Кто ты?

Я Слава, редактирую и пишу тексты. Смотрю мемы в Твитере.

Почему мемы и почему именно в Твитере?

Чтобы отдохнуть от редакторской рутины. В Твитере лента удобнее, чем в ВК. Есть клиенты, которые показывают записи просто в хронологическом порядке, без всяких алгоритмов. Например, Твитдек.

Кем работаешь?

Сейчас я новостник Лайфхакера.

Чем занимался до этого? Что закончил?

Писал про игры в основном: Канобу и М19, у Вилсакома.

Окончил Новокузнецкий строительный техникум. Поступил в СибГУТИ на ИВТ, но на третьем курсе его бросил, чтобы заниматься текстами. Вроде бы не ошибся, что-то получается.

Но ведь информатика — прогрессивное направление. Почему не стал её изучать?

Там очень много рутины, даже больше, чем в редактуре. Когда я начал изучать языки программирования, увидел, сколько там нужно всего писать. И понял: «Нет, я этим точно всю жизнь заниматься не буду». Хотя я думал, что это моё, класса с пятого. Но когда попробовал, сразу прозрел.

Расскажи, как ты пытался выпустить тест в Тинькофф-журнале.

Я взял второе место в Вызове Главреда про бюджетные деньги. Максиму понравилась моя работа, он предложил опубликовать её в Т—Ж. Я поговорил с ответсеком, мы сделали заявку — и я отправил редактору две версии: интерактивную в вебе и текстовую, изменённую под редполитику Т—Ж. У них для тестов свои правила, поэтому сделал два варианта.

Шеф-редактором была Мария Долгополова. Она долго мне не писала и наконец сказала, что мой тест слишком сильно по стилю отличается от тиньковских. А тесты кардинально они не редактируют, поэтому его не выпустят.

Ты расстроился?

За то время, пока тест был на стороне журнала, я уже успел отпустить эту историю. Подумал, что потом ещё что-нибудь попытаюсь выпустить там.

Ты хотел бы сам работать редактором в Т—Ж?

Конечно. Но сейчас мне кажется, что по уровню не дотяну.

В чём для тебя кайф писать и редактировать текст?

Сложно сказать. Просто прёт, как говорит один человек, у которого на фавиконе блога стоит череп.

Что тебе больше нравится — писать или редактировать?

Если тема интересная, почему бы и не написать самому. Мне кажется, редачить — это больше про общение с людьми: нужно уточнять детали, задавать вопросы, вот это вот всё.

Почему решил поступать в Школу редакторов?

Присматривался к ней давно, ещё когда писал про игры, но зарплата была тогда небольшой. Когда начал работать у Вилсакома, стал получать больше и решил, что можно и поучиться.

Что делал у Вилсакома?

Работал в его издании «Вилса-ком» — писал по 4 заметки в день. Нужно было не просто писать новости по пирамиде, а глубоко разбираться в инфоповоде. Например, вышел трейлер игры, про которую ещё ничего не известно — нужно найти интервью в интернете, проанализировать детали трейлера и написать полноценную статью. И так четыре раза за день.

Так я работал, пока не начал халтурить во время курсовой в школе. Совмещать это с учёбой было очень тяжело.

Пару раз схалтурил и меня справедливо уволили. Это был мощный и полезный пинок под зад

А сейчас получается совмещать?

Стало проще, когда я узнал о принципе «сделать завтра».

Как планируешь работу и отдых? Делишь время на рабочее и нерабочее?

Встаю в 9 утра и до 12 строго занят работой, а потом остальное время могу посвящать то работе, то учёбе и другим делам.

У меня нет точного времени конца рабочего дня — могу закончить в 9−10 вечера, могу до 11 просидеть. В телефоне всегда читаю сообщения и если надо — я опять за компом.

У тебя есть дурные привычки?

Я ленивый и жуткий прокрастинатор. Бывает, пишу статью и надо посмотреть по теме какой-то видосик. Захожу на ютуб — и пропадаю там.

Как с этим борешься?

Просто в какой-то момент я себя одёргиваю: «Ты чего, у тебя же дедлайн» — и иду работать дальше. А в целом бороться плохо получается.

Расскажи, как делал вступительное в школу.

Нужно было сверстать плакат о правах потребителя. Я посидел подумал и решил, что можно сделать его в виде комиксов, а для помощи в онлайне запилить приложение. Приложение не вышло, и я решил сделать канал в телеграме. Моя девушка нарисовала иллюстрации, я сверстал плакат, отправил и поступил в школу на 25-м месте.

Почему ты дважды участвовал в конкурсе на должность главреда?

В первый раз, на первой ступени, случился факап. Я подумал, что успею сделать его в поезде по пути в другой город. Купил клавиатуру для айпада и начал редачить. Выяснилось, что эта клавиатура — полное говно, она не переключает раскладку с английской на русскую в гугльдоке.

Ещё я хотел сделать из интервью монолог, но понял, что получается какая-то херня — и забил. Поэтому в первый раз я не попал. А во второй раз я спокойно сел дома и всё сделал вовремя недели за две.

Тогда почти все конкурсанты хотели стать не главредом, а авторами. А ты?

Я тоже. Я тогда понимал, что тяжело будет учиться и главредить. Ещё перед учёбой у меня был дикий двухнедельный марафон. Шёл большой турнир по «Доте», и я ночью писал про него на «Канобу», а утром работал у Вилсакома. И так две недели подряд. После такого в главредство даже не метил — устал как скотина.

Почему не стал автором на первой ступени?

Конкурсную работу я так и не отправил, а ты говорила, что сначала будешь работать с участниками конкурса, поэтому я и не стал пробовать.

Расскажи, в чём секрет хорошего интервью.

Я иногда ночами плохо сплю. Например, интервью с Кристиной Луниной было отредактировано за одну ночь.

Зачем такая срочность?

По плану в понедельник должно было выйти интервью с Женей Лебедевым, но я дико профакапился и написал Кристине — она предложила помочь. К тому времени уже была готова расшифровка её интервью. Я создал чат, и мы втроём — я, Кристина и Лена, автор интервью, — сидели ночь и пилили этот текст.

А почему так вышло?

Я просто разговаривать с людьми не умею.

Тая Штоль взяла у Жени интервью, мы начали его редачить. Когда срок уже подходил, выяснилось, что со среды и до конца недели до героя вообще не достучаться. Я подумал, что вечером в воскресенье всё выясню и в понедельник сделаю выпуск. Но в воскресенье он сказал, что дедлайн вообще-то у меня, а не у него. Если ты плохо организовал работу, это твои проблемы, а не героя.

Твои ожидания и реальность работы главредом совпали?

Мне обещали 8 часов в неделю! На самом деле, я сразу понимал, что надо будет тратить на работу главредом минимум часов 20. Так и оказалось.

Ещё я думал, что придётся очень много редактировать, чуть ли не с нуля переписывать текст. Но мне присылают уже практически готовый документ. Наверное, дело в том, что нынешние авторы — уже опытные редакторы, а не студенты первой ступени.

Что тебе в работе главреда нравится больше всего?

Я раньше главредом никогда не был, для меня это новый опыт, и мне всё нравится: общаться с авторами, договариваться с дизайнерами, с героем, чтобы он успел проверить интервью к дедлайну.

Тебе легко общаться с людьми?

Очень сложно. Я всегда был домоседом, редко приходилось вести переговоры. А сейчас я ударился об реальность — и вот как-то учусь.

Как правильно это делать?

Пиши вежливо, не общайся с людьми, как с быдлом из подворотни. Это очевидные вещи, но они работают.

С какой иллюзией ты попрощался за последний год?

Понял, что не все будут подстраиваться под тебя, чтобы ты успел сделать вовремя. Эта иллюзия разбилась после того, как я не смог в срок сделать интервью с Женей. Этот случай очень сильно подействовал, меня до сих пор трясёт.

Каким ты видишь будущее журнала? Может ли он стать коммерческим?

В будущем я хотел бы ввести в журнале полезные советы в формате статей. Типа «Как кропить фотографии» — потребность в них есть, судя по чатам студентов школы.

Читатель у нас в любом случае есть. Пусть это даже очень узкий круг, но людям интервью интересны. Они читают, комментируют анонсы в фейсбуке, спорят и обсуждают. А про окупаемость не знаю: я плохо умею в маркетинг и не представляю, как издание можно монетизировать.

Если бы журнал был коммерческим проектом, хотел бы в нём работать главредом?

Наверное, хотел бы. Но я не представляю, как его можно монетизировать. Огромный банер сверху? Горбунов за него руки оторвёт.

А если предположить, что бюро нет, а журнал остался. Как думаешь, выживет ли он?

Трудно представить. Но если он когда-нибудь отделится от бюро, нужно будет что-то вложить в него и развивать новые форматы. Например, сейчас это вакансии. Работодателей приходит не очень много, но всё равно раздел развивается, кто-то даже работу через него нашёл.

Чувствуешь себя экспертом в журналистике, пусть и корпоративной?

Нет, не сказал бы, что я какой-то спец. Хотя журнал — это крутой опыт, я до сих пор ощущаю себя бомжом, у которого случайно получилось, и люди пригласили его работать дальше.

Ощущаю себя бомжом, у которого случайно получилось, и люди пригласили его работать дальше

Нужно ли людям, которые берут интервью, прокачиваться: читать книги, например?

Думаю, для начала Кэмпа будет достаточно: нужно задавать открытые вопросы, чтобы человек как можно больше смог рассказать. Ещё советую книгу Колесниченко «Практическая журналистика», но там больше про журналистскую этику: почему надо согласовывать текст с героем и какие интервью не надо делать.

Как ты относишься к критике интервью, которая была в фейсбуке во время моего главредства?

У тебя авторами были студенты первой ступени — они на интервью учились, поэтому были ошибки и неудачи. Критика в основном сводилась к желанию читателей увидеть в интервью «больше драмы». Поэтому, когда я пришёл, в выпуске с Ирой Усиченко мы сделали больше драмы. В итоге этот текст даже в чатах обсуждали.

Но я не думаю, что драма нужна в каждом интервью — лучше дать читателю что-то полезное. Например, в том же интервью Ира клёво рассказала, как не убиться в сопли на второй ступени. В интервью с Кирой Калимулиной есть полезные вещи про то, как пишутся сценарии, и развенчание мифов об эзотерике.

Как добавить драмы в интервью?

Драма — это когда у героя был какой-то конфликт в жизни — и он об этом рассказывает. Чтобы понять, что такое драма, нужно почитать интервью с Владимиром Лебедевым или Леной Жукович, там вообще жесть.

Сколько времени у тебя уходило на учёбу на первой и второй ступени?

Я с понедельника смотрел лекции и вопросы. Когда читал вопросы, думал: «Что это вообще такое, что Бирман имеет в виду?» Потом более или менее понимал, когда уже прочитал лекцию, прослушал её и прочитал учебник. И так с каждой дисциплиной. На один тест я тратил часов пять.

На второй ступени уходило примерно столько же времени на одно задание. Получается по 10 часов в неделю.

Откуда в твоих работах такие крутые иллюстрации?

Мне рисует их моя девушка. Она не профессиональный иллюстратор, просто любит рисовать. Я ей предлагал начать фрилансить, но она сказала, что будет рисовать только для меня.

Какое задание больше всех понравилось?

Все клёвые. Вообще практика мне очень сильно понравилась, это гораздо интереснее, чем тесты. Но без теории я вряд ли сделал бы задания хорошо.

Задание «Интерактивная статья» многие не могли начать делать — не знали, за что браться. Как ты с ним справился?

У меня тоже была эта проблема. Я выбрал тему про правительство — решил, что это будет интересно. Посмотрел фотки Путина и подумал: «О, из них можно голову вырезать» — давайте сделаем игру. Пошёл и сделал.

На что в себе «нажать», чтобы пришла такая идея?

Идти в Твитер мемы смотреть. Я так делаю.

Чего не хватает на второй ступени?

Многие бы сказали: внимания. Но надо понимать, что преподавателя для тебя будет ровно столько, сколько ты его будешь в личку долбить. Может быть вообще нисколько, если ты просто отправляешь работу перед дедлайном в кабинете. И если у тебя просраны якорные объекты или какие-то ещё базовые штуки — получаешь два. А можно с первого же дня присылать свои работы и спрашивать, что поправить.

Многие стесняются, дескать, преподаватели заняты, у них другие проекты, но они ведь и сами мотивированы, чтобы студенты сдали хорошие работы.

Преподавателя для тебя будет ровно столько, сколько ты его будешь в личку долбить

А почему все пишут Нозику, но мало кто пишет, например, Ильяхову?

Не знаю, я и сам мало ему пишу. Может, редакторы думают, что и так всё знают. А я, зная занятость Максима, представляю себя на его месте и думаю: «Нет, ему точно не до меня». Но это неправильная позиция — попробовать всё равно стоит.

Что сейчас делаешь на третьей ступени?

Делаем учебник японского языка с Кристиной Луниной и Машей Нечаевой.

Почему выбрал его?

Наша аудитория — те, кто играет в компьютерные игры, а у меня уже есть опыт коммуникации с ней. Плюс на первом курсе я пытался выучить японский: открыл учебник, прочитал пару глав и ничего не понял. Теперь хочу сделать нормально.

Реально выучить японский просто по учебнику?

Нет, одного учебника будет мало, но в нём должна быть какая-то база, чтобы ты смог пойти и почитать какие-то более сложные книги.

На каком сейчас этапе находится ваш проект? Что уже сделано?

У нас есть понимание задачи, не принятое арт-директором, и четыре черновика демоглавы. Пока больше ничего не могу сказать.

Почему?

Все подробности — на защите.

Что скажешь про арт-директора?

Арт-директор у нас Артём Горбунов. Когда мы работали над пониманием задачи, первые два дня казалось, что это какой-то ад: человек просто докапывается до каких-то мелочей. Думаешь: «Ну камон, и так, что ли, непонятно?» А когда начинаешь вдумываться, понимаешь, что это проверка «взглядом новичка», и если ты не в проекте с головой, то действительно непонятно, о чём в некоторых моментах идёт речь.

Какая самая главная трудность в работе на третьей ступени?

Критическое ощущение, что у тебя постоянно нет времени. После каждого созвона я думаю: «Сдавать надо через 6 или уже через 5 недель — а ещё ни хрена не готово, мы только сидим и обсуждаем какие-то идеи». Не знаю, как у остальных ребят в команде и других проектах, но у меня такое ощущение есть.

Как справляешься с недостатком времени?

Как бы это банально ни звучало, ты просто сидишь и фигачишь — других вариантов нет. Постоянно нужно разговаривать с преподавателями, просить, чтобы они тебе как-то помогли, добиваться внимания арт-директора, чтобы он до согласования замечаний внёс правки в работу. Только так.

Кем ты мечтал стать в детстве?

Я из маленького города Междуреченска, из простой семьи — кем я мечтал быть? Космонавтом! Серьёзно.

Не планируешь переезжать?

Перееду в Питер летом. Я жил там две недели, архитектура там просто невозможная по сравнению с глубинкой. Может, это потому что я тусовался в основном в центре города. Когда вернулся домой, подумал: «Блин, что за помойка? Как мне обратно уехать?»

Если бы тебе дали миллион рублей, на что бы ты его потратил?

Не знаю. Ипотеку бы взял, наверное.

Ты ивентщик. Мне всегда было непонятно, чем занимаются ивентщики.

Я начинала в коммуникационном агентстве, в которое пришла стажёром. Организация мероприятий, то есть ивентов, не была зоной, на которой я фокусировалась. Работая в агентстве, ты сперва можешь быть вовлечён в проект съёмок рекламной кампании, потом соприкасаешься с диджиталом и тут же организуешь мероприятие. Вот и получается, что тебя окружает очень много проектов разного формата из разных сфер и бизнесов.

Ивенты — это то, что стало в какой-то момент превалировать в моей жизни, причём это не было осознанным выбором. Как-то так получалось, что эта сфера отодвинула все остальные и стала ключевой.

Мне нравится агентский бизнес тем, что ты не зашориваешься — нужно быстро погружаться в незнакомые сферы. С одной стороны, ты вроде как дилетант и во многом не разбираешься, с другой — приходится очень быстро становиться экспертом во всём. Понятное дело, что с ходу это не работает, но ты общаешься с людьми, давно занимающимися этим бизнесом, и постепенно вникаешь. У нас была команда, в которой мы всегда работали с мастодонтами отрасли. Если что-то тебе ещё не знакомо, ты узнаёшь это от своих коллег.

Организация мероприятий — это очень расплывчатое понятие, по-моему.

Если кратко, организовать мероприятие — это разработать и реализовать событие. В разработку входит создание креативной концепции, бюджетирование, подготовка документов, работа с подрядчиками, селебрити, сообществами.

Для меня организация мероприятий не является чем-то искусственно выделенным среди маркетинговых активностей бренда, это только часть омниканальных коммуникаций.

У тебя есть любимые проекты?

Наверное, Олимпиада в Сочи. Это был тяжёлый, выматывающий опыт, но очень эмоциональный. Агентство, в котором я работала, делало Дом болельщиков олимпийской команды России — это было большое выставочное пространство, в котором отработало три офиса агентства.

В агентстве был отдел ивентов, но я работала не в нём. Так получилось, что я сама инициировала то, чтобы оказаться в команде в Сочи. Я не участвовала в подготовке Дома болельщиков, а оказалась уже на реализации, на передовой.

Я ехала туда с некоторым скепсисом, но мне был интересен этот проект с точки зрения реализации — команда из ста человек работает как слаженный механизм. Само отношение к Олимпиаде, её значимость для страны мне казалась переоценённой. Но оказавшись в Олимпийском парке, внутри этой атмосферы, ты неизбежно проникаешься общим духом боления, поддержки спортсменов. Люди из разных стран, разных религий и мировоззрений приезжают на это событие и становятся одной сущностью — болельщиками.

Я вспоминаю про этот опыт, и кажется, что тогда находилась под действием изменяющих сознание веществ, которые погружали тебя в перманентно приподнятое состояние, хотя ты спал по три часа в день, на ногах с восьми утра до поздней ночи. И ты постоянно подпитан общей энергией людей, находящихся вокруг. Мне кажется, это проект, в котором есть возможность поучаствовать только раз в жизни.

А что конкретно ты там делала?

Я работала в клубной зоне, в основном на бэкстейдже, то есть за сценой. У нас был зал с большим экраном, куда любой желающий мог прийти посмотреть прямые трансляции, как в кинотеатре. Там же происходили и все значимые активности. Например, российские спортсмены, завоёвывающие медали, приходили к нам в дом на чествование. Я была абсолютно далёким от фигурного катания человеком, но когда в нескольких метрах от тебя стоят люди, которых поддерживала вся страна, которые только что завоевали золото, вырвали его, — это тебя сильно поднимает.

Мы с двумя коллегами отвечали за организацию трансляций, ток-шоу с известными людьми, работу ведущего, чествования, контролировали технические моменты. За сцену отвечает как минимум три-четыре технических специалиста: звук, свет, видео и выпускающий режиссёр. Мы их координировали, были связующим звеном. Плюс мы были входящим окном для просьб Олимпийского комитета. Вся информация приходила сначала к нам, а дальше мы её распространяли и распределяли.

Ещё ты участвовала в подготовке чемпионата мира по футболу 2018 года. Чем ты там занималась?

Я работала на проекте Газпрома. Как у официального партнёра чемпионата у них были собственные зоны перед входом на стадионы. Все болельщики, которые шли на матчи, проходили через эти фан-зоны. Нужно было застроить стенд, я занималась сопровождением застройки.

То есть ты отвечала за стройматериалы и так далее?

Были люди, технически всё это реализующие: проектную документацию, геодезию, расчёт ветронагрузок и ливневой канализации. А я была координатором, связующим звеном между технарями и заказчиком. Я курировала все вопросы: начиная с того, какой материал лучше применить с точки зрения маркетинговых задач бренда, до решения организационных моментов с представителями ФИФА. По сути это был менеджмент проекта.

Ты работаешь в сфере, где всегда всё очень срочно и очень жёсткие дедлайны. Ты сознательно выбрала такую работу?

Кажется, что всё это происходит вне зависимости от моих желаний и планов, меня как будто всё время затягивает в эту струю. Всё, что с тобой происходит, имеет какую-то первопричину, и ты в любом случае принимаешь решение, участвовать в этом или нет. То есть когда я оказываюсь в проектах, где я не сплю, не ем и работаю денно и нощно — это, конечно, мой выбор.

В целом, чтобы работать в организации мероприятий, проектной агентской работе, нужно быть человеком определённого склада ума или характера. Наверное, немного мазохистом. Потому что нужно очень много сил, отдачи, ты выкладываешься и думаешь: «Наверное, пора подуспокоиться, переключиться на какую-то более спокойную, монотонную сферу». Но потом снова влезаешь в это.

Чтобы работать в организации мероприятий, нужно быть немного мазохистом

У тебя есть зависимость от дедлайнов?

Я абсолютно не могу ничего делать без дедлайнов. Я себе их искусственно создаю в таск-менеджерах, ставлю сроки на бытовые и рабочие дела. Поэтому для меня была важна эта школьная система несдвигаемых дедлайнов.

Вообще я человек, постоянно находящийся в проёбе. Я всегда опаздываю, у меня всегда цейтнот. Мне никогда не хватает времени, и все знают об этом. Один человек сказал мне: «Лена, ты для меня всегда существуешь с поправкой во времени. Я знаю, что ты не придёшь вовремя, поэтому я закладываю полчаса к твоему приходу». В моём мире всё всегда поздно, в последний момент, но в то же время есть и бесконечная прокрастинация — это всё про меня.

Твоя нынешняя работа как-то связана с текстами?

В агентстве ты и швец, и жнец, и на дуде игрец. Будучи менеджером, я контролировала проекты, так или иначе связанные с текстами. Нужно было написать пресс-релиз, какой-то материал. У нас в агентстве был копирайтер, занимающийся именно текстом. Но ты как менеджер в любом случае брифовал его, проверял текст, принимал комментарии клиента. В общем, текст так или иначе выступал как инструмент твоей работы.

Когда я оказалась в Казахстане, ко мне обратилась бывшая коллега: ей нужен был человек, который бы на постоянной основе работал с текстом. И на протяжении месяца или двух я писала пресс-релизы, статьи, информационные справки. Не сказать, чтобы это стало моей основной деятельностью, просто на это сместился фокус. Потом фокус сместился обратно на маркетинговые коммуникации, а тексты продолжали быть одной из составляющих.

Перед поступлением в Школу редакторов у меня наступил ступор, когда нужно было создать портфолио. По факту я в основном занималась написанием пресс-релизов, а они никогда не подписываются твоим именем. Ты как некая пишущая рука.

Мне казалось, что в портфолио нужно включить что-то, подписанное тобой, и мне было с этим сложно. Я начала сомневаться в себе, включилась тревожность. Но увидев ребят, которые никак не были связаны с текстами и редактурой, я поняла, что в моей жизни текст хотя бы занимал определённое место.

Зачем ты пошла в Школу редакторов?

Это стандартная история, как у всех. Сначала я нашла сервис Главред и начала прогонять все свои тексты через него. Тогда я не понимала, что Ильяхов — автор этого сервиса. В какой-то момент в голове сложилась картина — есть бюро, советы, есть школа.

Но у меня всё время были переезды, другие темы, а летом 2017 года я вернулась в Москву из Казахстана, и у меня абсолютно не было никаких планов, понимания того, что делать и куда двигаться. Я решила, что пора идти учиться. Решила заземлить себя школой, чтобы это было неким якорем, держащим тебя хотя бы в какой-то сфере твоей жизни, чтобы было понимание, чем заниматься ближайшие несколько месяцев.

