Кандидат исторических наук рассказал, каково учиться в Оксфорде, зачем пошёл в Школу редакторов и почему решил вернуться в Россию.
Когда ты понял, что тебе интересна история?
Не помню конкретного момента, когда я заинтересовался историей. Интерес нарастал постепенно. Мой дедушка был военным, и мы смотрели исторические фильмы. Старший брат тоже любил историю. Когда я был маленький, мы с ним читали книги от издательства литературы о военной истории Оспрей Паблишинг. Помню, одна про армию Испании средневековья, другая — про танки Второй мировой войны. Мы с братом рассматривали иллюстрации и воображали, что сражаемся на поле боя за кого-то из правителей.
В школе я играл в исторические стратегии серии «Тотал уор»: про античность, средневековье, новое время. В играх нужно выбрать страну и попытаться завоевать мир. После школы я поступил на бакалавриат в Южный федеральный университет в Ростове-на-Дону. Интерес к культурам разных стран и времён привёл меня на исторический факультет. В университете появилось желание стать новатором: исследовать и показывать с другой стороны исторические события.
Чем тебе запомнилась учёба в Южном федеральном университете?
В конце первого года обучения на истфаке студенты писали курсовую работу — по сути, пересказывали мысли знаменитых учёных. Но я провёл реальное исследование. На кафедре археологии изучали тюркских кочевников — хазар. Я тоже интересовался этой темой и решил выяснить, были ли у них города, был ли это оседлый народ. Я написал курсовую работу, в которой критиковал подход учёного-археолога Валерия Флёрова: в ходе археологических экспедиций он не нашёл городов, только городища. Городище — это кирпичная крепость, окружённая земляными валами и рвами. Моё исследование говорило о том, что у хазар могли быть полноценные города, так как об этом свидетельствуют письменные источники. Я даже написал Валерию Флёрову на имейл, чтобы отстоять свою точку зрения.
После окончания бакалавриата я отучился в магистратуре и пошёл в аспирантуру. В декабре 2022 года защитил диссертацию и стал кандидатом исторических наук. Я писал диссертацию про советское правозащитное движение и его основоположника

Я ездил в Москву, чтобы изучить Российский государственный архив новейшей истории и написать диссертацию. Меня интересовали выступления Хрущёва, в которых он упоминал советских диссидентов
Как ты поступил в Оксфорд?
В 2018 году я участвовал в исследовательском проекте о советских военнопленных Второй мировой войны. Группу московских студентов на конференции возглавляла преподаватель ВШЭ Соня Гаврилова. Она тогда уже училась в Оксфорде и предложила мне тоже попробовать. Я подумал, что это хороший шанс, и начал собирать документы в аспирантуру. Что было нужно:
Составить план исследования.
Это текст-рассказ на полторы тысячи слов о том, чем я буду заниматься в Оксфорде. Я решил изучать дискурсы гражданственности в Советском Союзе: как в кино, литературе, дневниках люди говорили о том, что такое быть хорошим или плохим гражданином.
Собрать резюме с научными достижениями. К тому времени я написал четыре научные статьи, выступил на шести конференциях и побывал в четырёх летних и зимних научных школах.
Написать два эссе, чтобы показать уровень знаний. В первом я рассказал, как люди обсуждают тему холокоста на ростовских новостных сайтах. Во время Второй мировой войны в Ростове была оккупация, убили много евреев. Во втором эссе я описал, как советские диссиденты понимали термин «свобода».
В 2019 году я отправил документы на электронную почту Оксфорда. Через полтора месяца сотрудники университета приняли заявку и предложили следующим этапом пройти онлайн-интервью с научным руководителем. Я сам выбрал научрука — Андрея Зорина, известного в России и мире исследователя русской литературы и культуры, преподавателя Оксфорда. На интервью он спрашивал, как я планирую писать английскую диссертацию: какие исследовательские приёмы буду использовать, на какие источники ссылаться при анализе предмета. После интервью мне написали, что я поступил на бесплатное место. Это означало, что Оксфорд будет выделять на проживание и обучение 16 тысяч фунтов стерлингов или, если переводить в рубли, — 1 600 000 рублей в год.

