Чем ты сейчас занимаешься?

Я письменный переводчик, работаю в основном с английским языком. До фриланса была редактором журнала и менеджером по маркетингу.

А какое у тебя образование?

По образованию я лингвист и преподаватель английского и немецкого. Но когда закончила институт и переехала в Киев, то искала работу, связанную с языками, не с преподаванием. Совершенно случайно мне предложили стать редактором журнала по флексографской печати, который тогда готовили к выпуску.

В девяностых продукты только начинали фасовать в упаковку с ярким дизайном. Объёмы были большие, направление востребованное и денежное, но о последних технических новинках не знали почти ничего — так и появился специализированный журнал. У нас была маленькая редакция: сначала два человека, потом три, поэтому я и выпускающим редактором была, и статьи переводила.

Переводишь только на русский?

На русский, за редкими исключениями. Есть разные школы перевода. Мне ближе европейская, в которой считается, что качественным может быть только перевод на родной язык. Для того чтобы на высоком уровне переводить, допустим, на английский, надо долго прожить в англоговорящей стране, получить образование на английском, разбираться в теме и уметь переводить. Чего-то одного — мало.

Ты ведёшь блог о переводах и особенностях фриланса. Когда он появился?

Сайт с блогом я завела в 2012 году. Когда после офиса занялась переводами, поняла, что никого не знаю, я не в тусовке. Переводческих конференций тогда было очень мало, поэтому решила знакомиться с коллегами через блог.

Переводчики неплохо знают друг друга, а тематических блогов тогда было раз-два и обчёлся. Оказалось, если писать регулярно и не слишком скучно, то читатели найдутся. И когда в 2013 году в Киеве прошла первая конференция переводчиков, со многими мы были уже виртуально знакомы.

О чём пишешь в блоге?

Я всегда писала о том, чем занималась в текущий момент. Конспектировала темы, когда что-то изучала и пыталась разобраться: собрала материал, проанализировала и написала пост в блог как памятку, которую смогу открыть, когда понадобится.

Про Школу редакторов писала тоже, но к середине первой ступени информации стало так много, что не успевала сесть и всё переработать. Когда начну активнее применять новые знания в работе, вернусь к блогу.

Часть статей писала для развлечения: про языки, про алфавиты, реальные и выдуманные. Есть статья про языки в «Звёздных войнах». Я с детства любила читать книги про лингвистику, и мне до сих пор это интересно.

Пока блог на паузе — совмещать с учёбой, журналом и работой не получилось. Вернусь, когда придумаю форматы, которые будут полезны мне и интересны читателям.

У тебя в блоге много обзоров книг, в том числе и англоязычных. Читаешь их в оригинале или в переводе?

Я люблю переводы, но только хорошие, а это — редкость. Если взять список из системных требований школы, то пару книг с удовольствием прочла в переводе, а остальные пришлось на английском.

А что читаешь помимо учебной литературы?

На другую литературу пока не нахожу времени. Раньше за завтраком читала на планшете что-то мотивирующее или бизнес-литературу. Пока бегала или гуляла, слушала аудиокниги. Научиться их слушать — целое дело, зато потом здорово экономит время. В аудиоформате хорошо идёт то, где не надо много запоминать и системы выстраивать. Достаточно воспринимать и перерабатывать в идеи.

По вечерам мне лучше бумажные книги, потому что от экранов за рабочий день устаю. Стараюсь читать художественную литературу. Для переводчика это полезно, помогает поддерживать чувство языка. По работе, да и в жизни, часто приходится иметь дело с плохими текстами. Чтобы не воспринимать их как норму, помогает периодически переключаться на что-то достойное.

Стараюсь читать художественную литературу. Для переводчика это полезно

Какие блоги или каналы ты читаешь?

По работе мне интересно читать западных блогеров: как и что они делают, с кем работают. Там мне чаще встречаются полезные материалы, поэтому держу в поле зрения больше не рунет, а англоязычный сегмент.

С каналами как-то не сложилось, не считая тех, что по учёбе. Пока не нашла ресурса, который давал бы мне больше, чем отнимал времени. За 20 лет работы с текстами замечаешь, что темы начинают повторяться. Меняются ракурс и подача, но принципиально нового очень мало.

Расскажи, как тебя находят клиенты?

Наверное, как и много где: по личным рекомендациям и через ресурсы, где ищут переводчиков с нужным направлением и опытом. Работаю чаще всего над большими проектами с постоянными клиентами. Обычно это два-три проекта, но на время школы пришлось пересмотреть график. В марте я подписала новый контракт на год и ничего больше не ищу — пока просто не потяну.

Вообще, поиск и общение с потенциальными клиентами — для фрилансера процесс непрерывный. Конечно, постоянная загрузка удобна, но всё когда-нибудь заканчивается. Даже если твоей работой все довольны, рано или поздно подойдёт к концу проект, изменятся условия, закончится бюджет.

Давай поговорим об особенностях работы с текстом для переводчиков. Ты поправляешь стиль при переводе?

Стиль оригинала действительно часто отличается от того, что будет работать в переводе. Но всё зависит от аудитории, назначения текста и редполитики.

Если говорить о технических переводах, то типовые документы подчиняются строгим правилам и стандартам, включая ГОСТы с общими требованиями к текстовым документам. Да, тексты получаются сухие, но техническая документация и не должна развлекать. Читатель получает упорядоченные и знакомые конструкции, так что быстро выхватывает нужное. Сейчас многие отошли от этих принципов, а зря.

То же и с синонимами. В технических текстах они лишь вводят в заблуждение и запутывают читателя. Поэтому в авиации, например, есть свой стандарт языка Simplified Technical English — с рекомендованными конструкциями и списком запрещённых слов. Некоторые принципы для студентов прозвучат очень знакомо: действительный залог вместо страдательного, простой синтаксис, до 20 слов в предложениях, одно предложение — одна мысль. Стандарт придумывали, чтобы писать технические тексты простым и ясным языком, который легко поймут те, для кого английский не родной.

С техническими текстами понятно. А с маркетинговыми?

Мне иногда кажется, что в маркетинговых текстах за 20 лет не изменилось практически ничего. У корпораций они как были ужасными, так и остаются: пресс-релизы под копирку, надоевшие бессмысленные слова и жаргонизмы. Переводить всё это очень скучно.

Если текст изначально плох, значит, он мусорный или нужен для галочки. Тут два варианта: либо ты это принимаешь и работаешь с тем, что есть, либо решаешь: нет, я так не буду — и отказываешься от сотрудничества. Бывает, что исходные тексты полностью перерабатывают, но это зависит от заказчика.

У тебя в твитере я прочитала, что ты работаешь в организации Women in Localization. Чем там занимаешься?

Я волонтёр и один из организаторов украинского филиала, отвечаю за социальные сети и маркетинг. Это международная инициатива, объединяющая тех, кто уже добился чего-то в своей профессии, и тех, кто только начинает. Можно нарабатывать контакты с коллегами из других стран, учить других и учиться самой.

Понятие «локализация» шире, чем просто перевод. Это адаптация цифрового контента — продуктов, программ, сайтов — к языку и культуре локали (целевого рынка). В части интерфейсов, например, это пересекается с тем, что мы изучаем в школе.

В основном мы занимаемся организацией тематических мероприятий по переводу и локализации. Сейчас, к сожалению, всё онлайн, но надеемся в ближайшем будущем вернуться к реальным встречам.

Традиционный вопрос: как ты оказалась в Школе редакторов?

Пару лет назад где-то увидела «Кодекс бюрошника» Артёма Горбунова и поняла, что мне это очень созвучно. Слегка адаптировала кодекс и опубликовала у себя в блоге. Потом заметила, что есть ещё и школа, где преподают интересные люди. Изучила всё, что смогла найти, и решила поступать. Поскольку я готовилась, никаких неожиданностей на первой ступени не было. Всё, как я себе представляла, всё интересно, разве что чуть интенсивнее, чем хотелось бы.

Увидела «Кодекс бюрошника» Артёма Горбунова и поняла, что мне это созвучно

Готовишься ко второй ступени?

Планировала, да. Но получилось не совсем, потому что подписала новый контракт и добавилось главредство. Пока составляю план учёбы, собираю материалы, обновляю рабочее место — поставила монитор побольше, чтобы глаза не уставали. Так что готовлюсь, но гораздо менее интенсивно, чем рассчитывала.

Если совмещать школу с работой, то на отдых времени особо не остаётся. Как ты «заряжаешь батарейки»?

Уже настроилась, что отдохну после второй ступени. Там будет неделя, и вот её-то я не упущу! (Смеётся). Обычно стараюсь на пробежки выходить, особенно с аудиокнигой. Люблю гулять и читать. Чтобы отдохнуть от компьютера, стреляю из лука. Раз в месяц стараемся встречаться с коллегами — обменяться новостями и узнать, кто над чем работает.