Ну и как, получилось?

Заземляла себя этим вплоть до конца марта этого года, потому что летом 2018 в середине второй ступени я ушла в академ, а в январе 2019-го вернулась в школу. То есть для меня учёба длится последние два года — с осени 2017-го, когда я делала вступительное.

Расскажи про свой академ.

У меня тогда в жизни всё было наперекосяк, я не понимала, зачем снова оказалась в Москве, делала что-то просто на автомате — устроилась работать в офис, занималась делами, но было ощущение постоянной апатии. У меня были очень тяжёлые мысли, абсолютное нежелание функционировать, какое-то отсутствие элементарных желаний. Началось всё с ощущения оторванности и непонимания, куда двигаться дальше, и в итоге летом я пришла к тому, что утром не хочу вставать с кровати, не понимаю, зачем мне это делать.

Утром мне не хотелось вставать с кровати, я не понимала, зачем

Когда у меня начался этот тяжёлый период, я решила, что, наверное, что-то не так с какой-то из сфер моей жизни и, исключая их по одной, я пойму, с какой именно. Я исключила работу в офисе, открыла ИП, начала делать проекты удалённо — это не помогло. Потом исключила место проживания — с одного места в Москве переехала в другое. Затем исключила личную жизнь — рассталась с молодым человеком. В итоге у меня не осталось практически ничего, но моё состояние не изменилось. Я поняла, что мой способ исключения не работает, и мне нужна помощь какого-то стороннего человека.

Одногруппница из школы посоветовала психотерапевта. В конце первого занятия с терапевтом, абсолютно неожиданно для меня, она сказала: «Лена, я вижу у вас признаки депрессии». Она порекомендовала сходить на психодиагностику к психиатру, который позже диагностировал клиническую депрессию. Это, с одной стороны, было неожиданно, с другой — дало негласное разрешение расслабиться, успокоиться и перестать гнаться. Я написала в деканат и ушла в академ.

Почему ты решила вернуться после академа?

У меня был гештальт по поводу учёбы в школе, что это незаконченное дело, которое в любом случае нужно завершить. Я не понимала и до сих пор не понимаю, зачем мне идти на третью ступень, но по поводу второй ступени я всегда была уверена, что это практика, которая закрепляет теорию, и её обязательно нужно пройти. Мне прописали антидепрессанты, я пропиваю курс с лета, моё состояние стабилизировалось, поэтому я дала себе разрешение продолжить учёбу. К тому же бюро объявило паузу для следующего набора, и я поняла, что если не продолжу учёбу сейчас, то это отложится ещё неизвестно на какой срок. «Я сделаю это завтра» у меня работает как бесконечная прокрастинация, поэтому я решила, что нужно идти сейчас.

На самом деле с академом у меня была двойная история — когда только начался мой первый раз на второй ступени, я уже была в довольно опущенном состоянии, понимала, что не справляюсь. Тогда я начала работать на чемпионате мира по футболу, и у меня был совершенно безумный период. Я дневала и ночевала в «Лужниках», и в какой-то момент, найдя себя третью ночь подряд под открытым небом с монтажниками в абсолютно разобранном состоянии, я поняла, что учёбу не потяну. Это было на первой неделе второй ступени, я написала в деканат и попросила академ. Тогда я не сдала первое же задание.

Я очень сомневающийся человек. Даже приняв какое-то решение, начинаю думать — правильно я сделала или нет? В то же время я стараюсь жить по принципу «лучше сделать, чем не сделать» и жалеть о том, что сделано, а не о том, что не сделано. Но при этом, начав движение в сторону «лучше сделать», я всё равно сомневаюсь, точно ли нужно было это делать.

Стараюсь жалеть о том, что сделано, а не о том, что не сделано

В общем, я уже в академе, и начинается это сомнение с моей стороны, а ещё транслирование со стороны близких: мол, как же так, потом будет сложно обратно влиться в учебный процесс. Всё это сводится к тому, что я снова пишу в деканат и говорю: «Ребята, простите за неразбериху, но я хочу учиться». Мне сказали, что не могут меня взять, потому что уже набрали 35 человек. А я посмотрела на список и увидела, что там 34 человека. Вроде бы кто-то вернулся после академа на вторую ступень из предыдущего потока, но тут же ушёл. И меня взяли обратно.

Это была уже среда второй недели. То есть за полтора дня мне нужно было нарисовать страницу о компании сразу в двух итерациях. Я рисую этих «Тимуровцев», получаю не совсем плохой балл от Ильяхова, это меня драйвит, и я начинаю учиться. Но моего запала хватило только на полступени. Моё эмоциональное состояние не менялось, просто периодически я пыталась себя подбадривать какими-то внешними воздействиями.

И сейчас тебе как, легче учиться?

Наверное, не легче. У меня такая особенность памяти, что я очень быстро забываю информацию. Иногда у меня стираются целые моменты из жизни, воспоминания. Психотерапевт сказала, что потеря памяти — один из симптомов депрессивного состояния. Первая и безусловная реакция организма, чтобы облегчить состояние и дать себе возможность расслабиться, — это просто стереть какие-то моменты, чтобы психика могла спокойно функционировать дальше. Когда я это услышала, начала оправдывать свои потери памяти симптомами депрессии… А какой был вопрос?

Легче ли тебе сейчас учиться?

Видишь, уже не помню… Мне не было легче, потому что теория была практически год назад и уже подзабылась. И в целом ваш поток сильнее нашего. Но в то же время это здорово, когда работаешь и учишься с более сильными.

Единственное, почему мне легче, — это благодаря моему изменившемуся внутреннему ощущению. Я как-то себя отпустила и позволила себе расслабиться. Мой перфекционизм и гипертрофированное чувство ответственности, которые я проявляю в рабочих ситуациях, расцвели у меня в школе. Я старалась сделать максимум возможного. До пяти утра могла двигать какие-то пиксели, рисовать. При этом мои результаты не были выдающимися. Но я продолжала это делать, не спала. Плюс у меня был тяжёлый проект, и я реально изнасиловала себя.

А сейчас извне мне транслируется, что можно и нужно расслабиться. Препараты тоже помогают расслабить разум и тело. И я сама перестроилась на то, что школа — это не всё. И какие бы усилия я ни прикладывала, у меня есть понимание, что я не смогу сделать максимум возможного.

Что тебе дала школа?

Школа бюро, хотя и называется Школой редакторов, на самом деле абсолютно не про это. Школа даёт знания в разных областях: и в переговорах, и в праве, и в интерфейсах. С одной стороны, это может быть неким разочарованием для человека, идущего прокачивать редакторский скил, с другой — я благодарна, что у них такая программа, дающая фундаментальные знания в разных сферах. Всё, что происходит сейчас в моей жизни, связано со школой: новые желания, стремления, понимание того, что ты хочешь делать и чего не хочешь.

А в будущем, как ты думаешь, в какое направление уйдёшь, в чём будешь развиваться?

Я сделала вывод, что связать свою жизнь с текстами и заниматься только ими — это, наверное, не мой путь. Пройдя школу и получая запросы на написание текстов и редакторские задачки, я понимаю, что я всё-таки организатор мероприятий.

Ты вообще фанат учёбы?

Могу сказать, что да. Понимаю, что у меня есть синдром отличницы. В средней школе у меня была такая установка, рождённая моим внутренним я. Мне казалось, что я должна учиться хорошо, и училась хорошо: закончила школу с медалью, поступила на бюджетное место в университет, в который хотела, и так далее. У меня была просто истерика, когда я получила первую тройку на экзамене в вузе. Но сейчас этот синдром отличницы уже сильно нивелирован реальностью, в которой прикладываемые усилия не пропорционально равны результатам.

Я поняла, что мне надо находиться в состоянии впитывания каких-то знаний и применения их. В академе мне не хватало учёбы, и я уже начинаю искать себе что-то другое и думать, что делать дальше.

Как ты думаешь, в наше время нужно высшее образование?

Думаю, нет, не нужно. Меня вдохновляют истории Ивана Сурвилло и Саши Селезнёвой. Я с удивлением на них смотрю и вспоминаю себя в их возрасте. Я была настолько неосознанным существом, действующим согласно социальным устоям. Я вообще не задумывалась о том, что можно не получать высшее образование. И сейчас, смотря на них, я поражаюсь их смелости и осознанности, понимаю, насколько этот общественный устой необходимости высшего образования эфемерен.

Твоё высшее образование тебе пригодилось?

Я пошла работать на втором курсе университета. Училась на дневном отделении и выглядела как инопланетянка. Все мои одногруппники тусовались, гуляли, ни фига не учились, а я абсолютно сама пришла к этому. У меня не было потребности в деньгах или в чём-то таком. Я сама решила пойти работать на постоянной основе в офисе. Получается, что с 19 лет я работаю. Опыт, который я приобрела за первые года работы — это в десять раз больше того, что мне дало высшее образование.

Я училась по специальности «маркетинг» и сразу начала работать по этой же специальности. То, чему тебя учат в вузе, и то, как маркетинг работает в реальной жизни, — это небо и земля. Я не отрицаю необходимости фундаментальных знаний, но российская система образования устарела и не успевает за современным миром, по крайней мере в моей сфере.

То, чему учат в вузе, и то, как маркетинг работает в реальной жизни, — это небо и земля

Ты организованный человек?

Я пытаюсь быть организованной. У меня есть доля задротского перфекционизма, как я его называю. На живых советах я однажды спросила у Ильяхова: «Что делать, если ты живёшь задротским перфекционизмом?» Он сказал: «Лена, я не знаю, как ответить на этот вопрос, потому что в моём мире не существует этого понятия». У Ильяхова есть позиция, что, когда к тебе приходит какая-то идея, нужно её сразу выкатывать. У него это происходит довольно быстро и как-то очень кстати, на волне тренда. У меня так не получается. Я пытаюсь вникнуть, разобраться. В этот момент тренд уходит, да и вообще дорога ложка к обеду. В общем, мой задротский перфекционизм мне мешает.

Фрилансер должен уметь организовывать себя. Я не скажу, что у меня суперздорово это получается, но я пытаюсь себя организовывать какими-то внешними инструментами: таск-менеджерами, своей бесконечной тревожностью, которая не даёт мне расслабиться и устроить выходной среди буднего дня. Так что я, наверное, не организованный человек, но всю свою сознательную жизнь пытаюсь им быть.

А ты ставишь перед собой какие-то цели, задачи? Цели на год, например?

В начале 2018-го я записала себе цели на год. Не помню, почему я это сделала и что меня побудило. Наверное, прочитала какой-то блог очередного успешного человека, умеющего планировать, и решила, что тоже так могу. В конце года я перечитала список и поняла, что всё, что могло пойти не так, пошло не так. Естественно, я не ставила себе в цели диагностирование депрессии, полную разруху во всех сферах и так далее.

С учётом того, что это произошло в моей жизни, цели, которые я себе поставила, ушли далеко на задний план. Поэтому я не ставила себе целей на 2019 год, но поставила на 2020-й. У меня есть план, который я назвала «двадцать-двадцать». Это мой сокровенный секрет, моё желание и стремление, но оно не состоит из отдельных пунктов, а существует как некая установка. И я к этому иду.

В 2020 году я буду такая-то и там-то?

Условно говоря, да.

Ты любишь привязывать рубежи к цифрам? У тебя в инстаграме был челлендж #этитридцатьдотридцати.

Последний год или полтора у меня период рефлексии и пересмотра отношения к себе и к жизни. Я не скажу, что важны именно цифры и возраст, но просто получилось, что в какой-то день я смотрю на календарь и понимаю, что осталось 30 дней до моего 30-летия, и у меня рождается эта идея. Я никогда не вела блог на постоянной основе, скорее, какие-то эпизодические истории либо отчёты о путешествиях и, как правило, это даже не текстовая информация. В общем, я начала каждый день писать то, что чувствую и о чём думаю.

Примерно в середине этого отчёта сестра мне сказала: «Лена, перестань транслировать свою депрессию в окружающий мир! Пиши что-нибудь позитивное». И после того как десяток человек спросили, всё ли у меня в порядке и как я себя чувствую, я поняла, что извне это действительно воспринималось как что-то крайне апатичное и депрессивное. Но по сути я просто транслировала то, о чём думала и переживала.

То есть у тебя сейчас какой-то переходный период?

Думаю, да. Я думаю, что вообще поход к психотерапевту — одно из поворотных решений в моей жизни. За последний год я осознала и поняла про себя и свои паттерны поведения и реакции больше, чем за всю свою сознательную жизнь. Я до сих пор не имею конкретных планов, но я по крайней мере понимаю и нахожу какие-то ответы на происходящее со мной в настоящем и произошедшее в прошлом.

Получается, ты вся такая неуверенная в себе, но со стороны производишь впечатление очень сильной девушки. Ты себя ощущаешь сильным человеком?

Смотря что воспринимать как силу. Физически сильной — да, стараюсь заниматься спортом. С точки зрения характера я могу быть сильной, но не ставлю это во главу угла, чтобы это не было каким-то вектором, направляющим меня и определяющим моё поведение. Одно время, например, я была директором офиса компании. В плане ответственности, рабочей структуры это накладывало определённые обязательства.

Мне кажется, я могу быть сильной. Я вообще очень просто и быстро ассимилирую любую ситуацию. Даже не знаю, хорошая это черта или плохая. Я могу быть сильной или беззащитной в зависимости от окружающей ситуации.

Ты занимаешься боксом. Почему?

Как-то в средних классах я сказала родителям, что хочу заниматься боксом. Может, я подошла к ним с каким-то очень печальным и грустным лицом, но они решили, что меня обижают в школе, и я хочу заниматься боксом, чтобы уметь за себя постоять. Начались какие-то гиперопека и забота, мне стало от этого тошно. Какой тут бокс? Потом в сознательном возрасте ко мне вернулось это желание, я его реализовала, и в целом оно меня преследует.

Единоборства доставляют мне удовольствие, драйвят меня, позволяют выплеснуть накопившиеся эмоции и расслабиться. Сейчас я стараюсь не пропускать тренировки по рукопашному бою, там в основном про самооборону. Вообще для меня спорт — это не то, что ты делаешь ради красивого тела.

Твой любимый вид спорта?

Кайтбординг.

Ты куда-то специально ездишь, чтобы им заниматься?

Да, потому что для кайтинга нужны стабильный ветер и вода. В России практически негде заниматься кайтбордингом. Единственные более или менее подходящие места — это станица Благовещенская под Анапой или Териберка за полярным кругом. В Териберке организуют зимний кайтбординг-лагерь.

Впервые мы полноценно попробовали кайтинг компанией во Вьетнаме в 2011—2012 году, загорелись, и с тех пор хотя бы раз в год стараемся выехать куда-то покататься. Но не всегда получается.

Что тебе это даёт?

Хочется ответить, что ощущение свободы, хотя я не сказала бы, что меня по жизни сопровождает ощущение замкнутости и неволи. Но просто эта компиляция ветра, воды, движения и тебя, полностью контролирующего доску с воздушным змеем, и при этом зависящего от всего этого, — это даёт какое-то ощущение освобождения и при этом контроля, но не совсем очевидное. То есть это какая-то подконтрольная свобода, и она очень проветривает голову. Я испробовала довольно много разных водных видов спорта: и сёрфинг, и виндсёрфинг, и вейкбординг с вейксёрфингом, но вот именно это соединение доски и воздушного змея — это пока то, что мне наиболее подошло, и что даёт наибольший фидбэк и желание заниматься этим.

Ты пишешь, что можешь сделать 50 бёрпи и не сдохнуть. Погуглила, что такое бёрпи, попробовала сделать и пришла в ужас.

Боюсь соврать, кажется, это упражнение из арсенала морских котиков Соединённых Штатов. В бёрпи ты только с собственным весом делаешь очень большую физическую нагрузку. В мою жизнь бёрпи вошли, когда я начала заниматься кроссфитом. У меня как-то получается, что в плане спорта то густо, то пусто. Вообще многое в моей жизни привязано к этой фразе. В Казахстане я оказалась в новой среде без знакомых, без связей и понимания того, как проводить досуг, и активно начала заниматься спортом. Это оказался кроссфит, и я не просто начала им заниматься, а стала ходить шесть раз в неделю в зал.

Ты методично занимаешься спортом каждый день?

Нет, у меня на самом деле всё как-то очень перерывами и наплывами. Последний год, когда были все эти переживания эмоциональные, это отражалось и на физическом состоянии. У меня абсолютно не было желания и сил заниматься чем-либо. Но с января я пошла на силовой тренинг. Вот уже три с половиной месяца занимаюсь три раза в неделю, тягаю штанги и работаю с весами.

Ты отдыхаешь, занимаясь спортом?

Да, мне нравится отдыхать, отключая мозг, поэтому, например, я абсолютно не воспринимаю кардио. Я не могу бегать, не могу заниматься чем-то монотонным, потому что мой неспокойный разум продолжает генерить какие-то тревожные мысли.

Однажды мой молодой человек, преподаватель йоги, научил меня медитировать. У меня есть любимая медитация, которая помогает успокоить мечущиеся в голове мысли. Я поняла, что не думать ни о чём — невероятно сложно, и чтобы достигнуть этого состояния, нужно приложить много усилий. Не думать — сложнее, чем когда нужно что-то специально придумать.

Отдых для меня — это отключение постоянного внутреннего диалога. Это у меня получается либо когда я специально сажусь и делаю медитацию, отключающую внутренний диалог, либо когда я делаю что-то руками, занимаюсь физической нагрузкой, и весь спорт, который есть в моей жизни, подразумевает полное отключение мозга — только механические повторения. Остановить внутренний диалог лучше всего у меня получается во время силовых нагрузок.

Как ты проводишь свой досуг?

Занимаюсь спортом и читаю. Я люблю прийти в книжный магазин, взять там книгу, прочитать её и, не покупая, уйти. В какой-то момент я поймала себя на том, что ищу книжные магазины, наиболее подходящие мне под этот формат. Чтобы там можно было сесть, отключиться, почитать. Мне кажется, это связано с моими переездами. С тем, что ты не можешь возить с собой книги.

У меня есть эта олдскульная необходимость держать в руках бумажную книгу, при этом я чётко понимаю, что она как предмет мне не нужна. Мне не нужно её покупать и иметь дома, потому что у меня нет дома. Мне жаль эти книги, мне кажется, у книг-то должен быть дом. И если мне без дома окей, то книгам я не хочу такую участь. Поэтому я прихожу в книжный, беру книжку, читаю и оставляю её там же.

Тебе вообще важен дом? У тебя должно быть какое-то место, которое ты называешь домом? Или ты считаешь, что где ты, там и дом?

Дом — это какое-то фундаментальное понятие, которое есть в моём мире: это то, где ты вырос, где твои родные, с чем ты чувствуешь связь. Но когда движешься по земному шару, оказываешься в разных точках, понимаешь, что это всё скорее про родину. Не сказала бы, что мой дом — это Москва. Это место, в котором я выросла, где живут мои родные, с которым меня связывает определённая история и жизненный опыт.

Мой дом — это там, где мне комфортно. Когда я оказалась в Москве снова, у меня было полное ощущение, что мне нужно отсюда уехать, что географически это не та точка, в которой я хочу быть. Но после занятий с психотерапевтом я поняла, что дело вообще не в этом, и меня как-то очень сильно отпустило на тему географического местоположения.

Ты хочешь уехать из России?

Да, хочу. Когда я уехала из Казахстана, я возвращалась в Москву как в некую буферную зону. Москва была временным пристанищем, но это временное пристанище длится уже два года. Поэтому, наверное, глобально мысль про отъезд есть, но конкретного плана нет.

А где бы ты хотела жить?

Многое в моей жизни происходит от обратного. У меня есть список стран, в которых я точно не хочу жить. Но при этом у меня есть вишлист стран, в которых я хотела бы побывать и посмотреть, как там. Но я не знаю, хочу ли и могу ли я там жить. Как правило, если ты имеешь определённые предрассудки и мысли о стране, когда ты приезжаешь туда, всё оказывается по-другому. Поэтому в какой-то момент я перестала планировать что-то и ожидать конкретики, потому что, скорее всего, всё, чего ты ожидал, будет по-другому.

Ты во многих странах была?

Как-то, когда я летела в самолете без связи, решила отметить места, где я побывала. Это был список, где ты просто плюсиком отмечаешь страны, в которых побывал. Так как у меня абсолютно не держится в голове никакая информация, особенно цифры, я сохранила это в телефоне, сейчас посмотрю — 38 стран.

А где тебе больше всего понравилось?

Мне кажется, мне нравится там, где меня нет. Любой опыт, который происходит, может быть неожиданным, не оправдывающим ожиданий или немного негативным. Я не могу выделить какую-то одну страну, одно путешествие, но в целом могу отметить путешествие по Латинской Америке — очень крутое.

Расскажи про это путешествие.

Тогда мы с моим молодым человеком находились в Казахстане. Почему-то нам захотелось поехать в Латинскую Америку. Первая поездка была короткой. А потом мы уезжали из Алма-Аты, закончили работу там, и перед тем, как снова обосноваться в Москве, решили попутешествовать и поехали странствовать на три месяца. У нас не было абсолютно никакого плана, мы просто передвигались с офлайн-картами и бумажным путеводителем «Лонели Планет». Ночуя в очередном хостеле, мы открывали путеводитель и думали: наверное, можно поехать туда. Садились на автобус и ехали. Путешествовали постоянно на автобусе, проехали пять стран.

Повлияло ли на меня это путешествие? Безусловно. Для меня это было первым опытом такой длительной поездки, опыт путешествия бесцельного, освобождающего. Потому что краткосрочное планирование — это здорово, но ты всё равно находишься в состоянии необходимости успеть всё.

Здесь ты это всё отпускаешь и просто спокойно наслаждаешься, изучаешь, вникаешь в жизнь местных жителей. Любое путешествие, мне кажется, влияет на человека, потому что это новый мир, новые эмоции, новый опыт. Не могу сказать, что это путешествие кардинально изменило что-то в моём мировоззрении или поменяло в жизни, но в целом это опыт, который наносит отпечаток.

Во время этой поездки ты сидела с семью собаками в Аргентине. Как это произошло?

В какой-то момент наших бесконечных перемещений мы решили затормозить. Начали изучать ресурс, который называется «Ворк Эвей». Суть в том, что ты регистрируешься там как волонтёр. Там есть хосты — принимающие люди, которым нужна помощь. Они не могут оплачивать твой труд, но готовы оказать поддержку в плане размещения, питания и вообще предлагают разные условия.

Мы там зарегистрировались и сразу наткнулись на милейшую немецкую фрау, которая живёт в аргентинской провинции с собаками и управляет домашним ресторанчиком. Я безумно люблю собак, мой молодой человек тоже, и мы решили, что это то, что нам нужно. Написали ей, она очень быстро ответила. Мы две недели жили у неё, помогали по хозяйству, были посудомойщиками и уборщиками листьев, выгульщиками собак.

Это был интересный опыт с точки зрения ручного труда. Мы все работаем в большом городе, в современном мире, где наши инструменты — это ноутбук, эксель, ворд, максимум — рукописный текст. Мне очень импонирует взгляд Вовы Лебедева: он говорит, что, когда отключат интернет, он пойдёт работать руками. На самом деле, не имея опыта ручного труда, забываешь элементарно, как включить мозг, чтобы решить бытовую задачку. В тот момент нам это очень подошло по нашему эмоциональному состоянию. В целом экспириенс идеального отмывания ресторанного хрусталя или чего-то такого может когда-то пригодиться. Может, я тоже, как Вова, когда отключат интернет, пойду мыть посуду.

Если бы у тебя не было необходимости зарабатывать, чем бы ты занималась?

