Ректор Школы редакторов и главред «Тинькофф-журнала» отвечает критикам Т—Ж, МТВ.РУ и школы.
На Ютюбе есть ролик, где ты за пять часов создаёшь сайт с шаблонами объявлений. В комментариях тебе написали: «Колхозный стиль разработки». Что на такое ответишь?
Парень совершенно прав: сделано внутри всё по-варварски, код очень грязный. Сайт работает, и, с точки зрения того, что он есть, это клёво. Но для любого технолога, верстальщика этот сайт сделан ужасно, и я это прекрасно понимаю.
Есть автомобиль «Лада». Ты садишься, заводишь мотор и едешь из пункта, А в пункт Б. В этом смысле это автомобиль. Но если ты смотришь под капот и ты инженер БМВ, наверное, для тебя это не машина вообще. И ты абсолютно прав. И человек, который пришёл за тем, чтобы поехать из пункта, А в пункт Б, он тоже прав по-своему.
Есть такой подход: пусть сайт не очень хорошо сделан, зато приносит пользу уже сегодня, а не в следующем году. Ты согласен?
С этим подходом есть проблема: плохо сделанные сайты ломаются под нагрузкой, плохо индексируются поисковиками. Нужно просто взвешивать: ты готов принять эти плохие последствия или нет.
Если бы я хотел, чтобы «Паблик нотис» посещал миллион человек в день и там была динамическая генерация объявлений, я, конечно, разрабатывал бы это с нормальными чуваками. Мы бы запрограммировали классный бэкенд, у нас бы всё было чистенько, на репозиториях.
Задача сайта совершенно другая, и нагрузка на него другая. Нет необходимости тратить год на то, что можно сделать за день. И негативные последствия от этого — комментарий, что это колхозная разработка. Но ничего страшного, я переживу.
Елена Срапян опубликовала пост «Пиши, сокращай, еби мозги. Как я не поладила с «Тинькофф-журналом». Что ответишь?
Я вижу эту ситуацию так. Примадонна пришла в журнал, который не любит, с довольно унылым текстом. Два редактора пытались сделать его крутым, но в итоге автор психанула и решила уйти. Так иногда бывает.
Меня в этой истории тревожат три момента:
- 1. Почему автор согласилась работать на рабских, как она сама считает, условиях? Когда заполняете заявку, на вас смотрит огромная жёлтая плашка с надписью «Без гарантий». Если вам не нравятся эти условия — почему вы идёте писать в журнал? Для меня это загадка.
- 2. Что стало с Костей Голубевым? Это мы сейчас расследуем. Вот это реально фигово, что он не отвечал на письма. Это наш косяк, мы будем разбираться.
- 3. Почему она не била тревогу, если ей было так невыносимо тяжело? У нас чёрным по белому в курсе молодого бойца написано: бейте тревогу. Говорите, что вам не нравится. Ведите переговоры, если что-то не так. Она, видимо, этого не прочитала и пришла с какими-то своими ожиданиями. Это косяк процесса. Сейчас мы просто просим человека прочитать курс молодого бойца. Видимо, надо как-то требовать.
А вообще, эта публикация — лучшая иллюстрация силы нашей редакции.
С унылым текстом два месяца возятся два классных редактора, и автору после этого ещё платят 10 000 рублей
Ещё я обратил внимание в этой публикации на тонкий наброс на книгу «Пиши, сокращай»: «Говорят, что и хайповую „Пиши, сокращай“ Максим списал с Elements of style Уильяма Странка». Мне очевидно, что человек, который это написал, саму книгу не читал, хотя обвиняет меня в плагиате. Человек говорит, что он журналист.
Так и живём, Сёма. Окружённые мифами, обидушками и претензиями. А машинка работает.
Канал «Алло, редакция?» тоже рассказал про пост Елены и упомянул такое: «В чатике журналистов Breaking Chat несколько раз поднималась тема полной профнепригодности птенцов, выпорхнувших из-под крыла Ильяхова — закончивших „курсы Главреда“».
Довольно глупо ожидать, что выпускники каких-то курсов сразу становятся крутыми. Это же опыт, мастерство, всё это нарабатывается годами.