В последнее время полюбила аниме. Сын подсказывает, что стоит посмотреть, для каких сериалов есть удачные переводы, а что лучше в оригинале с субтитрами. Подписалась на учебник японского Кристины Луниной — может, и язык заодно освою.

Как решила участвовать в конкурсе на главреда журнала?

К пятой неделе первой ступени я утомилась от потока информации и тестов. Заваленное вступительное задание тоже не добавило энтузиазма. Решила почитать журнал, и оказалось, что проблемы у студентов одни и те же. И ничего: как-то люди разбираются, заканчивают школу и идут дальше. Если действительно хотеть, то всё получается, а значит, получится и у меня.

Было очень приятно, что есть человек, который этот проект придумал, вывел на достойный уровень и вместе с командой стандартизировал, чтобы журнал можно было выпускать и дальше. Поэтому я решила, что если смогу внести свой вклад и тоже кому-то помочь, то с удовольствием это сделаю. Закончила курсовую и почти сразу подала заявку на конкурс.

У тебя уже много выпусков. Как тебе в роли главреда?

Работа в журнале — это крутая возможность применять на практике всё, что изучаешь, не дожидаясь второй ступени. Много кто говорит про нехватку обратной связи и при этом не пользуется тем, что уже есть и доступно всем. Обратная связь на первой ступени — это журнал. Как главред я каждый день использую навыки практически из всех дисциплин: переговоры, управление проектами, вёрстка, тексты.

Отдельная благодарность журналу за возможность пообщаться с фантастическими людьми. Когда брала интервью на конкурс, приятно удивлялась, насколько разные и при этом интересные люди собираются в школах.

Обратная связь на первой ступени — это журнал

В чём основная задача главреда журнала «Кто студент»?

Мне кажется, перед каждым главредом стоят две задачи. Во-первых, не уронить планку того, что уже сделано. Во-вторых — попробовать привнести что-то своё и сделать так, чтобы следующему главреду было немного проще работать.

У переводчиков на больших проектах с множеством языков есть широко распространенная практика: таблицы с вопросами и ответами. Если нужно, то с разбивкой по годам. Когда человек подключается к проекту, который начинался без него, сразу видит, какие проблемы возникали у коллег, как и кем решались. До конца главредства попробую сделать такую таблицу для журнала.

Да, сейчас у нас есть редполитика, но она никогда не будет исчерпывающей. Если задавать меньше одинаковых вопросов, останется больше времени, чтобы двигаться вперёд.

А какие сложности?

Для меня главным отличием главредства в студенческом журнале от реальной работы стало то, что здесь тебе никто ничего не должен. Сегодня автор решил писать статью, завтра передумал. Или, например, нужен корректор, а баллы за это не положены, поэтому договариваешься, с кем и как получится.

Вторая сложность в том, что авторами выступают студенты. У всех разные возможности и разный уровень. Мне давали и пять тысяч знаков потока мыслей, и готовые интервью: расшифровали быстро и без ошибок, отредактировали, логически упорядочили, утвердили — и всё это в срок и без напоминаний.

Причём качество текста не зависело напрямую ни от опыта, ни от того, кем работает студент. Мне кажется, чаще всего авторам сложно подготовить интервью, потому что не хватает умения поставить себя на место читателя. Тем, кто уже пробовал себя в качестве редактора, это даётся проще.

Авторам сложно подготовить интервью, потому что не хватает умения поставить себя на место читателя

Главредство приносит больше мучений или удовлетворения?

Конечно же, удовлетворения. Я постоянно учусь чему-то новому и сразу это пробую.

Главредство помогает понять: я могу, я сделаю, у меня получится. Я придумаю, как, потому что других вариантов нет. Каждый понедельник должна выйти статья, и ты с этим живёшь. Ищешь способы, и они находятся. Это даёт если не крылья за спиной, то, как минимум, хорошую и продуктивную веру в себя.

Ты планируешь заниматься редактурой после школы?

Когда я брала интервью у студентов, обычно спрашивала, получится ли у них объединить то, чем они занимались раньше, с тем, что изучают в школе. Я бы хотела, чтобы у меня это как-то пересеклось. Пока не знаю, как, но есть настрой, значит, найдётся и способ.

Сейчас мне проще и быстрее зарабатывать переводами. Но когда двадцать лет делаешь одно и то же, хочется искать новые подходы, чтобы и дальше получать драйв и вдохновение. Я рассчитываю, что школа мне в этом поможет и покажет путь из выгорания в новые проекты, совмещающие переводы и редактуру.

Кто ты?

Я преподаватель — и на данный момент, и по жизни. Несмотря на то, что у меня профильное образование исследователя, преподавание — это то, чем я занимаюсь почти всегда, независимо от того, что ещё делаю параллельно. Я кайфую от преподавания и могу учить чему угодно и кого угодно, в рамках своих знаний и компетенций, конечно.

Ты родилась в Риге?

Да, родилась и выросла, поступила там в университет и окончила бакалавриат химфака.

Бакалавриат в Латвии, диссертация по химии в Швеции и преподавание математики в США. Как так получилось?

Когда я училась в университете, мои друзья и знакомые ездили на программы по обмену. У меня страх неизвестности и любовь к упорядоченной жизни перевешивали желание сменить обстановку. Но на последнем курсе я поехала навестить друга, который учился по обмену в Швеции. Из любопытства сходила на химфак и испытала культурный шок: отлично оборудованные лаборатории, приборы для исследований, которые мы видели только на картинках, общительные преподаватели без пафоса. Конечно, мне захотелось там учиться. Родители меня поддержали, и на магистерскую программу я поступила в Упсальский университет.

Сложно было учиться в Швеции?

Было интересно. Больше всего мне запомнилась химия в криминалистике. Я потом адаптировала некоторые лабораторные из этого курса и сделала образовательный проект для подростков по химии, стилизованный под детективное бюро.

Вообще, учебный процесс сильно отличался от латвийского университета — с большим акцентом на самостоятельную работу, изучение дополнительной литературы. Лабораторные были приближены к реальным условиям: мы сами брали образцы для исследований, планировали процесс. А вот экзамены там очень серьёзные. Мы их сдавали в специальных ангарах, куда разрешалось принести только ручку и бутылку с водой, а парты стояли в трёх метрах от соседей. Списать — без шансов.

В Швеции мне понравилось, и после магистратуры я поступила в докторантуру в Стокгольме. Почти шесть лет изучала токсины в морепродуктах и разрабатывала методы их исследования.

Как оказалась в Америке?

Приехала в Бостон два года назад с мужем, которому предложили работу в Массачусетском технологическом институте.

Латвия, Швеция, США. Жила ещё в каких-то странах?

Так, чтобы несколько лет — нет. Три месяца прожила в Гонконге, ездила туда по программе обмена. В Гонконге я прочувствовала кайф медленных путешествий. Не «галопом по европам» и три музея за один день, а с погружением в атмосферу, вдали от туристических троп. По рабочим дням я была в университете, а на выходных исследовала город.

Почему ты сейчас учитель математики?

Просто эту работу удалось найти первой. Когда я приехала в США, то искала работу, связанную с образованием. Сейчас преподаю математику детям с первого по пятый класс в школе дополнительного образования. Ещё была волонтёром в естественно-научном кружке, там мы проводили с ученицами эксперименты по химии и биологии.

Какая у тебя самая сильная черта?

Наверное, не бояться пробовать. Не получится — и ладно. Через три года в докторантуре я поняла, что это не моё. Но мне было интересно преподавать другим, учить студентов. Решила, что попробую закончить, а там видно будет. В итоге защитила докторскую диссертацию.

Как узнала про Школу редакторов?

Несколько лет назад увидела в соцсети пост знакомой, которая там училась. Отметила про себя, что классная школа. Решила, что в свободное время займусь, но откладывала поступление до того момента, когда станет ясно, зачем мне это надо. Как только поняла, записалась в ближайший набор. Для меня самая сильная мотивация — понимать, зачем я это делаю.

Переезд в Америку — не конечная точка. Из-за специфики профессии мужа в ближайшие лет пять-десять мы переедем ещё несколько раз в разные страны. Каждый раз искать работу на месте довольно сложно, особенно если попасть в страну, где я не знаю язык. Так я стала задумываться о том, чем могла бы заниматься удалённо так, чтобы это приносило удовольствие, было интересно и полезно.

Самая сильная мотивация — понимать, зачем я это делаю

И какие впечатления от первой ступени?

У меня не было особых ожиданий. Чем бы я ни занималась дальше, умение работать с текстом пригодится в любом случае. Самым интересным было узнать, про что будут лекции — что важно для современного редактора. Когда я стала главредить в «Кто студенте», стало ещё очевиднее, почему важны не только типографика и текст: понадобились и переговоры, и организация времени.

