Чем занимается юикс-редактор в «Авито»?

Сейчас в «Авито» две продуктовые редакции: в Москве и Петербурге. Задачи у них отличаются. Московские ребята занимаются более классическим юиксом: пишут интерфейсные тексты для сайта и приложения.

Я работаю в петербургской редакции, и у нас юикс нетипичный: мы готовим статьи в раздел «Помощь», скрипты для чат-ботов и голосовых помощников, помогаем коллегам из поддержки с шаблонами ответов.

Кроме задач, у нас с «москвичами» немного отличается целевая аудитория. Наш клиент — человек, у которого возникли проблемы: объявление не публикуется, деньги списываются, профиль заблокировался. В этот момент ему особенно нужен чёткий юикс, чтобы понять, куда идти и что делать, чтобы решить свою проблему.

В подкасте ютуб-канала «Наташин юикс» ты упоминала, что ваши редакции быстро растут. Это происходит, потому что развивается компания или спрос на юикс-специалистов в целом становится выше?

Думаю, оба варианта.

Наша компания однозначно растёт. Два года назад я приходила в отдел из четырёх человек — сейчас нас 16 и есть открытые вакансии. Продукт развивается очень быстро. Под каждую новую большую возможность для пользователя нужен юикс-редактор, потому что его суперсила — это сценарное мышление. Нужно хорошо понимать, как что будет работать, предусмотреть, когда всё будет идти идеально и когда история отклонится в сторону. Важно думать об ошибках и о том, как их решать.

С другой стороны, вижу, что в целом вакансий юикс-редакторов стало больше: где-то ищут первого сотрудника в компанию, где-то, как у нас, расширяют отдел. Для тех, кто в поиске, могу посоветовать телеграм-канал «Юикс-редакторы, вы где?»

Под каждый проект нужен юикс-редактор, потому что его суперсила — сценарное мышление

Что должен уметь редактор, чтобы его не победила нейросеть?

Вряд ли редактору угрожает опасность со стороны нейросети. Пока нейросеть — это просто инструмент, который можно использовать только в определённых случаях.

У нас в «Авито» редактор не только пишет: он участвует в планировании проекта, формирует позиционирование идеи, анализирует юзер-флоу. Редактор выбирает, где именно и в каком формате нужно создать контент для пользователя, снимает промежуточную статистику текста по бизнес-метрикам.

Написать текст — только часть работы, но даже её нельзя передать нейросети. Потому что вместе с ней нужно передать весь контекст, в который редактор погрузился специально для этой задачи.

Расскажи про чат-ботов. Что это такое и зачем они нужны бизнесу?

Если мы говорим конкретно про «Авито», то у нас это устроено так: человек спрашивает что-то в поддержке, ему отвечает сотрудник или робот — чат-бот. Бот работает по сценариям, которые продумывает юикс-редактор. Если запрос связан с одним из сценариев, бот может задать несколько уточняющих вопросов и дать ответ.

Признаюсь, я очень люблю чат-ботов. Это большая часть моей работы, и я вижу в использовании ботов потенциал — не только для бизнеса, но и для всех нас как пользователей.

Я вижу в использовании ботов потенциал — не только для бизнеса, но и для всех нас как пользователей

У ботов есть три важных преимущества.

Экономия времени. Бот и скрипты для него прописаны заранее, поэтому ответ приходит мгновенно. Все внутренние проверки, которые помогают боту определить, кто перед ним, тоже проходят за несколько секунд. Так, например, мы можем не просить у пользователя номер отклонённого объявления, а самостоятельно найти его в профиле.

Безошибочность. При корректном сценарии бот всегда выдаёт правильные ответы, здесь нет человеческого фактора.

Агент поддержки может ошибиться, неправильно проконсультировать, дать неактуальную информацию: мы все люди, темпы работы в поддержке высокие, регламенты довольно сложные. У бота не бывает тяжёлого рабочего дня или проблем дома. Дать корректный ответ — его единственная задача.

Отсутствие эмоций. Боты в какой-то степени играют роль эмоционального щита: они ограждают ребят из службы поддержки от нервных потрясений. Поскольку чат-бот — это робот, ему гораздо проще разговаривать с людьми раздражёнными, злыми, кричащими, ведь ему всё равно. Если человек хочет покричать, то пусть лучше кричит в бота.

