Екатерина Тупицына: Корректура подойдёт многим

Екатерина Тупицына Корректура подойдёт многим

Работа с текстами — это не только редактирование или копирайтинг. Поговорили с Екатериной Тупицыной, сооснователем корректорского бюро «Ёлки-палки», как зарабатывать на вычитке текстов, каких специалистов не любят клиенты и почему она больше не пойдёт на фултайм в издательство.

Карьера Екатерины — это много практики и постоянная работа над ошибками — своими и чужими. Она начинала свой путь с волонтёрства в проекте «Тотальный диктант», где выросла до операционного директора. Параллельно подрабатывала копирайтером и внештатным корректором в «МИФе». Сейчас руководит корректорским бюро «Ёлки-палки», запустила собственные курсы корректуры и берёт на вычитку книги, которые запали в сердце.

Как вы попали в проект «Тотальный диктант» и чем там занимались?

Я училась в Новосибирском государственном университете на филфаке и хорошо общалась с преподавателями кафедры общего и русского языкознания. Они принимали активное участие в проверке диктанта и обсуждении текста. Так я попала в проект: вначале проверяла работы как волонтёр, потом организовывала диктант на территории НГУ. Затем, в 2016 году, попала в федеральный штаб проекта, который занимается уже непосредственно организацией акции на территории нашей страны и за рубежом.

Сначала была координатором российских городов, позже меня перевели на позицию операционного директора. Я руководила организаторами диктанта в России и других странах: работала с волонтёрами, готовила материалы, которые нужно отправлять участникам.

В 2024 году акцию провели очно в 55 странах. Онлайн-марафон 20 апреля посмотрели в прямом эфире 1,1 миллиона зрителей

Почему вы ушли? Сложно было оставить такой глобальный проект?

Почти 8 лет «Тотальный диктант» был рядом со мной. С одной стороны, сложно было уходить, с другой — была абсолютно понятная финансовая причина. «Тотальный диктант» — некоммерческая организация. Мы в федеральном штабе получали зарплату из средств президентского гранта, и в тот год мы его не выиграли. К сожалению, я не могла остаться: нужно было снимать квартиру, были определённые финансовые обязательства.

Сейчас у вас своё дело. Как вам помог «Тотальный диктант»?

Я там была и швец, и жнец, и на дуде игрец: верстала сайты, писала рассылки, какое-то время руководила SMM-направлением, координировала волонтёров, готовила материалы для проверки, проводила обучающие вебинары, создавала онлайн-курсы для координаторов. Всё то, что я умею сейчас с точки зрения организации и работы с проектом, из «Диктанта»: навыки управления, коммуникации, тайм-менеджмента, разрешения конфликтов.

Я училась всему на деле — на конкретных кейсах, в конкретных ситуациях

Мне нравилось. И я рада, что мне пришлось работать с разными людьми. Среди них были политтехнологи, пиарщики, знаменитые лингвисты, преподаватели вузов, медиаменеджеры, городские активисты. Мы общались в неформальной атмосфере, все делились опытом — я это впитывала. Никаких курсов по проджект-менеджменту не проходила никогда. Я училась всему на деле — на конкретных кейсах, в конкретных ситуациях.

Параллельно с основной работой вы брали заказы на копирайтинг. Что это были за заказы и почему эта работа в итоге не зашла?

Со мной произошла типичная история: в школе были хорошие оценки по литературе и русскому языку — почему бы не подзаработать написанием текстов?

Готовила интервью для интернет-журнала о творческих людях Новосибирска, который мы организовали с моими одноклассниками, Семёном Бойко и Виолеттой Прицкау. Писала статьи про разные болезни в медицинском издании, куда меня позвала одногруппница. Меня рекомендовали, я получала новые заказы. В общем, нетворкинг и сарафанное радио — наше всё.

Был момент, когда работала эсэмэмщиком. У меня не было никаких брифов, я никогда не общалась с заказчиками и редко задумывалась о том, о чём должен задумываться хороший копирайтер. Мне просто говорили: напиши вот это.