Если человек ожидает мгновенного мастерства от выпускников каких-то курсов, он, видимо, никогда не нанимал людей в редакцию. Это как требовать кубики пресса после одной тренировки. Если у тебя их не видно, то за одну тренировку они не проявятся.
У меня та же беда с профессиональными журналистами. Был случай. Распустили одно известное деловое СМИ. Мы решили спросить у бывшей команды, кому будет интересно поработать у нас над новостями законов и финансов. Два человека попробовали, но это была какая-то жесть: в тексте вода, ужасный синтаксис, всё завалено терминами и заумью. Попробовал поредактировать — они тут же в режим примадонны, ничего тут править не будут.
Помню, один автор, журналист с опытом, написала: «В любом нормальном издании у меня бы эту статью с руками оторвали. Не вижу смысла продолжать»
Она имела в виду, что было слишком много итераций редактуры. А потом к нам пришла Катя Мирошкина. Она не журналист, то есть с точки зрения твоего чатика она тоже профнепригодна. Но она рвёт всех этих профессиональных журналистов и по качеству, и по глубине. Сначала мы с ней делали по пять итераций текста, сейчас делаем полторы. Иногда я вообще в её новости поменяю только подводку. Обычному журналисту до Кати ещё расти и расти. Вот и думай теперь, кто профнепригоден.
У всех медиасрачиков есть один большой плюс: они ничего не решают. Пока сегодня всех бомбило в комментариях по поводу Елены и её статьи, у нас вышло четыре публикации и я принял в работу две заявки. Жизнь продолжается. У нас журнал не для журналистов, а просто для людей.
И вот им, этим людям, совершенно не важно, что о наших авторах думают в журналистском чате. Им нужно, чтобы были полезные статьи. Клиентам, которые будут заказывать блоги, корпоративные медиа, промостраницы и лонгриды, им тоже наплевать, что о наших авторах думает тусовочка журналистов. В итоге всё решает твое портфолио и навык.
Спрошу про MTV.RU. Саша Жуковская пишет о нём у себя в чате: «Выглядит как папа на вечеринке у дочери-подростка. Главреда сейчас туда ищут вроде, так как явно охуенчика не получилось. Ильяхов сейчас передаст это и забудет, как страшный сон». Что на это ответишь?
Саша права: действительно, у меня не получилось. Когда мы начинали, я был уверен, что мой подход здесь взорвёт и мы скажем новое слово в музыкальной журналистике. Это оказалось не моей темой — я это быстро понял и нашёл туда ребят: Сашу и Андрюху. Помог им разобраться в вещах, в которых сам разбираюсь, и они стали работать. Дай бог, чтобы у них там всё классно получалось.
Ещё тут надо понимать, что на мнение Саши Жуковской и вообще на любое мнение нужно смотреть внимательно.
Мнение журналиста всегда будет искажено тем, что он журналист
Можно сколько угодно слушать, как какой-нибудь журналист критикует сайт «Фишки.нет», но сайт «Фишки.нет» рвёт любое российское издание по трафику, популярности и воздействию на аудиторию. Вот такой парадокс.
«Выглядит как папа на вечеринке у дочери-подростка» — это похоже на то, как ты описываешь фальшь.
Всё, что мы писали, было сделано в максимальном угаре и кайфе. У меня, скорее, проблема была в том, что я делал от души, делал то, что меня пёрло. Это заходило не так круто, как вещи, которые я не очень понимаю.
Например, я с огромным упоением переводил песню Джей-Зи «99 проблем». Мне очень нравится эта песня. Но народ, который сейчас смотрит МТВ, в год выхода этой песни ещё не родился даже, для них это «Радио ретро». Статья не зашла.
А вот Андрюха дружит с группой «Пасош», это новые герои. И о них люди читают, но сам я эту группу не слушаю. Поэтому я сам не могу о ней писать, у меня будет выходить фальшиво. А у Андрюхи будет выходить классно.
Не было ни дня, когда мы писали о чём-то, что шло против нашего мнения и интересов. Много музыки в ротации МТВ мне не нравится: например, группа «Мальбэк». А это инфоповод, нужно о нём писать. И мы находили способы писать об этой группе так, чтобы было смешно и весело. Мы их по-доброму стебали, пытались шутить так, чтобы это было не обидно и не злобно.
Ещё Саша Жуковская говорит, что в приличных местах сразу отправляют письмо в корзину, если в отклике на вакансию автор упоминает Школу редакторов.
Школу и Сергей Король критиковал: «Регулярно общаюсь с заказчиками, которые такие: „Пытались обсудить задачу с выпускниками школы — поняли, что они зомби сраные“». Что думаешь о такой критике?
Возьмём первое утверждение — «в приличных местах». Это же не выдерживает сразу никакой критики. В каких приличных местах? В газете «Ведомости» и «Коммерсантъ» так делают? Если это считать приличным местом, тогда извольте рассказать, кто так делает. Или это лично Александр Горбачёв, когда отбирает? Или мы говорим об издании «Лайфхакер»?
В ответ можно сказать, что на самом деле в приличных местах выпускников Школы редакторов разбирают, отрывают с руками и просят ещё. В «Тинькофф-журнале» работает много выпускников школы, и я максимально доволен тем, что происходит. Если человек прошёл через школу, я могу с ним сделать более крутые вещи, чем просто с человеком с улицы.
Есть разные задачи и разные люди. Нельзя говорить о том, что 100% выпускников Школы редакторов будут пригодны для 100% задач, для общения со 100% клиентов. Так не бывает. Естественно, из огромной выборки людей, которые прошли через школу, найдёшь неудачные примеры.
Честно, мне очень странно слышать такие высказывания от людей, которые называют себя журналистами или редакторами. Это такое: «А вот у меня бабушка курила и дожила до 100 лет», «А у меня бабушка не курила и тоже дожила до 100 лет». Такие высказывания очень сомнительные для меня.
Как, вообще, реагируешь на критику коллег?
Я считаю, мнение людей вообще ничего не значит. Значит то, что эти люди делают и что у них в итоге получается.
Если у тебя в портфолио лежит крутой проект, ты крутой. Если у тебя есть издание, если ты работаешь в издании, если ты выпускаешь хорошие статьи, ты крутан. А мнение может быть у всех, и мне не очень интересно обсуждать такие вопросы с людьми, у которых не очень крутой багаж.
Мне кажется, доля правды есть в том, что мы выдаём похожие работы и немного зомбированно общаемся. Можно заметить инфостильные и кэмповские шаблоны. Как ты с этим будешь бороться?
Давай представим, что я научил тебя копать. Ты начал копать и перебил кабель. Потом ты пошёл и сломал себе руку, пока копал. И сейчас ты меня спрашиваешь, как я буду бороться с тем, что ты сломал руку и перебил кабель?
Когда я был помоложе и поглупее, точно так же общался зомбированно, потому что у меня жизненного опыта ни хрена не было. Всё, что я знал о жизни, — это книги Джима Кэмпа. Мне потребовалось два или три года вести проекты с клиентами, чтобы увидеть, что принципы Кэмпа вообще по-другому работают.
Беды в этом нет совершенно. Ну пообщаешься ты как зомби какое-то время, поделаешь проекты, поймёшь, где и что работает
От школы, конечно, очень высокие ожидания. Раньше все думали про НЛП, потом про нейрокопирайтинг, а сейчас думают про инфостиль и Школу редакторов. Думают, если туда пришёл, то автоматически стал крутым товарищем. Естественно, ты в Школе редакторов станешь в миллион раз круче, чем на любых других курсах копирайтинга или даже в некоторых вузах. Но это всё равно не волшебная таблетка.
Крутыми становятся те, кто хотят быть крутыми, практикуются, стараются. Школа не может помахать волшебной палочкой и сделать тебя крутым.
Я скидываю в чатик второй ступени видеозаписи. Я знаю, сколько людей в чатике, и вижу, сколько людей посмотрели эту видеозапись. Половина людей не посмотрела. О чём это говорит? О том, что школа зомбирует студентов? Нет, просто половине людей это не нужно.
Тебе самому что не нравится в школе?
Мне не нравится, что я сейчас не успеваю дать всё, что хочу. Я бы с удовольствием делал в два раза больше всего. Сейчас я добавляю для нового набора лекции на полтора часа. Хочу ещё неделю в свою дисциплину добавить, но там уже некуда добавлять.
