Ведущий редактор «Ай-Ти Эдженси» о жизни на Бали, организации внешней редакции и высшем образовании.
Как получилось, что ты ведущий редактор «Ай-Ти Эдженси», а работаешь на Бали?
Если бы мне десять лет назад сказали, что я буду жить на Бали, я бы ответила: «Да вы все брешете». Я думала, жизнь будет обычной: оканчиваю университет, нахожу работу, потом замуж, рожаю ребёнка, покупаю квартиру в ипотеку и дальше по накатанной.
Но однажды всё пошло наперекосяк. Сначала я умотала в Москву без обратного билета, через месяц появилась первая удалённая работа, ещё через три я оказалась в Азии на три месяца, а потом началась Школа редакторов и всё окончательно завертелось. Я жила между Таллином и Москвой и ездила на два-три месяца куда-то путешествовать, когда была возможность.
В конце 2017 года я вдруг поняла, что устала, мне надоело болтаться без дома, а ещё, что я совершенно свободна и могу делать, что хочу. Тогда я собрала манатки и улетела на Бали проветриться. И вот уже больше года здесь мой дом.
Я никогда специально не хотела такой жизни, но так сложилось.
Как ты стала редактором?
Это в какой-то степени случайность. До всей этой катавасии с переездами я работала в Таллине СММ-специалистом на международного брокера. Тогда и начала погружаться в контент-маркетинг, тексты и вот это всё.
Когда уехала в Москву, мне предложили первую удалённую работу — управлять редакцией на портале госуслуг. На этом проекте я познакомилась с Максимом Ильяховым, Людой Сарычевой, Сашей Волковой и Никой Троицкой. Их подход к работе меня и вдохновил поступить в Школу редакторов.
Потом появились первые клиенты, а через год я нашла постоянную работу в «Ай-Ти Эдженси» — стала ведущим редактором. Хотя я шла туда работать обычным редактором. В один момент все звёзды сошлись.
Тебя можно назвать фрилансером?
Смотря что вкладывать в это понятие. Если стереотипного обалдуя под пальмой с кучей свободного времени — нет.
Моя работа почти не отличается от офисной. Я работаю с полной загрузкой и в основном по московскому времени. Задач всегда вагон, и выполнять их надо в срок, потому что подводить ребят — это не вариант.
Если я работаю под пальмой, значит, на неделе я профакапилась и мне нужно доработать на выходных. Ну или работы подвалило сверх нормы. Под пальмами надо отдыхать и расслабляться, поэтому я работаю дома.
Ты работаешь за письменным столом?
Если по чесноку, то работаю я, сидя в кровати. Даже не на диване, именно в кровати. Ненавижу сидеть на офисных стульях: ноги затекают, и думаешь уже не о работе, а о том, что неудобно. А дома я сижу в футболке и шортах на кровати в полулежачем положении, думаю только о работе и своих задачах, как мне их лучше решить.
Понятно, что для видеосозвонов с клиентами я одеваюсь прилично и подбираю нормальный фон, потому что это клиенты. Но в целом для меня главное, чтобы было удобно.
Свободный стиль жизни и работы — это отличительная черта успешных редакторов?
Фиг его знает, я не так много общаюсь с другими редакторами. Но, например, у нас в агентстве некоторые ребята специально ездят в офис, потому что там они продуктивнее. На Бали есть ребята, которые не могут работать дома и ездят в коворкинг. Мне нравится дома, а кому-то нет. Нет единого рецепта, каждому нравится что-то своё.
Я, например, не люблю работать на пляже под пальмой. Солнце светит в экран и ничего не видно, а ещё постоянно отвлекаешься на всяких сёрферов, которые по волнам скачут и падают.
Сёрферы часто падают?
Каждый сёрфер под конец проката делает плюх. Обожаю на это смотреть. Обычно мы с девчонками садимся в баре на берегу, берём по кокосику и просто смотрим на сёрферов: едут и падают, едут и падают. Очень медитативное зрелище. А ещё так приятно, когда падаешь не ты.
Что делать, если закончились силы, а работа не доделана?
Я стараюсь не откладывать работу на последний момент, потому что в последний момент в моей жизни всё всегда идёт не так. Обязательно случится что-то, что помешает мне закончить задачу.
