Елена Тюкалова Ваше развитие нужно только вам

Расскажи о своём образовании.

В 2007 году я окончила Московский государственный университет печати. Вообще, мои родители юристы, и до десятого класса я думала, что пойду по их стопам. Как-то мы поехали в юридическую академию на Баррикадной, МГЮА, я увидела распальцованную молодёжь на тачках, тёлочек на шпильках и поняла, что это место не про учёбу, и в общем-то мне не сюда.

Потом на ярмарке образования собирала листовки вузов и наткнулась на редакторский факультет университета печати. Там и отучилась пять лет по специальности «Издательское дело и редактирование», получила диплом специалиста книжного дела.

Когда смотрю твои задания, вижу у тебя врождённую грамотность — ты замечаешь все опечатки и пропущенные запятые.

Замечаю, да, но это не врождённое. На третьем курсе я решила начать с самых низов — или азов — и пошла работать в дизайн-студию корректором. Правила рекламу, каталоги и журналы. Поначалу после меня вычитывала другой корректор с красной ручкой. Когда я видела, сколько пропустила, была в шоке. Но со временем глаз натренировался. Потом я ещё долго работала в этой дизайн-студии, но уже редактором и переводчиком.

Сейчас я спокойно отношусь к ошибкам, не упарываюсь по мелочам. Если вижу опечатку в книге или статье, никогда не подумаю: «Вот идиоты. Куда смотрели редактор и корректор?» Это человеческий фактор. Бывают ошибки похуже опечаток.

Однажды, когда я работала в «Терре» выпускающим редактором, подрядчик сдал мне на подпись книгу с неверными именем и отчеством автора. Это была не опечатка, а реальный косяк по всей книге. Если бы выпустили в таком виде, пришлось бы отправлять тираж на помойку.

В другой раз коллега подписала в печать десять томов без имени автора на переплёте: устала, глаз замылился. Слава богу, в производственном отделе заметили.

Ты работала переводчиком? С английского всё переводила?

Немного. В дизайн-студии был заказчик — итальянское издательство «ДеАгостини». Они издают журнальные коллекции, например «Танк Т-34»: в каждом выпуске приходит деталь от танка, который потом нужно собрать. Я редактировала «Как устроено тело человека» и «Приключения Скуби-Ду». Некоторые выпуски «Скуби-Ду» ещё и переводила с английского. Было сложно: много игры слов, шуток, комиксов, кроссвордов. Ломала голову, как всё правильно перевести и уложить в вёрстку. Наш макет сильно отличался от иностранного из-за русских СанПиН: они предполагают большой размер шрифта, соответственно меньше текста может поместиться. Когда был тупик, шла к верстальщику и говорила: «Всё, спасайте».

СанПиН — что это, стандарты?

Да, правила и нормы. Например, для школьного возраста размер шрифта должен быть одним, для дошкольного — другим, а за рубежом особо не заморачиваются. У них цветной текст на цветном фоне мелким кеглем — норм.

Мы переделывали макеты: текст не влезал, я его сокращала, обрезала, ногами туда запихивала. Бедный верстальщик сидел рядом и страдал.

Я слышала про твою работу в издательстве, где ты редактировала биографию Маркеса на 600 страниц. Расскажи об этом.

Я работала в издательстве «Слово» — это преемник советского издательства «Искусство». До этого два года делала собрания сочинений в издательстве «Терра». Переиздавала то, что уже триста раз издано. Просто собирала тома, писала или заказывала вступительные статьи, примечания, комментарии — организаторская работа по большей части.

В «Слове» работа была более живой, с авторами и переводчиками. В то время главным редактором была Диана Варткесовна Тевекелян, она в советские времена редактировала «Мастера и Маргариту».

Ты имеешь в виду первую публикацию «Мастера и Маргариты»?

Да, меня это и подкупило. Ну представь, человек, у которого столько опыта. Конечно, я сбежала в это издательство, лишь бы рядом поработать.

Помню, что она очень спокойно ко всему относилась. А я в то время была гиперответственная и по всему загонялась. Могла часами думать над вопросом, а она мне: «Ну что ты так мучаешься?»

С Маркесом как раз были проблемы. Очень тяжёлая книга, текст тяжёлый для перевода, сложные формулировки, длинные предложения. Плюс много политики, истории, имён и фактов. Рожали его в муках. А главред меня подбадривала.

Мы с переводчицей заранее не согласовали, что делать с названиями газет и журналов, где работал Маркес. А их было много и упоминались они часто. У нас в издательстве было принято писать на языке оригинала и курсивом, а не транслитом: The New York Times вместо «Нью-Йорк таймс», чтобы читатель легко находил источник. В итоге переводчица сделала всё транслитом. Это не ошибка и не катастрофа. Главное, везде одинаково. И я решила оставить как есть, чтобы не править все 600 страниц.

