесом брату. Были задачи на стыке SMM, маркетинга и рекламы: продумать продвижение в соцсетях, написать дизайнеру техническое задание на рекламные креативы или баннер в клубе. Появились вопросы: на чём сделать акцент, как донести до людей преимущества нашего предложения? Так я встал на редакторскую дорогу и узнал о Максиме Ильяхове.
Конечно, «Пиши, сокращай» — это библия редактора. Вот эти редакторские приёмы, на которых сконцентрирована книга, со временем переходят на автомат, о них не задумываешься. Затем начинаешь смотреть на другие вещи, о которых Максим Ильяхов рассказывает в книге «Ясно, понятно».
Главные книги библиотеки редактора Владимира Хайкина
Последовал совету: пишите тестовые и собирайте их. Максим Ильяхов тоже говорит: пишите в блог, если нет реальных проектов, найдите, что вокруг можете поменять. Так я и поступил: создал свой блог в Телетайпе, в нём было всего шесть заметок.
Начал откликаться на вакансии, делать тестовые. Первое было в «Логомашине» — написать телеграм-рассылку для продвижения бесплатного курса. Команде понравилась моя тестовая работа, но у меня не было опыта — они решили сотрудничать с другим специалистом.
Ещё запомнилось бюро «Солнышко.123», которое продюсировало курсы для фотографов. В тестовом нужно было придумать цепочку писем для имейл-рассылки. В бюро меня взяли, я поработал с ними на одном проекте, но дальше не пошёл — не смог совмещать с основной занятостью.
Я откликался на вакансии автора, чтобы набраться опыта и постепенно перейти к редактуре. Новую область лучше осваивать пошагово снизу вверх. Если не освоить нижний уровень, легко наделать ошибок, потому что до конца не разбираешься в этой сфере.
В канале Максима Ильяхова как-то увидел вакансию — писать статьи для юридической фирмы, которая помогает получать вид на жительство и гражданство за инвестиции. Я сделал тестовое и прошёл отбор в редакцию Алины Мишуренко. Алина — автор легендарной курсовой в Школе редакторов «Как выбрать вкусный манго». Но тогда я этого ещё не знал.
Основную работу инженером в МТС при этом я не бросил: решил, что буду писать статьи в свободное время — по вечерам и в выходные дни.
Меня взяли автором. Новичкам давали статьи без жёстких сроков, чтобы погрузиться в тему и несколько раз качественно отрабатывать правки редакторов. Первую статью я писал около двух месяцев, было 2−3 итерации правок плюс проверка главреда.
Потратить два дня на поиск одной цифры — это нормально
Большое внимание уделяли фактчекингу. Нужно было привести статистику по продажам недвижимости в Дубае или Будапеште, например. Чтобы написать одно предложение, бывало, тратил пару часов: искал официальную статистику и анализировал её. Например, в какой сфере бизнеса иностранцы чаще всего открывают компании в стране.
Мы могли опираться только на официальные данные: статистику, отчёты и другие первоисточники. Бывало, я мог два дня искать данные, чтобы добавить в предложение всего одно значение, например среднюю цену квадратного метра недвижимости.
Это был не медийный, а скорее продуктовый проект. Услуги компании — это продукт, вокруг которого всё вертится, в том числе статьи.
Предсказуемость и определённость. Мне кажется, стопроцентной предсказуемости нет ни в одной редакции, но здесь выстроены процессы. Редакция использует таск-менеджер: видно, у кого задачи, какие сроки, что происходит дальше. Всё прозрачно.
Советы редакторов. Задача редактора — написать полезную статью как для читателя, так и для бизнеса. Качество статьи гарантируют редакционные стандарты. Комментарии редакторов — это очень ценно. Я всегда к ним относился с интересом, они меня не пугали, через них я учился и рос.
Опора на сильные стороны автора. Темы распределяют совместно, и авторы могут сказать о своих предпочтениях. Я брался за разные темы, потому что считаю — чем они разнообразнее, тем быстрее рост в профессии. Но это повышает трудозатраты: приходится тратить время, чтобы разбираться в новых темах.
В редакции Алины Мишуренко я работал параллельно с основной работой три года. Главное, чему я там научился, — чтобы в голове всегда был читатель. Важно помнить, зачем он это будет читать и что мы хотим ему сказать. Нужно сначала сформулировать мысль, которую мы будем доносить статьёй, и уже на эту мысль нанизывать остальные инструменты: иллюстрации, текст, примеры.
Я участвовал в двух вызовах: «Останови безумие в SMM» и «Возглавь своё издание» . Конкурсы были уровня шеф-редакторов. Я тогда ещё не обладал такими компетенциями. У меня не хватило опыта для того, чтобы сделать адекватные работы.
Мне кажется, конкурс — это такая же задача, как и работа. Допустим, вы откликаетесь на вакансию главреда, будучи начинающим автором. Никто не мешает вам откликнуться, и даже есть определённая вероятность, что вы получите эту работу. Но потянете ли?
Нельзя рисковать бизнесом заказчика
С этой точки зрения получается, что вы поступаете по-детски безответственно, потому что на кону — бизнес. Нельзя рисковать результатом заказчика.
Браться за то, что кажется невыполнимым, — это залог роста. Но нужно оценивать трезво свои силы и не подставлять людей.
Я почувствовал, что не смогу продвигаться дальше, пока не систематизирую те знания и умения, которые у меня накопились. Слышал, что в Школе редакторов учиться сложно: люди не спят, не едят, ночами делают домашние задания. Меня это не пугало.
Первая ступень понравилась ощущением, что сначала всё непонятно, а потом вдруг озаряет. Как в расхожей фразе: «Сначала не понял, а потом как понял!» Мне многое уже было знакомо по книгам, но в какой-то момент что-то щёлкало, и работать становилось легче.
После того как я закончил первую ступень Школы редакторов, я решил попробовать сделать редактуру своей основной работой. Увидел вакансию продуктового редактора в T-Банке, откликнулся. Меня пригласили на собеседование и предложили работу.
В школе учат: когда мы трудоустраиваемся, нужно понимать, что у людей есть проблемы и им нужен человек, который поможет их решить. Насколько я заинтересован в новом месте работы, настолько же и шеф-редактор и главный редактор заинтересованы в кандидате, который решит рабочие задачи.
Владимир Хайкин: «Мои интересы находятся в балансе с интересами работодателя»
У меня нет готового сопроводительного письма и портфолио.
Я всякий раз следовал рекомендациям Школы редакторов, а также советам Ирины Ильяховой собирать письмо под вакансию и писать ровно о том, что важно работодателю. В качестве примеров подбирал свои релевантные статьи.
Шеф-редактора потревожило то, что мало работал с короткими форматами: в портфолио были только лонгриды.
Мы договорились о собеседовании. Там мне задали вопрос: почему инженер вдруг решил стать редактором? Я ответил, что везде под капотом одно и то же — логика: что в текстах, что в технике, что в музыке — где угодно. Нет технарей и гуманитариев — просто у кого-то формулы, а у кого-то слова.
Продуктовые редакторы обеспечивают компанию информационными материалами: презентациями, методичками, гайдами.
У нашей редакции есть специфика: мы создаём B2B-продукты — не для частных клиентов, а для предпринимателей. Основной формат — это презентации и коммерческие предложения. Мы помогаем отделу продаж общаться с действующими и потенциальными клиентами банка.
Особенности работы продуктового редактора:
Раньше я часто всё усложнял, когда разбирался в чём-то новом. Настолько углублялся в детали, что тема разрасталась до таких размеров, что уже не помещалась в голове, и я запутывался.
Редактура научила концентрироваться на главном: сначала выделить ключевое и сформировать структуру, а потом уже добавить детали. Есть идея — основа, ствол дерева, а есть уточнения — ответвления.
Редактура помогает общаться со всеми понятно, на равных и выделяя главное. Например, объяснять что-то детям.
Это как в анекдоте: мальчик грызёт яблоко, подходит к отцу и спрашивает: «Почему надкусанное яблоко темнеет?» А отец начинает: «Понимаешь, сынок, там есть железо и специальные ферменты, которые взаимодействуют с воздухом…» Сын смотрит на него потухшим взглядом: «Папа, а ты с кем сейчас говоришь?».
Благодаря внутренней редактуре таких ошибок в общении уже не делаешь: ни с коллегами, ни с друзьями, ни с семьëй.
Редактор превращает любой хаос в порядок.
Главред и директор по маркетингу рассказал, как нашёл работу копирайтером после тюрьмы и почему редактору важно разбираться в маркетинге.
Шесть лет назад Сергей Барвинский вышел из тюрьмы строгого режима. С тех пор он отучился в 16-м потоке Школы редакторов, в 18-м потоке Школы руководителей и нашёл себя в профессии копирайтера. Сейчас Сергей работает главным редактором и директором по маркетингу в медицинском центре SpaGolod в Москве.
Всё началось с того, что я, первокурсник мединститута, связался с плохой компанией. Участвовал в ограблении и получил 7 лет строгого режима. Но повезло выйти досрочно на год раньше.
Сейчас я воспринимаю этот опыт как подтверждение мысли, что в любых обстоятельствах можно изменить жизнь. Важно отношение к происходящему. Нужно относиться к сложностям как к возможности стать лучше.
