Поля Кеник С синдромом самозванца можно жить, а не бороться

Поля, расскажи кратко, чем сейчас занимаешься?

Я что-то вроде шеф-редакторки или просто редакторки в Яндекс Рекламе. Официально называюсь контент-продюсеркой, но на мне завязаны процессы про тексты и текстовые спецпроекты. Развиваю медиа для предпринимателей «24/7» — с ноября 2022 года мы стали писать материалы вместе с предпринимателями и экспертами в бизнесе. Отвечаю за редактуру кейсов Яндекс Рекламы — это статьи про продвижение с Директом, Взглядом, Бизнесом и другими сервисами, которые входят в бренд. Ещё на мне концепции и реализация проектов для аудитории среднего и малого бизнеса.

Как ты попала в редактуру?

На втором курсе истфака я решила попробовать себя в журналистике — тогда я это ещё называла журналистикой. Стала искать стажировки в интернете и подаваться на них. Пару раз меня кинули: ничего не опубликовали, либо опубликовали, но не заплатили. Потом я начала писать статьи для одного питерского образовательного стартапа, тоже на правах стажёра. Там меня заметил основатель стартапа, но мы ничего не выпустили, кроме странного ролика на Ютубе: мне это надоело, и я ушла.

Летом было нечего делать, и я написала основателю того стартапа: «Хочешь, статьи тебе попишу?». А он сказал: «Давай. Три тысячи рублей за лонгрид тебя устроят?» Для 20-летней меня это были огромные деньги. Я представила, как пишу по 100 статей в месяц и стремительно богатею, но получилось не так: первое время было сложно собирать фактуру, вести интервью, отрабатывать правки редактора, и я писала только два текста в месяц.

После диплома я стала думать, где работать: идти с историческим образованием в школу или музей не хотелось, отправляться в общепит за кассу или в кол-центр тоже. Поэтому я просто решила ничего не делать и целыми днями пропадала в кинотеатре. И вот однажды, пока я смотрела очередной фильм, мне написала редакторка того образовательного стартапа: «Я ухожу, не хочешь на моё место?». Так у меня появилась работа и дело, в которое я влюблена.

Ты проходила какие-нибудь редакторские курсы?

Вообще никакие, только дочитала рассылку Светы Дучак и книги Максима Ильяхова и Людмилы Сарычевой. У меня не было денег на курсы, а на бесплатное место я никогда не рассчитывала — казалось, что не дотяну ещё и опозорюсь. Я представляла, как Максим Ильяхов открывает мои вступительные и такой: «Же-е-е-сть. Кто-нибудь, возьмите на себя гуманитарную миссию отговорить некую Полю Кеник подступаться к редактуре».

Это уже похоже на синдром самозванца. А когда ты его заметила?

Я с ним жила, когда ещё работала в стартапе. Помню, мы играли в карты — это был наш способ расслабиться, и руководитель мне проигрывал. Один из моих ходов он прокомментировал: «Придётся тебя уволить». Это была просто шутка, но в глазах у меня потемнело. Я быстро сопоставила в голове, что победа в картах будет, конечно же, только предлогом, а на самом-то деле меня уволят, потому что я плохо справляюсь и не делаю ничего полезного для бизнеса.

Один из моих ходов он прокомментировал: «Придётся тебя уволить». Это была просто шутка, но в глазах у меня потемнело

Со стороны было сразу понятно, что у меня синдром самозванца, но для меня это не было очевидно. Я тогда считала, что только слабаки могут признаться, что у них синдром.

Признать, что у меня синдром самозванца, получилось уже в «Палиндроме» — я работала там редакторкой, а затем шеф-редакторкой в контент-бюро с 2020 по 2022 год. Половину этого времени я провела в депрессии. Из студентки-шалопайки я незаметно превратилась в гиперответственного спеца, который мог сидеть над кейсом до пяти утра, лишь бы текст был похож на то, что я от себя требовала. Короче, я сильно устала и не заметила этого — так началось выгорание. Потом я не заметила выгорания и устала ещё сильнее — так я оказалась в депрессии. В этом состоянии я во всём винила себя. Казалось, что любая проблема с проектами происходит потому, что я была не профессиональна. Когда стало полегче, поняла, что это диктовал внутренний самозванец. Он потом ещё долго выходил на работу вместе со мной.

Как ты пробовала с ним бороться?

Да никак. Меня и смешит, и злит мысль, что синдром самозванца — ещё одна штука, которую надо преодолевать. У каждого человека и так есть его борьба: кто-то пытается научиться жить без кредитов, кто-то разрывается между детскими больничными и работой, кто-то ищет вещи или занятия, которые придадут жизни смысл.

Мне не кажется, что надо во всём быть сильным, весёлым, смелым, большим. Если где-то получается — уже круто. Моя борьба с синдромом самозванца точно не была для меня на первом месте, вот я её и не вела. С синдромом самозванца можно жить, а не бороться.

Ты сказала, что самозванец ещё долго ходил на работу вместе с тобой. А сейчас?

