Кира Гильгенберг Мы вместе создаём красоту «Кто студента»

Как получилось, что ещё в школе ты стала копирайтером?

Это был девятый класс, мне исполнилось 16 лет. Нужны были деньги. Я знала, что есть такая штука, как написание текстов за деньги. Это всё, что я умела — писать тексты. Первый текст я сдала заказчику 27 мая 2019 года.

О чём были первые тексты?

Тексты были на разные темы: от «Как посадить помидоры» до «Какой телефон лучше выбрать». Потом я писала и переводила на английский аутрич‑статьи в проекте одной ИТ‑компании. Когда проект закрылся, стала писать карточки товаров для продавцов на Amazon. Позже знакомый пригласил в компанию, которая занималась рекламой в интернете. В этой сфере я проработала полтора года.

Расскажи про Школу редакторов, как и почему ты в неё пошла?

О Школе редакторов в первый раз услышала в каком‑то видео Максима Ильяхова. Стала искать информацию и выяснила, что бюро учит крутых специалистов. Достаточно посмотреть на выпускников первых потоков: Асю Челован, Людмилу Сарычеву. И выпускники следующих потоков тоже крутые. Многие сейчас работают в хороших местах либо основали собственный бизнес. Решила, что надо поступать, потому что я хочу быть крутым редактором.

Я хочу быть крутым редактором

Почему не пошла на вторую ступень?

У меня была мечта — запускать проекты. Не работать редактором в чужих, а делать свои. Мечта исполнилась, как только я начала учиться. Нашёлся идейный вдохновитель, и я смогла запустить контентный проект в новой для себя нише. Решила закончить первую ступень, чтобы получить новые знания. Но дальше не пошла: в новом проекте мне нужны навыки, не связанные с вёрсткой и редактурой. Поэтому выгоднее вложить время в работу, чем во вторую ступень.

Ты рано начала работать. Как думаешь, возраст имеет значение для автора, для редактора?

Я где‑то читала, что чем человек старше, тем он более эмоционально зрелый. Уверена: 30‑летнему главреду будет проще управлять, потому что он видел уже разные ситуации, спокойнее относится к людям. А 20‑летний всему этому только учится.

Замечала за собой излишнюю эмоциональность. Когда происходит какая‑то хрень, старшие коллеги остаются спокойными, а я не могу сохранять самообладание.

С эйджизмом я не встречалась. Может быть, кто‑то недооценивал из‑за возраста, но я этого никогда не ощущала. Меня даже не спрашивали, сколько мне лет.

Процитирую твой телеграм‑канал: «Для редактора важна экспертность и полное знание ниши. И только потом уже любовь к читателю, ритмичность текста, логичность структуры». Считаешь, если издание, условно, про хлеб, то редактор должен быть хлебопёком?

Год назад я думала именно так. Сейчас уже знаю примеры, когда человек не практикует то, что пишет, знает нишу только в теории, при этом выдаёт качественный и интересный контент. Он может взять комментарии экспертов, поговорить с ними, задать предметные вопросы. Реальная жизнь показала: можно быть хорошим редактором, не будучи практиком. Но лично я увереннее себя чувствую, если практикую то, про что пишу.

Ты бы взялась работать редактором в сфере, которую не сможешь освоить?

Я бы не смогла. Мне кажется, чтобы писать на некоторые темы вроде хирургии, нужно обязательно быть практиком. Просто поговорить с экспертом недостаточно. Мне нравится читать статьи, которые пишут сами эксперты. Статьи непосредственно от практиков — всегда мощь, всегда выверенные факты.

Статьи непосредственно от практиков — всегда мощь

На прошлом проекте нам статьи писали эксперты. Их статьи получались очень крутые, собирали много просмотров. Хотя некоторым экспертам тяжело даётся инфостиль, они пишут сплошными отглагольными.

Что в работе редактора самое важное?

Понимание ниши. Не обязательно на практике, достаточно теоретического знания.

Знание, где копать. Специалист должен знать, где взять информацию, с кем поговорить, у кого достать инсайды.

Смелость во всех отношениях:

• тестировать новые идеи, которые кажутся тупорылыми и от которых аудиторию может «перевернуть»;
• доносить до руководителя свою точку зрения, даже если ждёшь жаркого спора;
• конфликтовать и продолжать общаться, несмотря на конфликт;
• сказать человеку, что он уволен;
• уволиться самой, если ясно, что пути расходятся.

Желание понять других людей. Это сильно помогает добиваться результатов.

Иногда смотрю: человек халтурит. Поговорю с ним — находится крючок, какая‑то зацепка к мотивации. Конечно, бывает и так, что никакие разговоры не помогают. Но когда я знаю, что у человека тяжёлая ситуация в жизни, то становится проще оценить причины его действия или бездействия.