Не знаю, как ответить на этот вопрос. Мне кажется, он соприкасается с тем, какие у меня желания. А я пока не понимаю, какие у меня есть желания. Но в целом, как ни странно и как бы мазохистки это ни звучало, организация мероприятий и процессов — это то, что мне нравится. С одной стороны, это то, чем я зарабатываю, с другой — мне это приносит удовлетворение. Когда я вижу результат, понимаю — меня это действительно драйвит.

А от чего ты получаешь удовольствие?

Получаю удовольствие от вещей, которые я позволяю себе делать, несмотря на бесконечную гонку с собой же и борьбу с тревожностью. У меня есть постоянное ощущение, что я делаю мало, ничего не успеваю и даже если я что-то сделала, этого недостаточно, и нужно сделать что-то ещё. И когда я просто позволяю себе расслабиться, сесть почитать книгу и не иметь чувства вины — это приносит мне удовольствие.

Какое у тебя самое горячее желание в ближайшей перспективе?

Я нахожусь, мне кажется, в некой не то чтобы точке… Ведь точка — это что-то очень определённое. Скорее, я нахожусь в периоде затянувшегося обнуления: обнуляю себя, нахожу ответы, взаимосвязи между произошедшими со мной событиями в прошлом и тем, как всё работает в настоящем. И мне кажется, после этого периода обнуления у меня сформируется период понимания своих истинных желаний. А пока у меня сложно с этим.

Чем ты занимаешься?

Я руководитель проектов. Организовала конкурс устных переводчиков «КОСИНУС», третий год руковожу созданием онлайн-платформы для него. Сейчас мы делаем что-то вроде линкедина для переводчиков.

Как ты попала в «КОСИНУС»?

Когда я искала работу, активно продвигала свой профиль в Линкедине. Знакомилась с сотнями людей, добавляла их в друзья. Писала сообщения: «Здравствуйте, я такая-то, могу вам помочь тем-то». Так у меня появилось несколько тысяч контактов в Линкедине. Мой начальник заметил меня через общих знакомых и обратился с задачей написать тексты для презентаций и писем. Мы начали сотрудничать.

Что произошло потом?

Потом он поручил мне развивать идею бизнес-проекта. Мы хотели сделать платформу для онлайн-обучения, которая анализировала бы нужды учащихся и адаптировалась под них. Я исследовала рынок образования, построила бизнес-модель, сделала презентацию. Мы даже ездили в Цюрих, чтобы показать проект потенциальному инвестору. Инвестиции не нашли, но продолжили работать над другими проектами.

Однажды начальник попросил меня организовать конкурс переводчиков. Я раньше не имела в этом опыта, просто взяла и начала делать, училась по ходу. Мой начальник обучал меня, помогал расти, за что я ему очень благодарна. В проекте я развивала и реализовывала его идеи.

В первый год конкурса у нас было немного людей в штате, поэтому я занималась почти всем. Придумала, как должны быть организованы все этапы, нашла команду разработчиков, спроектировала сайт для проведения отборочных этапов. Занималась интерфейсами, текстами. Руководила волонтёрами и помогала экспертам, которые проверяли конкурсные работы. Организовала очный финал с лекциями и мастер-классами.

То есть сначала появились конкурсы, а потом начала заниматься линкедином для переводчиков?

Да. Мы провели два конкурса, в котором участвовали устные переводчики из России, Европы, Америки, Азии. В этом году добавили другие языковые пары, поэтому рассчитываем, что аудитория расширится. У нас звёздный состав жюри: переводчики президентов, всемирных организаций, топовых мировых корпораций. Они переводили Путина, Медведева, Горбачёва, Обаму, работали в ООН, Майкрософте. Члены жюри выступают с лекциями и мастер-классами на финале конкурса в МГУ.

Конкурсом и конференцией мы два года собирали базу пользователей сайта. Теперь, когда есть аудитория, мы усложняем платформу и постепенно превращаем её в линкедин для переводчиков.

Чего вы хотите добиться с помощью платформы?

Хотим собрать всех устных переводчиков на одной площадке и сделать рейтинг. Конкурс был первым шагом к этой цели.

Мы хотим, чтобы на платформе можно было размещать резюме, делиться профессиональными достижениями, находить заказы, повышать квалификацию, получать оценку своего перевода. Из этих составляющих мы сформируем рейтинг переводчиков. Сейчас математики разрабатывают формулу, которая будет его рассчитывать.

Что тебе больше всего нравится в твоей работе?

Мне нравится, что у меня с самого начала была свобода. Я придумывала всё с нуля и видела результат. Круто, что можно просто придумать продукт и довести его до реализации.

С какими сложностями ты сталкивалась?

Во-первых, я начинала проектировать платформу без достаточного опыта. Это был мой первый крупный проект, поэтому приходилось всё изучать в процессе.

Во-вторых, было сложно успевать в назначенные нами же сроки. Постоянно случается что-то, чего не ожидаешь, и из-за этого процесс разработки затягивается. Исполнители могут неправильно рассчитать время, не выполнить обязательства. В этот момент нужно уметь находить обходные пути. Это, наверное, самая большая сложность. Приходится либо флексить, как говорят в бюро, либо экстренно искать людей, либо всё делать самостоятельно: не спать, не есть. И такое бывало.

Какими качествами нужно обладать, чтобы начать успешный проект с нуля?

Нужно уметь доводить дело до конца и не бояться сложностей, анализировать возможные проблемы и придумывать для них решения.

Нужно ли управленцу профильное высшее образование?

Мне кажется, нужно больше практики. Если бы я пошла работать с первого года учёбы в университете, то получила бы больше опыта.

Ещё важно постоянно развиваться и обучаться. Есть разные курсы, в том числе наша Школа руководителей. Одного высшего образования недостаточно. Совсем без него можно, если ты используешь другие возможности обучения.

Нужно уметь доводить дело до конца и не бояться сложностей

По первому образованию ты юрист. Почему такой выбор?

Когда я поступала в университет, не могла выбрать, кем хочу стать. У меня было много вариантов: я подавалась на менеджмент, информационные технологии, английскую филологию, английский и немецкий, английский и китайский, юридический. Но ещё до оглашения результатов я поговорила с мамой, и она меня убедила выбрать юридический. Перспектива стать нотариусом, как мне казалось, предполагала хороший заработок и комфортную жизнь в Луганске, моём родном городе.

А что случилось через год, когда ты решила параллельно учиться на управленца?

Мне ещё со старших классов было интересно построить свой бизнес. Я помню, как в то время обсуждали с подругой бизнес-идеи, строили планы в кафе, записывали их на салфетке. Сначала хотели сделать свою газету и зарабатывать на рекламе, потом решили сделать сервис по организации самостоятельных путешествий — тогда это ещё не было популярной идеей. Но это были только планы. И я подумала, что управленческое образование помогло бы мне заниматься своим бизнесом в будущем. Я поступила на заочное, на менеджмент организаций.

Было тяжело получать одновременно два образования?

Было тяжело во время сессии и перед экзаменами. На юрфаке я делала все задания равномерно, а на менеджменте у нас были дедлайны в конце каждого модуля, которые длились по семь недель. Я делала задания только в последнюю неделю, поэтому перед дедлайном было сложно.

А как сейчас справляешься со временем? Что помогает успевать работать, учиться, жить?

Сейчас времени не хватает почти ни на что, кроме работы и учёбы. Мне помогает установка, что я почти никогда не жертвую сном. Днём я очень сильно устаю, и поэтому стараюсь хорошо выспаться, чтобы утром были новые силы. А ещё я с января начала заниматься йогой дома. Купила себе коврик и костюм. Тренируюсь по роликам на Ютубе, мне нравится канал «Чилелавида».

Я много сижу за компьютером, поэтому шея, глаза, спина очень сильно устают, а занятия йогой помогают размять тело. Когда я занимаюсь, у меня нет никаких проблем со спиной и суставами. И в целом йога хорошо помогает отдохнуть мозгу.

Какие бюрошные техники тебе помогают в управлении временем?

В начале обучения, по советам Товеровского, я начала вести блокнот. Утром или вечером записываю задачи, которые хочу выполнить в течение дня. Я планирую не больше пяти задач. Если планируешь больше, не справляешься со списком. Когда в течение дня возникают новые задачи, ставлю черту и записываю под ней. Эти задачи я выполняю только после первых пяти над чертой.

Получается вести блокнот постоянно?

Иногда забываю о нём. Когда пользуюсь блокнотом — успеваю больше. Без записей я точно так же много работаю и учусь, но при этом вижу меньше результатов. Блокнот помогает отслеживать, насколько я продвинулась вперёд. С одной стороны это успокаивает, с другой — вдохновляет делать что-то новое.

А что в целом понравилось и не понравилось в Школе руководителей?

Понравились очень насыщенная программа и мотивация стать не только лучше самого себя, но и конкурентов по рейтингу. Успехи сокурсников ускоряют мои успехи, соревновательный процесс делает меня более эффективной. А по поводу «не понравилось» — не знаю, все предметы очень полезные. Сложно успевать с работой. Я очень устала за эти месяцы. Мечтаю взять отпуск после третьей ступени: бросить компьютер и уехать куда-нибудь за город, где можно жить без дедлайнов и кучи дел.

Хотела всё бросить?

У меня были такие разговоры с близкими: «Всё, не могу. Может, не идти на третью ступень?» На самом деле это всё несерьёзно.

Что мотивирует продолжать?

Я хочу закончить начатое и получить диплом. И хочу получить все знания, которые могу взять от школы бюро.

Расскажи, что нужно делать, чтобы бесплатно учиться в Школе руководителей две ступени подряд?

По поводу первой ступени — я училась на подготовительных курсах. Там было много полезных вещей, которые помогли сдать вступительное задание на нормальный балл. Если вы собираетесь в школу бюро, смотрите разборы заданий предыдущих потоков. Так можно составить понимание, на что смотрят преподаватели. Отслеживайте, как они комментируют работы студентов в советах и Телеграмме. Пытайтесь сделать так, как они хотят. И сдавайте задания вовремя, чтобы была максимальная оценка за срок.

Так, это о вступительном задании. А как попасть на вторую ступень бесплатно?

Хороший способ учиться бесплатно — писать статьи в «Кто студент». На первой ступени так можно войти в тройку лучших. Редакторам это сложнее, потому что у них все делают статьи. А в нашем наборе Школы руководителей только один человек писал для «Кто студента» на первой ступени. Ещё нужно выкладываться, сверять каждый вопрос в тестах с лекциями, искать ответы в Советах бюро.

Ты прошла два курса Главреда ещё до школы: о тексте и переговорах. Расскажи об этих курсах, что они тебе дали?

Продвинутый курс Главреда во многом дублирует блог Ильяхова, его советы и нашу учебную программу. Он помог мне получать хорошие баллы по тестам на первой ступени, потому что я уже знала многие вещи. В целом он помог лучше писать.

А курс по работе с клиентами — очень классная штука. У меня тогда был неудачный опыт в этой области. Я делала сайт для знакомого в качестве подработки. На разных этапах я утверждала макеты с клиентом, проект был практически готов. И тут оказалось, что мой знакомый не принимал итоговые решения по проекту. У него была жена, которая всё знала лучше и всё видела по-другому.

Начался ад: какие-то непонятные правки, замечания, вынос мозга. Я была в шоке от этой ситуации. Проект очень сильно растянулся, а бросить его я не могла, ведь я взяла деньги, выполнила работу. Решила, что нужно научиться решать такие конфликты и подписалась на курс Ильяхова. Он оказался действительно полезным, помог по-другому смотреть на отношения с заказчиком, работодателем, исполнителями. Всем его рекомендую.

Что ты хочешь получить от школы, когда закончишь третью ступень?

Я хочу научиться создавать классные продукты: полезные, удобные и красивые. Школа даёт для этого базовые знания. Например, до школы у меня почти не было знаний о вёрстке и типографике. Я только рисовала схематичные мокапы интерфейсов. А школа научила видеть, насколько макет соответствует принципам вёрстки и типографики, и понимать — хороший это дизайн или нет.

Ещё для меня оказались очень полезными лекции Бирмана об интерфейсах. По работе я проектирую интерфейсы для платформы и раньше делала это скорее интуитивно. Сейчас появилось понимание принципов, теоретическая база.

Школа научила видеть, насколько макет соответствует принципам вёрстки и типографики, и понимать — хороший это дизайн или нет

Что ты планируешь делать после школы? Как будешь дальше идти к тому, чтобы делать красивые качественные продукты?

Дальше я хочу пройти обучение на курсах по бизнес-анализу и управлению проектами в айти, по аджайлу. Ещё хочу понять техническую часть разработки. Школа в основном даёт знания о внешней оболочке, а мне не хватает технических. Хочется вникнуть в процессы с позиции разработчиков: понимать, как устроена база данных, как работают языки программирования. Один хороший разработчик посоветовал мне прочитать книги «Совершенный код» и «Как создаются программные системы» на эту тему. Я купила их и прочитаю после окончания школы — сейчас на это нет времени.

Ты родилась в Луганске, а переехала в Киев. Как тебе там?

Люблю Киев. Здесь больше возможностей для развития, и это очень красивый город.

Было сложно обосноваться на новом месте?

Обосноваться не сложно, сложнее было принять решение переехать. Когда в Луганске было опасно, мы жили в Херсоне. Потом мама решила уехать домой, а я не захотела возвращаться. Было трудно решиться рассказать о моих планах. Думала, она будет против. Но мама неожиданно легко меня отпустила и предложила поехать в Киев, потому что там есть родственники.

В твоём Инстаграме много фотографий из Европы. Ты можешь назвать путешествия за границу своим хобби?

Да, могу. В первый раз я поехала в Европу в десятом классе со школьной группой. Тогда я поняла, что мир — это не только моя страна, есть ещё очень много интересных мест. До этого я была только в Турции и Египте, а после поездки в Европу загорелась путешествиями. Но на это были нужны деньги, а я была ещё школьницей. В первое самостоятельное путешествие я поехала в 2014 году. Мы с подругой организовали себе экономный вариант поездки, как нам тогда казалось.

А что пошло не так?

Тогда можно было за 200 евро провести в Европе почти неделю — с учётом авиаперелёта, автобусов, проживания и питания. Мы выбрали билеты и жильё, запланировали маршрут по Берлину и некоторым польским городам.

Вылет был из Харькова, и мы поехали туда с расчётом оказаться в аэропорту за семь часов до вылета, но опоздали на самолёт. Тогда на востоке Украины начиналась война, и электричка поехала в объезд через полстраны. Мы оказались в Харькове, когда самолёт уже улетел. А у нас были забронированы все отели, автобусы, мы настроились на поездку. Ещё в поезде я начала обзванивать друзей и родственников, чтобы они нашли способ добраться в Польшу, откуда начинался маршрут, — самолётом, автобусом, как угодно. В итоге нашли вариант.

В общей сложности мы добирались двое суток — самолётом, поездами, автобусами, ещё и электричкой по Польше. Зато потом у нас был Берлин — там было очень классно. После такого маршрута нам уже было ничто не страшно. И да, я влюбилась в путешествия. Хочу путешествовать чаще.

Можешь как путешественник рассказать что-то необычное о городе, в котором живёшь? Чем Киев уникален?

Киев стоит на холмах, и у нас много обзорных площадок с видом на Днепр с очень красивыми закатами. Здесь много старинных зданий и церквей. А ещё у нас классные рестораны и бары — они высокого уровня и недорогие, с очень вкусной едой. Это может показаться странным, но многие европейцы приезжают сюда в гастрономические туры.

Посоветуешь ресторан, в который нужно сходить обязательно?

Например, «Вери Велл Кафе» на Леваневского. Там невероятно вкусно. Мои любимые блюда — «Бургер № 1», мидии под сливочным соусом, филе миньон на гриле, тирамису и «Наполеон». Я много где ела, в разных городах и странах, но это самое-самое вкусное.

А чем ещё увлекаешься?

Сейчас сложно найти время на что-то, кроме учёбы, работы и йоги. Иногда смотрю сериалы. Это мой способ расслабиться и отвлечься.

Порекомендуешь сериалы из тех, что понравились в последнее время?

Очень люблю «Бесстыжих». Хороший новый сериал «Рашн Долл» — не знаю, как называется на русском. Он недавно вышел, классный.

Ты его смотрела на английском?

Я все сериалы смотрю на английском.

Почему? Чтобы поддержать язык?

Да, раньше мне было очень сложно на слух воспринимать английскую речь. Я учила язык и могла читать в оригинале, но понимала фильмы процентов на двадцать. Мне захотелось это изменить. «Менталист» стал первым сериалом, который я посмотрела на английском.

Сначала я смотрела сорокаминутные серии по три часа. Постоянно перематывала, возвращалась к фрагментам. Мозг закипал, я не получала удовольствия от просмотра. Но внезапно, к концу первого сезона, я стала понимать почти всё. То есть спустя несколько серий через боль и страдание научилась просто смотреть и не думать о языке. К тому же мне не нравится, как озвучивают сериалы в переводе: исчезают шутки, интересные выражения, интонации актёров.

Что бы ты посоветовала людям, которые хотят заниматься управлением проектами?

Не бояться делать. Я встречала людей с очень хорошим образованием, которые терялись в рабочей обстановке. Например, у студента волонтёра в финале конкурса закончилась бумага, которая ему была нужна для работы. Я об этом узнала только потому, что попросила у него лист. В ответ он в растерянности спросил, как быть, если бумага закончилась. Ну очевидно же: попросить у кого-то, купить, спросить у организаторов. Это вообще не проблема. Но почему-то люди боятся брать на себя ответственность. Чтобы стать руководителем и просто добиться чего-то в жизни, нужно не ждать чьей-то помощи, а брать и делать.

В Луганске всё было хорошо: дома родители обо мне заботились, мне не надо было думать о своём жилье, вещах. У меня всё было. Потом мне пришлось уехать в Киев и самой решать жизненные проблемы. Когда я вышла из зоны комфорта, я начала более активно искать себя, работать, пробовать. Поэтому совет, который я хочу дать всем — выходить из зоны комфорта и не бояться что-то менять в жизни. Если ты живёшь в состоянии «всё хорошо» — скорее всего, будет мало развития.

Кто ты?

Я бизнес-аналитик. Это моя основная черта, которая ведёт меня по жизни. Я всегда всё анализирую, выбираю, думаю обо всем. Моя предыдущая работа была связана именно с анализом, и в дизайн я пришла путём размышлений. Когда сейчас меня пытаются представить дизайнером, я говорю: «Нет, я всё ещё аналитик».

А как ты пришла к аналитике?

Я училась в английской школе, но мне всегда нравилась математика, поэтому я ушла в физмат класс. В 2005 году после книг об управленческом консалтинге я загорелась идеей стать бизнес-консультантом. Хотела раскладывать всё по полочкам, понимать процессы, структурировать их.

Какой была первая работа по специальности?

В 2006 году я оказалась в компании ИБС, которая занималась консалтингом. Я увидела такую сферу, которая задала мне карьерный путь. В 2006 году было мало контор, которые абсолютно бизнес-ориентированы. В ИБС были выстроены все процессы, у нас была корпоративная культура, проводились тренинги. Любой вопрос можно было решить по электронной почте, все доброжелательны.

А какие были минусы?

У нас есть госзаказчик и реальный сектор. Реальный сектор — это банки, финансы, ритейл. Специфика работы с госзаказчиком — это долгие проекты, которые не всегда имеют видимый результат, много работы остаётся на бумаге. Я попала в госсектор, и это мешало в карьере. Я пытаюсь уйти на какой-то другой проект, а мне: «Ой, ты же с госзаказчиком умеешь работать, помоги нам».

Сейчас я с удовольствием вспоминаю о всех тех людях. Многие говорят, что ИБС не лучшее место для развития. Может, для кого-то и так. Но вот я лично работала с хорошими людьми, которые по жизни мне очень помогли.

Какой проект запомнился?

Был совместный проект с Высшей школой экономики. На базе нашего департамента в ИБС мы обучали их магистрантов. Они писали магистерскую по одной из тем, в которой я участвовала и вела рабочую группу. Мне было 26, и я была наставником у одного из магистрантов. Разница в возрасте два-три года, а я уже была для них наставником. Для меня это был космос.

Почему ты ушла с этой работы?

Это был кризис 2009 года. Это очень сильно финансово задело наш департамент. Нам порезали бюджет, премиальные не выплатили. Департамент полностью расформировали — мой руководитель посоветовал мне уходить в контору. Это был хороший переход, потому что я стала больше зарабатывать.

Через какое-то время я возглавила отдел бизнес-аналитики. У меня была возможность строить всё с нуля: создавать процессы, разрабатывать документы. У меня работало человек пять в подчинении.

Это классный опыт, но мне не повезло. Контора была русско-немецкая, и собственники умудрились поругаться. Из-за этого пошли безумные задержки по зарплате, не платили полгода и всё полетело к чертям. До этого собственники работали лет 10, а когда пришли мы, всё развалилось.

Нас всё кормили обещаниями выплатить зарплату, но её не было. Я ушла в мае. Хотела сохранить человеческие отношения, но в ноябре подала в суд, выиграла его, и со всеми пенями они мне всё оплатили.

Как ты потом искала работу?

Прошла пять собеседований, получила оффер и выбрала контору, которая занимается строительством дорог. Мы разрабатывали систему взимания платы. Наша контора проектировала первый участок трассы «Москва — Санкт-Петербург».

Мы прототипировали программное обеспечение, а другое подразделение занималось стройкой. Работали с иностранными консультантами, вычитывали их документы, перекладывали на российский опыт и законодательство, придумывали бизнес-схемы. Я ушла и не знаю, чем всё дело закончилось. Для меня это была очень интересная тема: мы зашли с нуля с командой из трёх человек, никакого опыта у нас в системах взимания платы за проезд не было. В конторе нам выдали кипу документов и сказали: «Давайте, придумывайте».

Почему ты решила оттуда уйти?

А меня переманили. Это была одна из контор, которой я отказала. Мир айти такой: когда начинаешь там вращаться, всё очень тесно. Оказалось, что там работает один из магистрантов ВШЭ. Он учился у моего руководителя, но мы плотно общались, поэтому он меня порекомендовал. Меня очень сильно попросили прийти на собеседование и в итоге мы с ними договорились.

Это была моя последняя работа перед декретом. Тогда я уже была ориентирована на создание семьи, на покупку квартиры. Это была одна из причин, почему я туда переходила — я могла взять кредит по очень низкой ипотечной ставке. Потом я ушла в декрет.

Как ощущения в декрете после работы?

Эмоции в декрете для меня стали сюрпризом. Поменялись приоритеты в жизни — корпоративная культура и значки отличия от компаний для меня стали неважны. Работа не развивала меня как человека. Я поняла, что для меня сейчас очень важен ребёнок.

С ребёнком сидеть очень сложно, это не сравнится ни с какой работой. Ты сидишь дома и себе не принадлежишь — это сильное эмоциональное напряжение. Как будто ты — не ты. Появилась пятая нога, и она отнимает всё время, все силы. А куда деться? Бывает, в семьях есть помощь: бабушки, няни. А у нас только я и муж, который работает постоянно.

С ребёнком сидеть очень сложно, это не сравнится ни с какой работой

Благодаря декрету начинаешь больше в себе разбираться. Я поняла, что бизнес-анализ больше про написание документов. Это не моё, мне больше нравится проектировать.

У меня был немаленький опыт проектирования интерфейсов информационных систем. И именно в декрете меня посетило озарение, что мне нравится создавать визуальный ряд. Продумывать, каково пользователю будет общаться с продуктом, какие кнопочки нажимать, куда их ставить. Тогда я поняла, что мне надо изучать дизайн. Именно этот путь привёл меня в бюро.