В Школе редакторов я попала в группу людей — преподавателей, студентов — с похожими взглядами на жизнь. Самоорганизация, высокий уровень личной ответственности, строгие дедлайны мне не мешали. В упорядоченной системе мне комфортно и спокойно работать. Устала только в последние три недели. Не от учёбы, а от того, что в голове накопилось слишком много новой информации, которую хотелось разложить по полочкам, прежде чем двигаться дальше.

На первой ступени у тебя были полноценная работа, главредство, семья. Как?

Восьмичасовой рабочий день имеет мало общего с продуктивностью. Количество работы не прямо пропорционально качеству. Я организовала процесс так, что получила три выходных дня с воскресенья по вторник. Успевала смотреть лекции, вовремя сдавать тесты и выпускать в понедельник журнал.

Кстати, как ты отдыхаешь?

(Смеётся.) Это жестокий вопрос в условиях локдауна и отсутствия свободы передвижения. Для меня лучший отдых — это смена локации. Не обязательно далеко, не обязательно надолго. Я, например, никогда не была в отпуске больше двух недель.

Когда мы жили в Европе, с отдыхом было просто: купил билет на самолёт — и на выходные в Париж или в гости к родителям. Тут так не работает. Когда я ехала в Америку, то представляла себе, что мы будем колесить по дорогам, куда-то ездить на выходных. Но оказалось, чтобы доехать до чего-то действительно необычного, посмотреть красивую природу, нужно несколько часов. Расстояния здесь гораздо больше, чем мне казалось.

Ты стабильно была на верхней строчке рейтинга. Что посоветуешь тем, у кого идёт не очень?

Когда я начинала преподавать, мне объяснили: и взрослого, и ребёнка можно научить только тому, что находится у него в зоне ближайшего развития. Новые знания усваиваются, если человек к этому готов.

Для меня знания из лекций Школы редакторов оказались в нужной зоне. До этого я писала научные статьи, редактировала статьи однокурсников, работы студентов. То есть, опыт работы с текстами был, пусть и специфический. В своё время освоила графические редакторы. Ну и, конечно, помогли многолетняя привычка учиться, навыки работы с источниками, умение организовывать время и приоритизировать задачи.

Тем, кому очень сложно, стоит прокачать предыдущий уровень. В школу лучше приходить подготовленным.

Почему вдруг графические редакторы?

Всё началось с увлечения фотографией. Фотоаппарат мне подарили ещё в школе, и в какой-то момент я поняла, что мне интересны не снимки в компьютере, а фотоальбомы и фотокниги. Стандартные шаблоны меня не вдохновили, поэтому скачала Фотошоп и собрала макет сама. Освоила основные инструменты, стала задумываться о композиции, дизайне. Всё это пригодилось, когда верстала задания первой ступени и дорабатывала обложки для журнала.

Продолжаешь фотографировать?

Продолжаю. Делаю альбомы, ставлю на полочку и радуюсь. Периодически мы их смотрим всей семьёй. Когда я разглядываю свои детские снимки, то самые памятные — те, на которых семья, какие-то детали быта того времени. Сейчас я просто фотографирую жизнь и хочу выйти на новый уровень, это уже у меня в планах.

А наука в профессиональных планах есть?

Мой преподаватель химии на подготовительных курсах в университете работал на полставки — совмещал науку с бизнесом в пиротехнике. Он не просто объяснял, а всё время что-то показывал, взрывал, и это было здорово. Время от времени я с кем-то занимаюсь индивидуально, и мне нравится, когда дети выходят с горящими глазами: «Химия такая интересная!»

Поэтому в сфере редактуры я хотела бы найти работу, связанную с наукой или медициной — в образовательном проекте или издательстве. Скорее, из области популяризации науки, ведь я преподаватель: умею и люблю объяснять простыми словами сложные вещи. Я часто слышу, что химия — это сложно, или что химия — это плохо, если речь о продуктах питания и бытовых предметах. На самом деле, весь мир вокруг нас — сплошная химия, и мне хотелось бы сделать её ближе и понятнее.

Ещё было бы интересно помогать учёным представлять свои открытия в более доступной и продуманной форме. На научных конференциях бывают постерные сессии, когда исследователи презентуют свои результаты в форме плакатов. Чаще всего это лист А0 с кучей текста, который никто не читает, и мелкими картинками. Даже учёным, которые работают над смежными темами, бывает непросто разобраться, что же хотел сказать автор. Лучше оформленные плакаты принесли бы больше пользы.

Что делаешь в перерыве между ступенями?

Мне помогает план развития на год, который мы составляли в начале обучения. Там я наметила, какие хотела бы прочитать книги из рекомендуемых бюро, какие небольшие проекты сделать, чтобы потренироваться в вёрстке. План корректирую, но обязательно выполняю что-то каждый месяц.

Недавно поняла, что неуверенно себя чувствую, если нужно написать текст. Сейчас пошла курс на Маши Мозолевской «Своими словами» и пытаюсь понять, что мне мешает писать.

И как, получается понять?

На заре популярности ЖЖ я пыталась вести блог-дневник, но у меня откровенно не получалось. Сейчас я понимаю, почему: я больше думала о том, как понравиться читателю. После учёбы в школе стараюсь смещаться в сторону пользы и опоры на личный опыт вместо гипотетических ситуаций. На курсе «Своими словами» много говорят о том, что нужно не ждать музу, а работать, используя логическую структуру текста и памятуя о пользе для читателя.

Почти сразу после начала учебы ты решила участвовать в конкурсе на главреда. Почему?

На тот момент я училась в школе меньше месяца, но решила рискнуть: хотела попрактиковаться в качестве редактора, поработать с командой авторов и иллюстраторов. Посмотреть, смогу ли я качественно выстроить процесс.

Дальше была главредом по принципу «глаза боятся, а руки делают». Делать решила настолько хорошо, насколько могу: не страдать ненужным перфекционизмом и не лажать.

В чём были главные сложности?

Это интенсивная работа, которая занимает много времени. Были авторы, с которыми мы бесконечно пересылали, корректировали и редактировали тексты. Были разные герои, довольные и недовольные. Ещё одна сложность в том, что из-за разницы в часовых поясах я круглыми сутками переписывалась с авторами и героями: в голове работа всё время была со мной.

Что больше всего понравилось?

Каждую неделю выходит готовый результат, и это круто. Мы поработали с автором, героем, иллюстратором — и вот он, продукт.

Главредство помогло мне понять, что быть редактором — это моё, мне это интересно, хочется расти в этой области. Было здорово знакомиться и сотрудничать с разными людьми. С кем-то я неплохо прокачала навыки переговоров, а с кем-то было просто здорово проводить время и сообща работать на результат.

Есть любимые выпуски?

Да, но любимые по-разному. По содержанию мне, например, понравился выпуск про Лену Киселёву, которая редактор и живёт в Канаде — практически моя соседка. Были интересные статьи с точки зрения вёрстки. Так, например, за вёрсткой статьи про то, как редакторы работают с авторами, пришлось сидеть долго, но результатом я очень довольна. Некоторые статьи запоминались косяками: верстать в воскресенье, а иллюстратор в субботу пишет, что не успевает. Приходилось самой рисовать, что-то ещё придумывать.

Как тебе кажется, куда будет журнал развиваться?

Как читателю мне очень нравятся тематические выпуски с экспертами и статьи, где собран опыт нескольких студентов. Я понимаю, что изначально журнал создавался под формат интервью и так и называется «Кто студент». Но кажется, сейчас есть смысл публиковать больше образовательных статей в помощь начинающим студентам: как сдавать вступительное, как сделать курсовую.

Когда сейчас студент работает над курсовой, ему приходится тратить время на самостоятельный поиск информации и примеров. Можно было бы готовить подборки и шпаргалки. Время приступать к курсовой? Вот разборы Максима Ильяхова, вот его чек-лист, а вот примеры курсовых, получивших высокую оценку в 10, 11, 12-м потоках. А дальше уже каждый делает для себя выводы.

На что стоит обращать внимание новому главреду?

Мне кажется, для начинающего редактора самое главное — это не бояться и не идти на компромисс с собой. Если ты видишь и понимаешь, как хорошо, то делай хорошо. Если сомневаешься — спроси. И не бойся писать людям: общаться не страшно. Стоит как можно быстрее нарабатывать контакты, раскидывать «сеть», чтобы вылавливать будущих авторов и дизайнеров и дальше уже поддерживать с ними связь.

Если видишь, как хорошо, делай хорошо. Если сомневаешься — спроси

Что посоветуешь тем, кто будет участвовать в следующем конкурсе — 17 мая?

Выделить на это достаточное количество времени. Когда я проводила конкурс, было много недоделаннных работ: чётко прослеживается, что вот тут мы начали, а тут устали. Если участвовать, то постараться выложиться и сделать лучшее из того, что можешь. У любого человека есть встроенный фильтр халтуры: он сам прекрасно видит, когда делает нормальную работу. Не надо сдавать на конкурс халтуру, это не пройдёт. Распланируйте время, сделайте как можно лучше и сдайте. Это обязательно увидят и оценят.

Кто ты?

Я Слава, редактирую и пишу тексты. Смотрю мемы в Твитере.

Почему мемы и почему именно в Твитере?

Чтобы отдохнуть от редакторской рутины. В Твитере лента удобнее, чем в ВК. Есть клиенты, которые показывают записи просто в хронологическом порядке, без всяких алгоритмов. Например, Твитдек.

Кем работаешь?

Сейчас я новостник Лайфхакера.

Чем занимался до этого? Что закончил?

Писал про игры в основном: Канобу и М19, у Вилсакома.

Окончил Новокузнецкий строительный техникум. Поступил в СибГУТИ на ИВТ, но на третьем курсе его бросил, чтобы заниматься текстами. Вроде бы не ошибся, что-то получается.

Но ведь информатика — прогрессивное направление. Почему не стал её изучать?

Там очень много рутины, даже больше, чем в редактуре. Когда я начал изучать языки программирования, увидел, сколько там нужно всего писать. И понял: «Нет, я этим точно всю жизнь заниматься не буду». Хотя я думал, что это моё, класса с пятого. Но когда попробовал, сразу прозрел.

Расскажи, как ты пытался выпустить тест в Тинькофф-журнале.

Я взял второе место в Вызове Главреда про бюджетные деньги. Максиму понравилась моя работа, он предложил опубликовать её в Т—Ж. Я поговорил с ответсеком, мы сделали заявку — и я отправил редактору две версии: интерактивную в вебе и текстовую, изменённую под редполитику Т—Ж. У них для тестов свои правила, поэтому сделал два варианта.

Шеф-редактором была Мария Долгополова. Она долго мне не писала и наконец сказала, что мой тест слишком сильно по стилю отличается от тиньковских. А тесты кардинально они не редактируют, поэтому его не выпустят.

Ты расстроился?

За то время, пока тест был на стороне журнала, я уже успел отпустить эту историю. Подумал, что потом ещё что-нибудь попытаюсь выпустить там.

Ты хотел бы сам работать редактором в Т—Ж?

Конечно. Но сейчас мне кажется, что по уровню не дотяну.

В чём для тебя кайф писать и редактировать текст?

Сложно сказать. Просто прёт, как говорит один человек, у которого на фавиконе блога стоит череп.

Что тебе больше нравится — писать или редактировать?

Если тема интересная, почему бы и не написать самому. Мне кажется, редачить — это больше про общение с людьми: нужно уточнять детали, задавать вопросы, вот это вот всё.

Почему решил поступать в Школу редакторов?

Присматривался к ней давно, ещё когда писал про игры, но зарплата была тогда небольшой. Когда начал работать у Вилсакома, стал получать больше и решил, что можно и поучиться.

Что делал у Вилсакома?

Работал в его издании «Вилса-ком» — писал по 4 заметки в день. Нужно было не просто писать новости по пирамиде, а глубоко разбираться в инфоповоде. Например, вышел трейлер игры, про которую ещё ничего не известно — нужно найти интервью в интернете, проанализировать детали трейлера и написать полноценную статью. И так четыре раза за день.

Так я работал, пока не начал халтурить во время курсовой в школе. Совмещать это с учёбой было очень тяжело.

Пару раз схалтурил и меня справедливо уволили. Это был мощный и полезный пинок под зад

А сейчас получается совмещать?

Стало проще, когда я узнал о принципе «сделать завтра».

Как планируешь работу и отдых? Делишь время на рабочее и нерабочее?

Встаю в 9 утра и до 12 строго занят работой, а потом остальное время могу посвящать то работе, то учёбе и другим делам.

У меня нет точного времени конца рабочего дня — могу закончить в 9−10 вечера, могу до 11 просидеть. В телефоне всегда читаю сообщения и если надо — я опять за компом.

У тебя есть дурные привычки?

Я ленивый и жуткий прокрастинатор. Бывает, пишу статью и надо посмотреть по теме какой-то видосик. Захожу на ютуб — и пропадаю там.

Как с этим борешься?

Просто в какой-то момент я себя одёргиваю: «Ты чего, у тебя же дедлайн» — и иду работать дальше. А в целом бороться плохо получается.

Расскажи, как делал вступительное в школу.

Нужно было сверстать плакат о правах потребителя. Я посидел подумал и решил, что можно сделать его в виде комиксов, а для помощи в онлайне запилить приложение. Приложение не вышло, и я решил сделать канал в телеграме. Моя девушка нарисовала иллюстрации, я сверстал плакат, отправил и поступил в школу на 25-м месте.

Почему ты дважды участвовал в конкурсе на должность главреда?

В первый раз, на первой ступени, случился факап. Я подумал, что успею сделать его в поезде по пути в другой город. Купил клавиатуру для айпада и начал редачить. Выяснилось, что эта клавиатура — полное говно, она не переключает раскладку с английской на русскую в гугльдоке.

Ещё я хотел сделать из интервью монолог, но понял, что получается какая-то херня — и забил. Поэтому в первый раз я не попал. А во второй раз я спокойно сел дома и всё сделал вовремя недели за две.

Тогда почти все конкурсанты хотели стать не главредом, а авторами. А ты?

Я тоже. Я тогда понимал, что тяжело будет учиться и главредить. Ещё перед учёбой у меня был дикий двухнедельный марафон. Шёл большой турнир по «Доте», и я ночью писал про него на «Канобу», а утром работал у Вилсакома. И так две недели подряд. После такого в главредство даже не метил — устал как скотина.

Почему не стал автором на первой ступени?

Конкурсную работу я так и не отправил, а ты говорила, что сначала будешь работать с участниками конкурса, поэтому я и не стал пробовать.

Расскажи, в чём секрет хорошего интервью.

Я иногда ночами плохо сплю. Например, интервью с Кристиной Луниной было отредактировано за одну ночь.

Зачем такая срочность?

По плану в понедельник должно было выйти интервью с Женей Лебедевым, но я дико профакапился и написал Кристине — она предложила помочь. К тому времени уже была готова расшифровка её интервью. Я создал чат, и мы втроём — я, Кристина и Лена, автор интервью, — сидели ночь и пилили этот текст.

А почему так вышло?

Я просто разговаривать с людьми не умею.

Тая Штоль взяла у Жени интервью, мы начали его редачить. Когда срок уже подходил, выяснилось, что со среды и до конца недели до героя вообще не достучаться. Я подумал, что вечером в воскресенье всё выясню и в понедельник сделаю выпуск. Но в воскресенье он сказал, что дедлайн вообще-то у меня, а не у него. Если ты плохо организовал работу, это твои проблемы, а не героя.

Твои ожидания и реальность работы главредом совпали?

Мне обещали 8 часов в неделю! На самом деле, я сразу понимал, что надо будет тратить на работу главредом минимум часов 20. Так и оказалось.

Ещё я думал, что придётся очень много редактировать, чуть ли не с нуля переписывать текст. Но мне присылают уже практически готовый документ. Наверное, дело в том, что нынешние авторы — уже опытные редакторы, а не студенты первой ступени.

Что тебе в работе главреда нравится больше всего?

Я раньше главредом никогда не был, для меня это новый опыт, и мне всё нравится: общаться с авторами, договариваться с дизайнерами, с героем, чтобы он успел проверить интервью к дедлайну.

Тебе легко общаться с людьми?

Очень сложно. Я всегда был домоседом, редко приходилось вести переговоры. А сейчас я ударился об реальность — и вот как-то учусь.

Как правильно это делать?

Пиши вежливо, не общайся с людьми, как с быдлом из подворотни. Это очевидные вещи, но они работают.

С какой иллюзией ты попрощался за последний год?

Понял, что не все будут подстраиваться под тебя, чтобы ты успел сделать вовремя. Эта иллюзия разбилась после того, как я не смог в срок сделать интервью с Женей. Этот случай очень сильно подействовал, меня до сих пор трясёт.

Каким ты видишь будущее журнала? Может ли он стать коммерческим?

В будущем я хотел бы ввести в журнале полезные советы в формате статей. Типа «Как кропить фотографии» — потребность в них есть, судя по чатам студентов школы.

Читатель у нас в любом случае есть. Пусть это даже очень узкий круг, но людям интервью интересны. Они читают, комментируют анонсы в фейсбуке, спорят и обсуждают. А про окупаемость не знаю: я плохо умею в маркетинг и не представляю, как издание можно монетизировать.

Если бы журнал был коммерческим проектом, хотел бы в нём работать главредом?

Наверное, хотел бы. Но я не представляю, как его можно монетизировать. Огромный банер сверху? Горбунов за него руки оторвёт.

