Сергей Чикин Иконочный король

Из какого ты города?

Я родился и живу в Рязани.

А где учился?

В школе я учился в экспериментальном классе с музыкальным уклоном. У меня были всякие весёлые предметы типа сольфеджио, фольклор, музыкальная литература, МХК.

Потом учился в ПТУ. Получил две профессии с повышенным разрядом: оператор ЭВМ и монтажник радиоэлектронной аппаратуры. Я не представляю, как так вышло, потому что до сих пор не могу транзистор от резистора отличить. Я, конечно, утрирую, но тем не менее.

Потом целый год учился на кого-то в каком-то универе и ещё пять лет, как положено, в РГУ. Это как МГУ, только в Рязани, но на самом деле вообще нет. Учился на политического рекламщика, но не очень много оттуда вынес.

Ты тогда занимался дизайном?

В универе ко мне обращались задизайнить приглашение на свадьбу или нарисовать баннер на рекламный щит. Однажды я даже делал видеоролик, который крутили по телику. Он был настолько плох, что даже вспоминать противно.

Где работал до бюро? Расскажи о самых прикольных местах.

Они все у меня прикольные. Я работал в кузнице. Это было примерно между первым и вторым универом. В кузнице я ковал, красил, покрывал патиной — золотой или серебряной краской с эффектом старины.

Прямо перед бюро я работал водопроводчиком. Мне очень нужны были деньги, и я познакомился с изнанкой жизни.

Ещё какое-то время собирал декорации в цирке. У меня даже было два подчинённых, но ни они, ни я не знали, что надо делать. Но в итоге получилось вполне нормально. Все эти работы попадались мне через череду знакомых по принципу «если обладаешь минимальной ответственностью, то тебе все рады».

Как ты попал в бюро?

Я откликнулся на вакансию. По заданию нужно было придумать фирменный стиль производителя презервативов и сделать из пиктограммы химика, нарисованной Гердом Арнтцем, графического дизайнера.

Фирменный стиль для презервативов у меня не получался, поэтому я забил и стал делать иконки презервативов разных видов. Пока делал, пришла идея логотипа, сам он получился так себе, но иконки вышли классные.

Изображение дизайнера надо было изменить так, чтобы оно идеально сочеталось с надписью шрифтом Гарамон.

Что ты делал в бюро?

Я работал в графическом контуре — так в бюро называют отделы. Нас там было двое: Артём Горбунов и я. Получилось странно.

Обычно ребята, которые приходят в бюро, проходят через стадию стажёра, потом становятся дизайнером, потом ведущим дизайнером, потом арт-директором. У меня получилось так, что я попал туда сразу дизайнером, а Горбунов был и арт-директором, и ведущим дизайнером, и ещё и шефом.

Каждый раз, когда у меня возникали проблемы с Артёмом, я к нему же приходил как к шефу и спрашивал, что мне с этим арт-директором делать. Естественно, и у меня, и у него не очень получалось переключаться. Артём к тому же руководил всем, а не только графическим контуром, поэтому мне иногда приходилось ещё брать на себя общение с клиентом. В общем, по навыку я был чисто стажёр, но иногда делал вещи явно не стажёрские.

То есть ты пришёл туда зелёным?

Да я вообще не понимал, как всё работает!

Каково это — быть бюрошником?

Это значит — надо работать. Я попытался сформулировать максимально близко к тому, как я это ощущаю.

Сколько часов в день ты работал?

Мне кажется, вообще днём и ночью. Я помню, что ложился ночью спать, а утром у нас была презентация, на которой я присутствовал. Я открывал один глаз, у меня заранее был уже запущен скайп, и в ухо воткнут наушник. От меня там вообще ничего не требовалось, презентовал всё Артём. Я нажимал «поднять трубку» и слушал, что говорили клиент и Артём, а сам по дороге вырубался.

Когда ты запустил иконочный курс?