Почему именно бюро?

Это вышло совершенно случайно. Я подписалась на рассылку зимой 2018 года. В мае пришло письмо с тестовым заданием, и я начала читать про школу. Мне очень понравился подход, но у школы много негативных отзывов, нет обратной связи. А я не дизайнер, мне нужно, чтобы помогали. Пошла на первую ступень с большой опаской. Тогда я не работала, и финансово это было на грани реальности.

Дали тестовое задание по беговой дорожке, а я как раз девять месяцев как начала бегать. Подумала, что про беговую дорожку я должна что-то знать, и сделала его. Потом написала в бюро письмо, что не могу оплатить первоначальный взнос в 16,5 тысяч рублей, мне нужно время, чтобы их собрать. Предложили оплатить в рассрочку, но я сидела и думала, как дальше буду оплачивать. Тем не менее взяла и пошла.

В августе начинается школа, и мне звонит начальница с предыдущей работы. Она предложила вакансию на неполную ставку, с удалёнкой, в отдел проектирования пользовательских интерфейсов. Мне это подошло, и я согласилась.

Что хорошего было на первых двух ступенях?

Школа бюро пытается сделать не просто дизайнера, который рисует, а который умеет думать и несёт ответственность за результат. Понимает, что он нарисовал картинку, и этим всё не закончилось. Товеровский говорил: дизайнерские решения принимаются на этапе внедрения и разработки.

Когда я пришла к своей бывшей начальнице и сказала, что я дизайном стала заниматься, она смотрела на меня во-о-от такими глазами: «Что? Как ты могла пойти в дизайн? Да они же ничего не могут сделать!» — «Как это они ничего не могут сделать?» — «Да они же все в своих картинках!»

Я сейчас по работе тоже с дизайнером сталкиваюсь и вижу сильную разницу между нами. Он делает неплохие картинки, но зачем? Мне нравится, что в бюро это всегда подчёркивается: «Проанализируйте, у вас должна быть тут такая структура, вы должны подумать об этом, обратить на это внимание».

Через месяц на новой работе я поняла, насколько помогает то, что рассказывают Илья Бирман и Максим Ильяхов. На работе были нарисованы картинки и менеджер говорит, что заказчик недоволен непонятно чем. Я предложила обсудить процесс, нарисовала всё на бумаге, и тут все вдруг поняли, что должно быть в информационной системе. До этого все мыслили картинками. Когда мы поняли, с чем пользователь будет работать и что хочет видеть в первую очередь, мы сделали акцент на другой части интерфейса.

Анализ помогает выявлять суть, а не просто показать что-то красивое. Бюро этому учит

Что тебе не нравится в школе?

Тесты без обратной связи неэффективны с точки зрения обучения. Я потом перечитывала, пыталась понять, но куча вопросов осталась. Если бы меня тыкали носом в ошибку, я бы сказала: «Да, это я запомнила и больше не наступлю на эти грабли». Если взять «Курсеру», они чуть ли не в строчку каждую тыкают и говорят: запомни это, не ошибайся. Этого не хватало в школе.

Ещё мне не понравились задачки по Таблу и d3.js. Я с ними много мучилась, но если спросить меня об этом сейчас, я ничего не вспомню. И это самое обидное — время потрачено впустую. Мне кажется, лучше было бы просто сделать обзор, заинтересовать инструментами и рассказать, где их искать. Но сами курсы по визуализации очень классные.

Руст Кулматов классно помогает с заданиями по веб-вёрстке, но надо давать меньше материала или больше времени. Дизайнер — это не верстальщик. Вёрстка — огромная работа и объём знаний. Надо сделать так, чтобы дизайнер с верстальщиком понимали друг друга. Я хочу знать, как сдать макет и проверить ошибки в веб-вёрстке. Например, знать какого размера и какой прозрачности делать картинки, чтобы ко мне не пришёл верстальщик и не сказал, что я делаю что-то не так.

Нас просят верстать на Кодапене, но это безумно сложно. Это простой инструмент, который не подсказывает операции, не линкует функции, не подсвечивает ошибки. Муж программист, когда увидел это, установил мне «ВебШторм». Вот в нём работать удобнее, но он платный, и ради двух недель люди его покупать не будут. Я не знаю, как ребята делали своё задание на Кодапене.

Легко тем, кто сталкивался с этими вещами. Кто не сталкивался — они немножко себя прокачали, но верстать от этого не научились.

Идёшь на третью ступень?

Если никакого форс-мажора не случится, то да. Я слабо себе представляю, как это сделаю. Я почитала по отзывам, что надо тратить не менее 18 часов в неделю — для меня это много. Но мне третья ступень очень интересна. Это, скорее, челлендж для самой себя: важен не сам проект, а то, как я с этим справлюсь.

Ты хочешь свой проект или чей-то?

Свои идеи у меня есть, конечно. Например, мне очень не хватает приложения, в котором я бы могла фиксировать прочитанные книги и впечатления о них. Но нужен разработчик, на которого у меня нет денег. Кто за бесплатно согласится работать и не сольёт проект? Какого уровня будет этот специалист? Это большой риск для такой короткой итерации.

Можно сделать чужой проект, для меня это в любом случае будет интересный опыт. Я всегда работала в других командах, с госзаказчиками. Специфика такая, что твою работу всегда примут, неважно, плохо ты её сделал или хорошо. А в бюро такого нет — до защиты могут не допустить. Это другой образ мышления, нужно не потеряться, сделать, подумать наперёд. Поэтому мне интересно и неважно, чей будет проект.

На третьей ступени важен не сам проект, а то, как я с этим справлюсь

В какой проект тебя стоит звать?

Я бы пошла на проект разработки приложения или софта. Я умею выстраивать процессы и анализировать их. Могу предложить, как сделать его лучше, придумать функционал.
Сделать красивый лендинг мне будет намного сложнее, чем интерфейс мобильного приложения. Красивые картинки мне пока не даются, хотя мечтаю это делать. Хорошо, что у нас есть Миша Нозик, которому можно написать: «Как мне сделать это красивее? В чём здесь проблема?» Это классно, что есть к кому обращаться. Я смотрю на некоторые работы ребят, мне безумно нравятся именно их картинки.

Как так делать, пока не понимаю. Мы с мужем это обсуждали — я мыслю текстом, у меня есть логика. А картинок нет, сложно с ними. Поэтому я буду полезна на проектах, где нужно сильно подумать головой, придумать какое-то решение и потом его отрисовать.

Расскажи о своем лего-курсе.

Я играла с двухлетним ребёнком в Лего и увидела огромный потенциал в конструкторе для малышей. Обычно родители покупают Лего и не знают, что с ним делать. Максимум могут собрать магазин. Я решила создать курс, потому что поняла, что с этим конструктором можно многое придумать: развивать фантазию, учить совместно играть в ролевые игры, решать математические задачи.

Это меня вдохновило, я договорилась с местной картинной галереей, в которой проводили много детских занятий. За лето написала половину курса, за новогодние праздники — вторую. Получилось 30 занятий на год: занятия по одному часу, дети от трёх до пяти лет с родителями. Мы играли, было весело. В курс включила творческие и математические задания.

Затем одна знакомая, которая основала Бином, узнала про этот курс и пригласила к себе. У меня стало две группы в галерее и одна в Биноме. Было сложно, хотя интересно. Сложно потому, что ночами приходилось не спать, а готовиться. И потом я сказала: «Всё, баста!» Я еле доходила май и бросила, видеть это больше не могла. С этих пор у меня осталась идея фикс: написать онлайн-курс или книгу о том, как это классно — играть с ребёнком в Лего.

Чем помогает этот курс?

Многие родители не умеют играть с ребёнком, им нужны готовые шаблоны и идеи. Например, на занятии мы конструировали ротовую полость. Выкладывали зубы, делали щётку из кубиков, стаканчик, кран, а потом чистили зубы этому конструктору.

Для маленьких детей это огромная нагрузка — собрать целую схему по разным критериям, в определённом порядке. Поэтому я давала им развлекательное задание в конце. Например, я сделала зубы из соды, давала им пипетку, и мы капали на них водичкой с лимонной кислотой. Зубы растворялись, а я говорила: «Смотрите, как важно чистить зубы!» Для них это волшебство. Родители приходили и благодарили, они были в восторге. Но это очень сложно придумывать, я перелопатила кучу материала.

В чём отличие от конкурентов?

Мы пошли на один курс по конструированию, рассчитанный на этот возраст, но там же обзеваешься! Детям говорят: возьмём кубик, положим его сюда, получим жирафика. Но детям нужна история и цель, почему они собирают жирафика.

Я всегда сначала вводила в тему, в игре присутствовала обучающая идея. Например, у нас было занятие про пингвинов: мы смотрели, как у них устроена шкурка, почему с неё стекает вода, почему пингвины не мёрзнут. Всегда была идея.

Как у тебя получается учиться, работать и справляться с ребёнком?

Вначале было сложно. На работе я предупредила, чтобы в среду-четверг меня не трогали. Понедельник-вторник и выходные я работаю. На первой ступени я могла себе позволить перерабатывать, сейчас задала границы по работе, и с менеджером чётко расписываем мои задачи на неделю.

У меня есть возможность основательно погрузиться в работу с утра, когда ребёнок спит. Когда он бегает рядом, задуматься о чём-то серьёзно невозможно. Можно заниматься механической работой, подвигать пиксели. Но если нужно придумать какую-то идею, работаю с пяти до девяти утра, пока ребёнок не проснется, иначе задание не сделаю.

Ребёнок уже привык, что в четверг меня нельзя трогать. Знает, что дедлайн на носу, маме нужно дать время. Но пятница — день компенсации. Мы с ним играем, рисуем, книжки читаем. В общем, в пятницу мама — это мама.

Сколько ему лет?

Четыре года. Большой уже, мне стало проще. Сейчас с ребёнком хоть как-то можно договариваться, а раньше это было невозможно. У нас нет такого, что муж рано пришёл с работы и ребёнка переключил на себя, бабушка приехала, соседка помогла. У меня ребёнок ещё сильно неконтактный, боится даже соседку. Однажды родители с ним оставались, и я думала, что он вынесет дверь.

Какой ты нашла выход?

Мне помогла удалённая работа. Это может быть очень полезно для мам. Есть целая наука об удалённой работе, как люди могут себя самоорганизовать. Я заметила, что дома работаю гораздо эффективнее, чем в офисе. За 8−10 часов я выполняю то, что в офисе делала бы за полную рабочую неделю.

У меня нет времени на прокрастинацию и чатики. Это огромное преимущество мам. Чтобы справляться, я прочитала книжку психолога Людмилы Петрановской «Селф-мама», где рассказывают, как маме работать с ребёнком. Там есть лайфхаки, но они не всеобъемлющие.

Один из лайфхаков — онлайн-школы рисования. Я включаю её ребёнку, и ему говорят, что делать. Первый год мы с ним вместе рисовали. Теперь он привык, что на экране педагог, который говорит, что делать.

У многих есть страх, и у меня тоже был, что после декрета будешь сосредоточена на ребёнке, карьера закончится. Ничего подобного. Наоборот, открывается новое дыхание, понимание, чего ты хочешь в этот период.

Ты тоже рисуешь?

Первый год я с ним с удовольствием рисовала, для меня это тоже был переход к дизайну. Это началось с сентября 2017 года, и мне очень понравилось. Я никогда в жизни не рисовала, а там детские рисунки, не надо красивущие работы делать. Я вот смотрю иногда взрослые уроки рисования и понимаю, что это не сделаю. Боюсь и не пробую. А тут даже ребёнок делает, значит, и я смогу. С помощью рисования ты можешь многое узнать о мире, который нас окружает.

Что ещё ты узнала об эффективности?

У человека есть предел работоспособности — всего четыре часа в сутки. С ребёнком у меня так и получается. Есть небольшой диапазон с утра, потом я чувствую, что устаю. И тут он просыпается, мы идем гулять, и я переключаюсь. Потом он чем-нибудь занялся, и я снова: «А-а! У меня есть час, пока он играет!» Раз — и сконцентрировалась максимально быстро.

Еще мы с ребёнком три раза в неделю ходим в спортзал. Взрослый может найти десять тысяч оправданий, чтобы не заниматься: пятка болит, настроения нет. А детскую тренировку нельзя пропускать. Когда ребёнка привёл, как сам не пойдешь заниматься?

Спорт тоже влияет на скорость мысли и способность сосредотачиваться. Очень по четвергам помогает — мы идём на спорт, гуляем, и я часов в 8 прихожу со свежей головой и готова сделать финальный забег.

Получается, что мама с четырёхлетним ребёнком очень эффективна. Я никогда об этом не думала, а тут на себе испытала. Если бы мне год назад сказали, я бы не поверила. Но это правда.

Кто ты по профессии?

Я работал в нефтянке, занимался моделированием процессов перекачки нефти. Был математиком, расчётчиком и аналитиком в одном лице.

Суммарно работал в разных компаниях лет девять и настолько всё осточертело, что захотелось чего-нибудь для души. В итоге полтора года назад ушёл с работы, немного путешествовал и много занимался алтимат фрисби.

Чем ты занимался в нефтянке?

Компании, где я работал, занимались проектированием и эксплуатацией трубопроводов. Задачи были везде одинаковые: сделать так, чтобы трубы бесперебойно транспортировали нефть, уменьшить влияние человеческого фактора в управлении трубопроводами и снизить вероятность аварий. Для этого мы создавали имитационную модель нефтепроводной системы и моделировали всё, что может с ней случиться. Разрабатывали алгоритмы управления оборудованием: какие насосы включаются или выключаются, в какой последовательности, какие задвижки должны открыться, какие закрыться. На существующей трубе проверяли старое оборудование — не нужно ли его обновить.

Если компания планировала модернизацию, мы моделировали новое оборудование: какими характеристиками оно должно обладать, как должно работать. Потом по результатам нашего моделирования компания всё это оборудование закупала, а подрядчики разрабатывали автоматизированную систему управления.

Ты работал только с цифрами или ходил на производство смотреть, как всё устроено?

Работал только на компьютере. Давали технический паспорт оборудования, в котором всё описано: характеристики, как работает, какие кнопки нажимаются, когда и как запускается, какие есть технические ограничения. По этим документам я работал.

На объекты ездил несколько раз в год: смотрел, какие там стоят трубы, насосы и резервуары. Это для работы не было нужно, но когда видишь оборудование своими глазами, понимаешь, для какой железяки что делаешь, становится как-то проще. Ещё ездили на испытания системы управления — проверяли, всё ли правильно запрограммировали подрядчики.

Почему стало скучно на этой работе?

Потому что каждый месяц одни и те же задачи. Никаких новых знаний. Задачи настолько однообразные, что, например, два раза в месяц я запускал заготовленные скрипты и они сами всё рассчитывали и составляли отчёты. Ничего нового.

Ты умеешь программировать?

Да.

Почему не начал работать программистом?

Программист программисту рознь. Если брать веб-сервисы, то здесь разные люди отвечают за вёрстку и серверную часть. В чистом виде мне неинтересно ни то ни другое.

В школе делали задание на вёрстку, и я прямо плевался, когда нужно нужно было создать хтмл-документ. Меня бесит расставлять всё это по экрану с помощью тегов.
Программирование, которым занимался я, было другим.

Я программировал численные методы или разрабатывал алгоритмы безопасного управления оборудованием: что как должно включаться и в какой последовательности. А в вебе другое программирование: что где должно стоять. В серверной части куча протоколов: что как должно взаимодействовать, какие команды посылать.

Почему пошёл в Школу дизайнеров?

Я делал андроид-приложение для сохранения статистики на турнирах по алтимат фрисби и мне стало интересно, как сделать понятный и функциональный интерфейс. Решил узнать больше про взаимодействие между пользователем и программой, начал искать курсы.

Мне один знакомый сказал, что есть такая Школа дизайнеров, осталось пара дней до сдачи вступительного, попробуй поступить. Я посмотрел страничку для дизайнеров, увидел программу, подал заявку. Потом мне позвонила Настя Зубарева из деканата и сказала, что если успею за эти пару дней сдать задание, то есть шанс поступить. Я наспех сделал и сдал вступительное. Уже после увидел, что есть Школа дизайнеров, Школа руководителей и Школа редакторов. А до этого в панике даже не посмотрел нормально сайт. Если бы увидел Школу руководителей в самом начале, то, может быть, пошёл бы туда.

Мне бы хотелось, чтобы в Школе дизайнеров, как и у менеджеров, были курсы по аналитике, бета-тестированию и маркетингу

Как тебе удалось подняться с конца рейтинга на третье место?

Во-первых, я до сих пор не работаю. У меня была очень сильная мотивация получить бесплатное место. Во-вторых, я привык разбираться в большом количестве информации и что-то оттуда выцеплять. Может быть, сработал навык с прошлой работы.

Как ты работал с тестами?

По-разному. В понедельник я открывал все лекции и просматривал самые тяжёлые тесты. Делал их в первую очередь, изучал по ним материалы.

Товеровский советует ставить несдвигаемые дедлайны — «прибивать гусеницу гвоздями». С тестами я так не делал. Просто понимал, что вот этот тест нужно сделать как можно раньше, а этот можно отложить, потому что он небольшой или несложный.

Тесты я старался не сдавать сразу после того, как ответил на все вопросы, а оставлял повисеть пару дней. Несколько раз таким образом находил у себя ошибки. Иногда настолько надоедало сидеть над ответами, что думал: «А ладно, чёрт с ним». Нажимал сдать, не проверив нормально, и потом видел кучу глупых ошибок.

Какие дисциплины показались сложными?

Тесты по праву оказались относительно простыми, потому что там большинство вопросов гуглилось в Консультанте. А вот в тестах у Ильяхова и Горбунова иногда фиг поймёшь, что имелось в виду. Сидишь и тыкаешься по разным лекциям в поисках ответов. Может, у меня какие-то непонятки были в голове, но мне казалось, что пару раз были вопросы из тех лекций, которые ещё не открылись. На следующей неделе открываю новую лекцию и вижу материал к прошлому тесту.

В тестах по типографике и вёрстке у меня были проблемы с определениями, поэтому и тесты давались труднее. Например, было непонятно, что такое межстрочный интервал, а что интерлиньяж. В интернете не нашёл чёткого разделения, из лекций тоже не понял. А ещё и у каждого графического редактора свои настройки. Это был мрак для меня.

Мне очень хотелось, чтобы определения изначально были чётко поставлены. А тут получалось, что половину информации про определения нужно самому для себя выстроить.

Меня всегда учили: чтобы общаться на одном языке, нужно чётко договориться об определениях

А как c интерфейсами?

В большинстве случаев было понятно, что Бирман имеет в виду. Конечно, были вопросы с подвохами, были и суперсложные. Но они для меня понятнее, чем в других дисциплинах.

Что не понравилось на первой ступени?

Когда в тестах по визуализации ты отвечаешь то, что нашёл в лекции, а тебе говорят, что это неправильно.

Что ты делал в таких случаях?

Мне очень помогало успокоиться общение с Викторией Ивановой из деканата. Рассказывал ей логику своих рассуждений, давал скриншоты из лекций. Когда-то она меня поддерживала, когда-то нет. В целом всё сводилось к тому, что «Окей, логика понятна, пиши в школу, разберёмся». Я написал письма четыре по всем тестам по визуализации. В процессе учёбы, как и обещалось, никто ничего не ответил.

Уже после курсовой пришёл ответ: «Спасибо за все замечания. Мы их все рассмотрели. И пишем такой ответ». Много вопросов вычли из общего рейтинга, потому что посчитали, что они плохо сформулированы или запрограммирован неверный ответ. Но по некоторым вопросам ответа так и нет.

Что ты прочитал из рекомендуемой литературы?

Целиком прочитал только Кэмпа. Остальные книги читал или просматривал отдельные главы. Чихольда прочёл, но не полностью, Тафти тоже. На остальные книжки не хватило времени. Список рекомендованной литературы так пока и висит открытым.

Учёба в школе помогает найти новый вектор в жизни?

Я бы не сказал, что учёба сильно помогает искать сейчас свой вектор. Пока всё равно не понимаю, как себя приложить. Но рад, что люди к этому приходят и у них всё получается, значит, это возможно.

У меня уже давно такие же мысли о работе как у всех, кто работает в бюро: на выходе от моей работы должна быть ощутимая польза, это основное. Остальное — уже детали: есть задача, нужно её решить, а как и где ты это будешь делать, неважно. Отсюда вытекает и удалённый формат, и самостоятельное планирование времени, а из них — отсутствие необходимости прозябать в офисах. Мне этот подход очень близок.

Ты уже ищешь работу?

Я всё время в поиске. В целом у меня есть расплывчатое понимание, чего я хочу и чего нет. Осталось это нормально сформулировать и уже чётко искать.

У меня сейчас такой момент, что в новой области я неквалифицированный сотрудник. Нужно искать позиции интернов либо джуниоров. Простое перебирание вакансий на разных сайтах — не дело.

И в чём проблема?

В том, что мне неинтересно идти туда, куда меня, возможно, взяли бы. А куда хотел бы, меня не берут, потому что нет опыта. Я не могу заниматься тем, что мне неинтересно. Я понимаю, что буду выполнять задания как зомби. Я, скорее всего, с ними справлюсь, но это не то, что я хочу. Через такое я уже проходил.

Ещё я хочу видеть результат своей работы. Чтобы он приносил ощутимую пользу тем, для кого это всё делается. При этом у меня есть свой набор тараканов, в каких сферах приносить пользу не хочу.

На выходе от моей работы должна быть ощутимая польза

Можешь привести пример?

Мне очень не нравятся финансовые технологии. Не знаю почему, но у меня прямо отвращение ко всему этому. Там много джуниорских позиций, куда можно пойти, но я не хочу.

Мне не нравятся все варианты агрегаторов типа Букинга. Они вроде делают полезные вещи: собирают в одном месте всевозможные отели и облегчают людям поиск. Но почему-то у меня есть ощущение, что это говно. Возможно, это отношение к самому сервису, из-за этого такое отношение ко всем остальным.

Я не могу себя заставить работать с такими сервисами, хотя они ищут дизайнеров. У меня, возможно, стоит такой блок, что финансовые технологии и агрегаторы изначально нацелены на зарабатывание бабла для своих хозяев. Поэтому я сейчас ищу варианты, которые не ставят это в основу своей деятельности.

Можешь дать пример компании, которая тебе нравится?

Мне нравится компания «Вальв» — крупный разработчик игр. Большая развитая компания с международным именем. У них есть своя платформа, где выкладывается куча игр. Ещё они разработали игры «Контр-Страйк» и «Халф-Лайф».

«Вальв» работает по технологии эджайла и скрама: когда нет чёткого руководства. Иерархия организована горизонтально, а не вертикально: ты сам отвечаешь за принятое решение и берёшься за проекты, которые нравятся.

Я понимаю, что у них нельзя просто перетекать от проекта к проекту. Если уж взялся за проект, то доведи до конца. Мне нравится идея, что люди занимаются интересным им делом и развлекают людей.

Ещё мне понравилась компания «СТП — студия транспортного проектирования», их я встретил на лекции по городскому проектированию. Это маленькая организация, они работают по принципу «Ноль смертей на дорогах». Вот это мне по душе, это круто!

Музыкальный коллектив, в котором ты состоишь, участвует в забегах. Что конкретно вы делаете?

Мы перкуссионисты и играем на ударных инструментах. На забегах поддерживаем бегунов музыкой. Изначально я шёл на африканские барабаны «джембе», но можно и другие инструменты изучить. Ещё я занимаюсь вадайко — японский стиль в барабанах.