А если предположить, что бюро нет, а журнал остался. Как думаешь, выживет ли он?

Трудно представить. Но если он когда-нибудь отделится от бюро, нужно будет что-то вложить в него и развивать новые форматы. Например, сейчас это вакансии. Работодателей приходит не очень много, но всё равно раздел развивается, кто-то даже работу через него нашёл.

Чувствуешь себя экспертом в журналистике, пусть и корпоративной?

Нет, не сказал бы, что я какой-то спец. Хотя журнал — это крутой опыт, я до сих пор ощущаю себя бомжом, у которого случайно получилось, и люди пригласили его работать дальше.

Ощущаю себя бомжом, у которого случайно получилось, и люди пригласили его работать дальше

Нужно ли людям, которые берут интервью, прокачиваться: читать книги, например?

Думаю, для начала Кэмпа будет достаточно: нужно задавать открытые вопросы, чтобы человек как можно больше смог рассказать. Ещё советую книгу Колесниченко «Практическая журналистика», но там больше про журналистскую этику: почему надо согласовывать текст с героем и какие интервью не надо делать.

Как ты относишься к критике интервью, которая была в фейсбуке во время моего главредства?

У тебя авторами были студенты первой ступени — они на интервью учились, поэтому были ошибки и неудачи. Критика в основном сводилась к желанию читателей увидеть в интервью «больше драмы». Поэтому, когда я пришёл, в выпуске с Ирой Усиченко мы сделали больше драмы. В итоге этот текст даже в чатах обсуждали.

Но я не думаю, что драма нужна в каждом интервью — лучше дать читателю что-то полезное. Например, в том же интервью Ира клёво рассказала, как не убиться в сопли на второй ступени. В интервью с Кирой Калимулиной есть полезные вещи про то, как пишутся сценарии, и развенчание мифов об эзотерике.

Как добавить драмы в интервью?

Драма — это когда у героя был какой-то конфликт в жизни — и он об этом рассказывает. Чтобы понять, что такое драма, нужно почитать интервью с Владимиром Лебедевым или Леной Жукович, там вообще жесть.

Сколько времени у тебя уходило на учёбу на первой и второй ступени?

Я с понедельника смотрел лекции и вопросы. Когда читал вопросы, думал: «Что это вообще такое, что Бирман имеет в виду?» Потом более или менее понимал, когда уже прочитал лекцию, прослушал её и прочитал учебник. И так с каждой дисциплиной. На один тест я тратил часов пять.

На второй ступени уходило примерно столько же времени на одно задание. Получается по 10 часов в неделю.

Откуда в твоих работах такие крутые иллюстрации?

Мне рисует их моя девушка. Она не профессиональный иллюстратор, просто любит рисовать. Я ей предлагал начать фрилансить, но она сказала, что будет рисовать только для меня.

Какое задание больше всех понравилось?

Все клёвые. Вообще практика мне очень сильно понравилась, это гораздо интереснее, чем тесты. Но без теории я вряд ли сделал бы задания хорошо.

Задание «Интерактивная статья» многие не могли начать делать — не знали, за что браться. Как ты с ним справился?

У меня тоже была эта проблема. Я выбрал тему про правительство — решил, что это будет интересно. Посмотрел фотки Путина и подумал: «О, из них можно голову вырезать» — давайте сделаем игру. Пошёл и сделал.

На что в себе «нажать», чтобы пришла такая идея?

Идти в Твитер мемы смотреть. Я так делаю.

Чего не хватает на второй ступени?

Многие бы сказали: внимания. Но надо понимать, что преподавателя для тебя будет ровно столько, сколько ты его будешь в личку долбить. Может быть вообще нисколько, если ты просто отправляешь работу перед дедлайном в кабинете. И если у тебя просраны якорные объекты или какие-то ещё базовые штуки — получаешь два. А можно с первого же дня присылать свои работы и спрашивать, что поправить.

Многие стесняются, дескать, преподаватели заняты, у них другие проекты, но они ведь и сами мотивированы, чтобы студенты сдали хорошие работы.

Преподавателя для тебя будет ровно столько, сколько ты его будешь в личку долбить

А почему все пишут Нозику, но мало кто пишет, например, Ильяхову?

Не знаю, я и сам мало ему пишу. Может, редакторы думают, что и так всё знают. А я, зная занятость Максима, представляю себя на его месте и думаю: «Нет, ему точно не до меня». Но это неправильная позиция — попробовать всё равно стоит.

Что сейчас делаешь на третьей ступени?

Делаем учебник японского языка с Кристиной Луниной и Машей Нечаевой.

Почему выбрал его?

Наша аудитория — те, кто играет в компьютерные игры, а у меня уже есть опыт коммуникации с ней. Плюс на первом курсе я пытался выучить японский: открыл учебник, прочитал пару глав и ничего не понял. Теперь хочу сделать нормально.

Реально выучить японский просто по учебнику?

Нет, одного учебника будет мало, но в нём должна быть какая-то база, чтобы ты смог пойти и почитать какие-то более сложные книги.

На каком сейчас этапе находится ваш проект? Что уже сделано?

У нас есть понимание задачи, не принятое арт-директором, и четыре черновика демоглавы. Пока больше ничего не могу сказать.

Почему?

Все подробности — на защите.

Что скажешь про арт-директора?

Арт-директор у нас Артём Горбунов. Когда мы работали над пониманием задачи, первые два дня казалось, что это какой-то ад: человек просто докапывается до каких-то мелочей. Думаешь: «Ну камон, и так, что ли, непонятно?» А когда начинаешь вдумываться, понимаешь, что это проверка «взглядом новичка», и если ты не в проекте с головой, то действительно непонятно, о чём в некоторых моментах идёт речь.

Какая самая главная трудность в работе на третьей ступени?

Критическое ощущение, что у тебя постоянно нет времени. После каждого созвона я думаю: «Сдавать надо через 6 или уже через 5 недель — а ещё ни хрена не готово, мы только сидим и обсуждаем какие-то идеи». Не знаю, как у остальных ребят в команде и других проектах, но у меня такое ощущение есть.

Как справляешься с недостатком времени?

Как бы это банально ни звучало, ты просто сидишь и фигачишь — других вариантов нет. Постоянно нужно разговаривать с преподавателями, просить, чтобы они тебе как-то помогли, добиваться внимания арт-директора, чтобы он до согласования замечаний внёс правки в работу. Только так.

Кем ты мечтал стать в детстве?

Я из маленького города Междуреченска, из простой семьи — кем я мечтал быть? Космонавтом! Серьёзно.

Не планируешь переезжать?

Перееду в Питер летом. Я жил там две недели, архитектура там просто невозможная по сравнению с глубинкой. Может, это потому что я тусовался в основном в центре города. Когда вернулся домой, подумал: «Блин, что за помойка? Как мне обратно уехать?»

Если бы тебе дали миллион рублей, на что бы ты его потратил?

Не знаю. Ипотеку бы взял, наверное.

Ты училась в педуниверситете. Помогает ли педагогическое образование в воспитании своих детей?

Не очень. Когда я училась в универе, педагогическая сторона волновала меня меньше всего. Больше увлекало литературоведение и языкознание. А педдисциплины оказали мало влияния на будущую жизнь.

С каждым из детей в самом начале мне было тяжело справляться. Да и сейчас не всегда просто. С ними нужно не образованием заниматься, а воспитанием: найти подход, завоевать доверие и интерес, не дать манипулировать собой. Это всё вещи, далёкие от институтских знаний.

Тебе интересно было бы преподавать?

Да, хочу попробовать. У меня была практика в школе и в универе. Мне нравилась роль преподавателя, хотя я и была тогда жутко неуверенной в себе. С опытом я стала сильнее и думаю, что могу владеть вниманием людей.

Как появилась редактура в твоей жизни?

Стихи и коротенькие рассказы я писала ещё в школе. Сочинения по литературе тоже хорошо получались. Я и на филфак пошла потому, что мне нравилось писать и читать.

Но я всегда сомневалась, моё ли это. У меня и с математикой было всё хорошо. А в универе препод по естествознанию даже предлагал перейти с филфака на физмат.

В редактуре хорошо то, что она пригодится и физику, и гуманитарию. Можно быть программистом и учиться делать более информативный дизайн. Художественному тексту тоже нужна редактура, только не в инфостиле.

Редактура нужна и физику, и лирику

Как связаны писательство и редактура?

Редактура помогает писать проще и сильнее. Знания об инфостиле влияют не только на текст, но даже на то, как ты говоришь: стараешься проще формулировать свои мысли и лучше выстраивать диалог.

В универе ты писала хармсинки. Расскажи, что это такое?