Но если уж такой факап случился, то прежде всего я просчитываю, насколько именно этот момент последний. Представим ситуацию: завтра утром дедлайн по задаче. В этом случае я вечером посижу до последнего, чтобы хотя бы набросать черновик работы. А утром на свежую голову его доработаю. Дорабатывать мне всегда проще, чем начинать заново.
Представим похожую ситуацию, но под другим углом: дедлайн завтра вечером, а сегодня мне уже совсем никак, сил вообще нет. Получается, что в запасе у меня весь следующий день. Тогда я с чистой совестью отложу работу на завтра.
Но если времени нет, то всё, надо делать сейчас. Тут без вариантов.
В фейсбуке ты пишешь, что расписываешь своё свободное время так же жёстко, как и рабочее. В твоей жизни остаётся место для случайностей?
Конечно, остаётся. Это только кажется, что у меня распланировано всё до минуты. На самом деле нет. У меня даже по работе часто не бывает плана на день. А в последние года полтора я вообще стараюсь отпускать ситуацию: меньше планировать и оставлять место для спонтанности.
Наверное, это связано с тем, что я уже полтора года живу там, где хочу, и так, как хочу. И я знаю, что никто у меня этот стиль жизни не отберёт. Поэтому я расслабилась и иногда позволяю себе не планировать.
В обычной жизни я стараюсь найти баланс. Например, недавнюю поездку на Филиппины мы распланировали по дням, потому что едем в первый раз, время ограничено, и хочется увидеть как можно больше. А на соседний с Бали остров Нуса-Пенида мы ездим без чёткого плана, потому что не первый раз и можно расслабиться.
Как жизнь на Бали повлияла на твоё мироощущение?
На Бали есть такое выражение: go with the flow (иди в потоке). А там куда тебя это «флоу» приведёт, туда и приведёт. Это концепция, по которой живут многие балийские экспаты: «Будь что будет, пусть всё идёт как идёт».
При этом в работе и всех серьёзных вещах, где нужно ответственно подходить к делу, нет места этому «флоу». Там надо выдавать результат, а не пускать всё на самотёк.
Ты в телеграме показываешь грустные фотографии Эстонии. Ты там жила?
Да, я родилась и выросла в Таллине. Когда-то я думала, что проведу здесь всю жизнь.
Таллин очень красивый. У нас потрясающий средневековый старый город: компактный, уютный и цельный. Его часто сравнивают с Прагой. Там классно гулять летом. Кроме того, в Таллине есть интересные музеи, а недалеко от него — потрясающая природа и места для погулять.
Когда я приезжаю в Таллин, мы с друзьями ездим гулять на болота. Там проложены специальные дорожки, по которым можно гулять, и стоят смотровые вышки. Однажды ночью мы с другом ночевали на вышке, и нам повезло: был звездопад. Это нечто потрясающее. И неважно, что я не выспалась.
Но в Эстонии есть один большой минус: погода — говно. Большую часть года на улице холодно, дождливо и мерзко. Я такое не люблю.
Как тебе работалось в Эстонии?
Нормально. Ходила в офис, как все нормальные люди. Страдала, если попадала в пробку аж на 20 минут, и радовалась, когда получалось доехать до дома за 10 минут.
В последние несколько лет вообще шикарненько. Я приезжаю к маме в гости, работаю оттуда, а она обо мне заботится — это плюс 10 к продуктивности, когда тебе не нужно думать о всяких бытовых проблемах.
Ты смогла бы сейчас жить в Эстонии?
Смогла бы, наверное, но не хочу. Если надоест Бали, уеду в Таиланд, Грузию или Европу. Меня ничто не держит на одном месте. Но назад в Эстонию я пока не хочу. Не тянет.
У тебя есть высшее образование?
Да, я училась на бакалавра в лучшем частном эстонском университете «Эстониан бизнес скул». Туда же затем поступила в магистратуру на программу «управление бизнесом» со специализацией в маркетинге. Пока была в магистратуре, съездила по обмену в Милан в университет Боккони на семестр.
Учёба в университете повлияла на выбор профессии?
В общем-то да. Было понятно, что ни врачом, ни учителем, ни каким-нибудь химиком мне не стать. Моя дорога — в управленцы. Вопрос в том, в какой области, потому что специальность-то широкая.