Однажды организатор какого-то забега подумал, что бегунам скучно на марафонах и решил пригласить барабанщиков. Наши ребята выступили и получили много положительных отзывов от бегунов. С тех пор по сарафанному радио к нам поступает много запросов. Выступаем в Москве, ездим по подмосковным городам, были в Ярославле, Владимире, Переславле-Залесском, Туле.

Кроме организаторов марафонов, к нам обращаются благотворительные фонды. Сейчас активно работаем с фондом «Галчонок» — они помогают семьям, в которых есть дети с нарушениями опорно-двигательного аппарата. За последний год мы провели у них четыре или пять выступлений.

Что вы делаете на таких мероприятиях?

Изначально отталкиваемся от того, что хотят организаторы. Обычно им нужно именно завести публику. А наши карнавальные темы очень качают и под них народ часто начинает танцевать. Если в нашем выступлении требуется интерактив, то Ваня, руководитель школы и нашего коллектива, начинает работать с публикой, а мы ему помогаем. Какие-то хлопки, удары ногами, чтобы народ был вовлечён. Когда просто сидишь и втыкаешь на что-то — это гораздо скучнее, чем когда как-то взаимодействуешь.

Однажды мы ездили в школу-интернат. Организовали несколько станций, на каждой были определённые инструменты, на которых все могли играть. У нас есть и барабаны, и тамбурины, и бубны, и агого — это такая перкуссионная штучка, часто участвует в карнавалах, пошуметь можно было на всём. Дети ходили от станции к станции, а мы учили их играть простые ритмы.

Ты ещё и диджей, выступал в студии Артемия Лебедева. Расскажи про это.

Это тоже хобби, как и барабаны, которое приносит мне удовольствие. Я не профессиональный диджей, не стремлюсь зарабатывать этим деньги, никогда по клубам не ходил. Однажды мне ребята сказали, что на сайте Лебедева можно подать заявку, чтобы выступить у них на мероприятии. Нужно было скинуть сет, и, возможно, тебя пригласят. У меня была пара таких сетов с фрисби-вечеринок, я их закинул, и меня позвали. Три раза у них играл, было клёво.

А с Артемием Лебедевым общался?

Нет. Не знаю, был ли он в студии, когда я играл. Никого не видел из арт-директоров, кого знаю: ни Тимура Бурбаева, ни Людвига Быстроновского, ни остальных.

Как ты узнал о них до школы, если не занимался дизайном?

Я давно слежу за тем, чем они занимаются, читал «Ководство». Мне очень нравится их тема с бизнес-линчем, периодически захожу к ним на сайт и читаю подборку. Мне нравится, как их студия работает, что делает.

Ты уже давно играешь в алтимат фрисби. Что это за вид спорта?

Алтимат — это не спорт «тарелочка — собака — пляж», а полноценная командная игра. Смысл его напоминает американский футбол. Играется команда на команду. Есть две зачётные зоны, и нужно поймать диск в зоне противника. В американском футболе с мячом бегать можно, а в алтимате с диском бегать нельзя. Ты поймал диск, встал на месте и можешь только кинуть его, чтобы твой сокомандник поймал. Защитники пытаются диск в воздухе перехватить.

Чем тебе этот вид спорта так нравится?

Во-первых, из-за людей. На турнирах встречаешься с ребятами, которым нравится дружеская атмосфера алтимата. Все очень клёвые, на позитиве, примерно одинакового с тобой эмоционального фона.

Во-вторых, турниры — это ещё и большие вечеринки. Всегда царит клёвая атмосфера фестиваля. Организаторы зачастую придумывают какие-то развлекательные фишки, чтобы людям было комфортно между играми.

На одном турнире организаторы привезли установку с двумя великами, закреплёнными на длинных поручнях. Крутишь педали и велик раскачивается на этом поручне. Можно сделать полный оборот по вертикали — «солнышко», можно в верхней точке остановиться и повисеть вниз головой. Так как велика два, то мы соревновались, кто быстрее сделает «солнышко» или кто дольше зависнет в верхней точке. Иногда ставят пенные бассейны, устраивают мини-игры с дисками, какие-то танцевальные штуки. Однажды поставили большой шатёр с интерактивными приставками типа «Нинтендо Вии».

В-третьих, алтимат мне нравится тем, что в этом спорте есть Дух игры и, как следствие, нет судей, как в футболе, баскетболе или хоккее. В алтимате сами игроки следят за нарушениями и решают все спорные моменты на поле. Я сфолил, мне мой соперник сказал: «Фол». Правилами описано, как действовать дальше — какие предусмотрены штрафы и как игра должна продолжиться. Игроки всё решают сами.

Почему правила алтимата работают?

Помимо первого, второго и третьего мест в алтимате ещё есть приз за Дух игры. Само это понятие означает играть честно, с уважением к сопернику, без намеренных конфликтов и нарушений. Подразумевается, что все нарушения происходят случайно, что нет желания специально нарушить правила.

Дух игры включает в себя пять пунктов: знание и использование правил, фолы и физические контакты, справедливость, позитивное отношение и самоконтроль, общение между собой и с соперником. Всё описано в официальных правилах. В конце каждой игры, даже на крупных международных чемпионатах, команды выставляют соперникам баллы по этим пяти пунктам. Но если просто о них рассказывать, получается скучный набор фактов. Когда ты с этим сталкиваешься в жизни, это мотивирует.

Для меня алтимат не просто спорт, а ещё и личностное развитие. Он учит клёвым базовым качествам: специально не бей, уважай соперника, умей слушать. Почти весь профессиональный спорт про «победи любой ценой», и это меня бесит. А алтимат несёт в себе не просто победу, он воспитывает характер.

Сейчас алтимат выходит на международный уровень и совсем скоро может появиться на олимпиаде. Это повернёт всё с ног на голову, потому что МОК может потребовать судей. Из-за этого может исчезнуть Дух игры и всё, что с ним связано. А у алтимата совершенно другие принципы.

Как давно ты занимаешься алтиматом?

Я в этот спорт погрузился восемь лет назад. Играл на сотне турниров. Сам организовал 14 соревнований. Есть алтимат на траве, на пляже, зимой в холодных странах играют в залах или на снегу. Я провожу пляжные турниры. И играю в основном на пляжных. Такой формат мне нравится больше всего.

В последнее время в Российской федерации летающих дисков организовали кучу разных комитетов по алтимату. Среди них появился и пляжный. Я им руковожу, и мы там с ребятами наводим порядок.

В каких странах на соревнованиях побывал?

Много поездил по Европе: был в Италии, Испании, Франции, Германии, Украине Голландии, Бельгии, Польше, Белоруссии, Прибалтике, Финляндии. Играл на чемпионате мира в США и на филиппинских пляжах. До Португалии ещё не добрался, хотя там классные турниры.

Я видела, что ты проводишь трансляции по алтимату. Расскажи про это.

Полтора года назад мы с другом поняли, что у нас нет нормальной трансляции алтимата. Решили сами их организовать на минимальном оборудовании, которое у нас было. Всё делаем вдвоём — снимаем, режиссируем, комментируем. Отрисовали самую простую графику, чтобы показывались названия команд, логотипы, составы, счёт. Когда появилась возможность взять компьютер пошустрее, сделали трансляции с повторами, чтобы всё было по-спортивному, как крутые каналы делают. Сейчас ведём полноценные трансляции с российских турниров на Ютубе и ВКонтакте. Несём этот спорт в массы.

В Бюросфере написано, что ты преподаватель иностранных языков, но уже не преподаёшь. Чем ты сейчас занимаешься?

Прохожу стажировку по городскому управлению. Идея стажировки — дать человеку поработать в разных местах, связанных с Москвой. Я наблюдаю, как всё работает, предлагаю улучшения и делаю свои проекты.

У каждого практиканта есть индивидуальный план развития. Мы проходим стажировки, повышаем уровень. Есть даже что-то вроде шефства, как в бюро. Мы общаемся со специалистом по прокачке разных навыков, и он оценивает нашу работу, даёт рекомендации по улучшению проекта.

Как ты туда попала?

Я пошла на эту стажировку из-за школы. Весной я решила, что точно буду поступать. Мне нужен был опыт в управлении проектами, а найти место на неполный рабочий день, чтобы оставалось время на учёбу, было очень сложно. Я увидела информацию о стажировке в Москве, по условиям которой за девять месяцев я поработаю в трёх разных местах. Это совпадало с графиками ступеней в школе, и я пошла туда работать.

Зачем тебе стажировка?

Хочу набраться опыта. Можно реализовать свой проект, даже крупный. Сейчас мы организуем этнофестиваль.

Почему тебя привлёк проект, связанный с Москвой? Тебе нравится урбанизм?

Привлёк, скорее, не урбанизм, а управление городом. Это сложная система, и я подумала, что получу здесь хороший опыт.

Почему ты бросила преподавание?

Я поняла, что достигла потолка в преподавании. Развитие там почти не заметно. Теперь хочу работать с чем-то более сложным: с системами, проектами. Но я всё равно репетиторствую, чтобы не терять навык.

Чем ты сейчас там занимаешься?

Последние три месяца я была в аппарате мэра и правительства Москвы. Смотрела, как работает отдел обращений, в который попадают письма с жалобами и благодарностями. Там я написала должностную инструкцию, которая поможет новым сотрудникам изучить законы.

Сейчас по правилам стажировки меня перевели в «Дом общественных организаций». Мы помогаем благотворительным организациям. Например, сейчас организуем поездку фондов в разные города, чтобы они обменивались опытом.

Ты планируешь там остаться после стажировки?

Нет, я аполитичный человек. Мне нравится, что делают в Москве, но я не хочу работать в политических структурах.

Зачем тебе школа?

Я долго за ней следила. Сначала была только Школа дизайнеров, но дизайню я не очень хорошо. Потом открылась Школа редакторов, и я думала туда поступать. Хотелось сделать серьезный шаг, но я не была уверена, что хочу связать жизнь с редактурой.

А идея Школы менеджеров мне очень понравилась. Я подумала, что это то, что мне нужно. Это не какая-то отдельная часть, а организация целого процесса, когда всё объединяется: дизайн, редактура и маркетинг.

Почему ты вообще следила за школой, если не занималась дизайном и редактурой?

Мне сложно объяснить это рационально. Ещё со школы я интересовалась дизайном. Я не шла в этом направлении, но мне было интересно об этом читать. Это было как хобби и возможная подработка.

В университете я наткнулась на Советы. Мне они показались очень классными: подход, системность и так далее. Думала перейти в дизайн, но хотела сначала закончить с языками.

Как навыки преподавания помогают тебе в школе?

Возможно, немного учиться легче. Я начала преподавать на первом курсе университета и уже семь лет этим занимаюсь. Я знаю принципы обучения и восприятия информации. Но система обучения в бюро отличается от обычной.

В языке не нужно ловить настроение, а правильный ответ на вопрос чаще всего существует только один. В дизайне, редактуре и маркетинге всё наоборот: одну и ту же задачу можно сделать разными способами. Поэтому я бы не сказала, что навыки преподавания мне сильно помогли.

Иногда мне понятно, почему преподаватели поступают так или иначе. Например, бывают ситуации, которые могут раздражать студентов, а я понимаю, почему было принято именно такое решение.

В школе были такие ситуации?

Да. Иногда студенты злятся, что на второй ступени у многих получаются одинаковые работы, но в этом нет ничего плохого — мы учимся.

Например, когда мы учим глагол to be, запоминаем, что после she ставится is. Чтобы это тренировать, нужно составить несколько предложений. Некоторые ученики не хотят делать как все: добавляют сложные слова и грамматику. Но в итоге это отвлекает от тренировки she is, и её ученик не запоминает. А в сложной грамматике делает дополнительные ошибки. Прогресса не происходит.

Похожее происходит на второй ступени. Нужно оттренировать правило внутреннего и внешнего, контраст. В редактуре соблюсти чеклист. Если вместо этого сконцентрироваться на уникальности, базовые правила не запомнятся и смысл задания потеряется. Если получится сделать оригинально — это здорово. Но сначала нужно сделать по правилам, и в этом нет чего-то стыдного. Это тренировка, чтобы потом база стала получаться сама собой.

Так что я понимаю эту боль, когда ученики не делают задание и в итоге вредят своим знаниям. В работе приходится применять разные способы: кому-то нужно подробно объяснить, что прокачивает конкретное упражнение. Некоторые сопротивляются правилам, поэтому им нужно составить упражнения так, чтобы они не поняли, что это тренировка.

Ты пошла в школу, чтобы сделать проект, который поможет людям учить японский язык. Расскажи про эту идею.

Я хочу сделать площадку на русском языке, где люди смогут учить японский. Площадка будет состоять из нескольких частей: уроки, учебник, интерактивные упражнения и видеоигра, которая поможет выучить язык.

Как ты это придумала?

Я изучала языки и видела, чего не хватает. В видеоиграх используют столько способов захвата внимания, поощрения, что игроки готовы часами биться со сложным боссом и рады этому.

В обучение можно встроить многое из опыта видеоигр. Сейчас геймификация в обучении выглядит как «Роллтон» в сравнении с пастой в ресторане. Я просто сравнивала подход игр и обучения и думала, как бы это сделать действительно интересно.

Когда учу людей японскому языку, мне приходится самой делать материалы. Нет учебника или ресурса, который я могу порекомендовать.

Я знаю все сложности изучения японского и могу посоветовать вещи, которые помогут его выучить. Ещё я преподаю английский и немецкий и знаю, какие есть методики для других языков. Из этого сложилась система. Потом я придумала свои фишки, которые было бы классно использовать.

Кто хочет учить японский?

Ко мне приходят ученики в основном из-за игр и аниме, в том числе взрослые, но некоторые в своих увлечениях не признаются. Потом аккуратненько спрашиваешь, и оказывается, что они пришли из-за аниме.

Как ты начала учить японский?

Я тоже увлеклась языком из-за аниме и игр. Многие игры даже на английский не переводят, поэтому я начала учить японский. Потом поняла, что могу его преподавать и занимаюсь этим уже четыре года. Японский можно изучать очень долго. Он развивается и меняется гораздо быстрее других языков.

Как ты учила японский?

Есть люди, которым лучше учить с кем-то, а кому-то лучше самому. Нельзя сказать, что один способ хуже другого, но мне удобнее учиться с преподавателем. Поэтому я нашла репетитора в интернете и занималась по Скайпу.

Какой у тебя план по реализации проекта?

Начну с учебника. Надеюсь, в качестве дипломного проекта на третьей ступени получится сделать первую главу.

Сейчас я ищу иллюстратора и яваскрипт-разработчика. Если вы хотите со мной работать над учебником, пишите в фейсбуке

Потом займусь курсами. Я вдохновлялась нашей школой. Хочу сделать похожую платформу с разными классными интерактивными штуками.

Потом хочу сделать игру с захватывающим сюжетом, чтобы геймеры играли и не могли оторваться. Сейчас есть игры для изучения языков, где ты просто фейспалмишь через каждую строчку: они неестественные, кривые и картонные. Их делали явно не те, кто любит игры, поэтому они неинтересные.

Сейчас у меня есть группа ВКонтакте. Она нужна как раз для того, чтобы тестировать аудиторию и подходы. К сожалению, сейчас у меня нет времени вести её нормально. У нас формат самодеятельности, а не серьёзного издания. Это не продукт и даже не дотягивает до моей планки качества, но людям даже так нравится: благодарят нас и пишут приятные слова. Если это кому-то помогает, то я не зря этим занимаюсь. Поэтому не бросаю.

Что бы ты позаимствовала у бюро для своих курсов?

Объединение предметов — главное, что я хочу взять у бюро. Хочу соединить в изучении языка несколько предметов: сам язык и дисциплину, похожую на управление проектами.

Мне понравились задания, где студенты проверяют работы друг друга. Что-то похожее хочу внедрить в свой курс. Когда человек сам проверяет, он лучше изучает предмет. Я буду проверять следом и говорить, что человек упустил, какие были сделаны ошибки.

Зачем в изучении языка нужно управление проектами?

Это, скорее, будет курс по управлению изучением языка. Самая частая проблема людей — они начинают изучать язык, но не могут продолжить. Наваливается много дел и им становится сложно. Иногда не чувствуется прогресса и люди бросают учить язык.

Мне неловко на занятиях тратить на это время. Человек думает: «Блин, я пришёл язык учить, а мне тут объясняют, как мне лучше учиться».

Я стараюсь над этим работать, но мы не можем посвятить этому много времени. Я даю какие-то советы и лайфхаки, но не могу научить взрослого человека распоряжаться своим временем.

Мне бы хотелось, чтобы я вела язык, а управлением занимался психолог или психотерапевт, который поможет человеку не загнать себя. Чтобы на самом занятии время на это не тратить, и человек был заранее подготовлен.

Что тебе больше всего нравится в школе?

Очень сильно нравятся задания по переговорам. На первой ступени нравились лекции про решение дизайнерских задач, когда решаешь задачу продукта на уровне системы, а не красивой картинкой. Лекции про свойства работоспособных систем «Файр» очень интересные. Иногда пытаюсь сквозь них свои рабочие задачи какие-то прогонять.

Ещё мне нравится система, когда многие предметы связаны друг с другом. Я вообще люблю системность. Очень круто, когда всё связано и даёт полную картину. Я надеюсь, что когда окончу школу, буду полностью работоспособной единицей, готовой к реальным задачам.

А что покритикуешь?

Мне не очень нравится система тестирования. Я считаю, что её стоит доработать. Скрывать ответы — хорошая мотивация, чтобы люди ещё раз прочитали лекции и нашли ответы, но в ней есть недостатки. Если ответы не найдёшь, тебе их не скажут ни однокурсники, ни в Советах, так как это запрещено. Можно написать преподавателю в личные сообщения, но мне кажется, что морально тяжело постоянно отвлекать людей. Нас же много.

Курс маркетинга мне показался не очень приспособленным для новичков. Но это моя личная проблема, так как я не разбиралась, допустим, в Экселе.

Мне не нравится идея с оценками. Я не использую их, чтобы ученики не сравнивали себя с другими и не расстраивались зря.

Оценка не важна. Если есть ошибки, нужно над ними работать

Ещё мне не очень нравится идея гонки, которая стоит в основе обучения. Когда люди постоянно сравнивают себя друг с другом, это не очень хорошо влияет на самооценку и психологическое состояние. Конечно, мы все взрослые и сами выбираем, что делать, но я в своей работе стараюсь не создавать конкуренцию в классе. Я строю систему так, чтобы человек соревновался сам с собой. Чтобы он лично понимал, узнал он что-то или нет.

Но это моё мнение. Если на поток приходит крутой дизайнер, ты можешь к нему тянуться — это классно. Но если у человека есть хотя бы небольшая трещинка в самооценке, он будет себя ругать и заниматься самобичеванием.

Бюро не обязано заботиться о самооценке людей, но у меня есть такой преподавательский заскок. В обучении должна быть психологически комфортная обстановка.

Чем ты хочешь заниматься после школы?

Я хочу работать в бюро. У меня не такой высокий уровень дизайна, и я не знаю, смогу ли быть полезной. И всё же я надеюсь прокачать свои навыки, чтобы быть интересной как работник.

О чём ты мечтаешь кроме этого?

Я очень сильно хочу квартиру в Москве. Мне нравится дизайн интерьеров, и я хочу менять обои или забивать гвозди в стену, не спрашивая разрешения. Хочу обустроить всё так, как мне нравится, чтобы можно было проводить там курсы или рабочие встречи. Хочу пространство, в котором можно и набраться сил, и эффективнее работать.

У тебя есть еще какие-то увлечения, связанные с Японией?

Я занималась кендзюцу, это японское фехтование. Меня привлекает эстетика мечей и холодного оружия, хотя к огнестрелу у меня, возможно, больше способностей.

Я хотела заниматься активными видами спорта, потому что мне сложно ничего не делать. Например, я не смогла заниматься йогой, потому что надо долго просто стоять в асане. Виды спорта, где нужно что-то делать в одиночку, мне тоже не подходят, быстро наскучивает.

Это реконструкция древнего боя?

Нет, это не реконструкция. Кендзюцу — это искусство убивать. Мы учились следить за движениями противника и перерезать артерии. Я знаю, как можно классно перерезать шею, но мне интереснее было узнать, как просто обезвредить противника. Я думаю, что оружие должно быть для защиты.

Где такому учат?

Я училась в школе Катори Синто Рю. Это занятия и с мечом, и с шестом, и с нагинатой. Ещё есть копьё, но до него я не дошла.

Это безопасно?

Не очень. Люди иногда ломают кости и ключицы. Особенно страдают руки. Я отчасти из-за фехтования и йоги надорвала связку и разрушила коленный сустав.

А сейчас ты продолжаешь заниматься?

Я не смогла добиться высокого результата, так как мне не хватает физической формы. Мне нужно было накачать мышцы. Это замкнутый круг: чтобы накачать мышцы, мне надо больше есть, а я не могу. Я стараюсь накачаться много лет, но не выходит. Как не было мышц, так и нет. Если появляются, быстро сдуваются.

В кендзюцу я немного устала оттого, что бой идёт по подготовленному сценарию, так как это очень опасный вид спорта. Мы работаем без защиты, а шестом можно пробить голову насмерть. Деревянным мечом можно нанести тяжёлые повреждения, вплоть до смертельных. Особенно это касается ударов в горло или сердце. Рёбра проломить можно абсолютно точно.

Поэтому там нет спаррингов, в которых можно бить противника со всей мощи без подготовки. Стиль заточен на убийство, но тренировать его нельзя. От этого стало скучно.

Я не хочу убивать, но на тренировках я знаю, что будет делать противник, и не могу проверить, как хорошо я умею фехтовать без сценария, и какая у меня реакция. Возможно, я продолжу заниматься в школе, где есть свободные спарринги.

Есть спортивное направление кэндо. Там есть защита, но строгие правила: куда бить можно, куда нельзя. Это мне тоже не очень подходит.

Тебе нравится японская культура?

Во многом нет. У них есть какие-то разрушающие вещи: нельзя выделяться, не приветствуется предлагать что-то интересное, лезть вперёд начальника. Нельзя предлагать изменения потому, что так заведено и всё.

Знакомые, которые работают в Японии, рассказывали мне, что в некоторых компаниях до сих пор присылают текст в запароленном вордовском документе и отправить его по почте нельзя.

Какая твоя любимая игра?

Она не очень известная. Называется «Персона Три Портабл». К счастью, её перевели на английский язык и играть можно сразу с этой части. Мне нравится проработка персонажей и сюжета. Кажется, что начинается с каких-то банальных вещей: спасение мира и всё такое. Но потом появляются неожиданные повороты и ты понимаешь, как на самом деле обстоят дела, как наивно было всему поверить вначале. После этого смотришь на персонажей по-другому.

В игре персонажи раскрываются не только в хорошую сторону, но и в плохую. Они могут повести себя не так, как хотелось бы. Есть даже отсылки к психологии Юнга и мифологии.

Возможность общения с персонажами очень сильно их раскрывает. Они не просто выполняют свою роль в сюжете, а кажутся более живыми, чем в других играх.

Обычно в журнале просят посоветовать литературу, а у тебя хочется попросить аниме.

Сложно что-то посоветовать. Кому-то нравятся боевики, кому-то романтика. В аниме есть и ужасы, и комедии, и всё что угодно. Каждый найдёт что-то своё.

В аниме часто не навязывают своё мнение зрителю. Например, в русской литературе есть «Преступление и наказание», где нам показывают, что вот этот персонаж хороший, а этот плохой.