В тюрьме передо мной встал выбор: блатная жизнь или путь развития и образования. Администрация тюрьмы предложила дистанционную учёбу в Национальном институте России. Я решил не терять время впустую и отучиться на психолога.
Выбрал психологию, потому что она близка к медицине. Совпадают даже темы некоторых дисциплин. Например, психологи изучают на первом курсе физиологию центральной нервной системы, а я уже проходил это в мединституте. Поэтому отказался от мысли изучать экономику или юриспруденцию и выбрал близкое по духу направление.
Мы занимались дистанционно, ходили в компьютерный класс на территории тюрьмы. Я учился с утра, потом шёл на работу в промку. Работал пару раз в неделю на швейном производстве. По вечерам дополнительно уделял два часа учёбе.
Раз в две недели приезжал представитель университета, чтобы забрать результаты заданий и тестов на проверку. Все коммуникации с университетом проходили через него. Мы сдавали ему рефераты и курсовые.
Учился четыре года, окончил с отличием.
Домашку делал в бараке, потому что компьютерный класс работал только днём. Ставил у койки табуретку вместо стола, клал на неё книгу — и читал, занимался. А в бараке, представляешь, 100 человек. Курят, играют в карты и нарды, общаются, ругаются. А я сижу с книжкой, делаю домашку — забавно было.
Было совершенно непонятно, что делать с психологическим образованием. Меня интересовала не практическая психология, а именно академическая — исследования, большие объёмы данных. Но академические психологи не востребованы, и никто не ждал меня на работу. Было желание заняться научной деятельностью или стать преподавателем. Но эти фантазии разбились о реальность и моё финансовое положение.
Я начал работать и сменил много мест за один год: шлифовал бетон на стройке, был спортивным тренером, работал в клининге — мыл окна, пылесосил полы. Понимал, что это временные варианты, и искал подходящую работу, на которой нужно решать сложные задачи.
Поработал менеджером по продажам сразу на двух швейных предприятиях. Занимался холодными звонками, продавал текстиль. Было психологически тяжело целый день звонить людям, которые даже не были заинтересованы в продукте. Я понял, что это не моё, и стал искать другую работу.
В 2019 году я открыл для себя копирайтинг. Моё психологическое образование не дало мне практических навыков, но научило работать с большими объёмами информации, когда я готовил курсовые и дипломную работу. В годы учёбы я писал заметки о психологии и делился ими с узким кругом людей. В том же году руководство медцентра SpaGolod, знавшее меня, предложило писать статьи для них. Так я устроился к ним копирайтером.
Сергей читает лекцию «Как достигать цели: основные техники мотивации и силы воли» в коворкинг-центре «Точка кипения» в городе Иваново
По две тысячи за статью. Писал в месяц 4−5 материалов, зарабатывал около 10 тысяч рублей. Но я понимал, что это гораздо более перспективная история, чем работа в клининге или на стройке.
В первое время не было явных ориентиров, как расти и развиваться в копирайтинге. Я прошёл несколько курсов, но это не дало особого результата. Затем услышал про Максима Ильяхова. Начал читать его блог и книгу «Пиши, сокращай». Подписался на рассылки «Текст и деньги», «Продвинутый курс главреда», «Мастерская главреда», затем — на «Сильный текст». Ждал выхода каждого нового материала. Считаю, что мой настоящий старт в профессии случился тогда. Всё, что писал до этого, кажется сейчас несерьёзным.
Во время учёбы я начал писать тексты для соцсетей и администрировать сайт медцентра. Позже углубился в маркетинг. Вёл всю рекламу: таргет, директ, делал интеграции у блогеров, верстал посадочные страницы. По мере увеличения пользы росла и моя зарплата.
Дозировать нагрузку по работе. Договариваться с руководством, объяснять, чем это будет полезно компании. Я сам с готовностью иду навстречу своим сотрудникам, если они хотят совмещать обучение с работой.
Выделять время на учёбу рано утром. На свежую голову знания усваиваются лучше. Сейчас продолжаю повышать квалификацию, обучаясь до начала рабочего дня.
Поддерживать баланс работы и отдыха. Одно время казалось, что чем дольше я работаю и учусь, тем больше делаю. Но такой подход быстро приводит к выгоранию и снижению эффективности. Можно просидеть за ноутбуком 16 часов, получить слабый результат и затем всё переделывать. А можно хорошо выспаться, сходить на тренировку и за 8 часов качественно выполнить все рабочие задачи.
Я делю знания, полученные в Школе редакторов, на две категории:
Сейчас мой главный клиент — медцентр. В пределах разумного я ставлю интересы работодателя выше собственных. Когда нужно сделать выбор — увеличить себе зарплату или нанять сотрудника, я понимаю, что новый работник принесёт пользу бизнесу. Бывало, урезал зарплату себе, когда для найма нужного специалиста не удавалось согласовать бюджет.
Этот подход дал результат: выручка медцентра выросла в три раза за последние пять лет. В начале карьеры мне иногда задерживали зарплату, у компании были финансовые трудности. А сейчас мы обновляем ремонт, подумываем работать по франшизе, штат растёт, почти всегда санаторий заполнен гостями до отказа.
Редактор, как и дизайнер, — не художник. Он оказывает услуги
Я старался сразу применять полученные знания в работе. Узнавал что-то новое
Сейчас моё основное направление работы — менеджмент и маркетинг. Но я сознательно оставил за собой роль главного редактора. Хочу знать, чем заняты авторы. Согласовываю темы статей и постов, запускаю новые рубрики, читаю все тексты перед публикацией на сайте и в соцсетях, составляю с командой контент-план. Отвечаю полностью за посадочные страницы: начиная от логики и структуры и заканчивая анализом трафика. Это помогает держать себя в форме и не терять навыки.
Чтобы освежить знания. Не питал иллюзий, что после Школы руководителей сразу стану более эффективным менеджером. Блоки лекций там примерно такие же, как в Школе редакторов. Из принципиально нового — аналитика и маркетинг. Но я вспомнил и повторил важные для себя вещи.
Прежде чем говорить об инструментах управления, нужно подняться на уровень выше и ответить на вопрос: от чего зависит их выбор? От задач, ресурсов, особенностей бизнеса и от личных компетенций руководителя. Если сравнивать нишевую компанию с небольшим штатом и огромную организацию, у них будет совершенно разный инструментарий. Нет одного волшебного решения, которое будет одинаково хорошо работать для всех. Поэтому глупо тыкать пальцем в небо и перенимать бездумно чужие инструменты.
При выборе инструментов управления важнее всего задачи бизнеса. Следующие по приоритетности — ресурсы, особенности компании и личные компетенции руководителей и сотрудников
В нашей команде довольно простая система организации и управления. Работаем в таск-трекере «Kaiten». Раз в месяц все собираемся и решаем, какой объём работ мы должны сделать, обсуждаем новые идеи. Эти предложения заносятся в бэклог. Из него мы отбираем актуальные и начинаем работать над ними.
Отдельно мы фиксируем ежедневные и еженедельные задачи. Каждый день нужно проверять статистику рекламного кабинета медцентра, а раз в неделю — эффективность рекламных кампаний. Смотрим, сколько стоит один лид и укладываемся ли мы в желаемые цифры по бюджету.
Каждый понедельник на планёрке мы отслеживаем, как выполняются задачи и что нужно сделать в первую очередь, чтобы выполнить месячный план. В пятницу сотрудники отправляют мне письменные отчёты.
Я не занимаюсь микроменеджментом, не слежу за тем, чтобы каждый высиживал за компьютером рабочие часы. У нас ресурсный подход: выполнил задачу — свободен. Днём ребята — редактор, копирайтеры, маркетологи, СММ-менеджер, дизайнеры — на связи, но им не нужно отвечать на сообщения сразу же. Единственный, кто всегда должен быть в постоянном доступе, — наш разработчик. Он следит за сайтом медцентра.
У нас ресурсный подход: выполнил задачу — свободен
Для нас Kaiten с его досками — инструмент еженедельного контроля задач. Сейчас я актуализирую проектную таблицу, чтобы вести в ней проекты, которые идут несколько месяцев. А на ежедневной основе мы используем Телеграм. Там же храним в закреплённых сообщениях документы, которые нужны постоянно. Это контент-план, архив всех контент-планов, регламент написания постов, подсказки.
Документов много. У нас есть база знаний, регламент работы, отчёты отделов, собрание статей с сайта, документы по продуктам с их описанием и позиционированием. Мне нравится, что благодаря этому многие процессы стандартизированы. Это облегчает контроль за процессами и работу сотрудников: им не надо разбираться с нуля или постоянно переспрашивать коллег. Например, в регламенте специалиста по рекламе подробно расписано, что именно он должен делать в кабинете Яндекс-директа. Вплоть до того, какие настройки сотрудник меняет, — категории запросов, расписание и регион показов.
Уметь работать с информацией. Это базовый навык. Меня злит, когда человек претендует на то, чтобы стать редактором, но элементарно не знает, как работать с данными. Например, претенденту нужно написать статью. Я даю все необходимые сведения, рассказываю, отвечаю на вопросы, а человек пишет текст, в котором многих важных вещей нет.