Как понять, что при работе с чат-ботом всё было сделано правильно?

Есть один несложный тест: нужно встать на место пользователя — и всё будет понятно.

Я как юикс-редактор знаю, как работает сервис, но моя задача — объяснить это пользователю на его языке. У человека одна конкретная проблема, и он хочет понятное решение, а не лекцию о том, как у нас здесь всё устроено.

Чтобы решить такую задачу, принципиально важно знать пользовательский контекст: откуда человек пришёл, что он уже видел в интерфейсе, какой следующий шаг. И ещё обязательно самому пользоваться продуктом: то, что нарисовали на бумаге, иногда может повести себя непредсказуемо в реальности.

Нужно встать на место пользователя — и всё будет понятно

Как вы измеряете эффективность бота?

О чат-боте не забывают сразу после того, как он был сделан. Через пару недель мы смотрим, какие вопросы от пользователей приходили, корректно ли на них отвечал бот. Проверяем, в каких случаях робот переводил на агента поддержки и почему не смог разобраться сам.

Если есть очевидные массовые проблемы, дорабатываем сценарий. Например, если появился новый вопрос, с которым часто приходят. А если очевидных проблем нет, смотрим аналитику: замеряем количество обработанных запросов, удовлетворённость пользователей, сравниваем с результатами других ботов.

В Америке мужчина создал чат-бота «Грушеньку», который стал его виртуальной девушкой. Как думаешь, могут ли боты полностью заменить человека в будущем?

Я совершенно точно не жду, что это явление станет массовым. Когда человек понимает, что с ним разговаривает бот, первая эмоция, как правило, — раздражение. Люди чувствуют себя обманутыми.

Чтобы сделать шаг по отношению к роботам от негатива к интересу, нам понадобится довольно много времени и большая работа. Поэтому я даже немного восхищаюсь мужчиной, который решил, что человек и робот могут быть равнозначными партнёрами уже сейчас. Это интересный кейс.

В «Авито» уже вышли на уровень, когда люди нормально относятся к ботам на сайте?

Здесь важно понимать, что отношение пользователя и бизнеса к роботу — это две разные точки зрения, и они не всегда будут пересекаться. Бизнесу нужно, чтобы бот автоматизировал часть работы и снял нагрузку с людей. Пользователю нужно решить свою проблему. Если запрос нетипичный или коммуникация не сложилась, бот ничем не сможет помочь, что закономерно вызовет негатив. Это неизбежно.

Но есть и приятные моменты. Иногда я вижу переписки с явным отношением к боту, как к человеку: с ним шутят, разговаривают вежливо, просят не расстраиваться, если не получилось решить вопрос. Мне как разработчику логики и скриптов это приятно. Кажется, что есть попадание в тон и настроение: человек видит, что ему хотят помочь, и отвечает соответственно.

Какими навыками должен обладать человек, который разрабатывает чат-ботов?

Я уже называла сценарное мышление, но есть ещё несколько важных моментов, которые помогут при разработке чат-бота.

Способность продуктивно общаться с экспертами. Нужно понимать, какая информация нужна, что и у кого можно спросить. Важно применять правило открытых вопросов: формулировать их так, чтобы нельзя было ответить «да» или «нет». Иначе можно уйти ни с чем.

Например, когда мы пишем статью про новую фичу, мы можем спросить у эксперта: «Когда фича появится у пользователей? Что делать, если функция не работает?»

Пример плохого диалога:
— Эта фича работает так?
— Ага.
— А пользователям про неё расскажут?
— Угу.

Внимательность и дотошность. Всё, о чём мы не подумали сейчас, что посчитали очевидным, вернётся позже. Только уже в виде фидбэка от пользователей или потока обращений в поддержку.

Представьте, что на «Авито» появилась новая возможность и мы решили о ней рассказать. Продакт-менеджер принёс ответы на вопросы пользователей. Мы их упростили, переписали — статья готова. А через месяц выясняется, что статья никому не нужна: пользователи хотели получить другие ответы. Например, о том, как включить функцию или проверить баланс.