Мы с Артёмом обсуждали запуск курса очень давно, когда я ещё работал в бюро. Но я не очень в эту сторону копал, а Артём не очень пинал — нафига ему. Постепенно, день за днём я пытался собрать материал, чтобы прийти к Артёму, принести готовый продукт и сказать: «Вот, у меня есть, что делать». Примерно через год после моего ухода Артём спросил: «Может запустим уже курс?» Я скинул всё, что у меня набралось, мы его допинали и выпустили. В итоге курс вышел примерно года два назад.

Почему ты ушёл из бюро?

Было много разных историй. У события не бывает одной причины, всегда есть совокупность. Во-первых, мне очень не хватало свободы, я не хотел ни у кого никогда утверждать дизайн. Правда, так почти не бывает, ведь у клиента всё равно нужно его утверждать, но иногда так получается. Во-вторых, я хотел побыстрее вырасти до арт-директора, а в бюро это была долгая и тяжёлая дорога, по крайней мере для меня.

Не знаю, может, меня просто уволили? Артём сказал: «Давай месяцок поработаем, посмотрим, что будет дальше, если всё будет плохо — разойдёмся». Я не очень помню, как это было, но в моей голове осталось, что история была обоюдная.

Почему тебе не нравится этап согласования?

А какого хрена кто-то кроме меня знает, как должно быть?

А если клиент хочет по-другому?

А какого хрена он хочет по-другому? Он же пришёл ко мне, потому что я знаю, как надо, а он не знает. Типа: «Давай я тебе дам денег, а ты мне скажешь, как мне сделать, а то я сам не могу». А потом он мне говорит: «Я лучше знаю, как надо». Эй, а зачем тогда пришёл?

А если он говорит: «Я не умею рисовать, но я знаю, как надо. На тебе денег, сделай».

Да, такое тоже бывает. Это вообще абсолютно нормальная работа, но это совершенно точно не работа дизайнера.

Ты скучаешь по времени работы в бюро?

Да, это было клёво. Я периодически возвращаюсь на разные проекты. Меня Миша Нозик приглашает, и я с удовольствием участвую. На фулл-тайм я бы уже вряд ли пошёл сейчас, потому что это ад. Но это очень интересный ад.

Это как армия. Если ты спросишь у любого, кто побывал в армии, стоит ли ходить в армию, он тебе скажет: «Нет, не стоит». Но если ты спросишь: «А что ты думаешь о своей службе?», он ответит: «Я бы ни на что не променял этот опыт». У меня то же самое: это очень клёвая история, и мне нравится быть в проектах бюро, но на долгой дистанции я не выдерживаю, я просто не такой чувак.

Работа в бюро — очень интересный ад

Кому нужен твой иконочный курс, чему на нём можно научиться?

Я сам с трудом представляю, для кого этот курс. Ко мне придёт кто-то конкретный, я скажу — будет ему полезен курс или нет. А в вакууме я не могу внятно сформулировать, кому курс будет полезен. Так как я не очень уверенный в себе чувак, мне кажется, что я вообще не могу кому-то что-то преподавать.

В целом этот курс про всё, что я и Артём собрали на тему иконок по крупицам отовсюду. Фишка в том, что на эту тему нет вообще никакой литературы, никто не фокусирует взгляд на иконках, а мы это сделали. И если ты хочешь найти хоть что-то собранное на тему пиктограмм, то это именно то, что надо. В этом уникальность курса. А кому он нужен, я вообще не знаю. Это же всего лишь иконки, на них все обычно забивают.

Ты следишь как-то за учениками, которые прошли в бюро иконочный курс?

Да, конечно, они периодически мне присылают что-то, я стараюсь смотреть за тем, что ребята делают. Но надо делать скидку на то, что у меня ужасная память на лица, имена, даты, поэтому я помню их максимум по аватаркам.

Что ты делал после бюро?

Мы с товарищем открыли свою дизайн-студию, которая называлась «Бракодельня». Она до сих пор живёт и процветает, но уже под другим названием. И этот самый человек, с которым мы ее открыли, продолжает делать там всякие крутые вещи, но уже немного с другим подходом к процессу.

Потом ты пришёл в «ЛидМашину»?

Нет, в «ЛидМашину» я вообще не пришёл. Много моих знакомых были связаны с «ЛидМашиной», поэтому я познакомился с той тусовкой ещё до работы в бюро, но у нас ничего не сложилось.

