Полина Накрайникова. Главное — упорство

Полина Накрайникова Главное — упорство

Шеф-редактор «Лайфхакера» об упорстве, пользе мерча для региональных изданий и главной фразе редакторов.

Кто ты?

Я Полина Накрайникова. Шеф-редактор «Лайфхакера», экс-главред весёлого сайта о Самаре «Большая Деревня».

В Бюросфере ты озаглавила свой профиль: «Мне 22 года и я главный редактор». Какой в этом месседж?

Я стала руководителем очень рано, в 21 год: пока мои ровесники и бывшие одноклассники находились в поиске себя, я была на стадии «уже нашла, несколько раз потеряла и снова нашла».

Когда заполняла профиль в Бюросфере, моему главредству был год. Я подумала, что мой опыт — это как раз то, что отличает меня от остальных учеников, поэтому заявила о нём в первую очередь.

Как ты попала в «Большую Деревню»?

Я училась на филфаке. Одной учёбы мне было мало, поэтому я пошла работать уже на первом курсе: подтягивала школьников по русскому языку, писала небольшие статьи для студенческих газет. Потом попала на подработку в самарский филиал журнала «Собака», где сделала несколько интервью с известными горожанами. Когда вышел номер с моим материалом, я решила прочитать его целиком.

Помимо прочего, там было интервью с соосновательницей «Большой Деревни» Таней Симаковой. Помню, мне оно ужасно не понравилось: она говорила, что в жизни можно вообще всё, а мне это казалось каким-то выпендрёжем. Сейчас, когда моё отношение к Тане можно описать только словом «суперлюбовь», смешно это вспоминать.

Я решила зайти на этот сайт и посмотреть, что же такого сделали эти выпендрёжники. Прочитала одну статью, потом вторую, и вот я уже просидела за ним целый вечер. Оказалось, что ничего интереснее я ещё не видела! Исторически сложилось, что самарская пресса крайне консервативная и зажатая, а тут появились статьи о реальной жизни города, барах на задворках, вечеринках, неочевидных героях. Например в «Большой Деревне» был материал о фотографе, который повсюду ходит со змеёй на шее. Меня покорил хулиганский настрой редакции.

И вот в «Большой Деревне» написали объявление, что ищут журналиста. Я подумала: «Это же я!», отправила резюме и стала с нетерпением ждать ответа. Время шло, а писем от «Большой Деревни» не было. Конечно, я ужасно расстроилась.

Чуть позже в городе устроили ресторанный день — мероприятие, когда любой мог открыть однодневный ресторанчик. Редакция заявилась на него участником, а я решила увидеть ребят вживую и посмотреть в глаза тем, кто мне отказал.

Я простояла возле стойки «Большой Деревни» около часа, но так и не решилась подойти. В реальности мой воинственный настрой быстро сдулся. Всё решил случай: я обляпалась пирожком, а салфетку мне протянула Таня Симакова. Мы познакомились и я рассказала ей о своей любви к проекту. Таня предложила прислать ей несколько идей для материалов.

Ни одна из пяти моих тем не подошла. Тогда я предложила ещё пять тем, но и они не подошли. «Хорошо, я попробую ещё раз» — эта фраза в итоге стала моим девизом. Я просто ждала, пока мою тему примут или скажут однозначно: «Пожалуйста, больше не пиши нам никогда».

«Хорошо, я попробую ещё раз» — эта фраза в итоге стала моим девизом

Меня поддерживали абсолютно все. Помню, со мной сидели лучший друг и будущий муж и говорили: «Попробуй про футбол ещё что-нибудь!». А я чувствовала себя максимально никчёмной, отправляя темы в десятый раз.

В конце концов одну из моих тем приняли. Это был простенький весёлый материал о том, что в Самаре можно купить за 150 рублей. Я очень серьёзно подошла к тексту: объездила всю Самару и узнала абсолютно всё, что можно сделать на 150 рублей. Выбрала самое интересное и сделала из этого материал.