Сейчас я как корректор работаю с креативной редакцией «Рыба». Смотрю на их курсы и понимаю, что была очень плохим копирайтером. Когда я начинала, никто никого не учил. Я просто смотрела, как делают другие, и старалась сделать что-то похожее, благо насмотренность и обучаемость у меня хорошие.

Я всегда рассматривала копирайтинг как подработку и никогда — как основную занятость. Не было желания развиваться в этом направлении.

Как вы пришли в корректуру и поняли, что к ней душа лежит?

Первый корректорский заказ взяла ещё в университете. Подруга делала журнал по высокому часовому искусству: брала интервью, размещала маркетинговые материалы. Она знала, что я учусь на филолога, и позвала проверять тексты. С этим журналом я сотрудничала лет пять.

Не было мгновенного щелчка и мэтча, что это дело моей жизни. Но постепенно приходили новые заказы именно по корректуре: от коллег из «Тотального диктанта», «Агентство стратегических инициатив» принесло большой гайд по открытию «Точек кипения».

Не было мгновенного щелчка и мэтча, что это дело моей жизни

Я поняла, что мне это нравится. К тому же денег с основной работы в какой-то момент перестало хватать. С багажом из нескольких проектов я опубликовала пост в Фейсбуке*. В нём рассказала, что умею вычитывать тексты и ищу подработку. Мне написала главный корректор редакции «Творчество» в издательстве «Манн, Иванов и Фербер» и предложила сделать тестовое.

Скажу честно, оно было сложным — три страницы художественного текста. Я его выполняла два или три часа: обложилась справочниками, сидела в режиме рецензирования в Ворде, гуглила и смотрела «Грамоту-ру». Полностью ушла в выполнение этого задания.

Тестовые нередко сложнее, чем реальная работа. Работодатель специально накидывает много всего, в том числе на внимательность, не только на правила орфографии и пунктуации. Условно говоря, в начале фрагмента героя зовут Петя, а в конце он становится Васей. Или текст называется «Четыре секрета успешной жизни», а в самом тексте их три или пять. Таким образом вас проверяют на внимательность.

Когда сдала задание и меня пригласили в «МИФ», главный корректор моей редакции поделилась любопытным фактом. Оказалось, что я корректировала фрагмент из книги, которая несколько лет как опубликована и легко гуглится. Но я не жалею, что ничего не гуглила, — получилась классная разминка для мозга.

Именно в издательстве я получила первый серьёзный корректорский опыт. Первые 9 месяцев совмещала, как многие корректоры сейчас: когда работаешь фултайм на основной работе, а потом приходишь вечером и садишься книжки читать. А потом ещё и на выходных.

С какими проблемами вы столкнулись, когда начинали путь в корректуре?

На первых порах качество страдало. Я была абсолютным новичком, не проходила никаких курсов. Оказалось, что есть огромное количество правил, о которых я вообще не имела представления. Русская пунктуация вообще сложная: здесь вроде должна быть запятая или нет? В книгах нельзя перестроить предложение, как в диджитале. И вот ты садишься, зарываешься в справочники, советуешься с другими корректорами и только потом приходишь к какому-то выводу.

Работать в «МИФе» было сложно, во-первых, с точки зрения режима, потому что нужно было сидеть по ночам и по выходным — основную работу никто не отменял. Я уставала, клепала ошибки, мне давали обратную связь, я их исправляла, училась. В книгах минимум две корректуры, поэтому не страшно, если первый корректор допускает ошибки — второй посмотрит и исправит.

Во-вторых, книжным корректорам платят очень мало — 300−750 рублей за авторский лист. Поэтому они начитывают книги одну за одной, чтобы в конце месяца получить нормальные деньги. И многие ошибки пропускаются.