Получаю вёрстку и вижу: однообразные страницы текста, глазу не за что зацепиться и сплошные кавычки. Цитаты — в кавычках, названия произведений Маркеса — в кавычках и газеты с журналами тоже. На каждой странице минимум 10−20 ёлочек, аж глаза режет. Но менять на этом этапе — риск внести ошибки. Пошла за советом к главреду. А она мне: «Не мечись, оставляй так. Совершенству нет предела». Я вышла из кабинета и сразу пошла к верстальщику, мы придумали, как заменить всё с помощью автопоиска с минимальными рисками. Сделали быстро, а корректор потом подстраховала. Я дольше думала и советовалась.

Ты писала, что работала с авторами. Расскажи, как проходила работа, какие были сложности?

Я много работала с переводчиками. С ними проще, чем с авторами. В «Слове» работала со сложным автором, книжку мы так и не выпустили. Там было много иллюстраций, на которые мы не смогли собрать права. Сложность в том, что автор была известным человеком и хорошей знакомой издателя, но оказалась не экспертом в теме — понимала, о чём речь, но не очень глубоко, делала много фактических ошибок, которые мне приходилось вылавливать.

Я зануда, вникаю в тему и ищу авторитетные источники. Вот я и находила нестыковки. Нельзя было сказать прямо, как авторам Т—Ж, что всё говно и надо переделывать. Надо было хитренько, с реверансами, настоять на своей правке, чтобы автор согласилась.

Как-то у меня был конфликт с автором в издательстве «Терра». Я тогда не умела договариваться с авторами. Это была моя первая книга — исторический роман, полностью вымышленный, но с реальными персонажами. Автор назвал полными тезками коменданта Освенцима Рудольфа Гёсса и заместителя Гитлера по партии Рудольфа Гесса. Ни в романе, ни в советских источниках, на которые он ссылался, нигде не стояли буквы Ё. Но по-немецки фамилии писались и произносились по-разному — Höß и Heß. Автор настаивал на своём и слушать меня не хотел.

Оставили как есть, а через пару дней из соседней редакции прибегает редактор и кричит, что Гесс и Гёсс — разные фамилии. Они делали энциклопедию «Фашизм и антифашизм», попалась эта фамилия, и редактор тоже нашёл ошибку.

То, что не выпустили книгу в «Слове» — провал для тебя?

Нет, я чётко понимала риски. Не могу сказать, что это фейл. Ну да, я потратила время — такое часто бывает, книжки пишут и переводят, а потом не издают. Бывает даже свёрстанный и подписанный в печать макет кладут на полку до лучших времён. На последнем этапе отдел продаж может посчитать, что сейчас невыгодно вкладываться в тему.

Самое дорогое в книге — производство, печать. Иногда лучше пожертвовать редакционными издержками и не напечатать книгу, чем похоронить тираж на складе. Это нормальная практика.

Ты писала для банков. Расскажи про это.

С банками начала случайно работать. В 2015 году ко мне обратилась коллега-редактор из Промсвязьбанка, она планировала уйти в отпуск и искала себе замену на время отдыха. А я в то время уже ушла из редактуры и работала на юге. Как раз июль, разгар сезона, у меня куча народу в гостинице, а тут подружка из банка. Я говорю: «Боже мой, где я и где банк? Я в этом ничего не соображаю». Она попросила попробовать и начала присылать материалы. Я подстраховала её на период отпуска и работала с Промсвязьбанком ещё несколько лет удалённо.

А были какие-то темы для тебя сложные?

Любая тема сложная, когда не знаешь нюансов. Сначала пытаешься вникнуть, потом становится легче. Главное, чтобы информации было достаточно. Я писала как-то для другого банка, из источников были только противоречивые внутренние инструкции и пустая реклама. Тогда приходилось пинать маркетолога, продуктолога, юриста. Я даже как-то звонила в службу поддержки этого банка, представлялась клиентом и расспрашивала, как открыть счет для ИП.

Хочу спросить про твой семейный бизнес. Начну с общего вопроса: кто для тебя предприниматель?

Мне кажется, сейчас все мечтают быть предпринимателями. Особенно среди молодежи модна эта тема: сам себе хозяин, хочу — работаю, хочу — конфеты ем. На самом деле предприниматель — это человек, который берёт на себя весь геморрой, работает бесконечно, с утра до ночи. Когда идёшь в предприниматели, надо понимать, что это не как на работе в офисе: у тебя проблемы — начальник прикрыл, не тянешь проект, устал и хочешь в отпуск — уходишь, а дальше всё без тебя разгребают. Свой бизнес так не бросишь. Хочешь не хочешь, как бы ты себя ни чувствовал, как бы тебе ни было плохо, всё равно берёшь и делаешь.

Как получилось, что ты присоединилась к семейному бизнесу — к гостевому дому?