Другое дело, что университетского образования недостаточно. Сейчас надо постоянно развиваться, пробовать что-то новое. Будешь стоять на месте — безнадёжно отстанешь от коллег. На западе эту концепцию называют lifetime learning.
Вообще, я не уверена, что пошла бы сейчас в университет, если бы мне снова было 18 и у меня были бы те возможности, что сейчас. 14 лет назад мой мир был довольно закрытым, а будущее — однозначным. В нём без вышки было никуда. Сейчас всё поменялось.
Что бы ты выбрала сегодня вместо высшего образования?
Думаю, я бы пошла по другому пути. В некоторых специальностях вроде медицины высшее образование нужно. Но все эти бизнес-штуки — маркетинг, реклама, диджитал — здесь нужно очень много учиться на практике. Как по мне, в моей специальности лучше закончить Школу редакторов, например, где тебе дают прикладные знания, чем провести пять лет в универе.
Мой папа очень хочет, чтобы я закончила докторантуру. В его мире это престижно и открывает все двери. Я уже не смотрю в сторону университетов, когда думаю об обучении. Мне больше интересны учебные программы, которые могут дать конкретные навыки, чтобы я могла сразу применить их в работе. Не хочу тратить несколько лет на теорию-теорию-теорию, а потом ещё раз писать дипломную работу. И если совсем честно: моя дипломная в магистратуре — редкостная бездарность. А тогда я была образцовой ученицей.
Почему ты осталась недовольна своей дипломной работой?
Я писала дипломную не потому, что мне было интересно, а потому, что без этого универ не закончишь. Тема была удобной, но неинтересной. Да и исследования я запорола: по-хорошему надо было лучше составить вопросы, опросить больше людей. Но тогда у меня не было ни понимания, ни характера, ни желания.
В университете ты получила какие-то прикладные знания?
Я хоть и жалуюсь, что в универе одна теория, но конкретно в нашем универе было много практики. Например, три иностранных языка: продвинутый бизнес-английский, немецкий и французский.
Что касается бизнесовых предметов, то мы делали много самостоятельных работ и кейсов. Они, с одной стороны, были теоретическими, а с другой, развивали правильный подход к делу. Например, профессор экономики сказал нам придумать модель для оценки стоимости квартир на рынке. Сейчас я понимаю, что у этой задачи не было однозначно правильного решения, а препод оценивал нашу логику: как мы подходим к задаче, какие факторы и как учитываем. Именно такой подход ко всем задачам я использую в работе и учу ему своих редакторов.
Вообще, если бы универ не дал таких практических навыков, то он был бы бесполезен. Теория без практики для меня бесполезна, потому что одно дело знать о чём-то, а другое — попробовать это. Сразу вскрывается куча нюансов.
Кроме того, чистая теория быстро забывается. Если ты чему-то учился и не попробовал в своей работе, считай, что потратил время зря. Возможно, кругозор чуть-чуть расширил, но как что делать ручками — не знаешь.
Ты забываешь всё, что не используешь
Если бы у тебя был выбор между выпускником хорошего вуза без опыта и чуваком после Школы редакторов, кого бы ты выбрала?
Если основываться только на этих вводных — никого. Потому что их недостаточно, чтобы сделать осознанный выбор. Может оказаться, что выпускник без опыта готов фигачить и развиваться, а выпускник Школы редакторов считает, что вычистил из текста стоп-слова — и уже получил шедевр. И наоборот.
Мне надо понимать, что человек знает и умеет. Кроме того, мне важны человеческие качества: чем кандидат живёт, чем дышит, что для него важно. Я принимаю в команду живого человека, поэтому мне важно, чтобы он в неё вписался.
У нас в агентстве довольно сложный процесс отбора: анкета, тестовое, собеседование и стажировка. Не все готовы его проходить, и я понимаю, что он может отпугнуть многих классных кандидатов. Зато он помогает с высокой вероятностью нанять именно тех, кто идеально мне подходит.
Как сделать и запустить внешнюю редакцию?
Банально, но я всегда начинаю работу с понимания задачи. Оно хорошо прочищает мозги и задаёт вектор проекта.