После этого меня пригласили на планёрку, я познакомилась с командой и стала её частью.

Каким был твой путь до главреда?

Я пробовала себя во всём: сначала писала статьи, потом вела рубрику «Новости ресторанов». На тот момент о городской гастрономии мало кто писал, поэтому мы попали чётко в запрос аудитории.

В какой-то момент я стала вести соцсети «Большой Деревни», параллельно продолжая писать статьи и новости. Мне было интересно пробовать новое. Я никогда не искала отговорки и всё время говорила: «Давайте сделаем!» Наверное, поэтому у меня сложилось полное взаимопонимание с руководителями.

Как только окончила универ, стала работать на полную ставку. За старательность и упорство меня назначили заместителем главного редактора. Когда предыдущий главред покинул издание, я стала исполнять его обязанности, но формально оставалась замом.

Спустя несколько месяцев мы выступали с лекцией на молодёжном форуме. Была полная аудитория студентов, человек сто, а нас трое: я и соосновательницы сайта Таня Симакова и Лера Алфимова. Нам задавали вопросы, и один из них был таким: «Полина у вас заместитель главного редактора. А кто тогда главный редактор?» Коллеги переглянулись и объявили о решении меня повысить. Я на это только и смогла сказать: «А я готова?» — «Ты? Да».

В «Большой Деревне» мы много экспериментировали и изучали город. Например, проверяли качество вайфая в разных городских пространствах

После повышения ты стала отвечать за команду из 15 человек. Расскажи об этом опыте.

В 21 год у меня не было никакого управленческого опыта и руководить командой, конечно, оказалось непросто. Сложнее всего было с коллегами, которые ещё вчера были со мной на одной позиции, а сегодня стали моими подчинёнными. До сих пор смущает это слово.

Когда что-то не получалось, я просто делала ещё попытку. Там, где не хватало опыта, брала упорством и настойчивостью. Как мне кажется, мне удалось сплотить наш коллектив: за все три года моей работы его покинули разве что те, кто переехал из Самары в другие города.

Главредить сложно. Иногда нужно принимать неприятные, непопулярные решения, и при этом делать так, чтобы люди за тобой шли. Думаю, у меня получилось стать руководителем, за которым хочется идти, и это моё самое большое достижение.

Большая часть редакции работает вместе около трёх лет. Сфотографировал Артём Голяков

Есть какой-то самый сложный кейс твоего главредства?

Мне кажется, по-настоящему большая и страшная ошибка привела бы к закрытию издания. Всегда есть страх стать человеком, при котором всё сломается. Но при мне «Большая Деревня» неплохо продержалась и даже вошла в тройку самых читаемых региональных развлекательных изданий.

Думаю, в любых редакциях бывают недопонимание с авторами, трудности с героями, сложные тексты. Иногда приходится делать выбор из нескольких неудачных вариантов. Но мне сложно держать в голове такие мелкие ошибки: мы же не вспоминаем каждый раз, когда споткнулись.

По итогам 2017 и 2018 года «Большая Деревня» вошла в тройку самых читаемых региональных изданий, получила международную премию «Медиатора». Как издание поднялось на такой уровень?

Региональные сайты часто не задумываются о том, насколько качественный контент они производят: успешность измеряется только трафиком, поэтому авторы в основном пишут новости про ДТП и горящие сараи. Сейчас медиаменеджеры всё чаще задумываются не только о количестве, но и о качестве аудитории. Однако пока местные сайты продолжают пестрить заголовками типа «На проспекте Кирова горела маршрутка».

«Большая Деревня» всегда была проектом про качество аудитории, мы ориентировались не только на метрики вроде «Гугль-аналитики», но и на другие показатели. Поэтому мы подключились к «Медиатору», который показывает, интересны ли материалы аудитории и охотно ли она их дочитывает.