Если делать принципиально дольше, то теряется смысл того, чтобы люди быстро проходили подготовку. Год — это очень долго и экономически нецелесообразно. И, если мы сделаем год, я захочу два. Если сделаем два, я захочу пять лет.
Некоторые студенты не выдерживают на второй ступени и уходят. Говорят, ты преподаёшь непрофессионально, устраиваешь гонку, в которой студенты вынуждены забивать на работу и семью.
Мне действительно есть чему учиться в области преподавания. Но студенты здесь путают Школу редакторов и детский садик.
Задача детского садика — чтобы всем деткам было хорошо и интересно. Задача Школы редакторов — чтобы получились классные редактора, которые готовы работать в реальной жизни. Давай посмотрим, что школа для этого делает.
Все три ступени всех школ — это гонка, от первого до последнего дня, как и в жизни. Это принцип бюро: расти или уходи. Я ожидаю от редакторов, что они будут стремиться к мастерству, обгонять друг друга, каждый раз делать более интересную и качественную работу. Это должно быть гонкой.
Забивать на работу и семью — это следствие личного выбора каждого студента, результат его управления собой
В жизни не бывает такого, что у тебя полно времени на неторопливое обучение. Всегда есть какие-то другие дела. Вопрос в том, как ты расставишь приоритеты и какие примешь решения.
Сколько ты потратишь времени на задание — это всегда твой личный выбор. Любое задание на второй ступени можно выполнить за полтора-два часа, если сосредоточиться на главном и пофлексить ненужное. Если у тебя уходит на задание десять часов, значит, ты ещё не умеешь флексить, закапываешься в мелочах, тратишь время не на то.
Например, сначала начинаешь дизайнить страницу, а уже потом думаешь, какая там будет структура и содержание. Это хреновое редакторское решение: ты потратишь кучу времени на дизайн, а потом ещё больше — на переделку. Школа тебя должна научить сначала думать о структуре и содержании, потом уже дизайнить.
Или ты начал писать что-то, в чём не разбираешься, и у тебя на текст уходит куча времени. А нужно было просто найти хороший источник и опереться на него. Школа тебя научит сначала на что-то опереться, потом быстро писать.
Ты, например, решил, что тебе для страницы нужна иллюстрация карандашом. У тебя остался час, после которого ты начнёшь отнимать время от семьи или сна. Что ты сделаешь: пойдёшь рисовать сам, купишь на фотостоке, закажешь у фрилансера, попросишь друга? Или придумаешь, как обойтись без иллюстрации? Или заменишь иллюстрацию на фотографию? Это всё редакторские решения.
В жизни всё точно так же. У тебя всегда есть дедлайн. У тебя всегда есть сложная задача, которая может заполнить собой всё время. Вторая ступень школы создана специально для того, чтобы ты научился принимать в таких ситуациях правильные решения. Невозможно научиться флексить и изобретать, если тебе заглядывают в ротик и спрашивают, хватает ли тебе времени. Его должно не хватать. Если его хватает, возьми дополнительное задание из чата.
Если у тебя, например, из-за школьных заданий не хватает времени на семью или работу, ты просто хреново эти задания делаешь.
Школа специально создана, чтобы ты оказался в такой ситуации. Учись управлять собой или уходи
Когда мне говорят, что из-за моих заданий кто-то не уделяет время семье, я рассказываю такую историю.
Сейчас у меня в «Тинькофф-журнале» выходит две-три статьи в день, каждую из которых я вычитал и проверил. Я веду три телеграм-канала, проверяю 60 работ в школах, делаю личные проекты, пишу две книги на заказ, делаю англоязычный «Главред», хожу в спортзал и в школу диджеинга. И весь февраль, например, у меня не менее трёх дней в неделю заняты курсами, которые я веду с утра до вечера. И всё это, Сёма, не мешает мне уделять время семье, смотреть «Твин Пикс» и записать три новых трека. Как говорит мой тренер, «всё, что я вам даю, я сам могу сделать десятикратно».
Если мой пример неубедительный, представь себе Артёма, у которого, помимо всего этого, собственное бюро с кучей сотрудников. То, что я делаю в день, он успевает до обеда.
