Мамы-редакторы о работе и материнстве

Мамы-редакторы о работе и материнстве

Ирина Ильяхова, Екатерина Глазырина и Надя Цветкова поделились историями неидеального материнства, работы в декрете и заботы о себе.

Ирина Ильяхова с сыном Филиппом

Ирина Ильяхова

Главред Посифлоры

Про ожидания

Когда была беременна, некоторые друзья приводили в пример истории успешных женщин из списка Форбс: «Смотри, она родила ребёнка и уже через месяц вышла на работу. Значит, ты тоже сможешь». Понимаю, что они хотели меня успокоить, что я не потеряю карьеру, но в реальности это повышало тревожность. Казалось, что сразу выйти на работу — это чуть ли не золотой стандарт успешной женщины. А если выбираешь ребёнка, автоматически становишься неудачницей.

Помню, как уже перед родами говорила заказчику на созвоне: «Думаю, в октябре я уже смогу опять заняться проектом». Наивная! Я давала себе только три месяца на восстановление, ведь мне все вокруг твердили, что дети только спят и едят, а значит, можно работать.

Конечно, в октябре я была разбита тем, что не могу работать. Я прошла долгий путь, чтобы принять это. Все мои ожидания рушились, а мне упорно казалось, что есть какой-то секрет, который все знают, а я — нет. Если я найду его, то всё получится. Я думала, что это только у меня ребёнок постоянно висит на груди, только меня не отпускает на дневные сны, только мой ребёнок хочет спать ночью со мной или на мне. Казалось, я просто чего-то не знаю.

Но на самом деле никакого секрета нет, у всех плюс-минус одинаково с поправкой на характер ребёнка. У кого-то дети более флегматичные, с рождения спят в кроватке, но в основном первые месяцы они все хотят быть с мамой, спать все сны рядом и висеть на груди днём и ночью. Привязанность и близость — физиологическая потребность ребёнка. Всё это, наоборот, нормально, так должно быть.

Сейчас моему ребёнку больше года, он уже ест обычную еду, не требует моего постоянного присутствия на дневные сны, практически не спит на мне. Но сейчас я расслабилась и мне больше не хочется уходить от него, когда он спит. Я перестала бороться со своим ребёнком. В дневные сны просто лежу рядом, работаю или читаю. И если в какой-то день малышу хочется поспать на мне — без проблем, значит, в этот день ему нужно немного больше мамы. Так и спит в моих объятиях, хотя уже и большой и на меня плохо помещается.

Сейчас для меня важнее мой ребёнок, а не отредактировать какой-нибудь текстик. Текстов много, а ребёнок слишком быстро растёт и, возможно, скоро он уже никогда не захочет спать на мне. Я не хочу пропустить это время.

Выдержка из выступления Гордона Ньюфелда

Выдержка из выступления Гордона Ньюфелда, основателя теории привязанности,
о том, как детям важно быть рядом с родителями

В нашей культуре заложено патологическое стремление сделать ребёнка самостоятельным и как можно раньше отделить от себя. Со всех сторон сыпятся советы, что нельзя приучать к ручкам, нельзя спать вместе. Если ребёнок научился есть ложкой, то всё, уже нельзя ему помогать, пусть сам, он уже взрослый. Нам говорят, что дети манипуляторы, но на самом деле это большое заблуждение.

С точки зрения теории привязанности, наоборот, нам нужно дать ребёнку как можно больше безусловной любви и опоры. Близость и привязанность — потребности ребёнка. Всё как-то сдвинется, когда мы перестанем пытаться отселить младенца в отдельную кроватку и убежать от него в дневной сон, а повернёмся в сторону изучения наших отношений и привязанности. Я рекомендую читать Людмилу Петрановскую и «Воспитание сердцем» Альфи Кона, проходить курсы в институте Ньюфелда. И послать подальше мимопроходящих советчиков, консультантов по сну и прочих «специалистов», которые считают, что потребность в любви — это манипуляция.

Про работу

Я начала по чуть-чуть работать, когда ребёнку было шесть месяцев. Это не было необходимостью или каким-то подвигом. Я поняла, что начинаю закисать, и мне нужна деятельность кроме ребёнка. Договорились с мужем, что первую половину дня работает он, а ближе к вечеру — моё время.

С 17:00 до 20:00 я могу оставить ребёнка с мужем и уехать «работать». В кавычках, потому что на самом деле я могу делать то, что хочу. В это время я работаю, занимаюсь английским или просто красиво одеваюсь и гуляю. Сначала я отлучалась совсем ненадолго, но ребёнок растёт и всё меньше привязан ко мне: его уже не надо постоянно кормить грудью, он может поесть вместе с мужем обычную еду. Часто я ухожу, а они шлют мне фотки, как едят в каком-то кафе и отлично проводят время.

У меня сейчас один проект, который занимает пару часов в день, не больше. Сейчас что-то большее, с нагрузкой на целый день, я не потяну. По-прежнему в приоритете мой ребёнок, наша привязанность, наша с ним жизнь.

Ирина Ильяхова в офисе с ребёнком

Иногда получается прийти с ребёнком поработать в офис. Я не слушала всяких консультантов по сну, поэтому мой ребёнок может спать где угодно. Бывает, что так не получается — и это нормально

Про помощь и делегирование

Считаю, что есть только один способ успевать что-то, помимо ребёнка — внешняя помощь. Без этого я бы точно не справилась, а уж тем более не мечтала бы о работе. Несколько раз в неделю приходит мама, готовит нам всякие вкусности, а потом мы с ней берём ребёнка и идём гулять. Приходим, и ребёнок обычно укладывается на второй сон. А после начинается моё время: муж остаётся с ребёнком, а я уезжаю в офис, работаю и делаю то, что захочу. Или мы все вместе едем в офис, я работаю, а муж где-то гуляет с ребёнком.

Я буду повторять ещё и ещё: никому не нужен этот героизм — справляться со всем одной. Если есть возможность получить помощь — это нужно делать. А ещё лучше подумать об этом до рождения ребёнка. Мы с мужем много обсуждали, как будем жить, задавали друг другу все тревожащие вопросы. «Что если я не буду высыпаться?» — «Я буду брать ребёнка, а ты будешь досыпать». «Я очень боюсь, что придётся лишиться своих увлечений и лошадей» — «Мы устроим так, что у тебя будет возможность ездить к лошадям». Мы обсуждали каждую мелочь, каждый страх.

Понятно, что не всегда можно спрогнозировать заранее, но у меня было ощущение, что мы вместе принимаем решения об уходе за ребёнком, и я не останусь с этим один на один. Со временем наши планы заработали примерно так, как мы и представляли.

Помните этих идеальных матерей из инстаграма, которые всё успевают? Чаще всего они не показывают, сколько получают помощи, чтобы работать, саморазвиваться и хорошо выглядеть. Мамы, у которых нет помощи, смотрят на этих чудо-женщин и думают, что с ними что-то не так, раз не удаётся столько успевать. Наверняка кто-то так смотрит и на меня. А на самом деле секрет прост: помощь и свободное время для своей жизни. Если вас некому сменить и вы вынуждены постоянно быть с ребёнком, то это и есть ваша работа, и больше ничего не надо успевать, не надо геройствовать изо всех сил. Быть с ребёнком 24/7 — это самая сложная работа на свете, и это никакой не штамп, это правда.

Быть с ребёнком 24/7 —
это самая сложная работа на свете

Про чувство вины

Первые месяцы меня сильно качало из стороны в сторону. Частенько уходила в минус, была недовольна собой, думала, что делаю мало, вот другие могут, а я нет. Казалось, что я не состоялась как мама и проиграла как специалист, что меня больше нет и я нужна только для того, чтобы покормить ребёнка.

Если появляются такие звоночки или преследует бесконечная усталость и апатия, нужно обращаться к специалистам: проверять, нет ли послеродовой депрессии или тревожного расстройства, уходить в регулярную терапию с хорошим психологом. Это не стыдно, это не означает, что вы не справились. Наоборот, это самая настоящая забота о себе.

Сейчас большую часть времени я в плюсе и считаю, что я достаточная мама. Не идеальная, не лучшая, а просто достаточная для своего ребёнка. Когда-то у меня хватает сил на то, чтобы спокойно выдерживать фрустрацию сына, помогать ему, быть отзывчивой. Когда-то я устаю, злюсь, могу повысить голос, но у меня хватает сил, чтобы обняться, извиниться. Вот такая жизнь: невозможно быть всегда в одном настроении или всегда идеальной. Кажется, Людмила Петрановская писала, что счастье материнства зависит от того, насколько быстро примешь свою неидеальность. Я полностью с этим согласна.