Ощущение, что сейчас он либо затих, либо совсем исчез. Для меня это очень необычное чувство — знать, что я норм или даже молодец как редакторка. И оптика как будто чище: я лучше вижу, какие скилы и почему мне надо подтянуть. Например, надо что-то делать с переговорами — на созвонах я либо тушуюсь, либо включаю гопника с фомкой в кулаке. Если бы внутренний самозванец всё ещё правил бал, я бы не думала, как подтянуть навык. Скорее всего, молча бы считала, что дискуссии не моё.

А как самозванец пропал? У тебя это получилось отследить?

Я не боролась с самозванцем, но искала способы с ним ужиться, сделать так, чтобы он не мешал работать.

Я заметила, что самозванец меня парализовывал, когда надо было сделать что-то объёмное, сложное или новое. Например, летом я писала концепцию для обновления «24/7» — это было всё сразу.

Для таких острых моментов я придумала пару способов прийти в себя. На рабочем столе компьютера у меня есть папка «Хвалят» — в неё складываю скриншоты с сообщениями, когда мне пишут, что я классная или сделала что-то классное.

Ещё в моменты, когда я отчётливо слышала самозванца, я делала вид, что нам с ним нужно было решить, кто пойдёт на работу: он или я. Выбирали по количеству заслуг. Я про себя думала: «Здравствуйте, уважаемый Самозванец. У меня есть сертификаты „Русского медвежонка“, а в 16 лет я сама заработала на айпод. Я умею вертеть по 80 текстов в месяц, сводить требования бизнес- и ИТ-заказчика в один кейс, придумывать идеи под любую задачу и любую сферу. А что умеешь ты?» И самозванец в ответ: «Пук-пук, когда-то я отговорил тебя от бесплатного места в Школе редакторов и заставил написать тимлиду „Сними меня с задачи, я это не умею“». В таком мысленном диалоге быстро становилось понятно, что я круче, а значит я одна могла решать, как развивать карьеру.

Были случаи, когда твои способы не работали?

Конечно. Когда я ушла из «Палиндрома», но ещё не пришла в Яндекс, я фрилансила месяца два-три. Был день, когда случилось сразу два ярких события: с одним клиентом я выпустила кейс на «Виси-ру», а с другим разбирала на созвоне текст лендинга, который я написала.

В первом случае всё было супер: кейс быстро набрал просмотры, оброс комментами и лайками. В ленте популярных материалов он обогнал новость про Набиуллину — для апреля 2022 года это была заявочка.

Во втором случае клиент сказал, что текст лендинга как будто писал школьник. Как только я это услышала, то резко забыла про успех кейса на «Виси-ру» и принялась самозабвенно рыдать. Слёз было много, я переживала крупную ошибку в профессиональной жизни. В таком состоянии никакая папка «Хвалят» не помогла бы.

Что ты делаешь, когда усмирить самозванца самой не получается?

Я постоянно хожу на сессии к психологу. Очередная встреча у меня как раз стояла в этот ужасный день. Мой психолог Катя час слушала монолог «300 причин выгнать меня из профессии» и не могла ничего сказать, потому что я ревела без остановки. Но мне полегчало — я проговорила вслух то, из-за чего была напугана и подавлена.

Ещё, если хоть немного в себе сомневаюсь, я пишу Насте Зубаревой — она была главной редакторкой контент-бюро в «Палиндроме». Настя давно не мой руководитель, но я всегда прихожу к ней, когда мне нужны совет или поддержка. В случае с тем лендингом я сразу побежала к Насте в личку.

А как ты просишь людей тебе посочувствовать или поддержать?

Моей нынешней тимлидке Ане Городищ и другим людям, кому доверяю, просто пишу: «Можно поныть?», «Хочешь, расскажу, как я космически устала?», «Ты бы не мог/не могла мне напомнить, почему я ок редактор?». Иногда мне отвечают: «Поль, у меня тут 7-й созвон за день, вообще нет сил». В этом случае набираю цифры и завываю в трубку: «Ма-а-ам».

У начинающих специалистов часто бывает синдром самозванца. Что ты им посоветуешь?

Постараться отследить, не думаете ли вы про себя вещи вроде: «Я просто кусок дерьма», «Я занимаю чужое место», «Как только работодатель найдёт нормального спеца, меня уволят». Это всё про синдром самозванца, а синдром самозванца часто про стыд. Так что важно получить о своей работе отвлечённое мнение — от близкого человека, любимого коллеги или психолога. На психологов не всегда есть средства, я понимаю, что это привилегия — разговаривать о самом себе за деньги. В этом случае можно позвонить на телефон доверия, грамотный консультант никогда не осудит ваши переживания.

Не постесняться признаться себе, что окей, вы живёте с самозванцем. Это не клеймо. Я знаю много состоявшихся редакторов, которые создают свои независимые проекты или агентства, но по-прежнему не верят в себя — так что вы в хорошей компании.

Помнить, что вас определяют не ошибки, а опыт. И количество провалов пропорционально опыту — по-другому не бывает. Я заваливала брифы, сдавала плохие тексты, писала не на ту аудиторию, переделывала статьи по три раза. Всё это сейчас мне помогает брифовать и редачить лучше.

Не давать самозванцу определять, какие проекты вы берёте и сколько за них получаете. Это должны решать только вы на холодную голову.

Ну и выучить наизусть цитату волка: «Одна ошибка — и ты ошибся», — в том смысле, что не надо придавать неудачам чрезмерное значение. Просто иногда они случаются.