Иван Афонченко Хорошо делай свою работу

Ты говоришь, что делаешь сайты, пишешь шутки и очень любишь готовить. Что это значит?

Я программист, веб-разработчик. Делать сайты — моя профессия. Я проектирую сайты, участвую в интернет-проектах либо учу других программировать.

Я участник объединения «Стендап Петербург», давно занимаюсь стендапом. Выступаем в Питере с концертами, пишем шутки, смешим людей.

Наверное, моя самая большая страсть из всех вышеописанных — готовить. Даже сделал пять выпусков канала об этом на Ютубе.

Что вы делали на Ютубе?

Канал называется «Есть!» Сначала это была какая-то дурка. Мы с товарищем решили: «А давай будем снимать, как я готовлю?» — «Ну давай». Вот у него на кухне, на старой плите с конфорками и начали записывать на фотоаппарат первые видео. В этом не было какой-то серьезной задумки, но когда пятый выпуск набрал 10 тысяч просмотров, я подумал: «Наверное, из этого канала может получиться что-то классное». Но мы перестали снимать.

Почему?

Я понял, что это выглядит как куча других каналов на Ютубе: кто-то в хрущёвке на кухне варит борщи. Мне показалось, что это не очень интересно, и мы решили придумать другой формат. Вот уже два года думаем.

Когда ты начал программировать?

Я тогда учился в десятом классе и упарывался по тяжёлому металлу: носил волосы ниже плеч, играл на гитаре и репетировал в группе. Мы с одноклассником решили сделать сайт с аккордами песен. Я купил книжку «ХТМЛ 4.0», стал её читать и делать сайты. Из нашей задумки ничего не вышло, но я тогда начал активно заниматься программированием.

Почему пошёл во фронтенд?

Потому что мне интересно, как человек взаимодействует с компьютером, а не как компьютер взаимодействует с другим компьютером. Ну и во фронтенд проще было зайти. Я потом и бакендом занимался, и сервера писал, но моя любовь — интерфейсы.

Ты учился по специальности «Микро- и наноэлектроника». Почему не работаешь в наноэлектронике?

Диплом я начал готовить с третьего курса: зависал в лаборатории, читал профильную литературу, ставил эксперименты по напылению плёнок на кремниевые подложки. Но меня это не зацепило. Научным сотрудникам платят очень мало, особенно начинающим. А мне надо было зарабатывать деньги.

Ты из Таганрога, а живёшь в Питере. Почему переехал?

Я приехал в Питер заниматься стендапом. Это было осознанное решение.

До этого я один раз съездил в Питер, чтобы просто выступить. Выступил, познакомился с ребятами и решил, что надо уезжать из Таганрога.

Таганрог — замечательный город, но маленький и, соответственно, роста там никакого. Я переехал в Краснодар, пожил там месяц и понял, что этот город мне тоже не подходит.

В Питер я влюбился сразу, как только вышел с вокзала в свой первый приезд. Посмотрел вокруг и понял, что хочу здесь жить.

Как ты пришёл к стендапу?

Я ещё в школе много выступал. А когда стендап начал проникать в Россию и появились первые переводы зарубежных концертов, я понял, что мне нравится такой формат: артист один на сцене, у него нет ничего, кроме микрофона, и только за счёт себя и своего текста он в течение часа держит зал. Это очень круто и чертовски сложно, и я решил себя в этом попробовать.

Друг открывал бар, а в углу было маленькое возвышение, сантиметров пятнадцать. Я ему сказал: «Как будто маленькая сцена, давай здесь делать стендап». И мы начали делать стендап. Это был 2010 год, тогда мало кто этим занимался.

Как придумываешь шутки?

Сначала собираю какие-то интересные истории и заметки из повседневной жизни, потом сажусь и пишу.