Не могу сказать, что мы делали что-то именно для премии. Если честно, совсем о ней не думали. Перед нами просто стояла задача наполнять сайт интересными материалами. При этом «Большая Деревня» меняла лицо, взрослела, как и её читатели. Мы становились серьёзнее, выпускали больше статей: появлялись аналитические материалы, заметки про историю города, глубокие психологические интервью.

Мы работали над тем, чтобы интересными и востребованными у читателя были статьи в любом выбранном нами жанре. Вот что было важно. А получить премию — это очень приятно, но никогда не было главной целью.

Вы выпустили футболки с видами Самары. Как пришла идея?

Идея футболок с символикой принадлежит Тане Симаковой. Мы всё думали, что же там должно быть написано, и хотели обсудить идею на планёрке. Я не успела подготовиться и ехала в маршрутке, судорожно накидывая в заметках телефона идеи. Пришла мысль, что было бы прикольно выбрать названия районов, чтобы они нестандартно звучали: Пятнаха, Металл, Шоколадка, что-то в таком стиле. В итоге именно эту идею и утвердили. Так мы выпустили наши первые футболки и свитшоты с названиями районов.

В коллекции «Большой Деревни» футболки с названиями 17 разных районов и улиц Самары

Наш последний мерч — футболки с чёрно-белыми видами Самары. Вообще, я с интересом слежу за мерчем разных изданий — это хороший способ рассказать о себе читателю, а в регионах ещё и способ сформировать локальную идентичность. Чаще всего медиа выпускают книги, футболки, открытки, а из последнего, что видела, казанское издание «Интер» презентовало собственные менструальные чаши. Прикольно, когда взаимодействие с читателем проходит на такой глубине.

Как мерч помог редакции? Больше читателей, лучше отклики?

Мерч — история не столько про расширение аудитории, сколько про более тесный контакт с ней и повышение узнаваемости. Это работа со своей фан-базой. Классное чувство, когда видишь человека в придуманной тобой футболке. Ты смотришь на него и знаешь, что он читает «Большую Деревню». Сложно объяснить это чувство.

Редакция «Большой Деревни» проводила эксперимент, в рамках которого ты три часа работала официанткой. Каково это?

Это было непросто! «Большая Деревня» подкинула мне много возможностей попробовать что-то новое, я очень благодарна за этот опыт. Трудно представить, чтобы на какой-нибудь ещё работе меня ждало столько приключений: я была официанткой, ездила в автобусе с мэром города, училась боевым приёмам Шаолиня у монаха с Лысой горы.

Моё отношение к официантам изменилось так же, как оно менялось ко многим людям, с которыми я столкнулась благодаря «Большой Деревне»

В роли кого тебе ещё хотелось бы себя попробовать?

Сейчас мне хотелось бы попробовать себя в роли успешного шеф-редактора «Лайфхакера». Я работаю здесь с февраля и мне очень важно, чтобы команда была мной довольна. Всё, что происходит сейчас в моей жизни, страшно интересно.

Как команда «Лайфхакера» вышла на тебя?

Мы познакомились с ребятами на «404Фест». Это самарский фестиваль айтишников, медийщиков, дизайнеров и других классных ребят: в 2018 году туда приезжали спикеры из «Медузы», «Яндекса» и десятка других крупных компаний, а «Лайфхакер» и вовсе приехал целой командой. Мне очень хотелось познакомиться с Родионом Скрябиным, и я решила воспользоваться моментом. Мне понравилась команда и оказалось, что команде понравилась я. Чуть позже мы списались, и я попала в редакцию. Магия!

В их предложении было что-то особенное или просто «Вот это делать, вот такие деньги. Да, нет»?

«Большая Деревня» была для меня особенным и важным проектом, и променять его на что-то посредственное я бы не смогла — пришлось бы переступить через себя.

Мне близка миссия «Лайфхакера» — делать мир лучше. Нести реальную, ощутимую, измеримую пользу — крутая цель. Работать с многомиллионной ежемесячной аудиторией — большой вызов. Я подумала, что обязательно должна попробовать. К тому же, было интересно узнать, как работает «Лайфхакер», и научиться чему-то новому.