Если хочется посмотреть на что-то вроде «Преступления и наказания», советую «Тетрадь смерти». Главный персонаж убивает преступников и считает себя воплощением справедливости. Но авторы не навязывают своё мнение. Они просто показывают события и зрители сами решают, он плохой или хороший. Я считаю его преступником, но многие его поддерживают. На основе сюжета в Сети часто спорят: можно ли убивать преступников? Бывает ли убийство оправданным?

В этом аниме показали разное отношение к правосудию. Есть персонажи, которые противостоят главному герою и не отступают от закона. Есть те, кто ради его поимки готов на небольшие преступления. Кто-то полностью уходит в криминал непонятно почему: то ли чтобы его остановить, то ли из своих эгоистичных побуждений. Но ни одного из персонажей не осуждают и не говорят, что он плохой или хороший.

Детям часто нравятся негативные персонажи, а взрослые могут сделать осознанный выбор. Поэтому им я могу посоветовать это аниме, если не отпугивает фантастическая составляющая.

Есть ещё фильмы «Тетрадь смерти», их не советую. Я начала смотреть, но не выдержала. Аниме, на мой взгляд, очень качественное. Люблю вещи, которые заставляют задуматься, а элементы фантастики дают возможность раскрыть проблему ещё шире.

Летом ты рассказывала историю, как ты показывала своей собаке море. Зачем ей это нужно?

Я не уверена, что ей на самом деле нужно было смотреть на море, но мне так казалось.

Мою собаку зовут Ичиго, сокращённо Ичи. Она шпиц, такой рыжий комок меха. Я её завела, когда жила в Орле, и решила, что ей скучно всё время жить в этом городе. Родители хотели отправить меня отдохнуть на море, но мне было неприятно, что я поеду, а Ичи останется. Поэтому взяла её с собой.

От поезда она была в шоке: мы зашли в какую-то штуку, которая движется и громыхает. Ей вообще не понравился поезд, а море не знаю, понравилось или нет. Она на него постоянно возмущённо и рассерженно гавкала. Возможно, ей не понравилось, что вода на неё наступает и мочит лапы, как бы она ни ругалась. С её точки зрения это возмутительно. Иногда я затаскивала её в море, она бултыхала лапами, но не собиралась плавать.

Зато ей очень понравился Геленджик. Я не хотела лететь с ней на самолёте, поэтому выбрала место, куда можно было бы добраться на поезде.

Если тебя не возьмут в бюро, ты пойдёшь в якудзу?

Они не используют мечи. Учитывая, что это криминальная группировка, я не уверена, что у них высокие моральные ценности. К тому же мне не нравится их дресс-код.

Кто ты?

Я Кира, копирайтер. Восемь лет работала в рекламе: писала сценарии для видеороликов. Общий стаж работы с текстом 11 лет.

Ты родом из Петербурга?

Нет. Я из маленького сибирского городка Ачинска. Там население сто тысяч человек. Жила в Красноярске, а затем с мужем переехала в Петербург.

Почему не осталась в Красноярске?

Это классный и приятный город, он чем-то похож на Петербург. Но там часто вводят режим «чёрного неба». Это когда заводы делают выбросы, а ветра нет, так что всё облако токсичного дыма остаётся над городом. В это время воздух очень грязный, дышать тяжело, мэрия рекомендует надевать на улицу защитные маски, не открывать окна, не ездить на машинах. Для здоровья это очень вредно.

Зачем ты коллекционировала журналы «Максим»?

Считается, что там только про «голых баб», но это не так. Оттуда можно много всего узнать о науке, технике и истории. Нравится, как пишут авторы и вообще оформление. Я хочу научиться так же, но для этого надо иметь хорошее чувство юмора.

Как ты начала работать с текстом?

В детстве у меня была пишущая машинка. Мне было пять лет, когда я научилась печатать — раньше, чем научилась писать от руки. Машинка была механическая и больше меня, на кнопки я нажимала с трудом, так как клавиши у неё тугие. Чтобы выбить букву, нужно было очень сильно бить пальцами по клавишам: раз в пять сильнее, чем на компьютерной клавиатуре.

Но мне это было в кайф. Я думала: «Вот было бы здорово печатать и за это деньги получать». Я тогда не знала, что это реально. В какой-то момент я поняла, что моя мечта сбылась.

Как ты стала копирайтером?

В 17 лет я мечтала быть режиссёром. Писала артхаусные сценарии и хотела поступать во ВГИК. Естественно, никуда я не поехала, меня мама не отпустила — это было совсем другое время. Тогда даже мыслить о каком-то ВГИКе было нереально. По крайней мере, в моей среде и моём возрасте. Максимум — Красноярск.

Я устроилась монтажёром в рекламное агентство «РекламовЪ» в Ачинске. Монтировать в Афтере у меня получалось плохо. Мне предложили стать менеджером, но это получалось ещё хуже, чем монтировать. Потом мне начальник предложил поработать копирайтером, писать сценарии к рекламным роликам. Я согласилась.

«РекламовЪ» до сих пор успешно работает в Ачинске, это реально крутое агентство. Мы стали региональными партнёрами трёх радиостанций в Ачинске: «Европа Плюс», «Радио Семь», «Ретро ФМ». Ещё мы занимались организацией городских праздников. Я писала сценарии для всего этого и участвовала как организатор.

Почему ты называешь себя копирайтером?

В 2007 году эту профессию я ассоциировала с книгами «99 франков» и фразой «криэйтором, Вава, криэйтором». Для меня «копирайтер» звучало и до сих пор звучит гордо.

Когда я пришла в школу, услышала негативные мнения о копирайтерах. Я сначала всё это принимала на своей счёт. Потом поняла, что негативно относятся именно к копирайтерам с бирж, которые пишут по тысячам знаков. Для меня это было удивительно, потому что я писала сценарии для рекламы по телевизору и радио, на биржах не сидела и ничего про это не знала.

Вообще, профессия копирайтера помогает быть эрудированным. Ты знаешь многое о всяком и можешь поддержать любой разговор: «О, ливнёвки? Я знаю, как сделать ливнёвку, это очень интересная тема».

Кто такой Вава криэйтор?

Это из книги Пелевина. Приходит копирайтер в рекламное агентство устраиваться и ему говорят: «Пойдёшь к нам криэйтором?» Он отвечает: «Это творцом?» — «Творцы нам тут на хуй не нужны. Криэйтором, Вава, криэйтором».

Ты зареклась, что не будешь материться.

Да. Cейчас я процитировала Пелевина и сматерилась сознательно. Когда я работала в рекламном агентстве, обычных слов там произносили меньше, чем мата. Я много материлась и мне было сложно бросить.

Сейчас для меня мат стал выбором. Когда человек постоянно матерится, у него нет выбора как говорить. Он даже думает нецензурно.

Почему ты решила бросить материться?

Я на себе почувствовала, что мат вводит человека в состояние нервозности. Когда на работе не просто проблемы с переговорами, а полный ******, мы себя чувствуем более нервными.

Когда я бросала, почувствовала настоящую ломку. Мне казалось, что всё слишком спокойно и ничего вообще не происходит. Потом я поняла, что с таким большим количеством мата для меня нервозность стала нормой. А хардкорные ситуации я переживала ещё жёстче. Поэтому я больше не матерюсь и стала спокойнее.

Чем текст сценария для ролика отличается от статьи?

Сценарий — рабочий материал. Его пишут для операторов, постановщиков и монтажёров. Статья — конечный продукт с другим уровнем погружения. Её пишут, чтобы привлечь и развлечь читателя. Автор не ограничен временем и может написать большой текст.

В рекламном ролике нужно уместить всё в 15 секунд. При этом там должна быть информация, нужная клиенту, и адрес: «Микрорайон такой-то, улица такого-то, дом 15, квартира 7, офис 33, проход через ворота слева». И на весь сюжет, где есть начало, кульминация и конец, у тебя остаётся всего 10 или 7 секунд.

Это учит отбрасывать лишнее и цепляться за главное, находить конкретные болевые точки зрителя и бить по ним.

Как писать рекламный сценарий?

Рекламный блок по телевизору идёт три минуты. В нём несколько роликов по 30 секунд и из них нужно выделиться. Поэтому одного сценария, где прописаны диалоги персонажей, мало. Нужно учесть ещё очень много нюансов: раскадровку, расположение камеры, какие предметы в кадре, как должен измениться графический план, если там есть графика.

На радио то же самое. Обязательно нужны какие-то звуки, интершумы. Допустим, если мы рекламируем ресторан, там должны быть звон бокалов, вилок и тарелок, разговоры людей. Все эти вещи прописывает копирайтер.

Как ты начала писать для ВКонтакте?

Это, по-моему, был ноябрь 2017 года. ВКонтакте искали копирайтера, я заполнила анкету.

Ближе к февралю ко мне в друзья добавляется какой-то мужик, я захожу на его страницу и вижу, что это Паша из паблика «Паша и его прокрастинация». А я его каждый день читаю. Для меня это было: «Да ну нафиг, как?» Я ему пишу: «О, а я ж вас читаю каждый день», он отвечает: «А ещё откликались к нам на вакансию». А я уже про это забыла и думала, что не подошла.

Пока Паша работал во ВКонтакте, он мне отправлял заказы. Я написала несколько статей для внутреннего пользования и паблика «ВКонтакте для бизнеса». Было очень приятно работать.

Но потом Паша ушёл из ВКонтакте в «Лайфхакер», и наши дороги разошлись.

Как ты начала работать в «Лакшми»?

Я наткнулась на Школу астрологии «Лакшми» летом. Мне понравилось, что они современно пишут и учитывают разные инфоповоды.

В «Лакшми» пишут про астрологию, хиромантию и прочие ведические темы, но без психопатии. Я сама не занимаюсь астрологией, но мне эта тема интересна, и я хотела с ними поработать. Потом я решила поступать в Школу редакторов, про «Лакшми» забыла.

Уже на первой ступени мне в личку пишет девушка и предлагает стать автором в «Лакшми». Оказалось, что это их редактор Наталья Анарбаева, и она учится на нашем потоке. Это так круто совпало, что я не стала отказываться, хотя не хотела брать новую работу, а планировала всё время посвятить Школе редакторов.

Как ты относишься к журналу?

К сожалению, я не в курсе, как делать интервью. Я брала только видеоинтервью. Я не знаю, как писать, расшифровывать и редактировать их текстовые варианты. Поэтому я не могу критиковать или хвалить журнал с точки зрения профессионала.

Но как читатель я просто офигеваю, какие все тут классные! Когда читаешь журнал, кажется, что жизнь проходит мимо и очень хочется попасть в список этих людей.

Как ты узнала о школе?

Ещё в Красноярске я наткнулась на Ильяхова и стала читать его статьи. Тогда я подумала: «Блин, это так круто! Это вообще нифига не мой уровень, мне ещё до такого миллион лет топать». Про школу думала так же: все такие офигенные, у всех свой бизнес, работа в Яндексе, путешествия. Все какие-то нереальные. Я даже не думала, что могу туда попасть.

Что в школе было для тебя самым сложным?

Самыми сложными были задания с вёрсткой. Она до сих пор мне плохо даётся. Недавно я попробовала Фигму, мне она очень понравилась, но кажется сложной. Вряд ли я буду этим заниматься профессионально, но этот навык очень помогает.

Тесты были лёгкими. Я всегда ждала понедельника. У меня был ритуал: в понедельник в обед я шла распечатывать тесты. Отмечала все ответы на бумажке. Каждый день выделяла по четыре или пять часов в зависимости от свободного времени.

Как тебе помогает вёрстка?

Помогает структурировать материал. Ильяхов говорил, что нужно писать не в Ворде, а сразу в той программе, где текст будет находиться. Я сначала думала, что можно просто подбить по количеству знаков или добавить фразу. Когда стала верстать в Фигме, минуя Ворд, я поняла, насколько сильно это отличается.

Вёрстка даёт новые возможности для повествования. Появляются идеи, о которых ты в Ворде и не думаешь

Можешь привести пример таких идей?

Когда мы делали статью про аккумуляторы в умных чемоданах, я поняла, что не хватает чего-то визуального. Я прочитала, что 50 градусов — максимальная температура ЛТО-батареи в чемодане. Начала думать, с чем это можно сравнить. Вспомнила про птиц и выяснила, что температура тела курицы — 45 градусов или около того.

В работе так и написала, что 50 градусов — максимальная температура батареи в умном чемодане, это чуть больше температуры тела курицы, а курицы ни разу не загорались сами. Старая добрая ультрасофистика.

Если тебе нравится писать, зачем ты хочешь стать редактором?

Я пошла в Школу редакторов, потому что хочу помогать клиентам не только текстами, а полноценными проектами. Допустим, я напишу хороший текст, а клиенту кто-то по знакомству заверстает убого или неправильно рекламу настроит. В итоге мой текст прошёл мимо, клиент опечален продажами.

Я хочу контролировать процесс и отвечать за результат

Например, одни мои знакомые эзотерики заказали посты для группы ВКонтакте. Продумали план, иллюстрации, получились очень крутые разноплановые посты. Таргет настраивал свой человек. А потом я узнала, что он делал таргет не на рекламные разъясняющие посты, а на внутренние информационные, которые направлены на тех, кто уже в теме. Человек скроллит ленту, видит пост непонятно о чём, листает дальше. К сожалению, я это узнала, когда они уже больше 50 тысяч рублей потеряли на таргете. Так бы можно было продумать план и спасти проект.

Возможно, я когда-нибудь уйду в редактуру, но писать не перестану, хотя бы для себя или блога. С семи лет я пишу каждый день — в детстве вела дневник, писала рассказы и стихи, потом работала сценаристом, в выходные в качестве отдыха пишу для «Эзорайтера». Для меня это самое естественное состояние.

Ты говоришь, что делаешь сайты, пишешь шутки и очень любишь готовить. Что это значит?

Я программист, веб-разработчик. Делать сайты — моя профессия. Я проектирую сайты, участвую в интернет-проектах либо учу других программировать.

Я участник объединения «Стендап Петербург», давно занимаюсь стендапом. Выступаем в Питере с концертами, пишем шутки, смешим людей.

Наверное, моя самая большая страсть из всех вышеописанных — готовить. Даже сделал пять выпусков канала об этом на Ютубе.

Что вы делали на Ютубе?

Канал называется «Есть!» Сначала это была какая-то дурка. Мы с товарищем решили: «А давай будем снимать, как я готовлю?» — «Ну давай». Вот у него на кухне, на старой плите с конфорками и начали записывать на фотоаппарат первые видео. В этом не было какой-то серьезной задумки, но когда пятый выпуск набрал 10 тысяч просмотров, я подумал: «Наверное, из этого канала может получиться что-то классное». Но мы перестали снимать.

Почему?

Я понял, что это выглядит как куча других каналов на Ютубе: кто-то в хрущёвке на кухне варит борщи. Мне показалось, что это не очень интересно, и мы решили придумать другой формат. Вот уже два года думаем.

Когда ты начал программировать?

Я тогда учился в десятом классе и упарывался по тяжёлому металлу: носил волосы ниже плеч, играл на гитаре и репетировал в группе. Мы с одноклассником решили сделать сайт с аккордами песен. Я купил книжку «ХТМЛ 4.0», стал её читать и делать сайты. Из нашей задумки ничего не вышло, но я тогда начал активно заниматься программированием.

Почему пошёл во фронтенд?

Потому что мне интересно, как человек взаимодействует с компьютером, а не как компьютер взаимодействует с другим компьютером. Ну и во фронтенд проще было зайти. Я потом и бакендом занимался, и сервера писал, но моя любовь — интерфейсы.

Ты учился по специальности «Микро- и наноэлектроника». Почему не работаешь в наноэлектронике?

Диплом я начал готовить с третьего курса: зависал в лаборатории, читал профильную литературу, ставил эксперименты по напылению плёнок на кремниевые подложки. Но меня это не зацепило. Научным сотрудникам платят очень мало, особенно начинающим. А мне надо было зарабатывать деньги.

Ты из Таганрога, а живёшь в Питере. Почему переехал?

Я приехал в Питер заниматься стендапом. Это было осознанное решение.

До этого я один раз съездил в Питер, чтобы просто выступить. Выступил, познакомился с ребятами и решил, что надо уезжать из Таганрога.

Таганрог — замечательный город, но маленький и, соответственно, роста там никакого. Я переехал в Краснодар, пожил там месяц и понял, что этот город мне тоже не подходит.

В Питер я влюбился сразу, как только вышел с вокзала в свой первый приезд. Посмотрел вокруг и понял, что хочу здесь жить.

Как ты пришёл к стендапу?

Я ещё в школе много выступал. А когда стендап начал проникать в Россию и появились первые переводы зарубежных концертов, я понял, что мне нравится такой формат: артист один на сцене, у него нет ничего, кроме микрофона, и только за счёт себя и своего текста он в течение часа держит зал. Это очень круто и чертовски сложно, и я решил себя в этом попробовать.

Друг открывал бар, а в углу было маленькое возвышение, сантиметров пятнадцать. Я ему сказал: «Как будто маленькая сцена, давай здесь делать стендап». И мы начали делать стендап. Это был 2010 год, тогда мало кто этим занимался.

Как придумываешь шутки?

Сначала собираю какие-то интересные истории и заметки из повседневной жизни, потом сажусь и пишу.

Придумывать шутки похоже на настоящую работу, а не просто накидать идей из головы в один присест: надо сидеть и думать. Работа тяжёлая, и я, к сожалению, занимаюсь ей недостаточно. Не так много выступаю, как хотелось бы. Из всех видов деятельности, с которыми я сталкивался, юмор кажется мне самым сложным.

Как ты обкатываешь материал?

Сейчас в Питере почти каждый день в барах проводятся «Открытые микрофоны». Придумал несколько шуток и пошёл выступать, проверять их на аудитории. Выступил, отметил, что смешно, а что зрителей не зацепило, и пошёл додумывать. Потом снова проверять. Через месяц появляется примерно пять минут шуток. За год реально написать час смешного материала.

Почему нужно так много тестировать?

Задача комика — рассмешить как можно больше людей. Если в зале из 100 человек смеются 95, то это хорошо. Если всего десять — скорее всего что-то не так. Поэтому надо писать такой материал, который понравится широкому кругу зрителей. От шутки должно быть одинаково смешно и продавцу из «Пятёрочки», и программисту, и чуваку, который случайно оказался в этом баре.

Проще говоря, работа комика — писать очень много шуток и выбирать наиболее универсальные. То, над чем смеются в полуподвальных питерских барах, не всегда смешно зрителям в дорогих ресторанах. Каждая шутка проверяется много раз, желательно на разных людях. Тестировать только на себе и друзьях не получится — очень узкая аудитория.

Часто ты ходишь на такие марафоны?

Сейчас очень редко. Раз в две недели.

Можно зарабатывать стендапом?

Я думаю, что только в Москве на стендапе можно зарабатывать так, чтобы хватало тебе и твоей семье. Это сложно, особенно если не выступаешь по телевизору.

Я занимаюсь стендапом ради опыта и движухи. И это просто интересно! Вот недавно выступал в Котласе, Коряжме и Великом Устюге. Не могу представить другой ситуации, при которой я бы туда съездил.

Как получилось, что ты начал преподавать?

Тогда я учился на третьем курсе и работал в институте. При институте был лицей, который я сам когда-то окончил. И вот стою я в коридоре, разговариваю по телефону, а мимо меня проходит завуч лицея и говорит: «Ваня, ты же тут работаешь, да?» — «Да». — «А не хочешь к нам пойти информатику вести?» — «Хочу». — «Отлично. Приходи завтра на собеседование». Пришёл, поговорил с директором, меня взяли. Потом пять лет преподавал в лицее курсы, вёл факультативы, давал частные уроки.

Как справлялся с учебной программой?

Поначалу было сложно. Кроме меня, в лицее преподавал ещё один студент. Другие учителя и ученики не воспринимали нас всерьёз. Хотели даже не аккредитовывать учебное заведение, потому что там работали студенты. А директор лицея за нас вступилась и сказала: «Подождите, пока они выпустят одиннадцатый класс и дети сдадут ЕГЭ по информатике, и тогда посмотрите». Дети закончили учебный год с лучшим результатом по Ростовской области. Высший результат в моём классе был 97 баллов из 100. Тогда управление образованием решило оставить нас дальше работать.

Как ты добился таких результатов в преподавании?

Во-первых, дети проходили отбор при поступлении в лицей, поэтому изначально класс был неглупый и мотивированный. Во-вторых, если ты учишь, надо ставить себе высокую планку и отдаваться этому полностью. Я очень люблю преподавание и прям отдыхаю, когда иду читать лекцию.

А бывало, что ученики задают вопрос, на который не можешь ответить?

Конечно. В таких случаях главное — не бояться. Не юлить, а сразу говорить, как учит Кэмп: «Извините, я не знаю ответ, но я посмотрю и потом скажу». Есть очень много вещей, которые ты не знаешь, и это нормально. Хуже, когда начинаешь делать вид, что знаешь всё.

На «Гикбрэйнсе» ты тоже преподавал.

Я там провёл один курс и написал новую версию курса по яваскрипту, его еще не запустили.

Дистанционное обучение — интересный опыт. Я хотел узнать, как проводят вебинары, когда у тебя нет моментальной обратной связи, когда не видишь лиц, а вещаешь в монитор. А тебе потом приходят сообщения в чате или домашние задания на проверку. Мне понравилось. Я вообще большой фанат дистанционного обучения, постоянно учусь на каких-то курсах.

Ещё на «Гикбрэйнсе» ты провёл семинар из двух частей по «ВьюПресс». Что в ней особенного?

«ВьюПресс» — платформа для создания статичных сайтов без сложного взаимодействия между компонентами страницы. Удобный инструмент, если нужно быстро сделать сайт как электронную книгу: с рубриками и главами. Его часто используют для создания сайтов с технической документацией.

Перед тем как вести полноценный курс на «Гикбрэйнсе», мне нужно было провести вебинар, чтобы показать, как я умею преподавать. Чтобы заинтересовать как можно больше людей, я выбрал хайповую тему: «Как сделать сайт, если не умеешь программировать». После вебинара мне стали в личку писать и просить ещё.

У тебя на личном сайте ссылки на три проекта: «Большой музей», «Айтикаст» и «Касл». Почему именно эти проекты?

Я работал во многих небольших проектах, но там нужно было подписывать соглашение о неразглашении конфиденциальной информации. Поэтому я не могу ставить эти работы в портфолио.

А эти три больших проекта — публичные.

Расскажи про «Большой музей».

«Большой музей» — очень крутой проект, который придумал Политехнический музей вместе с издательством Яндекса. Он нужен, чтобы музеи перестали ассоциироваться с пыльными занавесками. С помощью этой платформы музеи могут создавать маленькие медиа и представлять себя: писать статьи об экспонатах, описывать выставки.

Теперь, когда туристы приезжают в какой-то город, они могут посмотреть информацию о музеях не на кривом-косом сайте, а в красивом приложении, где много полезной и структурированной информации. Этот проект предназначен для тех, кто хочет не просто что-то узнать о музее, а прикоснуться к тому, чем музей занимается.

Мне очень нравится этот проект, я в нём работал с самого начала. Вся основа сделана моими руками.

Чем именно ты занимался?

Со старта проекта я сделал всю клиентскую часть: все страницы, интерфейсы, встроенный редактор статей, админку для редакторов с поиском и фильтрами. Все статьи хранились в голой ХТМЛ-разметке, и вместе с дизайнером мы придумывали, как лучше стилизовать, чтобы было удобно читать.

Как работает эта платформа?

Музей приходит к «Большому музею» и говорит: «Я хочу сделать себе сайт с помощью вашей платформы». «Большой музей» даёт ему доступ. Там есть довольно большой админский бэкграунд. Есть специальный визивиг-редактор для статей, как на «Медиуме». Есть специальные инструменты для создания интересных форматов контента. Например, карточки, как на «Медузе».