А ещё я продолжаю признаваться самой себе, что закончилось то время, когда я бесконечно работала, управляла огромной редакцией и кайфовала от этого. Всё, это в прошлом: сейчас я так не могу, и главное — не хочу. Моим семье и ребёнку не будет лучше от того, что я буду геройствовать и пытаться быть первой во всём. Конечно, я немного с грустью смотрю, как ребята в моей бывшей редакции всё успевают, делают кучу классных штук без меня. Я будто за бортом такой жизни. Мне кажется, это нужно отболеть и пойти дальше.

Ирина Ильяхова с сыном Филиппом в парке

Мы любим гулять в парке и ходить босиком по песку.
Мне важно проживать всё это с ребёнком, а не пахать до ночи

Про заботу о себе

Мне кажется, прежде чем принимать решение работать с ребёнком, важно подумать о себе. Но только не обвинять, а отнестись к себе с добротой и заботой. Что бы вы сказали своей подруге, которая давно не высыпается и устала? Вряд ли вы стали бы ей говорить, что надо взять себя в руки и начинать развиваться, а то закиснет. Нет же, пожалели бы и посочувствовали.

Подумайте вот о чём: желание выйти на работу — это истинное ваше желание или это что-то извне? Может, какие-то голоса в голове шепчут, что стыдно не работать, что пропадёшь, как специалист? Или, может быть, вы смотрите на себя глазами вымышленных подписчиков из Инстаграма: что бы они сказали о вашей жизни? Если так, то это неистинное желание, это стремление соответствовать каким-то стандартам и нормам. Я рекомендую думать о другом: «От чего я испытываю полноту жизни?», «Когда мне хорошо?», «Точно ли сейчас будет хорошо, если выйду на работу?».

Ирина Ильяхова с сыном Филиппом ползают

Я разрешаю себе быть собой. Могу ползать на четвереньках с ребёнком,
потому что нам весело. Меня не волнует, что подумают другие

Екатерина Глазырина с сыном Костей

Екатерина Глазырина

Редактор, куратор на курсе копирайтинга

Про ожидания

В моём окружении было немного работающих мам. А те, что были, получали много помощи: няни, бабушки, частные сады, повара и клининг. Это я сейчас понимаю, что без помощи сделать всё одной невозможно. Но до появления сына казалось, что эти мамы справляются сами. Складывалось впечатление, которое активно подкрепляло общество, что с рождением ребёнка в жизни ничего не изменится — посадишь его в люльку и поедешь на встречи с подругами, работать в кафе.

Я была в шоке от того, как всё бывает на самом деле, потому что не получалось ничего. Мои ожидания разбились вдребезги.

Забавно было то, что мы с мужем готовились к детям: обсуждали подходы, как будем воспитывать, как договариваться. В нашем представлении ребёнок сразу становился четырёхлеткой. Мы не знали банальных вещей: что младенцы не умеют пукать, что им надо помогать какать, что ребёнок не может сам заснуть.

Сложно было признать, что общие советы из книжек или от знакомых совершенно не подходят моему ребёнку. В единственной книге, которую я прочитала перед родами — «Начало жизни вашего ребёнка» — доктор Комаровский советовал укладывать спать ребёнка на балконе, потом кормить его и укладывать снова, потому что дети на свежем воздухе лучше спят. Казалось бы, почему не попробовать, хороший совет. Только в первое такое укладывание ребёнок мне дал понять, что весь сон я должна находиться с ним рядом, на балконе, иначе спать он не будет.

Это было моей ошибкой — подготовиться к родам, но совершенно не подготовиться к первому году жизни. Приходилось гуглить элементарные вещи: почему ребёнок так много висит на груди, не будет ли у него проблем со спиной, потому что он много спит на руках. Первый год было сложно и физически, и морально, поэтому о работе не было и речи.

В запрещённой сети в своём аккаунте я транслирую неидеальное материнство. Моя цель — показать беременным, только что родившим или планирующим беременность девушкам, какое бывает материнство, что это не всегда умиление сладким пяточкам и красивые прогулки с коляской по парку. Я рассказывала, как спала сидя до 5−6 месяцев, потому что ребёнок спал только у меня на руках, что после завтрака или обеда у нас вся кухня в еде, что ребёнок может совсем не любить прогулки в коляске и надо придумывать что-то другое.