Екатерина: «Вот есть книжка — материальное выражение твоей работы. Её можно открыть, почитать, и ты знаешь, что приложил к ней руку»

Вы сооснователь корректорского бюро «Ёлки-палки». Как вы придумали такой формат бизнеса?

Идея возникла у моей коллеги Кристины из «Тотального диктанта», и поначалу я не придала ей значения. Но позже задумалась и решила, что это интересно. Я собрала сайт на Тильде, сама написала текст для него, сделала пост в Фейсбуке*. С этого поста пришли первые два клиента — «Яндекс ПромоСтраницы» и контент-агентство «Текстариум». Они до сих пор с нами.

Кристина какое-то время помогала в бюро с маркетингом, организацией и записью курсов, но постепенно наши интересы разошлись.

Как устроена работа в бюро?

Я не просто руководитель и менеджер, который распределяет нагрузку. До сих пор активно участвую в вычитке — мне это нравится. Есть клиенты, с которыми работаю только я.

У меня нет сотрудников. Для выполнения заказов привлекаю таких же корректоров-фрилансеров — есть пул из 10 корректоров, к которым обращаюсь постоянно.

До сих пор активно участвую в вычитке — мне это нравится

У нас в бюро действует принцип двойной вычитки: сначала один корректор смотрит текст, потом второй. Поэтому мы сдаём тексты максимально без ошибок.

Вы сказали, что ваши первые клиенты всё ещё с вами. Как вам это удалось?

Мы выполняем работу качественно и в срок. Всегда подстраиваемся под клиента: хочет побыстрее — идём навстречу, есть проблемы со структурой — привлекаем редактора, фактическая ошибка в тексте — оставляем комментарий.

Где-то, может быть, я делаю даже больше, чем от меня требуется. Но поэтому, мне кажется, клиенты и возвращаются: они понимают, что человек не просто буковки и запятые поправил, а реально погрузился в проект. Софт-скилы тоже играют важную роль. А ещё мне нравится «играть вдолгую», поэтому к каждому клиенту я отношусь внимательно и стараюсь сделать всё, чтобы построить с ним долгосрочное сотрудничество.

Какие были трудности, когда вы только открыли своё бюро?

Когда я уже открыла «Ёлки-палки», мне предложили штатную должность в «МИФе». Сначала я воодушевилась, но после испытательного срока поняла, что работа корректором в издательстве — не моё.

Слишком большая нагрузка: все вечера и выходные проходили за книгами. А у меня ещё были заказчики из бюро. Однажды поймала себя в моменте: сижу в кафе и ужинаю, вроде как пытаюсь уделить время себе, но рядом открыт ноутбук. И я постоянно отвлекаюсь на него, потому что надо вычитать книгу, которую уже вот-вот сдавать. Оказалось, что вся жизнь стала подчинена работе — и только работе.

Внештатное сотрудничество было максимально комфортным и по срокам, и по темам, и по оплате. А вот штатная работа уже нет. Я до сих пор с сотрудничаю с «МИФом»: привлекаю к вычитке ребят-корректоров, которым доверяю, где-то подключаюсь сама.

Оказалось, что вся жизнь стала подчинена работе — и только работе

Бюро проводит курсы для корректоров. Как появилась эта идея?

Мне всегда было интересно учить людей, рассказывать про язык. А ещё хотелось создать продукт, в который я бы вложилась эмоционально и ресурсно, а потом могла получать дивиденды.

Подумала, что было бы классно создать практико-ориентированный курс — такого на рынке ещё не было. На запуск понадобилось две недели: написала тексты, сделала с верстальщиком лендинг, подготовила все материалы.

Курс впервые вышел в 2022 году. Получилось полноценное погружение в профессию. Азы корректуры и всё, что нужно, чтобы самостоятельно совершенствоваться:

  • работа с ресурсами и программами;
  • базовые знания типографики;
  • практические задания и вебинары, домашние задания;
  • советы, куда пойти работать, как выполнять тестовые задания и взаимодействовать с клиентом, какие софт- и хард-скилы ценятся.