В 2018 году я выступил на Второй международной школе молодого учёного в Москве. Рассказал, почему люди забывают о событиях холокоста. Для исследования выбрал Змиёвскую балку в Ростове-на-Дону — самое большое место захоронения жертв холокоста в России
Как проходила учёба в Оксфорде?
Первые полтора года в Оксфорде выпали на ковид, и это плохо, потому что я практически ни с кем не общался. Студенты сидели по комнатам и слушали лекции онлайн. Я писал диссертацию, «ходил» на онлайн-семинары. Удалёнка не мотивировала включаться в процесс и задавать вопросы преподавателям.
Несмотря на то, что разговорной практики не было, лекции слушал без проблем. Преподаватели Оксфорда чётко изъясняются: говорят на эталонном английском, как бибисишные журналисты. Однажды ко мне пришёл сантехник-гастарбайтер из Манчестера, чтобы починить батарею, — вот его речь я разобрал с трудом.
После ковида я поселился в квартире с арендодателем. У неё было правило — с утра до вечера меня нет дома. Предполагалось, что я иду работать, а она в это время отдыхает. Каждое утро я просыпался, завтракал и шёл в главную библиотеку Оксфорда — Библиотеку Радклиффа. До обеда писал английскую диссертацию и шёл в соседнюю библиотеку — Бoдлианскую. Там есть коммон-рум — комната отдыха, в которой я обедал. После обеда шёл в сайленс-рум — комнату со звукоизоляцией — и проводил онлайн-семинары для ростовских студентов. Оставшуюся часть дня писал российскую диссертацию.

Библиотека Радклиффа — вид снаружи и изнутри
Что в оксфордском обучении самое сложное?
Самое сложное в учёбе аспиранта — защита диссертации. Каждый год нужно писать по главе и сдавать устный экзамен или, по-английски, «вайву». На защите присутствуют два рецензента — преподаватели Оксфорда, которые разбираются в теме. «Экзекуция» длится час. Хоть в онлайне, хоть в оффлайне — это сложно. Если защита проходит успешно, студента переводят на следующий год обучения. Один раз я зафейлил защиту, и меня не перевели.
Думаю, причины две. Во-первых, на тот момент у меня был неуверенный английский. Я не смог полностью на него переключиться, так как брал информацию для диссертации из источников на русском языке и говорил по-русски с друзьями и родственниками.
А было ощущение, что ты учишься в Хогвартсе?
Да, атмосфера напоминала фильм о волшебниках. Оксфорд делится на колледжи. Это как факультеты в «Гарри Поттере» — Гриффиндор, Слизерин, Пуффендуй и Когтевран. У каждого колледжа своя земля. Я учусь в Сент-Антониз-колледж, а мой научный руководитель

Столовая Юниверсити-колледж и гостиная в Нью-колледж
Какие есть отличия между российским и английским вузами?
Я сравню две аспирантуры: российскую и английскую. В России никто не проверяет, что ты делаешь: я могу не показывать научному руководителю диссертацию три года, а потом за пару месяцев сделать и защитить. В Англии дедлайны строгие: каждый год нужно показывать наработки и защищать кусочек текста.
В России я должен слушать лекции, а мне уже это не в кайф. В Оксфорде лекций нет, только семинары — на них можно позадавать вопросы преподавателям, услышать альтернативную точку зрения одногруппников.
В Англии специалисты более высокого уровня, библиотеки круче, стипендия выше.
Зачем ты поступил в Школу редакторов?
Я решил не доучиваться в Оксфорде и сменить сферу деятельности. Сначала пошёл в Нетологию, чтобы получить профессию интернет-маркетолога. Я не планировал стопроцентно работать в маркетинге, просто хотел переключить мозг и уйти от научного мышления. Я прошёл первую ступень и решил отложить вторую, чтобы сфокусироваться на написании диссертаций. Когда началась вторая ступень, стало подташнивать от интернет-маркетинга.
Я забросил Нетологию, чтобы развиваться в том, что умею. Я исследователь, и умею собирать инфу, декомпозировать, писать и передавать читателям. Школа редакторов помогает усилить эти навыки.