Подожди, но ты же делал им лендинг.

Да. Я снова столкнулся с «ЛидМашиной» после бюро, но не работал у них в штате. Я встретился с их главарём Сашей Вьюшковым. В то время у них ушёл один из основателей, а с ним — половина команды. Нужно было показать всему миру, что «ЛидМашина» не утонула и не развалилась, а обновилась. Саша пришёл за этим ко мне. До бюро мы не могли сойтись, а после и у меня, и у него поменялось мировоззрение.

Как ты стал преподавать в «ЛидМашине»?

Там был Лёша Филин, который решил запустить свою школу «ЛидМашины» наподобие бюро — на базе знаний ребят, которые каждый день что-то делают по маркетингу, чтобы они передавали эти знания дальше. Что касается дизайна, там нет крутых ребят — там одни маркетологи. Поэтому Лёша пришёл ко мне, предложил сотрудничать, я согласился.

На сайте написано, что ты там ещё занимаешь должность арт-директора.

Это очень странная история. Почему-то мы решили так меня называть, но я там даже никогда официально не работал. В какой-то момент весь дизайн, который делали в «ЛидМашине», проходил через меня — я его утверждал и правил. Наверно, в этот момент появилось такое название. Прикол в том, что когда я работал в бюро, я очень хотел стать арт-диром. Это было важно. А как я им побыл в своей студии, для меня перестали иметь значения должности и названия. Всё это улетучилось.

На курсе «Запуск целевой страницы» ты рассказываешь про принципы работы с текстом. Где ты научился работать с текстом?

Там просто куча ссылок на Ильяхова. Естественно, он в этой теме царь и бог. Придумывать самому странно, переписывать то, что написал он — ещё страннее. У меня всё, что Максим рассказывает, работает как часы. Меня можно ночью разбудить, спросить: «Это хорошо?», а я скажу «нет» или «да» и почему так.

Если у ребят, которые учатся в Школе маркетёров, возникает какая-то проблема с текстом, я не просто говорю «Cделай так», а за две секунды нахожу совет Ильяхова и говорю: «Читай это». Я просто хорошо знаю, где найти и как сделать.

Расскажи про иконки. Откуда такая тяга?

Я вообще не знаю. Наверное, это просто то, что у меня получается делать, и поэтому я это делаю.

А как ты узнал, что это у тебя получается?

Меня по жизни тянуло к графике. Это такая история про познание мира. Чтобы человеку жилось спокойнее, ему нужно всему давать название. Если у чего-то нет названия, сразу становится стрёмно. Если всему дать название, то вроде понятно, что вокруг происходит.

На шкале визуалов, аудиалов и прочих я нахожусь максимально близко к тем, кого можно назвать визуалом, и мой способ примирения с миром — это изображение вещей. Если я что-то изобразил, у меня появляется ощущение, что я всё понимаю об этом предмете. От этого мне живётся спокойнее.

«Появляется ощущение» — это не на самом деле?

Я не знаю, как это работает в реальности. Но внутри себя, пытаясь это анализировать, я прихожу к такому ответу: это занятие ввергает меня в состояние потока. Рисование меня погружает в то, что описано в книге Михая Чиксентмихайи как состояние потока. Я могу сесть рисовать с утра и очнуться глубокой ночью.

Давно ты рисуешь иконки?

«Набор иконок всего» начал делать примерно полтора года назад. До этого я вдруг осознал, что умею делать только что-то маленькое и ежедневно. В этот момент я научился очень многому.

Я подумал, что нужно подкачать навык рисования карандашом и начал рисовать раскадровку «Игры престолов». Каждый персонаж поначалу был очень ущербный, но со временем они стали походить на себя всё больше. Я прокачал навык и решил, что могу каждый день рисовать иконку: это занимает мало времени, и я это могу.

Тогда же я придумал, как просыпаться пораньше. После окончания школы я никогда не просыпался раньше 12 часов дня. Я решил каждый день переводить будильник на одну минуту раньше и вставать на одну минуту раньше. Организм привыкает ко времени подъёма — он просыпается как раз за минуту до будильника, и эту минуту не замечает.