После обновления в 2023 году курс стал длиннее. Люди, которые проходили первый вариант, покупали и обновлённый — им понравился подход, с которым мы обучаем. Потом мы запустили ещё один курс, углублённый. Там больше про пунктуацию, грамматику, техническое оформление текста и сложные моменты в работе.

На сайте бюро «Ёлки-палки» постоянно идёт набор на базовый и углублённый курсы корректуры

Кто в основном приходит на курсы?

Чаще всего это:

  • начинающие корректоры с опытом работы 1−2 года, которым не хватает знаний;
  • авторы, которые хотят сдавать более чистый текст заказчику;
  • корректоры с опытом 15−20 лет. Это очень интересный кейс. Количество лет, которые вы проработали, может не коррелировать с качеством.

Курс стал воронкой отбора классных корректоров, с которыми можно посотрудничать. Хороших фрилансеров я нахожу именно там. Если человек с каждым разом делает домашку всё лучше и лучше, я приглашаю его на мини-стажировку.

У вас на сайте сказано, что филологическое образование не обязательно для карьеры корректора. Но оно не может не давать свои плюсы.

За все 8 лет работы корректором у меня ни разу не попросили диплом. Филологическое образование лично мне помогает только в том, что понимаю логику языка. Остальное — школа. Я считаю, что пятёрка по русскому языку в аттестате даёт корректору больше, чем филологическое образование.

Знаю немало людей без филологического образования, которые успешно работают корректорами. В моём телеграм-канале «Корректор по вызову» был опрос по этому поводу: из 261 корректора у 115 нет филологического образования.

Более 100 человек из опрошенных работают корректорами без филологического образования, им это не мешает

Слушатель моего курса работал руководителем отдела по охране труда. Сейчас он отлично справляется с корректурой. Ира Михеева из «Палиндрома», которая в Школе бюро училась, тоже по образованию не филолог, но очень классный корректор.

Кому подойдёт профессия корректора?

Профессия подойдёт многим:

  • тому, кто интересуется текстами;
  • получал пятёрки по русскому в школе;
  • готов наращивать на свой скелет навыков новую базу;
  • предпочитает удалёнку.

Для того чтобы зарабатывать корректором, нужно много работать. В диджитале платят больше, чем в издательствах, — от 100 рублей за тысячу знаков с пробелами. Если работаешь через бюро или агентство, ставка всегда будет ниже, потому что это бизнес.

Несколько проектов и хороший тайм-менеджмент позволяют зарабатывать 100 тысяч рублей в месяц спокойно.

Что следует помнить начинающему корректору?

У корректора нет карьерного роста. Когда опыта уже много и упёрся в потолок, остаётся идти в смежные специальности: копирайтинг, редактуру. Компаниям нужны универсальные солдаты — например, пишущий редактор, редактор-корректор.

Корректура никогда не была золотой жилой. Нужно понимать, что, сидя на одном месте, много не заработаешь — нужно искать несколько проектов.

Тем, кто хочет заниматься корректурой, нужно прокачивать софт-скилы

Можно быть отличным специалистом с очень классными хардами, но задерживать сроки, толком не общаться, брать задачу, а потом возвращаться за день до дедлайна с кучей вопросов. К такому больше не придут. Важно умение договариваться, ставить и принимать задачу, ответственность и пунктуальность, делать немного больше, чем от вас ждут. Тем, кто хочет заниматься корректурой, нужно прокачивать софт-скилы.

И напоследок — в чём кайф работы корректором?

Работа корректора — это когда ты утром читаешь инвестиционный обзор в макроэкономике, а вечером — обзоры секс-игрушек. У нас в бюро есть тексты про искусство, рецензии на фильмы; про инвестиции и обучение искусственного интеллекта; описания товаров, например на сайте «Спортмастера»; рекламные статьи на VC. Мне за это нравится корректура: можно много чего узнать, просто выполняя свою работу.

* Компания Meta, которой принадлежит Фейсбук, признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации