Александр Тесников Каждый редактор — частично гострайтер

Расскажите, в чём суть вашей профессии?

Гострайтер — это человек, который пишет тексты и отдаёт их без своего авторства. При этом договор с заказчиком включает обязательство о неразглашении.

Гострайтеры пишут стихи, тексты песен для рэпа и других жанров. Есть гострайтеры, которые пишут художественную литературу. Они могут работать целыми цехами: одни пишут сюжет, другие разрабатывают героев, третьи — диалоги. Например, я знаю несколько виртуальных авторов, вместо которых пишут такие цеха.

Я отношусь к категории гострайтеров, которые помогают авторам доходчиво излагать мысли в книгах: так, как они хотели бы сами, но пока не могут. Моя деятельность очень похожа на работу литературного редактора.

Почему люди обращаются к гострайтеру?

Заказчики приходят к гострайтеру, потому что сами не могут написать книгу: не хватает квалификации.

Как правило, ко мне обращаются талантливые люди. Они наполнены полезным содержанием, но доходчиво изложить суть не могут. Клиенты делятся со мной мыслями, которые я помогаю сформулировать в виде книги. Также они могут принести мне рукопись, которую мы вместе переработаем, поправим в ней сюжетные линии, а потом опубликуем результат.

У гострайтера бывают разные клиенты и задачи. Моими клиентами были топовые бизнес-консультанты, руководители, психологи. Как-то раз я писал байопик по просьбе родных известного человека.

Есть темы, о которых вы отказываетесь писать?

Иногда ко мне обращаются коучи с просьбой написать книгу про успешный успех, чтобы на их семинары ходило в три раза больше людей. В таких случаях я отказываю, потому что деятельность должна оставлять положительный след в жизни. Плохой книгой нельзя гордиться.

Нельзя сказать, что я сильно горжусь своими книгами, но они мне нравятся. Люблю писать на темы, которые интересны самому. К тому же, чтобы помочь человеку, нужно хорошо понимать, о чём он говорит.

Моя философия — писать только о том, что приносит пользу читателю. Например, однажды ко мне обратился человек, чтобы обучиться литературным приёмам. Он много работал в кол-центре, подметил полезные приёмы и захотел сам написать об этом книгу. Конечно, я помог ему, потому что с такой книгой мир станет лучше.

Моя философия — писать только о том, что приносит пользу читателю

Бывают ли конфликты с заказчиками?

Нет, конфликтов не бывает. Если я берусь за тему, согласовываю ключевые этапы с заказчиком, чтобы потом не было проблем. Сначала провожу интервью, потом согласование структуры: показываю, как будет происходить процесс, обсуждаю подачу и фиксирую письменно все детали. Потом пишу небольшой кусочек — одну главу или несколько — и согласовываю стиль. На этом этапе идут притирки: заказчик предлагает что-то поправить или сделать повеселее. Особых разногласий в процессе работы нет.

Писали ли вы книги от своего имени?

Свои книги раньше писал, но не публиковал.

Сейчас работаю над художественной книгой на Литресе. Пишу под псевдонимом, поэтому ссылку давать не буду. Раз в две недели публикую главу — это условие площадки, которое мотивирует меня. В книге пока только пять глав.

Сколько зарабатывает гострайтер?

Сейчас максимальная объявленная ставка — 16 рублей за знак. Это 640 тысяч рублей за авторский лист. Минимальная ставка, которую я видел в гострайтерском агентстве, — 30 копеек за знак.

В целом всё зависит от личности гострайтера, от того, сколько сил и времени он потратил, чтобы зарабатывать больше. Например, мой средний тариф — 60−80 тысяч рублей за авторский лист.

Как вы стали гострайтером?

Стать гострайтером — это логичный ход, если заниматься малой формой: писать небольшие коммерческие статьи. Вначале я писал статьи для «Связного» про гаджеты, что-то для журнала банка «Ак Барс» — прокачался в инфостиле. Писал для телевидения.

На одной площадке я увидел заказ на книгу и предложил нанимателям свои услуги. Честно сказал, что это мой первый опыт, но у меня есть лонгриды: «Вот, читайте». Люди согласились. Мы вместе поработали и получилась книга. После этого появились новые заказчики. Так всё и завертелось.

Каждый редактор — частично гострайтер. Он редактирует текст и, если текст после нескольких правок плохой, переписывает его. Позже этот текст заказчик использует за своей подписью.

Где и как вы учились на гострайтера?

На гострайтера нигде специально не учился. Я считаю, что нельзя пройти курс и стать гострайтером. Нужно уметь развиваться самостоятельно, вытаскивать знания из практиков.

У меня два высших образования: математическое и математико-экономическое. Они дали мне основу, благодаря которой я научился учиться. Я очень давно применяю теорию решения изобретательских задач. Этот навык полезен в моей работе.

Можно сказать, что мой путь выглядел так: я любил писать, выявлял свои слабые стороны и искал практика, который помогал эти слабые стороны закрыть. Я общался с опытными редакторами, вытаскивал из них всё, что можно, иногда даже с конфликтами.

Например, когда я работал на телевидении, шеф-редактор зарубила мой сценарий с формулировкой «не вижу истории». Меня это очень возмутило. Я долго выпытывал у неё, что это значит, но ответа не получил. В итоге уволился. Потом пришёл на курсы к этому редактору и понял, что она имела в виду. Только тогда я узнал, что такое история в её понимании, и понял, что редактор была права.

