Влад Ребров Искусство и ремесло

Кто вы, режиссёр или писатель? Как искусство помогает работе?

Не могу сказать, что я — режиссёр, или я — писатель. Считаю себя и тем, и тем. Для меня это не про род деятельности, а про мои взаимоотношения с искусством и ремеслом. Искусство — это моё дело жизни. А ремесло — редактура.

Как мне это всё помогает? Сейчас объясню. Искусство, в моём случае кино и литература — это возможность реализовать свой первичный принцип.

Есть разные типы режиссёров, но всё равно их стиль рождается из их первичного принципа — главного ремесла. Получается так, что можно снимать фильм и лишний раз прокачаться в своём ремесле. На чужих фильмах могут быть ограничения, но на фильме, где вы главный, вы можете реализовать свой первичный принцип на максимум.

Приведу примеры.

Джон Кассаветис — режиссёр-актёр. У него кино очень актёрское. Вы никогда не увидите у него каких-то экстраординарных планов и идеальных кадров. То, что он фиксирует своим кино, идёт с определённым инструментарием как бы вразрез. А инструментарий Джона Касаветиса в первую очередь актёрский.

Фред Келемен — режиссёр-оператор. Он думает о композиционных, световых решениях, о цвете, о линзе, то есть обо всём, что связано непосредственно с изображением. Для него режиссура равна взгляду.

Часто режиссура — возможность раскрытия первичного принципа на 1000%.

Жиль Делёз говорил, что философ — это тот, кто создаёт концепты и работает с ними. Моё мышление работает примерно так, по-философски: я во всём вижу концепты, вне зависимости от того, с чем работаю.

Соответственно, то, что я обкатываю в искусстве, потом превращается в скил, который влияет на мою редакторскую деятельность.

Как концепты связаны с редактурой?

Принято считать, что редактура равна работе со стилем, а мне кажется, это работа с мыслью и мышлением, стиль — это лишь второй слой.

Даже если мы возьмём какие-то базовые темы вроде вводных конструкций, мусорных слов, как они возникли в тексте? Человек не понимает, что хочет сказать, но ему нужно что-то сказать, поэтому громоздит пустые словесные конструкции.

Поэтому, когда я работаю с редактором, мой самый частый вопрос: «Что вы хотели этим сказать?» Мне нужно вытащить из него метапослание — основную мысль, к которой читатель придёт сам на основе полученной информации. Затем помочь это метапослание максимально чётко и лаконично произнести. В этом и есть, на самом деле, вся работа редактора.

Редактор — это философская работа

Сначала формулируете метапослание. Если вы сами его не понимаете, как вы напишете хорошее предложение или абзац? Никак.

Например, автор сформулировал метапослание: «Город интересный, читатель должен захотеть поехать». Написал. Если в итоге читатель действительно захотел побывать там, значит метапослание передано верно, и оно сработало.

Затем уже, когда сделал всё чётко, можно стиль шлифовать. Но повторюсь, стиль — это лишь второй слой. Главное — метапослание. То есть создание концепта сообщения и работа с ним.

Поэтому я и говорю, что редактор — это философская работа.

Как вы применяете знания о кино в работе редактора?

Кино такой же язык. Когда разбираешь устройство любого языка, начинаешь понимать, как выглядят его компоненты, эффективные языковые модели, на каких принципах они строятся.

Что такое целостное художественное произведение? Это произведение, у которого все компоненты связаны между собой и органично вытекают друг из друга. Во всём, что есть в этом произведении, есть логика. Безусловно, большинство художественных произведений создаются не так, а по принципу Франкенштейна. Но они мне неинтересны. И искусство в целом по законам Франкенштейна не работает.

По таким законам можно сделать только посредственный креативный продукт.

В целостном художественном произведении есть логика

Вот пример. Злодея Канга во вселенной Марвел играл Джонатан Мэйджорс, но его уволили из-за обвинения в домашнем насилии. Тогда создатели решили вернуть Роберта Дауни‑младшего в качестве Доктора Дума, хотя раньше он играл Тони Старка и его герой умер в картине «Мстители: Финал». Понятно, что оставить Мэйджорса не вариант, и Марвел пытается спасти свой бизнес. Но тут мы возвращаемся к мысли, что на таком уровне креативные идеи значат мало, первичны бизнес и политика.

Поэтому когда знаешь, как строятся продукты на основе законов, по которым всё оживает в области искусства, тогда делаешь наиболее эффективные, наиболее яркие, наиболее успешные креативные продукты.

