Перемены после школы Истории студентов

О смене сферы деятельности

Яков Чайкин
Ушел с дипломатической службы в редактуру

В Школу редакторов я шёл с конкретной целью — стать редактором, как бы это банально ни звучало. В этом плане школа для меня свою задачу выполнила.

К лету прошлого года, когда я поступал в ШР, я шесть лет был дипломатом и большую часть времени руководил пресс-службой МИДа Приднестровья. Текст на государственной службе — это особая специфическая сфера, со своим языком, своими правилами хорошего тона и устоявшимися традициями. Дипломатический язык во многом противоположен всему тому, что проповедует инфостиль.

Так сложилось, что по работе мне приходилось заниматься совершенно разными задачами: вовлекаться в работу СМИ и понимать их логику, готовить печатные издания, статьи и разные специальные проекты, например, фотоэкспозиции и выставки художественных работ. Всё это позволило понять, что мне нравится работать с более широкой областью задач, чем госслужба. Я понял, что надо двигаться дальше.

На очередную годовщину работы в МИД моя жена подарила мне оранжевую книгу с ёмким названием «Пиши, сокращай». Я начал использовать приёмы из книги в текущей работе. Оказалось, что инфостиль даже из довольно скучной хронологии исторических событий делает вполне лёгкую и понятную читателю информацию. После этого я решил учиться редактуре и развиваться уже в этой сфере.

Я поступил в Школу редакторов, а через два месяца благодаря нетворкингу в рамках школы попал в орбиту крутейшего презентационного агентства «Эспрезо» и через месяц стал их штатным редактором. Так что Школа редакторов для меня свою задачу выполнила ещё на первой ступени, а на второй продолжила погружать в тонкости профессии, к тому же, с обратной связью. Это очень круто — сегодня получаешь какие-то знания в школе, а уже завтра их интегрируешь в свою работу, чтобы делать её лучше.

Родион Виноградов
Стал редактором, не меняя места работы

До школы у меня не было никакого опыта работы с текстами. Работал в банках на разных должностях. На текущей работе я не видел возможностей роста и давно задумывался о том, что хочу освоить какие-то практические навыки, в которых можно будет расти, как профессионал. Заинтересовался копирайтингом, а затем редактурой. Искал, где этому можно научиться, и так узнал о школе.

Пока учился в школе, работал в отделе правовой поддержки малого и среднего бизнеса в Тинькофф-банке. Когда работаешь в одной сфере, а учишься, чтобы работать в другой, — очень сложно физически и морально. Начинается какое-то раздвоение личности, которое очень сильно изматывает. Чтобы как-то уменьшить несоответствие между учёбой и работой, я частично взял на себя задачи другого отдела, который занимался написанием инструкций и новостями. Потихоньку я даже начал делать небольшую редполитику.

У меня стало хорошо получаться, и начальство наградило меня почётной грамотой, в которой меня называли редактором. Конечно, это носило больше сентиментальный характер, но для меня это было аналогично счастливым десяти центам Скруджа Макдака: для него это был первый первый заработок, а для меня — первый раз, когда меня кто-то назвал редактором.

Сейчас я перешёл редактором в отдел внутренних коммуникаций. Пишу инструкции и новости для сотрудников. Меня хотели взять в этот отдел на техническую должность — оптимизатором или разработчиком, но во время собеседования выяснилось, что им срочно требуется редактор, а я учусь в школе.

Чтобы перейти в новый отдел, мне надо было пообщаться с Асей Челован. Это было моё самое интересное собеседование в жизни — по дороге до метро от Коворкафе, где она в этот вечер рассказывала студентам школы о том, как устроена работа в Тинькофф. Она дала тестовое задание, я его выполнил, и меня взяли редактором. Так я сделал первый шаг в новой карьере.

О внутренних изменениях

Константин Ермолкевич
Чуть не разочаровался в редактуре, а потом понял, что редактура не ограничивается инфостилем и бюрошным подходом

Я бросил школу в середине второй ступени — взял на себя слишком много и выгорел. Я был главредом «Кто Студента» и качественно делать журнал стало важнее, чем учиться в школе.