Это короткие рассказы-анекдоты, в которых участвуют реальные герои. Но всё, что с ними происходит, — чистый вымысел. Пошло всё от Хармса и его анекдотов про Пушкина. В них Пушкин кидается камнями, ломает себе ноги и называет Жуковского Жуковым. В сущности это совсем не Пушкин, а просто герой с его именем. Но у читателя возникает стойкая ассоциация с реальным историческим лицом. Получается абсурдно и отражает страшную реальность тех дней.

Сначала я писала хармсинки про известных в широких и узких кругах людей: Пушкина и Бродского, знакомых и друзей. Но потом стала писать на общие темы. Главное в таких рассказах — соседство несерьёзного и шутливого с грустным или даже трагичным.

Недавно сочинила хармсинк про преподавателей бюро:

«Встретились как-то Ильяхов с Бирманом в Коворкафе. Бирман спрашивает:
— Макс, за что ты любишь свою жену?
— За то, что она варит мне вкусный борщ. А ты?
— За то, что она как хороший интерфейс: никогда не заставляет меня делать то, что я плохо умею».

У тебя сохранились стихи? Делилась ими?

Да. В Рыбинске моя подруга устраивала мероприятия для неформальных поэтов, где они читали свои стихи, а публика их оценивала. Победитель получал денежный приз — стартовые взносы всех участников. Я тоже участвовала в одном из таких «поэтри-слэмов».

А книгу не хочешь издать?

У меня мало стихов — на книгу точно не хватит. Поэзия всего лишь увлечение моей юности.

Ты работала в рекламном агентстве «Вента». Чем занималась?

Это была моя первая постоянная работа. Сама компания находится в Москве, заказчики и менеджеры тоже там. В Рыбинске — офис для сотрудников, которые делают всё удалённо.

Мы разрабатывали сайты: делали макеты, писали текст, настраивали рекламу. А потом эти сайты продвигали в поисковиках и немного в соцсетях. Большой объём работы был связан с СЕО: сбор семантических ядер, оптимизация сайта, аналитика.

А почему ушла?

Мне не нравились моменты, когда сталкивались требования СЕО и мои знания о полезном действии текста. Плюс было много разноплановых проектов и задач, а хотелось развиваться в чём-то одном.

Когда я поступила в Школу редакторов, решила уйти в свободное плавание: искать дистанционную работу и напрямую общаться с заказчиками.

Как узнала про инфостиль и Ильяхова?

В самом начале работы руководитель компании Роман Скобелев переслал мне письмо из рассылки Мегаплана. В нём Максим рассказывал, как надо писать. Кажется, была такая мысль: сначала долго думай, а потом быстро пиши. Мне это понравилось, и я стала следить за его творчеством.

А потом Роман предложил съездить на конференцию «Юикс-пипл». Там Ильяхов был лучшим спикером, как мне показалось. По крайней мере, объяснял понятно.

Ты писала статьи для «Тинькофф-журнала». Расскажи, как стать у них автором.

Очень просто. Есть инструкция для начинающих авторов. Когда писала первую статью, ещё действовал старый курс молодого бойца. Я его прочитала и отправила заявку. Тема казалась смешной — как собирать наклейки в магазинах. Но её приняли.

Планируешь ещё писать статьи в Т—Ж?

Может быть. Но последние три заявки оказались не в кассу. А другие темы, возможно, мне не по зубам. Простому обывателю не каждый день попадаются актуальные для Т—Ж темы. Если ты экономист или юрист, наверное, шансов больше.

Тебя пригласили на вечеринку Т—Ж по поводу трёхлетия. Нужно быть избранным для этого?

Нет, приглашали абсолютно всех авторов.

Как всё было?

Ярко, весело, хайпово. Можно было увидеть живых Сашу Рая, Люду Сарычеву, Екатерину Мирошкину, Марину Сафонову, Ильяхова за диджейским пультом. Здорово, что они предоставили возможность всем собраться и встретиться лично с издателями.

Мне немного не хватило какой-то вступительной части или приветствия, где бы лучшим вручали те самые толстовки и плюшки, называли их по именам. Но, с другой стороны, было интересно знакомиться лично. Все подходили друг к другу и спрашивали: «А ты какую статью написал?» Многие встречали своих знакомых или знакомых знакомых.

Увидела у тебя во ВКонтакте группу о беговелах. Зачем она?

Одно время я продавала беговелы: покупала их на немецких и австрийских сайтах под заказ или специально для продажи. Не скажу, что много заработала, это было такое увлечение альтернативными видами детского транспорта.

Началось всё с покупки беговела для моего сына. Мне понравилась идея, что ребёнок с полутора-двух лет ездит на двухколёсном велосипеде и учится держать равновесие. По-английски беговел — «balance bike». Ребёнок разгоняется и какое-то время едет, как на обычном велосипеде. Затем нужно снова бежать, чтобы набрать скорость.

Когда мой сын научился гонять на беговеле, я подумала: нужно нести идею в массы. Это же клёво. Во-первых, сразу динамика прогулок возрастает: можно гулять в естественном темпе, не подстраиваясь под скорость ребенка. Во-вторых, развивается координация движений. И после беговела дети сразу пересаживаются на двухколёсный велик.

А сейчас ты их не продаёшь?

Я покупала в Германии беговелы фирмы «Пуки». В Европе много где развита эта идея, а в России тогда они не были популярны. Потом случился рост валюты, и стало дешевле заказывать у российских дилеров.

А когда дети выросли, я и свои беговелы продала. Если сейчас меня кто-то спрашивает про них в группе, я помогаю разобраться, советую, какой беговел выбрать, какие трудности могут быть.

Расскажи про Школу редакторов. Как узнала про неё, как решилась поступать?

Узнала в блоге Ильяхова. Потом долго присматривалась к бюро, к школе. Читала отзывы, соизмеряла свои силы и возможности.

Когда надумала поступать, был набор со вступительным про учебник. Нужно было оформить главу по школьной программе. Я выбрала физику и долго делала эту главу: изучала тему, пыталась рисовать картинки. Наконец, поняла, что не осилю, и решила подождать следующего набора.

В этот раз нужно было сделать плакат о правах потребителя, который можно повесить в магазине. Я сделала плакат «Как вернуть одежду». Мне поставили не очень высокие баллы. Помогла оценка за срок и балл за подготовительные курсы. Прошла на бесплатное девятой из десяти.

Что скажешь про учёбу, совпали ли ожидания с реальностью?

Мне нравится. Я знала, чего ожидать. До поступления читала программу и отзывы других студентов. Когда Сёма изобрёл «Кто студент», читала все выпуски со студентами и преподавателями. Смотрела разборы вступительных, переговоров и курсовых.

Получается, о журнале ты знала ещё до поступления?

Да, я читала его с самого начала. Идея мне сразу показалась очень крутой: журнал приподнимал завесу школы. Можно было увидеть процесс обучения глазами самих студентов. Интервью с преподавателями — отдельное золото. В одном Максим Ильяхов рассказывает о своих провалах и слабостях. Сразу из абстрактного гуру превращается в живого человека.

Когда ты подавала заявку на участие в конкурсе на должность главреда, какие у тебя были ожидания?

Изначально я хотела стать автором. Думала взять интервью у Сёмы Сёмочкина, создателя журнала. Написала об этом Косте. Он сказал, что авторов будет набирать новый главред. И предложил поучаствовать в конкурсе. Ну, я и поучаствовала.

Обрадовалась победе?

Сначала было страшно, но я подумала и решила, что справлюсь: одно интервью в неделю сделать смогу, раз столько желающих стать автором.

Много времени уходит на журнал?

Да, прибавилась целая работа, за которую не платят деньги. Иногда приходится выбирать между заработком и редактурой интервью или просмотром лекций. В выходные не всегда получается поработать над выпуском: обычно это время для семьи.

У тебя трое детей, верно?

Да.

Избитый вопрос, но всё же. Как совмещать семью и работу?

Как советует Люда Сарычева, нужно максимально разграничить семью и работу. Одно время я пыталась делать по-другому: писала текст, а левой ногой играла с детьми. Это нереально. К концу дня очень выматываешься, и всё бесит. Чувствуешь себя ужасной матерью, и работа не сделана.

В итоге я бросила попытки совмещать семью и работу — стала заниматься детьми и бытовыми вещами. Шить, валять и делать картонные домики. Потом, когда дети подросли и младший пошёл в сад, я вышла на работу. Когда работодатели спрашивают, а чем вы занимались все эти годы после университета, я говорю правду: воспитывала детей.

У тебя получается работать дома?

Я живу в одной квартире, работаю в другой. Вторую мы недавно купили и до сих пор не успели отремонтировать.

Дома труднее концентрироваться: дети приходят и уходят в школу, им надо помочь, накормить. А в пустой квартире я могу полноценно с утра до вечера работать, учиться и делать интервью. Обычно в 8 прихожу, а ухожу около шести вечера.

В твоих соцсетях видела рисунки дочери, очень круто. Она где-то училась рисовать?