Знать, что такое редакторская гигиена. Если редактор не умеет оформлять текст и даже не прочёл «Пиши, сокращай», то это несерьёзно. Я давно отказался от идеи обучать таких специалистов с нуля. При этом чтение «Пиши, сокращай» — это только первый маленький шаг, за которым должна следовать практика. Много раз видел, как люди заявляли, что изучили книгу, но не могли применить знания на деле.
Быть усердным. Редактор — это в первую очередь про прилежность и рутину. Это касается и работы, и учёбы. Когда вы берёте книгу — и читаете, вникаете, перечитываете, пишете конспекты. Скучно, хочется отвлечься, но надо перетерпеть и работать дальше.
Легко находить общий язык с коллегами, экспертами и клиентами. Недавно объяснял редактору-стажёру: «Тексты — это только 20−30% твоей работы. Остальное — коммуникации. Ты будешь интервьюировать экспертов, постоянно общаться с верстальщиками, дизайнерами, маркетологами. К тебе, как к редактору, будут приходить с вопросами коллеги. И со всеми нужно суметь выстроить хорошие рабочие отношения». Даже если редактор очень крутой, но не умеет общаться с людьми и не уважает коллег и клиентов, никто не будет с ним работать.
Когда руководитель глубоко разбирается в том, чем занимаются его сотрудники, он управляет командой намного эффективнее. Как это примерно работает:
Отталкиваясь от этого, я могу поставить адекватный дедлайн, помочь советом, если что-то не получается. При этом важно исходить из понимания стратегии бизнеса: насколько задача уместна и какую пользу она приносит.
Если говорить конкретно про маркетинг и тексты: маркетинг помогает понять, для кого вы пишете и что нужно сделать, чтобы люди купили продукт или услугу. Без этого получится текст в вакууме. Он будет оторван от жизни и не принесёт пользы ни читателям, ни компании.
Вначале прочитал книги Филипа Котлера «Основы маркетинга», Нила Рекхэма «СПИН-продажи», прошёл курс Аси Челован на Skill Cup. Это помогло перейти с уровня «я занимаюсь только текстами» к пониманию, как продавать и продвигать продукты.
Не все проблемы можно решить с помощью текстов, часто бывают нужны другие инструменты. Недавно я консультировал компанию, которая хотела создать редакцию и писать много-много текстов для своего сайта.
Редактор без знания маркетинга сказал бы: да, давайте наберём людей и напишем побольше текстов. Важно было понять, зачем им редакция, как идут продажи, что с сайтом и горячим трафиком. Оказалось, что им пока нужно не редакцию создавать, а доработать маркетинговую стратегию, привести в порядок сайт с посадочными страницами, настроить нормально рекламу.
В компаниях, как в сложных и больших системах, всё взаимосвязано. Можно писать крутые тексты, быть лучшими в маркетинге, но если у вас не работает нормально отдел продаж — результатов не будет.
Это шаблон отчёта по контент-маркетингу. Его ведёт наша SMM-менеджер. Помимо статистики, в других вкладках указывается количество постов и сторис. Можно посмотреть, сколько материалов опубликовала SMM-специалист в каждой из соцсетей за день, неделю и месяц
Мне нравится общаться с менеджерами по продажам. Периодически слушаю их звонки и читаю переписки с клиентами, дорабатываю скрипты, пишу тексты. Вместе мы придумываем акции и программы лояльности.
Ещё совместно с отделом продаж мы анализируем дашборд финансовых показателей. Рассматриваем план продаж по неделям и месяцам, оценивая процент его выполнения. Проверяем статистику по лидам: как много конвертировалось в продажи, сколько пришло через СЕО, контекстную рекламу и соцсети, а также сколько было горячих, тёплых и холодных лидов. Внимательно отслеживаем динамику и сопоставляем с нашими маркетинговыми кампаниями: что оказалось эффективным, а что — не очень.
Я сказал бы, что это фантастика. В 2018 у меня ничего не было. Жил у сестры, купил
Выпускник 19-го потока Школы редакторов рассказал, как сделать коммерчески успешный проект на третьей ступени, откуда брать идеи и как работать с дистрибуцией, если у вас нет бюджета.
Я работаю фултайм в офисе. Начитался историй предыдущих выпускников, которые хреначили свой проект в жёстком перегрузе. Меня очень смущало работать по ночам, не готов был к этому абсолютно. Плюс не было уверенности в успешности собственного проекта, а делать чужой, который мне будет не интересен, не хотелось. Ну, и деньги. Платить за то, от чего тебя не прёт, — вдвойне тяжко.
В начале августа Илья не был уверен, понравится ли курс по Фигме редакторам и насколько он будет полезен.
Не знаю. Я помню, как вы всем 19-м потоком меня пушили, что именно мне надо идти. Тогда вы вселили уверенность, что мой проект имеет право на жизнь и будет, как минимум, не хуже остальных.
Неделю 19-й поток всячески «склонял» Илью к третьей ступени
Ещё Полина Пахотина писала в нашем чате «Команда текста», что это незавершённое дело, и надо его завершить. Ну и последнее, не хотелось, чтобы все лекции закрылись. Вроде учился, старался и потом раз — и всё пропадает. Даже лекций с первой ступени не остаётся.
Я изначально хотел дойти до третьей ступени. Когда на второй засомневался, стоит ли идти дальше, вы не дали мне сойти с колеи.
20 августа Илья написал, что идёт на третью ступень
Идея проекта возникла на второй ступени, когда консультировал одногруппников, как лучше сделать практическое задание по вёрстке. Почти все работали в Фигме. Я подсказывал, как сделать макет так, чтобы его было удобно верстать, как настроить автолейаут, как использовать компоненты. Тем, у кого был про-аккаунт, — как вытащить из Фигмы работающий код.
В ответ от ребят-редакторов получал положительную обратную связь. И вот тогда я начал думать, что курс по Фигме именно для редакторов может быть интересен. Погуглил: если вбить в поиск «Фигма для редакторов», выпадают только курсы а-ля «Фигма для начинающих». Тогда показалось, что у меня с моим курсом неплохое УТП, и это направление имеет смысл развивать на третьей ступени.
Независимость от дизайнера: вместо того, чтобы 10 раз ему на пальцах объяснять, как сделать, можно просто показать в Фигме, что имеете в виду. Необязательно делать свёрстанный макет. Можно просто указать, где будет текст, где картинки.
Возможность самому прикинуть вёрстку финальной версии статьи.
Скорость работы: вместо того, чтобы идти к дизайнеру и ждать, пока он изменит макет, вы можете сами что-то поправить и сразу увидеть результат.
Базовое умение работать в Фигме просят в каждой второй вакансии редактора. Так вы показываете, что ваши навыки выходят за рамки написания текста — вы умеете работать с визуалом. Это делает вас более ценным сотрудником: можете закрывать больше задач
Для UX-редакторов, которые работают с интерфейсами, Фигма вообще мастхэв. UX-редактор должен уметь работать непосредственно в макетах, вносить правки без риска что-то сломать. Если вы не работаете в Фигме, эта профессия для вас закрыта. Мечтать, что вы будете писать текст в гугл-документе, а дизайнер будет его переносить в макет, в UX-редактуре наивно.
Одним из этапов нашего проекта был презентационный лендинг для записи на курс. Дизайн его сделали в Фигме. Я понимал, что если сделать на готовых блоках в Тильде — будет шаблонно, неинтересно и непривлекательно. К тому же Тильдой умел пользоваться только я, а мне нужно было параллельно делать видео и тексты уроков. Решили не тратить время на Тильду, а найти фронтенд-разработчика.
Наш дизайнер Саша учился вместе с Деной Скульской на второй ступени в Школе дизайнеров. Дена изучала фронтенд-разработку и не прошла на третью ступень. Спросили её. Дене понравилась идея, и она была готова бесплатно помогать нам. Договорились, что упомянем её в проекте.
И вот с Деной всё пошло быстрее. Она сверстала нам лендинг на HTML.
Нашим арт-директором был Илья Бирман. Он не отверг идею курса, что уже было большим плюсом. В начале работы он задавал вопросы, которые помогли нам понять концепцию: «Платный ли этот курс?», «Почему люди будут его покупать?», «В чём его отличие от других курсов?».
Идея проекта изначально была другой: мы планировали разместить курсы на сайте Школы бюро, чтобы Илья Бирман записал их в нужном качестве от имени бюро. На нашей команде была подготовительная работа: создавать скриншоты, макеты, писать текст. Илья сказал, что сначала нужно согласовать эту идею с деканатом.
Мы пошли к Николаю Товеровскому. Николай честно ответил, что голая идея не нужна: «Покажите что-то более конкретное — макеты принесите, тексты…» А у нас на тот момент ни фига не было ничего конкретного. Тогда мы поняли, что можем потерять кучу времени на переговоры и завалим ступень, так как время ограничено. Поэтому в рамках диплома лучше пойти на независимую платформу, самим залить курс и продавать его. Так наша концепция поменялась, и хорошо, что Илья Бирман в самом начале проекта сразу направил нас в деканат.
У нас концептуально другой подход. Мы учим не абстрактной задаче вроде «создать кружочек», «создать прямоугольник и перекрасить его». Такой подход во всех курсах по Фигме для начинающих, и он непонятный. Софья Гринчинко с нашего потока, например, говорила, что проходила такой курс: предлагали нарисовать что-то без конкретного применения. Она не понимала, где в работе может пригодиться рисование жёлтых квадратиков.