При выборе работы для меня большую роль играет возможность профессионального роста. Будучи студенткой, я не постучалась в какую-то маленькую газетку, а сразу выбрала издание, которое считала лучшим. Это так и осталось принципом моей жизни — стучаться туда, где меня, возможно, не ждут, и добиваться своего. А с «Лайфхакером», к моему счастью, всё получилось даже проще, чем с «Большой Деревней».

В чём принципиальное отличие «Большой Деревни» от «Лайфхакера»?

Для меня пока главное отличие — масштабы. «Лайфхакер» — это очень большая команда. Мне до сих пор неловко, что я не могу перечислить всех коллег по памяти за минуту. Пока я познакомилась ещё не со всеми сотрудниками «Лайфхакера», но скоро исправлю этот недочёт.

У тебя есть своя команда в подчинении?

Здесь речь идёт, скорее, о команде, с которой я взаимодействую на равных. Это редакторы и авторы — как постоянные, так и новые. Авторов много — и мы постоянно пополняем команду. Каждый день я общаюсь с новыми людьми: ищу для них возможности применить себя и получить на выходе сильный текст.

Когда в «Лайфхакер» приходит новый автор, я ввожу его в курс дела: рассказываю, как составить план материала и поправить его, чего мы ждём от готовой статьи и как избежать распространённых ошибок. Когда материал готов, мы вместе с редактором помогаем его доработать, доверстать — и статья на сайте. Мы стараемся поддержать автора на каждом из этапов создания текста.

Иногда темы генерирует редакция, иногда их предлагают авторы. Мне нравится, когда у автора есть своё видение материала.

Материалы «Лайфхакера» несут ощутимую пользу: команда никогда не оставляет читателя наедине с собой и делает всё для того, чтобы советы было реально применить на практике. Такой подход подразумевает особые требования к авторам. Мы ждём от них не только таланта и классной подачи материала, но и въедливости, внимательности к источникам и дотошности. В этом наши взгляды совпадают с принципами бюро.

Если вы учились в школе бюро и вы смелые, ловкие и умелые — напишите мне и попробуйте свои силы в «Лайфхакере»

Как вы обеспечиваете ритмичность производства? Есть дедлайны или автор пишет по вдохновению?

Я считаю, нет дедлайна — нет текста. Первый вопрос после того, как мы выбрали тему: «Когда сдашь?» Мне кажется, это главный вопрос редактора: «Где текст?»

Важно, чтобы человек придерживался сроков, о которых заявил. Пунктуальность отличает хорошего автора, наряду с грамотной речью и умением найти классную тему. Мне, кстати, нравится, как в школе бюро учат распределять своё время и не планировать ничего впритык — эту методику стоить взять на вооружение всем авторам. Меня саму часто тянет спланировать работу без запаса, но я запрещаю себе. Говорю: «Давай ещё день заложим». И это оказывается спасением.

В «Лайфхакере» внимательно относятся к срокам сдачи работы. Мы призываем всех относиться к дедлайнам так же.

В «Лайфхакере» я работаю удалённо. Мой домашний офис выглядит так. Сфотографировал Дмитрий Красильников

Когда работала в «Большой Деревне», ты могла прямо руками потрогать процесс. Сейчас коллеги разбросаны по всей России. Как изменилась работа?

Раньше в случае острой необходимости я могла вызвать любого автора в редакцию и поговорить с ним лично, сейчас с этим гораздо труднее. Многое решается через переписку, где сложнее передать интонацию и нужно быть внимательнее к формулировкам. Если сформулировать мысль неоднозначно — её могут понять неправильно. Я учусь точнее строить фразы и стараюсь быть более заботливой и внимательной к авторам. Мне кажется важным, чтобы они не были брошены один на один с текстом и могли всегда рассчитывать на мою помощь. Если не получается передать мысль сообщением, назначаю созвоны.

Во всём остальном особенностей нет. Люди всегда одинаковые: ставят нереальные сроки, ошибаются, не перечитывают тексты. Это нормально. С этим можно работать и выпускать классные материалы.