Придумывать шутки похоже на настоящую работу, а не просто накидать идей из головы в один присест: надо сидеть и думать. Работа тяжёлая, и я, к сожалению, занимаюсь ей недостаточно. Не так много выступаю, как хотелось бы. Из всех видов деятельности, с которыми я сталкивался, юмор кажется мне самым сложным.

Как ты обкатываешь материал?

Сейчас в Питере почти каждый день в барах проводятся «Открытые микрофоны». Придумал несколько шуток и пошёл выступать, проверять их на аудитории. Выступил, отметил, что смешно, а что зрителей не зацепило, и пошёл додумывать. Потом снова проверять. Через месяц появляется примерно пять минут шуток. За год реально написать час смешного материала.

Почему нужно так много тестировать?

Задача комика — рассмешить как можно больше людей. Если в зале из 100 человек смеются 95, то это хорошо. Если всего десять — скорее всего что-то не так. Поэтому надо писать такой материал, который понравится широкому кругу зрителей. От шутки должно быть одинаково смешно и продавцу из «Пятёрочки», и программисту, и чуваку, который случайно оказался в этом баре.

Проще говоря, работа комика — писать очень много шуток и выбирать наиболее универсальные. То, над чем смеются в полуподвальных питерских барах, не всегда смешно зрителям в дорогих ресторанах. Каждая шутка проверяется много раз, желательно на разных людях. Тестировать только на себе и друзьях не получится — очень узкая аудитория.

Часто ты ходишь на такие марафоны?

Сейчас очень редко. Раз в две недели.

Можно зарабатывать стендапом?

Я думаю, что только в Москве на стендапе можно зарабатывать так, чтобы хватало тебе и твоей семье. Это сложно, особенно если не выступаешь по телевизору.

Я занимаюсь стендапом ради опыта и движухи. И это просто интересно! Вот недавно выступал в Котласе, Коряжме и Великом Устюге. Не могу представить другой ситуации, при которой я бы туда съездил.

Как получилось, что ты начал преподавать?

Тогда я учился на третьем курсе и работал в институте. При институте был лицей, который я сам когда-то окончил. И вот стою я в коридоре, разговариваю по телефону, а мимо меня проходит завуч лицея и говорит: «Ваня, ты же тут работаешь, да?» — «Да». — «А не хочешь к нам пойти информатику вести?» — «Хочу». — «Отлично. Приходи завтра на собеседование». Пришёл, поговорил с директором, меня взяли. Потом пять лет преподавал в лицее курсы, вёл факультативы, давал частные уроки.

Как справлялся с учебной программой?

Поначалу было сложно. Кроме меня, в лицее преподавал ещё один студент. Другие учителя и ученики не воспринимали нас всерьёз. Хотели даже не аккредитовывать учебное заведение, потому что там работали студенты. А директор лицея за нас вступилась и сказала: «Подождите, пока они выпустят одиннадцатый класс и дети сдадут ЕГЭ по информатике, и тогда посмотрите». Дети закончили учебный год с лучшим результатом по Ростовской области. Высший результат в моём классе был 97 баллов из 100. Тогда управление образованием решило оставить нас дальше работать.

Как ты добился таких результатов в преподавании?

Во-первых, дети проходили отбор при поступлении в лицей, поэтому изначально класс был неглупый и мотивированный. Во-вторых, если ты учишь, надо ставить себе высокую планку и отдаваться этому полностью. Я очень люблю преподавание и прям отдыхаю, когда иду читать лекцию.

А бывало, что ученики задают вопрос, на который не можешь ответить?

Конечно. В таких случаях главное — не бояться. Не юлить, а сразу говорить, как учит Кэмп: «Извините, я не знаю ответ, но я посмотрю и потом скажу». Есть очень много вещей, которые ты не знаешь, и это нормально. Хуже, когда начинаешь делать вид, что знаешь всё.

На «Гикбрэйнсе» ты тоже преподавал.

Я там провёл один курс и написал новую версию курса по яваскрипту, его еще не запустили.