После школы было много вариантов и предложений куда пойти. Сначала выбрал Дело Модульбанка, потому что уже был знаком с Людой по работе в КС. В «Деле» быстро стало скучно: был разрыв шаблона между очень хорошей зарплатой, профессиональной командой и абсолютно не торкающим подходом к редактуре. В итоге Люда, видя моя страдания и возрастающую лажу, предложила поработать на задачах за штатом, я отказался и пошёл искать редакторское место в большом мире.

Пару месяцев походил по редакциям и насмотрелся на всякое: где-то главред не мог три недели посмотреть заявку на статью, где-то из статьи вырезали самый сок, надрачивая на цифры, а где-то в течение двух итераций редактуры получал взаимоисключающий подход к материалу. В итоге я начал думать, что редактура не для меня.

Хотелось не просто сидеть в каком-то издании, а реально обладать уникальной экспертизой и делать интересные проекты. Я взял паузу на два-три месяца, чтобы подтянуть знания — изучал журналистику и всё, что связано с интервью, сценариями, драматургией, управлением редакцией и процессами. На меня сильно повлиял курс Николая Кононова — после него понял, что мир редактуры не сводится к околоинфостильной тусовочке и бюрошным правилам. Оказалось, можно любить прилагательные, забивать на Мильчина и не писать в одинаковом синтаксисе из учебника по инфостилю.

А потом просто как-то сами пошли заказы и предложения. Уже месяцев 9 делаю проекты: помогаю людям написать книгу — интервьюирую их, собираю текст и передаю результат книжному издательству; работаю с диджитал-агентствами, где собираю под спецпроекты небольшие команды; курирую создание внутреннего обучающего подкаста для одной госкорпорации. Ещё есть два личных проекта: подкаст про редактуру вместе с Любой Верещинской и медиа о миллениалах «Шипучка», в редакцию которого я как раз позвал выпускников Школы стажёров. При этом знания, полученные в школе, мне пригодились только для работы с агентствами.

Школа и, в большей степени, «Кто Студент» дали мне хороший пинок и развитие. Я рулил командой и до сих пор могу позвать на проект полдесятка человек, в чьих навыках точно уверен.

Школа даёт правильные идеи: понимание задачи, сервисный подход и знание, что запрос, с которым приходит клиент, не всегда является реальным решением его проблемы. Но не всё в школе я считаю полезным — примерно половина транслируемого контента подталкивает людей к пассивной агрессии и никому не нужному перфекционизму.

В бюрошном подходе к тексту напрягает фиксация на факте. У этой деформации даже есть определение — «бухгалтерская правда». Особенно грустно это выглядит в инфостильных интервью — нарративных конструкциях, состоящих из деталей и цифр: что делал герой, сколько что стоило, как сэкономить и так далее. Интервью, основанные на фактах, задачи, может быть, и решают, но читать их и делиться такими поганищами совсем не хочется.

«Факт» — это лишь одна составляющая текста, а в 2020-м всё больше важны идентичность, эмоции, умение обучать читателя и щепотка драматургии. Ничему из этого в школе в моё время не учили.

Юрий Миронов
Осознал, что всегда можно найти время на саморазвитие, даже если у тебя трое детей и работа фултайм

Накануне поступления слушал с трёхмесячным сыном на руках вебинар Ильяхова о школе. Максим на дне открытых дверей говорил про «три часа в день», а я отвлёкся и услышал «три часа в неделю». На первой же неделе обучения объёмы материалов меня удивили — пришлось искать время на учёбу.

В итоге я нашёл решение: ложился спать до 22:00, вставал в 05:00 и занимался учёбой два часа перед работой. Остальное я добирал по пути на работу и в офисе. По-другому не получалось, потому что работа фултайм в офисе на другом конце города, а вечером лучше побыть с семьёй.