Так я за несколько месяцев перешёл на подъём с 12 до 10, потом до 9 утра, а потом наступила зима, и всё сломалось. Просыпаться в темноте — ужасно. Сейчас опять стараюсь просыпаться каждый день на минуту раньше, чем вчера.

А сколько лет ты рисуешь иконки?

Пальцем в небо ткну — пусть это будет 2007 год. Всё же зависит от того, с какой стороны на это смотреть. Я бы мог сказать, что ещё в школе узнал о фотошопе и что в нём можно делать. А могу сказать, что я никогда этим серьёзно до бюро не занимался. В общем, я погружался постепенно.

Ты помнишь свою первую иконку?

Если говорить вообще, то не помню, а если говорить о наборе — это был туалет.

Иконки — образное восприятие предметов, имеющих гораздо больше деталей, чем отображено. Почему тебя заинтересовал именно этот вид графики?

Может, тебе кажется, что я такой чувак, который выбрал себе путь рисовальщика иконок и пошёл по нему. Я думаю, что такое ощущение складывается из-за того, что я запустил проект рисования иконок каждый день. Со стороны кажется, что это моё призвание, и я занимаюсь только этим, но в реальности это не так.

Ты пишешь на сайте, что все эти иконки проходят беспощадный социальный фильтр. Имеешь в виду голосование в телеграме?

Да, все мои иконки появляются на канале и читатели за них голосуют. Иконки, которые набирают больше какашек, попадают в ежемесячную голосовалку за самую дерьмовую. Победитель вылетает из набора.

Остальные я либо как-то апгрейживаю, либо считаю, что мнение избирателей неверно. Если иконка охренительная, оставляю её такой, какая она есть.

А куда попадают все самые дерьмовые иконки?

Они попадают сразу на девятый круг ада, минуя предыдущие восемь.

То есть они нигде не хранятся? У тебя нет папки «ад»?

Они красятся в красный цвет. У меня есть около 10 файлов с иконками. Я использую цветовое кодирование: бирюзовые иконки нужно залить на сайт, фиолетовые уже есть на сайте, но ещё не прошли через социальный фильтр, красные — победители конкурса на самую дерьмовую иконку или те, которые я сам счёл самыми дерьмовыми.

Как ты придумываешь иконки?

Меня много раз об этом спрашивали, поэтому у меня есть заготовленный ответ: я объебошиваюсь наркотиками, и они мне снятся.

А если честно, история очень проста. Когда ты занимаешься иконками ежедневно, то что-то на заднем фоне кричит: «А как бы это выглядело, если бы было иконкой?» Или я просто могу идти по улице и что-то увидеть, или проснуться и о чём-то подумать. Любая мысль так или иначе связывает нейронной связью идеи, как это «иконизировать». Можно наугад вокруг себя потыкать в разные предметы и скорее всего окажется, что они всё ещё не «иконизированы». Потому что за полтора года нельзя успеть нарисовать всё на свете.

А почему ты раздаёшь иконки физлицам бесплатно?

Все ребята, которые что-то подобное делают, продают свой продукт. «Нон Проджект» какой-нибудь говорит: «Подпишись на меня и покупай!» А чем тогда я лучше других, если у меня всего один набор? Я решил, что буду лучше тем, что я раздаю иконки бесплатно.

Бывает, что ребятам нужно на старте по максимуму сэкономить: иллюстрации украсть, музыку тоже, шрифты взять у гугла халявные, ведь их тоже никто не раздаёт бесплатно. Найти что-то бесплатное в иконках невозможно. Они возьмут какое-то говно и будут его юзать. Ребята, лучше юзайте хорошую штуку!

А ты не думал делать что-то материальное со своими иконками: нашивки, футболки, стикеры?

Мне периодически присылают то, что люди сами делают с моими иконками. Я не очень представляю, зачем мне самому это делать. И как это продавать? Типа: «Ребят, смотрите, я сделал нашивки, покупайте». Странная тема.

А сколько времени ты делаешь одну иконку?