К тому же, Бюро Горбунова — это крутой бренд, который у всех на слуху в сфере редактуры. Недавно я устроился на работу в пиар-агентство и спросил, как на рынке относятся к Максиму Ильяхову. Мне подтвердили, что компании охотно нанимают людей из Школы редакторов. Так что для меня это не только смена профессии, но и хорошая ачивка, как Оксфорд. Оксфорд открывает множество дверей в мире науки. Школа редакторов открывает множество дверей в мире редактуры.
Почему ты хочешь вернуться в Россию, не окончив Оксфорд?
На это есть несколько причин.
Хочу знать простые вещи. Я понял, что я не учёный в классическом смысле, а чтобы работать в научной сфере, нужно быть классическим учёным. Нужно заниматься наукой постоянно: преподавать, писать статьи и доклады для конференций, читать новые книги и писать собственные. Я женился и благодаря Карине увидел, что за пределами науки есть другая жизнь, и я её упускаю. Например, я не знаю вселенную Марвел, но зато в курсе, как французские декаденты воспринимали проблему поэта и общества. Я хочу знать простые вещи больше, чем научные.
Наука мало оплачивается. Оксфорд — один из лучших университетов в мире, но здесь мало платят выпускникам, которые остаются преподавать. «Дейли-мейл» выложил оксфордскую вакансию с зарплатой меньше, чем у курьера Амазона. Это как получать 80 тысяч рублей в Москве, 66 тысяч из которых отдаёшь за съём жилья — на оставшиеся деньги невозможно жить. Более того, курьером Амазона можно стать без образования, а чтобы стать доктором философии, я учусь 9 лет — это несправедливо. Люди, которые работают в Оксфорде, считают важным развивать науку, деньги для них не главное. Я тоже решил делать то, что считаю важным, но за достаточное количество денег.
Я не нейтив. Однажды Максим Ильяхов сказал, что для работы на зарубежный рынок нужно быть нейтивом: говорить на языке, как местные. Я, к сожалению, не нейтив. Стиль моего письма — научный. И преподаватели, которые проверяют диссертацию, говорят, что нужно отработать с редактором некоторые конструкции. Здесь нужно стараться, чтобы тебя приняли за своего. Но дело в том, что я не хочу становиться как местные, я другой. Быть всю жизнь в состоянии эмигранта мне не в кайф.
Высокая конкуренция. Проблема с гуманитарной наукой, особенно с зарубежной, в том, что здесь высокая конкуренция. Я понимаю, что мне будет сложно. Я не боюсь сложностей, но считаю, что это не стоит того. Можно конкретно обосраться: окончить Оксфорд, но достойную должность не получить. К тому же, в Оксфорде редко трудоустраивают своих выпускников, потому что не хотят побратимства. Следовательно, нужно подаваться в Германию или США, а без конца скакать по миру мне не хочется.
Я не знаю вселенную Марвел, но зато в курсе, как французские декаденты воспринимали проблему поэта и общества
Школа редакторов может дать что-то такое, чего нет в Оксфорде?
Школа редакторов даёт знания, которые можно применять в работе. В этом плане крутые лекции у Ильи Бирмана по интерфейсу. Преподаватель показывает скрины — примеры реальных проектов, рассказывает о личном опыте, а не берёт информацию из устаревших методичек. Лекции Максима Ильяхова по редактуре тоже наполнены практическими советами. Преподаватель делится личным опытом, опытом коллег, и это помогает проще отличать хорошие тексты от плохих. Классные советы у Ильи Синельникова о том, как вынудить собеседника уступить, и у Николая Товеровского про закрытые списки. Думаю, знания мне пригодятся, когда я займусь бизнесом. В Оксфорде я изучаю историю и филологию, которые далеки от практики. Провожу исследования, которые мало понятны и мало интересны людям вне науки.
Большая проблема науки в том, что мы общаемся на птичьем языке — пишем тексты для себя, для своей тусовки. Мои знания сложно продать. Но я не жалею, что поступил в Оксфорд. Я стремился сюда, хотел стать учёным, но со временем у меня поменялись приоритеты. Тот уровень дохода, что предлагает Оксфорд, ЮФУ и другие вузы меня не устраивает. Я хочу зарабатывать больше, чтобы у нас с Кариной была достойная жизнь.