У нас студент сразу начинает с практики на реальной задаче. Например, с создания объявления. То есть вы с самого начала делаете что-то прикладное. У редактора ведь нет цели подробно изучить инструменты Фигмы. По сути, ему нужно уметь создавать объявления, карточки, может, какие-то несложные обложки. Мы просто учим, как использовать инструменты Фигмы под конкретные задачи редактора.
Да. У нас был интересный случай. Не хочу сильно вдаваться в подробности, но если кратко — в команде люди разных возрастов, с разным рабочим опытом и жизненным бэкграундом. Мы на старте распределили роли, кто за что отвечает. У меня такой опыт был впервые. Сложилась ситуация, что я представлял сферу ответственности одного участника не так, как видел её сам участник.
Из-за этого зародился конфликт, который мы протащили через всю работу на третьей ступени. Не забывайте, что многие работают и параллельно учатся, на вас давят сроки, и конечно, у людей иногда шкалят эмоции. Тут сложно сохранить спокойствие.
Перед защитой ребята встретились в кафе, чтобы порепетировать
К Илье Бирману не ходили. Причина простая — нам надо было оперативно решать задачи по проекту, если мы начнём ещё конфликты обсуждать, дело затянется.
К Михаилу Нозику ходили. Он предложил нашей команде созвониться и всё спокойно обсудить. Но конфликт был тогда в самом разгаре — договориться с холодной головой у нас не получилось. Не отрицаю, что в этом есть и моя вина как основателя проекта. Это я сейчас понимаю. А тогда эмоции взяли верх, голова не соображала нормально. В любом случае, даже несмотря на конфликты, мы всё равно смогли создать и запустить коммерчески успешный проект.
Команда Ильи на защите в «Коворкафе»
Сначала размещались в чатах у друзей и знакомых, стучались в личку к владельцам крупных каналов. Нашими основными ресурсами были настойчивость и неудержимое желание запустить проект.
Первые продажи пошли после публикации поста в чате студентов школы и телеграм-канале «Кто студент». Потом уже я попросил разместить информацию про наш курс в личных каналах Максима Ильяхова, Илью Бирмана, Соню Львову, Киру Калимулину, Иру Моторину.
Владелец канала «Редач» Ира Моторина и Максим Ильяхов попросили нас промаркировать рекламу. Для этого я зарегистрировал рекламный кабинет, подписали с ними договор на один рубль, и потом они уже опубликовали рекламу в каналах. К остальным людям ходил в личку и договаривался об условиях: кому-то как бонус бесплатно открыл доступ на наш контент.
Да. Но всё равно количество продаж говорит об актуальности нашего курса.
За октябрь 180 продаж и 226 тысяч рублей «чистыми». Половину выручки за октябрь хотим реинвестировать в проект, а вторую половину — поделим между мной, Деной и нашим дизайнером Сашей.
Когда команда Ильи начала продавать курс, 19-й поток периодически оставлял Илье весёлые комментарии в чате
За нетворкинг. Это, наверное, один из самых важных плюсов учёбы в школе. Все наши чаты, знакомства с одногруппниками, новые проекты и заказы. У нас вот с тобой сотрудничество по работе сложилось, было ещё несколько заказов от других ребят. Короче, комьюнити — это мощь.
Общение в чатике 19-го потока на середине третьей ступени
За огромное количество знаний в областях, о которых даже не задумывался, что они нужны в работе. Мне помогла дисциплина «Переговоры и отношения». После неё стало легче общаться и коммуницировать с людьми. Теперь мне не страшно постучаться к любому человеку в личку или на почту со своим вопросом. Ну что они сделают? Максимум — пошлют на хуй. Ну, не смертельно. А большинство людей — нормальные и не пошлют.
За умение работать в сложных условиях. Мы понимаем, что учёбу надо совместить с фултаймом, как в моём случае. И надо всё успеть и ничего не завалить. Никто ни с кем нянчиться не будет, и ждать рафинированных условий работы бессмысленно. Берём и херачим сейчас, иначе всё завалим.
За карьерный буст. В конце первой ступени меня взяли дизайнером продукта. Люди знают про Школы бюро и понимают, что это знак качества при отборе кандидатов. Мы — другие: более работоспособные, более мотивированные. Я думаю, в школу в принципе идут люди, готовые долго, много и упорно учиться.
Старший редактор платформы «Оzon Обучение» не придавала значения тестам и рейтингу на первой ступени Школы редакторов, еле прошла на вторую, а на третьей получила высший балл в потоке за дипломный проект. После защиты её пригласили в «МИФ», «Т-Банк» и Бюро Горбунова. В интервью — как у Насти Кожаевой получилось прыгнуть в дамки, зачем ей была нужна третья ступень и как там учиться тем, кто решит идти до конца.
Я и не стремилась войти, потому что не воспринимала всерьёз гонку за оценками. Я читала в рассказах выпускников, что в каких-то потоках практически все желающие прошли на вторую ступень, несмотря на место в рейтинге. Наверное, потому что в более ранних наборах было меньше студентов и ниже конкуренция, чем сейчас.
Мне казалось, что и в нашем потоке так будет: кто хочет, обязательно попадёт на следующую ступень. Главное — не срывать дедлайны. Поэтому я была спокойна, за своим положением в рейтинге не следила. Читала лекции, смотрела видео и отвечала на тесты так, как запомнила из лекций. Тестами я проверяла свои знания, а не старалась заработать баллы. Не искала специально информацию в лекциях, не перепроверяла ответы.
Потом с удивлением узнала, как тщательно однокурсники готовятся к тестам — используют разные подходы, чтобы не допустить ни единой ошибки. А я проходила тесты между делом: пока ехала в машине за продуктами или пила кофе после огорода.
У нас в потоке было 133 человека, многие прикладывали усилия, чтобы попасть в первую тридцатку рейтинга.
В середине первой ступени я поняла, что одного моего желания пойти на вторую ступень мало и место в рейтинге всё же играет роль. Поэтому я постаралась хорошо написать курсовую работу, чтобы она вытянула меня повыше. Я получила за неё 400 баллов, поднялась на 46-е место с более низкой строчки. Приглашение на вторую ступень до меня дошло. Рада этому!
Я точно поступала бы заново. Оно того стоит. В школах бюро классная система обучения: сначала студенты изучают теорию, потом практикуются и получают фидбэк от крутейших профессионалов, а дальше вообще работают с ними над проектом.
Когда на первой ступени я увидела, что рискую попрощаться со школой, я почувствовала себя максимально лохом: теряю возможность учиться у таких классных преподавателей. В тот момент я захотела пойти не только на вторую ступень, но и на третью тоже. И когда началась вторая ступень, я уже не останавливалась. Серьёзно делала задания, следила за рейтингом и переживала, что баллов всё равно не хватит для перехода на третью ступень.
Но меня снова взяли! По итогам второй ступени бюро даже отметило в письме за особые успехи меня и Юлию Владимирову-Демерт. Мы смогли подняться из хвоста рейтинга почти до середины. Я перешла с 30-го места на 21-е, Юлия — с 32-го на 20-е.
Я почувствовала себя максимально лохом, что теряю возможность учиться у таких классных преподавателей
Физически я тоже очень устала. А психологически — вообще нет. Я была супермотивирована. Хотела свернуть горы и сделать крутой проект с крутыми наставниками. Получить этот опыт. Фиг знает, будет ли ещё такой шанс? Надо брать здесь и сейчас. Мне здесь и сейчас супер-профессионалы дают обратную связь, буду этим пользоваться!
Да, у меня после второй ступени некоторое время оставались «вьетнамские флешбэки»: привычка с ужасом ждать понедельника и узнавать оценки. Но несмотря ни на что я была готова делать и делать, сдавать и сдавать задания, потому что нет ничего важнее на этом этапе.
Такой же подход у меня сейчас и на другом обучении. Я учусь на курсах, где есть обязательные и необязательные задания. И меня удивляет, когда ученики спрашивают, можно ли не делать необязательные задания. Не понимаю этого, ведь вы учитесь в первую очередь для себя, а не для преподавателей. Это нужно вам, чтобы лучше всё понять.
На второй ступени есть задание: «Выбор темы диплома». Нужно предложить проект для третьей ступени и сделать его описание. Сначала я предложила другую тему: отрывной календарь для изучения английских слов перед поездкой. Я расписала её на миллион знаков. Максим Ильяхов сразу запорол идею и назвал проект нерабочим. Перед второй итерацией я думала, как же поправить идею, а потом вообще отказалась от неё. У Максима есть крутой приём в работе, он рассказывал, что пользуется им: не бойтесь уничтожать. Хороший текст или продукт получится после того, как вы два раза уничтожили предыдущие версии.
Я сделала всё по новой. Я давно хотела себе подставку с грядками, чтобы можно было выращивать растения в доме, квартире. Видела такую на Пинтересте, но в продаже не нашла. Во второй итерации написала эту тему и получила самый высокий балл в потоке за задание.
Оценки Насти за задание «Выбор темы диплома» на второй ступени, первая итерация. Преподаватель Максим Ильяхов объясняет, почему проект нерабочий
Оценки за задание «Выбор темы диплома» во второй итерации. Настя поменяла тему, и всё получилось
Когда пришло время описать проект и пригласить в него однокурсников, нужно сделать упор на них, а не на преподавателей. Надо показать ребятам, что проект понятный, реализуемый, а не «плавающий» из разряда: а как это сделать вообще? Ещё признак классного проекта — он может показать измеримые результаты, например, монетизацию.
Как я считаю, одна из причин, почему ребята выбрали мой проект — я активно общалась на потоке, была уже многим знакома, вызывала доверие. Вторая — он получил самую высокую оценку у Максима Ильяхова. И третья — понятно, как реализовать и монетизировать проект.
Какие сложности были в идеях других ребят:
Команда проекта: я, редактор Мария Павлова, дизайнер Илья Морозов, руководитель и дизайнер Ольга Дударева. В конце второй ступени студенты могут написать, с кем из сокурсников они хотели бы оказаться вместе в команде проекта. Я вписала Машу как желаемую кандидатуру. Мне нравилось, как она делает домашки, как профессионально подходит к работе. Илья сам вписался. Ольгу добавила школа. Команда подобралась классная!
Команда на слайде презентации, которую ребята сделали к защите проекта. Слева направо: Настя Кожаева, Мария Павлова, Илья Морозов, Ольга Дударева
Видеовстреча ребят
Идея проекта была моя, поэтому ребята выбрали главной меня. Я рулила разработкой и изготовлением грядки, писала тексты. Маша тоже писала тексты, выступала пресс-секретарём в диалоге с арт-директором и следила за внутренними дедлайнами. Илья и Оля создавали весь дизайн: графику на огороде, инструкции, наклейки, оформление карточки товара.
Каждый был главным в какой-то области, но при этом мы вместе тащили проект, обсуждали, правили, помогали друг другу в отдельных моментах работы. Например, Илья дизайнил инструкции, но в них есть мои рисунки. Оля создала логотип, а в основе — брейншторм и фото салфетки с карандашным наброском от Маши. Ни один элемент работы не получился бы таким без синергического эффекта наших совместных действий.
Были. На третьей неделе мы адски поругались. Все перенервничали. На первой и второй ступени студенты бурно общаются и видят общую картину, кто как учится. На третьей команды оказываются в вакууме. Не знают, как идут другие команды, переживают, что от всех отстали.
Сильное напряжение вылилось в грандиозную ссору. Но она оказалась полезной. Мы поорали, выпустили пар, а дальше стали нормально работать. Мне кажется, даже больше зауважали друг друга. Лично я подумала: нифига себе, оказывается, ребята не милые «котятки», как я раньше о них думала, а серьёзные люди, большие профессионалы, которые умеют отстаивать своё мнение. Такой случай был один, больше мы не ругались.
Сильное напряжение вылилось в грандиозную ссору. Но она оказалась полезной. Мы поорали, выпустили пар, а дальше стали нормально работать
Надо доверять профессионализму друг друга. Дали команде дизайнера — значит, он рулит дизайном, а не кто-то другой. Не надо лезть в его работу. Только если в дизайне есть логические ошибки, можно подсказать. За тексты отвечает редактор, никто не указывает ему, как писать. Последнее слово — за главным человеком в проекте, за его «держателем». Мы выехали на том, что уважали друг друга и не заходили на территорию друг друга.
Наша работа с ним началась сразу с «леща». Мы должны были показать ему понимание задачи. Я написала: «Максим, здравствуйте, скидываю понимание задачи». И нам прилетело: «У меня есть стилистическая просьба не использовать по отношению ко мне слова „кинуть“, „скидывать“ и подобные. Предлагаю вместо этого присылать и показывать».
После этого случая ребята сделали во внутреннем чате наклейки с настоящими лещами и выражениями Максима Ильяхова и пользовались ими
Первые пару недель нам не хватало обратной связи от арт-директора, и мы думали, как получать от него больше фидбэека. Потом увидели, что лучше всего общаться с Максимом Ильяховым получается у Маши. Она умела формулировать вопросы и извлекала главное из обратной связи.
Советую выбрать, кто будет отвечать за общение с арт-директором. Нельзя, чтобы вся команда зашла в чат и начала спорить между собой или с ним. Вот как делали мы. Выясняли вопросы или решали задачу в личном чате, а итог Маша несла арт-директору. Она правильно формулировала запрос, начинала диалог. Потом по ходу разговора мы тоже подключались.
И имейте в виду, что мнение арт-директора самое важное. Кто бы ни был вашим арт-директором, во-первых, в команде он выше в иерархии. Во-вторых, он профессионал и лучше понимает, как всё надо сделать.
Написать понимание задачи и сделать саму подставку.
Понимание задачи мы переписывали несколько раз. Мы писали, и нам казалось: ну молодцы, вообще классно. Потом приходил Максим Ильяхов и задавал вопросы, после которых мы чувствовали себя как герой Юрия Никулина из фильма «Бриллиантовая рука». Типа: «Ну Семёёёёён Семёныч, как мы могли это упустить?»
Ещё я очень боялась, что нас не допустят к защите. Я читала историю Киры Калимулиной, как её команде не дали допуск. Мне даже снилось, что мы всё пишем и пишем понимание задачи, а нас не допускают к защите. И когда мы получили допуск, я открыла шампанское.
Шутка из чата команды про то, как они они вчетвером двигались к заветной цели — написать понимание задачи в начале третьей ступени
Чертежи сделали сами. У нас были только картинки из Пинтереста. Мы учли всё: подставка должна влезать в обычный балкон, быть лёгкой, устойчивой и разборной, чтобы помещалась в две коробки: так и транспортом везти удобно, и покупатель сам сможет донести до места распаковки.
Потом стали искать плотников. К кому только не обращались: специалисты с «Профи.ру» и подобных ресурсов; мастера из деревни, где я живу; плотники по рекомендациям знакомых; Маша разговаривала с двумя плотниками из Твери. Многие отказались делать грядку. Некоторые задрали высокую цену. Другие назвали слишком большие сроки изготовления.
Мы уже серьёзно упоролись, когда я нашла мастерскую в Москве, где учат плотницкому делу. Попросила их плотника Сергея спроектировать и изготовить нам прототип. Сначала он не хотел, он ведь только обучает людей. Но я настаивала и уговорила его. Мы просидели в мастерской двое суток до поздней ночи, делали эту подставку из дерева. Сергей звонил жене, говорил: «Дорогая, я правда на работе». Когда закончили, у меня была усталость уровня «сотка» и готовый прототип.
Параллельно ещё два плотника сделали образцы на заказ, но сделали не так, как надо было. Эти две грядки пошли в утиль, хотя стоили больших денег.
Слева направо: референс «Лофт-огорода» из Пинтереста, первый образец в плотницкой мастерской, готовая подставка
Упаковка, инструкции и наклейки. Мы долго перебирали производителей упаковки. Никто не хотел делать один тестовый образец. И всё же нашли производство коробок, похожих на икеевские, за вменяемые деньги. К подставке мы разработали две инструкции: как её собрать и как выращивать в ней растения. Ещё выпустили стильные прикольные наклейки, чтобы грядка не воспринималась, как бабкинская штучка из деревни. Наша аудитория — это офисные чуваки, которые живут в квартирах. Нам нужно было создать вокруг грядки офисный хипстерский вайб.
Дизайн наклеек для проекта разработала Ольга Дударева
Практически за всё платила я. Это мой проект, мой бизнес, никто из команды не обязан за него платить. Ребята вложились в распечатку инструкций и наклеек, за что я им благодарна. Я была готова тратить деньги на проект. В общей сложности у меня ушло на него примерно 80 000 рублей. Это не значит, что вам потребуется столько же денег. Проекты разные, стоимость тоже разная.
Мы тщательно подготовились. Сделали презентацию, написали текст выступления, определили порядок действий: когда говорим, а когда раздаём материалы. Накануне предзащиты до двух часов ночи репетировали, проговаривали свои части. Если кто-то сбивался, то начинали сначала — и так раз за разом.
На предзащите и защите Илья Морозов был онлайн, остальные офлайн в «Коворкафе». Я живу рядом с Москвой, Маша приехала из Твери, Оля — из Краснодара.
Предзащита дипломных работ 17-го потока в «Коворкафе» в ноябре 2023-го года
Студенты из других команд задавали нам вопросы, мы отвечали. Николай Товеровский сказал, что наша презентация — полный шлак. Выглядит скучно, акценты не там, дизайн отвратительный. К диплому мы были уже немножко в анабиозе и не попытались сделать крутую презентацию. Мы не поняли важность картинок на экране — считали, что важнее красиво рассказывать. Оказалось, презентация тоже должна быть крутой. Поэтому до следующего дня, до защиты, мы полностью переделали её.
Мы начали дорабатывать презентацию тут же на предзащите и сидели в «Коворкафе» до упора. Потом разъехались и ещё полночи доделывали её онлайн всей командой.
На предзащите Николай Товеровский сказал, что наша презентация — полный шлак. За ночь мы полностью переделали её
Защита прошла хорошо. Я ужасно нервничала, но не забыла текст, и никто из нас не напортачил. Не зря репетировали. Артём Горбунов активно задавал вопросы. Он спросил нас, а где же сама грядка. Но дело в том, что мы уже продали один экземпляр, а остальные были в производстве.