Во-первых, нужно понять, зачем на проекте редакция: какова финальная большая цель этого замута. Например, сделать так, чтобы специалисты делились знаниями или напрямую привлекать клиентов. Само по себе «создать внешнюю редакцию» — задача, а не цель.
То есть тут важно понять, а поможет ли создание редакции достичь нашей цели. Вполне возможно, что нет.
Во-вторых, нужно оценить, насколько это вообще работоспособная история для конкретного проекта. Создать редакцию и придумать процессы — не проблема. Сложность в том, чтобы всё это работало в конкретных условиях.
Возьмём, к примеру, наше агентство. В идеале наши спецы должны сами писать статьи, а редакторы только доводить их до ума. В реальной жизни так не работает. Спецы заняты, у них нет идей, они боятся писать, они не уверены, что достаточно хорошо разбираются в предмете, тема щекотливая — затыков до фига.
При запуске редакции для клиента всё то же самое: куча затыков, которые надо выявить. Причём они необязательно будут такими же, как у нас в агентстве. Моя задача — придумать, как сделать из любых вводных работоспособную историю, а потом ещё всех пинать, чтобы оно работало. Без пинка не работает ничего даже в самых сознательных командах, а наша именно такая.
В-третьих, мне важна структура всего процесса, чтобы понимать, что происходит в редакции в целом, а что — в отдельных задачах.
В любой момент времени я должна знать, с кого спрашивать результат. Например, в агентстве я как главред отвечаю за организационный процесс и за качество выходящих материалов. Но за то, чтобы договориться о материале со спецами, провести интервью, согласовать, выпустить материал вовремя у нас в блоге или на какой-то внешней площадке — за это уже отвечают непосредственно редакторы. Я в это вмешиваюсь только с точки зрения «Что когда выходит? Почему не вышло вовремя? Как мы это решим?».
Чтобы было проще, я разбиваю весь процесс на чёткие этапы: от идеи до платного продвижения. На каждом этапе есть ответственный за него. Тогда мне понятно, что происходит и с кого спрашивать.
В-четвёртых, нужны инструменты для управления процессом. Например, для визуализации всего процесса в агентстве мы используем Трелло, но для крупных клиентских проектов сейчас рассматриваем «Сетку». Мы составляем кучу инструкций и шаблонов, чтобы стандартизировать и упростить процесс. Всё это — живые штуки, которые дорабатываются по мере надобности. Нельзя что-то сделать один раз и забыть. Процесс развивается, а все инструменты должны успевать за ним.
В-пятых, не люблю запускать проекты без предварительных исследований, потому что не хочу изобретать велосипед. Я предпочитаю посмотреть, а что сделано до меня. Где чего классного можно спереть и адаптировать? Почему нет? Вопрос в том, чтобы не переть бездумно, а проанализировать и посмотреть, как оно сможет сработать на моём проекте.
Как рассчитывать время при запуске внешней редакции?
С божьей помощью и такой-то матерью. На самом деле планировать всё по времени — это для меня самое сложное, потому что это задача не на одну неделю.
Я всегда перед стартом составляю диаграмму Ганта. Она помогает взглянуть на проект верхнеуровнево.
Я выписываю все-все задачи и смотрю, что надо запускать последовательно, а какие задачи можно запараллелить. Например, мы не можем писать статьи, не исследовав целевую аудиторию, контент конкурентов и референсов — значит, эти задачи идут последовательно. Зато мы можем запараллелить исследования и, например, дизайн блога.
Кроме того, я редко бросаю одного специалиста на проект фул-тайм, так что Гант позволяет сориентироваться, какие задачи за сколько часов и недель редактор сможет выполнить. Условно говоря, редактору надо сделать анализ контента конкурентов, на задачу у него 15 часов. Эти 15 часов можно сделать в одну неделю, а можно растянуть на две или три — в зависимости от того, какая у редактора загрузка.
Какие основные задачи руководителя внешней редакции?
Я как руководитель держу ниточки от всех задач. Если я что-то упущу или кто-то случайно профакапится, весь план может пойти насмарку: здесь перерасходуем часы на задачу, там сроки сорвём. А потом придётся срочно всё исправлять, да ещё и без потери качества. Не люблю такое. Поэтому всегда стараюсь следить за всем, что происходит.