В канале «Смотрю» ты писал: «Работа преподавателя в школе — это немного день сурка». Кто-то ответил, что ты отыгрываешься за это на учениках, издеваешься. Насколько я понимаю, речь о том, что ты постоянно придумываешь новые правила оценки, публично расстреливаешь работы, а в тот раз хотел заменить уже поставленные оценки на двойки. Что думаешь, когда студенты так возмущаются?
Новые правила оценки всегда действуют на новые работы и никогда — на старые. Если я опубликовал чеклист в пятницу, то оценивать по чеклисту я начну только через неделю. Поэтому от студентов я прошу просто следить за актуальными правилами оценки, которые мы всегда публикуем в официальных каналах школы. Не следишь — сам виноват.
Публичный разбор работ — часть процесса обучения. Мне странно слышать, что мои комментарии считаются расстрелом. Почитайте бизнес-линч Лебедева для сравнения. В бюрошных проектах или «Тинькофф-журнале» комментарии во много раз жёстче. Если то, что я пишу в канале «Смотрю», считать расстрелом, то лучше вообще не работать в нашей отрасли, никакого здоровья не хватит.
Ещё обрати внимание, что я всегда разбираю сами работы и никогда не критикую человека лично — несмотря на то, что часто люди присылают откровенно хамские работы. А в случаях, когда работа слабая, я стараюсь скрыть её автора, чтобы ему не было стыдно. С похвалой наоборот — автору всегда все почести и слава.
Был случай, когда я обнаружил, что не учёл при оценивании одно из своих правил — про сиротские подзаголовки. Это правило было в чеклисте, но у меня выпало из головы. Получилось, что я раздал много высоких оценок авансом, но по правилам должен был расставить кучу двоек. В итоге старые оценки исправлять мы не стали, и я поставил двойки только за новые работы, всё по правилам.
Есть редакторский чеклист. Почти каждый его пункт — это статья с примерами. Нужно просто прочитать каждую статью, сделать себе конспект и постараться соблюдать эти правила, когда будешь делать информационный продукт на довольно простую гуманитарную тему. Если это, по-твоему, невозможная гонка и адский расстрел, то как ты будешь работать на обычных проектах из реальной жизни?
Какой из тебя, на хрен, редактор, если ты не можешь проверить свою же статью по простому чеклисту из 30 пунктов?
Вот от таких наездов я реально сатанею. Человек пришёл карабкаться на Эльбрус и жалуется, что восхождение слишком тяжелое. Алло, товарищи, у нас гора нарисована на первой же странице школы.
Задача школы — создать жёсткую систему принуждения, после которой вы выходите закалёнными и крутыми. Мы берём деньги за это — чтобы заставить вас стать крутыми. Посидеть под пледом и почитать мои статьи в бложике можно и дома, причём бесплатно. Но, как ты сам понимаешь, от чтения статей ты не станешь крутым.
Причём я понимаю, что очень немногие люди реально готовы так рвать жилы и лезть в гору. Это нормально. Кому-то хочется учиться в медленном темпе, чтобы кругом было уютно и легко, чтобы нагрузка была щадящая и тебя держали за ручку. Есть такие курсы, и я даже в таких участвовал.
Учиться в таком темпе очень приятно, на самом деле. Потом хочется пойти на ещё одни такие курсы, и ещё одни, и ещё одни.
Я причём уверен, что такие школы зарабатывают даже больше, чем наша — они постепенно превращаются в такие, знаешь, клубы психологической поддержки и творческого развития, за деньги
Ты пришёл вроде профессию освоить, а остался, потому что нравится учиться. Превращаешься в вечного студента. Особенно это видно по отзывам типа: «Главное в этом курсе копирайтинга — это поддержка и понимание. Лариса стала нам настоящим другом, и я с радостью продолжу обучение на новых ступенях!» Ну да, окей. А результат-то где?
Я не осуждаю ни людей, которые на эти курсы ходят, ни преподавателей, которые эти курсы делают. Просто сам я не про это.
Я живу с ощущением, что жизнь уходит. Каждый год меняются технологии. Конкуренция бешеная. Если ты хочешь учиться на редактора пять лет в щадящем режиме, я просто тебе не помогу, у меня другой темп. Мне интересно с теми, кто хочет прямо сейчас работать редактором и становиться крутым как можно скорее.