Посты Екатерины Глазыриной

Некоторые мои знакомые, которые пока не планировали детей, говорили, что мои истории — противозачаточные

Про работу

Когда Косте было 7 месяцев, я начала проходить обучение по копирайтингу. Делала задания и слушала лекции только в его сны. В 11 месяцев Костю стал больше интересовать окружающий мир, он мог погулять на площадке с папой или побыть с ним дома, поэтому появилась возможность работать.

Костя — высокочувствительный ребёнок, и узнали мы об этом не сразу. Первое время казалось, что с ним что-то не так или мы делаем что-то неправильно, ведь ребёнок должен тихо сидеть в коляске и сам играть с игрушками, а у нас — плачет. Но оказалось, что Косте просто необходимо больше внимания и участия. Это не плохо, просто это так, и задача родителя высокочувствительного ребёнка — принять это. Мы осознали, что Костя — такой же человек, как все члены семьи, его желания так же важны, как потребности папы или мамы. Я не работаю во время бодрствования ребёнка. Не могу оставить Костю играть самостоятельно даже 15 минут. Если мы с мужем оба дома, чаще всего Косте нужно внимание обоих, и он его получает.

Пока что на работу я трачу не больше четырёх часов в день. Сейчас я куратор в школе копирайтинга и редактор в одном проекте. Нагрузку распределила так, чтобы хватало сил на работу и на ребёнка — работаю в дневной сон ребёнка или в то время, когда муж гуляет с ним.

Екатерина Глазырина с сыном Костей в машине

Когда Костя засыпает в машине, чтобы его не будить, я остаюсь с ним. В это время я могу написать тексты или пообщаться с клиентами

Бывает и так, что работа срывается. В какой-то вечер Костя может не пойти гулять с папой, запротестовать и остаться дома. В таком случае я 15−30 минут играю с ребёнком, а потом пытаюсь уйти из дома. Если не получается, снова игры и обнимашки и новая попытка уйти. Если и это не помогает, остаюсь дома: сейчас в приоритете ребёнок, поэтому для меня нормально отменить встречу.

Екатерина Глазырина договаривается с коллегами о переносе созвонов

Когда договариваюсь о встрече, сразу проговариваю, что она может сорваться. Если это не устраивает заказчика, значит, мы не сработаемся. Чаще всего со мной работают люди, у которых тоже есть дети, поэтому проблем с переносом или отменой встреч не возникает

Но так было не всегда. Раньше я была человеком-планом, у меня был расписан чёткий график, и я считала неприемлемым опаздывать на встречи и тем более не приходить вообще. А когда сама попала в такую ситуацию, то лично извинилась перед девушками, которые когда-то опаздывали ко мне.

Про заботу о себе

Я максимально упрощаю себе быт: не глажу вещи, готовлю простые блюда, не переодеваю ребёнка сразу, как только он испачкался.

Екатерина Глазырина готовит вместе с сыном Костей

Бывает, мы с Костей готовим вместе, а бывает, он разносит всю кухню, пока я готовлю — это не больше тридцати минут, но он успевает

Сейчас для меня важно не забивать на себя. Да, ребёнок в приоритете, но и я тоже важна. В моей жизни появились люди, которые открыли для меня саморефлексию и помогли мне подсветить некоторые тревожные звоночки.

Я начала с того, что стала задавать себе вопросы: «А что мне сейчас хочется?», «А как мне хочется?». Я задаю их себе последний год и могу уверенно сказать, что я сейчас чувствую и почему, а главное — что с этим делать. Для меня это основа заботы о себе. После двухчасовой прогулки в парке с сыном я обязательно возьму передышку: приму душ в одиночестве не спеша, выпью свежесваренный кофе с вкусненьким в тишине или просто посижу на кухне и посмотрю в окно.

Меня заряжает живое общение. Если я понимаю, что давно ни с кем не общалась вживую, навещаю родителей и сестру, ищу подруг, с которыми могу встретиться: они ко мне приедут или я к ним. Это непросто, потому что у каждой подруги с ребёнком свой режим, свои дела и живут они в разных точках Москвы. Если не получается с подругами, я записываюсь на маникюр к знакомой девочке, с которой мы тоже можем поболтать.