Дистанционное обучение — интересный опыт. Я хотел узнать, как проводят вебинары, когда у тебя нет моментальной обратной связи, когда не видишь лиц, а вещаешь в монитор. А тебе потом приходят сообщения в чате или домашние задания на проверку. Мне понравилось. Я вообще большой фанат дистанционного обучения, постоянно учусь на каких-то курсах.

Ещё на «Гикбрэйнсе» ты провёл семинар из двух частей по «ВьюПресс». Что в ней особенного?

«ВьюПресс» — платформа для создания статичных сайтов без сложного взаимодействия между компонентами страницы. Удобный инструмент, если нужно быстро сделать сайт как электронную книгу: с рубриками и главами. Его часто используют для создания сайтов с технической документацией.

Перед тем как вести полноценный курс на «Гикбрэйнсе», мне нужно было провести вебинар, чтобы показать, как я умею преподавать. Чтобы заинтересовать как можно больше людей, я выбрал хайповую тему: «Как сделать сайт, если не умеешь программировать». После вебинара мне стали в личку писать и просить ещё.

У тебя на личном сайте ссылки на три проекта: «Большой музей», «Айтикаст» и «Касл». Почему именно эти проекты?

Я работал во многих небольших проектах, но там нужно было подписывать соглашение о неразглашении конфиденциальной информации. Поэтому я не могу ставить эти работы в портфолио.

А эти три больших проекта — публичные.

Расскажи про «Большой музей».

«Большой музей» — очень крутой проект, который придумал Политехнический музей вместе с издательством Яндекса. Он нужен, чтобы музеи перестали ассоциироваться с пыльными занавесками. С помощью этой платформы музеи могут создавать маленькие медиа и представлять себя: писать статьи об экспонатах, описывать выставки.

Теперь, когда туристы приезжают в какой-то город, они могут посмотреть информацию о музеях не на кривом-косом сайте, а в красивом приложении, где много полезной и структурированной информации. Этот проект предназначен для тех, кто хочет не просто что-то узнать о музее, а прикоснуться к тому, чем музей занимается.

Мне очень нравится этот проект, я в нём работал с самого начала. Вся основа сделана моими руками.

Чем именно ты занимался?

Со старта проекта я сделал всю клиентскую часть: все страницы, интерфейсы, встроенный редактор статей, админку для редакторов с поиском и фильтрами. Все статьи хранились в голой ХТМЛ-разметке, и вместе с дизайнером мы придумывали, как лучше стилизовать, чтобы было удобно читать.

Как работает эта платформа?

Музей приходит к «Большому музею» и говорит: «Я хочу сделать себе сайт с помощью вашей платформы». «Большой музей» даёт ему доступ. Там есть довольно большой админский бэкграунд. Есть специальный визивиг-редактор для статей, как на «Медиуме». Есть специальные инструменты для создания интересных форматов контента. Например, карточки, как на «Медузе».

Полезное действие проекта — объединить искусствоведов и людей, которые знают, как доносить контент до конечного потребителя. Задача — научить музейных работников круто представлять свой контент.

Расскажи про «Айтикаст» и «Касл».

«Айтикаст» — подкаст о технологиях, разработке, мероприятиях и всём, что связано с IT. Приглашали дизайнеров, программистов, проджект-менеджеров и блогеров из России и других стран. Они рассказывали о себе, своих проектах. Это была такая творческая интересная история.

«Касл» — касса на планшете и веб-приложение, которое позволяет анализировать статистику. Это система автоматизации для малого бизнеса: кафе, ресторанов. Официант подходит к клиенту с планшетом, принимает заказ, вся информация автоматически актуализируется: со склада списывается товар, который уйдёт на приготовление этих блюд, обновляется статистика.

Чем ты занимался в «Касле»?

Я работал над модулем по работе с клиентами. Этот модуль помогает работать с владельцами карт лояльности заведения: анализировать их покупки, начислять бонусные баллы.