Она с самого детства любит рисовать. Раньше ходила на подготовительные в художку, но бросила. Не понравилось, что нужно писать красками натюрморты.

Для неё рисование — как язык. Думаю, таким способом она перерабатывает свои внутренние эмоции, мысли. Выплёскивает всё на бумагу.

Ты ей помогаешь рисовать?

Вообще не помогаю. Я смотрю, что она нарисовала, высказываю мнение, восхищаюсь и выкладываю в свой инстаграм.

Кому пришла идея делать футболки с принтами её рисунков?

Это моя попытка монетизировать её умение. Она и правда очень много времени проводит за рисованием. Думаю, это достойно поощрения.

На что ты ориентируешься в воспитании детей? Что посоветуешь?

Для каждого человека его родители — это пример или антипример. В детстве меня родители отдали в круглосуточный сад, я была дома только на выходных. Запомнилось самое плохое, и я долго не могла по-нормальному отдать в обычный сад своих детей. Только после рождения третьего поняла, что реальность отличается от моих представлений: сад может быть полезным, а воспитатели не монстры.

Советую таким, как я, не впадать в крайности. Старайтесь увидеть мир таким, какой он на самом деле, а не в книгах, фильмах и собственном детстве. Это бывает непросто, но чем раньше примешь реальность, тем проще будет жить.

Чем раньше примешь реальность, тем проще будет жить

Ты говорила, что злилась и рыдала. Почему так?

Когда дети были маленькими, я очень запаривалась. Жизнь состояла из задач: встать, всех накормить, погулять, опять накормить, помыть полы, прибрать игрушки. Мне не хватало самореализации. Я не верила, что могу быть полезной людям своими умениями.

Правда в том, что когда ты находишь себе работу или дело, объединяющее людей, то и в семье начинаешь чувствовать себя лучше — появляется уверенность, связи и общение.

Что ты посоветуешь тем, кто ещё не нашел себя и боится реализовываться?

Найти работу, взять задачу и сделать. Получить за это деньги. Получить удовлетворение в процессе и от результата. Если работа не по душе, можно найти другую. Она должна быть не слишком простой и не слишком сложной — по силам тебе и увлекательной. Тогда случится состояние потока, о котором писал Чиксентмихайи.

У тебя сейчас есть такое дело?

Я кайфую от редактуры интервью, мне нравится выстраивать логику, заострять мысли и делать текст плавным. Особенно когда у героя близкое мировоззрение. Ответственность за конечный результат в журнале придаёт работе ценность и заставляет не идти на компромисс.

К чему должен быть готов человек, который хочет быть главредом?

К большому объёму работы и ответственности. Ещё желательно быть общительным, чтобы отвечать всем авторам, помогать им делать работу.

Кто может быть автором в журнале?

Любой студент школы.

Как ты отдыхаешь?

Отдыхаю вечером дома и в выходные. Хотя не всегда получается оставить за бортом гнетущие мысли и задачи. Да и отдых дома случается не всегда: домашние дела — это тоже работа. Если долго не отдыхаю, то начинаю болеть. Как говорил Стас Сажаев, рано или поздно организм тебе сам скажет: «Всё, хватит, пора отдохнуть». Тогда ты болеешь, и у тебя нет выбора: приходится отдыхать.

Энергии придают занятия спортом, если получается до них дожить здоровой. Я тренируюсь по выходным — играю в теннис, большой и пляжный.

С чего начать, чтобы научиться играть в теннис?

Пойти к тренеру и взять несколько уроков. Он поставит удар и научит правильно держать ракетку. Без этого игра будет некрасивой. Можно научиться самому, но самоучек всегда видно: они бьют тычками, не делают проводку и угловато двигаются по корту.

Ты играешь в рэндзю. Что это такое?

Я сейчас мало занимаюсь рэндзю, но раньше играла. Это спортивно-логическая игра. По рэндзю проходит много соревнований во всём мире. Есть заочные турниры в онлайне.

Цель игры — поставить пять шашек одного цвета в ряд, как в крестиках-ноликах. Есть определённые ограничения и дебютный регламент, но их тоже несложно усвоить.

Назови одну книгу, которая повлияла на твоё мировоззрение.

«О начале человеческой истории» Поршнева. Это научное антропологическое исследование, читается тяжело. Но если продраться через стиль, можно узнать много интересных вещей. Например, что предки людей одного вида ели представителей другого вида, что человеку изначально свойственно отдавать, дарить, а не стяжать, что культура помогает не сойти с ума от жёстких запретов, на которых зиждется социум.

Что в ней самое интересное для тебя?

Сейчас все читают книги про устройство мозга и его влияние на поведение людей, а у Поршнева знания про мозг связаны с историей человечества. Мне нравится мысль, что любая коммуникация содержит в себе суггестию, то есть внушение. Мы можем ей не поддаваться, но не можем как минимум не понимать слов, если они сказаны на родном языке.

Когда речь только появилась, слова имели непреодолимую силу. Человек не мог ни промолчать, ни ответить — он просто покорно выполнял то, что требовали. Потом появилась контрсуггестия — ответ или фильтр, через который проходит высказывание.

С тех пор формы суггестии крепли и развивались, но совершенствовались и фильтры. Теперь выигрывает только умная коммуникация: если вам всё разложили по полочкам и привязали к вашей пользе. Или завоевали ваше доверие честным выкладываем багажа.

Но при этом и более древние формы общения всё ещё существуют и работают в определенных ситуациях. Например, если на тебя наезжают, не будешь раскладывать по полочкам, а ответишь тем же, возмутишься или просто уйдёшь.

Прочтёшь свое стихотворение?

Лети к другим, несчастная синица!
Ты так худа, так слаб твой голосок.
Я затяну потуже поясок.
Журавль — восхитительная птица.

Предисловие старого главреда
Константин победил в конкурсе на должность главреда и с 11 июня руководит редакцией. До вступления в должность он успел отредактировать и выпустить два интервью:

• Сергей Зайченко. Выйти за рамки;
• Саша Файзулин. Третий раз в школе.

Теперь Константин отвечает за регулярность публикаций, соблюдение редполитики и передачу полномочий следующему главреду в сентябре. Я взял у него интервью, чтобы Константин рассказал о себе читателям. Надеюсь, что интервью с новым главредом станет новой традицией. Ваш Сёма Сёмочкин.

Кто ты?

Во-первых, я предприниматель. У меня свой небольшой магазин мебели в Румере на Автозаводской.

Во-вторых, я пишу тексты. Обычно это тексты о компании или для упаковки каких-то продуктов.

В-третьих, я организую фестивали. Самый большой — фестиваль еврейской культуры Shalom Moscow.

В-четвёртых, я организую небольшие эвенты для души: показы, творческие вечера.

Магазин мебели, текст, фестивали — почему так много всего и всё такое разное?

Мне интересны разные области, я разные навыки в себе качаю. Магазин мебели — это для постоянного дохода, чтобы можно было просто жить. Тексты — это моё желание развиваться в профессии.

Мне не нравится статус фрилансера, потому что это постоянная гонка и недоверие между тобой и клиентом. Все ждут, что ты сделаешь какое-то говно, свалишь с деньгами и ничего хорошего от тебя не дождёшься. В этом каждый раз приходится переубеждать. Поэтому в какой-то момент я понял, что надо переставать быть фрилансером, надо прокачать себя и идти выше.

С чего ты начинал карьеру?

Мне помогла еврейская среда, потому что я пришёл и сразу получил работу — пиарщиком. Потом, когда мне было 20, я работал в еврейском музее: водил экскурсии, вёл соцсети. Моя работа с текстом началась здесь. Я понял, что хочу заниматься этим.

Как открыл магазин?

Я открыл его вместе со своей мамой. Мы просто смогли вовремя зайти в Румер: выкупили бизнес у знакомого человека. Первое время было очень тяжело, не понимали, что делать. Налоги и отчёты — это жопа. Заплати торговый сбор, заплати квартальный сбор, заплати за аренду — первое время было тяжело разобраться.

Открывать магазин тяжело, потому что нужно нарабатывать круг поставщиков. Когда ты продаёшь мебель, ты же не производишь её — ты просто закупаешь, даёшь какой-то сервис, коннектишься с аудиторией. И это непросто — найти хорошую мебель, за которую не стыдно. Мы торгуем мебелью из юго-восточной Азии, из каучуковых деревьев, потому что она крутая.

Я на мебели окончательно понял такую фишку, которую уже позже в бюро услышал, — нельзя продавать что-то, если ты в это не веришь. Даже если ты убедишь покупателя, нельзя продавать плохой стул, потому что самому стыдно. Нужно выбирать хороший товар и оказывать хороший сервис.

Какую роль выполняешь в магазине?