Это можно посмотреть на моём Ютуб-канале. Я периодически снимаю, как крафчу очередную иконку.

В первые и поледние секунды ролика видно часы. Так как я записываю ролики в реальном времени, можно увидеть, во сколько я начал и закончил. В последний раз ушло 25 минут, но обычно я стараюсь укладываться в 15. Когда рисуется дольше, мне становится влом.

Раньше я укладывался в пять минут. Изначально набор появился не в качестве этого проекта, а потому что нужны были иконки для сайта заказчика. Времени не было, поэтому пришлось делать очень быстро. Мне кажется, чем больше времени я трачу на иконки, тем они становятся хуже. Надо возвращаться к истокам.

Ты рисуешь больше одной иконки в день?

Сегодня нарисовал пять. Рисовать получается, конечно, не каждый день, но тут важна ритмичность. Если перестать ритмично крафтить, привычка исчезнет, а иконки уже через месяц кончатся. У меня всегда есть запас на месяц вперёд. Возможно, это нечестно, я не знаю.

Расскажи про свой самый крутой проект.

Конечно же, набор иконок всего.

А кроме этого?

Я очень горжусь сайтом Игоря Манна. Он до сих пор живёт в том виде, в котором мы его сделали. Задача была очень интересная: пришли ребята и сказали, что у Манна есть конкурент Радислав Гандапас, он себе сделал сайт, который выиграл какие-то премии. Нужно было сделать такой сайт для Манна, который завоюет первое место в премии Рунета. И мы сделали такой сайт.

Идея была в том, что ты приходишь к Игорю Манну на сайт, и там тебя встречает живой Игорь Манн: он поправляет очки, когда говорит о проектах, достаёт микрофон, когда говорит о лекциях. Получилось очень круто, мы завоевали первое место, йоу! Задача выполнена.

«ЛидМашина» очень гордилась статуэточкой, а я именно в тот момент понял, что мне абсолютно плевать на всякие звания и награды.

Расскажи про бетонную коробку.

У меня появилась своя однокомнатная квартира. Там не было ничего. Это была просто бетонная коробка. Даже с потолка сыпалось. На полу лежала картонная коробка, на которой я спал. Мне нужно было сделать какой-то минимальный ремонт и купить мебель. В то время я как раз пришёл в бюро.

Артём предложил созвониться в скайпе по поводу работы. Я подумал: «Как я буду созваниваться с Артёмом на фоне такого бомжатника?» У меня почти не было денег, но чтобы не выглядеть как полнейшее ничтожество перед директором бюро, я решил пожертвовать двумя дошираками и на последний полтинник купил чёрную ткань, чтобы повесить её на стену и оформить фон.

Мне позвонил Артём и сказал: «Ну камеру-то, наверное, можно выключить, нафига она нужна». Это была досада. Я есть хотел больше, чем владеть чёрной тряпкой, но она мне всё равно потом пригодилась.

Назови свой самый лютый прокол.

Да их куча! Каждый мой шаг — это прокол. У меня было невероятное количество факапов и провальных проектов, но я научился к этому относиться спокойно.

На самом деле нет, внутри всё пылает и горит, и хочется закопаться в землю, чтобы никто тебя не видел.

Ладно, расскажу про самый лютый. Однажды, когда мне было примерно 14 лет, я сидел в компании девчонок у костра, встал и пёрнул. Это был мегафейл из серии тех, о которых начинаешь вспоминать и всё тело напрягается: «А-а-а, как так можно было?»

Некоторые так специально делают. Наверное, гордятся. Надеюсь, это был самый большой прокол в твоей жизни.

Я же говорю, это из внутренних ощущений. Ты спрашиваешь про самый большой фейл, но я же рассказываю не про самый большой фейл на самом деле, потому что не существует никакого «на самом деле», а про тот, который заставляет меня внутри съёжиться.

У меня было невероятное количество факапов и провальных проектов, но я научился к этому относиться спокойно

Опиши один день с Сергеем Чикиным.