После Школы редакторов стало понятно, как осваивать большие объёмы знаний. Нужно жёстко отказаться от всего, что тебе мешает: бессмысленного листания соцсетей и новостей, сериалов, длительных походов по магазинам.

До школы я пробовал подтянуть английский язык, но не мог найти на это время. Мне казалось, что в моей ситуации невозможно посвящать время учёбе, ведь есть столько важных и срочных дел. После школы я знаю, что при желании время на саморазвитие и хобби можно найти всегда, а все преграды — в моей голове.

Алиса Пашкова
Стала требовательнее как к результату своей работы, так и ко всему в жизни

Самая важная мысль, которую я усвоила в Школе редакторов, была сформулирована в одной из лекций по управлению и результатам. Лекция называлась «Арт-директор внутри».

Идея в том, что у каждого есть свой внутренний арт-директор — какие-то критерии, по которым ты определяешь, что этот результат «вау» или результат «так себе», и надо всегда стремиться к вау-результату, а не соглашаться на «и так сойдет». Вроде бы это простая мысль из разряда «нормально делай — нормально будет», но именно после этой лекции у меня что-то перещёлкнуло в голове — я поняла, что не отношусь так к своей жизни.

Постепенно я начала применять этот подход не только к работе, но и ко всему — начала задавать себе вопросы: «Почему я терплю, что мне что-то не нравится на работе?», «Почему я нормально отношусь к тому, что выдаю не самый лучший результат, на который способна?», «Приносит ли мне это дело удовольствие или это очередная трата времени и сил?»

Например, помимо основной работы я преподаю немецкий язык. После той лекции я стала задумываться, почему занимаюсь с теми учениками, кому это не нужно, зачем я трачу на это время, когда могла бы с драйвом и удовольствием преподавать его людям, которые тащатся от языка так же, как и я?

У меня случился разворот на 180 градусов благодаря этой лекции. Поэтому главное, что мне дала школа, — это как раз перемены в мышлении и требовательный подход ко всему, что я делаю во всех сферах жизни.

Андрей Копанев
Стал ощущать себя внутренне свободнее, уволился с работы и запустил свой проект

Я пошел в школу, потому что меня вдохновила философия, что дизайнер это руководитель, а не платный карандаш. Захотелось приобщиться к культуре полезного действия и непрерывного развития личности.

Поступление в школу подтолкнуло меня начать расставание с текущей работой. На тот момент я работал директором по развитию в компании по производству купальников. Было неблагоприятное время, но у меня было ощущение, что удачный момент никогда не наступит, если я не призову его сам.

Затем в начале второй ступени открыли с товарищем интернет-магазин духов, где я занимался внешним видом подарочных упаковок и дизайном сайта. Параллельно моя жена запустила свой бренд уходовой косметики, и я стал делать для него дизайн, фотографировать и заниматься продвижением.

Есть ощущение, что когда поступил в бюро, астрологии объявили период «Делать то, что близко мне. А не то, что задолжал кому-то». Стал ощущать себя внутренне свободнее.

Из того, что наиболее сильно повлияло на перемены, хочу выделить курс по переговорам. Всегда относился к этой теме как к чему-то, что связано с манипуляцией, но благодаря школе понял, что это о другом. Знания, полученные в школе, помогли в этот период жизни: уход с работы, договорённости с новыми партнёрами. Я стал распознавать давление, отслеживать свою нужду и убедился, что можно ставить цели переговоров в мире клиента. Мне стало легче жить и работать.

О развитии в профессии

Ксения Анискович
Позвали редактором в студию мечты после поста о курсовой на фейсбуке

Я пришла в профессию после юрфака. Сначала бесплатно стажировалась копирайтером, а потом устроилась в маркетинговое агентство «Чеширский Кот», но занималась больше не текстом и редактурой, а соцсетями компании по продаже входных дверей и салона офисных кресел.