В 2012 году я решила, что больше не буду работать в издательствах. Наступило разочарование, выгорание. Журналы я не рассматривала принципиально, никогда не хотела работать в периодике, а про коммерческую редактуру не знала. Казалось, что редакторы никому не нужны. Работа мало оплачивалась, и я думала, что редактором ничего не заработаю. Решила помогать мужу делать сайты и СЕО. Стала заказывать тексты на биржах и опустилась на самое дно.

В издательстве ты хотя бы окружен профессионалами. А копирайтинг на бирже — грязная работа, там пишет кто попало, а ты пытаешься из этого сделать что-то читабельное.

Я тогда разочаровалась совсем и решила, что с редактурой покончено и надо искать что-то другое. Период совпал с рождением ребёнка, меня затянули домашние дела и борщи, из работы выпала. Потом мы поехали с дочкой к свёкрам, в их гостевой дом на море. Сначала я со стороны наблюдала, чем в гостинице занимаются, как носятся с гостями. В следующем году опять туда приехала и подключилась к работе.

Расскажи, что входит в твои обязанности?

Мы с родителями разделили зоны ответственности. Я веду бронирования, встречаю и размещаю гостей, слежу за порядком, работой горничных и аниматоров, решаю конфликты с клиентами. Отец мужа отвечает за стройку, канализацию, воду, свет. Свекровь контролирует текущие ремонты. Черновую отделку делают работники, а чистовую — мы со свекровью.

Раньше у меня руки не из того места росли. До того, как родился ребёнок, вообще не заморачивалась по поводу домашних дел. Жизнь была беспечной — работа, фитнес, друзья. В гостинице стала многое делать руками. Например, свекровь научила меня делать отделку «мокрый шёлк». Сначала красишь стены, потом наносишь декоративную штукатурку специальным инструментом — кельмой. В общем, интересно. Ещё я стены расписывала вместе с художником. Такая получилась смена деятельности.

Кажется, что у тебя было много всего не из твоего мира. Как ты решаешь нетривиальные задачи?

Раньше я не умела толком работать с людьми. Работа в издательстве и гостинице — вообще разные сферы. В гостиничном бизнесе нужно быть мастером переговоров. Приезжают люди, показываешь им номер и территорию, а они говорят: «Нам дорого». Сначала думала: «Ну дорого и дорого», а со временем поняла, что за этим словом может стоять миллион причин. Стала спрашивать: «А почему?», и оказывается, что людям не дорого, а просто третий этаж. И ты берёшь и находишь для них вариант.

Был один забавный случай: зашли люди и попросили жильё на три дня. Показываю свободный номер, а они начинают откровенно ругать наш курорт и говорить, как у нас всё плохо, и вообще лучше бы за эти деньги в Таиланд поехали. Я говорю: «Ребята, зачем портить отдых? Не хотите к нам — не надо. Рядом есть большая и хорошая гостиница, позвоните туда». И сама номер той гостиницы набрала и трубку мужчине передала. Он пообщался с администратором, положил трубку и говорит: «Знаете, мы, пожалуй, у вас останемся».

Отлично ты леску потравила.

Я тогда вообще не в курсе всех этих лесок была. Не знала, как вести переговоры, но понимала: если начну зазывать, это будет фальшиво.

Была ещё ситуация по Кемпу. Женщина с семилетним ребенком забронировала у нас номер. По дороге к нам она познакомилась с земляками, разговорились, подружились. Те приехали к себе в гостиницу, а их попросили сутки погулять, пока номер не освободится. В итоге мы разместили компанию у нас на ночь. Наутро приходит эта женщина и говорит: «Я хочу переехать вместе с ребятами, выселяюсь, верните деньги». А для нас это самый геморрой, потому что номер следом за ней уже забронирован, и образуется окно, сложно найти жильцов на её даты в последний момент.

Первая мысль — высказать женщине всё, что думаю, воззвать к её совести, но понимаю, что вариант не прокатит. Вторая мысль — сделать скидку, но тоже вряд ли подействует, дело ведь в компании, а не в деньгах. Тогда я заглядываю в график броней и вижу, что в этот день в соседний номер приезжает женщина с ребёнком. Звоню ей: «Здравствуйте, всё ли в силе, вы к нам едете? А сколько лет вашему ребёнку? Семь? А кто, мальчик?». В голове складывается пазл — две женщины с мальчиками семи лет. Говорю: «Вы, конечно, можете переехать, и я верну вам деньги. Но скажите, у ваших друзей в гостинице детская площадка есть? Детки во дворе есть? А чем ваш ребёнок будет заниматься? В соседний номер сегодня приедет женщина с ребёнком, ему семь лет и тоже мальчик. Подружитесь с мамочкой, будете на балконе пить винишко, пока дети играют». Она подумала и осталась, а в конце отдыха ещё и поблагодарила.