Максима Ильяхова не было, из-за этого я немного расстроилась — ждала нашего арт-директора хотя бы онлайн. Но потом закрыла гештальт: съездила к нему на презентацию книги, лично поблагодарила за то, что вкладывался в нас всю третью ступень.
Когда мы закончили и ушли со сцены, настало облегчение. Но дальше мы стали волноваться из-за оценок.
Презентация книги «Пиши, сокращай 2025» в Москве. Максим Ильяхов держит в руках распечатанные материалы по проекту «Лофт-огород», которые Настя Кожаева привезла для него
Я сначала думала, что после защиты больше мне ничего не будет нужно, я расслаблюсь. Но потом включился спортивный интерес. Мы не ждали победы, но и не хотели оказаться на последнем месте. Когда услышали, что на последнем месте не мы, уже торжествовали.
Чем дальше озвучивали оценки, но не называли наш проект, тем фантастичнее казалось происходящее. Вот осталось только первое место. Объявляют «Лофт-огород». Мы почувствовали себя так, будто «Оскар» получили. Адреналин шарахнул в голову и разлетелся во все стороны за пределы «Коворкафе». Эту победу мы заслужили! Наша оценка — 4,03 балла.
Команда проекта «Лофт-огород» сфотографировалась после защиты с Артёмом Горбуновым и отправила фото Максиму Ильяхову. В ответ он поздравил ребят
Мы лезли везде. Мы всех достали, у всех просили обратную связь по проекту. Показывали его где только можно и нельзя. Как-то Илья Морозов влез с вопросами по диплому на вебинар к Михаилу Нозику, который был вообще на другую тему. Мы писали на почту даже тем, кто никак не связан с проектом. Однажды написали Илье Синельникову, когда у него в США была уже ночь. И он сразу же ответил, спасибо ему. Благодаря этому мы собрали много суперценных советов и постоянно дорабатывали проект. Если хочешь получать знания — так получай.
Мы выкладывались по полной. Мы не расслаблялись и не тормозили ни на одном этапе, даже когда поскандалили. Все старались на сотку, ничья часть не просела. Мы не теряли время. Пока писали и переписывали понимание задачи для Максима Ильяхова, параллельно двигали остальные процессы. Отдыхать на третьей ступени не получится. Но если стараться, то за отведённое время всё успеешь.
Мы не ныли, не обижались на критику. У нас в команде был «принцип котика». Котик не умеет обижаться. Если выкинуть его из комнаты, он войдёт обратно со счастливым видом. Сколько его ни выгоняешь, он не боится возвращаться раз за разом, и всё у него хорошо. Люди разные, невозможно заранее знать, что у человека в голове, как он отреагирует, если к нему обратиться. Поэтому мы ничего не боялись, а пёрли вперёд так, как нам было нужно. Мы спокойно принимали отказы, внимательно слушали замечания.
Мы были замотивированы. Если вы хотите на третью ступень, но не хватает мотивации — найдите её. Нет денег — придумайте, где взять. Нет времени — подвиньте все дела. Второго шанса на такой опыт может и не быть.
Мы всех достали, у всех просили обратную связь по проекту
Да, мы продолжаем продавать «Лофт-огород». Иногда по одной штуке в месяц, иногда по пять. В основном покупатели приходят по сарафанному радио. Каждый экземпляр делаем под заказ — эти подставки нельзя производить заранее, иначе дерево усыхает.
Нет, в Ozon я работала и до школы. Спасибо моим дорогим коллегам за то, что во время учёбы не перегружали меня задачами, и у меня было время учиться.
После выпуска из Школы редакторов меня пригласили на собеседования в издательство «МИФ», «Т-Банк» и Бюро Горбунова. Я осталась в Ozon. Нашему дизайнеру Илье Морозову бюро тоже предложило работу, он принял предложение.
В любом случае на выпускников бюро работодатели обращают внимание. Диплом — это крутая реклама себя как профессионала. Проект и имя выпускника навсегда останутся на странице бюро.
Я советую всем идти на третью ступень, чтобы поработать рядом с крутыми профессионалами. Не уверена, что ещё когда-то смогу сделать проект вместе с Максимом Ильяховым. Вероятно, третья ступень может не понадобиться тем, кто уже работает в проектах и с руководителями подобного уровня. Например, Юлия Владимирова-Демерт работала и работает в команде с Ириной Ильяховой — поэтому на третью ступень не пошла.
Да, я пришла одним человеком, а вышла совсем другим. Когда лучшие люди в профессии девять месяцев гоняют студентов туда-сюда, комментируют домашки, заставляют переделывать тексты и макеты, это не проходит бесследно.
Я брала у школы всё. Преподаватель оставляет мне 25 исправлений в работе, я говорю: «Спасибо, господи, что я узнала об этих ошибках и могу исправить». Я пожгла немало нервов на третьей ступени, но это был полезный стресс. После него мне стало легче работать. Обычные задачи казались семечками. Я начала быстрее придумывать классные решения. Когда человек постоянно сидит в тёпленьком местечке, где его не критикуют, он может и не знать, что делает полный шлак. Чтобы стать лучше, надо всё время попадать в критические ситуации, где люди знают, как надо работать, и укажут на ошибки.
Директор по маркетингу с 20-летним опытом в ИТ рассказывает, как получить руководящую должность измором, как переизобрести себя после выгорания, даёт советы зелёным менеджерам и подтверждает, что расти в профессии не равно стать начальником.
Есть анекдот об игуане, которая укусила хозяина, а потом ходила и грустно на него смотрела. Человек думал, что она так извиняется. А на самом деле это была ядовитая игуана, которая ждала, пока яд подействует и человек сдохнет. Вот я как та игуана — ходила за шефом и всячески намекала, что хочу быть директором.
Тогда я работала менеджером по маркетингу в международной ИТ-компании. Должности директора по маркетингу в российском филиале не было, но ради неё я была готова на всё: хваталась за любые задачи, работала по десять часов, а потом дома читала книги по стратегическому маркетингу и менеджменту.
В какой-то момент шеф пришёл и сказал, что напишет в штаб-квартиру, что меня нужно повысить. Количество обязанностей выросло в разы, а зарплата не увеличилась нисколько. Но поначалу я была счастлива: в трудовой ведь написали, что я директор! Ещё год я проработала на драйве от осознания, что я начальник — хотя у меня тогда даже подчинённых не было.
Мария: «Как только меня назначили директором по маркетингу, мне пришлось ехать в Хельсинки и презентовать в штаб-квартире маркетинговую стратегию по РФ. На английском. Перед крутыми финскими боссами. У меня тогда было очень плохо с языком, навыками выступлений и пониманием, какой должна быть стратегия международной компании. Было очень страшно! Но я справилась»
Можно бесконечно стараться и что-то доказывать. Составить план развития, читать правильные книжки, наносить непоправимую пользу кому ни попадя. Но руководство может сказать: «Нам нужен внешний директор по маркетингу, потому что наша команда не потянет». И тогда хоть тресни объяснять: «Я готов, я хочу!»; ползать игуаной за директором. Вот нет и всё — они считают, что сотрудник не дорос.
В таком случае стоит поискать другие возможности внутри компании или уходить и искать руководящую позицию в другом месте. Даже если откажут десять раз, то на одиннадцатый кто-то согласится. Человек с меньшим опытом стоит дешевле.
Если задачи посильные, то это замечательный вариант: человек получает опыт, а компания экономит. Так что я бы посоветовала стараться, а если внутри компании возможностей нет — искать другие варианты.
Если компания большая и ищет опытного директора, то человека без реального опыта управления командой не возьмут. Но есть много небольших компаний, где ещё не было директора, и им не с чем сравнивать.
Беременным, которые боятся стать плохой мамой, говорят: у вашего ребёнка другой мамы не было, вы ему понравитесь. Здесь так же: если прийти в компанию, где ещё не было никакого директора, велик шанс, что вы понравитесь как есть.
Поначалу у человека нет ни опыта, ни мудрости управлять большой командой и думать стратегически. Никто не становится идеальным руководителем сразу. Все лажают и ошибаются. Нужно просто пройти этот путь и вести себя честно и адекватно. Просто стараться быть хорошим человеком.
Если в компании ещё не было никакого директора, есть шанс понравиться даже без опыта
Если на собеседовании спрашивают о количестве подчинённых, то можно «записать» себе в подчинённые фрилансеров, с которыми вы успели поработать. Дизайнеры и копирайтеры на фрилансе это «виртуальный отдел», которым управляет маркетолог — вот и получится, что у руководителя 3−4 человека уже было в подчинении.
У меня поначалу не было подчинённых. Когда я искала следующую работу, то говорила, что я директор: вот опыт, вот трудовая. Это не значит, что всем так надо делать. Но это может сработать.
Конечно, потом придётся пахать и развиваться, особенно если на собеседовании приукрасили опыт. Придётся быстро освоить новые навыки, чтобы приблизиться к тому, о чём вы рассказывали. Как на вебинарах школы советуют — составить план развития, читать нужные книги и приносить пользу.
Я за внешнюю экспертизу. Это могут быть платные консультации. Могут быть знакомые и даже незнакомые — можно просто поговорить с человеком, который обладает нужным опытом и сидит на интересующей позиции. Люди с улицы пишут великим небожителям, просят совета и иногда получают ответ.