Или другой пример. Мне рассказали, что знакомые распускают про меня сплетни. Можно позлиться, а можно понять: у людей настолько плохо на душе, что они не контролируют себя.

Конечно, понимать аудиторию, знать инфостиль, доносить свои мысли — дефолтный пак умений редактора.

Что такое понимание аудитории для редактора?

Редактору нужно знать боли читателей, что им не нравится, о чём они думают, чем живут. Нужно понимать, как быть полезным. Если человек шарит в нише, ему проще понять аудиторию. Он сам сталкивается с тем же, с чем сталкиваются его читатели.

Это не значит, что редактор‑эксперт стопроцентно попадёт в мысли читателя. Не всё то, что нравится одному, гарантированно понравится другому.

Понимать аудиторию помогает обратная связь: комментарии и реакции. Реакции нужны все, не только сердечки, лайки, но и какашки, клоуны и палец вниз обязательно.

Нужны все реакции: и лайки, и какашки

Я в предыдущем проекте общалась с людьми с личной учётки. Все знали, что это я курирую создание контента в проекте. Так получала обратную связь.

Почему решила стать главредом «Кто студента»?

В прошлом проекте я тоже главредила и совершила несколько ошибок. Нужно было их проработать. Пошла в «Кто студент», чтобы проверить свои гипотезы по взаимодействию с авторами.

Какие ошибки прорабатывала?

Я раньше думала, что авторы обменивают свой опыт на деньги. И выстраивала иерархию: я главред — ты автор.

В «Кто студент» пришла с теми же убеждениями, но с новой идеей: «Я даю людям возможность реализоваться и становлюсь причиной их успеха».

Дать людям возможность реализоваться и стать причиной их успеха

Я воспринимала свою деятельность не как «Я редактирую статьи», а как «Я даю людям работу». Думаю, это уже предпринимательский подход: не просто работать с людьми, а помогать им. И видеть в этом свою радость.

Внешне, наверно, незаметно, но мне стало комфортнее с авторами. Авторам, судя по фидбэку, тоже было комфортно со мной.

Когда происходили дискуссии с авторами и героями, как их решала?

Смотря в чём дискуссия. Обычно то, что предлагают авторы «Кто студента» — это ошеломительные идеи. И я всегда за то, чтобы их пробовать.

Например, Женя Малакеев брал интервью у главреда «МТС Банка» Антона Тарасова. У него канал называется «Бредполитика», а на аватарке — ломтик хлеба. Автор придумал попросить у Антона фотку, как тот жуёт булку. Это была прикольная идея, жаль, реализовать не получилось.

Бывает такое: говорю автору, мол, давай вот это у героя спросим, а автор мне отвечает, что это очевидно из контекста. Перечитываю, варю эту мысль и потом такая: «Не, всё‑таки давай спросим» или «Ну да, это очевидно».

Моя позиция: мы все друг у друга учимся. Авторы могут чего‑то не знать, но и я чего‑то не знаю.

Если я снова стану редактором на ставке, то буду настаивать на своих решениях, но в «Кто студенте» мы вместе создаём красоту, вместе создаём что‑то крутое. И поэтому я слушаю мнение и советы других людей.

Что тебе дало главредство в «Кто студенте»?

Я протестировала другой подход к работе, теперь более цельно вижу картину работы редакции. Получила практику редактуры статей.

Ещё полезные связи. Появилось много новых знакомых, именно коллег по цеху.

Что оказалось самым сложным в главредстве?

Неразрывные пробелы! Шучу.

Называть адекватные сроки.

Сложно было говорить авторам, что я не могу сегодня посмотреть статью, хотя обещала. Выполнять обещания не получалось из-за здоровья. Видит у меня только один глаз, и он больной. На основном проекте ненормированный рабочий день: инфоповод может появиться ночью, и лучше всего его отработать сразу, пока все обсуждают. Ещё нужен отдых для глаз: гимнастика, сон, много смотреть вдаль. Что-то срочное на работе — и всё сдвигается. А глаза болят.

Недавно я осознала, как это выглядит со стороны, и начала брать сроки побольше. Я не хотела говорить авторам, что сдвигаю дедлайны из-за болезни. Опасалась, что все решат, будто я болезнью прикрываюсь. Это мой косяк. Надо было учесть свою ситуацию и сразу называть большие сроки.

Пробовала применять сервисы, которые читают текст вслух?

Нет. Мне казалось, если начну такими пользоваться, то подпишусь под тем, что я слепая.

Что было самым интересным, что удивило во время работы?

Для меня было неожиданно: оказывается, не все люди могут сказать, что чем-то недовольны.

В прошлом проекте меня учили говорить, если что-то не нравится. Нужно было не просто вывалить претензию, а объяснить, что именно не устраивает и чего я хочу от человека для исправления ситуации.

