Марина Прилипко Не сглаживать углы

В чём заключается твоя задача?

Я работаю с одним из детских домов своего города. Моя должность — СММ-специалист: фотографирую, публикую посты в соцсети. Иногда пишу статьи.

Моя задача — помогать детям обрести семью. Для этого я знакомлю родителей с нашими детьми: рассказываю, как прошли разные мероприятия. Но не приукрашиваю, а показываю всё как есть. Благодаря этому у нас огромный поток желающих в школу приёмных родителей при детском доме: места в ШПР заканчиваются уже в день открытия записи.

В основном к нам приходят люди, уже знакомые с детским домом по соцсетям.

Негатива в комментариях нет. Это можно считать метрикой: нет негатива от читателей — значит, детский дом хорошо выполняет свою работу.

Как не выгорать в социальной сфере?

Всегда выстраивать «стену». Это значит, что не нужно проецировать проблемы людей на себя. Если специалист не будет этого делать, то быстро перегорит от чувства безысходности, а на профессионалов оно не накатывает.

Нельзя скатываться в жалость. Для этого и нужен инфостиль. Он помогает не передавать эмоции, а писать только по делу. Например, активистка Елена Костюченко не скатывается в эмоции. Пишет простым, обыденным языком.

Вместе с этим работник социальной сферы обладает эмпатией: он чувствует и понимает эмоции других людей. Мне кажется, это качество должно быть у представителя любой профессии, потому что это очень важно — не забывать, что рядом человек, который в данный момент переживает проблемы или, наоборот, радость.

Ходить к психологу, если становится тяжело. Мне повезло: я всегда могу прийти к соответствующему специалисту при детском доме. Всё потому, что в социальной сфере следят за ментальным состоянием сотрудников, работа ведь тяжёлая. Поэтому если работник чувствует себя плохо, он может получить помощь.

Наши психологи даже ездили на тренинг, где их учили профилактике эмоционального выгорания. Это важно, потому что работник соцсферы всегда должен быть в ресурсе.

Я всегда могу прийти к специалисту, зная, что разговор не выйдет за пределы кабинета. Психолог подскажет, как поступить в моей ситуации, какие упражнения поделать. Но я в сфере уже пять лет, с 2018 года, поэтому получила профдеформацию: меня меньше цепляет несправедливость и прочие проблемы.

Проводить время с семьёй. Могу приехать домой, обсудить что-то с мужем, погулять с ребёнком. Это помогает успокоиться и отвлечься.

Уделять себе время. Например, я хожу в бассейн, на массаж. Когда только пошла работать в детский дом, стала заниматься с фотографом.

Почему выбрала именно фотографию в качестве хобби?

Выбрала именно эту деятельность, потому что хотела делать красивые снимки для детского дома.

Покажу, какие фото у меня сейчас получаются:

Что должен уметь делать человек, который варится в социальной сфере?

Любить детей, если говорим о работе непосредственно с ними. Если бы я не любила детей, не смогла бы регулярно о них писать и взаимодействовать с ними.

Утренние поездки на работу не ощущались как «поездки на работу». Было ощущение праздника, на который я мчусь рано утром. Всегда поздно оставалась на мероприятиях — всё потому, что люблю людей.

Не сглаживать углы. Возможно, у меня такое из-за профдеформации. Всегда стараюсь быть честной, открытой. Например, к нам периодически приходит выпускница детского дома. Я каждый раз её пилю: «Иди работай, что ты сидишь?» Она побурчит, уйдёт, а потом придёт со словами: «Наверное, чего-то надо искать». Не сглаживаю углы, а прямо говорю выпускнице, что нужно работать.

Общаться с людьми. Иногда в детский дом приезжают журналисты, которые любят свою профессию, но общаться с людьми не умеют. Порой ставят детей в неловкое положение, хотя у них нет такой цели. Например, на одном из мероприятий журналист попросил ребёнка рассказать о своих впечатлениях, а ребёнок был зажатым, разговоры вызывали у него стресс.

В итоге от работы таких «журналистов» больше минусов, чем плюсов.