От человека, который знает внутреннюю кухню, можно быстро получить много полезной информации. Это эффективнее, чем самому фантазировать, какие читать книжки и какие развивать навыки, а потом выяснить, что это всё не нужно, а нужно нечто другое. Лучше поговорить с экспертом.
«Рабочая» книжная полка Марии. Фавориты Марии: «Основы маркетинга», «Экономикс», «Маркетинговые войны» и «Позиционирование: битва за умы». С них можно начать, чтобы познакомиться с маркетингом
Конечно. Например, я после полусекретарской работы в первой компании увидела вакансию мечты. Никаких знакомых у меня в той компании не было, но я слов нет как хотела туда попасть. Я отправила резюме, но эйчар сказал нет — нужен был опыт минимум три года.
Я погрустила, а потом нашла контакты второго эйчара. Она согласилась дать тестовое задание — в задании я не поняла ничего. Тогда я пошла просить помощи у знакомых. Нашла людей, которые помогли разобраться, объяснили, сидели со мной всю ночь.
Работу я в результате получила и проработала там пять лет. Эта история — о нетворкинге. Чем больше у тебя знакомых с разными навыками, тем больше возможностей.
Чем больше у тебя знакомых с разными навыками, тем больше возможностей
Последние лет десять я работу не искала. Мне достаточно дать знать, что я свободна, и меня сразу забирают. Нетворкинг помогает получить условия, которые компания вряд ли предоставит незнакомому человеку.
Например, я сказала, что мне нужен свободный график. Я обожаю плавание; мне надо, чтобы можно было пойти на тренировку, когда хочется. Я могу встать в 5 утра, поработать до 10, а потом поехать на тренировку, и никто не должен меня дёргать. Все сказали: «Да пожалуйста, главное же, чтобы работа была сделана».
Такие условия возможны благодаря нетворкингу. Если вешать резюме и ходить по собеседованиям, то вряд ли незнакомые люди скажут: «Пожалуйста, приходи в офис когда захочешь, мы тебе доверяем».
Приходится отвечать за других людей. Сразу появляются задачи по управлению и мотивации.
Всегда найдётся кто-то выше по должности. Не бывает такого, что кто-то царь и бог и ни перед кем не отвечает.
Нужно уметь выстраивать отношения. Если руководитель хочет работать вдолгую, то ему придётся заботиться о том, чтобы с ним было комфортно, интересно и перспективно работать. Подчинённых надо ругать правильно и хвалить правильно.
Чем выше по карьерной лестнице, тем важнее софт-скиллы: управление командой, мотивация. Чем выше руководитель, тем больше времени он проводит на совещаниях и тем меньше делает что-то руками.
Это команда Марии, когда она стала «по-настоящему большим директором». Мария говорит: «Сейчас я понимаю, насколько крутых ребят удалось собрать и какие мощные вещи мы с ними проворачивали. Но поначалу меня беспокоило только то, как мою работу оценит руководство и акционеры. С коллегами я была излишне строгой и требовательной. Будто в жизни ничего нет важнее выполнения KPI»
Да. Конечно, есть «играющие тренеры», но они уделяют этому только малую часть времени.
Если генеральный директор начнёт писать рассылки, то рассылки могут получиться божественными, но всё остальное рухнет.
Это одна из причин моего выгорания — казалось, что другие делают что-то прекрасное, а я только руковожу. Вот в команде кто-то сверстал рассылку, получил открытия и переходы и счастлив. Другой написал и опубликовал лендинг: о, можно нажать и всё работает, классно.
А я нарезаю отчёты, езжу к акционерам, отчитываюсь. Потом смотрю — и как будто в руки нечего взять. Это немного детский взгляд, но это демотивирует.
Маркетолог | Директор по маркетингу |
---|---|
Занимается лидогенерацией | Общается с акционерами |
Привлекает клиентов и передаёт их в отдел продаж | Разрабатывает и защищает стратегию |
Удерживает текущих клиентов | Управляет командой |
Создаёт и запускает рекламу | Контролирует процессы |
Организовывает онлайн и офлайн мероприятия | Планирует бюджет |
Нет | Да |
---|---|
Становиться руководителем, потому что больше платят | Становиться руководителем, потому что интересно заниматься задачами директора |
Реализовывать жажду власти | Реализовывать желание делать проекты лучше и эффективнее |
Контент-маркетолог рассказала, как редактору написать бизнес-кейс: как найти классную историю, разговорить менеджера и заказчика, сколько надо выпускать кейсов и стоит ли показывать фейлы.
Ольга учится в Школе редакторов 19-го потока. Она работает с текстами и пишет кейсы для бизнеса с 2021-го года. Публиковала кейсы на NEW RETAIL, Cossa, ppc. world, SEOnews, VC.RU, «Рейтинг Рунета», а сейчас с нуля развивает направление контента в агентстве поискового маркетинга «Вебтактика».
Кейс — базовая часть контент-маркетинга. С его помощью мы рассказываем, как решили задачу клиента и какой результат это принесло. Например, агентство может показать, как помогло продвинуть товар на маркетплейсе и насколько это увеличило продажи.
Кейсы помогают бизнесу продавать сложные услуги — когда мы не можем на словах убедить заказчика, что решим его задачу. Тогда описание прошлого опыта — история, как мы помогли другому клиенту — выступает в роли доказательства.
С помощью кейсов мы достигаем нескольких целей:
Если кратко: когда в кейсе показано решение задачи.
Заказчики, как правило, хотят гарантированный финансовый результат. А я работаю с digital-сферой, где сложно дать точный прогноз и обещать, что он сбудется. Каждый бизнес уникален: пути решения задач, цели и результаты отличаются.
Результат будет, но нужно убедить в этом заказчика и задать верные ожидания. Мы это делаем, демонстрируя в кейсах знания, методику, опыт специалистов и результаты других клиентов.
У кейса есть целевые показатели — они измеримы и значимы для клиента.
В большинстве случаев заказчику нужны деньги: рост выручки или снижение затрат. Он хочет увеличить количество заказов, запустить продажи новой товарной группы, освоить новый регион, уменьшить стоимость привлечения и удержания клиента.
Бывает, в кейсах подрядчики делают акцент на промежуточных метриках — но их изменение не означает, что вырастет доход. Для клиента такие метрики часто неубедительны — ему важна прибыль. Вот примеры:
Хороший кейс показывает, как мы помогли заказчику заработать. Правда, не всегда клиенты готовы раскрывать финансовые показатели, но об этом позже.
Хороший кейс показывает, как мы помогли заказчику заработать
Кейс написан на языке заказчика — в нем подсвечены именно его проблемы.
К примеру, есть отрасли, где получить трафик несложно, а вот конвертировать его в лиды — задача со звёздочкой. Если мы обозначим эту проблему в кейсе и покажем, как решили её в конкретном проекте, это вызовет доверие у клиентов из нужной нам сферы.
Рост и падение показателей объяснены, и рост — это следствие работы подрядчика, а не внешней среды или чего-то непонятного. Мы понимаем, как этот рост масштабировать. И также знаем причину ухудшений, и как их исправить.
Например, мы запустили новый формат рекламы для группы товаров. В системе аналитики отследили связь между действиями пользователей и конверсией — увидели положительный эффект и добавили в рекламную кампанию другие товарные группы.
Грамотно упакована фактура: текст структурирован и легко читается, визуал эстетичен и не перегружен информацией. Всё, чему учат в Школе редакторов на уроках по редактуре, интерфейсам и вёрстке.
Ошибка, которую часто вижу — автор написал хороший текст, но вставляет скриншот отчёта как есть. А там «кровь из глаз»: мелко, размыто и непонятно, куда смотреть. Чтобы разглядеть важное, читателю нужно напрячься и, скорее всего, делать этого он не будет.
Некоторые авторы как будто боятся редактировать скриншоты. Но что-то можно скрыть или выделить. Нужно подсказать читателю, куда смотреть: поставить акценты, спрятать неважное.
Некоторые авторы как будто боятся редактировать скриншоты
Я всегда дорабатываю скрины Яндекс-метрики в редакторе: увеличиваю контрастность, скрываю неважные для кейса элементы интерфейса, увеличиваю мелкие цифры и надписи.
Исходный скриншот Яндекс-метрики
Скриншот Яндекс-метрики после обработки в Фотошопе: приглушены незначимые элементы интерфейса, увеличены надписи и числа, изменён контраст
Есть отчуждаемая польза — то, что читатель может применить в своём бизнесе. Каждый проект уникален, но есть общие проблемы и механики. Их нужно подсветить, выделить закономерности и написать инструкции.
Одна из основ контент-маркетинга — дать ценную информацию бесплатно. Если мы поделимся хитростями, которые смогут использовать многие компании, мы укрепим свой авторитет и увеличим охват потенциальных читателей. Возможно, сейчас кто-то подрядчика и не ищет, но вспомнит о нас, когда появится необходимость.
Одна из основ контент-маркетинга — дать ценную информацию бесплатно
В процессе работы над кейсом контент-маркетологу или редактору нужно выяснить:
Часто слышу инструкции, что начинать кейс надо с брифов или интервью — поговорить с руководителем, менеджером и заказчиком. И меня так учили, но я нашла другой путь.