Если бы мы заранее провели коридорный тест и собрали сложные кейсы, мы смогли бы помочь пользователям. Но из-за того, что мы не выяснили, какие на самом деле проблемы возникают у людей, работу придётся доделывать.

Умение работать с текстом. В юикс лучше приходить с опытом работы в текстах, иначе одновременно придётся подтягивать скилы по двум направлениям: и в тексте, и в юиксе. Это тяжело. Базово редактор должен: понимать, какую задачу решает его текст; дружить с внутритекстовой логикой; видеть канцеляризмы и сложные обороты, чтобы не использовать их. В ботах ещё есть своя специфика, которую тоже придётся учитывать, например диалоговость и структурность сообщений.

Желание помогать пользователям. Равнодушие, как и забота, в продукте хорошо считывается. Элементом заботы может быть ответ на незаданный, но очевидный вопрос или автоматизация — когда человека не просят рассказать то, что система и так о нём знает.

Допустим, мы отклонили объявление и тут же даём человеку инструкцию: объясняем, что сделать для восстановления. Или присылаем пользователю уведомление, которое он ждёт: «Вы нам писали, потому что у вас не получилось опубликовать объявление. Мы всё починили — попробуйте снова».

С чего лучше начать людям, которые хотят работать с чат-ботами?

Ко мне периодически приходят ребята и просят посоветовать какой-нибудь курс. Я всем говорю: «Курс не нужен — ищите проект, потому что лучше настоящего проекта ничто не научит».

Для начала можно попробовать написать маленького бота в Телеграме. Просто чтобы понять, насколько вам вообще интересно выстраивать логику, работать со сценариями и диалогами.

Курс не нужен — ищите проект

Если всё-таки хочется начать с теории, рекомендую несколько книг и каналов по юикс. Особенно люблю дизайнерские: юикс- и юай-дизайн начал развиваться гораздо раньше, чем редактура, а принципы у нас общие.

Каналы про дизайн:

• «Юикс-хорн»,
• «Про удобство»,
• «Поясни за юикс»,
• «Клиентский опыт: инструменты и методы».

Каналы про текст:

• «Кнопочка»,
• «Спросите Киру»,
• «Таня прочитала»,
• «Плавучая редакция»,
• «Инструменты редактора»,
• «Редач. Для юикс-писателей и всех, кто пишет».

Книги:

• Тори Подмаерски «Стратегия создания юикс-текстов». Рассказывает, как изучить аудиторию и понять цель текста. Помогает выбирать подходящие читателям слова.
• Джон Уэлен «Дизайн пользовательского опыта». Максимально просто объясняет, как работает наше восприятие и что нужно знать, чтобы сделать продукт интересным для пользователя. Всё с примерами из пользовательского опыта.
• Кирилл Егерев «Этой кнопке нужен текст». Помогает тем, кто только собирается в юикс-редактуру. Много прикладных кейсов, примеров удачных и неудачных текстов в интерфейсе.
• Патрик Ленсиони «Пять пороков команды». Показывает, как слабые софт-скилы могут развалить команду сильных специалистов и какой нужен руководитель, чтобы нейтрализовать эти командные пороки.
• Женя Арутюнов «Сложный дизайнер». Рассказывает о культуре труда и профессионализме. Книга подходит не только дизайнерам: есть главы о том, как не бояться что-то делать, о трудных клиентах и даже о главном секрете взаимопонимания. Можно купить книгу со скидкой, если внимательно читать сайт.

Ты училась на первом потоке Школы редакторов. Какие остались впечатления?

С одной стороны, я безмерно хвалю себя за то, что я пошла в школу: это круто изменило мой взгляд на редактуру как процесс и дало приличный буст для роста.

С другой стороны, я понимаю, что тогда мне было рано, потому что от школы я взяла меньше, чем могла бы взять сейчас. Тогда мне казалось, что все эти истории, которым нас учили, — переговоры, юридические ограничения, дизайн — они не для меня. У меня не было проектов, в которых я могла бы тренировать навыки. Я пришла учиться писать и училась: взяла знания, которые касались текстов, а остальное отодвинула в сторону. Как говорится, я ещё никогда так не ошибалась.

Были изменения после школы?