В «Лайфхакере» ты занимаешься поиском новых авторов и обучением редакции. Как ты ищешь новых авторов?

К кому-то стучусь сама, где-то смотрю входящие заявки. Я отсматриваю сотни хороших и не очень резюме: к нам приходят и опытные авторы, и совсем зелёные.

Для меня это челлендж, потому что в Самаре с поиском было гораздо проще. Я всегда знала, куда мне пойти и что сделать. Сейчас возможностей найти гениального специалиста гораздо больше, но и сложностей, связанных с поиском новых людей, тоже больше.

Как ты отличаешь авторов, с которыми стоит работать, от тех, которые не напишут ничего путного?

Я считаю, что нужно давать людям шанс как можно чаще, потому что однажды сама была автором, который не производил ничего путного. Если статья не получается сразу, я предлагаю авторам сделать новую попытку: обдумать тему ещё раз, доработать план.

Проблема в том, что таких упёртых авторов, как я, достаточно мало. Большинство сдаётся после первого отказа. Наверное, их можно понять: возможно, есть место, где тебя уже ждут, но лично я таких мест встречала немного.

Хорошего автора отличают живой язык, широкий кругозор и качественные темы, которые он генерирует. Я всегда первым делом смотрю именно на них: так можно сразу понять, изучил ли человек контент издания, в которое пишет. Банально — проверил ли он, выходила у нас такая статья или нет.

Важна формулировка идеи: если это выглядит как реальный заголовок, который хоть сейчас размещай, это супер. Но если, например, вы формулируете идею материала как «Дружба и любовь», у меня есть к вам вопросы. Или заголовок «Как помочь печени». Помочь что? Чем конкретнее и точнее ваша формулировка, тем лучше.

Хорошего автора отличают живой язык, широкий кругозор и качественные темы, которые он генерирует

Обычно мы просим прислать небольшую тестовую статью, которая поможет лучше узнать автора и его стиль, оценить способность работать с источниками. Я считаю, к выполнению пробного задания нужно подходить очень ответственно. Именно оно формирует впечатление о тебе в этой команде и, возможно, в следующей. Ведь редакторы общаются между собой.

Чаще всего толкового автора видно сразу. Но я верю, что есть люди, которые ошибаются на старте, но могут расписаться и научиться работе в процессе. Возможно, автор сможет добиться успеха именно усердием. Я и себя отношу к людям, которые берут именно настойчивостью, работоспособностью и большим желанием работать.

Не всех берут в штат, работа сдельная?

Это зависит от того, кого мы ищем и что вы можете предложить. Если ты классный автор и готов писать сутками, мы найдём, чем тебе заняться. Другое дело, что не каждый человек готов к такому темпу работы — тогда мы ищем комфортный вариант сотрудничества.

Чему можно научить редакцию «Лайфхакера»?

Моя главная функция — чтобы новый автор понял, как строится редакционный процесс, и знал, с кем он может посоветоваться по поводу возникших сложностей. Всё остальное решается индивидуально. У кого-то есть проблемы с языком, кому-то нужно подтянуть узкоспециальные знания. Мы вместе думаем, что можно сделать, чтобы автору было хорошо, а мы получали классные тексты.

Ты занимаешься спецпроектами в «Лайфхакере»?

Каждый шеф-редактор «Лайфхакера» рано или поздно начинает заниматься спецпроектами, но у меня эта работа ещё впереди. Спецпроект — это возможность сделать масштабный, крутой и запоминающийся материал. Например, у Паши Федорова совместно с нашим видеоотделом был классный спецпроект к Хеллоуину «Бесконечная ночь». Это интерактивная хоррор-игра и одновременно путешествие по офису «Лайфхакера».

Совсем недавно опубликовали фантастический проект шеф-редактора Тани Никитиной про кибербуллинг. Это проект о людях, которые сталкиваются с агрессией каждый день. Меня восхищает здесь всё: классная вёрстка, пронзительные истории и понятные инструкции для жертв буллинга.