Держаться на равных. Я общаюсь и дружу со многими детьми в силу внешнего вида. Некоторые не знают, сколько мне лет, а когда узнают — удивляются. Они думают, что мне 19, хотя скоро 30. Для детей я как старший друг, с которым можно поговорить на равных. Думаю, это самое главное — держаться на равных, не считать себя круче и умнее.

Почему инфостиль важен в социальной сфере?

Инфостиль важен, чтобы не приукрашивать рассказы о детях, потому что восторженные описания могут создать ложные ожидания у родителей. Однако не думаю, что плохие тексты сильно вредят. Они просто ничего не меняют.

Не думаю, что плохие тексты сильно вредят. Они просто ничего не меняют

Например, некоторые редакторы соцсферы описывают характер и увлечения детей так, будто все они похожи друг на друга. Но это не так.

Такие тексты не заставляют каждого человека воспринимать детей как одинаковых матрёшек, но и не побуждают увидеть в каждом из них индивидуальность.

Исходите из такой аксиомы: в детских домах находятся дети, которые живут обычной жизнью и занимаются обычными делами. Ходят на экскурсии, играют в футбол. Такие же обычные ребята, поэтому и пишем о них как о детях из полных, здоровых семей.

Также в соцсфере важно писать честно и не замалчивать проблемы, потому что молчание приводит к плохим последствиям. Приведу пример. Сейчас деятели нашей сферы выступают за то, чтобы не скрывать от ребёнка факт усыновления: рано или поздно это вскроется. В школе приёмных родителей учат рассказывать об этом правильно, чтобы не нанести ребёнку психологическую травму. Тотальное молчание привело к тому, что в обществе честный разговор с приёмным ребёнком воспринимается как что-то дикое.

Как строится контент-план в соцсфере конкретно у тебя?

Я пляшу от фотографий с мероприятий. Я знаю, какие мероприятия для детей планируются в этом месяце, и составляю контент-план. Иногда в моменте корректирую его. Например, в одном из детских домов прошёл мастер-класс шеф-повара с 15-летним стажем. Я узнала об этом и сразу же предложила ему написать большую статью ко дню повара. Не могу не воспользоваться такой возможностью.

Чего не должен бояться редактор в социальной сфере?

Социалка не страшна, потому что она всегда вокруг нас. Просто мы об этом не задумываемся, и люди считают, что работать в этой сфере трудно. Часто слышу от знакомых: «У тебя очень сложная работа, я бы не смог». Хотя ничего страшного и сложного в такой работе нет.

Не помню, чего сама боялась изначально. Ощущение, что у меня вообще не было опасений. Мне кажется, не надо бояться негатива, не надо бояться вообще. Зачем?

Не то чтобы не надо бояться людей, просто нужно заходить с другой стороны: у нас есть возможность сделать что-то хорошее для них — надо этим пользоваться. Мне кажется, в этом человек тоже чувствует своё развитие, если сделал что-то классное для других. Мы не просто пишем — мы пишем про других людей. А когда мы пишем про других людей, уже делаем что-то хорошее для них.

Также не нужно бояться накосячить, например, неправильно подать информацию. Если будете бережно относиться к работе, этого страха не будет. Тем более, что в социальной сфере человек быстро видит обратную связь. Вот пообщался журналист с человеком и увидел, что у него настроение поднялось. Обратная связь моментальная. Вы сразу увидите, когда сделали правильно, а когда ошиблись. Благодаря быстрой обратной связи так же быстро всё исправите.

В быстрой обратной связи — кайф профессии. Вы почти мгновенно видите, как доставили человеку радость, просто пообщавшись с ним. Это мотивирует заниматься своим делом.

Кому точно не стоит становиться журналистом в социальной сфере?

Если человека просто тянет к социалке, но не тянет к журналистике, то и не надо идти. Космическая зарплата здесь не у каждого второго.

Мои хобби — социальная сфера и редактура — переплелись, поэтому мне всё равно классно, даже и без космических зарплат. К примеру, смотрю на вакансии «Дома с маяком» — даже не интересуюсь гонораром. Мне просто хочется влиться в этот фонд, потому что интересно.

Если человека просто тянет к социалке, но не тянет к журналистике, то и не надо идти

Кого советуешь почитать из социальных журналистов?