Иногда я работаю как продавец, потому что нанимать продавца нерентабельно, особенно сейчас. Последние полгода люди очень плохо покупали. Я думаю, это связано с двумя вещами. Первая — все зимой решили покутить. У нас мебель не дешёвая, а среднего сегмента. Вторая — выборы президента: все ждали, что будет. Все знают, что будет, но всё равно ждут, что будет. Сейчас потихоньку начинается какое-то оживление.

Иногда работаю по логистике. Сейчас я доделываю интернет-магазин и беру на себя всю интернет-коммерцию, соцсети.

Сам делаешь сайт?

Да. Сайт нужно было сделать уже давно, но я постоянно стремался. Говно на конструкторе мне было некомфортно делать. Сейчас, вооружившись новыми бирманознаниями, делаю прототип.

Расскажи про копирайтинг. Где берёшь заказы?

Я нахожу заказы на биржах и через знакомых. Лучшие заказы — через знакомых. С бирж у меня идёт тяжело, но когда я себя пересиливаю в плане первого шага и коммуникации, то заказы идут.

Какой твой самый крутой проект?

Академия Toni&Guy. Это лучшие чуваки, которые учат делать стрижки в России. У них происходят потрясающие вещи, и я горд, что как-то к этому руки приложил. Я переписал абсолютно все тексты про их курсы. У меня есть претензии к их сайту, но я решил не приставать, хотя, наверное, надо было.

А какой фестиваль был самым крутым?

Я не так много их делал — всего три. Есть ещё несколько маленьких, где я какие-то функции по пиару закрывал: поговорить, вытащить информацию, переварить её, сделать в виде постов.

Сам я делаю фестиваль еврейской культуры Shalom Moscow. Это очень дорого, но сейчас мы нашли деньги и готовим третий фестиваль. Дважды мы его делали на Флаконе: арендовали трёхэтажное пространство с другой стороны от Коворкафе. Последний фестиваль собрал 3,5 тысячи гостей.

Почему тебе это интересно?

Во-первых, это классная практика. Интересно собрать программу, подобрать людей. Тема привлекает, потому что это еврейская идентичность. Мне хочется дать людям с корнями возможность посмотреть, что такое эта культура, насколько им интересна эта культура, насколько они с этим солидарны.

Во-вторых, интересно показать эту культуру людям без корней. Показать, что жиды — это не про выпивать воду и делать ещё какие-то страшные вещи, а нормальные люди с нормальными ценностями.

Эти задачи больше социальные, но мне прикольно. Надо понимать, что работа над фестивалем — это два месяца: месяц-полтора подготовки, сам фестиваль и две недели фидбека.

Ты сказал, что это дорого. Как нашёл деньги на фестиваль?

Мы работаем с организациями, которые поддерживают культуру. Я занимаюсь больше идеями и пиаром, а мой партнёр — Женя Сеплярская — занимается реальным фандрайзингом. Неделю назад она как раз написала: «Кость, делаем новый, я договорилась».

Нам помогает организация «Гилель». Хочется сказать, что она всемирная, но она работает в основном в СНГ и США. В большей степени они поддерживают молодёжную культуру. Я там работал когда-то, поэтому нам нетяжело договорится, у них есть запрос.

Сколько стоит организовать такой фестиваль?

Не могу сказать. Я не против, но у меня есть договорённость с партнёром, что мы не разглашаем цену. С одной стороны, это связано с тем, что на людей плохо действуют суммы. Когда они слышат суммы, у них начинаются какие-то сложные калькуляции в голове и это отдаляет от сути. С другой, там есть постоянные внутренние истории по бухгалтерии. Белые, нормальные, но которые не хотелось бы палить: это стоит столько, возьмите столько, сделайте.

Что вы сделали, чтобы привлечь 3,5 тысячи человек?

Это посев в соцсетях, на The Village и Афише. Это большая сарафанная работа через лидеров мнений в стиле «чувак, напиши про нас». Это упаковка спикеров, это правильный дизайн. Плюс мы делали всё аффилированно с Флаконом, поэтому Флакон подключал и свои пиар-мощности.

К следующему фестивалю хочется привлечь уже 6 тысяч гостей. Мы прекрасно знаем, что это возможно и просто надо упаковать контент. Главный принцип абсолютно простой: рассказываешь о себе как можно больше. Люди приходят, наверное, потому что первым фестивалем мы показали, что это не говно. А на второй уже были определённые ожидания.
С подобными фестивалями есть проблема: некоторые делают их очень часто, и у людей начинается отторжение, потому что каждый раз одно и то же. Мы делаем раз в год, и люди от этого не устают.

Ещё одна причина, почему получается набирать людей, — мы используем простые человеческие связи. У нас есть волонтёры, партнёры, люди, которые выступают, люди, которые делают фудкорт, люди, которые нас пиарят.

Перейдём к школе. Как и зачем ты пришёл в бюро?

В 2014 году я узнал, что есть бюро и есть какая-то Школа стажёров. Я тогда подумал, что это интересно, но для дизайнеров, поэтому посмотрю когда-нибудь потом. Позже меня зацепило, когда делали первый набор в Школу редакторов. Тогда я понял, что хочу пойти учиться, но побоялся, потому что там все такие крутые, и опять отложил.

Осознанно начал задумываться о том, чтобы отучиться, три набора назад. Сходил на четырёхдневный курс Ильяхова и Люды, мне прямо очень вкатило.

Ты закончил первую ступень. Как впечатления?

Офигенные. Я сложно представляю, как можно этим не восхищаться и не тащиться от этого.

Как я понимаю, у людей иногда возникает история про «где моя обратная связь?». Мне какие-то неправильные ожидания от школы помогли погасить две вещи: вебинар Ильи Синельникова о правилах школы и книга Джули Дирксен «Искусство обучать». В книге рассказывается, как происходит процесс образования, и есть глава про самообразование. Если тебе не дают правильный ответ, это круто, потому что ты сам разбираешься.

Представь, что к тебе пришёл близкий человек с просьбой: «Костя, я вообще ничего не читал. Посоветуй самые важные книги».

Милорад Павич — «Хазарский словарь».
Многоуровневая книга про поиск знаний. Это, конечно, всё обёрнуто в форму из балканского мистицизма, но в первую очередь я бы порекомендовал её.

Джейсон Фрайд, Дэвид Хенссон — «Remote: офис не обязателен».
Книга очень водянистая, но я для себя усвоил решения определённых сценариев из жизни. Я имею в виду, например, историю про назначение встречи: нужно ехать 30 минут, а если это в кафе, то надо что-то заказать, вокруг какие-то люди будут — какой напряг. Я понял, что можно работать продуктивнее из дома.

Роджер Эберт — The Great Movies.
Трёхтомник главного американского кинокритика про то, как делать рецензии. Спустя 30 лет как он всё это написал, все кинокритики используют его форму рецензии. Это ещё и расширяет знания, и развивает вкус.

Mайк Монтейро «Дизайн — это работа».
Книга про ценности: как относиться к миру, к заказчику, к тому, что ты делаешь. Часть этого дублируется в кодексе бюрошника.

Вильям Странк мл. — The Elements of Style.
Очень крутой месседж: то, что вы пишите, можно сделать проще. Эту фишку Ильяхов использует постоянно. В книге на конкретных примерах из англоязычной лексики показывается, как подменяется смысл, засоряется язык и как он, наоборот, очищается.

С какими иллюзиями ты попрощался за последний год?

Собственная важность, излишнее отношение к непогрешимости своей работы. Я понял, что классно получать обратную связь и что не бывает сразу идеальных продуктов.

В любом проекте даже на третьей итерации надо выключать примадонну и позволять людям давать себе советы, если это не критика в стиле «ты говно»

Обязательно надо слушать людей. Может быть, они и не правы, но ты видишь другую точку зрения, ты выходишь из своего капкана мышления. А если ты долго над чем-то работаешь, ты попадаешь в капкан.

Могу ещё сказать про перфекционизм. Перфекционизм — это офигительно, но выпущенный результат — это выпущенный результат. Могут быть разные обстоятельства, разные заказчики с придурью — ты не можешь контролировать всё до конца. Тем не менее нужно быть готовым выпускать какой-то результат.

Как отдыхаешь от работы?

Я маньяк бассейна. У меня ежедневный ритуал: встаю в пять утра и на первом метро еду на соседнюю станцию плавать. Плаваю минут 40−50, потом сижу в хаммаме минут 15−20, потом иду в инфракрасную сауну — вот это самая офигительная, освобождающая, очищающая фигня.

В процессе у тебя есть возможность подумать над всеми проблемами и зажимами. Плюс это такая забота о себе. Я некоторое время работал с психологом, чтобы проще обходить всякие ситуации. Когда ты так с утра занимаешься собой и своим телом, в течение дня у тебя для себя есть универсальный ответ: «Чувак, я уже сегодня о себе позаботился. Давай теперь решать проблемы».