После школы произошли перемены. Как раз в тот момент случилась вспышка любви к Главреду: все хотели тексты минимум на 9 из 10 баллов. Для меня это не было проблемой — я легко находила такие проекты и получала заказы. Писала про шлакоблоки и жилищные комплексы, о которых ничего не знала. Заказчикам нравилось, а для меня это была лёгкая подработка. Фраза «я училась у Максима Ильяхова» работала волшебным образом.

Сейчас понимаю, что ошибалась: проекты были низкоуровневыми, навыки редактора в них не использовались никак, а время было упущено. Зато я точно могу назвать это точкой старта, из которой легко было двигаться вперёд.

Повлияла ли учёба в Школе редакторов на то, как ты работаешь сейчас?

Не могу сказать, что школа повлияла на мою деятельность напрямую, потому что прошло очень много времени. Я сменила много работ и везде научилась новому.

С другой стороны, Школа редакторов точно стала хорошей базой и лучшим обучением из всех, которые я проходила. Школа не считала своей целью всем понравиться и дать студенту ощущение «ого, да я и так довольно хорош». Она была вызовом. Учащимся помогали, но в конечном итоге всё зависело от них.

Думаю, я хотела бы вернуться туда, чтобы попробовать снова всё это пройти, но уже по-другому: понимая, кем и как я хочу работать.

В чём сила редактора?

В заботе и любви к пользователям. И ещё — в желании сделать лучше, чем было до тебя: в текстах, процессах и команде.

Расскажи, почему ушла из Тинькофф?

Я устала. Проработала в Тинькофф четыре с половиной года. За это время накопила управленческие ошибки, которые меня утомили. Плюс я упарывалась с тем, чтобы много работать.

Сначала думала, что выгорела, но параллельно в Яндекс Практикуме рассказывала студентам про маркетинг и понимала, что к профессии не выгорела. Скорее просто устала от компании, и, наверное, компания устала от меня.

Хотя Тинькофф как работодатель — классный, и мне как специалисту он очень много дал. Даже те ошибки, которые я совершила, — это грандиозный опыт. Там есть свои нюансы, как в любой компании, но с точки зрения опыта — там крутая система для маркетологов. Оттуда уйдёшь больше чем с деньгами: с большим опытом. Это работа, которая тебя постоянно челленджит на тему «А не говно ли я делаю?» и «Как мы это измерим?». У меня нет вопросов к этой компании.

Ты упомянула об управленческих ошибках. Расскажи, что за ошибки?

Во-первых, я вовремя не структурировала отдел, чтобы все сотрудники не утыкались напрямую в меня. Каждый день есть ван-ту-ваны, у всех проблемы и тревоги. Я не всегда понимала, что людям нужно возвращать ответственность, что какие-то тревоги сотрудников — это не ко мне, а к психологу.

Во-вторых, я не умела делегировать, и мне хотелось что-то сделать самой. Когда становишься руководителем, появляются такие мысли: «А что сделал я? Пожалуй, тоже что-то ручками поделаю». Соответственно, если много звонков в течение дня, потом что-то ручками делаешь, то в долгосрочной перспективе ты себя чувствуешь варёной макарониной. После такого логичным образом начинаешь совершать какие-то супер глупые ошибки. Например, я очень долго сама отправляла оплаты для удалённой редакции. Двадцать платежей в месяц сижу ковыряю, отправляю в системе. Потом до меня дошло, что это можно отдать в бухгалтерию. Договорилась отправлять им табличку раз в месяц. Такие штуки потихонечку отщипывают время и в итоге выдыхаешься.

В-третьих, я не умела оценивать собственные силы: «Хочешь ещё проект? Хочу!» И запускаем Бизнес-cекреты. Когда жонглируешь много чем, у тебя нет состояния, когда всё сделал ОК. Потому что всегда где-то что-то горит, и ты всё время находишься в состоянии, когда всё не очень хорошо. Вот это меня, кажется, и «убило».

Ещё мне не хватало эмоциональной стабильности, плюс пандемия. Постоянно растянут рабочий день, ты что-то всё время делаешь, всё время на связи. Если не сидишь за компом, то пишешь в Телеграме с телефона.

В общем, не суперуникальные ошибки.

Где ты сейчас работаешь? И как официально называется твоя должность?