Я пробовала сперва брифовать: общалась с менеджером, чтобы собрать информацию о заказчике. В результате получала типовые ответы, из которых не построить фактурную и убедительную историю. Например, на вопрос «Что вы сделали, чтобы получить результат по контекстной рекламе?» менеджер перечисляет стандартные: «собрали семантику», «минусовали запросы», «настроили кампании». Это все делают — это, так сказать, гигиенический минимум.
Менеджер — не маркетолог. В ежедневной рутине он не замечает фишки, которые можно подать в статье как достижение. Часто он думает, что идей для кейса нет. Это не значит, что менеджер плохой — у него другая работа, подход и склад ума.
Я же думаю о том, что зацепит целевого читателя и ищу эти крючки сама. Перед тем, как пойти к менеджеру, я смотрю отчёты заказчика и данные систем аналитики — это мой лайфхак.
Перед тем, как пойти к менеджеру, я смотрю отчёты — это мой лайфхак
Я прошу доступы к системам аналитики Гугл Аналитикс и Яндекс-метрике, а также к отчётам о выполненных работах. Там смотрю динамику показателей: трафик, заказы, достижение целей. Если это интернет-магазин, где настроена электронная коммерция — отлично, увижу продажи.
По отчётам понимаю, какие показатели как можно подать, как их сгруппировать, чтобы выгодно рассказать о достижениях. После наращиваю детали по интересным мне моментам. Тут уже иду к менеджеру — показываю на эти моменты и спрашиваю: «Как вы это сделали?» И получаю уже не стандартный ответ, а решение конкретной задачи:
Был период теста, когда я подумал, что хочу захватить больше аудитории, и включил кампании с ручной стратегией, при этом выставив минимально возможную ставку в 30 копеек. В итоге в кампании стало невероятно много трафика, конверсия снизилась, а ДРР вырос. То есть даже самая минимальная ставка не может нам обеспечить наш KPI.
Ручная стратегия с минимальной ставкой не дала нам целевой KPI. Решили попробовать автостратегию «Оптимизация рентабельности». Мы добавили в формулу коэффициент ДРР — 5%, ROI получился 19%. Установили его в стратегию на Поиске.
Результаты стали лучше. За первые пять месяцев ведения проекта удалось снизить долю расходов в три раза (с 9% до 3%), при этом значительно увеличив доход магазина.
Совсем другое дело, не правда ли?
Нет вау-результатов. Не все хорошие истории видно сразу.
У нас был случай, где мы с менеджером по-всякому крутили историю клиента. Бились над этим несколько недель, но на статью не тянуло. В итоге перегруппировали данные, сменили акценты и увидели новые взаимосвязи — из этого получилась статья на Cossa.
Нет финансовых показателей. Не все хотят делиться данными о продажах. А в хорошем бизнес-кейсе должны быть цифры и деньги.
Говорить «мы собрали просмотры, и мы молодцы» — неубедительно. Потенциальный заказчик, который читает статью, вряд ли будет платить за трафик, который не приносит деньги.
Говорить «мы собрали просмотры, и мы молодцы» — неубедительно
Проблему можно предвосхитить на старте — заранее обсудить с клиентом, чем он готов делиться. Если не готов раскрывать выручку, то можно отобразить её без значений, но в динамике:
Пример, как можно показать рост выручки без абсолютных значений. В марте выручка выросла больше, чем в два раза: главным образом, за счет роста выручки на Ozon
Показать, что заказчик доволен результатом, можно при помощи его цитаты. Можно даже сказать прямым текстом: «Трафик привёл к росту продаж. Но деньги у нас под NDA, поэтому вот отзыв и динамика».
Клиент молчит. Если сложно вытащить фактуру из заказчика — похвалите его. Можно задать вопросы, которые раскроют профессиональные достижения — и он начнёт говорить так, что не остановишь. Обычно я пишу кейс с кем-то из топ-менеджеров или с собственником — часто они любят хвастаться и рассказывать о себе.
Если сложно вытащить фактуру из заказчика — похвалите его
Какой-то темп выпуска кейсов нужен. Когда потенциальный клиент изучает сайт компании, он идёт смотреть кейсы. Если последний кейс публиковали год назад, то возникает вопрос: «А сейчас-то что? У них времени нет? Или кейсов?»
Для каждой компании темп производства свой. Что тут нужно учитывать:
Делать кейс — это дорого. Процесс занимает время контент-маркетолога, редактора, менеджеров проектов, руководителей отделов. Суммарно может выйти 40−60 часов.
Написать хороший кейс бывает сложнее и дольше, чем экспертную колонку. Кроме фактуры, текста и визуала, надо разобраться в отчётах, убедительно подать результаты, подкрепить их данными, пообщаться с менеджерами и заказчиком.
Написать хороший кейс бывает дольше, чем экспертную колонку
Много кейсов — тоже плохо. Мне нравится, как эту проблему осветил Андрей Терехов, CEO Cossa и RUWARD.
Задача кейсов — показать, что мы крутые. Клиент не будет читать все, а посмотрит пару штук. Не факт, что он откроет то, что нам бы хотелось ему показать — выберет «середнячок» и сделает свои выводы.
При этом сложно однозначно сказать: много кейсов — это сколько? Если есть ресурсы делать по три хороших кейса в месяц, и это целесообразно — пожалуйста. В среднем, компании могут выпускать по 7−10 кейсов в год.
В среднем, достаточно выпускать по 7−10 кейсов в год
Если всё же есть задача публиковать контент регулярно — раскачивать блог на VC.RU, например — то необязательно делать кейс. Это могут быть и другие форматы: обсуждение актуальных тем или колонка.
Нужно, но не все и соблюдать меру.
В процессе работы мы тестируем гипотезы, и не все они подтверждаются. Бывает, что проблема возникает из-за внешних факторов: активность конкурентов или сезонные колебания. Такие вещи происходят постоянно.
Если в кейсе мы рассказываем, что всё прошло гладко, история не вызовет доверия. В жизни редко какой проект идёт по плану, особенно длинный (вспоминаем лекции Николая Товеровского об управлении проектами). Если показатели стали хуже, об этом стоит рассказать и показать решение проблемы.
Если показатели стали хуже, об этом стоит рассказать и показать решение проблемы
С другой стороны, важно не перегнуть палку и не превратить кейс в большую драматическую историю. Заказчик платит подрядчику и делегирует процессы, чтобы снять головную боль, а не за то, чтобы его проект постоянно трясло. Встаньте на место заказчика. Вы хотите, чтобы ваш проект превратился в мыльную оперу, ещё и за ваши деньги? Так вот, и он не хочет.
Вот пример проблемы из реальной жизни, о которой можно рассказать:
Продавец продвигает товар с сезонными колебаниями спроса. В ноябре-декабре 2022-го года кампании в Яндекс-директе стали работать сильно хуже из-за сезонного спада: упало количество лидов, а их стоимость критически выросла.
Пример фейла, показанного в кейсе: в ноябре-декабре упало количество лидов и выросла их стоимость
Мы это показали — все продавцы сезонных товаров знают, как это больно. И затем поделились решением, как исправили проблему:
«Когда пошёл спад сезона, статистики на небольших объемах стало недостаточно для обучения автостратегий. Мы их перегруппировали, кампании получили больше данных, обучились и начали лучше работать. В результате количество лидов выросло, а следующий сезонный спад уже не был таким ощутимым и стремительным, как в прошлом году».
Горжусь кейсом о продвижении региональной фабрики сувениров.
Работа взяла третье место на конкурсе Workspace Digital Awards в номинации «Комплексное продвижение в e-commerce». В конкурсе участвовали около 800 проектов от 300 компаний. В жюри было больше 100 человек — это самые авторитетные люди digital-сферы страны. Чтобы добраться до победы, мы прошли два тура голосования.
Я изначально была нацелена на призовое место: изучила критерии оценки, требования к оформлению и подаче. После публикации у меня оставалось время до дедлайна — я перечитывала кейс, редактировала текст и иллюстрации. Думаю, это помогло, хотя в любом конкурсе всегда есть доля удачи. Тут снова сошлюсь на Андрея Терехова — он хорошо рассказал о внутренней кухне конкурсов и премий.
Навык работы с текстом важен. Но его недостаточно, чтобы выпускать экспертные материалы и стать востребованным специалистом. Текст — это «упаковка» полезной фактуры. Чтобы выстроить нить кейса, поднять правильные вопросы и увидеть значимые детали — нужно разбираться в теме. Иначе получится слабый текст, которому клиент не поверит.
Выберите, что вам интересно, и не распыляйтесь. Вижу, как некоторые авторы берутся за все темы: «Я очень любознателен, мне интересно всё — от детских колясок до электродвигателей». Получается вроде универсальный, но поверхностный специалист. Каждый новый проект будет занимать у него много времени, чтобы погрузиться в тему. При этом ему будет сложно опередить практиков, которые глубоко разбираются в вопросе. В этой трясине всеядности можно тонуть долгие годы и не расти ни в качестве материала, ни в доходе.
Я всю карьеру была маркетологом, у меня даже был небольшой бизнес. Мне знакома тема продвижения, я знаю «боли» собственников. На нашем потоке Школы редакторов учатся бывшие бухгалтеры, доктора, айтишники, дизайнеры. Став редакторами, они остаются в своей тематике, и, на мой взгляд, это логичный путь роста. Редактора делает востребованным стык компетенций.
Редактора делает востребованным стык компетенций