Ещё я рисовал графики аналитики, визуализировал данные. Знай я тогда вещи, которые нам рассказали в школе, я бы сделал всё это ещё круче. И не было бы у меня круговых диаграмм. Я уже тогда задумывался, что ими неудобно пользоваться, особенно когда много значений. Но я тогда это не мог аргументировать, а теперь могу.

Как появился проект «Плохие предложения»?

Это блог и о том, какие ошибки совершают эйчары, когда хантят сотрудников, и как их исправить.

Когда у меня стало больше опыта работы, на меня посыпались сообщения от эйчаров. В неделю я получаю восемь-десять предложений о работе. 80% из них откровенно плохие: слабая структура, плохое описание вакансии, слишком общие фразы, текст нацелен не на ту аудиторию. У меня сложилось впечатление, что эйчары, особенно рекрутёры-фрилансеры из рекрутёрских агентств, изначально неправильно учатся хантить сотрудников.

Роль эйчаров очень важная: они должны сводить правильных кандидатов и подходящие компании. Обидно, когда классный кандидат не попал в хорошую компанию только из-за того, что его плохо хантили. И получается, что все проиграли, а рекрутёр в этом виноват, но он даже не понимает, как так получилось.

Эйчары из агентств неправильно учатся ханить сотрудников и не понимают своих ошибок

Я решил эту проблему исправить. Создал блог «Плохие предложения» на «Эгее», написал несколько постов о том, как эйчары должны составлять объявления, написал о паре ошибок. Но я понял, что мало видеть ошибки — надо ещё уметь объяснить, как их исправить. И так совпало, что я решил сначала пойти в Школу редакторов и научиться аргументированно писать, правильно структурировать информацию и оформлять. Этот проект очень важен для меня, не хочу делать его спустя рукава, поэтому блог ещё не активен.

Можешь привести примеры типичных ошибок эйчаров?

Частая ошибка — бессмысленное первое сообщение. Иногда даже без вопроса. Вроде: «Здравствуйте, Иван. Я Маша, занимаюсь подбором специалистов. Очень рада познакомиться». И всё, и молчит.

Многие эйчары не читают резюме. У меня на всех русскоязычных площадках написано «Только удалённая работа». Семь эйчаров из десяти предлагают работу в офисе или переезд в Москву.

Бывает, эйчар скидывает просто текстом без форматирования пять описаний вакансий. Сиди разбирайся. Обычно две из них ещё и не подходят по профилю.

Ну и, конечно, плохо описывают вакансии. Бывает, вообще ничего не понятно. Реальный пример: «Мы занимаемся Cloud transformation проектами — от решений инфраструктурного уровня и виртуализации до создания масштабных cloud based решений под нужды заказчика. А также у нас есть крутые проекты в сфере life science и биоинформатики».

Ты вёл канал по изучению английского языка «ЭйБиСиськи». Как ты это придумал?

Когда появляются новые хайповые форматы, я иду их пробовать. Я и канал на Ютубе сделал для того, чтобы посмотреть, как эта платформа работает. С каналами в Телеграме то же самое. Мне стало интересно, как там всё устроено: что за механизмы, как работает отложенный постинг через ботов, как можно красиво оформлять посты.

Я не собирался рекламировать канал, поэтому надо было придумать цепляющую тему. Решил, что это будут какие-то слова на английском, а на фоне будут красивые девушки. Придумал название «ЭйБиСиськи» — оно мне очень понравилось. Звучит задорно и игриво. Такой вот хулиганский проект.

Я вёл ежедневный словарь с сиськами, иногда писал статьи с разборами идиом английского языка. Такие статьи я писал с удовольствием, но рутина в виде накладывания слов на сиськи утомляла.

Каждый день в девять утра должны были выходить посты. Я тогда понял, что вести телеграм-канал с ежедневными публикациями — тяжёлая работа. Лучше заготовить пять-десять постов на выходных и выкладывать их в течение недели.

Сейчас канал уже заброшен, и всерьёз я его не воспринимал. Это было просто дурачество.