Полезное действие проекта — объединить искусствоведов и людей, которые знают, как доносить контент до конечного потребителя. Задача — научить музейных работников круто представлять свой контент.

Расскажи про «Айтикаст» и «Касл».

«Айтикаст» — подкаст о технологиях, разработке, мероприятиях и всём, что связано с IT. Приглашали дизайнеров, программистов, проджект-менеджеров и блогеров из России и других стран. Они рассказывали о себе, своих проектах. Это была такая творческая интересная история.

«Касл» — касса на планшете и веб-приложение, которое позволяет анализировать статистику. Это система автоматизации для малого бизнеса: кафе, ресторанов. Официант подходит к клиенту с планшетом, принимает заказ, вся информация автоматически актуализируется: со склада списывается товар, который уйдёт на приготовление этих блюд, обновляется статистика.

Чем ты занимался в «Касле»?

Я работал над модулем по работе с клиентами. Этот модуль помогает работать с владельцами карт лояльности заведения: анализировать их покупки, начислять бонусные баллы.

Ещё я рисовал графики аналитики, визуализировал данные. Знай я тогда вещи, которые нам рассказали в школе, я бы сделал всё это ещё круче. И не было бы у меня круговых диаграмм. Я уже тогда задумывался, что ими неудобно пользоваться, особенно когда много значений. Но я тогда это не мог аргументировать, а теперь могу.

Как появился проект «Плохие предложения»?

Это блог и о том, какие ошибки совершают эйчары, когда хантят сотрудников, и как их исправить.

Когда у меня стало больше опыта работы, на меня посыпались сообщения от эйчаров. В неделю я получаю восемь-десять предложений о работе. 80% из них откровенно плохие: слабая структура, плохое описание вакансии, слишком общие фразы, текст нацелен не на ту аудиторию. У меня сложилось впечатление, что эйчары, особенно рекрутёры-фрилансеры из рекрутёрских агентств, изначально неправильно учатся хантить сотрудников.

Роль эйчаров очень важная: они должны сводить правильных кандидатов и подходящие компании. Обидно, когда классный кандидат не попал в хорошую компанию только из-за того, что его плохо хантили. И получается, что все проиграли, а рекрутёр в этом виноват, но он даже не понимает, как так получилось.

Эйчары из агентств неправильно учатся ханить сотрудников и не понимают своих ошибок

Я решил эту проблему исправить. Создал блог «Плохие предложения» на «Эгее», написал несколько постов о том, как эйчары должны составлять объявления, написал о паре ошибок. Но я понял, что мало видеть ошибки — надо ещё уметь объяснить, как их исправить. И так совпало, что я решил сначала пойти в Школу редакторов и научиться аргументированно писать, правильно структурировать информацию и оформлять. Этот проект очень важен для меня, не хочу делать его спустя рукава, поэтому блог ещё не активен.

Можешь привести примеры типичных ошибок эйчаров?

Частая ошибка — бессмысленное первое сообщение. Иногда даже без вопроса. Вроде: «Здравствуйте, Иван. Я Маша, занимаюсь подбором специалистов. Очень рада познакомиться». И всё, и молчит.

Многие эйчары не читают резюме. У меня на всех русскоязычных площадках написано «Только удалённая работа». Семь эйчаров из десяти предлагают работу в офисе или переезд в Москву.

Бывает, эйчар скидывает просто текстом без форматирования пять описаний вакансий. Сиди разбирайся. Обычно две из них ещё и не подходят по профилю.

Ну и, конечно, плохо описывают вакансии. Бывает, вообще ничего не понятно. Реальный пример: «Мы занимаемся Cloud transformation проектами — от решений инфраструктурного уровня и виртуализации до создания масштабных cloud based решений под нужды заказчика. А также у нас есть крутые проекты в сфере life science и биоинформатики».

Ты вёл канал по изучению английского языка «ЭйБиСиськи». Как ты это придумал?

Когда появляются новые хайповые форматы, я иду их пробовать. Я и канал на Ютубе сделал для того, чтобы посмотреть, как эта платформа работает. С каналами в Телеграме то же самое. Мне стало интересно, как там всё устроено: что за механизмы, как работает отложенный постинг через ботов, как можно красиво оформлять посты.

Я не собирался рекламировать канал, поэтому надо было придумать цепляющую тему. Решил, что это будут какие-то слова на английском, а на фоне будут красивые девушки. Придумал название «ЭйБиСиськи» — оно мне очень понравилось. Звучит задорно и игриво. Такой вот хулиганский проект.

Я вёл ежедневный словарь с сиськами, иногда писал статьи с разборами идиом английского языка. Такие статьи я писал с удовольствием, но рутина в виде накладывания слов на сиськи утомляла.

Каждый день в девять утра должны были выходить посты. Я тогда понял, что вести телеграм-канал с ежедневными публикациями — тяжёлая работа. Лучше заготовить пять-десять постов на выходных и выкладывать их в течение недели.

Сейчас канал уже заброшен, и всерьёз я его не воспринимал. Это было просто дурачество.

Ты программист и преподаватель, у тебя всё хорошо. Для чего тебе Школа редакторов?

Когда решил поступать в Школу редакторов, я ещё толком не понимал, зачем мне это надо. Я прочитал Кодекс бюрошника и удивился, насколько это сильно совпало с тем, как работаю я. Например, работать с пользой для клиента. До этого прочитал «Пиши, сокращай» — и она тоже совпала с моими внутренними ощущениями по части удаления лишних слов. И я подумал, что круто было бы посмотреть, чему учат в бюро.

Сначала я боялся, что курс не для меня. Я думал, что там учатся копирайтеры и журналисты. А куда я лезу — программист, который писать не умеет? Поэтому я решил подготовиться. До поступления я читал бюрошные и рекомендованные в школе книги, смотрел вебинары Ильяхова, читал советы.

Что думаешь о курсе по интерфейсам Бирмана?

Сам по себе курс Бирмана и учебник «Пользовательский интерфейс» очень крутые! Бирман, конечно, лютый! Но у меня очень противоречивое впечатление от школы и методики преподавания. Я уже десять лет преподаю, и мне кажется, есть много вещей, которые можно было бы сделать по-другому.

С чем именно не согласен?

Я пришёл в школу, чтобы научиться создавать крутые образовательные продукты. Даже придумал, что после окончания буду себя позиционировать как редактор учебных материалов. Зная бюрошный пунктик насчёт качества, я ожидал, что увижу эталонные онлайн-курсы. К сожалению, не увидел.

Во-первых, учебные материалы: нет целостности. По сути все материалы — несколько видеозаписей какого-то старого курса с текстовой расшифровкой, пачка ссылок и перечень глав из дополнительной литературы. Создаётся впечатление, что Школа — это какой-то побочный продукт офлайн-курсов. Часто ссылки ведут на Советы, в которых почти дословно повторяется то, что рассказано в лекции. От всего этого возникает ощущение халтуры.

Мне кажется, было бы хорошо переработать материалы в конспекты, а все исходники засунуть в дополнительную литературу. Тогда получился бы понятный образовательный продукт. Я понимаю, что суть Школы в том, что ты должен решать проблемы и уметь по крупицам отовсюду собирать важное. Но я к поступлению готовился год: изучил подходы Бюро, прочитал все книги и тонну советов и чётко понимал, что предстоит. Поэтому меня всё это не напугало. Если бы я просто пришёл с улицы, то решил бы, что это очередные инфоцыгане пытаются срубить денег.

Если ты не замотивирован под завязку, то и в Школе тебе не место

Во-вторых, тесты. Об этом уже много писали. В них до сих пор есть ошибки и не показываются правильные ответы. Часто после сдачи непонятно, что именно не так. Единственная польза тестов — со временем тебе становится на них плевать. Опять же я всё это знал и не особо переживал. Но при этом прекрасно понимаю ребят, которые утром в понедельник наугад тыкали ответы, а всю оставшуюся неделю изучали лекции. Потому что когда ты шесть часов просидел над материалами, перепроверил десять раз ответы в тесте, а в итоге получил оценку около 70% — это сильно демотивирует.

Кстати, для меня загадка, зачем в тестах писать 15,75 из 23,5, вместо, например, 67%. Наверное, в этом есть какой-то особый смысл.

Что тебе даёт обучение?

Не могу оценить, стал ли я лучше писать. Но теперь я больше слежу за синтаксисом, знаю, как правильно строить абзац и оформлять заголовки. Я стал проще принимать дизайнерские решения при разработке.

Раньше я не понимал, как правильно расположить элементы. Если приходил менеджер и просил добавить кнопку, я шёл к дизайнеру и требовал от него макет, размеры, цвета. Если дизайнера не было, я страдал.

Теперь я могу принимать такие простые решения сам и, что самое главное, могу их обосновать. Ещё я научился видеть косяки в макетах: где-то строки слиплись, где-то правило внутреннего и внешнего не соблюдается, где-то кнопка слишком маленькая.

Теперь я вполне нормально чувствую себя, даже если приходится верстать по каким-то наброскам, потому что сам понимаю, куда поставить якорный объект и как выровнять элементы, чтобы получился прямоугольник.

А ещё я суперфанат Коли Товеровского. Его курс и книга по управлению — огонь. Когда его книга только начала выходить, я каждый день заходил посмотреть, не вышла ли новая глава.

Какую полезную вещь можешь сейчас вспомнить из его курса?

В последнее время меня очень спасает закрытый список задач и принцип «сделай завтра»: каждый день я делаю только то, что запланировал, а входящие задачи перекладываю на следующий день.

А техника помодоро?

Я давно пользуюсь помидорной техникой. Это среди программистов довольно распространённая история.

Помидорная техника работает так: ставишь таймер на 25 минут и работаешь в это
время над задачей, не отвлекаясь. 25 минут — это одна помидорка. Потом отдыхаешь пять минут и снова ставишь таймер. Желательно отработать четыре помидорки с маленькими паузами, а потом сделать перерыв побольше.

Она реально помогает?

Да. Я не представляю, как можно работать по-другому. Мне тяжело быть продуктивным без этой техники. Вот сегодня, например, у меня было мало работы. И я не ставил таймер, поэтому по большому счёту до пяти вечера занимался всякой ерундой. Кажется, целый день проработал, а реальных дел сделал мало. Помидорная техника — мастхэв для всех.

Смотреть на таймер — отвлекает. Как ты концентрируешься?

Важное условие этого метода — не думать о времени, которое осталось до конца помидорки. Нужно сосредотачиваться на задаче. Я беру телефон, ставлю таймер в приложении и кидаю телефон в ящик. И всё, сижу работаю.

Нужно жёстко соблюдать хотя бы два цикла по четыре помидорки. Первый цикл обычно проходит легко, ты ещё бодренький. А вот во втором цикле пошёл во время короткого перерыва в кухню, увидел холодильник и думаешь: «А почему бы не поесть?» — и всё, сбился.

Я в таком ритме за четыре часа могу сделать работу, на которую трачу обычно восемь часов.

Ты много занимаешься личным брендом. Расскажи, что конкретно ты делаешь и зачем?

Я никогда не задумывался о личном бренде. Веду соцсети, чтобы люди знали, что меня можно пригласить выступить или поработать. Инстаграм и ВКонтакте — это больше о продвижении себя как стендап-комика.

Для создания личного бренда как профессионала Линкедин очень полезен. Это крутая штука, но заблокированная в России. Оттуда приходит много интересных знакомств, интересных предложений по работе. В том числе зарубежных.

Всем, кто каким-то образом связан с айти, рекомендую обязательно регистрироваться в Линкедине, прокачивать свой профиль

Как ты начал вести Линкедин?

Мне сильно помог прокачать профиль преподаватель по английскому. Пару лет назад я с носителем языка тренировал английский, а он оказался еще и крутым проджект-менеджером. Он входит в два процента людей с самым большим количеством связей в Линкедине! Он мне рассказал всякие приёмы, как прокачать Линкедин. Сейчас у меня около тысячи контактов, для российского рынка вполне приличное число.

Как искать клиентов, когда работаешь удалённо?

Хорошо делать свою работу.

Дальше — сарафан?

Да. Не помню, когда я в последний раз искал работу. Теперь она сама меня находит. Просто ты хорошо работаешь: выполняешь задачу клиента, хорошо с ним общаешься, пытаешься ему помочь. А потом говоришь всем знакомым: «Я сейчас занимаюсь вот этим, вдруг кому-то надо?» Тёма Лебедев тоже советует так делать.

Мне интересно, как я буду искать работу редактором, потому что я ещё не построил бренд в этом направлении. Здесь придётся всё делать с нуля.

У тебя необычная история: ты три раза учился в школе, но так ни разу и не перешёл на вторую ступень. Почему?

Не было необходимости учиться дальше. Когда я поступал в школу первый раз, хотел развиваться как редактор. С тех пор у меня очень сильно поменялись приоритеты, я ушёл в менеджмент и оптимизацию бизнес-процессов.

Сейчас у меня нет времени, чтобы учиться на второй ступени: на первой учёба требовала очень много времени, вторая ступень отнимала бы ещё больше.

Другая причина: рабочие задачи требуют другого образования. Школа учит многому, но не закрывает все мои текущие потребности в навыках. Поэтому всё свободное время я уделяю книгам по бизнесу и психологии.

Книги — классная штука. Это возможность пообщаться с самыми крутыми авторами в мире. И с теми, кого уже нет с нами

Кто ты сейчас?

Я руководитель направления контент-маркетинга в агентстве «Серенити».

Тебе пригодилось что-то из того, что ты узнал на первой ступени?

Конечно. Думаю, что знаю больше, чем если бы проходил ступень один раз. С каждой новой первой ступенью информация укладывалась всё лучше и лучше. Появлялось комплексное видение по всем предметам. И я ничуть не жалею о том, что проходил ступень три раза.

Может, одной ступени достаточно?

Думаю, что нет. На каждой следующей ступени появляется всё больше и больше практики для отработки навыков. Для меня такой практикой была работа: все новые знания я сразу применял в проектах. Вчера прочитал лекцию по теории близости — сегодня уже лучше верстаю тексты.

Что из изученного помогло тебе в работе?

Всё постоянно пригождается.

Когда веду переговоры, вспоминаю Кэмпа и другие знания, которые я изучаю помимо школы. Когда работаю над информационным продуктом, держу в голове понимание полезного действия, о котором было у Ильяхова и Горбунова. А когда проверяю работу дизайнеров, вспоминаю вёрстку и типографику, чтобы сделать текст удобочитаемым и подать всё это красиво.

У тебя два высших образования. Каких?

Первое — логистика, а второе — маркетинг. На маркетолога учился в Санкт-Петербургском политехническом университете.

Почему решил изучать маркетинг?

Прочитал книгу Дэна Кеннеди «Продающее письмо». Там было написано, что маркетологи — самые ценные люди для бизнеса. Меня это так сильно зацепило, что я решил покопаться и узнать, чем занимается маркетолог.

В это время я как раз поступил на первый курс в Политех — на программиста. И полгода зерно маркетолога прорастало в моей голове. Наконец, решился и перевелся на маркетинг.

Параллельно я работал в агентстве и для себя сделал вывод: можно было не учиться. Это бы не сильно сказалось на эффективности работы. Все знания, что давали нам в универе, можно было освоить из книг не за пять лет, а максимум за полгода. Я закончил только потому, что не хотел расстраивать родителей.

Говорят, фундаментальное образование расширяет кругозор и прокачивает интеллект. Ты не согласен?

Зачем засорять голову лишней информацией? Много ли выпускников через 5 лет вспомнят хотя бы 30% того, что давали в универе? Тем более, если работаешь не по профилю.

Конечно, есть исключения. Например, медицинское образование — действительно очень важный этап становления специалиста. Но таких исключений не очень много.

На мой взгляд, польза университетов только в мотивации. Когда ты учишься в универе, тебя постоянно пинают. Если ты не сделаешь, то получишь плохую оценку или тебя исключат. Для большинства людей это очень классная мотивация, потому что другой они не знают.

То полезное, что дают в универе, можно освоить самостоятельно не за пять лет, а за полгода

Другая мотивация — позитивная, когда ты стремишься к результату в будущем. Позитивную мотивацию очень легко обнаружить: в речи часто всплывают слова «хочу», а не «надо». «Я хочу пойти на лекцию по стратегическому планированию», а не «Мне нужно пойти на лекцию».

Гораздо эффективнее самостоятельно добывать знания из книг, курсов и живого опыта — и сразу применять их на практике. Так воспитывается один из самых важных навыков — умение находить именно ту информацию, которая нужна, чтобы решить твою конкретную задачу.

Разве в современных институтах не учат добывать информацию самостоятельно?

Как правило, нет.

Российское образование почти не изменилось с тридцатых годов, в отличие от гарвардского, например. Там студентам бизнес-факультетов сразу дают кейс — рабочую задачу, которую нужно решить. А потом разбирают решения и ошибки с тьюторами и преподавателями.

И только после этого преподаватель даёт студентам теорию — на основе уже полученного опыта.

А почему же тогда у тебя два высших?

Я просто люблю учиться. И сейчас много всего изучаю по книгам, узконаправленным семинарам и тренингам.

Разница в том, что сейчас я стал лучше фильтровать информацию. Раньше было больше импульсного движения, когда я пытался попробовать многое и всё ухватить. С сегодняшним опытом я вижу, где можно было и не учиться, что было лишним.

Какой была твоя первая работа?

В 18 лет я устроился стажёром в РЖД, а после стажировки продолжил работать логистом. Было небольшое карьерное движение. Я никакого отношения тогда не имел ни к маркетингу, ни к редактуре, ни к бизнесу. А потом однажды понял, что надо что-то менять.

Что это за чувство? Как его осознать?

Как будто находишься не в своей тарелке, занимаешься не тем, чем хочется. Просыпаешься, нужно идти на работу, выполнять задачи, не понимая, для чего — как будто ты робот.

Лет в 20 я пошёл на семинар по саморазвитию. Меня очень сильно впечатлил спикер и темы, которые поднимались. Спикер за 2 часа полностью изменил мой взгляд на мою ситуацию.

На этом семинаре продавался трехмесячный тренинг по самомотивации. Я сразу же решил принять в нём участие. Это и стало поворотной точкой.

Расскажи, что делал на тренинге.

Получал теорию на вебинарах и выполнял задания: бегать каждый день, читать минимум две книжки в неделю, писать отчёты, записаться на обучающие курсы, поставить долгосрочные и краткосрочные цели, наладить отношения с окружающими.

Очень много теории было по психологии. Видимо, там мне и привили любовь к этой дисциплине. В целом по информационной нагрузке тренинг даже не сравнить с универами. За три месяца я изучил столько, сколько не давали в универе за всё время учёбы.

Тренинг полностью поменял моё восприятие. Вот реально, как будто бы мне по голове дали большой-большой стопкой книг. После него я увлёкся самообразованием и решил поменять профессию.

Мне что-то эти тренеры не внушают доверия. Ты не зря им отдал свои деньги?

Я проходил тренинг два раза и не жалею. Это был «волшебный пинок», который нужен, чтобы начать что-то делать. После тренинга у меня остались полезные привычки.

До тренинга я как будто плыл в огромном океане на спасательном круге. А после — словно пересел на комфортный скоростной лайнер.

Что делал потом?

Начал брать заказы на текст на фрилансе.

Учился сначала на курсах продающего копирайтинга, а потом в Нетологии. Копирайтинг там вели Сергей Король и Митя Моровов. От Мити я узнал про Школу редакторов, заинтересовался, изучил страницу школы на сайте бюро. А после Нетологии решил поступить в школу.

И сразу откликнулся на вакансию в маркетинговое агентство копирайтером. Меня взяли сначала стажером, постепенно дорос до руководителя.

Какие были впечатления от школы в первый раз?

Да треш полный. Что за правила внутреннего и внешнего, что за якорные объекты? Я тратил в день часов по пять на изучение материала: после работы изучал лекции до трёх утра, а утром перед работой ещё успевал часик поучиться.

Когда прошёл первую ступень, половину информации не запомнил. Поэтому решил второй раз поступать на редактуру. Было проще, но всё равно уходило очень много времени на обучение.

Но в этот раз ты был лидером, мог бы бесплатно на вторую ступень попасть. Почему не пошёл?

Не успевал по работе. А когда стал руководителем направления, решил поступать уже в Школу руководителей.

Какие дисциплины тебе понравились в Школе руководителей?

Все предметы классные, но особенно вдохновил «Дизайн продуктов» — мозгоразрывающая штука. Сначала я думал, что это про особенности дизайна. Но оказалось, что Артём Горбунов под дизайном понимает и маркетинг, и структуры бизнеса, и бизнес в целом. Это как раз то, что мне сейчас нужно для решения рабочих задач.

Понравились лекции по маркетингу и редактуре. Лекции по маркетингу — очень крутая штука, постоянно применяю в работе. А навык редактора — это вообще базовая вещь для любого маркетолога. Ещё Игорь Манн писал, что любой маркетолог должен уметь хорошо писать.

А почему не закончил первую ступень руководителей? Тоже ведь мог на бесплатное пройти.

Мне надо было закрыть одну неделю и написать курсовую потом. Не получилось по семейным обстоятельствам. Тем более я не особо гонюсь за сертификатами, знания — в первую очередь.

Ты проходил разные курсы, связанные с редактурой. Где лучше?

Думаю, ничего лучшего, чем Школа редакторов нет, как минимум, в копирайтинге и контент-маркетинге.

Расскажи про свою работу.

Сейчас мои главные задачи: переговоры, менеджмент и выстраивание процессов внутри отдела. Реже что-то делаю своими руками.

А для клиентов какую услугу вы предлагаете?

Я работаю в отделе контент-маркетинга. Мы предлагаем широкий спектр услуг: СММ, контент-стратегии, блоги, рассылки, пиар — всё, что завязано на контенте и его дистрибуции.

Как со спросом на контент-маркетинг сейчас?

Контент-маркетинг продолжает набирать популярность, несмотря на то, что иногда говорят эксперты в маркетинге. Мы постоянно расширяем команду и ищем новых ребят.

Редакторов?

Да. Нам нужны те, кто учился в школе и понимает, что такое польза, информационный стиль.

Сейчас очень много ребят откликаются на вакансию, но они довольно слабые: нет навыков, желания учиться и развиваться.

Какая сейчас зарплата у редактора в вашем агентстве?

От 50 до 100 тысяч рублей, и это не предел. Если редактор применяет навыки делегирования, то может брать больше проектов, соответственно — зарабатывать больше.

Сейчас с мотивацией у тебя всё в порядке?

Да, можно так сказать.

Мотивация — очень абстрактная штука. Иногда мне кажется, что её вообще не существует. Я пока не могу сформулировать точно, что мной движет. Но назвать это просто мотивацией язык не поворачивается.

Главное — смотреть на динамику личностного роста. И мне кажется, что динамика хорошая.

А что тебя мотивирует работать, кроме денег?

Это не одна вещь, их целый комплекс. Если сильно обобщить, то это помощь другим людям.

Однажды я прочитал историю психотерапевта Милтона Эриксона. Он болел полиомиелитом и был прикован к инвалидному креслу. А ещё страдал дислексией и научился нормально читать только в 15 лет. У него было расстройство цветоощущения — видел всё в фиолетовом цвете. И несмотря на всё это, он посвятил всю жизнь тому, чтобы помогать людям.

Меня эта история сильно зацепила, я увидел в ней то, что должно быть у каждого человека — способность посвящать себя некой высшей цели, которая обязательно должна быть направлена в мир.

Я просто хочу сделать этот мир чуточку лучше.