Очень разные бывают дни. Бывает, что я всю неделю откладывал, а теперь надо высиживать. И вот я проснулся, и целый день фигачу какой-то проект. А бывает, что проснулся с утра и думаю: куда бы мне пойти и поискать новые места.

Что ты имеешь в виду?

У меня, как у всех, есть утренний ритуал, который нельзя нарушать. Если нарушить утренний ритуал, то человек, чей ритуал был нарушен, будет в гневе и разметает всех вокруг.

Я прохожу через этот ритуал: ставлю чайник, иду в сортир, рисую иконку, пока пью чай, съедаю «Сникерс», прохожу 6 тысяч шагов, чтобы не сдохнуть от потери мышечной массы или ожирения. Потом возвращаюсь домой, пару часов трачу на текущую задачу, смотрю планировщик задач, вспоминаю, что, оказывается, сегодня у меня в 17 часов разговор с тобой, а я совсем об этом забыл, и потом уже наступает разговор с тобой. А потом наступает вечер, можно почитать книжку и ложиться спать. Вот так сгорает моя жизнь.

А что ты делаешь, кроме работы?

Я очень люблю делать что-нибудь руками, типа строить из дерева. Где-то три года назад я построил сортир. Видишь, все темы начинаются у меня с сортира: и иконки, и любовь к дереву.

То есть ты увлекаешься зодчеством?

Не знаю, это так можно назвать? Не понимаю ничего в названиях. Взять деревяшку, отрезать от неё кусок и прибить к другой деревяшке — я это так вижу.

А что ещё сделал?

У меня дома есть шкаф и тумбочка, которые я сделал сам.

А где ты берёшь дерево?

Для интервью могу рассказать, что беру топор, иду в лес, срубаю рязанскую берёзу и обтачиваю со всех сторон. Кстати, я рассказываю это как прикол.

На самом деле недалеко от Рязани, напротив сортира, который я построил, вкопан турник, который построен по этому принципу: пошёл в лес, срубил дерево, обработал, закопал в землю, прибил палку — подтягивайся, йоу!

Ещё у меня есть прекрасное сооружение, которое работает как инструмент для сооружения других сооружений. Называется ко́злы. Однажды, глядя на это, я нарисовал иконку, но она, к сожалению, стала самой дерьмовой иконкой. Мне очень жаль её, она была прекрасна. Наверное, никто не знает, что такое ко́злы, и как выглядят.

У тебя на сайте я читала всякие фразочки дня. Откуда они берутся?

Это называется «Рак здравого смысла». Они берутся из головы. Знаешь, бывают такие мысли, которые ты можешь обсудить только с одним человеком в мире. Вот именно такие мысли я стал записывать в заметки, а потом подумал, что их можно публиковать на своём сайте.

Изначально сайт «СергейЧикин-ру» состоял из одной страницы, где были все эти мысли. Рабочее название этого блога — «Наркоманские мысли». Это просто какие-то очень странные штуки, которые непонятно к чему и зачем. Мысли о том, как может всё сложиться в будущем, или просто странные фразочки из окружающего мира.

А что не так с «Яндекс-электричками»?

У меня на канале есть рубрика «Яндекс.Бесит», где я пишу, что Яндекс раздражает всего двумя вещами. Во-первых, чем-то, что меня выбесило конкретно сегодня. Например, что они заклеивают задние окна в такси, поэтому за их машинами ничего не видно, или бесят навязчивой рекламой браузера. Во-вторых, иконкой «Яндекс-электричек» — она отвратительная. Они потом её переделали, но вышло ещё хуже.

А ты не предлагал Яндексу свою иконку?

Нет. Я выкладывал свой вариант в Твиттере. Я же не пойду к Яндексу говорить: «Ребята, закажите у меня иконку». Да нафига я им там нужен.

Что ты больше всего ненавидишь, а что обожаешь?

Таких вещей нет. Есть просто какой-то градиент разной хрени, которую я в большей степени люблю или ненавижу. При этом всё зависит от моего настроения. Я тебе скажу какую-то одну вещь, которую в данный момент ненавижу, но если ты спросишь в другой момент, то это будет уже совсем не так. Вот сейчас я вообще всё люблю.

У тебя есть домашние животные?