Руководитель направления маркетинга IT-продуктов Сбера, департамент маркетинга и коммуникаций. Если говорить на бренд-менеджерском, то я отвечаю за атрибут «технологичность» у Сбера. Если на продуктово-маркетологическом, то я отвечаю за IT-продукты Сбера. Но нельзя сказать, что если есть классный продукт Сбера, это Ася их пропиарила. Нет, не только и не столько я — это достаточно много людей. Вообще я пришла на один портфель продуктов, но за полгода немного всё изменилось, полянка выросла.

Сейчас курирую Сбер ID и ещё несколько кусков больших проектов, но пока стесняюсь о них рассказывать, потому что я ничего клёвого там не сделала. Когда сделаю, где-то опубликую. А не сделаю — не опубликую, и никто не узнает про мой позор.

Расскажи подробнее про Сбер ID. Что это и чем занимаешься в этом проекте?

Сбер ID входит в экосистему Сбера. С его помощью можно быстро и безопасно авторизоваться, например, в интернет-магазине. Человек, заходя на сайт, видит Сбер ID и такой: «О! Мне сюда. Надо по нему логиниться, а не почту вводить».

Тут, как и в случае с большинством продуктов Сбера, основная задача не в привлечении аудитории — Сбер уже привлёк 101 миллион человек из 144 миллионов жителей России, — а в повышении частотности использования сервиса.

Мы с командой определили метрики, обсчитали их. Дальше запустили несколько рекламных активностей, чтобы понять, есть ли смысл в продвижении. Успели прокатить немножко публикаций, протестить другие платные каналы, посмотреть предельную стоимость контакта, который входил по Сбер ID. Это такой маркетинг, когда у тебя много денег и ты такой: «А запущу-ка рекламную кампанию для логопаса».

В предыдущем интервью ты сказала, что твоя задача — задавать правильные вопросы и помогать другой стороне их понимать. Это отношение к делу как-то изменилось с течением времени или переходом в Сбер?

Нет, не изменилось. Что в Тинькофф, что в Сбере очень умные люди, и правильно поставленный вопрос приводит к тому, что они сами понимают, какое решение будет наиболее логичным и хорошим. Я сейчас работаю с четырьмя командами, и везде нормальные люди, с которыми реально договориться, объяснить.

За четыре года ты срослась с Тинькофф, это было видно и транслировалось. А сейчас Сбер. Чувствуешь, что тебе не хватает публичности и возможности говорить от имени организации, которая стоит у тебя за спиной?

Может сложиться впечатление, что я человек достаточно публичный, но это скорее такой поинт: сказали надо, я сделаю. У меня сейчас нет желания где-то светиться. Я, наверное, всё-таки устала от этого.

Сбер — другая компания, и светятся в основном топы, их там много. Благо есть кого освещать, и работает программа бренд-амбассадоров. Сбер в принципе сейчас не склонен пиарить рядовых сотрудников, а я, давай откровенно, не топ-менеджер.

Я не хочу опять ассоциироваться с каким-то брендом. Потому что мне было тяжело из-за этого уходить из Тинькофф, чувствовала себя предателем. Я бы хотела, чтобы работа была работой, и не все яйца лежали в одной корзине. Я в Сбере нужна с другими вещами — не народ развлекать. В Тинькофф я тоже не только это делала, но всё же.

В интернете ты называешь вещи своими именами. Если это говно, значит, говно. Если мудак бездарный, значит, мудак бездарный. Можешь и пиздецом двинуть. После того как пришла в Сбер, твой стиль поведения в публичной плоскости как-то изменился?

Мне кажется, напрямую я никому никогда не говорю, что он дурак или что что-то пиздец. Я достаточно прямолинейная, но у меня никогда нет задачи обидеть человека. В моей личной коммуникации я действительно могу приложить человека, но для этого ему нужно совершить определённые усилия: условно, пять раз не уловить какие-то тонкие намёки. Есть такой тип людей, которые вежливой коммуникации не понимают, но после того как дашь пиздюлей, становятся нормальными.