Например, в агентстве был проект — игра для Кинопоиска, она рассказывает историю, которая вплетена во вселенную сериала «Внутри убийцы». Игра целостная, в ней нет ничего неорганичного. Мы взяли жанр hidden object и дополнили его механикой, которая смещает фокус внимания с поиска улик на попытку понять их значение, создать в голове портрет убийцы. А если бы оставили чистый поиск улик, потому что так принято в жанре, то получился бы Франкенштейн. Игра вроде о профайлере, но по механике — про детектива.

Как искусство помогает в общении с коллегами и управлении командой?

Мне кажется, что некие лидерские способности — это врождённая склонность. Это то, что очень трудно развить. Человеку либо легко вести людей за собой, либо нет.

У нас в «Палиндроме» как-то раз был тест, который выявляет личностные качества и на основе этого подбирает наиболее эффективную роль в команде, в проекте. По этому тесту мой тип личности назывался, кажется, «духовный лидер». И я тогда подумал, что если бы стал политиком, то идеологом.

Поэтому не то чтобы режиссура не помогает, скорее просто у меня есть склонность ко всем этим делам, потому что это качество мне присуще.

В «Палиндроме» используете режиссёрский навык?

Пока не очень получается, но я работаю над этим. У нас многое зависит от входящего запроса клиента. Но считаю, что мы можем сделать что угодно.

В нестандартном, коротком формате игры для Кинопоиска «Дело профайлера: Скрытая глава» развернуться не получилось, но смогли и написали интересный сюжет. Жаль, такие задачи нечасто встречаются.

Каким проектом больше всего гордитесь?

В сентябре 2023 года к нам пришёл стриминговый сервис «Звук». Была задача сделать для него 10 лонгридов. Мне предложили взяться за это.

Я большой поклонник музыки, постоянно её слушаю, ищу что-то новое, изучаю. Например, недавно я впервые полноценно погрузился в творчество Kunteynir и Locked Club, и этот опыт сильно переформатировал моё мировоззрение и чувственность. Я наконец-то ощутил, насколько выразительной и самодостаточной может быть музыкальная фраза, как неразрывно связаны плавность и психоделия, ещё кучу важных для себя вещей понял.

Меня не устраивает большая часть контента о музыке. Часто это очень поверхностно, вторично, неинтересно. А я знаю, как про те же вещи рассказать круче и по-новому, у меня идей на полноценное музыкальное СМИ. И вот мне крупно повезло: выпала возможность доказать это, сделать, как вижу.

Не буду раскрывать стратегию полностью, но самая лакомая и оригинальная часть этой серии статей была в опыте, похожем на поход в кино.

Мы рассказывали об артистах не просто факты, а целые истории с развитием сюжета. Читатель словно отправлялся в путешествие по жизням музыкантов, альбомов и песен, полное эмоциональных поворотов и значимых выводов.

Например, в статье про Сэма Смита мы вместе с героем прошли путь от уборщика в баре до всемирно известной звезды. Мы не только фиксировали события, но и пытались понять, что творилось у него внутри: о чём он мечтал, к чему стремился и какую цену был готов заплатить.

Мы постарались глубже разобраться в его мотивах и честно объяснили, почему его карьера и отношения с публикой сложились именно так. Предложили свою версию того, какие действия могли бы принести Смиту более эффективный результат. И оформили всё это как законченную историю — с началом, кульминацией, переломными моментами, взлётами и падениями.

В итоге наш проект для «Звука» выиграл медиапремию Апостол.
Мне жаль, что не получилось продолжить. Но я безумно благодарен, что такая возможность у меня в принципе возникла.

В 2023 вы сняли фильм «Я не трогал, я просто смотрел». Где посмотреть?

Нигде, материал лежит, но я его не смонтировал до сих пор.

От идеи до съёмок прошёл год. Очень долго шёл к своему кино, было сильное напряжение, многим пожертвовал. Когда снял его, выдохнул и понял, что нет сил, хочется пожить без проектов. Тогда я потерял интерес к кино, даже не смотрю фильмы, но думаю, что это лишь период. Жду в себе искреннего желания завершить этот фильм.

Сколько зарабатываете как режиссёр?

Искусство — дело моей жизни, на нём никак не зарабатываю. Считаю, что на настоящем искусстве трудно зарабатывать в силу некоторых специфических причин.

Интересные киноработы, которые хочется делать, часто некоммерческие. У меня нет громкого имени и наград, и помогать снимать такие фильмы никто не будет.

Ещё важно: чтобы вытащить из себя нечто, что послужит для других трансформирующим опытом, в тебе оно должно созреть, на это уходит много времени. Трансформирующий опыт невозможно штамповать. Можно выдать несколько произведений, а потом замолчать.