Мне очень нравится Лена Костюченко. Когда читала её огромную статью про психоневрологический интернат, ни на что не отвлекалась. Для меня это одна из сильнейших журналистских работ.

Также советую Нюту Федермессер и Любовь Аркус. Они основали собственные фонды: Нюта Федермессер — «Веру», а Любовь Аркус — «Антон тут рядом».

Что самое яркое в твоей работе?

Самое яркое — брать комментарии у детей, потому что иногда они выдают такое, о чём я даже не задумывалась.

Помню, готовилась к статье о дне поэзии. У нас один ребёнок пишет стихи — попросила его дать пару советов тем, кто тоже хочет начать заниматься стихосложением. Она дала такой совет: «Сначала научитесь описывать себя, а потом беритесь за мир вокруг вас». Я подумала: «Господи, откуда такие мысли?» В общем, в детях сидит глубочайшая мудрость.

Когда ребёнок говорит что-то сам — это рассказывает о нём больше, чем если бы я писала статью о нём.

Если бы у меня была возможность вести блог и выделять целый день на интервью с детьми, это было бы потрясающе, ведь дети — очень открытые. Например, я приходила к девочке поговорить о музее. Осталась у неё где-то на час. Ушла уже просто потому, что надо было уезжать, меня ждало другое дело. А так ребёнок бы рассказывал и рассказывал о своих впечатлениях после музея.

Возможно ли развитие для редактора в социальной сфере?

На конференции АСИ и «Благосферы» Максим Поляков говорил, что сейчас есть тренд на социальных журналистов, ведь именно они делают тексты сильными. Думаю, потребность в профессионалах есть и будет всегда.

Мне кажется, если человек будет просто работать в НКО или фонде, при этом очень любить социальную тему, — развитие для себя найдёт везде. На это есть две причины: ценные кадры нужны всегда и темы для статей или постов в соцсетях бесконечные.

Проиллюстрирую мысль про потребность в специалистах. Взять те же «Разные зерна». Они выиграли президентский грант. Пока что у ребят всего одно кафе, но в одно время очередь на работу была 50 человек. Сейчас они думают над тем, чтобы открыть вторую точку, потому что потребность в таких кафе большая — и у детей, и у родителей.

Они постоянно организуют праздники для детей, причём бесплатные. Пока дети развлекаются, родители сидят спокойно, пьют кофе и смотрят, как веселится их ребёнок.

В сфере социальной помощи можно расти вширь, здесь возможна свобода действий. Всё потому, что в нише много «направлений»: помощь детям, старикам, животным и так далее.

Какие мифы есть вокруг социальной сферы?

Вокруг социальной сферы крутится один советский миф, что в детских домах происходит кошмар. Когда знакомые так говорят, тут же эту байку развенчиваю. Рассказываю, какие комнаты у детей, чем ребята занимаются. В общем, в нашем детском доме атмосфера уютная, тёплая.

В сфере соцзащиты в целом не всё так плохо. Очень много и педагогов, и психологов, которые вкладывают много сил в то, что делают.

Что тебе дал опыт работы корректором в «Кто студенте»?

Это бешеная тренировка для мозга — не ожидала такой. Кайфую, когда зарываюсь в ноутбуке. Хотя в первый раз, когда предыдущий главред скинул мне первую статью, поймала паническую атаку: «Как же? Как я с этим справлюсь?». А сейчас понимаю, что хожу по городу и замечаю на вывесках опечатки: в меню кафе, в рекламе.

Увидела, что взаимодействие внутри редакции может быть другим. Меня впечатлило взаимодействие в «Кто студенте»: главред и корректор сидят вдвоём, обсуждают статью. Это абсолютно другой вайб, потому что у меня на работе такого нет. Там я просто отправляю текст, а потом читаю переделанную статью… Либо вообще не нахожу своего куска: его не вставили в выпуск. Обратной связи у меня на работе нет, хотя и пыталась её запрашивать.

Выбрала роль корректора, потому что больше зацепило. А если зацепило, значит, надо пробовать.

Корректором в «Кто студент» стоит идти, если хотите узнать, как может быть выстроен процесс взаимодействия редакции. Будет полезно, если на вашей работе не получаете фидбека.