Надя Цветкова с дочерью Катей

Надя Цветкова

Главред Тинькофф Помощи

Про ожидания

Среди моих знакомых было много женщин, которые рожали детей и продолжали работать как ни в чем не бывало. Мне казалось: если они могут, то смогу и я. Но это была ловушка. Я не знала, что они чувствовали, как жили, как с этим справлялись, кто им помогал. Было только убеждение: в декрете полно свободного времени, я же не лентяйка, чтобы только часами наворачивать круги с коляской в парке — буду вместо этого работать. У меня в голове сложился красивый образ: ребенок спит себе, а я работаю, иногда меняю подгузник или что там ещё с детьми делают.

Про работу

Когда ушла в декрет, то, помимо счастья материнства и любви к малышу, почувствовала ещё и сожаление. Раньше у меня была движуха, интересная работа, путешествия, а тут, кроме ухода за ребёнком, ничего не происходило. Особенно оглушительной была полная социальная изоляция: все родные и друзья далеко, муж с утра до вечера на работе, а я была одна, 24/7 с ребёнком. Конечно, хотелось вернуть себе хоть что-то от прошлой жизни.

Первое время, конечно, было не до работы: просто пыталась выжить в этом хаосе, а в перерывах пялилась в стену. Потом привыкла. Как-то, пока дочь спала, я обнаружила себя за сериалом и подумала: если есть время на сериалы, то и на работу тоже. В моей семье с детства был культ работы, поэтому я не могла себе позволить отдыхать. Для начала взяла пару мелких несрочных задач, чтобы оценить, как справлюсь. Когда поняла, что терпимо, стала наращивать нагрузку. В основном брала задачи на редактуру, но иногда приходилось созваниваться, чтобы уточнить подробности или о чем-то договориться — такие вещи наиболее стрессовые, когда есть ребенок.

Когда дочке исполнилось шесть месяцев и она стала меньше спать днём, работать стало сложнее. Нельзя было угадать, сколько времени у меня есть на работу: 40 минут или два часа. Но я тогда не растерялась, просто стала брать ноутбук с собой на прогулки: почему-то дочка хорошо спала в коляске на улице, а я садилась на лавочку во дворе и редактировала статьи. Нагрузка все еще была терпимой, поэтому я не отказывалась от новых задач.

Сложнее всего стало в один момент и как-то внезапно: я стала главредом, у задач кратно возросла ответственность, из-за пандемии все коллеги стали постоянно назначать созвоны, а дочь перестала спать днем. Ей было полтора года — рановато для отказа от дневного сна. Для меня это был жутчайший стресс: я по привычке назначала созвон на предполагаемое время ее сна, а она не засыпает. А если даже чудом засыпает, то может проснуться в любой момент. Спасло тогда решение назначать встречи наоборот — на время бодрствования, а дочку занимать новыми игрушками. Чтобы справиться, я договорилась на работе, что смогу проводить не больше одной зум-встречи в день. А еще я почти никогда не включала камеру: у меня либо башня из игрушек на заднем плане, либо макияж от двухлетнего визажиста, либо я сижу в песочнице, либо прямо во время планерки мою ребенку попу.

Рабочее место Нади Цветковой

Катя играет везде, не только в детской. И чтобы поработать, приходится сначала откапывать ноутбук из-под игрушек

Сейчас Кате почти четыре года и она может сама себя занять. Мы договариваемся, что во время созвона нельзя шуметь. Когда я работаю, она сидит рядом и играет.

Образ работающёй матери: ожидание и реальность

Меня особенно злит любая реклама работы в декрете, потому что на ней всегда мама с укладкой и макияжем сидит за компьютером с грудничком на руках, вокруг идеальный порядок и все улыбаются. Моя картина работы в декрете диаметрально противоположная

Про помощь и делегирование

Мне было сложно просить помощи — мешала установка, что если я в декрете, то могу справиться со всем сама. Хотя муж помогал и без просьб — после рождения дочери взял отпуск и мог сам, без моих инструкций, о ней позаботиться.

Когда я стала главредом на работе, перестала справляться с половиной привычных дел: мне не хватало времени, чтобы привести в порядок дом, приготовить поесть, с ребёнком поиграть. Я сильно переживала, думала, что я плохая жена и мать, раз не успеваю всё это делать. Тогда меня очень поддержал муж — он просто сказал: «Чего ты страдаешь, давай найдём бэбиситтера, вызовем клинера, а еду можно заказывать». И мы нашли в этом выход.