Искусство — это про живое внутри нас, про определённые энергии. Вы не можете приказать энергии выйти из себя. Но вы можете освоить некоторую механику, которую будете воспроизводить вновь, и на этом зарабатывать.

Что вы воспроизводите, в чём ваша механика?

Моя механика — тексты и концепции. Могу придумать и написать что угодно. Мне нравится высказывание математика, режиссёра и писателя Романа Михайлова: «Математика была мне дана как определённая приспособленность к этому миру, как возможность существовать, кормить семью. Я сейчас уже это не связываю с каким-то глубинным метафизическим, я это связываю скорее с определённым ритмическим, как идеальный слух. Вот у некоторых людей есть врождённый идеальный слух, и всё. Они могут жить совершенно иной жизнью… У меня есть слух к определённым ритмам и движениям, и этот слух позволяет мне кормить семью».

Мой слух — работа с языком.

Мой слух — работа с языком

О чём ваши эссе по фильмам? В чём ваш писательский стиль?

Не скажу, что эссе прямо о фильмах. Мне кажется, что фильмы в моём случае — это просто органичный мне материал, на примере которого можно изложить какие-то концепции.

Я думал, что все тексты будут так или иначе связаны с кино, но уже в третьем тексте кино отошло на второй план, а на первый вышли, скажем так, нарративные стримы и их переплетение.

В чём мой писательский стиль? Со стороны проще оценить. В своих эссе я пытаюсь сформулировать суть абстрактных категорий, вербализовать вещи, которые обычно считаются невербализуемыми, и показываю, как это устроено изнутри.

Например, мой первый текст — про фильм «Скрытое». Я в последнее время много его вспоминаю, потому что Павла Дурова во Франции арестовали.

В этой статье я говорю, как французское государство газлайтит своих граждан и как в рассказе об этом режиссёр Михаэль Ханеке газлайтит своих зрителей. Разбираю, как именно он это делает, и глубоко погружаюсь в саму структуру газлайтинга.

Это звучит довольно просто, но в моих текстах много перформативного, я создаю их не просто чтобы нечто сообщить, а чтобы читатель глубоко прочувствовал и полноценно понял то, что я хочу сообщить. Тезисы не самые сложные, но я очень глубоко их разбираю.

У меня есть свой подход к языку, мой стиль считывается: как я пишу, как раскрываю и разворачиваю мысли.

Ещё я люблю экспериментировать. У всех моих текстов очень разная структура, и они по‑разному написаны. Там много тонкостей. Перед созданием текста я ставлю себе некую творческую задачу, и эта задача каждый раз новая: я не выбрал некий шаблон и фигачу по нему тексты на разные темы, я стараюсь создавать структуру, исходя из темы.

Мой последний текст — про настроение. На протяжении всего текста я формулировал, что такое настроение и как его создавать. Грубо говоря, я одновременно объяснял, как создавать настроение, и сам его создавал. Вот так надо работать. Если вы рассказываете, как работать с настроением, вы должны непрерывно с ним работать. Если вы заявляете своей задачей переформулирование классических категорий, как например: ценности, герой, злодей, — вы должны реально их сформулировать по‑новому.

Что важнее: редактура или режиссура?

Если говорить о редактуре как о ремесле, для меня её плюсы в том, что есть возможность поработать глубоко, вдумчиво и написать, приложить руку к какому-то действительно интересному тексту, — тогда работа приносит большое удовольствие.

Довольно долгое время голова была занята режиссурой, несколько лет я в основном пытался понять, как реализоваться через кино, но после того, как снял фильм, немножко это дело подотпустил. Сейчас мне интереснее писать, недавно у меня появилась идея то ли рассказа, то ли повести. Я не знаю, напишу ли я эту историю, но идея возникла.

Ценю все сегменты жизни, не хочу выделять главное — в этом моё человеческое богатство.

Ваши любимые фильмы?

Это не мой железный топ, картины ничего не объединяет. Просто 11 фильмов, которые люблю и первыми вспомнил:

«Мастер», Пол Томас Андерсон;
«Нефть», Пол Томас Андерсон;
«Потоки любви», Джон Кассаветис;
«Наше время», Карлос Рейгадас;
«Отбросы», Алан Кларк;
«Гибель богов», Лукино Висконти;
«Мне отмщение, и аз воздам», Сёхэй Имамура;
«Суперзвезда», Брюно Дюмон;
«Грозовой перевал», Андреа Арнольд;
«Святая девушка», Лукресия Мартель;
«Сьераневада», Кристи Пую.