Это не означает, что нужно стоять у людей над душой. Но нужно постоянно быть в курсе дел, чтобы я в любой момент могла дать ответ, что на какой задаче происходит. Мне это необходимо, чтобы чувствовать себя уверенно на проекте. Нужно знать, где можно время сэкономить, где, наоборот, поднажать, где вы отстаёте, где идёте с опережением, как можно перераспределить ресурсы, нужно ли ещё кого-то дополнительно привлечь, какие могут возникнуть проблемы.
Как понять, что задача выполнена?
Ещё на этапе понимания задачи я прописываю, что считается выполненным результатом для каждой задачи. Это может быть документ, инструкция, семинар, интервью, что угодно — зависит от задачи. Причём хочется, чтобы все эти результаты были не для галочки, а чтобы ими пользовались. И неважно, клиентская это штука, или наша внутриагентская. Если не пользуемся — результат не особо удался, надо дорабатывать.
Чем внешняя редакция отличается от обычной?
Нужно помнить, что в какой-то момент ты уйдёшь и весь процесс нужно передать клиенту, чтобы он не навернулся. Для этого должны выполняться два условия: редакционный процесс должен вписываться в бизнес-модель клиента и на стороне клиента должен быть ответственный человек, которому ты редакцию передашь. Этот ответственный должен понимать, как процесс работает сейчас и как его развивать самостоятельно.
Когда я строю какой-то внешний процесс, моя цель — не построить клёвый процесс, а сделать так, чтобы он внедрился и прижился у клиента. Вот это важно.
Процесс может быть клёвенький сам по себе, но если он не работает, то грош ему цена
В интервью ты рассказала, что внешняя редакция «Майндбокса» запустилась только с четвёртой итерации. Как так получилось?
Ни один процесс не запускается с первого раза. Более того, ни один процесс не будет финальным потому, что он развивается. Всегда можно что-то добавить или убрать.
На старте проекта «Майндбокс» мы решили попробовать создать идеальный процесс с самого начала. Я поговорила с кучей людей: как они хотят работать, какие у них пожелания, что в нынешнем процессе идёт хорошо, что плохо, чего вообще хочется. На основании этого запилила первый прототип. Мы очень хотели впихнуть в него всё сразу, да побольше. Но когда мы начали процесс внедрять, выяснилось, что некоторые вещи просто неудобны.
Мы посмотрели, что не сработало, переделали, снова попробовали. Ага, что-то ещё неудобно, давайте подпилим. Попробовали, допилили, опробовали в третий раз. О, кажется, это работает, теперь можно презентовать на команду и масштабировать.
Кстати, первые варианты процесса мы тестировали узким редакторским кругом. А когда даже в узком кругу чего-то не работает, значит, глобально вообще сломается. Так что мы перепиливали, пока не стало нормально в узком кругу. Только после этого стали масштабировать.
Вообще, по моему личному опыту, надо быть готовым к тому, что не всё взлетит с первого раза. Это нормально, это жизнь. Может, у кого-то, конечно, взлетает вот прям сразу. Я бы пошла поучиться к таким людям, но я не очень верю, что они есть.
Есть какие-то общие правила по взаимодействию с заказчиком при создании внешней редакции?
Всё просто: уважение, забота, желание слышать клиента. Легко сказать, но трудно сделать, потому что эти штуки должны идти откуда-то глубоко изнутри. Надо постоянно помнить, что ты делаешь для проект для клиента, а не для себя, поэтому ориентироваться надо на его потребности, даже если для тебя это может быть против шерсти.
Ты можешь стописят раз быть самым умным и знать, как надо, но клиенту это может быть неудобно. Ты даже можешь его продавить, и он согласится на твои условия. Но когда ты уйдёшь, вся твоя работа заглохнет, потому что клиенту неудобно и не нравится.
Это не значит, что надо слепо соглашаться на всё, что хочет клиент. Но иногда надо быть гибче. Во-первых, потому что клиент может быть прав и умнее тебя. Во-вторых, иногда надо наглядно показать клиенту, что его хотелка не работает. Но не типа: «Ну ладно, сейчас я вам сделаю, вы увидите, что вы неправы». Подход должен быть таким: «Давайте попробуем. Я сделаю вот так, последствия могут быть вот такими и вот такими. Я предприму вот такие-то меры, чтобы разгрести возможные неприятности». То есть ты и к клиенту прислушиваешься, и объясняешь последствия, и готов, если что, с ними справиться, если что-то пойдёт не так. В этом для меня и выражается забота о клиенте и его проекте.