Я стараюсь уважать чувства других людей. Понимаю, что очень легко всех обсирать. Ты смотришь с определённой точки зрения и чего-то не знаешь: какие есть цели, задачи, ограничения, почему человек выбирал именно это решение. Но можешь озвучить риски. Вот это делала и в Тинькофф, и сейчас в Сбере. Но в Тинькофф это было жёстче, потому что в Тинькофф внутренняя коммуникация довольно дерзкая. В Сбере в этом плане все няшки.

Приходить и открывать дверь с ноги я не умею, для этого надо иметь определённый склад характера и ума. Ну и потом, зачем обижать людей, если можно сказать: «Ребята, смотрите вот здесь у нас плохо. С какой задачей эту страницу делаем? Чтобы что? Чтобы лиды привлекать? Смотрите: поэтому, поэтому и поэтому лиды будут фигово привлекаться. Давайте доработаем». В общем, нет задачи кому-то доказать, что он сделал плохо или что я знаю лучше. Во-первых, потому что я, скорее всего, не знаю лучше, а во-вторых, даже если сделано плохо: ну плохо и плохо. Можно переделать, мы же не операцию на сердце делаем.

А насчет выражений в Телеграм-канале — авторский канал на то и авторский, что в нём я выступаю от лица Аси Челован, а не от лица какого-то бренда, я всё-таки не амбассадор.

В 2020 на своей рассылке «Курс молодого бойца для маркетологов» ты заработала 500 тысяч рублей. Как появилась идея рассылки и что сейчас с продажами?

Ты сейчас меня разрекламируешь как бизнесмена по рассылкам. Крутые рассылки умеет делать Максим Ильяхов. Моя рассылка — это рукоделье от безделья. Иногда хочется что-то сделать своё от и до.

Я сделала рассылку, а потом на её основе курс на Скиллкапе. Рассылка продолжает работать, но думаю, что её продажи каннибализировал курс. Саму рассылку я никак специально не продвигала: там были репосты Максима Ильяхова и был бандл с рассылкой Иры Ильяховой, когда можно было купить две рассылки по цене одной, кажется. Всё.

Но если хочется рецепта, то можно разложить так:

1. Контент. Что хотите написать, кому это будет интересно и почему. Тут важно не только «хочу», но и «могу». Когда есть задача делиться опытом, то всегда есть вопрос про тот самый опыт, которым вы можете поделиться.
   
   Можно писать рассылку в духе «мои первые шаги в дизайне», но тут вопрос: а кто и почему за это захочет заплатить? Такое нужно писать или ретроспективно, когда ты уже стал крепким специалистом, или это художественный приём, чтобы завернуть в это образовательный курс.
   
   Но если это художественный приём, то под этим тоже должна быть основа. Условно, нельзя написать обучающий курс, который будет коммерчески успешен, если ты сам еще мало что понял. В качестве терапии и самоподдержки — пожалуйста. Но коммерческая составляющая будет под вопросом.
2. Техника. Платформа для рассылки писем, касса, эквайринг. Это всё надо подключить и настроить. С рассылкой мне помогали, а с курсом всё вышло сложнее: сами курсы обычно живут на специальных сервисах — LMS-платформах. С ней тоже нужно делать интеграции эквайринга, кассы. Дальше нужно настраивать цепочки сервисных писем — «спасибо за оплату», «ваш логин и пароль от платформы» и т. д. Затем нужно верстать сам контент, а после всё это поддерживать.
   
   Когда я начала разбираться с одной популярной LMS-платформой, то была неприятно удивлена тем, какой неудобный там интерфейс. Чтобы разобраться, что к чему, мне потребовалось бы довольно много времени. То есть была развилка: потратить кучу времени и сделать самой или нанять человека на эту задачу. Я уже хотела нанять человека, но решила сначала всё посчитать.
3. Дистрибуция. Какой бы крутой контент вы ни сделали, нужно сделать так, чтобы ваша аудитория про него узнала. Это достаточно затратный процесс, который требует постоянной работы: гипотезы, креативы, настройка. Тут снова развилка: или вы делаете это сами и тратите время, или делегируете — и тратите деньги (но время всё равно придётся потратить, чтобы отладить процесс).
   
   В рассылке я дистрибуцией не занималась. Мне повезло, что про неё написал Максим Ильяхов, а потом повезло, что Ира Ильяхова придумала сделать бандл.
   