Но это я со своей позиции считаю. Если человеку важнее комфорт, он может выбирать любые другие школы и курсы. Может быть, я окажусь неправ, и такое медленное экологичное обучение действительно эффективнее. Поглядим. Пока что я не видел достойных редакторов, которые выпускались с курсов «Медленный душевный копирайинг под пледом».
Павел Городницкий в подкасте удивлялся, почему ты настолько серьёзно относишься к тому, что делаешь, и почему ты всегда строишь из себя знатока. Как тебе такая критика?
Я к своей работе и к себе отношусь очень легко. Мне очень жаль, если Павла это задевает. Чувак, сорри. Но, к моему счастью, нет ни одной силы на земле, которая заставит кого-либо против его воли прийти читать мои статьи, кроме одной силы. И сила эта называется «зависть и ревность».
Мне очень странно от профессионально успешных людей слышать какую-то зависть. Я понимаю, что Ильяхова может быть слишком много. Ну ё-моё, не нравится — отпишись. Я постоянно отписываюсь от людей, которые слишком много генерят. У меня точно так же вызывает бурление выступление какого-нибудь журналиста или медиаменеджера. Это нормально. Ревность, зависть — это очень свойственные людям чувства.
Телеграм-канал «Стоп Ильяхов» топит за душевную редактуру. Ребята стебут инфостиль, рассказывают о редакторских приёмах, основанных на эмоциях. Как относишься к ним?
Отношусь спокойно. Идея классная, но пока что ребята не сделали круто. Можно сделать намного интереснее.
Тебе нормально, что на твоей фамилии выезжают?
Мне, конечно, неприятно, но сейчас не хочется тратить на это время и силы.
Это, вообще, хороший способ заработать славу — создать с кем-то конфликт. Когда я начинал, я тоже так делал. Противопоставлял себя каким-то воображаемым копирайтерам. Это помогло привлечь внимание, меня начали читать, кому-то такое противопоставление показалось забавным.
Но мне лично было бы скучно много лет подряд дружить против кого-то. Хочется делать что-то своё, а не искать бреши в чужой работе. Представь, как бы выглядела книга «Пиши, сокращай», если бы я там критиковал методы и стиль какого-нибудь известного копирайтера.
А ещё ты становишься заложником созданного тобой конфликта. Грубо говоря, что будут делать эти люди, если «Главред» начнёт продвигать душевную редактуру? Это, кстати, идея, и надо это начать делать.
Надеюсь, у ребят получится придумать что-то своё, что окажется полезным. Пока в основном там «инфостиль — это плохо», «редактор мне что-то должен» и какая-то обида на то, что автор не стал успешным коммерческим писателем.
Со студентами ты, как Сократ, используешь наводящие вопросы, но в блоге менторским тоном даёшь жёсткие, однозначные правила. Зачем ты так делаешь? Откуда уверенность в этих правилах?
Задача общения со студентами — помочь вам научиться. Для этого нужно, чтобы вы своими руками и головами проделали нужные действия, а через это — пришли к нужным выводам. Поэтому я стараюсь задавать вопросы, отвечая на которые, вы пройдёте нужный путь. Получается не всегда, но я стараюсь.
Задача блога — пропагандировать знания. А главный закон пропаганды — посыл должен быть простым, чётким и однозначным. Под такие посылы люди готовы подписываться и распространять.
Я проводил эксперименты: статьи, в которых я писал «может быть так, а может быть и эдак, вы сами решайте», заходят в несколько раз хуже. Простые однозначные посылы — лучше.
Ты всегда отвечаешь спокойно. Тебя не задевает критика?
Вообще, критика для меня — болезненная тема. Я очень остро её воспринимаю, часто бешусь. Сложно это побороть. Я для себя придумываю какие-то приёмы и ходы, типа «Всем не угодишь», но всё равно каждый раз чувствую укол. Даже в моих ответах здесь видно, что меня задевают все эти люди.
Но вот такое наблюдение. Недавно я проверял работы студентов второй ступени Школы редакторов: про кофе и спорт. Это очень сильные работы. Неидеальные, со своими проблемами, но сильные. Никто из тех, кто критикует инфостиль, не может делать такие работы даже близко.
Значит, что-то мы делаем правильно. А теперь представь, насколько круче это всё будет лет через пять.