Я за то, чтобы по возможности объяснять клиенту каждый наш шаг, чтобы у него было полное понимание ситуации и ощущение контроля. Для этого мы на крупных проектах проводим еженедельные планёрки с участием клиентов и составляем план на неделю. На следующей неделе мы ещё проходимся по всем пунктам плана: что выполнено, что нет, и составляем новый план. Если что-то непонятно — поясняем, если возникают дополнительные пожелания — фиксируем и смотрим, что можно сделать. Причём задачи могут быть не только на твоей стороне, но и на стороне клиента, и тебе нужно его контролировать. Разговаривать с клиентом лучше честно и открыто: как об успехах, так и о факапах.
Как правильно сообщить клиенту о факапе?
Буквально недавно я провела для своих ребят семинар на тему «Как вести клиентский проект». Один из пунктов был как раз про то, как себя вести при факапах.
Если случился факап, нужно об этом в первую очередь честно сказать. Второе — извиниться и объяснить, почему так произошло. Третье — обязательно предложить вариант решения, а то и не один. Клиент должен чувствовать, что тебе не всё равно в этой ситуации, что ты заботишься о проекте и всё исправишь.
Если ты не предлагаешь варианты решения факапа, то ты не специалист
Какое твоё главное достижение в жизни?
Моё главное достижение не связано с работой. В 2014 году я победила на первом чемпионате Эстонии по акробатике на пилоне. Потом стала учить этому других людей.
Из своей тренерской работы ты что-то забрала в редакторскую деятельность?
Те, кого ты тренируешь, это твои клиенты, они тебе платят за результат. Я давала ученикам то, что они хотят: кому-то нужен строгий тренер, а кто-то хотел улыбчивого, который мало требует и всегда помогает. Надо подстраиваться.
В работе с клиентами то же самое. Тебе нужно сделать так, чтобы у клиента всё работало, а очень часто всё работает, только когда клиенту удобно.
То же касается и моей команды. Это люди, которых я веду, с которых я спрашиваю результат, которые меня выручают. Я стараюсь дать каждому из них то, что ему нужно. Я не хочу выстраивать с ними отношения «руководитель — подчинённый». Это неправильно и противоречит духу агентства. У нас нет руководителей в прямом значении этого слова, поэтому моя команда со мной на равных. Ну это в моей голове так.
Я считаю, что для хороших общих результатов нужно, чтобы людям хотелось друг с другом работать. А работать хочется в комфортной обстановке, когда ты чувствуешь, что о тебе заботятся. Я хочу, чтобы моей команде было хорошо, чтобы у них не было мыслей: «Ведущая сама ничего не делает, лучше уйти к кому-то другому».
Победное выступление на чемпионате Эстонии по акробатике на пилоне в 2014 году
Кем бы ты стала, если бы не редактура?
Я планировала стать врачом. Возможно, я бы стала тренером или учителем, как вариант.
Но я не уверена, что на всю жизнь останусь редактором. Мне интересна не столько редактура, сколько строить процессы, придумывать продукты и делать так, чтобы они приносили бизнесу деньги. Сейчас я двигаюсь в этом направлении.
Что для тебя важнее всего в работе и жизни?
Мне нужно, чтобы сильные люди были рядом со мной. Чтобы они оставались, им нужно создавать условия, в которых им захочется остаться.
В моей картине мира человеческое отношение к людям — самая главная штука. Когда ты заботишься о других людях и тебе не всё равно, что с ними происходит. Когда ты думаешь не только о себе, допустим: «Я сделаю вот так, потому что мне будет хорошо», а смотришь, кого это ещё затронет, как это на них повлияет. Когда ты поступаешь с ними честно, по совести, не умалчиваешь, не скрываешь. Относишься к ним так, как хочешь, чтобы относились к тебе. Вот такая банальная штука. Но это работает. Это тот вид рабочих отношений, который меня устраивает.