Расписание Нади Цветковой

Это мой гугл-календарь, и я называю его: «Расписание Катиных мультиков»

Когда дочке исполнился год, я начала вызывать почасовую няню, и стало легче. Няня приходила часа на четыре, и это было такое невероятное ощущение прошлой жизни, хотя ребёнок был просто в соседней комнате. Правда, тот период продлился всего 3 месяца: потом началась пандемия, и о няне пришлось забыть.

Дочка пошла в сад в три года. С тех пор прошло семь месяцев, и сейчас она ходит в сад 1−2 дня в месяц из-за частых простуд. Но даже когда дочка дома, работа не останавливается больше чем на пару дней: если Катя хорошо себя чувствует, то может сама себя занять, а когда я предполагаю, что период заразности прошел, вызываю бэбиситтера на целый день, чтобы он её развлекал.

Первый раз я почувствовала себя виноватой, когда дочка играла сама по себе, а я работала. Я знаю, что во время самостоятельной игры она в порядке, поскучать даже полезно для развития фантазии, но с чувством вины из-за того, что я не поиграла вместе с ней, я не справилась до сих пор.

Потом я стала испытывать чувство вины, когда вела дочку в сад. Переживала, вдруг ей там плохо. Но со временем поняла, что пытаться работать вместе с ней хуже для нас обеих: я становлюсь раздражительной к концу дня, а Кате все-таки скучно целыми днями занимать себя самой. Пусть лучше она в это время будет в саду играть с детьми, а я буду спокойно работать.

Дочь Нади Цветковой Катя в окружении коллекции журналов

У нас не было какой-то суперигрушки, которая гарантированно занимала ребёнка.
Однажды мне пришлось отдать дочке коллекцию любимых журналов, чтобы провести созвон

Про заботу о себе

Самое главное, что я поняла из всей этой истории с работой в декрете — это то, что отпуск маме дается неспроста. Когда заботишься о ребенке, испытываешь огромную нагрузку и на организм, и на умственные способности, и на психику. Оказывается, в декрете не сидят, а укладывают ребенка спать, кормят в разных позах и обстоятельствах, моют ребенка и меняют подгузники, массируют животик и пытаются успокоить плач, толкают коляску по непроходимым сугробам, обегают клиники ради прививок и диспансеризации, круглосуточно гуглят массу незнакомых вещей, следят за безопасностью и иногда вызывают скорую. И если в череде этих обязанностей появляется окошко тишины, то надо его использовать на то, чтобы восстановиться самой: не впихивать работу, а, например, посмотреть сериал.

Я себе этого не позволила — неудивительно, что двухлетие дочки я встретила в тяжелой депрессии с тревожным расстройством и выгоранием. На разгребание последствий у меня ушло больше года, и в следующий раз я хорошо подумаю, что мне важнее: ментальное здоровье и наша с ребенком привязанность или мои амбиции.

Еще в декрете я поняла, как на самом деле для меня важен сон. Порой, когда были сложные задачи, я откладывала их на ночь или на раннее утро, жертвуя сном. Если я неделю жила в таком режиме, становилась злой и раздражительной.

Очень важно замечать, когда усталость начинает отражаться на ребёнке. Мне очень сложно держать эту грань: понять, когда хватит работы на сегодня и пора уделить время семье. Недавно я сильно устала и поняла, что не могу быть эмпатичной и заботливой мамой. Чтобы вернуть себе силы, я позаботилась о себе: сходила в салон красоты, купила одежду, погуляла, вкусно поела и всё это время не думала о работе. Четыре дня в таком режиме помогли расслабиться — на пятый день я вернулась в нормальное состояние.

Очень важно замечать, когда усталость начинает отражаться на ребёнке

Если подытожить, то в работе с ребенком нет ничего плохого, если трезво оценить все риски. Невозможно быть полноценным сотрудником и полноценным родителем сразу, если пытаешься справиться со всем этим в одиночку. А если и получится, то надолго тебя не хватит. В моем случае работа в декрете стала возможной при участии клинера, доставки еды, бэбиситтера, психотерапевта и антидепрессантов как расплаты за период, когда я пыталась справиться без первых троих.

Список того, что помогло мне в материнстве:

Ещё мне не хватало курса по азам подготовки к родительству, поэтому я придумала его сама, а ребята из Т—Ж помогли воплотить задумку в жизнь — так появился
курс «Как подготовиться к рождению ребёнка».