Говорить, если что-то не нравится

Для меня абсолютно нормально ругаться по рабочим вопросам. Покажите мне людей, которые решают острую проблему без эмоций. Я любые «разборки» воспринимаю нормально: жаришку устроили, разобрались и всё — работаем дальше.

Что нового ты принесла в «Кто студент»?

Добавила новые рубрики в телеграм-канал:

• «Вторничная дискуссия»;
• карточки-подборки;
• мини-интервью в текстовых постах.

В последний месяц я выпускала два-три интервью в неделю, а не одно, как требует Устав журнала. Экспериментировала с обложками. Обсуждала с бюро мини-формат статей. Хотела не только сделать новый формат, но и начислять за него баллы авторам.

Что ты поменяла в редполитике?

Добавила возможность писать бренды латиницей.
Были ситуации, когда героям не нравилось, что название их любимого бизнеса пишут по-русски. Не скажу, что такое часто случалось, но эти ситуации создавали проблемы.

Я решила, что это не то, на чём стоит терять время.

В своём блоге ты писала, что пуристом быть нет смысла. Что имеешь в виду?

Нет смысла придумывать новые русские слова на замену уже существующим в языке заимствованным «калошам» и «кардиганам». Во всех языках есть заимствования, это нормально.

Если два человека между собой общаются и им удобнее говорить англицизмами — это их дело. Но когда мы пишем для издания, надо смотреть на целевую аудиторию. Если читателям удобно общаться кучей англицизмов, возможно, стоит писать именно так. Но если читатели ещё русский не забыли, от нарочитых заимствований лучше отказаться. В «Кто студенте» мне таких статей не приносили: у нас русский не забыли ни авторы, ни читатели.

Дашь совет начинающим редакторам?

Не то чтобы совет — расскажу про свой опыт, свои шаги к эмоциональной зрелости.

Обида — детская реакция. Раньше я была обидчивым человеком. Обижалась не часто, но если уж обижалась, то сильно. Потом поняла: когда человек обижается, он перекладывает ответственность за свои чувства на другого. Каждый раз, когда подступает обида, я стала задавать себе вопрос: «Кто управляет моей жизнью: я или обидчик?» Это позволяет реагировать на всё спокойнее. Не вступать в конфликты, не продолжать их.

Выражать негативные эмоции — нормально. И обижаться тоже. Да, я только что сказала, что обида — детская реакция. Это правда, но одного осознания недостаточно. Чтобы перестать обижаться, нужны месяцы работы. И что, подавлять свои эмоции? Нет, конечно. Я всё равно обижаюсь, и мне есть куда расти. Главное, понять это и работать над собой.

Не принимать решения на эмоциях. Не знаю, как исключить их полностью — сама ещё не научилась. Но в проекте, где я сама себе хозяйка, очень важно не принимать тупых решений на эмоциях. Однажды я меняла работу, и меня уже ждали в одной компании. Я собиралась туда из-за чувства вины: не хотела их расстраивать, не хотела, чтобы осуждали. Когда я осознала эту эмоцию, то отказалась от работы.

Учусь действовать без эмоций, но это долгий путь. Если делаю что-то на эмоциях, потом провожу работу над ошибками, рассуждаю, как можно было иначе поступить.

Беречь свои ресурсы. Люди делают странные вещи, не думают о клиентах или об окружающих. Раньше меня это задевало. Я могла начать людям доказывать, что они неправы. В супермаркете, например, товары стоят так, что невозможно достать один — обязательно все посыплются. Я не знаю, зачем так сделано. Раньше я бы стала сотрудникам что-то доказывать, сейчас стараюсь аккуратно достать товар. Пусть я потрачу на пять секунд больше, но не израсходую свой эмоциональный и временной ресурс на перепалку с сотрудником магазина.

Говорить людям, если что-то не нравится. Я как-то высказала претензии руководителю, а он спросил, почему раньше молчала. А я несколько месяцев не могла озвучить то, что мне не нравится — думала, что сочтут дурой. Теперь учусь говорить и не держать в себе.

Принцип: либо надо, либо нет. Или я делаю, или закрываю вопрос. Если я что-то запланировала, но не сделала, то начинаю искать причины. Если не успела, то задаю себе вопрос: почему я не нашла времени добиться своей цели? Вопрос неудобный, зато действенный.

Больше неудобных вопросов самому себе — больше результатов.

Окружать себя правильными людьми. Если меня человек бесит, я стараюсь свести к минимуму общение с ним. Если не получается, не буду спорить или что-то доказывать. Это тоже вопрос сохранения ресурсов. Мне важно сохранить свои ресурсы, особенно то время, которое я могу потерять на ссору.