   Если стоит задача продавать и зарабатывать на этом, то рассчитывать на «повезло» нельзя — момент с дистрибуцией нужно продумывать. Закладывайте так: 20% усилий вы потратите на контент, 80% — на дистрибуцию.

В случае с курсом развилки «потратить время» или «потратить деньги» разрешились тем, что я стала делать курс со Скиллкапом — они забрали на себя вопросы, связанные с платформой и дистрибуцией. Моя задача была в том, чтобы сделать контент.

После того, как ответите себе на вопросы про то, кому продавать, на чём делать и как дистрибутировать, самое время садиться и писать саму рассылку или курс.

В процессе написания структура разъедется, по этому поводу переживать не надо. Нужно задать себе реалистичные сроки — в моём случае сработал запуск продаж до того, как продукт был полностью готов. Обязательства мотивируют делать, а не причёсывать до идеального состояния один кусочек.

Как вообще ты попала в Скиллкап? Как там проходит процесс подготовки материала с точки зрения редактуры?

Я мучилась с техническим размещением курса на одной из образовательных платформ и параллельно рассказывала об этом Максиму Ильяхову. Максим слушал-слушал, а потом сказал: «Что ты вообще придумываешь? Иди в Скиллкап». Я начала свою любимую песнь: «Да кто я такая, зачем им мой курс?» В итоге Максим плюнул, сделал чат, добавил туда ребят из Скиллкапа, меня и написал: «Привет. Это Ася Челован, вот у нас есть такой-то курс, давайте делать его у вас». Показали структуру, показали черновики, начали делать.

Верстали курс они сами, продвигали тоже. На нас был только контент самого курса — видео и тексты уроков. Мы снимали видео, Максим монтировал, затем я писала черновой текст, отдавала на редактуру Максиму, который превращал это в крутой текст. А дальше отдавали ребятам в Скиллкап, и они его собирали. Всё.

Как в Скиллкапе собирали курс?

Мы отдавали гугл-доки с карточками и папки с видеороликами так, чтобы можно было брать и верстать.

Когда долго пишешь, то тебя несёт, нужно, чтобы кто-то оценивал результат, прежде чем выпускать в продакшен. И очень круто, когда есть не просто «выпускающий редактор», а Максим Ильяхов. Вообще, думаю, что 99% классного, что есть в курсе, — это заслуга Максима.

На Яндекс Кью у тебя была сессия ответов. В одном из них ты рассказала, что хорошему маркетологу нужно уметь вести переговоры, критически мыслить и понимать инструменты. А что посоветуешь редакторам?

Чем редактор так отличается от маркетолога? Ну, может, с трафиком так не разбирается, но вообще, если мы говорим про редакторов из диджитала, то неплохо бы понимать, откуда берётся трафик в статье. Поэтому мои советы подходят и редакторам.

Я бы добавила ещё четвёртый пункт — и тоже не только для редакторов, а для всех. Сформулировала недавно: любить нужно не продукт, а свою работу. Продукты, с которыми ты работаешь, будут разными. Но от работы нужно кайфовать.

Ориентация на результат — это здорово, но удовольствие — оно в процессе. Тебя никакой результат радовать не будет, если от процесса зубы сводит.

Что бы ты пожелала студентам Школы редакторов?

В Школе редакторов тоже нужно начать кайфовать от процесса. Есть рейтинг, он что-то там отражает, но это не тот кайф.

Кайф в заданиях. Когда учишься, то постоянно косячишь с заданиями. Если не косячишь, то нужно задаться вопросом — а чему меня учат-то? Может, я уже умею всё, и мне учиться не надо. Рост — он там, где выход из зоны комфорта. Растёшь там, где прикладываешь усилия.

Если ты не ошибаешься, то ты ничему и не учишься. Смысл учёбы не в том, чтобы делать идеально и быть на самом верху рейтинга.

Хотелось бы, конечно, сказать, что внизу рейтинга собрались те, кто вынесет с собой больше всего знаний. Но скажу так: больше всего получат те, кто старается, у них ничего не получается, но они всё равно продолжают. Ребята, знайте: если вы не опустите руки, то потом будете самыми крутыми, просто продолжайте.