Давай теперь поговорим про школу. Как ты решилась пойти в Школу редакторов?

В 2012 году я решила, что с редактурой покончено и надо искать другое занятие. Временным решением стала гостиница, но ведь это только полгода, надо и зимой что-то делать. Пора было определяться, чем я хочу по жизни заниматься.

Стала искать удалённую работу и увидела вакансию в МИФе — опять издательство, опять на те же грабли. Ну, думаю, что я ещё в жизни умею, попробую подать заявку. Взяла тестовое задание. Думала, что влёгкую сдам, но тут, что называется, не планируй впритык. Заболела дочка, навалилась куча работы в гостинице, я бегаю, попа в мыле. Выделяю один день на тестовое, делаю кое-как и получаю ответ: навыков редактирования недостаточно для этой работы. Это был удар под дых — подумала, что просрала профессию. Остаётся красить стены, шить постельное бельё, встречать гостей, мыть унитазы.

Как раз тогда коллега очень вовремя предложила мне поработать с банком, и я решила восстановить свои редакторские навыки. С нашей профессией, как и с тренажёрами: перестаёшь заниматься — и мышцы сдуваются. С тех пор совмещаю обе работы — редактирую и веду дела гостиницы.

В 2017 году узнала об Ильяхове, прочитала его книжку, понравился подход. Если в 2012 году я похоронила профессию и считала, что редакторы никому не нужны, то после книги подумала: «Редакторы нужны всем!» Максим раскачал профессию, подал под другим углом.

Тогда меня пригласили на собеседование в Билайн. Я даже не помню, какая была вакансия, но мне очень хотелось там работать. Приехала в центральный офис, и самое важное, что произошло — меня спросили: «А вы были на курсах Максима Ильяхова?» Я такая: «А у него курсы есть?» Приехала домой, нашла в интернете школу. Потом наткнулась на КУСы Синельникова, пересмотрела все и решила, что точно надо идти.

У тебя кладезь историй. Скажи, какие впечатления от первой ступени?

Мне очень пригодился курс по переговорам и советы про свою и чужую работу. Что в издательстве, что в гостинице я все дыры собой затыкала. Горничная заболела — идёшь и моешь вместо неё. От стены кусок отвалился — берёшь шпатель, шпаклёвку и замазываешь. Потому что всё это твоя работа. Теперь я поняла, что это неправильно. Пока ты делаешь чужую работу, твоя стоит, за тебя её никто не сделает.

Мы сейчас в конце второй ступени. Многие утомились и начали терять мотивацию. Как ты себя мотивируешь?

У меня в канале в телеграме было фото бабули, которая сидит у ворот своей гостишки и зазывает гостей. Так вот, я не хочу стать такой бабулей! Это меня мотивирует и заставляет учиться. Сейчас я вижу перспективу в своей профессии. Нельзя полгода ничего не делать, а полгода пахать с утра до ночи в гостинице и нормально при этом жить. Поэтому хочу наладить жизнь по-другому.

А есть проекты, которые ты хотела бы сделать как редактор?

В прошлом году мне казалось, что надо работать в большой корпорации типа Яндекса, и будет мне счастье. Хотела попасть в Билайн. А потом меня пригласили редактором в крупный банк. Я немного поработала там и поняла, что это вообще не моё. Выбрала учёбу в школе, не смогла совмещать.

Не скажу, что гостиница — это дело всей жизни, но реально занимаюсь ей с полной отдачей. Сейчас хочу проект, которым буду заниматься с такой же отдачей, возможно, в сфере предпринимательства и малого бизнеса. Мне очень нравится работа Саши Волковой в «Эвоторе». Она помогает решать задачи бизнеса: повышать продажи, эффективнее доносить информацию до клиентов, делать человечные интерфейсы. Это интересно.

Ну и традиционный последний вопрос: от каких иллюзий ты избавилась в последние год-два?

Их было так много. Например, иллюзия, что нужно работать в крупной корпорации. То ли у меня была проблема амбиций, то ли кризис 30-ти лет, но я смотрела на своих однокурсников и думала, что многие в карьере добились высот. Сейчас мои коллеги работают у Лебедева, в Яндексе, в том же МИФе. У меня было чувство, что я профессионально отстала, пока занималась семьёй и зарабатывала.

За последний год поняла, что на самом деле я набралась разнопланового опыта, у многих людей такого в жизни никогда не будет. Ну и ничего страшного, что кто-то в моём возрасте уже крут, а я опять у старта. У Максима в статье была фраза «Ваше развитие нужно только вам самим».

Раньше у меня было чувство, что все вокруг должны меня пинать, чтобы я развивалась, потому что всем вокруг тоже нужно, не только мне. Сейчас понимаю, что нужно самой двигаться, потому что никто меня двигать не будет.