Ты программист и преподаватель, у тебя всё хорошо. Для чего тебе Школа редакторов?

Когда решил поступать в Школу редакторов, я ещё толком не понимал, зачем мне это надо. Я прочитал Кодекс бюрошника и удивился, насколько это сильно совпало с тем, как работаю я. Например, работать с пользой для клиента. До этого прочитал «Пиши, сокращай» — и она тоже совпала с моими внутренними ощущениями по части удаления лишних слов. И я подумал, что круто было бы посмотреть, чему учат в бюро.

Сначала я боялся, что курс не для меня. Я думал, что там учатся копирайтеры и журналисты. А куда я лезу — программист, который писать не умеет? Поэтому я решил подготовиться. До поступления я читал бюрошные и рекомендованные в школе книги, смотрел вебинары Ильяхова, читал советы.

Что думаешь о курсе по интерфейсам Бирмана?

Сам по себе курс Бирмана и учебник «Пользовательский интерфейс» очень крутые! Бирман, конечно, лютый! Но у меня очень противоречивое впечатление от школы и методики преподавания. Я уже десять лет преподаю, и мне кажется, есть много вещей, которые можно было бы сделать по-другому.

С чем именно не согласен?

Я пришёл в школу, чтобы научиться создавать крутые образовательные продукты. Даже придумал, что после окончания буду себя позиционировать как редактор учебных материалов. Зная бюрошный пунктик насчёт качества, я ожидал, что увижу эталонные онлайн-курсы. К сожалению, не увидел.

Во-первых, учебные материалы: нет целостности. По сути все материалы — несколько видеозаписей какого-то старого курса с текстовой расшифровкой, пачка ссылок и перечень глав из дополнительной литературы. Создаётся впечатление, что Школа — это какой-то побочный продукт офлайн-курсов. Часто ссылки ведут на Советы, в которых почти дословно повторяется то, что рассказано в лекции. От всего этого возникает ощущение халтуры.

Мне кажется, было бы хорошо переработать материалы в конспекты, а все исходники засунуть в дополнительную литературу. Тогда получился бы понятный образовательный продукт. Я понимаю, что суть Школы в том, что ты должен решать проблемы и уметь по крупицам отовсюду собирать важное. Но я к поступлению готовился год: изучил подходы Бюро, прочитал все книги и тонну советов и чётко понимал, что предстоит. Поэтому меня всё это не напугало. Если бы я просто пришёл с улицы, то решил бы, что это очередные инфоцыгане пытаются срубить денег.

Если ты не замотивирован под завязку, то и в Школе тебе не место

Во-вторых, тесты. Об этом уже много писали. В них до сих пор есть ошибки и не показываются правильные ответы. Часто после сдачи непонятно, что именно не так. Единственная польза тестов — со временем тебе становится на них плевать. Опять же я всё это знал и не особо переживал. Но при этом прекрасно понимаю ребят, которые утром в понедельник наугад тыкали ответы, а всю оставшуюся неделю изучали лекции. Потому что когда ты шесть часов просидел над материалами, перепроверил десять раз ответы в тесте, а в итоге получил оценку около 70% — это сильно демотивирует.

Кстати, для меня загадка, зачем в тестах писать 15,75 из 23,5, вместо, например, 67%. Наверное, в этом есть какой-то особый смысл.

Что тебе даёт обучение?

Не могу оценить, стал ли я лучше писать. Но теперь я больше слежу за синтаксисом, знаю, как правильно строить абзац и оформлять заголовки. Я стал проще принимать дизайнерские решения при разработке.

Раньше я не понимал, как правильно расположить элементы. Если приходил менеджер и просил добавить кнопку, я шёл к дизайнеру и требовал от него макет, размеры, цвета. Если дизайнера не было, я страдал.

Теперь я могу принимать такие простые решения сам и, что самое главное, могу их обосновать. Ещё я научился видеть косяки в макетах: где-то строки слиплись, где-то правило внутреннего и внешнего не соблюдается, где-то кнопка слишком маленькая.