О чём никогда не напишет «Лайфхакер»?

Я думаю, об этом лучше спросить главного редактора Машу Верховцеву, потому что политику «Лайфхакера» формирует именно она. Я бы хотела ответить «о гомеопатии», но у нас есть аналитическая, полная скептицизма статья о том, почему люди в неё верят. Мы можем написать практически о любом явлении: вопрос в том, с какой интонацией.

Наверное, в «Лайфхакере» никогда не выйдет материал, который призывает людей к нарушению закона. Мы проект про пользу, а не про саморазрушение.

Главред «Лайфхакера» Маша Верховцева и четыре шеф-редактора

Что тебя привело в Школу редакторов?

Мне нравится учиться, и я всегда в поиске информации по профилю: что-то читаю, смотрю блоги редакторов, но самые ценные знания обычно получаю напрямую от классных специалистов. Все люди, которых я могу назвать своими учителями, работали в «Большой Деревне», и мне хотелось перенять опыт у кого-то ещё.

Прекрасно помню момент, когда Таня Симакова сказала: «Не хочешь поучиться в Школе редакторов? Там Максим Ильяхов». Я сказала: «О, да, а так можно?» и взялась за тестовое задание.

Нужно было написать текст-инструкцию для тех, кто живёт в Москве и собрался делать ремонт. Я делала его несколько дней и буквально круглыми сутками: к дедлайну только и хотелось, что спать.

Я живу в Самаре, и сложнее всего было выяснить московские цены на ремонт. Сначала я спрашивала у каких-то строителей, потом у знакомых, которые живут в столице и решили освежить интерьер. На опрос героев ушла куча времени: я стремилась к максимальной точности цифр. Уже после сдачи я поняла, что нужно было подойти к вопросу немного иначе: правильность расчёта вообще не оценивалась. Это к вопросу о том, что, когда идёшь в какое-то издание, нужно думать не о том, к чему ты привык, а о том, что ждёт от тебя команда и по каким параметрам оценивает работу на самом деле.

Помню, после долгого ожидания мне пришло письмо из Бюро Горбунова. Открываю, а там большое цветастое «Да». Непередаваемое чувство!

На последней неделе ты упала с 16-го места на 39-е. Как так получилось?

Я очень плохо помню процесс обучения, потому что совмещала его с работой главного редактора. Это был сложный период: я училась взаимодействовать с самой собой в этом статусе, разделять работу и личную жизнь. Учёба учёбой, но на первом месте для меня всегда была работа — дело, которое я выбрала и которым болею. Поэтому я не сильно следила за своими оценками.

Для меня было важно, чтобы у меня сохранились лекции и осталась возможность обратиться к этим знаниям в любой момент. Я изучала информацию в свободное время и сразу применяла её на практике, а вот к оценкам и тестам никогда не относилась серьёзно.

Что школа дала тебе?

Я шла в школу редакторов, потому что хотела научиться чему-то новому в редактуре. Но мне до сих пор кажется, что единственный способ здесь чему-то научиться — просто очень много редактировать. Общение с мастерами и чтение учебников могут помочь, но это не заменит практики.

Неожиданно самым главным предметом для меня оказались переговоры. Если честно, я не сразу поняла, насколько это полезная дисциплина: редактору важно не только владеть языком, но и уметь договариваться с читателем или заказчиком, и ты никуда от этого не уйдёшь. Книга Кэмпа — классная, всем её советую. Мне близок подход, что к людям нужно относиться с заботой, чувствовать боль собеседника. Здорово, что благодаря школе я познакомилась с такой близкой мне книгой и могу применять знания в жизни. Это не раз помогало мне в создании текстов для «Большой Деревни», при переговорах с рекламодателями и авторами.

Что бы ты посоветовала улучшить в системе обучения бюро?