В мире и так много страданий и боли, чтобы жить с негативными мыслями и желанием урвать чуть больший пирог с общего стола

Как редактору понять, что он делает что-то полезное и важное, а не просто пишет какие-то статейки?

Необязательно работа сразу приводит к чему-то великому. Есть поговорка: «Путь длинной в тысячу миль начинается с первого шага».

Чтобы прийти к чему-то большому, нужно маленькими шажками проходить этапы. Если твоя, пусть небольшая, работа приносит тебе ресурс, который позволяет сделать следующий шаг, то это уже очень сильно мотивирует.

Назови самое главное изменение в твоём отношении к жизни за последний год.

В последний год я серьёзно увлекался психологией и понял, что для человека очень важна гармония: с самим собой и со внешним миром.

И как её достичь?

Самое главное — это держать в голове, что любая лень или другой негативный поступок несёт в себе позитивное намерение.

Есть много курсов личностного роста, где тебя учат, что лень и прокрастинацию нужно побороть. И такой подход применяют ко многим проблемам: люди пытаются не обращать на них внимания или подавить в себе. А чтобы прийти к гармонии, нужно это принять.

То же самое с окружением: если ты споришь с человеком, важно понять, что собеседник пытается донести свою точку зрения и у него есть свое позитивное намерение. Тогда вместо спора ты попытаешься выяснить это намерение и учесть его в дальнейшем.

Пример: играют два ребенка, брат и сестра 6—7 лет. Мальчик ударяет девочку по голове, та начинает плакать. Обычно родители говорят мальчику: «Ай-яй-яй! Так нельзя!» Но лучше спросить ребёнка, почему он ударил сестру.

Может оказаться, что он пытался добиться справедливости или внимания. И тогда уже надо спокойно донести мысль, что можно попробовать решить проблему по-другому. Конечно, говорить нужно на языке ребёнка, чтобы он тебя понял.

Так мы можем научить, что всегда есть выбор средств решения проблем, даже если одни требуют больших усилий, чем другие.

Какие книги по саморазвитию посоветуешь?

• Поток и Эволюцию личности Михайя Чиксентмихайи
• Сказать жизни да Виктора Франкла
• Гибкое сознание Кэрол Дуэк
• Семь навыков высокоэффективных людей Стивена Р. Кови
• Твёрдость характера Ангелы Дакворт

Кто ты?

Я кандидат наук. Училась 14 лет в Германии и Испании. Оказалось, что наука нестабильна, и я ушла в дизайн.

Как ты оказалась в Германии?

Мне было 17 лет, когда мы с родителями переехали в Германию. Мои предки из Поволжских немцев, которых депортировали в Казахстан. Я выросла в Павлодаре.

Гражданство и паспорта нам дали сразу, потому что мы были репатриантами. Но первые годы в Германии было страшно: «Куда идти? Что вообще можно делать?» Ни я, ни мои родители не знали, как там всё устроено. По-немецки я говорила очень плохо и ужасно из-за этого комплексовала.

В Германии есть специальная программа для таких переселенцев, как мы: помогают оформить документы, дают деньги на проживание, помогают решить, чем заниматься дальше. Социальный работник уговорила меня снова пойти в школу, хотя мне было 17 лет и я как раз её закончила в Казахстане.

Других вариантов не было. Отучилась три года в школе и поступила в университет. Это тоже оказалось несложно, мне помогали. Но было очень страшно на каждом этапе, я тогда всего боялась.

Потом ещё долго вспоминала эти первые три года в Германии и думала, что раз это меня не сломило, то теперь мне ничего не страшно.

Как училась в университете?

В Германии по новой системе выбираешь два предмета. Я хотела, чтобы учёба была связана с языками, поэтому выбрала лингвистику. Не знала, что ещё выбрать, и остановилась на славянской филологии.

Здесь учебный год разбит на два независимых друг от друга семестра, и через полгода можно поменять основной предмет. Из-за славянской филологии возникало ощущение постсоветского пространства, поэтому я её поменяла на испанский за компанию с другими девчонками.

Как давался новый язык?

Испанский стал отдушиной. Я учила его наравне с другими в классе, не хуже всех. Когда мы говорили по-испански, у меня получалось лучше, чем у немцев. Первые два года меня это очень мотивировало. Другой язык мне помог не чувствовать себя постоянно где-то в конце.

Денег хватало во время учёбы?

Мне нравилась лингвистика, а в университете мне платили стипендию, поэтому можно было не думать о заработке.

На тот период не было какого-то определённого плана, кем я хочу стать.

Как ты попала в Испанию?

Мне нужно было пройти любую 6-недельную практику в Испании. Была возможность поехать туда на полгода по обмену студентами «Эрасмус». Решилась перед защитой диплома бакалавра. Я очень боялась, мама была тоже в шоке. Уехала на самый юг Испании, в город Кадис.

Где жила во время практики?

В квартире, которую снимала вместе со студентами-французами, в Кадисе их было много. Это классный опыт. Французский, правда, не выучила, но активно практиковала испанский.

В Германии я поняла: если хочешь выучить иностранный язык в другой стране, перестань говорить на родном.

Как практиковала испанский?

Это выглядело довольно странно. Приходишь в кухню и говоришь: «Дай мне вон ту вещь, а я тебе подам вон ту. А ты мне эту дашь?» Но такое общение поднимало самоощущение. Думаешь: «Как классно! Я могу говорить по-испански и даже строить диалоги».

Потом, когда я уже с испанцами разговаривала таким же образом, они недоумевали: «Что ты хочешь? Скажи нормально».

По-русски не общалась?

В Испании по-русски говорила только три раза по полчаса в неделю с мамой по скайпу.

Когда просыпаешься, сразу говоришь и думаешь на другом языке. Всё вокруг тебя происходит на другом языке.

Тебе понравилось в Испании?

Было очень клёво, особенно учить язык. В Германии я учила испанскую филологию, но учить язык и его законы в стране языка — совсем другое. Прожила там год и подумала: «Хочу жить в Испании». Когда я это поняла, то решила писать магистерскую в Испании. И чем круче будет университет, тем лучше.

Что было дальше?

Я вернулась в Германию, закончила бакалавра и подала документы на степень мастера в Мадридский университет «Комплутенсе» на испанскую лингвистику. Туда брали без вступительного экзамена, можно было просто переписаться. Потом переехала жить в Мадрид.

Чем ты хотела заниматься после учёбы в Мадриде?

Во время учёбы смотрела на преподавателей и думала, как здорово передавать знания и проводить исследования. Мне хотелось быть такой же. Я не знала, насколько тяжело и сложно в Испании или Европе стать профессором. Думала, стоит только написать кандидатскую, и всё. Оказалось, что после кандидатской нужно ещё что-то начинать.

Я хотела получить степень мастера в Мадриде, а потом поступить куда-нибудь для диссертации. Там тоже были стипендии, и у меня сложились контакты через профессоров.

Записалась и получила стипендию. Пока я получала мастера, пришла другая власть и отменила все стипендии.

Как дальше сложилась твоя карьера?

Закончила вторую магистратуру, поработала немного в научном центре. Карьера не сложилась из-за бюрократии: нужно полностью немецкое либо испанское образование. А у меня бакалавр немецкий, а мастер испанский. По Болонскому соглашению нужно подтверждать немецкое образование. В министерстве сказали: «Мы не сможем подтвердить твои документы и не знаем, как помочь».

Я не могла продолжать работу в научном центре и искала, где писать диссертацию. В результате получила место в Мюнхене и решила переехать. Мы уже тогда встречались с моим будущим мужем, он сказал: «Ну ладно, Тая, я поеду с тобой».

Ты вернулась в Германию?

Да, и начала писать диссертацию в самом классном университете имени Людвига и Максимилиана. Я чуть не плакала от счастья: «Приехала откуда-то из Казахстана, поступила в крутую аспирантуру, получила стипендию». Это была даже не стипендия, а полноценный контракт с универом, где были налоговые отчисления.

Нужно было просто писать диссертацию. Когда препод меня взял, сказал: «Ну, слушай, Тая, давай ты только тему поменяешь». Я переживала: «Почему меня пригласили, если даже тема моя не нравится?» Оказалось, что тема была неперспективной. Тогда я выбрала фонетику русского языка — то, чем раньше никогда не занималась.

Расскажи про тему диссертации

Тема была «Мягкие и твёрдые „р“ и „л“ в разных позициях». Мне было интересно — я работала на кафедре фонетики, где профессора мирового уровня и передовая техника для фонетических исследований. Я могла там работать над родным языком.

Тема перекликается с вопросом про «Гугл» — «Гугль» в бюро.

Как ты готовила диссертацию?

Изучала фонетические изменения в языке экспериментальным путём. Искала информантов, наклеивала им сенсоры на язык и лицо, и просила произносить нужные предложения в звукоизолированной комнате. Я хотела выяснить, почему мягкая «р», как в слове «редька» или «рябчик», исчезает или меняется, а мягкая «л» нет, хотя эти два звука сходны с фонетической точки зрения. Например, в польском мягкая «р» изменилась в «ж», как в слове «Катажина» (Катерина).

Ездила в Петербург. У меня был медовый месяц, и я уговорила мужа: «Давай мы поедем туда, и я схожу в библиотеку на фонетическую кафедру».

Была в Америке. Перерыла в университете Беркли всю информацию о согласной «р», которую только можно было найти. Чем больше читала, тем больше думала: «Блин, ничего не знаю и ничего не могу сказать».

Какая разница между «Гугл» и «Гугль»?

Объяснить причины изменений в прошлом бывает очень трудно, а предсказать развитие — тем более. Бюро и Дима Неяглов уже приводили несколько аргументов за и против вариантов «Гугл» и «Гугль». Но есть много других факторов, о влиянии которых мы сейчас можем не знать.

Возьмём социальный фактор: произношение меняется потому, что люди имитируют произношение определённого человека или группы людей. Так было в Нью-Йорке, когда люди из высшего общества произносили «р» в словах типа «fourth». Бедные слои населения «проглатывали» согласную в этой позиции. А в 60-х годах произношение стало меняться: бедные стали подражать богатым. Сегодня звук «р» в слове «fourth» — привычное явление для жителей Нью-Йорка.

Сейчас существуют два варианта: «Гугл» и «Гугль». У каждого есть своё право на жизнь. Наши внуки увидят, кто из них победит

За десять лет изучения языков и произношения я поняла, что язык меняется, это его обычный процесс. В определённый момент времени может существовать несколько вариантов произношения слова. Один из них станет общепринятым.

Расскажи про сложности этого периода

Чем дольше занималась исследованиями, тем больше думала: «Ну, окей, кому-то когда-нибудь это понадобится». Решение вопросов прикладной лингвистики похоже на преподавание. А у меня была прямо теория-теория. Спрашивала себя: «Какая от этого польза, для кого?» Я хотела видеть пользу, которую прямо сейчас приношу. Этого я не видела.

Почему ты продолжала?

Получала стипендии и награды. Отправляешь документы на конференцию и получаешь премию за лучшую студенческую работу. Это как фидбэк, что вроде я всё делаю правильно.

Почему ты бросила науку?

Дорога к профессорству только начиналась. Когда я защитила кандидатскую, мне был 31 год. Я училась на очень классном факультете мирового уровня. Если бы решила продолжать, нельзя снижать планку. План вырисовывался такой: еду на три года в Америку или Австралию, потом на два года в Амстердам, на два года куда-то ещё.

В Германии, как и в России, нужно сначала написать кандидатскую, потом докторскую. Но даже докторская не гарантирует место в университете. В Германии ещё ограничение: если за шесть лет после написания кандидатской не защитил докторскую и не получил место — нужно уходить. Это очень нестабильно, меня это напрягало.

Когда ты поняла, что нужно что-то менять?

Два с половиной года я проводила эксперименты и читала литературу, а последние полгода перед защитой нужно было только редактировать. Диссертация на 120 страниц — не так уж и много. Но когда изо дня в день встаёшь и в сотый раз перечитываешь одно и то же, вдохновение пропадает.

Мне надо было как-то выйти из этого — я прошла курсы писательства и написала свой первый длинный пост по-русски.

Ты опубликовала диссертацию?

Да. Я сделала это в Германии, чтобы получить титул «доктор Штоль». Опубликовала диссертацию в электронном виде, теперь у меня есть научная книга.

Я успешно защитила диссертацию, и через два дня мы переехали в Испанию.

Почему уехала в Испанию?

После жизни в Мюнхене и поездок между Испанией и Германией у меня сложилась идея-фикс: спокойно жить в деревне и варить борщи.

Сейчас мы живём в Испанской Сибири. Когда переехали в деревню, начали искать чем заниматься. Нам советовали: «У вас языки, идите в туризм». Муж хорошо выучил немецкий, пока жили в Германии. Поэтому планировали какой-то бизнес в туризме, привлекать иностранцев сюда.

Почему «Испанская Сибирь»?

Есть несколько теорий, почему это место так называется. Одни говорят, что она такая же удалённая, как Сибирь в России. Другие, что какой-то герцог однажды попал в Сибирь, наверное, летом, и сказал: «Ну, это прямо как у меня там». Я склоняюсь к мнению: это из-за того, что даже в Испании мало кто знал про него до недавнего времени. Сейчас власти хотят сделать здесь заповедник и рекламируют это место. Поэтому об Испанской Сибири стали узнавать.

Как было дальше с идеей туризма?

Когда мы приехали, здесь была плохая инфраструктура. Нужно самим ездить и искать людей, возить их по области, переводить. Нам это показалось слишком трудным. Не сложилось, и мы переехали в город.

Чем решили заниматься?

Родители мужа живут в Мериде, от него полтора часа езды до деревни. Мы живём в городе, в свободное время возвращаемся в деревню. Родители приезжают на выходные.

Это не совсем то, о чём мечтала. Я хотела жить в деревне с овцами и другими животными. С другой стороны, не надо думать всё время, как деньги зарабатывать — муж работает в городе. Надеюсь, мы найдём возможность постоянно жить в деревне.

Но здесь тоже отлично. Мерида — небольшой провинциальный городок, все удобные вещи есть. А выходных в деревне, где я наслаждаюсь природой и ухаживаю за животными — отличное совмещение.

Как ты узнала про Елену Резанову?

Мы прожили в Испании месяца четыре. Была весна, я сидела в доме на берегу озера. Рядом собака, которую мы взяли из приюта. Я грелась на солнышке, гладила её, смотрела на озеро и горы, и при этом страдала — совершенно не понимала, чем хочу заниматься в этой жизни.

В интернете как-то наткнулась на «Вебсарафан» и интервью с Леной Резановой. Она автор и специалист по карьерным стратегиям. Я изучила её страничку в фейсбуке и составила свой план на 2017 год. Сбылась только строчка «связаться с Еленой Резановой, чтобы с ней работать». Тогда я написала: «Лена, мне нужна твоя помощь». После этого у нас была одна консультация, она дала мне пару советов, и я начала работать.

В чём заключалась ваша работа?

Елена живет в Монако, и помогает людям найти свой жизненный путь.

Это была годовая программа — менторинг на троих человек. Ты приходишь и не знаешь, чем хочешь заниматься, когда меняешь карьеру, вместе с остальными ищешь новые пути. Мы закончили за 9 месяцев.

К концу нашей работы Елена написала в общий чат: «Давайте организуем совместную встречу в Монако». Я на последние деньги собиралась туда. Муж говорил: «Ты знаешь, сколько в Монако отель стоит?» — Я: «Нет, не знаю, но я всё равно поеду».

Это был подъём — встретиться с ней после того, как уже проработали много чего, и увидеть других участниц. Их было немного — три или четыре девушки. Я видела, как всё хорошо у них складывается, и поняла: «Вот оно: сильное окружение, про которое говорят».

А Монако тебе понравился?

Да, было интересно. Я думала: «Вот я сейчас в городе, где яхты миллиардеров. Вот эти люди ходят в казино. Это жизнь, которой тоже можно жить».

В чём была ценность занятий с Еленой?

Когда решаешь что-то менять в жизни и переходишь к новому, твоим родным очень сложно. Они любят тебя и поддерживают в любом случае, что бы ты ни решила. И мне сложно, когда близкий человек вдруг хочет что-то менять. Это выбивается из представления о привычном.

Иногда не веришь домашним, когда говорят: «У тебя классно получается». Думаешь, что поддерживают, потому что любят, но не обязательно тебя понимают.

Иногда нужен кто-то, кто оценит или направит более объективно. Кто скажет: «Ну, есть не только лингвистика и не нужно быть только учителем. Ты, вообще, можешь попробовать что-то новое».

Что стало этим новым?

Дизайн. Полтора года назад я даже не знала, кто делает страницы в вебе — думала, что их делают программисты. Я и не задумывалась о существовании веб-дизайна. А когда задумалась, то не разрешала себе этого: «Я же в художку не ходила, и вообще никак не связана с искусством. В музеи даже перестала ходить. Ну какой из меня дизайнер?»

Мне понадобилась внешняя поддержка и слова: «Ничего страшного, у тебя много времени, чтобы научиться. Не надо думать, что если не ходила в художку, то дорога в дизайн закрыта».

Почему ты выбрала именно дизайн?

Случайно, как и с испанским. Я пошла на пятинедельные курсы бизнес-ассистентов и интернет-маркетологов в «Хэлпи».

На курсах было задание: сверстать про себя страницу в Тильде. Когда сделала, увидела свою работу, которая есть в интернете. Это был шок. Мне так понравилось это задание, что на последней неделе я прыгнула с пятого места на первое в рейтинге и мне вернули деньги за курс.

Это было как послание для меня. Позже пищу для размышлений дала работа бизнес-ассистентом, где я делала проекты в Тильде.

Помог и совет Елены: «Если есть какая-то идея, иди и протестируй её. Не сиди и не обдумывай, что будет через пять лет, а действуй». Ещё поняла, что это мог быть и не только дизайн, а любое дело, где результат можно увидеть сразу.

Что нравится в дизайне сейчас?

Надо много учить, копать в разных источниках. Нравится то, чем пугали: в дизайне нужно постоянно развиваться. Другая вещь: тут же применяешь знания. Видишь результат и понимаешь, кому можешь помочь.

Когда мы жили в Мюнхене, 98% окружения или писали диссертацию, или собирались её писать. И все работали только для этого. Тут к тебе обращаются люди, которым нужно сделать баннер или лендинг. Они тебе описывают обыкновенную жизненную проблему, не из истории высокой науки. Сразу видна отдача.

В науке долгие годы складываешь знания себе в голову и не отдаёшь другим. В дизайне результат видно сразу

Как ты узнала про школу?

Я решила искать курсы по дизайну, когда училась в «Хэлпи». У них было несколько статей на тему якорных объектов. В испанской глубинке найти подобные вещи нереально. Поэтому я читала о якорных объектах в русскоязычном интернете и наткнулась на школу.

В январе прошлого года я не успела попасть в набор и пошла учиться в «Скилбокс». Я тогда даже не знала: «Дизайн интерфейса — что это вообще? Наверное, мне не туда». А потом начались уроки в бюро. Смотреть демоуроки или проходить подготовительный трёхнедельный курс — одно дело. Совсем другое — сами занятия.

Что общего между курсами и школой?

Там другое направление, но сама система похожа. На курсах «Хэлпи» чувствуется влияние Школы Бюро Горбунова. Тесты там такие же заковыристые. В бюро было не страшно делать тесты, уже напсиховалась на другом курсе.

Для меня тесты — зона комфорта. Учёба — моя стихия.

Почему ты выбрала русскоязычную школу?

Началось это с «Вебсарафана» и Елены, поэтому смотрела в русскоязычном пространстве. Я узнала о разных курсах, подкастах. Это был такой бум, которого не было ни в Германии, ни в Испании.

Я сразу влилась в русскоязычный контент. Сейчас в России онлайн-образование сильно развито. Вряд ли можно найти курс, как в бюро: материал хорошо структурирован и есть какой-никакой фидбэк.

Что было самым сложным в школе?

Применить знания на практике. Когда читаешь, всё отлично, особенно когда тест хорошо сдашь. Когда садишься за курсовую, думаешь: «Боже, внутреннее и внешнее, якорные объекты — нужно всё это применить, я ничего не знаю».

Что нравится в бюро?

Советы. Для меня вообще шок, что сам Артём Горбунов мне отвечает в Советах на вопрос. Ну какой ещё дизайнер так делает в России? Видно стремление не быть просто дизайнером и делать красивые картинки, а помогать другим людям и мотивировать их. Поэтому мне очень хочется быть похожей на Горбунова.

Что скажешь о школе?

На первой ступени почти нет обратной связи, но мы общаемся между собой и всё равно её получаем.

Чем дальше учусь, тем больше понимаю, что в школе особая философия. Она не про дизайн, а про то, как менять жизнь к лучшему

Допустим, ты уже стала дизайнером. Какой проект хотела бы сделать?

Что-то связанное с животными. Они не могут за себя постоять, в глобальном смысле им тяжело. Хочу сделать так, чтобы животных меньше дарили на Новый год, а потом выбрасывали. В Испании есть такая проблема.

Многие социальные проекты страдают из-за отсутствия денег на дизайн, чтобы привлечь этим людей. Мотивирует мысль о том, что смогу применить знания школы и помочь им.

Когда началась твоя любовь к животным?

Я всегда их любила. Ещё в школе знала, что хочу заниматься чем-то, связанным с животными. Я обожаю коров. Мечтаю, что у меня появится одна. У нас тут пять собак, одна из них моя. Есть кошка, она сама к нам пришла, и мы оставили её у себя.

Расскажи о своей электронной книге про животных

Посты про животных я писала давно. Всё время было желание написать книгу, но не хотела заморачиваться с издательством и стандартами. После встречи с Леной в Монако поняла, что её можно написать другим способом: собрать свои посты про животных и оформить книгу с рассказами. Буквально за два часа сверстала, оформила простую обложку в Канве и загрузила в Киндл. Открываю Киндл — и там моя книга с рассказами про животных.

К сожалению, я пока её не опубликовала — нужен ISBN и всё такое. Но это был такой кайф: сбылась мечта о собственной книге.

Ты жила в Казахстане, Германии, Испании. Кем ты себя считаешь: русской, немкой, казашкой, испанкой?

Это моя больная мозоль, которая была лет 10 назад. Сейчас уже не болит, конечно. В Испании я чувствую себя настоящей иностранкой. И когда возвращалась в Германию, поняла: я не немка. У меня немецкий паспорт, но в голове я русская.

На вопрос, откуда я, для смеха отвечаю: «Русская немка из Казахстана». Для русских нормально звучит, а для иностранцев непонятно: «Как русский и немец связаны, да ещё и Казахстан, где это?» При этом я никогда не жила в России. Наверное, я русская из СССР. Для меня всегда столицей была Москва, хотя там я была всего один день.

На каком языке ты думаешь?

Зависит от того, на каком языке сейчас разговариваю или буду говорить. Иногда продолжаю думать на том же языке, на котором только что говорила. Радует, что процесс автоматизируется: однажды наступает момент, когда не думаешь на русском — тут же переводишь на другой язык. Рождается метаязык, на котором мыслишь.

Какая из последних художественных книг тебе понравилась?

«Рассказ служанки» Маргарет Этвуд — книга о том, как буквально за три года полностью меняется весь мир.

Главная героиня живёт в Беркли. У неё нормальная жизнь: муж и ребёнок. И вдруг приходят к власти военные, и у неё блокируют банковский счёт, отнимают право голоса на выборах, только потому, что она женщина. И теперь она может быть только женой или рожать.

Меня шокировало, как всё может быстро измениться. Я женщина и живу спокойно в Европе, никто меня не ущемляет. Но если мы снизим бдительность, может что-то случиться. Этот роман меня просто потряс.