Чтобы начинающему специалисту стать опытным, нужно заниматься своей деятельностью побольше. Если вы приносите пользу, если вы заслужили авторитет, то к вам обязательно придут клиенты. Находите свои слабые стороны и прокачивайте их.

Стоит ли учиться в бюро тем, кто хочет быть гострайтером?

Если у вас нет базы — идите учить инфостиль, а после бюро приходите ко мне. Я подкачаю те навыки, которых вы не получите в школе.

Если вы уже умеете писать хорошо, можете сразу идти ко мне: я посмотрю, чего вам не хватает, и помогу это добрать. Бюро — это поток, который из нуля делает единицу. Я помогаю из единицы сделать число побольше.

Книга как источник информации и развлечения исчезнет?

Нет ничего, что говорило бы об этом. Количество читателей, как и количество жителей на Земле, меньше не становится. Другое дело, что качество книг меняется: плохих выходит больше, чем хороших. Книги совершенно точно никуда не исчезнут.

Как вы относитесь к творчеству Максима Ильяхова и Людмилы Сарычевой?

Вклад инфостиля в развитие контента очень большой. С ним нечего сравнить. Инфостиль шикарно показал себя на скучной теме финансов. Он масштабированный: Максим и Людмила смогли изложить свои мысли так, что они доходят до большого количества людей. Благодаря этому появилось много авторов и редакторов, которые производят не инфомусор, а хорошие познавательные тексты.

Но это касается прошлого. Есть обратная сторона — инфостиль стал общим стандартом. Его можно сравнить с мотоциклом: если раньше с ним вы были первым парнем на деревне, то теперь мотоцикл — обычное дело, он есть у всех.

В инфостиле есть масса оговорок о том, что в некоторых случаях он не нужен. Но эти оговорки мало кто воспринимает. Чтобы оставить в тексте, допустим, причастный оборот, нужно быть Максимом Ильяховым или Людмилой Сарычевой. Остальные, увидев его, скажут: «Какой ужас, нужно срочно удалять!» А ведь причастный оборот нужен, чтобы замедлить темп текста, дать отдохнуть читателю. Поэтому, если для задачи нужно оставить причастный оборот, — оставляйте.

У инфостиля два родителя — ТРИЗ и работы редакторов прошлого. Максим Ильяхов уходит в модель ТРИЗ: больше пользы, меньше текста. Людмила Сарычева в последней работе уходит в классику: рассказывает про драматургию и конфликт.

Я считаю, что классический подход перспективнее, потому что у ТРИЗ есть ограничения: он может выхолститься до абсурда, к комиксам и картинкам. Посмотрите журнал «Код» — иногда там одни иллюстрации, а статьи больше похожи на инструкции.

Что, кроме пользы, помогает аудитории дочитывать лонгриды до конца?

Есть ещё две причины, по которой человек дочитывает статью или книгу. Это интерес к личности автора или его особому стилю. Например, когда вы читаете красиво написанный текст Михаила Жванецкого, вы вряд ли рассчитываете на пользу.

Для длинных форм важен ритм. Когда я обучаю авторов, привожу им в пример сериалы: драматические длятся 45 минут, а комедийные — 20. Я объясняю, что это не случайно, ведь мышление человека долго не выдерживает высокий темп ситкомов.

Возьмите для наглядности книгу «Пиши, сокращай». За один раз прочитать её невозможно: она усыпляет, потому что написана в одном темпе. Максимально быстро донести до читателя полезную информацию — не единственная цель текста. Важно ещё не переутомить, помочь не растерять концентрацию. Для этого автор использует интригу и другие приёмы. Пишите, исходя из задачи, а не только из пользы.

Три приёма драматургии для информационного текста

Попробуем применить приёмы драматургии к такому описанию робота-пылесоса:

«Робот-пылесос „Ракета“ подходит для сухой и влажной уборки квартиры с паркетом. Прорезиненные колесики не царапают пол. Мощность всасывания 4000 Па — пылесос собирает не только крупный мусор, но и шерсть животных, пыльцу растений. Пара боковых кисточек удаляет пыль из углов, вдоль стен и под мебелью. Датчики помогают обходить препятствия, поэтому двигать столы и кресла не нужно».

Выделите главного героя. Читатель не проникнется колёсиками и датчиками. Он должен сочувствовать главному герою. Все действия совершает робот-пылесос, а не его колёсики и датчики. Робот-пылесос обходит препятствия, а не датчики помогают делать это и не застревать. Читатель должен знать, кому он сочувствует в тексте.

Погрузите в конфликт. Если вы хотите заинтересовать читателя, сказать, что этот пылесос лучше других, тогда возьмите этих «других» и противопоставьте главному герою. Например, робот-пылесос подходит для сухой и влажной уборки квартиры с паркетом, а другие пылесосы не подходят, потому что царапают паркет. Вот уже появился конфликт. Читатель, может быть, переплатит, но зато выберет пылесос, который сбережёт паркет.

Создайте атмосферу наречиями. Если хотите рассказать, что пылесос работает бережно, так и напишите, а не говорите о том, что он не царапает пол. Это негатив, он может оттолкнуть читателя. Поэтому пишите, что пылесос бережно проходит по паркету и не оставляет на нём следов.