Мне бы, конечно, хотелось чуть больше живого взаимодействия с преподавателями, потому что это самое ценное, что может дать школа. Человек из региона не всегда может попасть на «Живые советы».

Возможность задать вопрос преподавателю напрямую во время вебинаров была для меня отдушиной. Помню, как не успевала на какой-то вебинар и начала смотреть его прямо в маршрутке. Всё тряслось, почти ничего не было видно, но я знала, что где-то там Максим Ильяхов редактирует текст и я могу наблюдать за процессом.

Периодически меня бесили тесты: возможно, потому, что мне никогда не хватало на них времени. Иногда я читала все лекции залпом и перечитывала по несколько раз. А иногда работа и проекты не оставляли времени — приходилось читать мельком, просто чтобы сдать тесты и не вылететь из школы.

Школа дала мне важный навык — совмещать несколько проектов сразу. Многие мои знакомые думают, что поучиться в Бюро Горбунова — это фигня: «Ну школа, онлайн-лекции — как везде». Но это полноценное обучение, причём довольно серьёзное и энергозатратное. Когда вы работаете на полноценной работе — вам невероятно трудно. Многие одногруппники жаловались в чате: вот, у меня работа, у меня то, у меня сё. Но в этом-то и фишка: ты берёшь дополнительные обязательства и учишься быть ответственным.

Школа сама по себе — урок и челлендж

У тебя есть личный регламент по времени? К примеру, после девяти вечера и на выходных — личное время.

Я стараюсь сделать так, чтобы вечер был семейным временем, а выходные оставались выходными. Если есть суперсрочные дела, конечно, занимаюсь ими. Но я стараюсь, чтобы таких дел не было.

Когда стала редактором «Большой Деревни», я столкнулась с парадоксом. Обычно ты видишь объём работы на день. Если к вечеру дела остаются — надо поторопиться или немного задержаться, и работа будет сделана. Ты уходишь домой, кайфуешь, спишь. В какой-то момент моей работы эти дела перестали заканчиваться. Я обнаружила, что с каждым разом засиживаюсь всё дольше. Думала, ничего, однажды я доделаю всё и уйду. Но дела так и не кончались. Тогда я подумала, что надо просто прийти пораньше и тогда я точно всё успею. Приходила пораньше — и снова засиживалась.

Я никак не понимала, куда утекает моё время и что происходит. А происходило моё эмоциональное выгорание. В какой-то момент я поняла, что всё время думаю о работе, даже в свободные минуты. Это ненормально. Мне пришлось приложить массу усилий, чтобы выработать у себя чувство выходного дня. Понимание, что есть время, которое я обязана уделить себе и своей семье, даже если кажется, что не устала. Отдыхать нужно хотя бы с той точки зрения, что это помогает лучше работать.

Осенью 2018-го ты рекомендовала книги для редакторов. Есть ли что-то новое в этом списке?

Самые важные знания получаются не из книг, а напрямую от умных людей. С приходом в «Лайфхакер» у меня открылся доступ к ценным источникам знаний, мудрым старцам вроде Родиона Скрябина.

Сейчас я узнаю что-то новое, как правило, из телеграм-каналов: например, «Что почитать редактору», «Родислав Скрябов». Мой самый любимый — «Паша и его прокрастинация».

Хороших книг по журналистике и по редактуре всегда было критически мало. С новой работой у меня остаётся ещё меньше времени на чтение, поэтому пока мне нечем дополнить свой список.

Ты вошла в двадцатку самых успешных людей Самары. Что дальше?

О, да: мне дали титул, тарелочку и бархатную книгу с золотыми буквами, где записаны какие-то мои цитаты. Было приятно.

Что дальше? Не знаю. Для начала мне хотелось бы войти в двадцатку успешных шеф-редакторов «Лайфхакера», а дальше — разберусь. Если снова столкнусь со сложностями — преодолею. Я очень спокойно отношусь ко всяким челленджам. Но самое страшное — у меня их, наверное, сейчас и нет. Я ничего особо не хочу, а всего, чего хочу — достигаю.