У нас в Минске есть клевая дизайн-студия — «Райт». Они как-то искали редактора. Я тогда ещё работала в «Чеширском Коте», но решила откликнуться на вакансию. Написала хорошее письмо, сделала тестовое. Но уже в процессе работы над тестовым понимала, что не дотягиваю до того уровня, который нужен ребятам. Задание проверял основатель и арт-директор студии Саша Ревяко. Я читала его комменты в гуглдоке с заданием, радовалась профессиональному фидбеку и думала, что пора что-то делать, чтобы вырасти. Дизайнеры, с кем я работала, ориентировались на бюро, поэтому Школа редакторов показалась мне идеальным вариантом.

Я закончила первую ступень и гордилась своей курсовой: она стала не столько итогом первой ступени, сколько моей работы над собой. Написала о ней небольшой пост в Фейсбук, а через пару дней мне написал арт-директор из «Райта» и спросил, не нужна ли мне работа. Теперь я работаю у них редактором. Забавно, что из-за комментариев Саши к тестовому я и решила поступать в школу, а потом он сам позвал меня работать.

Андрей Пулин
Набрался уверенности и сменил работу во время учёбы

Я пошёл в школу с целью набраться уверенности в себе. Засиделся на прошлой работе, завяз и понял, что нужен резкий качественный скачок.

До школы я работал в студии веб-дизайна шесть-семь лет. Там я научился делать простые сайты под ключ, но потом начал вырастать из компании. Мне не хватало смелости идти устраиваться в новое место из-за того, что я долго занимался однотипными задачами.

Я давно читал бюрошные советы и знал про школу, но мне не приходило в голову пойти туда учиться. А потом в один момент у меня перещёлкнуло — у меня пошёл учиться друг, не в Школу стажёров, а вообще по другой специальности, и я вдруг осознал, что в 35 лет можно пойти учиться чему-то новому.

Не скажу, что учёба в школе дала мне много новых знаний, но я избавился от каких-то личных загонов, которые раньше меня ограничивали. В итоге я получил такой заряд мотивации, что сменил работу в середине второй ступени и устроился в финтех-компанию с совсем другим уровнем задач: там уже была проектная командная работа, серьёзные дизайнерские задачи, нужно было постоянно развиваться и узнавать новое. С тех пор работаю там и всем доволен.

А ещё совмещение учебы с новой работой дало опыт работы на грани возможностей. Когда я вспоминаю, как проходил испытательный срок и одновременно учился на третьей ступени, я удивляюсь, как тогда не поехал кукухой.

Кира Калимулина
Пересмотрела своё отношение к копирайтингу и редактуре, сменила работу

Я дошла до третьей ступени в школе, но нашу команду не допустили к защите диплома. После этого фейла у меня полностью пропало желание становиться редактором, и я решила дальше работать копирайтером, как и работала 10 лет до этого.

Я продолжала писать тексты, как и раньше. Я даже ценник не стала повышать, хотя начала применять в работе всё, что узнала в школе, и делать намного больше, чем раньше. По сути я стала выступать в качестве редактора, но некоторое время продолжала называть себя копирайтером.

Хотя я уже тогда понимала, что просто копирайтинг — это тупик. Я даже читала про это лекцию. Тема была «Почему копирайтинг считается зашкваром». В ней я рассказывала, что у копирайтинга сейчас плохая репутация, и у авторов есть два пути: слиться или исцелиться. Слиться — это просто назваться редактором, продолжать писать и редачить тексты, а исцелиться — это повышать качество работы (фактически, взять обязанности редактора).

Постепенно появилось осознание, что просто писать тексты я больше не могу, мне это неинтересно. Мне хотелось больше участвовать в процессах.

В январе я поменяла работу, и пришла в маркетинговое агентство «Серенити» редактором. Меня взяли отчасти из-за того, что я училась в Школе редакторов. Среди коллег как минимум трое тоже выпускники школы.

Сейчас я пишу тексты сама, проверяю тексты других авторов, участвую в создании контент-стратегий, делаю аудит контента, общаюсь с клиентами. Я даже веду в агентстве занятия для коллег по редактуре и по переговорам. И во всей работе мне помогает опыт, полученный на трёх ступенях школы.