Теперь я вполне нормально чувствую себя, даже если приходится верстать по каким-то наброскам, потому что сам понимаю, куда поставить якорный объект и как выровнять элементы, чтобы получился прямоугольник.

А ещё я суперфанат Коли Товеровского. Его курс и книга по управлению — огонь. Когда его книга только начала выходить, я каждый день заходил посмотреть, не вышла ли новая глава.

Какую полезную вещь можешь сейчас вспомнить из его курса?

В последнее время меня очень спасает закрытый список задач и принцип «сделай завтра»: каждый день я делаю только то, что запланировал, а входящие задачи перекладываю на следующий день.

А техника помодоро?

Я давно пользуюсь помидорной техникой. Это среди программистов довольно распространённая история.

Помидорная техника работает так: ставишь таймер на 25 минут и работаешь в это
время над задачей, не отвлекаясь. 25 минут — это одна помидорка. Потом отдыхаешь пять минут и снова ставишь таймер. Желательно отработать четыре помидорки с маленькими паузами, а потом сделать перерыв побольше.

Она реально помогает?

Да. Я не представляю, как можно работать по-другому. Мне тяжело быть продуктивным без этой техники. Вот сегодня, например, у меня было мало работы. И я не ставил таймер, поэтому по большому счёту до пяти вечера занимался всякой ерундой. Кажется, целый день проработал, а реальных дел сделал мало. Помидорная техника — мастхэв для всех.

Смотреть на таймер — отвлекает. Как ты концентрируешься?

Важное условие этого метода — не думать о времени, которое осталось до конца помидорки. Нужно сосредотачиваться на задаче. Я беру телефон, ставлю таймер в приложении и кидаю телефон в ящик. И всё, сижу работаю.

Нужно жёстко соблюдать хотя бы два цикла по четыре помидорки. Первый цикл обычно проходит легко, ты ещё бодренький. А вот во втором цикле пошёл во время короткого перерыва в кухню, увидел холодильник и думаешь: «А почему бы не поесть?» — и всё, сбился.

Я в таком ритме за четыре часа могу сделать работу, на которую трачу обычно восемь часов.

Ты много занимаешься личным брендом. Расскажи, что конкретно ты делаешь и зачем?

Я никогда не задумывался о личном бренде. Веду соцсети, чтобы люди знали, что меня можно пригласить выступить или поработать. Инстаграм и ВКонтакте — это больше о продвижении себя как стендап-комика.

Для создания личного бренда как профессионала Линкедин очень полезен. Это крутая штука, но заблокированная в России. Оттуда приходит много интересных знакомств, интересных предложений по работе. В том числе зарубежных.

Всем, кто каким-то образом связан с айти, рекомендую обязательно регистрироваться в Линкедине, прокачивать свой профиль

Как ты начал вести Линкедин?

Мне сильно помог прокачать профиль преподаватель по английскому. Пару лет назад я с носителем языка тренировал английский, а он оказался еще и крутым проджект-менеджером. Он входит в два процента людей с самым большим количеством связей в Линкедине! Он мне рассказал всякие приёмы, как прокачать Линкедин. Сейчас у меня около тысячи контактов, для российского рынка вполне приличное число.

Как искать клиентов, когда работаешь удалённо?

Хорошо делать свою работу.

Дальше — сарафан?

Да. Не помню, когда я в последний раз искал работу. Теперь она сама меня находит. Просто ты хорошо работаешь: выполняешь задачу клиента, хорошо с ним общаешься, пытаешься ему помочь. А потом говоришь всем знакомым: «Я сейчас занимаюсь вот этим, вдруг кому-то надо?» Тёма Лебедев тоже советует так делать.

Мне интересно, как я буду искать работу редактором, потому что я ещё не построил бренд в этом направлении. Здесь придётся всё делать с нуля.