Нет, я ненавижу домашних животных.

Значит, животных можно добавить в вопрос про ненависть?

Ну нет, не настолько. Чеснок я ненавижу больше. Или нет — несправедливость я ненавижу больше. У меня с детства была полно домашних животных. Они постоянно умирали. Они требуют очень много внимания, а у меня его нет.

Как ты попал в психушку?

Когда мне было 18 лет, меня призвали в армию. У нас по закону нельзя брать людей, у которых порезаны руки, без медицинского обследования. А у меня жутко покоцана левая рука. Поэтому после комиссии меня отправили на обследование в дурку на две недели.

Это было отделение, где лежали призывники и другие военные, которые попали в психушку. Там было очень весело. Ребята в моём отделении были прикольные, мы играли в интеллектуальные игры. Но их кормили убийственными таблетками, из-за которых они превращались в настоящих овощей. Через пару часов их отпускало, и они снова становились адекватными.

Для меня всё закончилось тем, что меня позвал главврач. Он сказал, что в курсе, что тут все от армии косят. Предложил написать мне отличное обследование, чтобы я и не служил, и не имел записи о психушке, и попросил за это денег. Я его, конечно же, послал.

Откуда у тебя повреждения на руке?

Я не пытался себя убить, если ты об этом.

Какие у тебя проекты сейчас в работе?

Есть очень классное кафе «Вкус детства», я использую в их дизайне свои иконки. Например, у них в меню висит порезанная на куски корова — эта иконка называется «говядина». У них четыре точки на радиальных трассах от Москвы между городами. Я полностью оформлял им последнее кафе: от бетонной коробки до конечного вида.

В чате канала Бирмана ты иногда кидаешь прикольные частушки. Даже про меня записал. Это ещё один твой талант?

Всех же всегда интересует, как делать что-то клёво и много. Обычно один раз выстрелишь и потом становится никому неинтересно. В какой-то момент я нащупал тему, как писать частушки. Моя схема очень банальная: первые две строчки посвящены тому, какой Бирман клёвый, и вторые две — какое я говно. Это очень простая штука, на неё можно нанизать миллион разных историй, которые сразу же полезли мне в голову, и я не смог их в себе держать.

При этом фамилию «Бирман» можно заменить на «Путин» или на вообще любую другую. Самое главное правило — частушка должна быть про меня и мою никчёмность. А второе правило — фамилия не должна влиять на рифму, значит её нельзя ставить в конце. Когда тема себя исчерпала, я перестал их записывать. Про тебя, например, записал вообще рандомно.

А ты лично Бирмана знаешь?

Да, конечно, это очень классный чувак.

Мы работали вместе в бюро, и потом он меня ещё звал во всякие проекты. Например, я ему нарисовал мобилу с обратной стороны. Кто-нибудь разве делал когда-нибудь иконку мобилы с обратной стороны?

А зачем она была нужна?

Илья рисовал знак «Штраф за парковку на газонах», который напоминает водителям, что фотографии жителей послужат доказательством их нарушений.

Иконка фотоаппарата вообще не канала, потому что с ним никто не ходит на улицу обычно. Но у всех есть мобила с камерой.

Ты участвовал в проекте Бирмана «Схема метро Санкт-Петербурга». Расскажи, что ты делал.

Илья предложил мне сделать иконки для схемы питерского метро. С электричками меня связывает ещё «Туту-ру». Это всегда очень больная тема, потому что различия между электричкой и пригородным поездом сложно изобразить. Эти понятия отличаются только тем, как далеко поедет транспорт. С точки зрения иконок, это вообще одно и то же. Каждый выходит из этого положения как может.

В «Туту-ру» мы решили, что электричка — это две фары, токоприёмник и всё такое. А у поездов одна центральная фара и скотосбрасыватель, такая большая треугольная штука впереди локомотива для расчищения пути. На схеме метро Питера мы сделали для вокзалов иконку поезда, а для пригородных поездов иконку железной дороги.

У нас тут по традиции книжки советуют.

Из профлитературы я советовать ничего не буду. Всё самое классное уже посоветовали другие ребята.